Дефеманг

Аполлона Делос, 2022

Лилит. Первозданный грех и создание ночи. Тёмная мать жизни и смерти. Дарительница губительной тайны огненного бытия. Лица её – ночь и ужас, сердце её – средоточие зла. Её сила – Хаос, а символ – кровавая луна. Когда боги вырвали у ней сердце, она прокляла их созданий. С тех пор Королевством Трех Лун могут править только её потомки, а сердце Лилит бесследно исчезло во Тьме, пока однажды, спустя тысячи лет вновь не забилось в груди темной феи Аннит – королевы фейри. Безлунный демон заключил с дефемангом сделку. Какую плату он возьмёт за свою помощь?

Пролог

Бескрайние поля чернично-розового вереска волнами лиловых облаков растекались по извилистым хребтам малахитовых холмов, простирающихся почти до самого моря, бушующего под крутым утесом и склонившимися над ним кривыми соснами. Густой белый туман плотным снежным облаком обволакивал берег моря, а земля в этом месте стала зеркалом неба и невозможно было понять, что чем является. Лес, растянувшийся на сотни тысяч километров вперед внушал благоговение своим спокойным могуществом и величием. Стволы могучих деревьев словно огромные колонны упирались в небо, будто бы подпирая его собой. Их верхушки настолько высокие, что исчезают наверху, теряясь то ли в тумане, то ли в облаках.

Вступая в лес, кажется, что это дверь в другой мир, мир туманный и мрачный. Деревья плотной стеной обступают со всех сторон и не видно ни тропинки, по которой можно было бы выйти из него, ни просветов неба. На поросших мхом бревнах сверкают изумрудными каплями светлячки. Густой мох гроздями свисает с ветвей, переплетаясь с цветочными лозами удивительных растений. Лес хранит много тайн. То, что случайно забредший сюда путник не сможет выбраться из него — одна из них. Оглушительная, неестественная тишина и черный холодный мрак являются здесь чем-то ощутимым. Их мягкие и глухие прикосновения можно ощутить кожей. В тяжелом влажном воздухе висят множества разных запахов — сырой мох, хвоя, горьковатая смола и примесь цветочных нот сплетаются с ароматом невиданного. Из-за глубокого безмолвия может показаться, что Лес необитаем, но пронзительные невидимые взгляды обжигают, заставляя покрываться позвоночник холодной дрожью. На черной спокойной глади ледяного озера, спрятанного в самой чаще, плавают кувшинки и сверкают то там, то здесь бледно-золотые искры света. Светлячки то или же крошечные крылатые феи, чей тихий звон полупрозрачных перламутровых крыльев мгновенно затихает при звуке шагов?

Глухая тьма промеж деревьев густой плотной материей укрыла Лес, вязкой паутиной запутавшись и осев в его ветвях. Облака тумана рассеялись над землей, орошая влагой нефритовый мох. Холод обжигает тело так беспощадно, что оставлет ожоги на щеках и пальцах. Голые ступни уже не чувствуют боли, боль забрал Лес, вместе с мыслями, чувствами, ощущениями, желаниями. Ковер острых еловых игл покраснел от крови. Лес чувствует ее запах, пьянея от этого аромата. Скоро здесь будут хищники. Мертвая пронзительная тишина глушит дыхание, растворяя его во мраке. Деревья растут слишком тесно друг к другу. Шершавая острая кора в кровь раздирает нежную кожу. Паутина липнет к волосам и ресницам, нежно и мягко опутывая их нитями смерти. Где-то совсем рядом, под ногами шипят змеи. Они с тихим шелестом вонзают клыки в плоть, оставляя на месте укуса жгучее тепло. Лес забирает души людей, порой оставляя и человеческое тело в своей власти, пронзая его гнилью. Сквозь эпителий тканей рвутся бледные грибы, пуская яд по венам. Кожа покрывается влажным мхом и травой. Их корни уже так глубоко под ней, что стоит вырвать — останешься без мяса. Лес поглотил тебя, съел изнутри и снаружи. Тебя больше нет. Теперь ты — часть чего-то большего.

