Реинкарнация по-русски. Или московские приключения учителя литературы

Аркадий Теплухин

Это история о простом учителе литературы и русского языка. Так и прожил бы он жизнь скромного учителя, но случилось непредвиденное событие. Высшие силы дали ему возможность выиграть джекпот. В него вселилась душа убитого олигарха Верещагина.

***

Проводы не заняли много времени. Ольга была в полушоковом состоянии. Она смотрела на своего мужа и ничего не могла связать в одну понятную ей картину. Муж был в сером полосатом костюме, подстрижен и, что самое невероятное, со свежим загаром. Его бронзового цвета пальцы поднимали чашку с кофе, и Ольга заворожено следила, как тонкая чашка подносилась к загорелому лицу. На столе лежала пачка долларов. «Это на расходы… Друг Черный дал на мелкие расходы».

— Ну что? Карета подана мой друг, — Степан был в приподнятом настроении, — Пора попробовать на вкус приключения. Приеду, сразу позвоню.

— Смотри там, не лезь, куда не знаешь. Включи весь свой мозг, а если что, сразу звони; я уж тебя направлю на путь истинный.

— Да я уже влез в новый и суровый бизнес, — соврал Степан, — но увидев пачку денег, добавил, — однако риск того стоит.

— С каких пор муженек, ты стал такой рисковый?

— Сам не знаю, женушка.

Он взял кожаную дорожную сумку, кейс и пошел к двери.

— Посидим, на дорожку.

На улице была темень. Рейс «Трансаэро» в Москву был ранним.

Семен устроился в такси и задремал.

Он не любил летать на самолетах, воздушных шарах и дельтапланах. Не было жгучей аэрофобии, но в памяти отложилась пара случаев, когда он мог не вернуться к семье. Один связан с полетом на АН — 24. Еще студентом, он летел с Новосибирска в Барнаул и при посадке, самолет накренился на одно крыло. Пассажиры затихли в предчувствии ужасного конца. Но паники не было, так как самолет выпрямился и благополучно приземлился. Но засечка в памяти Степана осталась.

Другой раз, при посадке ТУ-134, самолет выехал за взлетную полосу. Хорошо были сугробы и маленькая скорость — это, как потом говорили, их и спасло. Но этот случай совсем подорвал веру Куроедова в чудеса летной техники.

В самолете ему досталось место у окна. Боинг 737. Хорошая машина с прекрасными летными характеристиками, прочитал Степан рекламный проспект «Трансаэро».

Еще в зоне вылета, он достал новенький (купил сегодня при экипировке) iPhone, настроился на интернет и узнал много хорошего о самолетах Боинг. Это его немного успокоило.

Приглушенный, как в вате, говор в салоне, нарушил вопрос идеально подстриженного мужчины лет тридцати пяти:

— Это место 12 В?

Степан кивнул.

Стриженный, закинул наверх сумку, приподнял крокодиловый темный кейс и сел рядом. «Хороший был крокодил, — подумалось Степану, — а может это китайский буйвол? Да нет, видно по костюму и часам (Girard Perregaux, как сказал стриженный), что мужик при деньгах. Наверное, живой олигарх», — Шутка ему самому понравилась (живой, в отличии от….) и он славно улыбнулся, выставляя свои белые зубы. Внимательно посмотрел на соседа. Это был молодой человек, со стройной, явно накаченной фигурой, роста выше среднего, с подстриженными и остро загнутыми, как хоккейная клюшка, к концам губ, светлыми бакенбардами. Стильные стекла очков, без хорошо видимой оправы, венчали небольшой узкий нос. Идеальный выпуклый лоб и обрамляющая его светлая прическа — бобрик. Улыбался доброжелательно, но за этой улыбкой и улыбающимися темными глазами, скрывалось сконцентрированное внимание и любопытство. Под глазами чуть темнело, вернее, сумеречно, что говорило о пагубных пристрастиях или ранней болезни. «Взгляд как рентген, — подумал Семен, — сейчас составит на меня досье и определит, к какой категории граждан я отношусь. Явно интеллектуал, — вон какой лбище!…».

Интеллектуал сел в кресло и представился, протянув узкую ладонь:

— Андрей Богданович Рогозин. Можно, Андрей. — От Андрея чуть пахло коньячком.

— Степан Куроедов. Так же… можно просто Степан, — он вдруг вспомнил, где видел соседа.

