Амулет Мертвых

Артем БО, 2018

Эта книга написана в редком жанре женского Фэнтези, повествующей о молодой девушке из крупного мегаполиса, попавшей в невероятную историю в компании весьма странных… Мужчин?

21 Июня

— Наконец-то сдан последний зачет — иностранный язык. Самое сложное сдано уже давно, а с этим проблем не могло быть.

Улыбаясь, Оксана шла по проспекту в сторону метро. На проспекте в очередной раз образовалась пробка, да такая, что стояли даже трамваи. Но это не могло испортить хорошего настроения. Солнышко приятно грело, в такую погоду принято говорить, что оно припекало, но лёгкий ветерок со стороны пруда ласкал лицо и шею. Отличный день для шашлыков на природе. Но отчего-то не все прохожие разделяли её мнение, некоторые были угрюмы, другие грустны или просто озабочены. Плюс дурацкие плакаты, напоминавшие людям о том, что сегодня день памяти и скорби. Надо же, приспичило же Гитлеру напасть на Россию именно в этот день. Теперь, вместо того чтобы радоваться жизни, все СМИ будут мусолить одно и то же, показывать отвратительные и скучные фильмы про войну.

«Надо позвонить Ане», — заходя в метро, подумала она.

Аня — безбашенная подружка с третьего класса. Умудрилась увести у неё двух парней, хотя вроде не была привлекательнее. И вообще со своей внешностью она вытворяла чёрт-те что, все смеялись над ней. Она причудливо сбривала волосы на голове, красила их в безумные цвета. Да еще и пирсинг, пятнадцать проколов на лице! С ней перестали общаться все, кто был знаком с ней до преобразования. Видать, знали её плохо, Оксана знала её давно, и была уверена, что Аня за всем своим эпатажем осталась прежней, да и чего скрывать — стала ещё интереснее и привлекательнее.

В метро было прохладнее, чем на улице. В это время дня оно почти пустовало. В этом подземелье ей не нравилось, хотелось тепла и солнца. Была возможность ещё позвонить Пете, узнать, как у него дела. Может, он пригласит её куда? Но заходя в вагон, она отказалась от мыслей о нём. Петя был красив и высок, очень уверен в себе и не раз отвечал на её флирт. И кто знает, может, и впрямь пригласит, но было в нём и что-то такое, что пугало её. И раз за разом она предпочитала довериться шестому чувству.

Краем глаза Оксана приметила парня, который изо всех сил делал вид, что не смотрит на её бёдра. Она скосила глаза в другую часть вагона в поисках другой девушки, на которую он мог бы смотреть, но не нашла достойной кандидатуры. Ей было чем гордиться. Она не была мужеподобной, как многие её широкоплечие знакомые девушки. Да еще в институт она всегда ходила в классической блузке и черной юбке чуть выше колена. На ногах носила чёрные туфли-лодочки на среднем каблуке. Всё это подчёркивало её красоту. Некоторые преподавательницы даже говорили ей, что она, мол, выглядит вульгарно. Но она знала — завидуют. Ловила она на себе подобные взгляды всегда. И ей это нравилось, дарило чувство своего превосходства не только над подругами, но и перед такими прыщавыми слюнтяями, как этот в дальнем конце салона.

Через две станции Оксана вышла из вагона на свою, на прощание поправив длинные русые волосы. И пошла к лестнице, на её станции не было эскалатора. Стоило только подняться в переход, в сумочке на боку завибрировал телефон. А когда она за ним потянулась, он заиграл мелодию SMS. «Вспомнишь… вот и оно», — думала она, читая попрошайку на экране мобильника. «Конечно», — думала она с улыбкой, — «у Ани как всегда нет денег на телефоне, последние потратила на сигареты. Ну что же, всё равно собиралась ей позвонить». И нажала кнопку вызова.

— Привееет! — раздался радостный вопль из трубки. «Как будто сто лет не видела», — думала Оксана каждый раз, как слышала этот вопль.

— Приветик, — ответила Оксана, шагая вдоль улицы, и сразу похвасталась: — Я зачёт по английскому сдала!

— Ну ты батан, — раздался комментарий, — поздравляю, не хочешь отметить?

— Конечно, хочу, — ответила Оксана, думая о том, что неплохо было бы брать с собой гарнитуру, — только не знаю как. Хотелось бы шашлыков на берегу пруда, — мечтательно добавила она.

— О, я как раз хотела тебе нечто подобное предложить, — радостно объявила Аня.

— Да? И что же это? — просила Оксана, шагая по солнечной стороне улицы.

Каблуки ее туфель мерно цокали по тротуару. Легкий ветерок шелестел листьями кустов, удобно расположившихся с обеих сторон пешеходной дорожки. Только у кустов слева и справа была разная жизнь. Кусты слева прятали невзрачный высокий забор, а кусты справа отгораживали прохожих от проезжей части.

— Это празднование Ивана Купалы, — ещё радостнее воскликнула «безумная» подружка.

— Но Иван Купала только седьмого июля вроде? — растерянно произнесла Оксана. — А мне бы хотелось отметить сегодня.

— Я сегодня и предлагаю, — серьёзно сказала Аня, — по крайней мере, мои друзья едут сегодня на берег пруда: шашлыки, костёр… в общем, всё будет, — заверила она.

— Надеюсь, они не сатанисты или, чего доброго, не скинхеды? — спросила Оксана, зная, что от собеседницы можно было легко ожидать и подобной выходки, да и денек, судя по плакатам, был вполне подходящий.

— Да нет, — в ответ уверенно заявила та, — они историки, занимаются экспериментальной историей, да и вообще — ребята, с которыми здорово можно оттянуться.

— Да? — с сомнением спросила Оксана, её настораживала формулировка «экспериментальные историки». Выходит, люди изобретали историю. Но в ответ она получила не менее уверенное «да».

— А я кого-нибудь знаю? — к собственному удивлению весьма кокетливо спросила Оксана.

— Вряд ли, — услышала она в трубку, — я сама с ними недавно познакомилась.

«Надо же, она с ними недавно познакомилась, а уже думает, что им можно доверять, или…» — подумала Оксана, а окончание мысли произнесла в трубку:

— Значит, тебе нужен кто-то, хорошо знакомый, мало ли что…

Кусты справа закончились, а улица стала шире и оживлённее.

