Испанец. Дерзкий корсар

Арина Теплова, 2023

Эксклюзивно. Только на ЛитРес.1831 год. Не успела Сашенька Оленева покинуть пансион для благородных девиц, как отец вознамерился выдать ее замуж. Жених богат, родовит и стар. Не желая мириться с навязанным браком, Александра тайком отправляется на бал-маскарад, желая в последний раз насладиться свободой. На балу ей неожиданно передают письмо. Некий поклонник приглашает ее на свидание. Думая, что записка от Михаила Протасова, который ей нравится, девушка идет в усадебный парк ночью. Но на встречу приходит другой мужчина – испанский граф Эрнандо де Мельгар, дерзкий и опасный. Боясь за свою репутацию, Саша сбегает от навязчивого испанца, который жаждет продолжить знакомство. Однако де Мельгар не думает отступать и намерен завоевать непокорную красавицу, даже несмотря на то, что у нее уже есть жених.

Глава II. Серенада

В следующий миг позади раздался громкий звук, как будто кто-то провел рукой по струнам гитары. И далее зазвучала песня мужским бархатным баритоном. Саша от неожиданности вздрогнула и обернулась. Оказывается, с другой стороны беседки был еще вход, который она не заметила. Перед ней в десяти шагах стоял мужчина.

Темный силуэт его, в черной одежде и широкополой шляпе, казался нереальным и каким-то мистическим. Высокая фигура незнакомца вызвала у девушки ступор. Он не только умело играл на гитаре, перекинутой через плечо, но еще и пел. Звук его мелодичного хрипловатого голоса становился более насыщенным и громким. Он пел на малознакомом языке, и девушка смутно понимала слова. Она вообще потерялась, не зная, что происходит. Мужчина продолжал петь, аккомпанируя себе на гитаре, а мелодия, которую играли позади нее музыканты в лодках, сливалась с его красивой песней в унисон, создавая гармоничное звучание.

Исполняя свою песню, мужчина начал медленно приближаться к ней, и Саша отметила, что на его лице нет маски.

— Что это? Серенада? — прошептала она себе по нос, невольно замерев на месте и вперившись взглядом в мужчину, его загорелое лицо было ей незнакомо.

Его голос завибрировал на высокой ноте, едва он остановился от нее в трех шагах. И тут ее осенило, что он поет по-испански. Она очень мало знала этот язык, оттого поняла только несколько слов из последней мелодичной фразы. Сопровождение скрипок и флейт стало не слышно, и Сашенька невольно обернулась и отметила, как лодки с музыкантами поплыли к другому берегу.

В голове Сашеньки царил хаос. Может быть, этого певца нанял Михаил для нее? Или же нет? И где сам Михаил?

Мужчина замолчал, продолжая перебирать струны гитары, играя довольно виртуозно, и вдруг раздался его приятный громкий баритон:

— Как вам серенада, сударыня? Вы сказали, чтобы я был романтичным и решительным.

Наконец Сашенька пришла в себя и в негодовании выпалила:

— Вы кто такой?! Что вам нужно?

Гитара некрасиво пискнула, когда незнакомец оборвал мелодию, опустив руку со струн. Он так же пораженно уставился на Сашу, как и она на него.

— Сеньорита? — выдохнул он, в два шага приблизился и дернул вниз ее маску, открыв лицо девушки.

— Что вы себе позволяете? — возмутилась она и невольно попятилась.

Когда мужчина вышел на свет, она отчетливо разглядела его молодое, но не юное лицо, с заостренными чертами и высокими скулами. Он был черноволос и широкоплеч.

Сашенька хотела закричать, чтобы позвать на помощь, и уже открыла рот. Но тут же осознала, что ее крики только привлекут излишнее внимание. Для нее это было опасно. Может получиться еще больший конфуз или даже скандал, если ее узнают.

Мужчина продолжал рассматривать ее, явно не понимая, кто перед ним. Она видела, как его пронзительный взгляд мечется по ее лицу, фигуре, с головы до ног.

— Простите меня, сеньорита, я не хотел напугать вас! — сказал он порывисто в следующий миг.

— Однако напугали, — выпалила она нервно, окончательно разозлившись на себя. Ей показалось, что от мужчины исходил какой-то знакомый запах. — Зачем вы заманили меня сюда?

— Я и не собирался. Я ждал мадам Дерябину, а не вас, — он говорил с очень сильным акцентом по-русски.

— Но мне передали письмо, и двое слуг перевезли меня сюда на лодке.

— Все верно, письмо писал я, — продолжал он с горячностью. — Но оно предназначалось не вам! Татьяне Дмитриевне Дерябиной. Похоже, слуги что-то перепутали.

— Прекрасно! Просто прекрасно! Я ведь чувствовала, что не надо никуда идти, так нет же! Глупая гусыня!

