Агентство «Другая сказка»

Арина Машкина, 2017

Школьница Маша приезжает на каникулы в город Буян, где среди обычных людей живут сказочные герои со своими сказочными проблемами: как закатить пир на весь мир, если горшочек каши отказался печь блины? И как устроить бал, если кто-то похитил волшебную палочку? На выручку соседям спешит отважная, сообразительная и весёлая Маша!Но что это вдруг случилось с Буяном? Почему теперь туда не добраться ни поездом, ни автобусом? Отчего за неделю, проведённую девочкой в чудесном городе, незаметно прошла половина лета? И чем так недоволен строгий смотритель-хранитель сказок? С этими вопросами Маше одной не справиться: пора звать на помощь папу с мамой!

Второй день. Новые знакомства

Глава 9. Ранний разговор

— Маша! Маша! Просыпайся! Уже утро! — пищал над ухом тоненький голосок.

–Да, мамочка, уже встаю! — пробормотала девочка, поворачиваясь на другой бок.

Что-то пощекотало её нос. Маша чихнула, открыла один глаз, потом другой и увидела на переносице малюсенькое белое перышко.

— Доброе утро, соня! — пискнуло пёрышко.

Маша потёрла глаза, почесала нос, и пёрышко торопливо взлетело.

— Осторожнее! Я здесь сижу!

— Ты… что?..

Пушинка возмутилась:

— Ты не девочка, а какая-то бабочка-однодневка! Вчера весь день за мной гонялась, а сегодня уже забыла!

— Ой… Я думала, что ты мне приснилась! Мне столько всего снилось, что я даже запуталась. Не обижайся, пожалуйста! Знаешь, мама однажды рассказывала мне про философа, которому приснилось, что он бабочка. А утром он никак не мог вспомнить, кто он — бабочка или человек¹³.

— Ты не бабочка, — проворчала пушинка. — Я не знаю, кто такой философ, но на него ты тоже не похожа.

— Философ — это человек, который любит думать умные мысли. Если ты не знаешь, кто это такой, откуда тебе знать, что я на него не похожа?

— Потому что больше всего ты похожа на девочку, которая любит задавать глупые вопросы.

— Вовсе они не глупые, мои вопросы! Ты почему вчера рассердилась, когда я спросила про фею?

— Просто у фей характер очень плохой: они невежливые, спорят всё время, обижаются и ссорятся.

— Тогда всё понятно, — сказала Маша.

Хотя единственное, что ей было понятно, это то, что феи очень похожи на пушинок.

— Давай договоримся, — предложила пушинка, — я не похожа на фею, а ты не похожа на философа. И больше не спорь, не то я обижусь, и мы поссоримся!

Маша не стала упираться, ей и без фей было о чём спросить.

— Почему пушинкам нельзя оставаться здесь на ночь?

— Потому что мы поговорить любим. Я ведь тебя нарочно пораньше разбудила, чтобы поболтать.

— Куда подевались остальные пушинки?

— Домой улетели. Мы на лугу живем, а сюда прилетаем потому, что здесь можем разговаривать.

— Только здесь? А почему? Что здесь такого?

— Да всё здесь такое! Дом здесь такой!

— Какой такой?

— Необыкновенный! Волшебный! Сказочный! — ответила пушинка, подпрыгивая при каждом слове.

— А такой бывает?

Глупо задавать такой вопрос говорящей пушинке, но Маша не удержалась. Потому что одно дело — сказать маме, что дом обязательно должен быть волшебным, и совсем другое — услышать это от кого-то ещё.

Пушинка отлетела к столу, на котором лежали Машины книжки, и медленно поплыла вдоль корешков, читая вслух:

— Математика… русский язык… волшебные сказки… Математика бывает?

— Бывает.

— А русский язык?

— Тоже бывает.

— А волшебные сказки?

— Обязательно!

— Значит, и волшебные дома тоже бывают! А если ты мне не веришь, то я с тобой разговаривать не буду!

— Я уже почти поверила, — быстро сказала Маша, — ты со мной дальше разговаривай, тогда я совсем-совсем поверю!

Пушинка сменила гнев на милость и продолжала:

— Давным-давно дом был обыкновенным, и жили в нем обыкновенные люди, а потом пришёл Сказочник…

— Сказочник! — воскликнула Маша. — Тот человек в шляпе, со щукой!.. Это был Сказочник, а вовсе не какой-то непонятный Шкажошник!

— Не перебивай. Сначала он своему дому чужие сказки пересказывал, потом сам начал про него сочинять. Рисовал его, и даже песни ему посвящал. От всего от этого дом понемножку набрал силу и превратился в сказочный, а где сказочный — там уже и волшебный.

— Он тоже разговаривает, этот дом?

— Ты что думаешь, раз волшебный — так и разговаривай теперь с тобой с утра до ночи?

— Тогда он, наверное, летает? — не унималась Маша.

— Он и так здесь, зачем ему куда-то лететь?

— Тогда что он делает? Может, желанья исполняет?

— Конечно, исполняет, он же волшебный!

— А какие желанья он исполняет?

— Какие надо, такие и исполняет. Ты чего хочешь-то?

— Ничего не хочу! Вот здорово! А Сказочник? Куда он делся?

— Ушёл куда-то далеко-далеко. Сказал, что ему приснились горы, а среди гор — зАмок. Собрался и ушёл.

— Но почему?

— Потому, что замок был очень красивый — не просто красивый, а сказочно красивый. Но про него никто и никогда не сочинял сказок. Сказочник решил, что это надо исправить, и пошёл его искать.

— Ой… А вдруг его на самом деле нет, этого замка? — испугалась Маша. — Вдруг он только во сне снится? Тогда Сказочник никогда не вернется? Он всегда будет его искать?

— Ему никакой разницы, есть замок или нет, он же Сказочник, — устало напомнила пушинка. — Он идёт себе, идёт, и придумывает, придумывает… А когда дойдет — и горы и замок уже будут на месте. Только это ещё не всё. Надо, чтобы замок сам в себя поверил, и все вокруг тоже в него поверили. В общем, Сказочнику ещё сочинять и сочинять.

Глава 10. Вопросы на завтрак

— Машка, ты во сне разговариваешь или уже проснулась? — крикнула мама из коридора. — Давай завтракать!

— Иди, — разрешила пушинка, — а потом отнесёшь меня на луг. Я могла бы и сама долететь, но лучше пусть все увидят, что ты не такая уж и страшная.

— Я не страшная!

— Вчера ты так размахивала сачком, что теперь к тебе даже комары не подойдут! То есть, не прилетят.

— Правда? Это хорошо, я не люблю комаров.

Пушинка разозлилась.

— Ты чего хочешь, чтобы тебя комары облетали, или с пушинками подружиться?

— Конечно, с пушинками подружиться!

— А они тебя испугались ещё больше, чем комары! Сидят теперь на лугу, умирают от любопытства, но сюда лететь боятся. Всё, не спорь: сначала завтракаешь, потом несёшь меня на луг!

В комнате появилась мама, и пушинка юркнула в банку.

— Доброе утро! Как спалось на новом месте? Крокодилы не снились? — мама чмокнула Машу в макушку и вышла на балкон. — Кажется, сегодня будет прекрасный день!

— Почему? Примета такая? Ласточки высоко, солнце красное или что-то в этом роде?

— Что-то в этом роде, — рассмеялась мама. — Если с утра сказать, что сегодня будет прекрасный день — значит, так оно и будет. Ты одевайся, одевайся, это не таблица умножения, здесь задумываться не над чем.

— А вдруг у меня не получится, и он будет ужасным?

— Секрет в том, чтобы до вечера не тянуть и сделать свой день прекрасным с самого утра. Если начнёшь пораньше, то обязательно успеешь, а после ужина времени ни на что не хватает.

Она остановилась у стола, перелистывая книжки.

— Мама, что ты там смотришь? Я готова, догоняй!

Девочка помчалась вниз по лестнице, и мама поспешила за ней.

— Детка, на завтрак у нас каша с молоком или творог со сметаной. Что выбираешь?

— Хлеб с вареньем! — плюхнулась Маша на стул.

— Не угадала, давай ещё раз: каша с молоком или творог со сметаной?

— Тогда творог. Со сметаной. И с вареньем!

— С вишнёвым или с яблочным? Наверное, Синди делится с соседями всем, что наварил горшочек — и вареньем, и кофе… Эх, кофейку бы сейчас…

— А вот кофе! Кому кофе? Кто хочет кофе? — донёсся со двора знакомый голос.

— Это же Синди! — воскликнула Маша.

— Доброе утро! — мама открыла дверь, и Синди тут же вручила ей тяжёлый термос.