— Ну, пусть так, — слегка потеряв уверенность, произнесла Аня. — Но это отличная возможность повеселиться! — вновь радостно воскликнула она.

— Ты безумная, — поставила диагноз своей подруге Оксана.

— Да ладно тебе, соглашайся, ты же хотела отметить этот день, — продолжала уговаривать «сумасшедшая». — Если тебе будет спокойнее, то там будут и вполне взрослые люди, даже две семейные пары.

То ли безумие заразно, то ли ей и впрямь осточертел большой город, но Оксана поймала себя на мысли, что предложение поехать на природу — как раз вовремя.

— Ну, хорошо, где и когда встречаемся? — согласилась Оксана.

— Давай в полчетвёртого, на вокзале, у краба.

— На вокзале? — уточнила Оксана, думая, что южный пруд города самый грязный. На вокзале как раз надо было пересесть на троллейбус, чтобы туда доехать.

«Надо же, за разговором быстро время летит», — глядя на свой дом с другой стороны улицы, думала она. Через дорогу можно было быстро перебежать, а то до светофора идти ещё полквартала. Всюду возвышались угрюмые девятиэтажки.

— Конечно, на вокзале, поедем на электричке, в городе в прудах только говно ловить, — рассудила собеседница, когда Оксана перебегала дорогу перед красной красивой иномаркой. Иномарка возмущённо бикнула и укатила, значительно превышая скорость.

— Что у тебя там сигналит? — спросила Аня.

— Да так, — отчего-то радостно ответила Оксана, — дорогу переходила.

— А, ясно, а про электричку слышала?

— Да слышала, — ответила Оксана, обходя свой дом.

— Тогда всё прекрасно, — продолжал раздаваться полубезумный голос в трубке. — Бери всё, что нужно, и встретимся у краба, пока.

На этом заявлении связь прервалась. Оксана набрала номер ещё раз, абонент оказался временно недоступен. «Вот так всегда, пропадает раньше, чем ответит на все вопросы. Надо же — «бери всё что нужно», а что нужно, чтоб поехать за город неизвестно куда, она не имела ни малейшего представления. «Ладно, хоть время прошло за разговором быстро», — думала она, меняя в руке телефон на увесистую связку ключей.

Лифт уже больше года не работал, и подниматься на шестой этаж приходилось пешком. Наверху, у своей двери, Оксана услышала задорный лай, её приветствовал домашний любимец — пудель Чиппи. От пуделя её отделяло две двери и четыре замка, но это не было преградой для радушного лая. Двери были тщательно заперты на все замки. Преодолев препятствие, которое разделяло её и пуделя, Оксана присела и обняла четвероногого друга, не слишком заботясь о блузке, она уже решила, что больше её не наденет. Пудель лизнул ей щёку. Она улыбнулась, потрепала его по голове. С ним, конечно же, требовалось погулять. Оксана переобулась в балетки.

— Пойдем, погуляем, — сказала она Чиппи, пристёгивая ошейник.

Пудель радостно бежал по ступенькам.

Во дворике, где она гуляла с собакой, не было детской площадки, зато были гаражи. Из сумки раздалась знакомая мелодия.

«Мама», — подумала Оксана и достала телефон.

— Привет, мам, — сказала она после того, как нажала зелёную кнопку.

— Привет, дорогая, — отозвалась мама. — Как твои экзамены? Ты вроде сегодня должна была сдать последний.

— Да, мамуля, всё хорошо, я всё сдала на «отлично», — улыбаясь, ответила Оксана.

— Ах ты, моя умница! — радостно воскликнула мама. — Не хочешь сказать об этом папе? Он наверняка обрадуется и, может, даже что-нибудь подарит тебе по такому случаю.

Оксана отчего-то скривилась.

— Нет, мамуль. Я сейчас с Чиппи гуляю, а потом мне бежать надо будет срочно. Давай позже обсудим, мы ведь не в последний раз разговариваем.

— Ну да, — согласилась мама. — До скорого, к двадцать пятому приедем.

— Хорошо, мамочка, — отозвалась Оксана и повесила трубку.

Спустя полчаса она вернулась домой. Чиппи, когда она его отстегнула, ринулся к кормушке, а она с ужасом обнаружила, что на сборы у неё всего час. Надо же, как это осложняет задачу подстава. А ведь еще бы поесть, принять душ, поправить макияж и переодеться. Когда всё успеть? Чем-то придётся пожертвовать. Родителей не было дома уже две недели, поэтому еды, которую можно быстро съесть, не нашлось. Значит, питаться придётся биойогуртом по дороге. Если принять душ, волосы не успеют высохнуть, да ещё надо решить, что надеть, что взять с собой.

Из коридора она сразу направилась в свою комнату. Открыв шкаф, она обнаружила, что ей совершенно нечего надеть. То есть разных тряпок было два отделения по пять полок, да ещё и забитое отделение для вещей на плечиках. Но её гардероб совершенно не подходил для похода на праздник в лес. Даже спортивный костюм, который у неё был, выглядел бы нелепо. Одежда для дачи подошла бы как нельзя кстати, но она, естественно, была на даче.

Но что-то точно должно было быть. И действительно, на одной из полок она нашла легкую юбку. Её она надевала один раз, на одну из студенческих вечеринок в прошлом году, и с тех пор она лежала на полке. Юбка из тонкого ситца с нарисованными большими астрами завязывалась на талии. Не удивительно, что она так и лежит в шкафу, её просто некуда надеть — засмеют. К юбке требовался верх, но какой? Подходящий для вечеринки топ у нее был, но по улице в таком виде идти нельзя. Тащить же с собой большую сумку или рюкзак с большим количеством сменной одежды совершенно не хотелось. Там и так лежало много: два купальника, носки, колготки, расческа, заколка, зеркало, большая косметичка, мобильник, паспорт, полис, кошелек — и это только то, что она с ходу смогла вспомнить или положила за последние пять минут. Какое-то время она разглядывала у зеркала блузки, топики и футболки. Пока не вспомнила: у нее есть прекрасные босоножки — и образ тут же сложился. Она надела голубую прозрачную блузку с длинным рукавом поверх жёлтого топика. Посмотрелась в зеркало, подумала: «я — небо, с солнышком и лугом. Какая жуть». Улыбнулась и положила в сумку красиво вязаную шерстяную кофточку.

