Молчи! Терпи! Подчиняйся!

Арсений Александрович Истомин, 2023

Роман о силе любви, которой удалось проявиться в мире, полном лжи, коварства и жестокости. Прагматичные эгоисты становятся друг для друга смыслом жизни. Когда влюблённая пара становится угрозой для государства, ей приходится оставить все, что было дорого, ради совместного будущего в новом неизвестном мире. Смогут ли они вырваться из когтистых лап самой смерти?

Глава 2

Сколько стоит любовь?

Когда же Майкл добрался до телевизора, принял душ и успел слегка перекусить, началось то, чего он так долго ждал. Передача шла полным ходом, пятнадцать минут, двадцать, а Лизи все не было на сцене среди ведущих

«Все-таки, походу, провалилась!» — решив, что Лизи он уже не увидит, сказал Майкл.

«Хотя, может, она нашла себе замену? Потому что терпеть не может подобные мероприятия? Да!» — эта мысль, словно последняя надежда, горела в его растаявшем сердце. Ведь он тоже не одобрял подобные парады, и смотрел телевизор сейчас исключительно, чтобы увидеть Лизи.

Наконец, камера переключилась на саму процессию. Сердце Майкла забилось сильнее, а на лице блеснула улыбка. Потому как на огромной платформе стояла его Лизи. Ее показали крупным планом, Майкл заулыбался и стал аплодировать.

«Hello! Congratulations for all of us. I am so happy to be here, on the Ilon Mask's street²³, because today we celebrate Grand Parade of Freedom 20XX! So, let's start and shine up this place!²⁴» — После этого зрители взрывались бурными аплодисментами. Далее Лизи дала обратный отсчет, и колонна двинулась по задумке через набережную, где должен был быть праздничный салют, разумеется, транслируемый на большом экране.

Все это время, пока Лизи приветствовала телезрителей, общалась с восторженной публикой и брала интервью у почетных гостей, Майкл не мог отвезти взгляд от ее лица. Вьющиеся локоны светлых волос, чуть смуглая кожа, маленькая шея, аккуратная талия, обтягивающие короткие шорты и укороченная майка приводили его в неописуемый восторг.

Уже подходя к набережной, Лизи с участниками встретились с аниматорами, которые ждали их у моста. Здесь по задумке Лизи, видимо, должна была пройти фотосессия желающих оставить на память яркие впечатления. В какой-то момент в кадре появился аниматор в костюме единорога. Майкл не придал этому значения. Они разговорились, перекинулись парой шуток, в содержание которых он даже не вдумывался. После чего Лизи, отдав на время микрофон, сняла с аниматора верхнюю часть, показав лицо веселого паренька. После того как Лизи вернули микрофон, она продолжила:

«Guy's, I would like to show you my lovely boyfriend — Nik Swan. We lived together for a two years, and today… We are married! » — После этих слов Майкл на некоторое время впал в ступор, а затем просто молча выключил телевизор. Ему казалось, что его жизнь отныне была разрушена, тот предмет обожания, к которому он так стремился, упорхнул от него на веки вечные. Он еще долго лежал на кровати, уставившись в точку на потолке, не зная, как смириться с мыслями.

«А может, они пошутили? Ну, да праздник же» — голова отказывалась верить в суть произошедшего, поэтому в качестве утешительных мыслей Майкл предполагал розыгрыш двух друзей.

О том, что он смотрел на Лизи, когда та уже, скорее всего, была помолвлена и думать не хотелось. В конце концов, она ему так приветливо улыбалась. А то, как они прощались, последний раз, свидевшись после работы. Он хотел найти ее поведению простое логическое объяснение. При том это объяснение должно было подробно истолковывать внимание в его сторону, как знак искренней симпатии и какой-нибудь привязанности, а сегодняшнюю выходку, как глупую шутку, в которой Лизи была просто актрисой, отлично сыгравшей свою роль. Это, как минимум, было логично с той стороны, что организаторам нужна была какая-нибудь искра или огонек под конец программы. Вот они и решились пойти на подобную аферу, посчитав, что потом никто не узнает миловидную блондинку и этого невзрачного парня.

«Господи, какой же он урод!» — начал было думать Майкл.

«Нет, ни в коем случае. Лизи бы никогда при своих внешних данных не стала бы вести личную жизнь с таким мужланом. — последнее слово явно его задело.

