Хозяин «Логова»

Ардмир Мари, 2021

С недавних пор жизнь тарийского рода Дори круто изменилась, а свод моих правил пополнился новыми пунктами. Первый: принимая бразды правления над кровожадным семейством мужа, не стоит селить особо опасных представителей в родовое гнездо, обижать их любимчиков и наставлять на путь истинный безумных чистокровных. Чревато разрушениями в усадьбе и нескончаемой головной болью. Второй: узнав о грозящей расправе, опасно отправлять несовершеннолетних Дори в далекий поход. Наказуемо разборками со старыми каргами, внебрачными отпрысками и расследованиями о многолетней травле. Третий: если хранителем рода является отбывающий наказание демон Горный, а в реликвии семейства запечатан голодный зверь, будь готова к борьбе за свободу и охоте в подземных чертогах. И вроде бы ничего сложного в статусе главы рода нет, но и полезного для жизни тоже.

Глава 4

Второй день моего пребывания в «Логове» был не таким насыщенным, как первый, и оттого незапоминающимся. Проснулась поздно, в одежде и одна. Почти порадовалась — Инваго не своевольничал и меня не раздевал, но рубашка, вывернутая наизнанку, и ремень, неверно застегнутый, быстро объяснили, что радость преждевременна. В остальном в родном уютном детище было тихо. Малышня играла с Бузей, Тороп занимался Гаммирой, я — инспекцией схронов в кухне, подполе и ныне исчезнувшей конюшне.

К моему несчастью, вернее, к несчастью всего рода Дори, мои накопления за годы хозяйствования пришли в негодность. Под ударом ли самого Инваго или благодаря дыханию напавшей на «Логово» твари золото оплавилось и теперь драгоценной кляксой украшало разделочный стол и бутыли с соленьями, а серебро странным образом пропитало столбик, в котором хранилось. И этот столбик, вырванный из земли и кем-то с силой отброшенный, теперь, как гвоздик для подковы, украшал собой вход в таверну.

Я долго думала, как его оттуда убрать, ждать ли нелюдей, демона или всесильного тарийца и недодемона в одном лице, но все решил надзиратель Бузя. Крот, чтоб ему икалось трое суток подряд, без спроса принял образ черного ужаса, подошел со спины и лапой сбил гвоздик-столбик, который мне чуть было ногу не отдавил. А впрочем, если бы и отдавил, я бы не заметила. Вид огромной лапы с когтями в метр длиной, да еще вблизи, надолго выбил меня из колеи. Я даже возражать не стала, когда явился Инваго с уже надоевшим «Спать».

Погружение в сон произошло почти мгновенно, а вот с пробуждением я бы повременила до следующей ночи. Чувственное сновидение, до краев наполненное негой, было томительно нежным и соблазнительным. Россыпь медленных смакующих поцелуев на шее и плечах. Легкие поглаживания живота и бедер. Голос, чуть хрипящий обещанием, ускоряющий кровь. И только я начала вникать в слова, ожидая признания, в голове моей вдруг раздалось: «Мракобесье, дорогая, ты отлежала мне руку!»

Нет! Это явно из кошмара, мысленно отмахнулась я и уже почти вернулась в негу, как вдруг над ухом раздалось:

— Тора? Торика… просыпайся.

Не видя в пробуждении никакого смысла и все еще надеясь досмотреть свой томный сон, лишь нахмурилась.

— Тора, мне нужно уходить, — заявил Инваго твердо и, похлопав меня по бедру, развеял последние ниточки видения.

Исчезли поцелуи и прикосновения, появились запах, свет, странная жесткость подушки и боль в затекшей шее.

— Иди, — пробурчала я, ткнувшись носом в наволочку, тонко пахнущую тарийцем, — тебя никто не держит.

— Тут я бы поспорил, — ответил он ехидно, и мне пришлось открыть глаза.