— Завтракаете? А я уже прокатилась до офиса и обратно! — сказала она вместо «здрасьте». — Надеялась, что горшочек за ночь образумился и теперь готов на всё — варить борщ, печь блины, помогать мне с фуршетом…

— С чем-чем? — перебила её Маша.

— Фуршет — это когда гости накладывают себе на тарелку бутерброды и ходят с ними, а за стол не садятся, — объяснила мама.

— Зачем? — Маша схватила свою тарелку с творогом и принялась расхаживать с ней по кухне.

— Потому что так можно разговаривать со всеми гостями сразу, а не только с теми, кто сидит рядом. — Мама налила кофе. — Машка, сядь за стол, у нас нормальный завтрак, а не фуршет. Синди, спасибо за кофе. Значит, без горшочка вам столько бутербродов не нарезать?

— Я хочу с вами посоветоваться, — вздохнула Синди.

— Конечно! — обрадовалась Маша.

— Про фуршет и горшочек вы уже знаете… — начала Синди. — И про лягушку, которая квакает в ванной, вместо того, чтобы на Радужной площади…

— На Радужной площади? — опять перебила её Маша. — Там всегда радуга?

— Только после дождя, по выходным, на праздники и в полнолуние, если погода хорошая. Вообще-то её хотели назвать Ратушной, но кто-то не расслышал, кто-то не понял, а потом все привыкли, так она и осталась Радужной.

— Радужная — это гораздо красивее, чем Ратушная! — одобрила мама.

— Но есть кое-что, чего вы ещё не знаете, — продолжала советоваться Синди. — Например, что Бременские музыканты¹⁴ потребовали себе охрану.

— Бременские музыканты! — открыла рот Маша. — Те самые!

Синди кивнула.

— Они требуют телохранителей: боятся, что поклонники разорвут их на сувениры. По-моему, вся история о том, как они разогнали банду разбойников — это просто сказка какая-то!

— У них, наверное, звёздная болезнь началась, — сказала мама.

— Вы всё понимаете, — обрадовалась Синди.

— Что вы! Я совершенно ничего не понимаю!

— Ну как же… Всё очень просто! Шеф решил, что я справлюсь, оставил мне волшебный горшочек, а сам — фьють! — ушёл в творческий отпуск. Вот и занимаюсь…

— Я тоже ничего не понимаю, — вмешалась Маша. — Какой отпуск? Шеф — это кто?

— Шеф — это начальник на работе, — объяснила мама и снова повернулась к Синди. — Значит, горшочек не ваш, а вашего шефа? Откуда он у него?

— Он что-то рассказывал, но я забыла. Может, получил в награду за то, что дракона от рыцаря спас, а может — за то, что старушку через дорогу перевёл.

Мама заглянула в опустевшую чашку.

— Я тоже хочу такой горшочек, но боюсь драконов. Что же мне делать? Переводить через дорогу всех старушек с горшками в руках?

— Мама, — шёпотом сказала Маша, — не отвлекайся!

— Извините… Так чем вы занимаетесь?

— Как это «чем»? Балом! Разве вы не знаете, что скоро бал?

— Какой бал? — хором спросили Маша с мамой.

— Грандиозный! И дел невпроворот, как всегда перед балом!

— Ничего страшного, у вас такое уже было, — напомнила Маша. — Я мультик смотрела и видела, что появилась фея-крёстная, помогла все дела переделать, а потом подарила платье, туфли и карету.

— Значит, надо снова позвать крёстную, — фыркнула мама.

Девочка ушам своим не поверила: раньше мама никогда не давала таких понятных советов.

— Мама, ты молодец! Синди, позовите вашу крёстную, и всё снова получится!

Синди почему-то не обрадовалась хорошему совету.

— Термос верните. Спасибо.

Она прижала его к себе, словно плюшевого мишку.

— Не за что, — растерялась мама, — вам спасибо! Куда же вы?

— На работу.

— А как же крёстная? — спросила Маша.

— Не знаю… — Синди шмыгнула носом и закрыла за собой дверь.

Глава 11. Свободу пушинкам!

После завтрака Маша отправилась в свою комнату. С каждой ступенькой она поднималась всё медленнее, размышляя, как бы ей уговорить маму пойти гулять с банкой, чтобы выпустить пушинку.

Вот уже и лестница закончилась, а никаких идей в голове не появилось. Маша остановилась на верхней ступеньке.

«С банкой она не идти не захочет, а меня одну на луг не отпустит. Скажет, что мы здесь недавно, ничего и никого не знаем. Скажет, что по улице Кощей Бессмертный разгуливает, по дорогам безлошадные кареты носятся, да ещё и река близко. Скажет, что без неё со двора ни ногой…»

Стоять с такими мыслями было тяжело, поэтому Маша присела.

«Я, конечно, скажу пушинке, что меня одну никуда не пускают…»

Она представила, как говорит: «Места здесь незнакомые, соседи подозрительные, поэтому меня, бедную-несчастную девочку, держат взаперти» — и вздохнула.

«Пушинка ответит: «Дикие вы люди! Ладно, бери свою маму, пойдём все вместе». А я ей скажу: «Мама с пушинками не гуляет, поэтому давай-ка ты ещё неделю посидишь в банке, пока я маму не уговорю». А она мне…»

— Машка! — позвала мама из кухни.

«Ну, вот, пожалуйста! Гулять с банкой она не хочет, а покричать — это запросто!»

— Машка!! — выскочила мама к лестнице. — Ты где?

«У меня и так ничего не придумывается, а она шумит и мешает!»

— Машка!!! Ты чего сидишь и не отзываешься?!

— Я тебя не слышу! Я думаю!

— Хватит глупостями заниматься. Бери свою пушинку, пойдём погуляем, город посмотрим.

— Не могу, я занята!

— По-моему, ты просто сидишь на лестнице.

— Я думаю! О важных вещах! — Маша отчаянно наморщила лоб.

Мама поднялась к ней.

— Ау! Приём-приём! Первый-первый, я второй, ты меня слышишь? Не знаю, чем занята твоя голова, но сейчас самое время подумать о том, что пушинке нужно проветриться!

— Что? Что ты сказала? — заморгала Маша.

— Я говорю, что домашних животных положено выгуливать.

— Ты хочешь пойти гулять? С пушинкой?! С банкой?!

— С пушинкой, вообще-то, не очень, а с банкой совсем не хочу. Я просто хочу погулять по городу, потому что иначе мне снова придётся сесть за учебник. Но ты вряд ли расстанешься со своей добычей ради какой-то прогулки. Поэтому пойдём вместе с банкой.

— Ура! — через две секунды Маша стояла перед мамой с банкой в руках. — Пойдём к реке!

— Мы там уже всё видели. Помнишь, Синди рассказывала про Радужную площадь? Пойдём поищем, где она.

— Хочешь увидеть, как царевна-лягушка вытряхнет из рукава озеро с лебедями?

— Хочу посмотреть на исторический центр города до вмешательства лягушек и царевен.

— Мамочка, мне очень-очень нужно на луг, чтобы выпустить пушинку из банки!

— Выпустить?! Ты её вчера целый день ловила, а сегодня отпускаешь?

— Это чтобы со мной остальные пушинки подружились.

Мама пожала плечами.

— Выйди на крыльцо, вытряхни её из банки и пускай летит, куда хочет.

— Она не хочет сама, она хочет, чтобы я её отнесла! — Маша покосилась на пушинку и шёпотом добавила: — Не обижай её, а то она и так с тобой знакомиться не хочет.

— Я тоже не хочу, я ещё не сошла с ума, чтобы знакомиться с пушинками.

— Вернуть пушинку на луг будет по-честному, ведь это мы её сюда притащили! — продолжала спорить Маша.

— Мы?! Лично я никого никуда не тащила, это ты у нас охотница за пушинками.

— Да, — быстро согласилась девочка, — это я виновата. А ты говорила, что свои ошибки нужно исправлять. Отнесём пушинку на луг и загладим мою вину перед природой!

— Сдаюсь! — подняла руки мама. — Уговорила. Идём восстанавливать экологию.

Маша сбегала за банкой и догнала маму уже у ворот. Девочка распахнула калитку, чуть-чуть не задев Кощея Бессмертного. Он неловко повернулся, пряча сундук под плащом. Мама с Машей пожелали ему доброго утра и проводили любопытными взглядами.

— У вас с ним очень много общего, — прошептала мама, — он ходит на прогулку с сундуком, а ты — с банкой. Вы бы могли подружиться!

— Кощею со мной скучно будет, я лучше с пушинками подружусь.

— Зачем он сундук туда-сюда носит? Неужели выгуливает, как ты свою пушинку?

Тихо-тихо переговариваясь, они по тропинке дошли до реки, где пушинка вылетела на свободу.

Мама подняла брови:

— Как ветром сдуло, только без ветра.

— Пушинки — они такие…

— Куда мы теперь?