На самом деле Майкл боялся себе признаться, что на фоне «жениха» Лизи он сам выглядел немного хуже. Точнее сказать, гораздо хуже, но он боялся признаться в этом даже самому себе. В прямом противостоянии он явно проигрывал. Был ниже ростом, не настолько спортивный, средства от прыщей и высыпаний не помогали из-за банальных условий, плохой еды и генетической предрасположенности. Из-за слабоватого зрения он не решался большую часть времени снимать очки, хотя давно уже мог бы приобрести линзы или сделать коррекцию зрения, но эму, по правде говоря, было лень. Ведь лишь с ней он начал ухаживать за собой, и если бы эта история имела продолжение, то скорей всего он бы взялся и за очки и за фигуру. Но жизнь, как всегда решила распорядиться иначе, чем это угодно человеку. Забыв поставить будильник на 6:45, Майкл лег спать. Снились кошмары, будто бы Лизи обручилась с конем, потом с жирафом, потом вообще сказала, что она живет с другой телеведущей гражданским браком. Ночь прошла тяжело.

ГЛАВА 2

На следующее утро несчастный влюбленный проснулся в подавленном настроении. Где-то в глубине души теплилась надежда, что вчерашняя выходка Лизи это просто неудачный розыгрыш. Уже на работе в гардеробе, он увидел красную кожаную куртку, это значило, что «она» уже на месте, поэтому поднявшись к себе, парень разделся, прибрал бардак на столе и дрожащей рукой набрал заветные цифры на телефоне. Он услышал, как за стенкой раздался звонок. Лизи сняла трубку и, толи сонно, толи расстроено, сказала:

— Уотсон слушает? — голос был холодный, Майкла это даже немного смутило. Тем не менее, он смог выговорить уже заученную фразу:

— Доброе утро, это Лéон из соседнего, Лизи, дорогая, вы не могли бы сейчас зайти, занести материалы военных сводок? — четко протараторив, он бесшумно выдохнул.

«На сегодня ничего нет, извините» — она тут же повесила трубку.

Майкл сидел, не зная, что делать. Очередной план, который, по его мнению, не имел изъянов — провалился, едва успев начаться. Звонить второй раз подряд он не решился, так как Лизи могла не оценить его настойчивость, да и косых взглядов от коллег ловить не хотелось, поэтому было решено поговорить с Лизи наедине, после работы. Отставив телефон в сторону, Майкл приступил сначала к самым простым делам, как обычно оставив задачи посложнее на вторую половину дня. На удивление, в понедельник не было каких-либо сенсационных событий, предстояло сделать провокационный разбор работавшей, якобы незаконно, кофейне на Bandera street. Сначала за владельцем было замечена неприязнь к переименованной улице в честь национального героя, однако сославшись на тяжелый день и необходимость переделывать документы, регистрируя их на новой улице, владельцу удалось избежать наказания, и фирма отделалась легким штрафом за «низкую патриотичность». Однако вскоре посыпались проверки качества продукции, проверяющие работы кухни. Толпой повалили телепередачи, занимающиеся расследованием дел в недобросовестных кафе. Конкретных причин власти не называли, однако было понятно, что, не выдержав постоянных проверок, которые заходят чаще обычных посетителей, кофейня скоро закроется. В конце инфо листа значилась общая сумма требуемых выплат Санитарной полиции, Потребительскому контролю, Службе надзора за точками общественного питания и других на общую сумму в 395 000 000²⁵мен. Большую часть этой суммы потребовало Налоговое агентство.

Даже без того следовал вывод, что компанию признают банкротом, а владельцу предложат продать его бизнес государству, во избежание ареста или тюремного заключения за неуплату штрафа в срок. Как правило, предприниматели соглашались на эту сделку.

Увлекшись делом, Майкл не заметил, как подошел обед. Он спустился в общую столовую, где с порога доносился запах, какой-то знакомый до боли аромат детства, он не мог поверить, сыра! Его здесь давали лишь изредка, к тому же сегодня была молочная каша, которую заправляли сгущённым молоком, поэтому она была реально вкусная, сладкая, хоть и не очень сытная. Настроение у Майкла поднялось. Он позабыл про Лизи, про то, что хотел у нее спросить. Урчавший желудок теперь буквально думал за него. Чёрствый хлеб он макал в кашу, его совсем не смущало присутствие здесь других людей. С аппетитом он наворачивал каждую ложку, вспоминались дни из жизни в детском доме. Даже самые серые будни становились ярче, когда поварихи готовили молочную кашу с макаронами. Так и теперь на общем сером фоне это, казалось, был маленький лучик счастья, который, к сожалению, быстро закончился и Майкл пошел за очередной порцией.