«Ну вот, сумка всё-таки тяжелая получилась», — подумала она, направляясь в душ.

«Ничего страшного, наверное, что я опаздываю на пятнадцать минут к месту встречи, по крайней мере, Аня не просит, чтоб я ей перезвонила», — думала Оксана, выходя из метро к вокзалу и направляясь к памятнику, который народ прозвал крабом. Она немного нервничала, поскольку ей всю дорогу думалось, что она одета как-то глупо и что люди косо посматривают на неё. Она в очередной раз одёрнула юбку и почувствовала, что сумка вибрирует. Телефон. Оксана пошарила в сумке, но он оказался на дне под всей кучей вещей. Она остановилась и стала извлекать телефон из сумки. Когда тот был спасён из-под завала, на нём обнаружилось три SMS с просьбой позвонить. Памятник-краб был уже через дорогу, и Оксана, глянув в его сторону, нашла взглядом Аню и маленькую разношерстную толпу вокруг. Необходимость звонить отпала сама собой.

Аня ее, естественно, не видела. Она была занята разговором с каким-то парнем в оранжевой рубахе и с гребнем на голове и девушкой с чёрными волосами, накрашенной тёмными тенями и тёмно-синей помадой. Остальные детали загораживали другие участники толпы, коих оказалось немало и все были одеты по-разному, среди них стоял даже рыцарь в доспехах. Как ему было не жарко? «Какой сброд! Похоже, сумасшествие и впрямь заразно, раз я согласилась поехать в лес с таким количеством панков за один раз. И самое смешное, что мой наряд впишется в этот винегрет как нельзя лучше».

Оксана улыбнулась и пошла на зелёный свет светофора вместе с немалым количеством людей, постоянно пребывавших на вокзал.

— Приветик, — произнесла она, когда подошла к толпе неформалов и своей подруге.

— О, привет! — воскликнула Аня. — Знакомься! Это Патрик, — указала она на парня с ирокезом в оранжевой рубашке, на нём также были широкие джинсовые шорты и военные ботинки. Он протянул ей руку для рукопожатия.

— Это Сирена, — указала Аня на размалеванную черным девицу в тугом корсете и черной широкой юбке с кучей кружев. «Интересно, отчего сирена — вопит что ли громко?» — подумала Оксана, пожимая ей руку.

Аня представила таким образом ещё около десяти людей, прежде чем сказать, что её подругу зовут Оксана.

В такой толпе, казалось, нечему удивляться, зоопарк — он и есть зоопарк. Но вот когда высокий, наголо бритый парень, в камуфляже и с гитарой, наклонился и поцеловал её руку вместо того, чтобы подержать или пожать, она была польщена. И даже запомнила, что его зовут Ящер.

— Почему Ящер? — вырвалось у неё.

— Потому что большой и вечно зелёный, как тираннозавр, — ответил Патрик со смехом. На что герой обсуждения слегка поджал губы, но ничего говорить не стал.

Как ни странно, из всей компании только у рыцаря оказалось русское человеческое имя, его звали Виталик. Он стоял в сторонке и разговаривал с девушкой в народном костюме, имя которой не задержалось в памяти ни на долю секунды. Когда ритуал знакомства иссяк, Оксана поинтересовалась, скоро ли поедем, и ей ответили, что электричка через полчаса и надо ещё дождаться близнецов.

— Близнецов? — с удивлением спросила Оксана.

— Да, близнецов, — ответил угрюмый и бородатый мужик неопределённого возраста. — Они вечно опаздывают, наверно, поделить одинаковую одежду не могут.

— Нет, они вчера в парке повстречали красивого мальчика, теперь косо смотрят друг на друга, — с улыбкой заявил Патрик.

«Фу, тут ещё и голубые», — подумала Оксана. — «Наверно, надо идти домой, такого я уже не переживу». Видимо, её мысли отразились на лице, раз Аня, смеясь, поспешила развеять их.

— Да не, они нормальные парни, да, одеваются женственно и разговаривают жеманно. — Потом приблизилась и тихо, слегка смущаясь, сказала: — Я даже думаю, какие они… ну ты поняла, — и засмеялась.

А Оксана подняла одну бровь и поджала губы, ей всё больше казалось, что вечер получится какой-то неудачный, но и уйти отчего-то не могла, стояла и смотрела на цирковое представление, которое разворачивалось перед ней.

Близнецов ждали около 20 минут, говорили о музыкальных группах, о которых она никогда не слышала и которые никогда не будет слушать. О каких-то событиях из жизни, часто глупых и отвратительных, а им они казались смешными, но львиная доля разговоров оказалась посвящена фестивалям, на которых собирались рыцари, и околорыцарским темам.

Она уже думала, что уйдёт, и тут появились близнецы. Они шли непринужденно, о чем-то возбужденно переговаривались, на обоих были незаправленные рубахи с весьма сочными рисунками, оба были в высоких армейских ботинках, в которые были заправлены штаны с большими карманами по бокам от каждого колена. На каждом из близнецов висел небольшой рюкзак с привязанным свёртком. И только причёски их с некоторой натяжкой можно было назвать разными, у одного чёлка закрывала правый глаз, у другого — левый, плюс пряди в чёлке у одного были салатовые, у другого — бледно-розовые. Они произвели на неё неизгладимое впечатление, их, похоже, ничего не волновало, они плыли вполне спокойно и уверенно. И она смотрела, как они медленно подплывают к ним.

— Вы совсем сдурели, где вы шастаете! — вдруг раздался сбоку голос Виталика, разрывая пространство. — Уже ехать пора!

— Так поехали, — совершенно не напрягшись, сказал близнец с салатовыми прядями.

Все тут же, без каких-либо разговоров, похватали огромные рюкзаки, на которые она до этого не обращала внимание. Оксана вдруг обнаружила, что она одна совсем налегке. «Интересно, а я думала у меня сумка тяжелая», — пронеслась в голове мысль. Она улыбнулась.