— Домой зайдём, банку оставить, — пробурчала девочка.

— Ты чего такая недовольная?

— А чего она?.. Даже не попрощалась…

— Может, тебе досталась невежливая пушинка? Или наоборот, — подмигнула мама, — она самая-самая вежливая, зато все остальные… Ого! Смотри, как они торопятся с тобой дружить! — показала она на пушистую стайку, которая летела в сторону дома. — Ну что, прогулка отменяется?

Но девочка помотала головой.

— Дружить будем, когда они друг с другом наговорятся. Они ведь всю ночь молчали, бедные болтушки.

— Что?

— Я хотела сказать, — спохватилась Маша, — что им придётся подождать, когда мы вернёмся.

— Надо же… А мне что-то совсем другое послышалось…

Глава 12. Правила хранения хрустальных туфелек

Маша с мамой сразу поняли, что Синди уже вернулась, потому что карета стояла в распахнутых воротах розового особняка, а сама она сидела на обочине дороги.

— Ма, занесёшь банку домой? — Маше хотелось поскорее спросить, удалось ли Синди договориться с крёстной о помощи.

Но маме тоже не терпелось узнать новости.

— Сама заноси.

Маша поставила банку под ворота и завопила:

— А вот и мы!

Синди повернула голову.

— Гулять ходили? Я вас искала.

— Гулять ходили. Ну что, вызывали? — хором спросили Маша с мамой.

— Вызывала.

— И что?

— И ничего. Она не появилась. — Синди начала рассматривать ромашки, которые росли у ворот, будто в первый раз их видела. — Наверное, совсем обиделась и разговаривать со мной не желает…

— На что обиделась? — поинтересовалась мама.

— Она ведь так старалась… — Синди сорвала одну ромашку. — Платье, хрустальные туфельки, карета с кучером… А я…

— А вы? — осторожно спросила мама.

— Мама, ну ты чего! Она же должна была выйти замуж за принца!

— Должна была… — обдирая лепестки, вздохнула Синди. — Cвадьба получилась шикарная… Крёстная была за меня очень рада.

— А дальше? — нахмурилась мама.

— Дальше началась какая-то другая сказка, совсем не моя…

— И?..

— И я сбежала!

— Ой! — прошептала Маша. — А как же принц?

— Как всегда, охотится и танцует, — Синди криво улыбнулась. — Я ему на ступеньках парадной лестницы старые галоши оставила. На память!

— Ого, — сказала мама, а у Маши даже слёзы навернулись от огорчения.

— Маша, не плачь, — Синди отбросила растерзанную ромашку. — Хочешь, я тебе хрустальные туфельки подарю?

— Очень хочу, — всхлипнула Маша. — А вдруг они вам снова понадобятся?

— Я больше не хожу на каблуках, кроссовки гораздо удобнее.

— А как же на бал? Тоже в кроссовках? — Маша представила себе пыльные потрёпанные кроссовки, выглядывающие из-под пышного платья.

— На бал я пойду в балетках.

Они поднялись по широким ступеням, замусоренным сухими травинками и веточками. По обе стороны от входных дверей стояли изящные скамеечки. Маша проверила, нет ли под ними туфелек: если Синди оставила на крыльце резиновые сапоги, значит, могла и хрустальных туфельки там оставить.

— Ты же не думаешь, что я держу их на улице? — возмутилась Синди.

В прихожей она быстро раскидала гору кроссовок, балеток и тапок.

— Хм… здесь их почему-то нет…

— Хрустальные туфельки должны стоять на хрустальном столике, — строго сказала Маша.

— А хрустальный столик должен стоять в хрустальной комнате хрустального дворца, — рассеянно произнесла мама, осматривая здоровенный сундук: плащи и куртки исчезли, теперь на нём лежали две шляпы, отделанные перьями и цветами. Мама заглянула под шляпы, а Маша подёргала крышку сундука, пытаясь его открыть. Чтобы шляпы не пострадали, мама унесла их к зеркалу.

— Самая хрустальная комната у меня — это кухня. Маша, не дёргай: сундук закрыт на замок.

— Где ключ?

Сини развела руками.

Мама надевала то одну, то другую шляпу и любовалась своим отражением.

— Кухня? Хрустальная? Почему? Потому что там много хрустальной посуды? — Маша догадалась, что ключ пропал навсегда и проверила, не спрятались ли туфельки за стоящей в углу метлой.

— Потому что там разбились две хрустальные вазы, — Синди отобрала метлу и вернула её в угол.

Из кухни запахло чем-то вкусным, и Маша потянулась за запахом.

У плиты хозяйничала незнакомая женщина в ярко-зелёном переднике. Она приветственно помахала им поварёшкой.

— Добро пожаловать, гости дорогие! К обеду поспели: у меня как раз композиция со свёклой и капустой готова!

Синди отодвинула застывшую на пороге Машу и заглянула в большую красную кастрюлю.

— Не пугайтесь, мы будем есть не какую-то композицию, а обычный борщ. Василиса, ты мои хрустальные лодочки не видела?

— Ой, так вы Василиса! — обрадовалась Маша. — Здравствуйте, Василиса! Вы царевна-лягушка?

Женщина отложила поварёшку.

— А вы у нас Маша с мамой будете, верно? Синди, не ищи, чего не потеряно, я в твои туфли икебану с ландышами поставила.

— Почему с ландышами? То есть, почему в мои туфли?!!

— Потому что ты все вазы расколотила.

— Это не я, — запротестовала Синди, — это мышка бежала и хвостиком махнула.

— А вторая ваза?

— Две мышки — две вазы.

— Ландыши — это которые из Красной книги? — спросила Маша.

— Те в лесу растут, которые с Красной книги, а на икебану я булочниковы ландыши извела.

— Какая прелесть! — восхитилась мама. — Вместо хлеба он приносит вам ландыши?!

— С голоду помрёшь, коли ландыши начнут носить вместо хлеба, — улыбнулась Василиса. — Нет, булочник нам их вместе с хлебом приносит.

Она взяла с подоконника искрящиеся от солнечных лучей хрустальные лодочки, из которых торчали стебельки ландышей. Девочка с любопытством подошла поближе.

— Жарит-то как сегодня, неужто опять дождя не будет? — Василиса выглянула на улицу и ахнула: — Синди! Опять он здесь!.. — всплеснула она руками.

Но Синди не растерялась.

— Лови! — скомандовала она, и Маша подхватила летящие на пол туфельки.

Глава 13. Вызов феи

Пока Маша отряхивалась от воды и ландышей, Василиса исчезла.

— Теперь до вечера будет в ванной квакать, — помрачнела Синди. — И этот тоже хорош! Туда-сюда целый день разгуливает, моего декоратора пугает и лесника от работы отвлекает!

Маша с мамой выглянули в окно: посреди дороги разговаривали Кощей Бессмертный и бородатый в камуфляжной куртке.

— Лесник — это бородатый? — уточнила мама.

— Бородатый, — кивнула Синди. — Он не просто лесник, он… Да ладно, чего тут объяснять, сами разберётесь.

— Машка, ты что делаешь? — воскликнула мама.

Девочка уже сбросила свои сандалии и надела хрустальные туфельки.

— Брр, мокрые!.. Мама, посмотри: они же мне в самый раз! А что они делают?

— Мозоли натирают, — сказала Синди.

— Да я не про это. Вот в книжке про Изумрудный город серебряные башмачки перенесли девочку Элли из Волшебной страны в Канзас. А что могут сделать хрустальные туфельки?

Синди подошла поближе и встала так, чтобы её нога в кроссовке оказалась рядом с девочкиной ножкой в туфельке.

— Видишь?

— Ого! У вас нога в два раза больше моей! Тогда почему они с меня не сваливаются? И куда подевались высокие каблуки?

— Синди, как вы их носили? — удивилась мама. — С таким маленьким размером и каблучком они только для третьеклассницы и годятся.

— Я уже четвероклассница! — напомнила Маша, но никто не обратил внимания.

— Если вам подарили хрустальные туфельки — именно подарили, вы их не нашли, не украли, — то они всегда будут вам по ноге, и каблуки — по росту, — Синди вздохнула, — Ничего другого они делать не умеют.

— Жалко, что они фею-крёстную вызвать не могут, — Маша тоже вздохнула.

— Может, вы сами её вызовете? — предложила Синди.

— Мы? — подняла брови мама. — Вызовем?! Фею-крёстную?!!

— Мамочка, помнишь, когда мы заблудились в чужом городе, ты вызвала бабу-ягу?

— Это была не баба-яга, а просто усталая женщина! Не фея-крёстная, а гид-экскурсовод!

— Не имеет значения, — отмахнулась Синди. — Как вызывали?

— Как могла, так и вызывала: перевернула карту города вверх ногами и сделала растерянное лицо.