****************

Далеко-далеко, на другом конце Леса высокая мягкая трава шепчет ветру о его тайнах, а журчащий водопад скрывая белой стеной вход в обитель фей, поет колыбельные его обитателям.

Зрачок солнца догорающим углем тлел в небесном пожаре. Гранатовым соком пролился кровавый свет заката на стеклянную гладь зеркальных небес. Облака белыми цветами утопали в крови, набухая, раскрывали невинные лепестки, распускаясь нежным весенним цветом в садах неба. В воздухе витал запах перечной мяты и раздавленной забродившей вишни, сладость которой смешивалась с ароматом жимолости.

В огромном пышном саду, зеленеющем нежностью изумрудной листвы, белели маленькие чайные розочки, напоминающие сгустки заварного крема. Тлела в своей прохладной благовонии белоснежная черемуха, чьи пышные грозди цветов опылял золотистый шмель, нарушавший монотонным гулом тишину сада, в глубине которого раздавался тихий звон серебряного колокольчика и стон высокой травы, мнущейся под кошачьими мягкими лапами. Необъятный сад кольцом окружал небольшой замок, скорее напоминающий уютный белый коттедж. На окраине сада цвело старое вишневое дерево, пустившее кривые толстые корни на поверхность. Корни вросли в маленький аккуратный колодец с крышей, стоящий рядом с фонтаном для птиц. Спелые алые вишни усыпали всю землю рядом с колодцем. На их аромат слетелись птицы, купавшиеся в фонтане и звонко щебеча, клевали ягоды. Неподалеку гуляла белая лошадь с бледно-розовыми пятнами на морде и жемчужной длинной гривой, местами заплетенной в косички. Внезапно раздался скрип калитки, и кобыла вскинула голову, устремив взгляд в сторону звука шагов. К лошади смеясь приближалась девочка в белом платье. Обняв наклонившуюся к ней морду и посмотрев ей в глаза, она прошептала:

— Эрато.

Глаза цвета морской глубины внимательно посмотрели на девочку. Та погладила любимицу по шее и обогнув ее, застыла перед возвышающимися впереди деревьями. Словно завороженная, она сделала шаг вглубь и сад встретил ее прохладой вечера и запахом невиданного. Светлячки летели впереди, освещая путь. Ветер мягко шелестел травой и листьями деревьев. Девочка все шла и шла вперед и ей казалось, что сад расширяется изнутри. Словно из ниоткуда выпорхнула прекрасная бабочка. Она летела, проваливаясь в воздушные ямы, ее тонкие крылья трепетали на ветру, словно лепестки флендоранжа. Бабочка завораживала своей хрупкостью, своим изящным полетом — она не парила, а кружилась в танце с ветром. Сад поражал удивительными растениями, деревьями величиной с семиэтажный дом, цветами, несуществующего в людском мире оттенка, ароматами. Но девочка, не видя ничего, кроме крылатого цветка, заходила все глубже в бесконечный сад, сойдя с тропинки, углубляясь в чащу. Вот бабочка зависла в воздухе, будто сломанная голограмма. Последние лучи заходящего солнца жарким пламенем опалили ее крылья, заплясали на них, обжигая. Насекомое забилось в воздухе. Даже в огне солнца оно продолжало танцевать с ветром, словно единственное, что было важным в его жизни — этот танец. Бабочка не жила искусством танца — она была им. Но вот солнце село и тень упала на ее крылья, они почернели, словно от копоти. Высоко в воздухе, где-то на уровне деревьев произошло движение. Бабочка исчезла. Девочка, завороженно наблюдавшая за ее полетом, подняла глаза к небу. Что-то гигантское и белое возвышалось над ней.

Сад лишь на несколько мгновений погрузился в кромешную тьму, но тут же был озарен мягким светом трех небесных святил, засиявших на него с высоты небес — трех лун.

Исполинский кот с длинной шерстью, цвета ирландских сливок не моргая смотрел на девочку.

«Его зрачки размером с луну», — пронеслось у нее в мыслях.

Кот втянул воздух розовым носом и не обнаружив для себя ничего интересного, прошелся шершавым языком по белой лапе, пригладил шерсть на груди и принялся вылизывать хвост, игнорируя девочку.