Вся толпа двинулась на вокзал, попутно здороваясь с близнецами, им жали руки, хлопали их по плечам. Девушки все по очереди обняли их. «Надо же, с какой теплотой они здороваются друг с другом, у них, наверно, секта», — подумала она. — «И я, наверно, попала под их влияние, раз иду вместе с ними. Интересно, как они это сделали?». Дорогу, похоже, они не выбирали. Шли толпой, прямым путём к вокзалу, парни помогали девушкам спуститься с высоких уступов постамента краба и перешагивать ограждения из толстой цепи.

На полпути к вокзалу оба близнеца оказались возле неё, они улыбались. С розовыми прядями шел справа от неё, с салатовыми — слева. И они оба были весьма привлекательны, теперь она понимала Аню.

— Приветик, — по-девичьи произнес красавчик справа. — Позволь представиться — мы близнецы.

— Мы восхищены твоей красотой, — почти промурлыкал красавчик слева. — Этого пижона зовут Димас.

— А этого — Алекс, — раздалось в ответ справа.

У неё уже начала кружиться голова.

— Как же зовут нашу новую подругу? — как-то очень вкрадчиво и завораживающе прозвучало сразу с двух сторон.

— Оксана, — услышала она свой голос, чувствуя, как краска приливает к её лицу, близнецы же при этом самодовольно улыбались.

— Приятно познакомиться, — так же хором произнесли они и нежно обняли ее с двух сторон. А она осталась в замешательстве, пытаясь понять, каким чудом еще стоит на ногах. Наверно, потому, что они нежно поддерживали её за талию с двух сторон. Оксана была потрясена происходящим настолько, что даже не заметила, как они оказались в подземном переходе вокзала и остановились напротив восьмой платформы. Табло над головами не работало, а потому сказать, куда они едут, она не могла. В тоннеле было прохладно. В переходе со стороны вокзала, словно муравьи, туда-сюда ходили люди, но ни один так до них и не доходил, пока из толпы не выскочил высокий кудрявый парень в джинсах и клетчатой рубахе и не понёсся к ним. У подъёма на перрон номер семь он закричал:

— Быстрее, быстрее, сейчас уйдёт! — и они, повинуясь его голосу, начали быстро подниматься на перрон.

У перрона стояла серая электричка с большими красными буквами РЖД, у каждой двери скучал перронный контроль, не было на перроне никого, кто хотел бы сесть в электричку. И тут к двум девушкам, стоящим в зелёных форменных жилетах в конце второго вагона, подошла их толпа. Кудрявый подал пачку билетов. Интересно, но она не помнила, когда просила хоть кого-то купить ей билет. Но билетов хватило на всех, они поднялись в вагон, там уже сидели два старика, наверное охотники. И только они расположились на синих креслах-скамейках, как машинист объявил отправление до неизвестной ей станции. Она села у окна, рядом сел Димас, напротив неё сидела Аня, напротив Димаса — Алекс, остальные расположились на других креслах-скамейках.

— Ну, как тебе наша компания? — спросила Аня.

На что Оксана могла только смущённо улыбнуться.

— Смотри, как улыбается, конечно, ей с нами не нравится, — хитро посмеиваясь, сказал Алекс.

— Не нравится? — спросил Димас. — Как с нами может не нравиться? — в его голосе читалось невероятное возмущение, потом он улыбнулся, и добавил: — Ну и ладно, мне с нами тоже не нравится, — и пересел к рыцарю и рыжеволосой девице в народном костюме. И, похоже, сходу начал с нею флирт, по лицу рыцаря было видно, что он недоволен, но отчего-то он ничего не делал.

Теперь Оксана чувствовала себя ещё хуже, ничего себе знакомство, какие дуры могут клевать на таких подонков. «Наверно, я дура», — тут же раздался голос в голове, и захотелось пересесть вслед за Димасом. Но она решила, что бегать за парнем как-то неправильно, и сменила тему:

— А вы тут все занимаетесь экспериментальной историей? — спросила она у Алекса.

— Нет, конечно, нет. Это для челяди, а мы с Димасом сами история. Как-никак потомки одного из знатнейших родов России, наши предки переехали на Русь тысячу лет назад, ещё при Рюрике, из Греции, и тогда уже были знатными людьми, — он прямо светился гордостью, произнося эти слова.

— Да ладно, — не поверила Оксана.

— Ну да, у нас есть сертификат, хочешь, покажу? — как-то нежно произнёс он.

— Ну, покажи, — согласилась Оксана, и он полез в рюкзак, который стоял на соседнем сиденье.

— О, это потрясающе, — заговорила Аня, — представляешь, я тоже не поверила, мы были у них в гостях, и они показывали оригинал.

— А где живёте? — спросила Оксана у роющегося в рюкзаке Алекса.

— На юго-западе, в пригороде, — ответил он, извлекая аккуратно завёрнутый в целлофан свёрток. Столь же аккуратно он его развернул и достал кожаный футляр. В футляре лежала обычная копия, её-то он и протянул ей.

— Смотри, опять хвастается, — услышала она сзади голос бородатого мужика, и вдруг с удивлением поняла, что его все так и зовут — Борода.

— Пижон, — фыркнула Сирена.

— Видишь, как завидуют, — нахально произнёс Алекс.

— Вот ещё было б чему завидовать, — мрачно произнесла Сирена.

Оксана посмотрела на протянутый лист формата А4 и прочла: «Сертификат, выдан представителю боярского рода Арефовых, Петру Анатольевичу Арефову, обществом Дворянских родов России». Черно-белая копия, похоже, была снята с красивой гербовой бумаги, и потому многое было напечатано невнятно.

— А оригинал цветной? — спросила Оксана.

Алекс посмотрел на неё, как на дуру.

— Конечно, цветной, — ответил он, забирая бумагу и упаковывая её так же тщательно, как она и была упакована.

«Надо же: повстречать принца, да ещё и двух разом. Это определённо интересно, надо продолжать допрос», — думала она.

— А на юго-западе, в пригороде, там посёлок Горный, если не ошибаюсь, рядом с горнолыжной трассой, у вас там особняк?

— Ну, почти, — сказал он, и тут же перевёл тему: — А ты бывала на Синей горе?

— На синей? Нет, первый раз слышу.

— Это такое удивительное место, мы туда, собственно, и едем, — восторженно начал рекламировать он. — Там уникальное место, заповедник. Единственное место в мире, не считая Стоунхенджа, где голубые камни, особенно это очень здорово видно на рассвете, я всегда, когда еду туда, встречаю там рассвет.