— Волшебные слова произносили?

— Нет, — хихикнула Маша, — она какие-то другие слова произносила, совсем не волшебные!

Мама покраснела.

— Повторять необязательно, — успокоила её Синди. — Наверное, на эти слова только экскурсоводы отзываются, а с крёстными по-другому надо. Карта нам тоже не понадобится, а вот растерянное лицо помогает в любой ситуации.

— Причём тут лицо? Помогают только зубы, — возразила мама.

— Зубы?

— Зубы отлично помогают: если что-то не получается, надо стиснуть зубы и делать.

— Зато, когда нужна чья-то помощь, всегда спасает растерянное лицо. Если у вас решительное лицо со стиснутыми зубами, то никто вам помогать не будет.

— Хорошо, давайте попробуем, — согласилась мама, — чтобы вам помочь, я готова сделать какое угодно лицо — хоть растерянное, хоть глупое…

— Глупое — не поможет, я проверяла.

— Что мне ещё нужно сделать, кроме лица?

— Просто представьте себе… — начала Синди гипнотизирующим голосом, — вы стоите посреди Радужной площади… Через час начинается бал — а у вас нет музыкантов!

— Ужас какой, — равнодушно хмыкнула мама.

— Не верю! А лицо? Вы же совсем забыли про растерянное лицо! Нет-нет, это не то, сейчас у вас не растерянное, а виноватое лицо получается! Давайте ещё раз!

— Я помогу! — Маша поставила туфельки под окно и сбегала за метлой. — Мама, держи и слушай: ты стоишь посреди замусоренной площади в грязном халате! Через пять минут приедут первые гости, чтобы танцевать и пировать, а у тебя — ни музыки! ни чая! ни кофе! и конфет тоже никаких!.. а на ногах — рваные тапочки! И вот ты стоишь и думаешь: «Как же это меня так угораздило?! Мне же к экзамену готовиться надо!»

Лицо у мамы стало очень растерянным. Тут же со всех сторон послышался лёгкий перезвон, и посреди кухни появилось сияющее облачко. Рассыпая искры, из сияния выпала маленькая — не больше карандаша — палочка, а следом за ней на пол рухнула пожилая женщина. Кряхтя и охая, она поднялась на ноги и сварливо сказала Синди:

— Ах ты, жучка хитрая! Я на твои вызовы не отвечаю, так ты другую замарашку подговорила!

Мама смущённо оглядела себя и принялась отряхивать с одежды невидимую грязь, а женщина продолжала:

— Опять? Опять не знаешь, что делать? Вот так всегда: как бал на носу, так ты не знаешь, за что хвататься! Оттого, что берёшься за всё подряд, а планировать не умеешь!

Синди сердито засверкала глазами, но гостью было не перебить.

— Меня даже и не проси, я тебе не помощник! Я — обычная фея-крёстная! Я могу отправить девушку на бал, а устраивать эти балы я не умею! Во дворец я тебя уже отправляла, да только не в коня корм: ты же не танцевать, а работать хочешь? Ну и работай, а с меня хватит, я уже на пенсии! Забирай мою волшебную палочку и всё делай сама! Только помни: ровно в полночь… Нет, не так. Только помни: заряда волшебной палочки надолго не хватит!

Она удивительно высоко подпрыгнула и исчезла вместе со своим сияющим облачком, а палочка так и осталась валяться на полу.

Глава 14. Ванда из пряничного домика

Мама зажмурилась.

— Галлюцинация… Это была галлюцинация!..

— Синди, это была она? — спросила Маша. — Фея-крёстная?

— Она, она, кто же ещё…

Синди подняла палочку и положила её на стол. По стенам разбежались солнечные зайчики, но девочке было не до них.

— Почему она такая?

— Какая?

— Старая, ворчливая, и совсем не похожа на прекрасную фею! — выпалила Маша.

— Она не прекрасная фея. Она — фея-крёстная, это совсем другая профессия. Старенькая — потому что возраст, а ворчливая — потому что старенькая…

Мама открыла глаза.

— Я что, в самом деле её вызвала? Это что, действительно волшебная палочка?

Лицо у неё опять стало очень растерянное, как будто она снова собиралась кого-то вызвать. На всякий случай, Маша отошла в сторону: ещё не хватало, чтобы следующая фея-крёстная свалилась ей на голову!

Но сияющего облачка так и не появилось, а вместо лёгкого перезвона послышался стук каблуков.

— Синди! Я знаю, что ты дома! Синди, ау! — В кухню заглянула незнакомая дама. — О, да у тебя друзья!

Дама приветливо всем улыбнулась, руками в кружевных перчатках поправила соломенную шляпку и замерла, ожидая, что хозяйка её представит. Но Синди стояла, грустно покачивая головой — наверное, всё ещё думала о стареньких и ворчливых феях.

Не выдержав неловкого молчания, мама первой заговорила с элегантной гостьей:

— Здравствуйте, мы живём в соседнем доме, эту барышню зовут Маша, а я её мама.

Дама перевела взгляд с мамы на Машу.

— Весьма рада. Можете называть меня Вандой. Мой дом стоит на другой стороне дороги.

«Ведьма из пряничного домика!» — Маша с опаской взглянула на новую знакомую, сделала шаг, словно подходя ближе, и спряталась за маму.

— Синди, дорогуша, я увидела карету и сразу поняла, что ты приехала пообедать.

— Боммм! Боммм! Боммм! — подтвердили куранты из кармана Синди, и она схватилась за кастрюлю.

— Борщ!!! Маша, ставь скорее тарелки, а то я сегодня без обеда останусь! Ванда, ты что-то хотела?

Маша с готовностью кинулась к буфету, взялась за тарелки и остановилась: будет ли ведьма… то есть Ванда обедать с ними?

— Боммм! Боммм! Боммм!

— Я ненадолго, — сказала Ванда.

Маша обрадованно брякнула на стол три тарелки: себе, маме и Синди.

— Как идёт подготовка к балу? — Ванда расправила кружевной воротничок своей леденцово-жёлтой блузки.

— Боммм! Боммм! Боммм!

— Всё по плану, — не моргнув глазом, ответила Синди, наливая борщ.

— Чудесно! Не одолжишь ли мне свои хрустальные туфельки, всё равно они у тебя без дела валяются? — Ванда разгладила прянично-коричневую юбку.

— Боммм! Боммм! Боммм!

— О, да вот же они стоят! — Ванда подошла к окну и оторопела. — Что это с ними? Почему они такие маленькие?

— Ты опоздала, я их уже одолжила. Точнее, подарила…

— Что?!! Кому ты могла их подарить?!

Элегантная Ванда странным образом переменилась: теперь она казалась недоброй и очень опасной.

— Мне! — храбро ответила Маша, высовываясь из-за мамы.

Послышался жуткий скрежет, будто кто-то скрёб когтями по стене дома или даже скрипел огромными зубами… Со страху Маше показалось, что это Ванда. Но мама, Синди, а потом и сама Ванда повернулись в сторону окна, где расхаживала по подоконнику сорока.

— Кыш отсюда! — прикрикнула Ванда. — Ты, девчонка! зачем тебе хрустальные туфельки?! Ты ещё маленькая! Что ты будешь с ними делать?!

— Меня зовут Маша и я с ними много чего буду делать! На балы ходить! ик… ик… ике-ба-ну ставить, вот! и тараканов шлёпать!…

— Синди, ты слышала?! — разозлилась Ванда. — Когда-то я таких девчонок на завтрак ела, а теперь…

— А теперь ты прекрасно выглядишь, — перебила её Синди. — Когда ты ела таких девчонок на завтрак, то выглядела старше лет на триста.

Ванда смутилась и снова стала милой и элегантной.

— Девочка, у меня есть маленький пряничный домик, он очень нравится детям. Приходи ко мне в гости, и я позволю тебе с ним поиграть.

Маша торопливо засунула себе в рот ложку, притворяясь, будто не может ответить. Её на помощь пришла мама:

— Спасибо, с удовольствием навестим вас.

— Буду ждать, — Ванда уже собралась было уходить. — Это что у тебя, Синди? Это же… — Она уставилась на волшебную палочку.

Синди с набитым ртом что-то неразборчиво промычала. Маша не могла проглотить ни капли, ни кусочка, да и мама не ела, а рассматривала борщ в своей тарелке. Ванда молча направилась к двери.

— До свиданья, до новых встреч, рады были познакомиться, — сказала мама.

Глава 15. Исполнение желания

— Очень вкусно, — Маша облизала ложку.

— А как же Василиса? — забеспокоилась мама. — Она ведь не успела пообедать.

— Давайте ей тоже в мисочку нальём, — предложила Синди.

— Лягушек борщом не кормят, это вредно для их здоровья! — закричала девочка. — Для неё надо мошек наловить!