Итак, я лежу на боку, в своей спальне, на своей кровати и почти на своей половине, на мне надето… судя по ощущением, что-то надето, но это не важно. Куда важнее, что вместо подушки у меня рука му-ж-жа, в которую я невесть с какого перепуга вцепилась как в родную.

Разжав пальцы, я отпустила Инваго и накрылась одеялом с головой. Чтобы не видеть, не слышать и пристального взгляда не ощущать. Вот только одеяло не помогло, наглый тариец отогнул его край и прошептал, дыханием согревая мою щеку:

— Хорошенько отдохни сегодня, завтра будет трудный день.

— Угу…

Далее было пожелание доброго утра, мягкое прикосновение к плечу и едва ощутимое движение воздуха. Ушел. Наконец-то!

Сладко потянувшись и крепче обняв уже настоящую подушку, я протяжно вздохнула, закрыла глаза и провалилась в новый сон. Поначалу непрозрачно черный, он прояснился, обрисовав обстановку моей спальни в «Логове», отразив раннее утро за окном и темную фигуру, застывшую у кровати.

«Спишь, дрянь? А я все вспоминаю, как же сладко ты кричала у столба и как горела заживо… — Урос наклонился ниже, позволяя рассмотреть его лицо и предвкушающую улыбку. — Жду не дождусь нашей новой встречи. И поверь, в этот раз я не буду спешить к королю, моя маленькая дрянь. Я растяну наши страстные ночи, прошью их страданием и даже после смерти тебя не отпущу. Ты поняла?»

Сложно сказать, что изменилось, вера ли в Дори, в Горного, а может простое понимание, что у грани я была свыше трех раз, однако, вопреки ожиданиям визитера, я не испугалась. Более того, поднялась на локте, окинула взглядом урода и предельно честно ответила:

«Нет. Не поняла, после чьей смерти вы не намерены меня отпускать. После своей, после моей, после смерти Мэнога?»

«Т-ты!» — он потянулся ко мне. И не просто руками, а черными вязкими нитями, какие были у Инваго, когда воин принял чужую силу. Всего мгновение, но мне хватило, чтобы в поисках кинжала просунуть руку под подушку и… больно уколоться.

— Ай!

Сон исчез. Осталась ошарашенная я, все еще раннее утро, подушка в правой руке, кровоточащий палец на левой и крот, медленно сползающий с кровати.

Морда в крови, явно в моей, глаза перепуганные, но смотрят не на меня, а на перстень с пылающим камнем, распускающимся как цветок. Вот от него в сиянии отделился первый лепесток, второй, третий… Нет сомнений, привязанный к роду Дори зверь решил заступиться за меня, но врагов здесь нет. Во всяком случае, живьем, а тот, что был, исчез вслед за сновидением.

— Злато… хвостый, стой! — прохрипела я и результата не добилась.

Перепуганный Бузя забился в дальний угол комнаты, ткнувшись мордочкой в пол и накрыв голову лапками.

— Златокрылый… златомордый… злато… — пока я отчаянно пыталась вспомнить имя зверя, заключенного в реликвии, перстень выпустил десять лепестков, показал пестик и тычинки.

— Злато… — очередная попытка усыпить персонального стража, не так давно поджарившего меня и Инваго, оборвалась восхищенным вздохом. Лепестками оказались гребни на спине, как у мелких ящеров из подвида драконьих, пестиком — аккуратный носик, тычинками — ресницы с капельками магии на концах. Я любовалась этим чудом, пока оно не распахнуло черные глаза и не оскалилось, повернувшись в сторону дрожащего питомца Зои.

Краткий миг — и из ослепительного сияния перстня появилась огромная, увенчанная короной голова, а на кровать опустилась огненная раскаленная лапища, втрое превосходящая лапу Бузи в боевом состоянии. И она не просто продавила матрас под немалым весом монстра, она выжгла в нем дыру и, судя по запаху повалившего дыма, подпалила деревянный каркас кровати.

— Златогривый, бестолочь! — рявкнула я, с ужасом взирая на канувшее в Лету постельное белье. — А ну живо спать!