«Так, это же тот мужик, который был в баре аэропорта. Я сидел рядом и слышал, как и о чем он говорил по яркой сотке. Явно с девицей. Имя такое….Валерия. Х..м, одни Валерии в последнее время. Но говорил — то он о ее муже; что с ним все в порядке и что он уже согласен на быстрый развод. При этом нехорошо смеялся. Видать, любовник Валерии».

— Что Степан, летим в столицу мира? По делам или как?

— Сам до сих пор не верю; меня нашел школьный друг и предложил заняться бизнесом. Вот теперь лечу все уладить по этому делу. Плюс, пока все не прояснится, я буду учительствовать. Есть рекомендательное письмо в хорошую семью.

— Так вы… а давай, на ты… учитель?

— Давай! Да учитель старших классов по литературе и русскому языку.

— Учитель — это класс. У меня мать была учителем. Теперь на пенсии. Но я помню всю ее жизнь, — Андрей все также внимательно отслеживал реакции и мимику Степана.

«Наверное, это у него профессиональное? Может силовик? Надо спросить», — подумал Степан.

— Да знаешь, неожиданно повезло. Есть кого учить — пару оболтусов из богатой московской семьи. Папа олигарх, мама знаменитость из зомбо ящика. Оплата по высшему разряду, я таких денег еще не держал… даже в банке, — схохмил Степан, — есть жилье во флигеле, дают даже тачку и все остальное.

«Что то тут не так, — думал Андрей, — он говорит, но не верит в свой новый проект. Да и постоянно подносит пальцы к носу и трет его. Как — то он взволнован. Может, так действует новая обстановка и открывшиеся новые возможности? Меня помню, так же колбасило, когда стал помощником богатея и стал получать зарплату денежными пачками. Но многое говорит о его вранье, — ладно, посмотрю, что будет дальше». Это был профессиональный зуд и реакции исследовательского склада ума Андрея: «И еще, загар в это время года явно не учительский, одежда фирменная — сплошь бренды известных компаний»:

— А как зовут олигарха? Я ведь многих людей из московской элиты знаю, и со многими даже знаком.

— Степан не вздумай сказать мою фамилию. Мужик, который сидит с тобой рядом, мой помощник, теперь уже бывший. Он очень умен и вывернет тебя наизнанку своими вопросами. Это профессионал, аналитик. Держи ухо востро. Скажи фамилию Жуков. Я иногда знакомлюсь с людьми и не говорю свою настоящую фамилию. Для конспирации. Потом скажешь ему, а с ним придется встречаться еще не раз, скажешь, что был Жуков. Он поймет, — прозвучали в его голове слова Верещагина.

— Жуков Петр Вениаминович, — ответил Степан.

— Фамилия известная, но не слышал… Сейчас миллионеров в Москве, как собак недорезанных, — что — то грубое и злое пробежало по жестким губам Рогозина.

«Не любит наш друг миллионеров», — пронеслось в голове Степана.

Пристегните ремни. Наш самолет взлетает.

Ощущения при взлете подняли в Степане всю прежнюю, забытую им гамму чувств, которые он испытал при неудачных полетах. Опять стало страшно. В груди поднялась волна безнадежности. Руки стали неметь. Он непроизвольно вжимался в кресло. Ремень стал давить, мешая дыханию.

— Э, Степан, да ты плохо переносишь взлеты, — Андрей протянул серебряную фляжку, — выпей, полегчает…

Куроедов онемевшими пальцами перевернул флягу, и терпкая, схватывающая рот струя коньяка пролетела вниз по горлу. Коньяк был крепок. Быстро подействовал, и учитель стал выходить из ступора.

— Да, не быть тебе Степан десантником, — улыбался Андрей.

Самолет уже набрал скорость и высоту, включился полный свет, отстегнули ремни. Степану стало весело. Он отхлебнул еще немного коньяка. Самолет монотонно гудел, уши заложило, но он их, зажав нос, «продул», воздухом из щек. «Жить стало веселее», — опять вспомнил поговорку вождя всех народов. Меж кресел, по проходу стюардесса тянула тележку со снедью и газетами. Он взял газет. Раскрыв «Ведомости», и тут же увидел сообщение о том, что было покушение на бизнесмена Верещагина. Сосед тоже увидел заметку. Но он как — то странно и неприязненно, с противной ухмылкой, смотрел в газету, как раз в место сообщения:

«Неизвестные расстреляли в пятницу утром из пистолета с глушителем директора московской строительной компании «Реалстрой». Киллер расстреляли 42-летнего москвича у подъезда, где он снимал квартиру в г. Алма — Ате. Сделав выстрел, преступник бросил на месте убийства оружие и скрылся.