Придя на свое рабочее место после обеда, Майкла уже не так расстраивал объем работы. Приостановившись на каких-то полчаса, улей загудел с новой силой. Шум телефонов, нервных ударов по клавишам, чьи-то посиделки, кто-то забыл закрыть дверь. Майкла не смущал остальной гул, он мог абстрагироваться от всего мира. Уйти в себя, в это потаённое место, куда он никогда никого не пускал, и где рождались идеи для статей. Дождавшись вечера, он вышел на пять минут раньше остальных. Спускаясь по лестнице, пришлось столкнуться не менее чем с десятком таких же товарищей, желавших уйти раньше остальной толпы. Майкл стоял в гардеробе одетый, ожидая, пока Лизи придет забрать свою яркую куртку. Прошло пятнадцать минут, но ее все не было, по спине уже скатывались неприятные ручейки. Тогда он было собрался выходить на улицу, так как, стояние под горячим кондиционером привело к тому, что к ногам уже начали неприятно прилипать штаны. В этот момент в проходе между колоннами показалась Лизи. Она подошла к своей куртке и заметила, уставившегося на нее Майкла.

— Всего доброго, до завтра! — она уже развернулась, чтобы уйти.

— Нет, Лизи постойте!

— Да, что такое?

Она стала натягивать шапку, и Майкл заметил блеснувшее на руке кольцо. Но отступать было поздно — пришлось импровизировать.

— Я хотел сказать, что вчера на параде вы произвели фурор. Вы меня потрясли.

— Ах да? Вы смотрели? Спасибо, я очень рада! — ее лицо растянулось в улыбке.

— Должен заметить, вашему избраннику сильно повезло, надеюсь, вы будете счастливы вместе — с этими словами он, будто, отпустил ее в мир иной.

В миг похолодев, он добавил:

— Удачи вам, прощайте — он сделал акцент на последнем слове, настолько явный, что Лизи поняла его намек.

— Ох, Майкл, я не знала. Мы общаемся с Ники уже больше двух лет. Нас познакомили в агентстве для холостых, мы понравились друг другу и стали общаться. Я могу продиктовать вам адрес, если хотите?

— Да, подавись ты им! — пронеслось в голове у парня, но через секунду он выдал:

— Да, хорошо — без явного интереса согласился Майкл.

Девушка достала маленький блокнот, нацарапала адрес и, оторвав листок, передала его Майклу. Тот, не благодаря, попрощался и направился к выходу. Сейчас его меньше всего интересовали какие-либо новые знакомства. Сидя в метро, он не мог перестать злится. Вынув из кармана записку, он прочитал глазами адрес, затем посмотрел на схему метро. На следующей же остановке он вышел и поехал в противоположном направлении. Темнело, в дороге он потерял много времени. До всеобщего отбоя оставалось меньше двух часов, нужно было торопиться. В очередной раз повернув за угол, он остановился напротив двери с неоновой вывеской «Публïчнå Хаțå». С самого начала он и не думал о том, что делать очередные попытки в сторону знакомств. Ему казалось ошибкой, тратить время на пустые разговоры, если в итоге его может ждать очередной провал, к тому же ради партнера человеку приходится меняться, чего ему крайне не хотелось. Тем более, зачем? Если есть возможность здесь и сейчас. Открыв дверь, он почувствовал, будто оказался на пороге «budinka zdorov'å» ²⁶. Кругом была уложена серая плитка, в носу стоял жесткий запах моющих, смешанных с растворителем.

«Ладно, хоть о гигиене они думают» — съязвил Майкл, но вслух не озвучил.

Романтики здесь добавляли, разве что приглушенный свет — половина ламп просто не работала и новогодние гирлянды, которые походу здесь не снимали круглый год.

Сидевшая за стойкой регистрации, пожилая дама взглянула на Майкла и промямлила с видом замученной лошади:

«Добро пожаловать, не задерживайтесь в проходе, пожалуйста, проходите…» — это все, что он смог разобрать.

Подойдя поближе, он смог рассмотреть замученную жизнью женщину. Той очевидно было больше 50 лет. В тусклом свете пары ламп ее морщинистое лицо было похоже на кору старого дуба. Сморщенный, как сама дама, тональный крем, словно штукатура, местами пошел трещинами, вот-вот готовый посыпаться, как древний потолок. Один глаз смотрел на него, другой был полуприкрыт, видимо, из-за огромных накладных ресниц, которые глаз был не в силах поднять. Поняв, что слишком уж долго он рассматривает это произведение искусства, Майкл опустил голову, на журнал с местным контингентом.

— Один час — $80, два — $100, ночь — $200. Белье брать будете? Завтрак в номер, есть еще… — она бы могла долго продолжать, но у Майкла было не так много времени.

— Могу с собой забрать на ночь? — перебил он.

— Да, можете $200. Уже выбрали? Девочки в этом журнале, мальчики в этом.

Майкл листал первый журнал с семь минут. Люди были выставлены на продажу словно машины, указывалось все: возраст, вес, размер груди, обхват талии, бедер, умения, функционал, пробег, предпочтения, любимое топливо — красное, белое, сухое, полусухое и так далее.