И плевать мне, что морда у него раз в десять больше лошадиной и смотрит она со злым недоумением. Но если эта скотина не умеет сдерживать свой огонь, то ну его к бесам вместе с хваленой защитой.

— И не смотри с укором. Я тебя не ждала, не звала и видеть не хотела. — Черные глазищи монстра недобро сузились, разом напомнив мне Инваго, Гаммиру и даже дядюшку Дори со стороны отца. — Бузя укусил меня по делу, чтобы разбудить и оборвать диалог с врагом. А ты мало того что опоздал, так еще и набедокурил.

Зверь выгнул чешуйчатую бровь. Ну надо же, он ничего не понял.

— Лапу с постели убери и, будь добр, не порть имущество в «Логове». Одних выгоревших покоев здесь более чем достаточно. — Нехотя он послушался, а попутно еще и фыркнул, обдав меня горячей воздушной волной.

Кожа запульсировала от жара, волосы затрещали, перед глазами все поплыло.

— Вот молодец, хорошо, что напомнил, — похвалила я, как только откашлялась. И озвучила дельную мысль: — Не дыши в мою сторону, отчаянно или нечаянно. Один раз ты меня уже поджарил, повторяться не стоит.

Обиделся, как есть обиделся и, не прощаясь, ушел. Перстень потух, я с облегчением вздохнула и рассмеялась.

— Если день начался со столь эпичного утра, что же будет к вечеру?

— Ничего хорошего, — ответ прозвучал с потолка, и на кровать рядом со мной опустилась Зои. Белокурая малышка в маечке и пижамных штанишках выглядела очаровательно, несмотря на хвостик, рожки и пылающие огнем глаза. — Я думала, Златогривый сожрет и Бузю, и меня, но ты!.. Это невероятно! Ты его отругала и отослала!

Услышав странный сип в голосе демоницы, я не сразу догадалась, а потом поняла. Ох ты ж! Да она испугалась.

— Иди сюда, — уверенно притянула ее к себе и крепко обняла, затем кивком подозвала и крота. Его, испуганно дрожащего, прижала к груди и даже немного покачалась из стороны в сторону, как когда-то мама успокаивала меня.

— Как ты смогла? — спросила Зои чуть погодя. Хвостик и рожки исчезли, глаза вернули привычную черноту, голос — беззаботную легкость. — Как это получилось?

— Нечаянно.

— Но ведь ты простой человек, а этому зверю даже дядя не указ… особенно сейчас, — печально вздохнула малышка.

— Я просто пожалела постельное белье, — ответила со смешком и щелкнула Зои по носику. — Ткань для него я сама выбирала и покупала на кровно заработанные, сама кроила детали, сшивала и обтачивала. Стирать, конечно, не стирала, но это еще не значит, что не ценю.

— Да-а-а, — протянула она, — прав был Тимка, что ты за белье кому угодно глотку перегрызешь.

— Что, так и сказал?

— Вообще-то я говорил, что шею намылит, — ответили мне, и в дверь просунулся малец. Увидев, как мы сидим, обнявшись, перед огромной дымящейся дырой в одеяле и матрасе, он удивленно вопросил: — Что случилось?

— Златогривый заходил поздороваться. — В подтверждение перстень сверкнул красным проблеском.

— Ой! — Зои и Бузя разом вырвались из моих объятий и соскочили с кровати.

— Что такое?

— Зверь не спит. — Малышка прижалась к Тимке, и тот ее закрыл собой от опасной реликвии рода Дори.

— А это плохо? — встревожилась я.

— С одной стороны — хорошо, он теперь начеку, с другой — неспящий зверь — голодный зверь. А самый крупный здесь Бузя.

— Пусть только попробует, — мрачно процедила я, и вопреки угрозе камень засиял еще сильнее, увеличился, начал делиться на гребни-лепестки. — Что происходит? — прошептала в панике.

— Ты сказала «попробовать», он спешит воспользоваться случаем, — ответила Зои, выпихивая из спальни Тимку и оттаскивая в коридор Бузю, который вновь попытался спрятаться в углу и собственных лапах.