— Это ты съел бабочку? — Спросила она.

Зверь на секунду замер, словно ища источник звука, повернул круглую голову к девочке и впился в нее черными зрачками, похожими на лунное затмение. Затем зевнул и открыв розовую пасть, продемонстрировал острые клыки, в которых застряло крыло бабочки.

— Да. Это ты ее съел. Вот она, у тебя в зубах. Зачем ты съел ее? Она такая маленькая, что ты все равно ей не наелся, — с бесстрашным любопытством поинтересовалась девочка.

Налетел ветер, растрепав белые волосы и поиграв с платьем из тончайшего кружева, взъерошил шерсть кота.

— Я не съел. Просто убил. Потому что мне так захотелось, — наклонив голову набок, ответил кот.

Его голос — ни мужской и ни женский, глубокий и гортанный, напоминал утробный звук мурчания и глухое эхо в горных пещерах.

— Убил, потому что… Хотелось? — Задумчиво повторила девочка.

— Да. Так велят инстинкты. Так велит Лес.

— Что за Лес?

Зверь молчал. Судя по его взгляду он и вовсе не был заинтересован в этом бессмысленном разговоре.

— Ну скажи мне. Расскажи о… Лесе.

Кот прижал уши к голове, его зрачки сузились. Он замахал хвостом. Губы поползли вниз, обнажая клыки.

…Лес.

Ветер с новой силой хлестнул по деревьям. Мучительно застонали ветви старой вишни, скрипя и грозясь в любой момент сломаться от такого напора.

…Лес.

Зверь вздыбил шерсть, грозно зашипел, затравленно озираясь по сторонам. Его глаза потемнели и утратили свою осмысленность. В них застыл животный ужас. Вдалеке, тяжелым ударом по зеркальной глади неба грянул чудовищный рык грома. Кот сорвался с места и бросился прочь, в глубину сада, ломая по пути высокую траву и нижние ветви деревьев. Девочка ничего не понимая осталась стоять на месте. Еще несколько секунд она видела сверкающее пятно ослепительно-белой шерсти, мелькающее сквозь просветы в зелени. Небо, ослепленное вспышкой молнии, снова взревело подобно раненому дракону и слезы ярости обрушились на землю холодным ливнем.

...Лес.

*****************

Стройный женский силуэт в длинном черном платье застыл у окна замка, располагающегося прямо напротив сада. Лунный свет слабо освещал ее бледное молодое лицо, не выражающее никаких эмоций.

— Ричард, — позвала она.

Дворецкий бесшумно появился из темноты и застыл на шаг позади нее.

— Сегодня ее семилетие. И снова Трилунье, — бросила темная фея, не отрывая взгляда от сада.

— Да, это очень необычное совпадение, госпожа, — откликнулся мужчина.

— Совпадение? — Усмехнулась госпожа Лилит и медленно повернув голову, посмотрела ему в глаза.

Когда она так делала, Ричард твердо выдерживал ее взгляд, но ему всегда становилось не по себе. В этих темно-зеленых глазах ничего не отражалось, словно они не отзеркаливали все что видели, а затягивали внутрь.

— В ночь, когда Луна родилась все пошло не по плану. Она должна была появиться на свет в другой день, гораздо позже. Но все случилось в ту ночь. Кассиэля забрали на Великую войну, я хотела отправиться с ним, но начались роды, — спокойно говорила женщина, а дворецкий думал о том, что загадочнее существа ему видеть не доводилось.

Он обращался к ней по имени, под которым она была известна всему миру — Лилит. Хотя большинство созданий фейри обращались к ней не иначе как: «Темная госпожа» или «королева Тьмы». Мужчине всегда было интересно, что она за существо и насколько его подозрения близки к истине. Когда у нее родилась вторая дочь, он сразу понял, что судьба девочки будет по-настоящему особенной.

— Ей очень подходит имя, которое вы ей дали. Луна действительно особенная девочка, — заметил Ричард.

— И Луна и Марбл обе очень особенные, — отрезала женщина.

— Да, вы правы, госпожа, но только Луна родилась в Трилунье и встречает свой седьмой день рождения в него же. И, наверное, вы помните то страшное пророчество, которое изрекла повитуха, когда девочка родилась. Это не иначе как знак судьбы. Ей уготовлено нечто… особенное.