Перелистнув очередную страницу, он увидел девушку, которая была очень похожа на Лизи. В нем взыграли прежние чувства, а в голове от бурной фантазии забегали нехорошие мысли. Он перелистнул страницу и продолжил выбирать. Раздел White почти заканчивался, оставалась пара человек, прежде чем Майкл остановился и сказал:

«Эта!».

Он развернул журнал, женщина посмотрела одним глазом на номер, который значился на странице. Она набрала корявыми пальцами несложную комбинацию, раздались гудки.

«Кики, зайчик, спускайся. Клиент заберет тебя к себе на ночь» — сказала она и положила трубку. На щеке остался след от трубки, смахнувшей с лица пару ошметков макияжа.

Через пять минут, пока Майкл расплачивался и уже сидел в ожидании, по лестнице спустилась милая белокурая девушка, одетая в ветровку по пояс и джинсы в крупный горох, мелкую дырку. Образ венчали черно белые кроссовки, один из которых был черным с белой шнуровкой, второй белым с черными шнурками.

— Хорошего вам вре-мя-пре-про-во-жде-ни-я — произнесла дама.

— Пойдем? — спросила девушка.

— Угу — только и смог пробубнить Майкл, открыв дверь.

— Ты на машине? — спросила она.

— Как видишь, нет — вопрос его задел за живое.

— Тогда куда? — задала она очередной вопрос.

— Метро! — буркнул Майкл. Этот вопрос его доконал.

Поняв, что последующие вопросы могли показаться неуместным, незнакомка замолкла. В вечернем воздухе повисла пауза. Тишиной это было трудно назвать, десятки людей спешили домой, закрывались лавки, машины толкались в пробке. Чтобы разрядить атмосферу и загладить вину она взяла его за руку. Он обернулся посмотреть на нее, но ничего не сказав продолжил идти в сторону метро. Первая попытка сгладить незадавшееся с самого начала знакомство, по ее мнению, прошла безуспешно. Они спустились в метро. На выходе было много народу, все толкались, протискиваясь к узенькой воронке дверей. Вниз никто не спускался, перед молодыми людьми наматывал обороты почти пустой эскалатор. Они зашли в вагон, кругом почти никого не было.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Ты можешь называть, как хочешь — ответила она.

— Но тебя зовут Кики — произнес Майкл, смотря в темное окно, он слышал ее имя в телефонном разговоре.

— Это имя мне дали на работе — ответила она.

— А как твое настоящее имя? — спросил он.

— Мы не раскрываем имен — отрезала она.

После этого в вагоне снова повисла тишина.

— Джулия, можно просто Юля — прервала она пауза.

— Я — Майкл, очень пря… очень приятно — запнулся он.

— Что побудило тебя прийти в такое место? — задала она вопрос.

— Какое место? — не понял намека он, в голове и так роились мысли, от которых Майклу не было продыху.

— Зачем тебе понадобилось взять девушку на ночь? — прошептала она.

— Не знаю — оборвал он. После чего Джулия отвернулась и стала смотреть в другой конец вагона.

На самом деле Майкл сам не до конца знал, зачем пошел на это. Ему не хотелось ехать домой одному, где встречала бы сырая квартира, серые стены. Обстановка бы давила на него. Тем не менее, оставаться на ночь в публичном заведении ему тоже не хотелось. В голове уже созрел какой-то примерный план, которому он собирался следовать, но он искренне не понимал, зачем это делать. Ему просто хотелось спустить пар, сбросить гнев, накопившийся за последнее время. Но совесть в глубине души говорила, что можно было бы найти другой выход из ситуации. Решить проблему иными методами. Однако он был настойчив и не хотел изменять своего решения. Совести оставалось лишь безропотно молчать и повиноваться.

Они вышли на нужной остановке, старый эскалатор с трудом продвигался вперед после очередного рабочего дня, Майкл поднялся на одну ступеньку и приобнял Кики за талию. Ему казалось, что сегодня ночью он сможет решить хоть какую-то часть своих проблем. Оказавшись в квартире, он старался выглядеть непринужденно, помог своей гостье, затем разделся сам. Они прошли на кухню. Здесь парень разогрел чайник и разлил по стаканам вчерашний чай. С полчаса они молча пили чай, сидя напротив друг друга, не проронив не слова. При этом Майкл ни разу даже не посмотрел в сторону собеседницы.

— Так и будем здесь сидеть? — вдруг спросила она.

Он оставил этот вопрос без ответа.

— Ты вообще собираешься что либо делать? — уже громче, с недовольным тоном спросила она.

— Тебе есть что предложить? — вдруг спросил он.

— Мы, как минимум, уже можем переместиться в спальню, лечь на кровать, я бы… — она не успела договорить.

— Почему, Кики? — прервал он ее.