И на неё обрушился нескончаемый поток россказней, баек и хвастовства. И она не могла не улыбаться, её подруга тоже улыбалась, слушая эти истории, и самое удивительное, что Аня верила во всё это. Оксана попутно посматривала на второго близнеца, который уже разлёгся на скамейке и уложил свою голову на колени рыжеволосой. А Виталий пересел к компании, сидящей позади них. «Надо же, — опять удивилась она, — попробовал бы он на каком-нибудь денсе так подсесть, ему бы сразу морду начистили, а тут более крупный парень особо даже не сопротивлялся». Виталий на сидящих сзади произвёл ободряющий эффект. Ящер расчехлил гитару и стал на ней бренчать — настраивать. Алекс отошел от Ани с Оксаной и вернулся с полторашкой пива. Отпил первый. Потом протянул Оксане. Ей было как-то не по себе, не то чтоб она не пила пиво, просто обычно парни покупали нормальное пиво в стекле или в алюминиевой банке, во многих клубах были красивые высокие стаканы, а тут, как пьянь какая-то, из горла пластиковой бутылки — на это согласиться она не могла. Алекс увидел её замешательство и достал из своего рюкзака одноразовые стаканчики, разлил пиво по ним и протянул Оксане и Ане.

— Эй, про меня не забудь! — крикнул Димас, не отрывая головы от колен девушки.

— Обойдёшься, — сказал Алекс.

— Тогда я Лизе покажу твои фотки с нудистского пляжа.

— Вот эксгибиционист, — пробурчал Алекс, налил ещё два стаканчика и отнёс им.

Тут позади прозвучал первый тост за природу, все чокнулись, и это было справедливое название происходящему. Потом выпили. С заднего сиденья раздалась игра на гитаре, и хор голосов прокричал что-то знакомое. Но отчего-то — про какого-то мелкого, эльфов, маму Галадрель и, собственно, просто про эль. Близнецы скривились и предложили пересесть подальше. И Оксана, послушав песню, решила, что слушать байки близнецов ей намного приятнее.

Когда они расположились в другом конце пустого вагона, Димас произнес тост:

— Давайте выпьем за прекрасную половину, — начал он.

— За близнецов, — сказал Алекс и выпил свой стакан.

Долго ли они ехали? Оксана не знала, но точно знала, что они за это время выпили две бутылки пива. Ей стало легко и приятно, подошел Патрик, сказал, что им пора выходить, они вышли на платформу, вокруг которой был только лес. Она спросила, что это за станция, и ей сказали, что это какой-то километр. Надо же, кто придумал такую глупость — «станция километр» — посреди леса, где нет никого. «Может, это специально для туристов?», — думала она, пытаясь найти взглядом какую-нибудь дорогу или указатель, но видела только лес, два железнодорожных полотна и два разбитых временем перрона, на одном стояли они, другой скучал напротив.

У Оксаны закружилась голова, то ли от пива, то ли от свежего воздуха, или… она даже боялась подумать, что кроме них тут никого больше нет. А так ли хорошо её спутники знают, куда идти? Много ли они выпили? И что делать, если вдруг много? Она посмотрела на остальных, те не проявляли ни капли беспокойства, курили, передавали по кругу пиво и обсуждали, куда лучше пойти. «Нормально, они не знают, куда хотят», — удивлённо подумала она и смутилась, обнаружив, что вслед за всеми сделала глоток из горлышка бутылки. Потом, слушая разговор спорящих, она поняла, что местность они знают, но так и не решили, куда пойти. Борода настаивал на одном месте, Патрик на другом. Близнецы при этом о чем-то говорили в сторонке, иногда украдкой поглядывая на спорящих. Потом Алекс подошел к спорщикам и сказал:

— До утра спорить будем?

— А что, есть предложение? — спросил Ящер.

— Есть предложение. Идти, — сказал Алекс и зашагал в конец платформы.

— Пойдем! — сказал Димас Лизе и, обняв её за талию, пошел за братом. Аня и Оксана тоже пошли за ними, но решили чуть отстать, чтоб обсудить близнецов и Лизу, которая им обеим крайне не нравилась.

Их догнал Виталий. Одетый в доспехи, с огромным рюкзаком, он шел довольно легко, производя на Оксану немалое впечатление.

— А далеко идти? — спросила Оксана.

— Не очень далеко, — ответил Виталий и пошел догонять Лизу и близнецов.

Не очень далеко, по меркам Виталия, оказалось целым испытанием для Оксаны. Она никогда раньше так далеко и долго не ходила. Босоножки на её ногах натерли мозоли. Первую половину пути они шли по более-менее нормальной лесной дороге, слегка поросшей, кое-где в рытвинах с лужами, но в целом идти по ней можно было без особых трудностей. Но с дороги почему-то решили свернуть. И свернули на узенькую, еле заметную тропинку, которую постоянно перегораживали ветки, упавшие деревья и ручьи. Следующей преградой на их пути была небольшая река или крупный ручей, Оксана затруднялась сказать. Преграда была широкой, но неглубокой. В качестве моста через реку лежало дерево, ствол его от влаги был скользким. И требовалось немало ловкости, чтоб пройти по нему. Но её спутники не беспокоились на этот счет. Парни в сапогах и армейских ботинках просто перешли по мелководью. Лиза быстро скинула странные кожаные ботинки и перешла босиком. Сирену вместе с рюкзаком перенёс Патрик, после того как сходил на ту сторону и оставил там свой рюкзак. Аня повторила подвиг мальчиков, её ботинки ничуть их обуви не уступали. Оксана попыталась перейти так же, как Лиза, но обнаружила, что вода, несмотря на жару, жутко холодная, а камни на дне реки больно впиваются в ноги. «А эта Лиза так легко перешла, словно Иисус», — зло думала Оксана, наступая на очередной камень и отдергивая ногу.

— Может, помочь? — спросил Патрик с того берега, задумчиво глядя на то, как она мучается.

— Да нет, я сама, — сказала Оксана. Как она могла проявить такую слабость, когда Аня и Лиза уже были на той стороне и шли дальше по тропе с близнецами. «Предательница», — думала она про подругу.