— Мне на работу пора, обеденный перерыв давно закончился.

— Мама, пойдём ловить мошек!

— Машка, я же не разбираюсь в лягушках. Я наловлю неправильных мошек, а это вредно для их здоровья.

— Ты за чьё здоровье боишься? За здоровье лягушек? Или мошек?

— Я только за твоё здоровье боюсь, а ты руки перед едой не помыла.

— Я их не пачкала, — девочка спрятала руки под стол, — и ничего не трогала, только хрустальные туфельки и волшебную палочку.

Все посмотрели на палочку.

— Что-то она плохо искрится, — присмотрелась Маша, — она не сломалась? Надо её проверить.

Синди неохотно кивнула.

— Чур, я, чур, я! — запрыгала девочка. — Я хочу!.. хочу… хочу…

— Крёстная говорила, что палочки надолго не хватит! — напомнила Синди.

— А мы батарейки поменяем! Или к розетке подключим!

— Это тебе не фонарик, чтобы батарейки менять. И от розетки волшебная палочка тоже не заряжается! Она заряжается от своей феи: сколько у неё энергии — столько заряда у волшебной палочки.

— Но фея старенькая и на пенсии, — нахмурилась Маша.

— Значит, у этой палочки скоро закончится срок эксплуатации, — сказала мама.

Синди протянула ей палочку:

— Вы вызвали фею-крёстную, так что проверять будем на вашем желании.

— На моём? — мама спрятала руки за спину. — Я даже не знаю…

— Есть у вас какое-нибудь желание? Чего вы хотите?

Мама задумалась.

— Я хочу в кругосветное путешествие. Но это же надолго… а мне ещё ребёнку ужин готовить… и к экзамену готовиться…

— Кругосветное путешествие эта палочка не потянет, — предупредила Синди.

— Я знаю, я знаю!!! — снова запрыгала Маша. — Мамочка, я совершенно точно знаю, какое желание тебе надо исполнить!

— Какое? — напряглась мама.

— Не скажу! Но ты очень-очень обрадуешься!

— Ну, хорошо… — неуверенно согласилась мама.

— Лучше не надо, — сказала Синди.

— Надо, надо!

— Пускай твоя мама сама…

— Она ещё не знает, чего хочет, а я знаю! Дайте мне палочку!

Маша выхватила у Синди волшебную палочку и выпалила:

— Хочу, чтобы мама знала наизусть книгу… книгу… — девочка никак не могла вспомнить сложное название, — …книгу, которая лежит в кресле-качалке на веранде!

Из палочки вырвался серебристый фейерверк, и все ахнули.

— Всё, мамочка! Теперь ты выучила наизусть свой учебник!

— Вот так запросто? — не поверила мама. — Ты помахала палочкой, и пятьсот восемьдесят девять страниц мелким шрифтом теперь у меня в голове?!!

— Что написано на пятидесятой странице? — спросила Маша.

— «Великан превратился в маленькую мышку, и кот в сапогах тотчас проглотил его, а потом побежал навстречу королевской карете: «Добро пожаловать в замок маркиза Карабаса, ваше величество!»¹⁵ — без запинки ответила мама.

— Какой странный учебник, — удивилась Синди.

Мама покачала головой.

— Там должно быть что-то вроде «Заключение договора с держателем реестра ценных бумаг не влечёт за собой утраты владельцем права собственности на ценные бумаги»¹⁶.

— Мама, а на семидесятой странице что?

— «Али-Баба вошёл в пещеру и зажмурил глаза от блеска золотых динаров и серебряных дирхемов, что лежали грудами, словно песок на морском берегу!¹⁷» — на одном дыхании произнесла мама. — Но таких слов там тоже быть не должно! Я точно помню, что на семидесятой странице написано про риски, связанные с размещением ценных бумаг в низколиквидных валютах. Это не мой учебник!

— Это моя книжка! — воскликнула Маша. — Это «Волшебные сказки со всего света»! Как же так?! Почему она лежит у тебя в кресле-качалке на веранде?

— Взяла почитать… Утром, когда звала тебя на завтрак.

— А твоя где?

— Под подушкой…

— Я так и знала! — пробурчала Синди.

— Что вы знали? — повернулась к ней мама. — Что на веранде Машкины сказки? Или что моя книжка лежит под подушкой?

— Причём тут книжки, я так и знала, что ничего хорошего из этого не выйдет!

— Почему? — возмутилась Маша. — Я ведь так хорошо придумала!

— Вы действительно хотели бы знать наизусть пятьсот восемьдесят девять страниц? — спросила Синди.

— Ох, не знаю… — вздохнула мама, — Недостаточно их просто выучить, надо ещё и понимать, про что там написано. Спасибо, детка, я знаю, ты хотела мне помочь.

— Но больше так никогда не делай! — вмешалась Синди.

— Почему? — обиделась Маша.

— Потому что нечего за других придумывать! Придумывай себе свои желания, а потом сбывай! С волшебной палочкой или без, это уж как получится! Придумывать за других невесть что, а потом исполнять людям желания, которые ты им сама напридумывала — это… это… это просто свинство какое-то!

— Я же ничего плохого не хотела, — всхлипнула Маша.

— Крёстная для меня тоже ничего плохого не хотела! А что получилось?!

— Что? — переспросила девочка. — Что вы хотели и что получилось?

Синди молча отвернулась к окну.

— Она хотела поехать во дворец, — ответила за неё мама, — она ведь никогда в жизни не была на королевском балу.

— Мама, ну с чего ты взяла?! Ой, я забыла, ты ведь теперь все мои сказки знаешь!

— Вот именно, — не поворачиваясь, сказала Синди. — Я хотела на бал, а не замуж за принца. Но крёстная решила, что так будет лучше…

Глава 16. Царевна или лягушка

— У вас пауки есть? — прервала Маша затянувшуюся паузу.

— Зачем тебе пауки? — вздохнула мама.

— Это не мне, это Василисе.

— А ей они зачем? — Синди вытерла ладонью мокрые щёки.

Маша задумалась.

— Нет… Не Василисе… Всё-таки получается, что они нужны мне.

— Маша! — сказали хором мама и Синди. — Зачем тебе пауки?

— Неужели непонятно? Чтобы попросить у них мошек для Василисы!

— Мне на работу пора!

— Я с пауками не разговариваю, — фыркнула мама.

— Ну, хорошо, хорошо, я сама! Только скажите, где их взять?

Синди показала пальцем на открытую форточку высокого окна.

— Паутина! — обрадовалась девочка. — И… раз-два-три! целых три мухи!

Из буфета она взяла очень красивое — в цветочек — блюдце и забралась с ним на подоконник. Аккуратно, чтобы не порвать паутину, девочка вытащила мух и сложила их на блюдечко.

— Сейчас как спрыгну! Ой, тогда они на пол свалятся, — Маша заколебалась. — Нехорошо угощать царевну-лягушку мухами, которые на полу валялись.

Она ловко слезла вниз — так, что ни одна муха даже не шелохнулась.

— У меня в голове не укладывается, — пожаловалась мама. — Мы что, в самом деле собираемся кормить Василису мухами? Василису, которая составляет икебану из ландышей, — кормить мухами?!!

— Вы одно с другим не путайте: Василису, которая составляет икебану, мы будем кормить борщом, — сказала Синди.

Маша весело подхватила:

— А мухами мы будем кормить лягушку, которая квакает в ванной! Куда идти?

— Выходи в коридор, — велела Синди, — нет, широкие двери посередине кухни — это в гостиную. Видишь открытую дверь в другом конце кухни? Тебе туда. В коридоре вторая дверь, если считать слева, и четвёртая — если справа.

«Три мухи — это как первое, второе и компот, — размышляла девочка, держа блюдечко ровно-ровно, чтобы мухи не упали. — Так, считаю слева: первая и вторая! А теперь справа: первая, вторая — интересно, что там? — третья и четвёртая. Вторая слева и четвёртая справа!»

Маша постучала и, не дождавшись ответа, вошла.

— Василиса, я вам обед принесла!

Маленькая изумрудно-зелёная лягушка, сидевшая в ванне, приоткрыла рот. Маша поставила блюдце рядом с ней.

— Ой, я же ложку забыла! Или вилку? Или ничего не надо?

Лягушка молча моргнула.

— Приятного аппетита! — Маша выскользнула в коридор и помчалась на кухню, крича на бегу: — Мама, как царевны-лягушки едят мух? Ложкой или вилкой?!

Мама повернулась к Синди:

— Что написано по этому поводу в правилах дворцового этикета? С помощью каких столовых приборов царевны кушают мух?

— Не читала я этот ваш дворцовый этикет. И без него всё понятно: царевны не едят мух, а лягушки не пользуются ножом и вилкой.