— Эта повитуха была просто сумасшедшей, выжившей из ума бабкой. И где ты ее только тогда откопал. Ее слова — не более, чем старческий бред.

— Прошу меня простить, госпожа. Роды настали так внезапно, что я привел к вам первую попавшуюся повитуху. Она имела добрую славу и многие пользовались только ее услугами. Ходят слухи, что она — праправнучка древних друидов, обладающих… Пророческим даром.

— Вот уж не думала, что такой человек, как ты, Ричард придаст значение каким-то слухам. В любом случае ты всегда будешь рядом с Луной, чтобы уберечь ее, — приказала темная фея.

— Разумеется, госпожа, — поклонился дворецкий и также бесшумно, как и появился, исчез во тьме коридора.

— Что-то грядет, — тихо произнесла госпожа Лилит, глядя на сад, стонущий под порывами северного ветра.

Небо потемнело и черные тучи закрыли луны, погрузив сад в непроглядную тьму.

Глава 1

Бутоны и шипы

Тихая печальная мелодия фортепиано нежно струилась из-под тонких изящных пальцев в белых перчатках и разносилась по замку, наполняя собой все пространство. Высокий и стройный мужчина в старомодном черном костюме, сидел спиной ко входу и играл. Его идеально-ровная осанка, элегантные движения и аристократическая холодная красота — все в нем говорило о человеке изысканном и сдержанном. Взгляд черных, как у ворона глаз оставался темен и колюч.

В коридоре раздались робкие шаги и в дверях замерла маленькая девочка в белом платье. На ее лице застыло восхищение. Она слушала чудесную музыку и жадно впитывала в себя каждую ноту мелодии, однако та уже подошла к концу, и дворецкий закончил играть. Улыбнувшись, он, не оборачиваясь, негромко произнес:

— Госпожа Луна, прошу вас, не стойте в дверях, проходите.

Принцесса покраснела и нерешительно подошла к мужчине.

— Очень красивая музыка. Научишь меня играть также, Ричард?

Он осторожно взял руку девочки и положил ее на клавишу фортепиано.

— Смотрите, миледи. Это первая октава. В нее входят следующие ноты… — Дворецкий поочередно нажал на каждую клавишу, произнеся ее название. — Теперь вы, госпожа. Попробуйте.

Луна нажала на клавиши по порядку.

— Превосходно, миледи. Вы правильно запомнили последовательность. Присядьте, — мужчина встал, освободив стул и наклонился к ней. — Теперь поставьте руки, вот так, — он положил пальцы на клавиши, и принцесса попыталась за ним повторить.

— Перенесите вес руки на кончики ваших пальцев. Не напрягайте плечи, локти и кисти. Расслабьте их.

— Вот так?

— Представьте, что вы держите в руке яблоко. Пусть ваша ладонь не лежит на клавишах. Только пальцы должны касаться их. Согните мизинцы вниз, они не должны торчать.

Девочка сделала все в точности, как сказал Ричард.

— У вас отлично получается, миледи.

Луне понравилось учиться играть на фортепиано. Она мечтала играть также красиво, как и Ричард и очень старалась держать руки правильно, но ее мизинцы всегда предательски поднимались вверх и как бы принцесса не старалась это контролировать, у нее не получалось. Через час упражнений дворецкий закончил урок.

— Вы прекрасно потрудились и уже многое умеете. Если хотите продолжить учиться играть, давайте приступим завтра.

— Да, я очень хочу научиться! Скажи, Ричард, а Марбл тоже умеет играть?

— Да, мы с вашей сестрой занимаемся, однако ей это совсем не по нраву. Госпоже Марбл больше по душе верховая езда и фехтование, — сдержанно улыбнулся мужчина.

— Тогда почему вы с ней занимаетесь фортепиано?

— Ваша матушка настояла на этом, миледи. Поскольку Марбл уже пятнадцать, у нее много разных занятий. Когда вы станете чуть старше, вы будете обучаться тому же, чему и ваша сестра.

— Я хочу кататься на лошади!