Сирена же с Патриком переглянулись, улыбнулись, Патрик вернулся, ни слова не говоря, подхватил и перешел реку вместе с ней. Поставил между собой и Сиреной. Ей было очень приятно, никто никогда раньше не носил её на руках. То ли сил не было у парней, с которыми она была знакома? То ли непонятно, почему? Пару раз, конечно, ей предлагали, но она отказывалась: не проявлять же слабость. При этом ей всегда хотелось, чтоб её подхватили вопреки её отказу, но этого не случалось. А сейчас? Она посмотрела на довольного Патрика, на улыбающуюся Сирену, и поняла: они, наверно, над ней посмеялись.

— Ты впервые так далеко в лес зашла? — спросила Сирена. «Неужели не видит? Или издевается?» — в ответ подумала Оксана, но произнесла:

— Нет, я на даче гуляла по лесу, но чтоб вот так, — она многозначительно посмотрела на тот берег, — действительно первый раз. Мне Аня сказала, что у нас будет весёлый пикничок на природе, она не говорила, что это будет целый туристический поход.

— Ну, это и не поход, — продолжала с ней разговор Сирена, наблюдая, как Оксана надевает босоножки.

— А что же это тогда? — не сдержав злости, спросила Оксана.

— Прогулка на выходных, — невозмутимо уточнил Патрик.

— Да? И долго нам ещё прогуливаться? — спросила Оксана, не скрывая возмущения.

— Нет, недолго, — ответил Патрик, явно пытаясь её успокоить, — ещё минут десять, пятнадцать.

«Ничего себе успокоил, ещё минут двадцать мозолить ноги», — думала она, поднимаясь.

— Тогда надо идти, — сказала она и зашагала по тропе, по которой уже ушли все остальные.

— А тебе есть, где ночевать? — продолжала докучать расспросами Сирена.

«Вот это вопрос. А ведь и впрямь, как я буду ночевать, у меня нет ни палатки, ни одеяла», — промелькнула паническая мысль. А Сирена, как будто прочитав её мысли, продолжила:

— Давай с нами, у нас в палатке есть место и есть лишний спальник.

«Тут что-то нечисто», — всё с большим беспокойством думала Оксана. Если б ей предложил ночевку парень, она бы поняла, чего он хочет, но что надо этой ряженой в чёрное ведьме? Она посмотрела на то, как та была накрашена, на сигарету, которую она достала и пыталась прикурить от плохо работающей зажигалки. «Наверно, издевается, не может же она меня жалеть. Или жалеет и издевается», — пронёсся рой разных мыслей.

— Я, наверно, с Аней буду, — сказала Оксана, она была уверена в том, что та нашла им место.

Патрик заулыбался. Сирена захохотала.

— Не вижу ничего смешного, — сказала Оксана.

— О, конечно, — сказал Патрик, — мне, наверно, тоже смешно не было бы, — с этими словами его улыбка стала ухмылкой. — Да только у них у каждого по своему спальнику, спят под открытым небом. А если дождь, ночуют у меня. Скорее всего, они ночью пойдут на гору.

— Да? Как интересно, а Лиза? — спросила Оксана.

— Лиза всегда ночует в своей палатке, — с каким-то отвращением в голосе сказала Сирена. — И обычно одна, — с широкой улыбкой добавила она.

— А почему? — Оксане стало любопытно.

— Не знаю, — отвечала Сирена, — наверно, любит одиночество.

Патрик шел по тропе и, кажется, не замечал их разговора, хотя с таким улыбающимся и отстраненным видом, что мог бы и дороги не замечать.

— А вы здесь часто бываете? — спросил Оксана.

— Раз в год, — ответил Патрик и добавил, — в принципе мы уже пришли.

И правда, они вышли на большую поляну, на которой уже стоял лагерь, посреди которого над костром что-то готовилось в котелках и на вертелах. На первый взгляд Оксана насчитала семь палаток. Людей было много, женщины и девушки в большинстве своём были у костра, готовя еду. Мужчины ходили туда-сюда: приносили дрова, воду. Что-то сооружали на берегу небольшого озера, на противоположной стороне поляны от тропы, по которой они вошли в лагерь. Несколько женщин играли с маленькими детьми в сторонке. «Будут семейные пары», — вспомнила Оксана реплику подруги.

— Откуда столько народа? — спросила Оксана. — Нас же совсем чуть-чуть ехало.

— Часть приехала утром, большинство приехало ещё вчера, — ответил Патрик. — Здесь всегда много работы по подготовке к празднику… привет, Тиль! — прервался Патрик на приветствие к какому-то волосатому жилистому парню в джинсах и голым торсом, нёсшему большую охапку веток. На этом приветствия только начались, и Патрику стало не до продолжения повествования. «Неужто он знает тут всех?» — удивлялась Оксана, наблюдая, как люди в лагере его приветствуют и по-дружески обнимают. От Патрика не сильно отставала и Сирена. На некоторых она просто вешалась с криками счастья, что никак не вязалось с её мрачным образом.

Оксана почувствовала себя лишней на этой поляне. Все что-то делали и все всех знали, а она не знала никого. И стояла посреди лагеря так, как будто была на поляне одна. «И все-таки это секта», — сказала она себе. Такого количества мужчин с волосами, длиннее каре, и девушек в платьях и юбках она никогда не видела. На многих рубахах и сарафанах она увидела нашитую красную свастику, причудливо вплетённую в узоры. «Да. Еще и скинхеды, — констатировала с ужасом Оксана. Надо срочно найти Аню, — думала она, оглядываясь, — и предупредить её». Она стала озираться вокруг, ища подругу. Аня уже махала ей из-за стола, сооруженного неподалёку от костра. Оксана направилась прямиком к ней, рядом сидели близнецы.

— О, наконец-то мы тебя дождались! — воскликнул Алекс, когда Оксана подошла к столу.

— Могли бы и у реки меня подождать, — сказала Оксана.

— Да ладно тебе, не обижайся, — попытался успокоить её Димас, — мы тут тебе миску супа с курицей приберегли, ты ведь наверняка голодная.

— Прям сама любезность, — с вызовом сказала Оксана и добавила: — Аня, ты можешь со мной прогуляться?

— Да, могу, — сказала Аня, вставая.