— Как я сама не догадалась, — с досадой сказала Маша, — их же неудобно лапками держать.

— Как же это я сама не догадалась, что мухи лучше борща, — улыбнулась Синди.

Мама схватилась за голову:

— Царевны… лягушки… царевны-лягушки…

— Обед закончен! — объявила Синди. — Борщ и мухи съедены, так что я могу ехать в офис: лучше поздно, чем никогда. И палочку с собой заберу, пусть в сейфе полежит. Маша, туфельки не забудь.

Они вместе дошли до кареты, и Синди открыла дверцу, чтобы сесть за руль.

— Здрасьте вам, — сказала вдруг карета скрипучим голосом.

Маша открыла рот. У мамы брови поднялись высоко на лоб.

— Как живёте-поживаете, много ли гостей на бал поджидаете? — вежливо проскрипела карета.

— Здрасьте-здрасьте, — кивнула Синди, — сегодня уточнять буду, кто приедет, а кто передумал. Сами как живы-здоровы?

— Дочке никак не могу дозвониться, — пожаловалась карета. — Не случилось ли беда? Эх, малые дети спать не дают, а с большими сам не уснешь…

— Да чего с ней случится, — отмахнулась Синди, — вся в делах с утра до вечера…

— В каких таких делах?! — рассердилась карета.

Синди прижала ладонь к губам.

— Какие дела могут быть у царевны, я спрашиваю?! — из-за кареты вышел Кощей Бессмертный.

Маша спряталась за маму, но краем глаза видела его возмущённую лысину и возмущённый плащ. Даже сундук, который он прижимал к себе двумя руками, и тот казался возмущённым.

— Сызмала ей талдычу: коли ты царевна — так сиди на троне ровно, не ёрзай! Приехал в гости — она в земле ковыряется! Нешто в тридевятом царстве челяди не хватает огород накопать? Я ногами затопал, а дочка — в слёзы! Она часы цветочные сажать задумала, а я на рассаду наступил…

— Скучно ей на троне сидеть, — буркнула Синди, но Кощей её даже не услышал.

— Приезжаю в другой раз, а она с каменюками вОзится! Доколе в тридесятом государстве бабы тяжести таскать будут? Я разгневался так, что валуны в песок рассыпались. Дочка снова рыдает, мол, вы, батюшка, японский сад камней разрушили!

— Я говорю, скучно ей на троне сидеть, ничего не делать, — громко повторила Синди.

— А ты помалкивай, большая выросла, а ума не вынесла! И супружник у дочки моей тоже хорош! Коли ты царевич, так не дозволяй жене трудиться! А он смеётся, нельзя, мол, такой талант во дворце запирать!

— Супруг у вашей дочки молодец, во всём её поддерживает, не то что отец родной!

— Ты мне супротив не говори, вертихвостка! Ишь, выдумали, на работу ходить да по командировкам шастать! — вдруг он замолчал, а когда снова открыл рот, то заговорил совсем по-другому. — Что это у тебя? Никак волшебная палочка?!!

Синди быстро спрятала палочку за спину.

— Уважаемая Синдерелла, — подступил к ней Кощей, — извольте перенести меня с её помощью в тридевятое царство, тридесятое государство!

— Не могу, она вот-вот разрядится, а я со своим балом без волшебной палочки не управлюсь.

— Беда там, должно быть, стряслась какая — торнадо али цунами, а то и вовсе землетрясенье, — подбородок у Кощея задрожал.

— Там стихийных бедствий не бывает, — проворчала Синди, усаживаясь за руль, — там вообще ничего страшнее вас не бывает.

Карета тронулась. Маша, которая очень не хотела оставаться рядом с Кощеем, потащила маму в сторону дома.

— До свидания, всего хорошего! — крикнула мама.

— Иа-иа! — посигналила Синди на прощание.

Глава 17. Любопытные и нетерпеливые

Маша перестала бояться только когда увидела, что Кощей не преследует их, а наоборот, уходит к своему чёрному частоколу.

— Почему он постоянно носит свой сундук в лес? — снова озадачилась мама.

— Спрятать хочет.

— А зачем потом обратно тащит?

— Боится, что плохо спрятал, и кто-то его найдёт. Я бы обязательно нашла! Мама, не забудь банку, у меня руки туфельками заняты.

— Куда ты собираешься их ставить? У тебя же нет хрустального столика.

— Может, на камин? Или в буфет? А лучше — на стол!

— Может, в погреб? — подхватила мама, открывая входную дверь, — или на чердак? А лучше — под кровать!

Они расхохотались, и Маша отправилась ставить туфельки на каминную полку.

— Пожалуйста, принеси из-под подушки мой учебник! — крикнула мама с веранды. — И можешь забрать свою книжку, мне она больше не нужна.

— Мне тоже! Теперь ты будешь мне все сказки наизусть рассказывать!

Девочка отнесла ей учебник и уселась на качели. Где же пушинки? Наверное, уже улетели.

— Ну и пожалуйста, — пробормотала она, раскачиваясь, — ну и пусть. Не очень-то и хотелось.

— Чего тебе не хотелось? — спросил тоненький голосок.

— Это ты?! А я думала, вы уже улетели!

— Мы уже улетели! Ждали-ждали, когда ты вернёшься, и не дождались!

— Какие вы нетерпеливые! Но почему ты здесь, если вы улетели?

— Потому что мы уже обратно прилетели! Где ты полдня пропадала?

— Какие вы любопытные! — засмеялась Маша. — Мы с мамой были у Синди, вызывали фею-крёстную.

— Ах, так!!! Значит, ты мне не поверила?!! Хотела сама убедиться, что все феи ворчливые?!!

— Что ты, вовсе не поэтому! Я тебе сразу поверила! Мы Синди помогали, а то у неё дел много.

— Тогда ладно, — успокоилась пушинка. — Правда, мы совсем не похожи?

— Правда-правда! У вас, конечно, очень много общего, — осторожно призналась Маша, посматривая на пушинку, — но я даже не представляю, как вас можно сравнивать.

— Машка, — позвала мама, — с кем ты опять разговариваешь?

— С пушинкой!

— Хватит придумывать! Все знают, что пушинки не разговаривают!

— Я знала, что она так скажет, — обиделась пушинка.

— Ты сама виновата: если бы вчера согласилась с ней познакомиться, сегодня она бы к тебе уже привыкла. Где остальные?

— Полетели к тебе на балкон.

— Так чего же мы тут сидим? — Маша спрыгнула с качелей и помчалась к крыльцу. — Побежали! То есть, полетели… То есть, я побежала, а ты — полетела!

Пушинка поплыла в сторону балкона.

— Так нечестно! — завопила девочка ей вслед.

— Это просто караул какой-то! — мама захлопнула учебник. — Как можно учиться в таких условиях?

— Мамочка, ты на что сердишься? На то, что я громко кричу?

— Кричи, сколько хочешь, я привыкла.

— На то, что я хотела тебе помочь с экзаменом? — настаивала девочка, прыгая вверх по ступенькам. — Или на сказки, которые теперь у тебя в голове?

— Я сержусь на учебник, на экзамен и на себя!

— Очень трудно сердиться на всё сразу, — посочувствовала ей Маша. — Хорошо, что ты хотя бы на меня не сердишься.

Глава 18. Шумная компания

С замирающим сердцем Маша прошла через комнату и осторожно высунула голову на балкон. Её встретил возмущённый хор тоненьких голосов:

— Сидим тут уже целый день!

— Сколько можно тебя ждать?

— Как там Синди?

— Что сказала фея-крёстная?

— Почему не отвечаешь?

— Что ты стоишь, открыв рот?!!

Маша действительно стояла, открыв рот, потому что все пушинки говорили с ней одновременно, звучали совершенно одинаково и различить в этом писке знакомый голосок было невозможно.

Не сказав ни слова, она закрыла рот. Даже с одной пушинкой ой-ой-ой как непросто, а что будет, если разговаривать со всеми сразу? Каждая обидится, если ей ответят не в первую очередь. Значит, надо говорить со всей стаей.

— Как здорово, что я сегодня с вами встретилась! — торжественно произнесла Маша.

Пушинки хором возразили:

— Ты ещё вчера с нами встретилась!

— Целый день нас ловила!

— Целый день за нами прыгала!

— Целый день за нами бегала!

— А потом как набросилась!

— Схватила и утащила!

Девочка покачала головой:

— Вчера не считается. Вчера я думала, что вы обыкновенные пушинки, только очень большие, и ловила вас просто так…

— Что ты сказала?

— Как это — обыкновенные?!

— Кто это — обыкновенные?!

— Мы очень большие?

— Хочешь сказать, что мы толстые?!!

— Да как у тебя язык повернулся!!!

Маша попятилась от их яростного негодования, но мужественно продолжала:

–… потом я поняла, что вы нестандартные пушинки, и охотилась за вами как исследователь…

— Она охотилась на нас!