— Что? — не поняла она, удивившись неожиданно всплывшему вопросу..

— Почему именно Кики? — повторил он свой вопрос.

— Просто это имя мне дала Ингрид — женщина, сидевшая на входе» — ответила она.

— В таком случае клиенты называют тебя Кики?

— Как правило, да. Эти тупоголовые балваны не знают, чего они хотят, поэтому даже имя придумать не в силах! — последнюю фразу она произнесла шепотом.

— В таком случае, могу я называть тебя Джулией? — спросил он.

— Нет. Не можешь! — наотрез сказала она.

— Почему вдруг? — удивился он такому ответу.

— Потому что это имя мне дали родители — ответила она.

— Ну и… что тут такого? — спросил он.

— Как что? Неужели ты бы хотел портить свое имя, которое тебе дали самые близкие люди в твоей жизни. Представь, если бы его произносил человек, который просто хочет тобой воспользоваться и выкинуть, как надоевшую игрушку через несколько часов.

— Угу — буркнул он.

— Вот, а теперь представь, что таких людей было несколько…

— Сколько? — спросил Майкл, не заметив беспардонности своего вопроса.

Этот вопрос выбил Джулию из колеи, после такого сдерживаться ей было трудно: «Что значит сколько? Ты понимаешь, что я говорю о совсем другом!» — она прервалась, чтобы посмотреть в глаза Майклу.

Тот смотрел на нее, как ни в чем не бывало. В его глазах были усталость, грусть и безразличие к чужой судьбе. Его бестактное любопытство привело к тому, что сейчас напротив него сидел человек, готовый разбить чашку о его голову. Джулия громко выдохнула и ушла в соседнюю комнату. Поняв, что сделал глупость, парень кинулся за ней. Она сидела в ванной, спиной к двери, облокотившись на край чугунной чаши. Доносился тихий плач, тушь стекала с закрытого руками лица, падая на пол маленькими черными каплями. Он стоял и смотрел, как хрупкую девушку распирает от слез. Сначала ему понравилось это зрелище, ему казалось, что в лице этой ни в чем неповинной девчонки, он видит ту, кто разбил его мечты о скалы суровой реальности, он видел Лизи. Опомнившись от порыва ненависти, он осознал собственную жестокость, подошел к Джулии и присел позади. Его теплые руки обняли ее, она почувствовала его дыхание у себя на шее. Наконец он произнес: «Джулия, прости меня. Ты ни в чем не виновата, просто кое-кто сделал мне очень больно. Я до сих пор не могу простить этого человека» — он вздохнул.

— Так отпусти его. Вам обоим нужно жить дальше — сквозь слезы сказала она.

— Ты здесь не при чем. Совершенно не при чем — добавил он, уткнувшись лбом в ее волосы.

— Ты тоже меня прости, Майкл, просто сегодня и мой день был одним из самых худших в этой жизни, я сама сорвалась — к горлу подступил ком, она зарыдала еще сильнее.

— Тебя кто-то обидел? Кто он! — в сердце Майкла загорелся праведный огонь.

— Это уже не важно, местью ничего не решишь — она успокоилась.

— Пойдем в комнату? — предложил он.

— Да, давай — прошептала она, вытирая с лица черные ручейки.

— Я сейчас подойду. Хорошо? — спросил он.

— Да, хорошо — ответила она, ее голос стал заметно бодрее.

Майкл вернулся с халатом в руках, на плече висело махровое полотенце.

— На вот, держи — он протянул ей пушистый халат с вафельным засаленным полотенцем.

— Спасибо — ответила она, смывая с лица последнюю косметику.

Он ждал ее в спальне, предварительно расстелив кровать и включив телевизор. Ему казалось, что этот человек чем-то схож с ним. Как будто их объединяет общее горе, от которого они страдают каждый в одиночку. Он хотел помочь Джулии с ее проблемами, ему было стыдно за то, что по неосторожности он задел ее чувства. Наконец она вышла из душа, его халат был ей заметно великоват, рукава свисали настолько, что ей пришлось их закатать, снизу халат доходил почти до ступней, так что Джулия могла свободно ходить в нем лишь слегка поднимая ткань, как подол у платья. Она села рядом с ним на кровати. Они продолжили разговор. Первой спросила она:

— Кто смог так сильно задеть твои чувства? — задала она вопрос.

— Один человек, который был мне очень дорог — сказал Майкл. Подробностей он не хотел раскрывать, понимая, что будет смотреться глупо, если скажет, что влюбился в человека, который оказался помолвлен. Его ошибкой было строить планы с человеком, с которым они даже ни разу нормально не общались.

— Ты должен простить его. Забудь, не держи в себе, оно ранит — она посмотрела на него, понимая, что докапываться до истоков его несчастной любви будет неправильно.