— Да что же за утро такое! — Я поднялась на кровати и с интонацией Инваго приказала: — Златогривый, спать!

В ответ раздался сердитый рык, а затем и пара-тройка непонятных гортанных звуков. То есть мне он что-то еще и выговаривает. Знать бы что.

— Зои?! — позвала я.

Дверь открылась и в нее вначале просунулась мордочка Бузи, а затем уже и головы детей.

— Чего он хочет? — указала на кольцо и недобро скалящуюся из него морду.

— Чтобы ты отпустила его на охоту.

— А… хорошо, пусть сам… — я еще не договорила, а малышка отчаянно замотала головой. — Под присмотром? — Я получила одобрительный кивок. — В таком случае пусть охотится возле Инваго.

— Инваго Дори будет первым, кого он сожрет, — уверенно сообщила Зои.

— А Хран?

— Дядя будет вторым.

— И кто его в таком случае выпускает и контролирует? — спросил Тим, чуть шире открывая дверь.

— Носитель реликвии должен, — ответила малышка. — Не знаю, как у вас здесь, а у нас в чертогах владельцы таких питомцев сами с ними на охоту летают, жертву одобряют, а иногда еще и дегустируют.

— Демонов и недодемонов едят? — изумилась я.

— Кабанов, косулей, лосей, оленей и прочих, — ответили мне и указали на Бузю. — У нас другой мир, а это, если помните, крот.

Чтоб тебя!.. Крота в боевой трансформации я помнила прекрасно, представила оленя и мысленно осенила себя святым знаком Кудеса, а затем и Иллирии.

— Я никуда с ним не полечу! — В отличие от меня зверю переводчик не требовался, из перстня тут же раздался низкий вибрирующий рык. — Разве что после обеда, — изменила я мнение и достигла всеобщего согласия.

Зверь затих, Зои и Бузя в очередной раз свободно выдохнули, Тим заявил:

— Я с вами!

— Нет. — Мой ответ прозвучал визгливо.

— Не стоит. В первый раз только зверь и она, — неожиданно поддержала меня малышка. Подхватила своего питомца на руки и проказливо добавила: — А вот потом обязательно! Я покажу тебе свои любимые места.

— О которых рассказывала? — обрадовался братец.

— Да! Огненный водопад, террасу из костей в склепе Харко, Малиновый венец, Кровавый сход, Созвездие мрака и даже замок нашего правителя…

— Какого правителя? — Вопрос получился сиплым из-за накатившего страха.

— Нашего! Самого главного. — И не успела я озвучить свое безоговорочное «нет», Зои слезливо пожаловалась: — Из-за дядиного проступка наш троюродный прапрапрапрадед совсем не хотел нас там видеть и запрещал посещать свой сад. Но с твоим зверем примет обязательно!

— Это еще почему?

— А златогривых хайо остались единицы, — ответила она, ничего толком не объяснив, и потащила Тимку на выход. — А еще мы посетим Белую бездну, где живут неприкаянные духи. И Оковы страха обязательно нужно внести в список прогулочных мест, там в прокат дают самые быстрые колесницы!

Дверь закрылась, я зажмурилась, старательно прогоняя страх и проговаривая про себя: «Я молодец, я справилась! Я молодец… Я молодец. Я справилась сейчас, я буду справляться и дальше. Я…»

— Ты справилась! — Матрас ощутимо прогнулся, дрожащие руки оказались в плену уверенных горячих пальцев, и голос Горного вырвал меня из медленно засасывающего омута. — Тора, радость наша! Я никогда в тебе не сомневался, ну а теперь и вовсе покорен! Ты сама справилась со Златогривым! Отругала и заставила себя уважать…

— Я не заставляла, — ответила жестко. — И где ты все это время прятался? Опять в углу стоял или, как Зои, висел под потолком?

— Я был далеко и несколько занят.