— Что это значит?!

— Как это — нестандартные?!!

— Хочешь сказать, что мы с отклонениями?!!

— Ты хотела нас исследовать?!!

— Сдать в поликлинику для опытов?!!

— Спасите!!! Помогите!!!

Маша отступила ещё на шаг и торопливо договорила:

–… а теперь я знаю, что вы только выглядите как пушинки, а на самом деле вы необыкновенные волшебные говорящие пушистики, и хочу с вами подружиться!

Едва дослушав, они загалдели:

— Что же ты раньше молчала?!!

— Так бы сразу и сказала!!!

— Подружиться — это можно!!!

— Мы очень дружелюбные существа!!!

— Только сачок убери!!!

— И в банку больше никого не засовывай!!!

«Ой, — подумала Маша, — ну точь-в-точь девочки в школе: сначала смеются над кем-нибудь, если им что-то ответить — они обижаются, а потом — друзья навсегда!»

Она закивала:

— Будем дружить без сачка, а в банке можете ночевать, если захотите.

— Можем!

— Но не будем!

— А то всю ночь проболтаем!!

— И тогда нас больше сюда не пустят!!!

— И мы больше не сможем разговаривать!!

— А зачем тогда жить?!!

Девочка растерялась:

— Вы что, совсем не можете жить без разговоров?

— Можем!

— Но не хотим!

— И тебе не советуем!

— Нельзя жить без новостей!

— Нельзя жить без сплетен!

— Нельзя дружить без новостей и сплетен!

«Я точно знаю, что можно дружить, не болтая и не сплетничая целый день. Но я-то одна, а их — шесть штук, они меня переспорят!».

— Что ты молчишь?

— Начинай дружить!

— Расскажи про Синди!

— Расскажи про фею-крёстную!

— Василису видела?

— Ванда зачем заходила?

Чтобы не отвечать на всё подряд, девочка ухватилась за последний вопрос:

— Откуда вы про Ванду знаете?

Пушинки весело зашумели:

— Сорока на хвосте принесла!

— Она всегда подслушивает!

— Она везде подглядывает!

— Всё знает!

— Всем рассказывает!

— Ванда ей за это чуть хвост не оторвала!

— Ага! Сорока и в самом деле новости разносит?! А мы с мамой думали, это шутка такая!

— Что мы с тобой думали? — вышла на балкон мама. — Какая шутка?

— Помнишь, булочник говорил, что ему сорока про нас рассказала? И Синди тоже говорила? Так вот, это правда!

— Сорока подтвердила? — ехидно спросила мама.

— Они рассказали, — кивнула девочка в сторону рассевшихся на перилах пушинок.

Мама тяжело вздохнула.

— Сколько их тут? Раз, два, три… Шесть штук!.. Машка, давай начнём с одной? А когда я к ней привыкну, тогда ты заведёшь ещё несколько, хорошо?

— Нет, мамочка, так уже не получится.

— Почему?

— Потому, что они у меня уже завелись, все шесть штук! Но ты не бойся, они ещё не готовы дружить с тобой, — успокоила она маму.

— Это хорошо, а то день сегодня на редкость суматошный выдался. Не хотелось бы закончить его беседой с шестью пушинками. Боюсь, что наговорю им всяких глупостей. Пойдём, я тебя ужином накормлю и спать уложу.

Девочка почувствовала, что ужасно устала. Но нельзя же вот так сразу пойти спать!

— Ещё рааано… Я есть не хочу и спать тоже не буду… — Она широко, с подвыванием, зевнула. — Ладно, пойдём. Ты мне сказку про Золушку расскажешь? И не вздумай притворяться, что ты её не помнишь!

— Да уж, теперь мне не отвертеться… А хочешь, я расскажу тебе другую сказку, которую ты не знаешь? Сказку про дракона!

— В моей книжке такой не было. Откуда ты её взяла?

Мама пожала плечами.

— Мне кажется, что я её придумала. Никогда сказок не придумывала, а тут… Сама удивилась! Сижу в кресле, качаюсь… то есть, учебник читаю… но в голове не умные мысли, а сказка про дракона и надоедливых девочек. Ну что, будешь слушать?

Маша изо всех сил закивала.

— Тогда заканчивай свои дела, — мама покосилась на пушинок, — и приходи на кухню!

Она почти ушла, но остановилась на пороге.

— Надо же как-то начинать, — пробормотала мама и, повернувшись к пушинкам, твёрдым и ясным голосом сказала: — Очень жаль, что вы уже уходите… то есть улетаете… Спокойной ночи, до завтра.

— Молодец, мама!

— Спасибо, детка. Только я себя очень глупо чувствую.

— Это с непривычки, — утешила её Маша.

От маминого хохота стайка пушинок слетела с перил и медленно поплыла в сторону заходящего солнца.

Глава 19. Мамина сказка про дракона

«Жил да был один среднестатистический дракон. Среднестатистический — значит, совершенно обыкновенный: не слишком умный, не слишком хитрый и не слишком жадный. Впрочем, сам он считал себя не обыкновенным драконом, а очень богатым и слишком толстым. Богатым — потому что получил по наследству коллекцию драгоценностей, а толстым — потому что давно не охотился: всякие рыцари и охотники за сокровищами сами приезжали к его пещере.

Вот и сегодня к нему приехал воинственный рыцарь, который хотел вызвать его на бой. Но именно сегодня — впрочем, как и последние двести лет — у дракона было миролюбивое настроение: ему хотелось не сражаться, а кушать. Поэтому он сначала проглотил рыцаря, а на десерт — коня. И, как это частенько бывало последние двести лет, сразу после обеда дракон что-то почувствовал — то ли угрызения совести, то ли несварение желудка.

"Зря коня сожрал, — подумал он, — надо было на рыцаре остановиться. Тысячу раз говорил себе, что надо завершать трапезу с чувством лёгкого голода!.. но опять увидел коня — и не удержался… Как будто этот конь последний, и других уже не будет…"

Жизнь вокруг неумолимо менялась, и его очень беспокоила мысль, что лошади скоро кончатся. На прошлой неделе его пытался ограбить безлошадный охотник за сокровищами, который — подумать только! — въехал в пещеру на двухколёсной повозке, изрыгающей дым и огонь немногим хуже самого дракона.

"А вдруг рыцари тоже начнут ездить на… как тот бородатый мужик сказал?… на мотоциколах, что ли… И что же тогда мне есть?!!"

Он вытянул шею и, засунув голову в пещеру, осмотрел мотоцикл, завалявшийся среди драгоценных камней и золотых монет.

«Совершенно несъедобная штука… Как дальше жить? В моём возрасте очень важно здоровое питание. Особенно лошади…»

Дракон взглянул на своё брюхо, которое двести лет назад было намного меньше, и вздохнул.

«Лошади — полезный и здоровый продукт, но всё-таки надо себя ограничивать… Надо… а как? Я консерватор, чтящий традиции предков, я всех обязан съедать — и охотников за сокровищами, и рыцарей, вызывающих меня на смертный бой… Хотя… я же совершенно не ем принцесс! Можно считать, что я нахожусь на диете, исключающей употребление принцесс».

Несмотря на то, что принцесс полагалось похищать, а потом возвращать в обмен на сундук с золотом, традиции предков одобряли их поедание — конечно, после получения выкупа. Но мама-дракониха считала похищения грязной работой и часто повторяла сыну, что хорошие драконы с принцессами не связываются.

«Кстати, девочек я тоже не ем — спасибо мамуле».

Умирая, мама винила в своей смерти неосторожно съеденную девочку. Поэтому на смертном одре она взяла с него клятву никогда не есть девочек, даже случайно. Дракон был любящим сыном и клятву дал, хотя сомневался, что причиной маминого ухода из мира живых стала девочка. Не факт, что существо вообще относилось к человеческому роду — будучи весьма преклонных лет, мама плохо видела. Скорее всего, к погибели её привел именно возраст, а не ошибка в меню.

«Что же это получается? Я так мало ем, а летать становится всё тяжелее и тяжелее…» — дракон снова с сожалением взглянул на брюхо и вдруг краем глаза уловил какое-то движение.

Неподалёку стояла девочка и рассматривала его, одобрительно кивая.

— Очень хорошо! — заявила она. — Именно так я тебя и представляла!

Пока дракон соображал, откуда здесь взялся запрещённый продукт, девочка подошла ближе.

— У тебя ведь найдётся большой бриллиант?

— Ты хочешь бриллиант? — удивился он. — Ты, мелкое недоразумение, тоже пришла за моими сокровищами?

Переполненный желудок не позволил дракону разбушеваться, и вместо неистовой ярости он погрузился в задумчивую грусть.