— А у тебя что случилось? — задал он встречный вопрос.

— Моя жизнь. Вся моя жизнь выглядит как ночной кошмар… — Джулия нервно усмехнулась.

— Казалось, я научилась в нем выживать, но судьба иногда преподносит такие сюрпризы, что тебе становиться трудно себя контролировать… — продолжила она.

— Ты не пробовала устроиться на другую работу? — он снова задал неуместный вопрос, о чем сообразил чуть погодя.

— Дело в фамилии — ответила она: «Лин».

— Что с ней не так?

— Линицкая — сказала она.

Майкл сразу все понял. Еще в далеком 2035 вступил в силу закон о запрете на смену русскоязычных фамилий, те, кто не успел убрать «тревожную галочку», вынуждены были в дальнейшем постоянно искать себе новое место работы. А так как носителей вражеских фамилий не принимали на работу ни в Министерствах, ни в агентства и государственные службы, не в муниципалитеты и тем более на предприятия, выполняющие оборонные заказы, люди были обречены. Настороженно к ним относились и заводы, занимающиеся производством продуктов питания. Последний случай прогремел, когда Майкл только устроился на работу в Министерство Пропаганды. Тогда гражданина по фамилии Жуков или Жуковский, он уже помнил смутно, приговорили к казни через WE, за порчу государственного имущества. На него повесили обвинение в порче нескольких тысяч упаковок с молоком, из-за чего те пришлось уничтожить. В зале суда обвиняемый не проронил ни слова. Когда его спросили, признаете ли вы свою вину, и осознаете ли вы, что ваши действия могли создать угрозу военного вторжения, он спокойно ответил: «Зря стараетесь, вы уже все потеряли».

Дальше он не смог продолжить, так как недовольная публика начала волноваться, поносить подсудимого и закидывать различного рода записками с угрозами.

«Негодяй! Вы, подлец! Мерзавец!» — доносилось сквозь свист и недовольное бурчание. А что ему эти послания? Они безобидны для живого мертвеца, которому осталось дожить до дня смерти.

— Что, если бы нам удалось поменять твою фамилию? — спросил он.

— Поменять? Нет — отрезала она.

— Мы бы могли оставить Лин, и к тебе бы не было больше вопросов. Так нам удастся сохранить твою фамилию, не придумывая новую. Что думаешь на этот счет? — спросил он.

— Мысль, конечно, хорошая, но как ты собираешься это сделать, при учете, что в систему электронных паспортов нельзя залезть или взломать ее? — спросила она со знанием дела.

— Нам и не придется — ответил он.

— Но как? — вновь спросила она, не понимая.

— Не так давно под обстрел попал седьмой дистрикт. Один из снарядов угодил прямо в хранилище. Представляешь? Вся база данных оказалась стерта, теперь им приходится заново регистрировать каждого человека!

— Но седьмой дистрикт является приграничной территорией. Ты же понимаешь, что… — она не успела договорить.

— Да, возможно это небезопасно — попытался предугадать ее вопрос.

— Нет, я про то, что проезд на территорию — строго по пропускам. Есть желающие уйти через линию фронта на ту сторону, понимаешь? И чтобы пресечь подобные акты, проезд на территорию строго контролируется» — сказала она.

— Да, вот незадача. Будет интересно, как считаешь? — вдруг, спросил ее Майкл, улыбнувшись одной стороной.

— Интересно — буркнула Джулия, потеряв интерес к рискованной поездке.

— Интересно? Ты предпочтешь остаться здесь, на этой работе? Юля, пойми! — он взял ее за руку.

— Оставаться при своих корнях может быть опасно.

— Давай, закончим этот разговор? — вдруг, сказала она.

— Хорошо, давай будем говорить, о чем ты хочешь — сказал он.

— Я бы поспала, честно — ответила Джулия, поглядывая на кровать.

— Решать тебе, просто, я бы уже покончила с этим делом и легла спать — продолжила она, развязав халат.

Майкл не стал заставлять ее ждать. Одним движением он посадил ее к себе на колени. Загадочно улыбаясь, Джулия полностью сняла халат, бросив его на одиноко стоящий стул. Майкл стал покрывать ее шею неистовыми поцелуями. Ее кожа была нежной, мягкой настолько, что он боялся причинить ее боль. Он приобнял ее, аккуратно положил, придерживая голову. Их губы слились в поцелуе. Это, пожалуй, была единственная ночь, когда Майклу не хотелось уснуть во что бы то ни стало.

С утра он проснулся в прекрасном настроении, лежа на боку, Майкл смотрел в приоткрытое окно, из которого бил яркий луч солнца. Повернувшись на другой бок, он хотел взять Джулию за руку, покрыть поцелуями ее спину, но девушки в спальне не было. Он встал, озираясь по сторонам. На кресле были аккуратно сложены халат и полотенце, сверху красовалась маленькая записка на розовом листочке в виде сердечка, видимо, из ее сумочки. В бумажке он прочитал:

«Спасибо за ночь, Майкл.