— Вы уверены, госпожа? Это не так просто. Вы не боитесь?

— Нет! Я люблю Эрато! Ричард, ну пожалуйста, научи меня верховой езде!

— Как вам будет угодно, миледи. Но сначала вам необходимо спросить разрешение у вашей матушки.

— Подожди меня здесь! — Крикнула принцесса и вскочив, выбежала в коридор.

Дворецкий усмехнулся, глядя ей вслед. Его положительно поражало то, с каким рвением юная госпожа стремилась изучать все новое и как ей было интересно учиться у него чему-то. Луна была не по годам сообразительной и серьезной девочкой, чем восхищала мужчину. Ему нравилась ее искренность, детская непосредственность, ее заразительный звонкий смех и такие милые и забавные капризы. Ричард Морнэмир работал дворецким у госпожи Лилит и ее семьи вот уже восемь лет. Ему было всего тринадцать, когда он впервые попал в их замок. Мужчина происходил из знатного, но разорившегося рода аристократов.

История семьи Морнэмир берет свое начало несколько тысячелетий назад, когда их далекий предок — Домианос Первый создал своему роду герб и репутацию, прославившись на весь мир. В те далекие времена Террахуман — страна людей, была ослаблена и обескровлена длительной войной с Эллясом. Когда-то люди жили все вместе, в одном государстве, но между двумя братьями королями произошел конфликт. Те не смогли поделить между собой власть и ни один не хотел уступать другому. Последователи первого брата остались в Террахумане, а остальные переплыли океан и основали на дальнем острове новую империю — Элляс. Прошло не одно тысячелетие и вот эллясийцам показалось, что земля их слишком тесная да скудная и они возжелали большего. Напав на Террахуман темной ночью, эллясийцы попытались захватить хотя бы часть территории, ибо Террахуман занимал собой весь гигантский материк. Однако силы их были равны и потому война окончилась без победителей. Эллясийцы отплыли домой ни с чем, а Террахуман, пусть и сохранил свою территорию, был разорен, разграблен и разрушен. Жалким и беспомощным состоянием людей решил воспользоваться Корвамдеймос — королевство вампиров и напав на них, они взяли целую расу в рабство.

Людей использовали в качестве пищи для вампиров и те относились к ним не лучше, чем к скоту. Так продолжалось целых двести лет, пока однажды не нашелся один смельчак, объединивший вокруг себя народ и восставший против этой кровавой тирании. Вместе с армией взбунтовавшихся людей, он ворвался в Мортуорум Виворум — столицу Корвамдеймоса и устроил там государственный переворот, сменив действующее правительство, вследствие чего произошла отмена людкого рабства, а новый король вампиров создал международный свод Трех Великих Законов: О запрете рабства, злоупотребления магией и убийства. Тот день навсегда вошел в историю, а Домианоса Морнэмира запомнили как великого освободителя, бесстрашного воина и талантливого командира. Тогда на гербе рода Морнэмир изображался черный лев с разинутой в реве пастью. Позже, спустя несколько столетий, наследники сменят герб на исполинского черного волка. Род Морнэмир стал одним из самых влиятельных семейств в Террахумане и пользовался почетом и уважением. На протяжении долгих веков он процветал и был уважаем. Позже в историю войдет и Домианос Второй — дед Ричарда, как самый жестокий тиран, которых помнило государство людей. Будучи главным королевским советником, страной вместо короля по факту управлял именно он, верша свое кровавое правосудие и ведя двойную игру, занимаясь торговлей людьми с Корвамдеймосом. Отец Ричарда — Вермандо, сын Домианоса, поднял восстание и устроив революцию, убил старого лорда, навсегда положив конец развратной коррупции, работорговле и жестокости, процветавших в Террахумане по его вине.

Родители Ричарда дали ему превосходное образование и воспитание, однако, когда мальчику исполнилось тринадцать, полностью разорились и потеряли все при крайне загадочных обстоятельствах. Буквально в тот же день, когда умер Домианос, неизвестный незаметно проник в их замок и прикончил Вермандо, а позже и за госпожой Амарантой, женой виконта, пришли люди и куда-то увели ее, предоставив документы на замок новому безымянному владельцу.