— О, вы нас покидаете? — спросил Димас.

— Они недолго, — за девушек ответил Алекс.

И Оксана с Аней пошли в лес вдоль берега озера, оказалось, что на поляну вела дорога, о чем свидетельствовали два припаркованных в сторонке внедорожника. Когда они отошли довольно далеко от лагеря, так, чтоб Оксана могла не беспокоиться, она спросила у Ани напрямую:

— Они что, скинхеды?

— Кто? — очень удивлённо спросила Аня.

— Они, — ответила Оксана, мотнув головой в сторону лагеря.

— Это с чего ты взяла? — с ещё большим недоумением спросила подруга.

— Как? Ты разве не видишь? Они празднуют, ПРАЗДНУЮТ день памяти и скорби! — вдруг начала выкладывать всё свои наблюдения Оксана. — На нас Гитлер напал в эту ночь. Они это делают как-то странно, вдали от людей, и у них тут повсюду свастики.

— Свастики? — переспросила Аня. — Вроде вот этой?

Она указала на поляну. Напротив лагеря, недалеко от воды, устанавливали шест с большим красным стягом, а на нем золотыми нитками была вышита свастика, но она не заканчивалась, как у обычных фашистов, после поворота лучей. Каждый луч превращался в свастику и оттого производил ещё более мрачное впечатление.

— Да, это она, — сказала Оксана.

А подружка засмеялась, вот же дурёха, ей серьёзные вещи говоришь, что, мол, мы в опасности, а она в смех. «Может, у неё истерика?» — подумала Оксана и решила встряхнуть Аню. Она взяла свою безумицу за плечи и встряхнула со словами:

— Ты чего, дура, ржёшь, ты не понимаешь, во что ты нас втянула?!

— Я, ха-ха-ха, понимаю, — давясь смехом, произнесла сумасшедшая. — А ты, ха-ха-ха, нет, ха-ха, эта свастика называется коловрат, ха-ха-ха, славянский символ солнца, ха-ха, и это народные узоры, на рубахах. Ух, ничего себе, ты где живёшь-то? Я думала, ты знаешь.

— Что знаю — вот эту сектантскую чушь? — волновалась Оксана. — А если они нас убьют? Или чего похуже.

— Ничего с нами не случится, — твердо заверила Аня. — Если уж ты по клубам и денсам ходишь и с тобой ничего не происходит, то с этими мягкими и пушистыми тебе вообще нечего опасаться.

В это время двое мягких и пушистых на поляне под одобрение собравшихся начали дубасить друг друга деревянными саблями и закрываться фанерными щитами. Когда им надоело, их сменили двое других: один с копьём, другой с топором.

— Ну, раз ты за них ручаешься… — всё еще сомневалась Оксана, — то будь хотя бы со мной, а то я их побаиваюсь.

— Ладно, пойдём, а то близнецы уже заждались, — все еще немного посмеиваясь, сказала Аня. — Ну надо же такое придумать!

Надо признать, что к вечеру её настороженность стихла. Патрик показал ей палатку, выдал одеяло. У костра были не только шашлыки, но и изрядное количество разных яств, но ещё больше там оказалось выпивки. Люди на поляне пели и плясали, и это, конечно, были не клубные танцы, привычные ей, но как разовое развлечение годилось. К своему удивлению, она познакомилась с одной швеёй, с которой долго говорила о современной моде и моде прошлого. Только, как оказалось, Оксану раздражало, что она банальна в выборе одежды, тут в юбках ходили все девушки и, как она успела приметить, — некоторые мальчики. Где-то около десяти вечера к ней подошел Димас и предложил прогуляться.

— Мы идём на Синюю гору, — сказал он. — Пойдёшь с нами?

Голова её уже кружилась, она не смогла бы сказать, сколько выпила, но ещё могла стоять на ногах и, конечно же, после того, как так много слышала о Горе, не могла на неё не пойти, тем более с таким очаровательным и уверенным в себе принцем.

— Конечно, пойду, — сказала она.

Она думала, что принц обнимет её и поддержит, но Димас просто взял её за руку и повёл прочь из лагеря вдоль озера.

— А что, больше никто не пойдет? — спросила она, когда они преодолели ручей, впадающий в озеро.

— Они ушли раньше, — ответил Димас, — мы же говорили — тут заповедник, а потому разделяемся, чтобы не попасться.

— Попасться? — спросила она, перелезая через бревно, лежащее на тропе. Вокруг тропы росли папоротники, и в сгущающихся сумерках они смотрелись как-то зловеще.

— Ну, заповедники же лесничие охраняют, — начал рассказывать он, — если они поймают, то отправят на секретную базу, где будут проводить над тобой опыты.

— Да ладно рассказывать, нет тут баз, штраф выпишут, выпроводят с территории заповедника, — отчего-то слушать байки ей сейчас не очень хотелось, было и так как-то жутко.

— Скажи лучше, нас змеи не покусают? — спросила она, настороженно глядя на папоротники.

— А почему нас должны змеи покусать? — как-то нежно переспросил он и даже обнял её.

Оксана слегка смутилась, ей показалась, что она говорит какие-то глупости.

— Ну, говорят, что в папоротнике живут змеи.

— Разве? — спросил он с иронией в голосе. — Не бойся, пока я рядом, никакие змеи тебя не покусают.

Они поднимались в гору. Подъём становился всё круче и круче. Но он легко её обнимал, и ей было легко. Змеи и впрямь на неё не покушались, не было и комаров. «Какая тёплая ночь», — думала она. — «Как мне хорошо». Тропка из леса и папоротников резко вышла на скальный выступ.

Перед ней раскинулось звёздное небо и долина. Скала нависала над лесом, и, несмотря на то, что на горизонте виднелись горы и повыше, на краю скалы перехватывало дух.

— Как красиво, — вырвалось у неё.

— Да, очень красиво, — раздался Анин голос.

Оксана вздрогнула и обернулась. Оказалось, что в этой скале есть углубления, которых не видно с тропы, в одном из этих углублений и сидела Аня с Алексом. В другом углублении сидела Рыжая, которая отравляла ей всё путешествие, и сейчас она была тут. Но сидела с каким-то тощим и длинноволосым хлипиком. Димас стоял на тропе между углублениями и на сам выступ не выходил.