Я благодарна тебе за твою отзывчивость, но не стоит стараться помочь мне. Не иди за мной и не вздумай меня искать».

Прощай

Кики

Записку счел странной, просьбу не приходить и вовсе — глупой. Так что он улегся на кровать и продолжил спать вплоть до обеда, в свой законный выходной он мог себе это позволить. Вставать совершенно не хотелось, думать тоже. Вчерашнее желание помочь даме сердца улетучилось вместе со всем рыцарством. Единственное желание, которое теперь его одолевало после сна это голод, с которым он тоже не мог бороться. Впрочем, ему и не пришлось. Лень двигаться и вставать с кровати оказалась гораздо сильнее, желания дойти до ближайшего магазина, поэтому он повернулся на другой бок и, знатно похрапывая, провалился в сон. Во сне он видел Джулию, видел Лизи. Ему показалось, что он счастливо живет с ними обеими. Сон как обычно прервался на самом интересном месте. Он закрыл глаза, попытавшись провалиться обратно в мир грез, но было тщетно. Кинув взгляд на стул, он увидел, что все осталось на своих местах. Халат по прежнему был аккуратно сложен, на нем лежало полотенце, закатанное в трубочку, а на нем лежала записка, содержание которой противоречило их вчерашней беседе и ее фееричному продолжению. Хотелось сделать все наоборот, пойти искать и постараться решить ее проблемы. Но позже, а сейчас он одевался, чтобы сходить за продуктами на завтрак. Сегодня ночью его организм испытал первую физическую нагрузку за последние несколько лет. Приятная усталость отзывалась небольшой болью в мышцах, которая ушла после первого же похода в душ. Тем не менее, живот урчал, торопя хозяина бежать в магазин, для пополнения запасов энергии. Выйдя из душа, Майкл зашел на кухню и открыл холодильник. Он закрыл глаза и отворил дверцу. Майкл представил огромное изобилие продуктов, которое было столь разнообразным, что вызывало неописуемый восторг. Полки ломились от множества продуктов, которое себе не мог позволить ни один местный магазин. Как жаль, что это все оказалось невидимым, стоило ему открыть глаза. Найдя пару яиц, прокисшее молоко и уставший от жизни помидор, Майкл решил приготовить омлет. И в магазин бежать не надо и кошелек поберечь получиться, тем более, что вчерашняя ночь обошлась его бюджету в круглую сумму и будет в дальнейшем сказываться на всех его расходах в этом месяце.

Перекус удался. Счастливый от того, что получилось избежать пробежки до магазина и трат на продукты, Майкл улегся обратно в кровать, продолжив щелкать каналы. Как на зло не на одном из них не было хорошей передачи, он смотрел какое-то реалити-шоу, при этом мысли были в основном о Джулии, которая ушла, оставив ему на прощанье лишь короткую записку.

День в кровати прошел уныло, когда сгустились сумерки, настроение было ни к черту — завтра опять на работу. Майкл взял со стула аккуратно сложенное полотенце, вдохнув, он почувствовал запах ее волос. Нахлынули приятные воспоминания, захотелось снова прикоснуться к ее телу, ощутить на шее следы от ее губ. Постояв в таком положении еще с семь минут, пока спина не затекла, он пошел в душ. Ударила холодная струя воды, тело по привычке дрогнуло и напряглось.

«Будь, что будет!» — сказал Майкл и повернул ручку крана в сторону горячей воды. Первое время по привычке шел ледяной поток, потом он стал просто холодным, затем комнатной, и вот струя воды уже была как в чайнике с утра. Понесся горячий пар, Майкл, рассмеявшись от удовольствия, сделал напор чуть слабее. Это было настоящее блаженство. Он довольный вышел из душа, вытираясь тем самым полотенцем.

«Раз просила не искать, тогда не буду» — подумал он, одевая халат. Затем Майкл улегся на кровать и снова включил телевизор. Когда глаза начали совсем слипаться, он завел будильник и провалился в сон. Вся ночь прошла как перед черным экраном.

Наутро он впервые встал раньше будильника, оставалось полежать еще полчаса, но этого бы хватило, чтобы восполнить внутреннюю батарейку дополнительной энергией. Он улегся обратно и закрыл глаза. Заново уснуть у него получилось. Встав через тридцать минут, а по его ощущениям — через все пять, Майкл ощутил такое разбитое состояние, как если бы у него была простуда. Делать было нечего, в полной дымке он начал одеваться. Холодный душ исправил ситуацию, теперь ему не хотелось спать, зато есть очень даже. Холодильник был пуст со вчерашнего дня, так что сегодня у него предполагался разгрузочный день. Обидевшись на самого себя, он сел пить чай, который стоял еще со вчерашнего дня.