Из всей семьи спастись удалось одному лишь Ричарду. Чтобы выжить, он искал любую работу и по счастливой случайности, столкнувшись с госпожой Лилит, стал ее дворецким. С тех пор прошло восемь лет, и мужчина уже восстановил свой капитал и даже выкупил обратно старый семейный замок, но продолжал работать на семью темной феи, так как работать на саму королеву Коэлестиса было огромной честью для любого, что уж говорить о молодом человеке с большими талантами и не менее грандиозными амбициями. Ричард все еще был человеком, человеком, в мире полном демонов, ангелов, фейри и других магических созданий, стоящих на иерархической лестнице на порядок выше людей.

Однако истинная, самая главная причина, по которой мужчина не спешил покидать Коэлестис была совсем иная и о ней не догадывалась ни госпожа Лилит, ни кто либо другой. Ее дворецкий хранил в тайне.

Погрузившись в свои мысли, Ричард не заметил Луну, бежавшую к нему на встречу радостно подпрыгивая и сообщая о том, что матушка позволила ей приступить к занятиям верховой ездой. Словно очнувшись ото сна, мужчина с трудом сфокусировал взгляд на принцессе.

— Вот как? Замечательно, только госпожа, пожалуйста, переоденьтесь в более подходящую одежду. Я буду ждать вас в саду.

Она кивнула и побежала на четвертый, самый верхний этаж, в свою комнату.

Спустя пятнадцать минут дворецкий уже показывал девочке как правильно седлать лошадь, но поскольку Луна была еще слишком маленькой, самостоятельно взобраться в седло она пока не могла, поэтому Ричарду пришлось поднять ее на руки и самому посадить на Эрато.

— Госпожа, посмотрите, это стремя. Вы должны поставить в него ноги. Это поводья. Они нужны вам, чтобы управлять лошадью, задавать направление ее движениям, замедлять или останавливать ее. Не стоит натягивать их слишком сильно, это может причинить лошади боль, однако держите их крепко, чтобы они не выпали из ваших рук во время скачки. Для начала вы должны привыкнуть к лошади, а она должна привыкнуть к вам, поэтому сегодня у нас будет ознакомительное занятие. — Мужчина взял поводья и неспешно повел кобылу за собой. — Пока вы привыкаете, я поведу Эрато, а вы держитесь за седло.

Принцесса с восторгом оглядывалась по сторонам. Она впервые сидела верхом и это ощущение оказалось для нее незабываемым. Было немного страшно, но в то же время очень волнительно и необычно. Девочка ощущала под собой перекатывающиеся мышцы кобылы, слышала ее ровное дыхание и стук копыт о землю. Они гуляли по огромному ароматному саду и таким, как сегодня Луна видела его впервые. Она с непривычной высоты взирала на кусты роз, деревья, на голубое ясное небо, на полет бабочки. Сад наполняли горьковато-сладкие терпкие ароматы растений, трав и цветов. Заливисто щебетали птицы, журчал фонтан. Мир обладал такой простой, но божественной красотой в эти мгновения. Принцесса ощущала на коже приятные прикосновения прохладного влажного ветра, чувствовала тепло солнца. Ей хотелось раствориться в моменте, хотелось, чтобы время застыло и мир остался таким же сияющим вдохновленным и прекрасным навечно.

Маленькая госпожа неплохо держалась верхом, и спустя пару недель дворецкий показал ей, как ездить рысью.

— Если хотите притормозить или остановить лошадь, отклоните корпус назад и натяните на себя поводья. Если же хотите напротив — ускорить ее, наклонитсь вперед, вот так. Прижмите колени к ее бокам, но не напрягайте их слишком сильно, расслабьте мышцы бедер. Отлично.

Девочка очень старалась и выкладывалась на тренировках по полной, ибо хоть Эрато и была послушной кобылой, Луне тяжело давалось управлять ей и держаться в седле во время быстрой скачки. Она видела, какой прекрасной наездницей стала ее старшая сестра Марбл и как умело она обращалась с Буцефалом — своим черным конем. Принцесса стремилась быть не хуже, чтобы кататься вместе с ней за пределами сада.