Всплеснув руками, Саша начала озираться по сторонам, собираясь немедленно покинуть это место. Ситуация казалась ей невозможно комичной и идиотской. Этот темноволосый франт приготовил романтическое свидание для другой дамы, а она пришла сюда вместо нее.

— Какой курьез, вы не находите? — раздался над ее ухом приятный баритон, и мужчина улыбнулся. — Я и впрямь ошибся, сеньорита.

Саша невольно попятилась от него, воскликнув:

— Не приближайтесь!

— Вы разозлились? Я не хотел напугать вас, — покаянно заявил он, и его лицо вновь озарила улыбка, которая делала незнакомца привлекательным.

На вид мужчине было лет тридцать. Смуглый, гладко выбритый, он имел темные густые волосы и обветренное лицо. Его карие, почти черные, глаза блестели юношеским задором. Во всем его облике чувствовалась какая-то молодецкая удаль.

— Конечно, разозлилась. Привезли меня ночью в какое-то жуткое место. Поете эти свои песенки, а я вас впервые вижу!

— Как же впервые? Я помню вас. Час назад я приглашал вас на полонез.

— Ах вот оно что, — прошептала она, тут же поняв, отчего запах цитрусовых и бергамота показался ей знакомым. — Но нас не представляли друг другу.

Так и есть, его рост и широкоплечая фигура, и эта роза в петлице бархатного фрака указывали на ее кавалера по последнему танцу. И тут Сашу осенило, что на дворе ночь, а она говорит с незнакомцем в этом уединенном павильоне. Если кто-то узнает не только о ее ночной вылазке на бал, а еще и о том, что она находится здесь наедине с мужчиной, от ее репутации не останется и следа. А непорочность для девицы накануне помолвки очень важна! Так говорила мадам Лазарева из пансиона благородных девиц.

Сашенька решила немедленно уйти отсюда. Необходимо было найти какую-нибудь лодку и уплыть обратно, прочь, прочь с этого маскарада, где она так оконфузилась. Пока ее репутация окончательна не потеряна. Она устремилась вон из беседки, но услышала тяжелые шаги за спиной и голос:

— Погодите, вы куда?

— Недопустимо мне быть здесь с вами, сударь, — кинула Саша ему через плечо, оправляя на лице маску и вновь затягивая завязки. — Мне надобно немедленно вернуться на бал.

— Погодите, я провожу вас, сеньорита.

Она резко остановилась и обернулась к нему.

— У вас есть лодка? Вы можете перевести меня на другой берег?

— Могу, — кивнул он.

Он быстро вернулся на веранду и захватил букет цветов, который лежал чуть сбоку на скамье. Потом закинул гитару за плечо, быстро спустился с трех ступеней и вошел в воду, велев Саше:

— Стойте там.

Ступая по мокрому берегу, а далее по воде в сапогах, мужчина через несколько минут вытащил лодку, стоявшую под беседкой, и подтолкнул ее. Заняв место на веслах, он подплыл к невысокому причалу, где ожидала Сашенька.

— Вашу руку, синьорина, — велел он, протягивая ей ладонь.

Стараясь не думать о том, что его рука без перчатки, как требовал этикет, девушка проворно вложила пальцы в ладонь и запрыгнула в качающуюся на воде лодку. Плюхнувшись на деревянное сиденье напротив, она отметила, что мужчина принялся грести, отчалив от берега.

Видя, как невольный попутчик с интересом настойчиво рассматривает ее, Сашенька чувствовала себя нервозно. Она жаждала скорее добраться до другого берега и наконец избавиться от этого навязчивого незнакомца, горящий взор которого смущал ее неимоверно. Чтобы разрядить напряженную обстановку, она спросила:

— Отчего вы называете меня так? Сеньорита? Вы итальянец?

— Испанец. Простите, я забыл представиться. Дон Эрнандо граф де Мельгар, советник в свите испанского посланника.

— Очень приятно. Хотя нет, мне неприятно, — тут же поправилась Саша.

— Могу я узнать ваше имя?

— Нет, — замотала она головой.

Не собиралась она знакомиться с ним, еще чего! Сейчас она выйдет из лодки и более не увидит этого господина, и нечего ему было знать ее имя. Завтра ее помолвка и другая жизнь.

— Почему же? Вам не понравилась моя серенада?

— Вы же пели ее не мне, а мадам Дерябиной.

— А если бы вам? — спросил он, и его лицо снова озарилось белозубой улыбкой.

Замерев, Сашенька недовольно посмотрела на него. Он забавлялся! Конечно смешно, какая-то глупая девица прибежала к нему на свидание, готовая непонятно на что. Боже! Это было так унизительно и глупо, что и не передать.

— Мы выяснили, что произошла нелепая ошибка, и вы обознались с дамой, не стоит продолжать эту тему, — строго заявила она.

— Вы не ответили, понравилась вам моя серенада?

— Нет.