— Зачем пугать-то? — громко произнесла Оксана.

— Тихо, — сказал шепотом Тощий, — а то лесники услышат. Иди к нам. А то тебя видно издалека на этом камне.

Димас спустился с тропы к выступу, помог спуститься и ей и уселся между ней и рыжей. Она думала, он обнимет её, как обнимал всю дорогу, а этот хлипик — с рыжей, но оказалось не так. Она сидела с одной стороны, хрупкий парнишка, которого ей представили как Жеку, — с другой от обнимающейся парочки. Ей становилось прохладнее с каждой минутой. Тогда она поняла, что так совсем замёрзнет. Парочка и Жека поменялись местами, и этот худой, неприятный тип попытался её обнять, со словами, что ей холодно, и он хочет ей помочь. Кто кому ещё помогать будет? Но она согласилась, он обнял её своими костлявыми холодными руками. Она оттолкнула его руки.

— Ты сам-то холодный, — произнесла она, поражаясь, с какой злостью это прозвучало. — Мне нужно отойти, сейчас приду.

Но возвращаться она не собиралась. Она поднялась на тропинку, Аня её даже не заметила, и пошла сначала медленно, а потом побежала прочь от этого места, бежать с горы было легко. Сколько она бежала, Оксана не знала, но пары по физкультуре не прошли зря. Она очень быстро спустилась к ручью, но идти в лагерь не собиралась, слёзы просто душили её, на берегу ручья лежал большой камень, она забралась на него и дала волю слезам. Зачем её сюда затащили? Зачем так над ней смеяться? Она точно могла сказать, что вряд ли сможет общаться с этой дурой Аней дальше, лишь бы выбраться из этой секты скинхедов. Слёзы высохли, она решила притвориться, что она такая же, что ей всё нравится, главное — выбраться отсюда. Она осмотрелась, не следит ли кто из этих маньяков за ней. Никто не следил. Зато она заметила огонёк в траве, ей стало интересно и она пошла посмотреть, что там такое. Оксана вышла на небольшую полянку и обнаружила, что та вся усеяна огоньками. «Светлячки!» — радостно вскрикнула она про себя и напрочь забыла обо всём остальном. Разве может что-то волновать, когда такая красота вокруг?

Она пошла по поляне, увлекаемая куда-то светлячками, «вот Аня будет завидовать, когда я расскажу ей это, она-то, наверное, никогда не видела светлячков». Оксана и сама их видела впервые, и от этого их очарование росло с каждым шагом. Постепенно поляна сменилась лесом и пошла в гору, и неожиданно светлячки закончились, и Оксана уткнулась в папоротники. А в папоротниках что-то мерцало намного ярче светлячков, ей стало жутко, она захотела повернуть назад, но любопытство оказалось сильнее. Она медленно пошла к большому желто-красному светлячку, стараясь идти так, чтобы большие листья не заслоняли его, она боялась, что если упустит его из виду, то упустит совсем. Он уже был близко, это был какой-то предмет из золота с большим красным светящимся камнем в центре.

«Ничего себе, как мне повезло», — подумала она. — «Прямо сказка какая-то». Она протянула руку к амулету, и он дернулся в сторону. «Что за черт», — выругалась она про себя и снова потянулась к светящемуся объекту. А он снова отпрянул от неё. «Да что такое, может это чья-то шутка? Тогда она несмешная», — думала она.

— Эй, кто там прикалывается? Покажитесь, — позвала она в темноту. Но темнота предпочла промолчать.

— Да что ж такое, — вслух подумала она. — Ну, пошутили и хватит, зачем так-то издеваться?

Она обошла светящийся предмет по кругу, осмотрела всё вокруг, но не нашла никого и ничего.

«Ладно», — думала она. — «Я поймаю эту хрень. Или она приведёт меня к тем, кто дёргает за верёвочку, и я выцарапаю им глаза».

И она вновь потянулась к амулету — он прыгнул от неё, она сделала шаг и снова протянула руку, чтоб схватить его, но он оказался быстрее. Она повторила попытку ещё несколько раз, но так и не поймала его, разозлилась, решила во что бы то ни стало его достать и прыгнула на него. Но он снова успел отскочить в сторону. Тогда Оксана пригнулась и побежала за ним следом. И чем быстрее и изобретательнее она старалась его поймать, тем быстрее и изобретательнее он от неё ускользал. И делал это отнюдь не по прямой, а в разных направлениях, но это она неожиданно поняла только в тот момент, когда в очередном прыжке настигла добычу. Оксана схватила украшение крепко обеими руками, его свет проступал между пальцами, просвечивал её тонкую кожу. Она ждала, что оно будет вырываться, но оно лежало в руках неподвижно. Ей было жарко и одновременно с этим очень спокойно. Она чувствовала смертельную усталость. Шевелиться не было сил, да и лежала она на чем-то тёплом, приятном, сверху её, как одеялом, тоже что-то укрывало. Так она и уснула.

Так крепко и сладко она никогда прежде не спала. И, похоже, уже не будет.

Её спустили к берегу, поставили на ноги в густую зелёную траву. Ноги не хотели её держать, и она непременно упала бы, но упасть ей не дали. В итоге она, связанная, стояла на коленях.

— О, боги, — произнёс Старший советник, — взгляните на эту колдунью, преступившую волю вашу и покусившуюся на порядок, созданный вами.

Он ходил кругами, то в одну сторону, то в другую, и читал длинную молитву.

— Сегодня именем вашим и устами наместника вашего мы предадим её воде, дабы была очищена от силы тёмной и принята в царствие подземное, как и положено всякому духу нечистому.

В это время на вершину холма из-за деревьев выехал всадник. Он остановился в тени деревьев. Редкие лучи, пробивавшиеся сквозь листву, играли бликами на его до блеска начищенной кольчуге и шлеме. Обеими руками держа поводья, он смотрел прямо на Оксану, но разглядеть его лица она не могла. Слишком далеко он был и слишком яркие блики играли на его шлеме. Но она знала — это он.

Она не слушала, что там вокруг неё болтает советник. Она была удивлена своим мыслям: после того как царевич отправил её на смерть, ей впору было сыпать проклятиями, но проклятий не было, было только тепло в груди. Тепло и воспоминания…