«Сброшу вес, Джулии будет приятно» — подумал он и слегка улыбнулся.

«Может быть, пойти побегать сегодня?» — пришла в голову очередная мысль.

Через минуту, все там же ее перекрыла другая: «Нет, нет, точно нет».

Дальше все было как на автомате. Дорога до работы, гардероб, толкучка, бесконечная лестница с миллионом ступеней, кабинет. Майкл по привычке включил компьютер, сел в кресло, ожидая пока монитор нагреется. Тот зашипел и загорелся, на рабочем столе вылетело окошко «Введите пароль». Дальше он уже не думал не о чем постороннем, работая до самого обеда, он отвлекся только дважды, на Лизи, которая занесла стопку новостей на вечер понедельника и информацию о взрыве, который раздался как раз за его стеной два дня назад. Удар был такой силы, что Майкл почувствовал вибрацию, идущую по всему зданию. Министерство Пропаганды обладало своими средствами противоракетной обороны, их установили после того, как пару лет назад очередной снаряд выбил стекла в этом муравейнике. Тогда на замену остекления ушла круглая сумма, к тому же на одном из этажей находился сам министр. До этого он располагался на верхнем уровне, где в пентхаусе у начальника имелись бассейн, поле для мини гольфа, вертолетная площадка и еще много всякого добра. Информация о богатстве министра и роскоши его дома просачивалась благодаря его многочисленным секретаршам, которые там бывали, разумеется, исключитеьно по рабочим моментам. Однако сразу после теракта Министр со своей свитой переехал сначала куда-то за город, пока на минус первом этаже отстраивались новые помещения. Буквально за пару месяцев удалось завершить все работы, но уже никто не говорил о роскоши и убранстве министерских покоев. Девушки, перешептываясь на перерыве, говорили лишь о коридоре и большой красной комнате, на которой все и заканчивалось. Видимо начальство постаралось исключить старые места утечки информации. Последняя секретарша тоже стала немой как рыба.

Очередной взрыв раздался где-то наверху, стекла задребезжали, а экран монитора слегка зашелся рябью. После этого стало тихо, и Майкл продолжил работу, позабыв про все на свете. В тумане работы прошли и следующие пара дней, пока Майкл не решил, что он больше не в силах избегать вопроса встречи с Джулией. Приходя домой, он начинал маленькое расследование. Несколько раз он рассматривал записку, нюхал, проявлял на свет. Однако все манипуляции были бессмысленны. Майклу хотелось верить, что это очередная игра его новой подружки. Она просто не желает казаться столь доступной, какой была на прошлых выходных. И поэтому хочет, чтобы он добился ее еще раз, но следующая попытка должна быть более романтичной. Наступил очередной день, который Майкл уже хотел закончить. Еще не дойдя до работы, он уже планировал уйти пораньше, чтобы зайти по уже известному адресу. И, нет, ему так и не пригодился номер агентства для знакомств, которое так нахваливала Лизи. Та, между прочим, стала вести себя по иному, нежели раньше. Из обихода пропали вещи в обтяжку, короткие шорты, юбки теперь тоже нельзя было на ней увидеть. Первая мысль пала на начальницу отдела, взрослую женщину, прожившую с мужем больше 30 лет, которая, видимо, сделала молодой сотруднице замечание за вызывающую манеру одеваться, вернувшись из внеочередного отпуска. Майкл предположил, что очень ревнивый муж стал просить Лизи одеваться поскромнее, не выставляя напоказ красивые изгибы своего тела, которые отныне принадлежали только ему. Если бы это были все изменения, которые тронули Лизи, Майкл бы не остановил на ней внимания. Лизи поменялась в лице, прошлую активистку, яркую, энергичную, постоянно улыбающуюся Лизи узнать было трудно. На ее хмуром лице читалась усталость и, возможно, страх. Синяки под глазами говорили о бессонных ночах молодой пары, сон нужен лишь старикам и одиноким — шутил Майкл и продолжал листать бумаги.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

23

Ilon Mask — американский предприниматель, бизнесмен и миллиардер. Основатель и главный инженер компании SpaceX. Поставлял в качестве военной помощи систему Star Link собственного производства. Свою жизнь закончил в отделении психологической клиники после того, как его кампания по колонизации Марса с треском провалилась, после того, как его спутники и система Star Link оказались неспособны выполнять свои функции в условиях войны.

24

Приветствую! Мои поздравления для вас, я безумно счастлива находиться здесь сегодня на улице Илона Маска,

25

$13 166.

26

Поликлиника