— Чем занят? — распахнув глаза, мрачно уставилась на рогатого хранителя рода Дори и обомлела. Ранее ополовиненный демон теперь был виден лишь по грудь, на которой красовалась огромная трещина, наполненная лавой. — Хран?!

— Не пугайся, скоро зарастет, — отмахнулся он частично потухшей рукой.

— Но откуда?

— А это кое-кто сверх меры деловой решил разобраться с долгом перед Адо и взялся за сложный заказ. — Покосившись на меня с усмешкой, Горный по секрету добавил: — И этот кое-кто очень хочет взяться за увеличение своей семьи.

Инваго?

Я не сдержала судорожного вздоха.

— Он решительно настроен? — Мысль о том, что тариец в последние ночи в чьих-то объятиях усиленно работает над продолжением рода, я отвергла. В моей жизни подонки встречались, Дори не из их числа. Хоть у него и дурацкие шутки.

— Сам удивлен, — хмыкнул Горный, похлопал меня по коленке и с цепким прищуром сообщил: — От нашего Гилта я подобного не ожидал.

— А?.. — протянула я, и довольный моей реакцией демон ухмыльнулся шире.

— Асд вскоре тоже включится в гонку на спор «кто быстрее долг отдаст».

— Я о другом…

— О Суо говорить нечего, у него семья уже была, и не одна, а помимо законных жен при жизни имелась еще и пара-тройка любовниц…

— Хран! — оборвала я наглого демоняку. — Инваго тоже участвует в этом?

— Вообще-то он это и начал. Вот как только тебя в храм затащил, так в свою цель и уверовал. — Мое оторопелое «Что?» потонуло в довольном: — Н-да, вид голых женских ног еще никогда так резко не менял взгляд мужчины на мир.

Горный приложил когтистую ладонь к груди и поморщился.

— Больно? — испугалась я.

— Нет, просто представил, что было бы, увидь Инваго, как ты в одной рубашке на четвереньках уползаешь. Уверен, они бы уже тогда из заданий не выбирались, лишившись сна.

— Да чтоб тебя!.. — Я стукнула его по плечу.

— А вот теперь больно, — заявил увалень рогатый и потребовал: — Торика, а принеси коньяка.

Я не успела ответить, неожиданно на все «Логово» прогремел хриплый голос:

— Обойдешься! Вдовийский ублюдок! — И кто-то нетвердым шагом направился к лестнице.

Чувствую, не будет сегодня спокойного дня. И надо бы скорее снять магический полог с кухни, иначе каждый чих громким эхом разносится по моему детищу.

— Это что за мужик? — Хран подошел к стене и сквозь нее выглянул в коридор. — Голос незнакомый, а интонации точь-в-точь как у Гаммиры.

— Это она и есть. Тороп вплотную взялся за ее перевоспитание, а попутно пытается снять блок с памяти.

— То есть у них прогресс?

— Трудно сказать, — протянула я, припоминая, как наш вояка топил свекрессу.

И, словно в подтверждение моих слов, на все «Логово» разнеслось:

— Стой, ненормальная! — И куда более решительные и тяжелые шаги прогрохотали по коридору.

— У них прогресс, — подвел черту демон и вылез из стены. — А раз у вас все хорошо, то я пошел.

— Куда?! А как же охота со Златогривым? Знаешь, если ты возьмешь его на себя, я достану ящик превосходного коньяка.

— Спасибо, но откажусь, — отмахнулся Горный, — ты зря сомневаешься в звере. Не волнуйся, он сам добычу разыщет, завалит и к тебе принесет. Твое дело лишь отведать, — заявил приглушенно, а затем еще тише добавил: — И под лапы никому не попасть, ну и в пасть не угодить, и на шипы не напороться, а еще избежать удара хвоста… А впрочем, не переживай вообще. Если что и случится, зверь сам тебя с того света вернет.

— Что?! — Я вскочила с кровати.

— Словом, ничего страшного, — развел Хран руками и исчез, сказав напоследок: — Главное, Златогривого не зли, иначе он твою внешность подправит.