Имя убитого в интересах следствия не сообщается.

На месте преступления полицейские обнаружили пистолет с глушителем.

Следственный отдел РК возбудил дело. Так же, дело возбуждено следственным отделом московского СКП по части 2 статьи 105 УК РФ (убийство). Следователи обоих стран отрабатывают все версии совершенного преступления. По основной — преступление носит заказной характер и напрямую связано с предпринимательской деятельностью убитого».

«Полный бред, — подумал Андрей, — какая квартира? Ехал к молоденькой телке… Старый развратник!».

Куроедов дочитал сообщение:

— Странно устроена жизнь. Работаешь, двигаешься, достигаешь успеха и тут раз, приходит она, с косой. Вот человек стал миллионером, и его убили. За что?

— Вот как раз за это, что стал миллионером, — резюмировал Андрей, — в наших странах это преступление. И это как красная тряпка для тех, кто хочет жить богатым халявщиком. У бизнесменов, в отличие от народа, вообще другая жизнь. Они ж там, наверху бизнес Олимпа, живут как скорпионы в одной банке. Что не так — в расход. Это грустно, но это факт. Я насмотрелся многого такого дерьма. Можно сказать, недавно избежал расстрела, потому что не был со своим боссом в одной машине. Случай! Его величество случай! Заболел живот и я остался в отеле. А босса хлопнули. Вот такая история. И это происходит везде на просторах нашей необъятной родины.

— Да, печально, — Степан задумчиво смотрел на соседа прищуренными серыми глазами, — у него промелькнула мысль, — а не приготовили ли и из меня следующую жертву? Что — то все просто. За день стал обладателем больших денег (карточки Platinum MasterCard и Visa из сумки Верещагина). Вот это и настораживает; как говорится, бесплатный сыр хуже бензопилы, — родил афоризм Степан, — нужно все хорошенько разузнать и если будет опасно, то срочно лететь обратно.

Сосед допил коньяк из красивой фляжки, потянулся, вскинув руки, устроился удобнее в кресле и задремал.

Куроедову не спалось. Его мучили подозрения и дурные мысли; он вдруг ощутил всю бесперспективность и никчемность задуманного. Ему стало грустно, он вспомнил жену и ее сарказм. «Может она была права? Зачем я влез в это дело?»

— Слушай друг, — зазвучало в голове, — хватит ныть. Ты Избранный (помнишь «Матрицу»). Тебя избрали на эту роль высшие силы. Сам бы я ни за что не влез в твою шкуру и мозги. Пора все исправлять. Теперь часть моих привычек перейдет в тебя и станет тобою управлять. Ты будешь частью меня. И я стану тебя замещать в разных сложных жизненных ситуациях — действовать сам, но в твоем теле.

— Как это, — спросил Степан.

— Да просто; хотя раньше я этого и сам не знал. Все будут видеть тебя, но это буду уже я, а ты как бы заснешь. Завершив или решив дела насущные, я уйду наверх, так сказать на командный пункт, а ты опять станешь собой. Пока я буду действовать, ты не будешь наблюдателем; вся панорама сражения тебе будет не видна.

Сейчас проснется твой новый знакомый и мой помощник, мы и испробуем этот ход. Но обещаю, будет интересно. Представь себе, ты опять появляешься в себе… ха — ха… А рядом с тобой, в кровати, шикарная женщина. Это дар богов! Сейчас и начнем. Проверю твоего нового друга на вшивость.

— Не трогай друга. Он что плохого сделал?

— Твой новый друг Андрюша, редкостная дрянь. Это я знаю наверняка. Самолюбивый чрезмерно. Волк, в шкуре учителя… Ладно, смеюсь! В овечьей шкуре. Готов на все ради денег. Бросил семью и детей, поменял паспорт и смылся, для того, чтобы не платить алиментов. Наглый и хитрый как голодный лис. Беспринципный — «с..ы в глаза, божия роса!»… Сильно давить не буду, это еще впереди. У меня есть к нему много вопросов, причем, не очень для него приятных. Я еще сам не во всем разобрался, но сдается мне, что не случайно он летал со мной… Оставлю это на закуску, — захохотал Верещагин.

В самолете объявили перекус — спинки кресел поднять, столики развернуть. Сосед спал. Степан толкнул его в упругий бок. Тот вздрогнул и открыл глаза.

— Не помешает выпить рассола. Дорогой коньяк плохо действует на мою печень, — он сладко потянулся, хрустнул суставами пальцев рук и пошел умыться в хвост самолета.