— Неужели? Мне говорили, что у меня красивый голос, — опять оскалился он.

Глухо выдохнув, Сашенька попыталась успокоится. Этот испанец, похоже, собрался с ней еще и заигрывать. Он продолжал эти вопросы, как будто они сидели в гостиной, но они были в лодке посреди озерца в темноте и наедине. И это было возмутительно.

— Вы вытянули меня с бала этой своей запиской, напугали, с чего бы мне должно это все понравиться? И перестаньте улыбаться, мне совсем не весело.

Эрнандо долго молчал, продолжая мощно грести. Его взгляд уже в который раз прошелся по прелестному облику девушки. Она была невероятная. Какая-то воздушная и невыносимо прекрасная, с этими своими горящими от возмущения светлыми глазами. Ее неспокойный огненный нрав он распознал с первой минуты, едва увидел. Порывистая и искренняя, как ребенок, она так мило пыталась прекратить с ним общение и ретироваться из его компании, что у него с каждым мгновением нарастало желание, наоборот, познакомиться с ней поближе.

— Простите меня, еще раз, — сказал он глухо. Отпустив весла, он подхватил букет цветов, лежащий рядом с ним на скамье, и протянул ей. — Возьмите цветы, в знак моего извинения.

— Не нужны мне ваши цветы, тем более они предназначались не мне. Лучше гребите быстрее к берегу, — возмущенно сказала Сашенька, окончательно разнервничавшись.

— Я понимаю, — кивнул он, отложив цветы и вновь берясь за весла. Чуть помолчав, он предложил: — Тогда, может быть, вы подарите мне еще один танец сейчас? Раз уж мы познакомились с вами, сударыня.

Он, видимо, считал эту ситуацию приемлемой. Более наглого мужчину она никогда не встречала. Хотя за свои семнадцать лет мужчин Сашенька знала мало. В пансионе для благородных девиц были только два старых учителя и сторож. Еще батюшка да жених. Но все же Сашенька прекрасно знала, что все, что происходило нынче, жутко неприлично, нет, это было просто чудовищно.

— Ничего вы не понимаете, сударь! — уже как-то трагично вымолвила она, видя, что они почти у берега. — Просто высадите меня на берегу и ступайте куда вам угодно.

Он увидел, как в ее глазах заблестели слезы, она явно сильно переживала. Но он не хотел ее расстраивать, наоборот, желал успокоить ее и понравиться с той минуты, как она села в лодку, но получилось все не так.

Умело спрыгнув в воду, Эрнандо протянул руки. Сашенька уже была готова и стояла у края. Осторожно обхватив за талию, мужчина легко поднял ее и переставил на сухой берег.

— Я расстроил вас, простите еще раз за это происшествие, — сказал он покаянно, заглядывая ей в лицо. Она же отметила, что в его глазах нет раскаяния, а только какой-то странный блеск. — Вы скажете, как вас зовут?

— Я же сказала, нет.

— Жаль, — ответил он глухо, поджав губы.

— Прощайте, сударь, — заявила она, быстро отходя от него, и, как будто вспомнив, добавила: — Благодарю, что перевезли меня на лодке. Прощайте.

Она видела, что он явно расстроился, и чувствовала, что он хотел продолжить знакомство. Но сама точно этого не желала. Мало того что он не русский, так еще и беспардонный! Всю обратную дорогу на лодке так и жаждал увлечь ее в разговор.

Более не в силах выносить его общество девушка, приподнимая подол платья, поспешила к алее, едва видимой впереди.

— Если бы знал, что мне привезут такую красавицу, непременно написал письмо именно вам, — услышала она его громкие слова позади.

— Оставьте меня уже в покое, сударь! — возмущении выпалила она, поразившись своей неучтивости.

Он вполне мог обидеться. А впрочем, ей было все равно. Ведь более она никогда не увидит этого навязчивого испанца. Она почти побежала по дорожке, щеки горели, а мысли были в смятении.

— Это же надо в такое вляпаться, — шептала она себе под нос. — Главное, чтобы он не рассказал никому. Как верно, что имени не сказала.

Приятный аромат цитрусовых и бергамота, присущий этому испанцу, до сих пор преследовал ее. Она ощущала, как сердце бешено колотится. И в ее мыслях снова и снова всплывали моменты ее приключения в беседке. Ей никогда не пели серенады, и, несмотря на то что песня предназначалась не ей, Сашенька все же не могла не признать, что этот граф де Мельгар виртуозно владел инструментом. Его голос, низковатый, обволакивающий и как будто соблазняющий, западал прямо в душу. Опять образ высокого широкоплечего испанца во всем черном и широкополой шляпе предстал в ее воображении. Его горящий темный взор, смуглое лицо, и эта невероятно белая полоска ровных зубов, когда он улыбался.

— Какой все же нахальный тип… — пролепетала Саша, вздохнув. — Дерзкий-предерзкий…