«Как изменился мир… Девочка — охотник за сокровищами! О, времена, о, нравы…»

— Очень нужны мне твои сокровища, — фыркнула девочка. — Я хочу, чтобы ты взял в пасть огромный бриллиант.

–Зачем?!!

— Без бриллианта ничего не получается.

Дракон молча уставился на ту-кого-нельзя-есть.

–Неужели не понятно!!! — девочка нетерпеливо подпрыгнула. — Нам домашнюю работу в школе задали: нарисовать животное в естественных условиях. Естественные условия для дракона — это пещера с сокровищами. Я могу нарисовать пещеру, я могу нарисовать сокровища, но дракон с большим бриллиантом в зубах у меня никак не получается!

— Тьфу! Во времена моего детства школяры не беспокоили драконов по пустякам, а срисовывали картинки из книжек.

— Я хочу нарисовать настоящего дракона, а не крылатую змею с ногами!

— Обойдёшься! — дракон польщённо улыбнулся.

Он демонстративно зевнул и улёгся, повернувшись к ней хвостом. Девочка ничего не ответила, но чуткий слух подсказывал дракону, что она никуда не ушла. С каждой минутой он всё больше беспокоился и через четверть часа, не выдержав, повернулся взглянуть, что она делает.

Усевшись на большой плоский камень, девочка прилежно водила карандашом по листу бумаги.

— Я не позволил тебе!.. — взревел оскорблённый дракон.

— А я вовсе не тебя рисую. Видишь, на скале ящерка сидит? Очень на тебя похожа. А вместо бриллианта я засуну ей в пасть гальку! Я отправлю этот рисунок на пасхальную выставку в ратуше. Когда горожане увидят маленькую жалкую ящерицу, они скажут: «Вот так дракон… Мы его боялись, а он совсем не страшный!» А потом, — она сделала многозначительную паузу, — потом каждый трусливый стражник захочет вызвать тебя на бой, а каждый мелкий воришка — забрать твои сокровища. Знаешь, в нашем городе полным-полно трусливых стражников и мелких воришек!

Потрясенный таким коварством дракон впервые пожалел о клятве, данной двести лет назад. Впрочем, откуда непрошеной гостье знать, что было обещано мамуле?

— Не забывай, что я могу тебя съесть! — грозно произнёс он.

— Нет, не можешь! После рыцаря и коня в тебе не осталось свободного места.

Дракон растерялся.

— Откуда ты знаешь?..

— А как этот рыцарь, по-твоему, здесь оказался? — с вызовом спросила девочка. — Нет, чтоб спасибо сказать.

— Это ты его сюда привела?!!

— Не то, чтобы привела… Он на войну ехал, короткий путь через лес спрашивал. Я и подумала, что дракон — это быстрее, чем война, и ехать совсем недалеко. А мне с сытым драконом разговаривать спокойнее.

— И ты смотрела, как я его пожирал? И его, и коня? Ты должна была умереть от ужаса этого кровавого зрелища!!!

— Конечно, смотрела. Надо же понимать, когда вылезать из кустов. Но я недолго ждала — ты очень быстро с ними справился. Зрелище и вправду ужасное. Тебя что, культурно есть не учили?

Не желая отвечать на бестактный вопрос, он подумал: «Как же мало мы, драконы, знаем об истинной сущности девочек», — и поплёлся в пещеру.

Не дожидаясь приглашения, девочка поспешила за ним. Она придирчиво осматривала россыпи сокровищ, пока не нашла бриллиант размером с кулак.

— Побольше ничего не найдётся?

— Бери, что дают, — дракон подтолкнул её крылом к выходу, — за такой камень я мог бы купить весь ваш город.

— Тоже мне, город, — пробормотала девочка, — паршивый провинциальный городишко, так все взрослые говорят.

Потом она долго мучила его, заставляя вставать и ложиться, взмахивать хвостом и распускать крылья. При малейшей попытке поспорить с ней, она впадала в бешенство и угрожала, что нарисует своей ящерице крылья пингвина.

Наконец, нашлась подходящая поза, которую девочка сочла достаточно эффектной, а дракон мог в ней продержаться хотя бы полчаса.

— Сколько времени из-за тебя потеряли! — упрекнула она его.

Дальше было только хуже: дракону пришлось долго стоять, сжимая в зубах бриллиант, горделиво выгнув спину, развернув крылья и картинно приподняв кончик хвоста. Челюсти сводило, спина болела, крылья от напряжения подрагивали, хвоста он уже вовсе не чувствовал, а девочка выглядела всё более и более недовольной.

— Ты шкоро? — пробурчал он через бриллиант.

— Не мешай! Ещё немного… вот так… или вот так?..

Вдруг она отбросила палитру, швырнула кисти в дракона и, зарыдав, бросилась на землю.

— Не так!.. Всё не так!.. Ничего не получается!..

От изумления дракон едва не поперхнулся бриллиантом. Выплюнув камень, он откашлялся:

— А.. Э… что, собственно говоря, не так?

— Всё не так! Вообще всё не так! У меня паршивые кисточки — потому, что они самые дешёвые… Родители не могут купить мне приличные краски — это дорого… Они вообще не хотят тратить на меня деньги. «Девице надо уметь вести хозяйство, а не тратить время бестолку», — прогундосила она противным голосом и села, размазывая по лицу краски и сопли.

— Твоя чешуя… и крылья…и зубы…они так прекрасны!.. Но я не могуууу… — снова заревела она в голос.

Дракон малодушно подумал о побеге, но тут всё горе в девочке иссякло.

— Ничего не получается… Ни прозрачности крыльев на солнце, ни яркости чешуи… — она высморкалась и вздохнула. — Умения не хватает… Знаешь, в столице живёт знаменитый художник. Он рисует так, что блеск лат рыцарей на его картинах освещает замковые залы, кавалеры влюбляются в портреты красавиц, а бабочки садятся на рисованные цветы. Говорят, он принимает учеников и задорого учит своему искусству. Жалко, что у меня совсем нет денег… Ладно, чего уж там, — она махнула рукой. — Завтра продолжим прямо с утра.

— Девочки, они же каждый день ходят в школу?.. — неуверенно предположил дракон.

— А я не хожу, потому что наш класс уехал в столицу на экскурсию. Будут там каждый день есть мороженое и в зоопарк ходить.

— Что такое зоопарк?

— Учитель сказал, что это место, где за решёткой держат диких животных. Белые медведи, тигры, страусы и всё такое.

— Какая досада, что ты не поехала!

— «Девице надо учиться готовить, а не тратить своё приданое на экскурсии», — снова прогундосила она.

Дракон задумался. Столица, зоопарк, художник… Может, попробовать?..

— Я всё равно не собирался тратить этот бриллиант на ваш город, — вкрадчиво начал он, — хочешь, отдадим его столичному художнику в уплату за твоё обучение?

Девочка немедленно сцапала камень.

— Сам предложил! Я тебя ни о чём не просила! — Она спрятала бриллиант за пазуху и потребовала: — А теперь что-нибудь на карманные расходы!

Дракон скрылся в пещере.

— Кто тебе сказал, что цель оправдывает средства? — поинтересовался он, появляясь обратно.

— Первый раз слышу, — девочка оттопырила карман, принимая разноцветную драгоценную мелочь. — Ладно, мне пора!

— Можешь не благодарить, — хмыкнул дракон и прокричал вдогонку: — И не вздумай возвращаться, пока не научишься рисовать так, чтоб при виде изображённых тобой драконов принцессы падали в обморок, рыцари трусливо отступали, а охотники за сокровищами уходили просить подаяние у церковной ограды!!! Да и вообще никогда не возвращайся, — добавил он вполголоса, но девочка даже не обернулась.

А дракон ещё долго лежал у входа в пещеру, вычисляя стоимость свободы в бриллиантовом эквиваленте, счастливо жмурясь на заходящее солнце и облегчённо вздыхая».

Нам тоже задавали рисовать животное в естественных условиях, — зевнула Маша. — Повезло девочке, настоящего дракона встретила, а мне пришлось из книжки перерисовывать…

— Он у тебя очень выразительный получился, — сказала мама, — прямо как настоящий. И сундук с сокровищами тоже удался. Спи, детка, спокойной тебе ночи.

Примечания

13

Маша пересказывает притчу о бабочке китайского философа Чжуанцзы.

14

Как потом выяснилось, Синди пригласила выступить на балу героев сказки братьев Гримм «Бременские музыканты», а вовсе не героев мультфильма «Бременские музыканты» 1969 г., как подумала Маша. Впрочем, концерт всё равно удался.

15

Мама цитирует сказку Шарля Перро «Кот в сапогах».

16

Мама цитирует выдуманный автором учебник для подготовки к важному экзамену.

17

Мама цитирует арабскую сказку «Волшебная лампа Аладдина».