*****************

Худая девушка с бледной кожей и короткими пепельными волосами вышивала на белом полотне ветку сирени. В очередной раз больно уколовшись, она тихо выругалась и слизнула выступившую на проколотом пальце каплю крови.

— Ну ско-олько мо-ожно? — Простонала она. — Мама, я не хочу вышивать. Я ненавижу вышивать! Я себе все пальцы исколола! Когда уже можно будет пойти пострелять из лука?

Сидевшая напротив женщина в длинном черном платье тяжело вздохнула и отложив книгу в сторону, пронзительно посмотрела на дочь.

— Марбл, сколько раз я говорила тебе о том, что стрельба из лука, фехтование и скачки — не женские занятия? Я могу понять последнее, но остальное… Ты должна вести себя соответствующе своему статусу. Ты — не простая девушка, а принцесса.

— Принцесса… — Фыркнула Марбл. — Вечно ты мне все запрещаешь.

— Вечно ты меня не слушаешься, — холодно отрезала темная фея. — Не хочу ничего слышать. Я и так позволила тебе заниматься слишком многим. Всего лишь с одним единственным условием — чтобы ты не забрасывала другие уроки.

— Но я уже закончила, — девушка показала матери криво вышитые цветы сирени с неаккуратно торчащими нитками.

— И ты называешь это «закончила»? — С ледяным спокойствием осведомилась госпожа Лилит. — Здесь все нужно перешивать заново.

— Ну пусть Ричард перешьет, — закатила глаза принцесса и отбросив полотно, решительно встала. — Пойду навещу Буцефала.

Королева вздохнула, но ничего не сказала, и девушка как можно скорее выбежала на улицу, пока мать не передумала и не остановила ее.

Сад встретил Марбл сладкими цветочными ароматами и дурманящим зноем. Пройдя в конюшню, она с улыбкой обняла могучего черного жеребца с длинной шелковой гривой.

— Как дела, Буцефал? Скучал? — Принцесса с любовью погладила мощную мускулистую шею животного. — Я тут тебе кое-что принесла, — заговорщически прошептала она и сунув руку в карман длинных шорт, вытащила оттуда несколько кубиков сахара.

Мгновенно поглотив вкусное угощение, конь благодарно лизнул ей руку. Девушка развернулась, чтобы снять с гвоздя поводья и достать седло, но чуть не врезалась в дворецкого, возникшего прямо перед ней.

— Какого… Ричард…

— И вам доброе утро, госпожа, — сдержанно поздоровался мужчина, скептически оглядывая ее. — Далеко собрались?

— Тебе какое дело… — Пробурчала себе под нос Марбл, но вслух ответила: — Да нет, до Леса и обратно.

Дворецкий молча сверлил ее взглядом. Она вздохнула.

— Ты можешь просто сделать вид, что не видел меня?

С трудом сдерживая раздражение, мужчина резонно ответил:

— Если вы сейчас отсюда уйдете.

— Ну Рича-ард!

— Госпожа Марбл, вы знаете правила. Покидать пределы сада без сопровождающего для вас слишком опасно. Я понимаю ваше негодование, но это правило установил не я, а ваша матушка. Как вы думаете, кого она обвинит в случае вашей пропаже или гибели?

— Лаа-аадно, — мрачно протянула принцесса. — Можешь поехать со мной, — нехотя разрешила она.

— Благодарю вас за приглашение, — поклонился дворецкий. В его черных глазах блестела насмешка. — Но к сожалению, я не смогу сопровождать вас, — он опустил взгляд на карманные часы с цепочкой. — Сейчас пятнадцать минут первого. У меня занятие с госпожой Луной, — и развернувшись, мужчина бесшумно покинул конюшню, оставив девушку наедине со своим негодованием.

— Вот же… Напыщенный гад, — возмущенно выдохнула Марбл.

Выглянув на улицу, она удостоверилась, что Ричард ушел и быстро взнуздав коня повела его за собой, к выходу из сада.

— Ричард не сильно расстроится, если не узнает, правда, Буцефал? — Ухмыльнулась принцесса и оглядевшись по сторонам, оседлала жеребца.

Выехав на просторное поле, девушка вздохнула полной грудью. Ветер запустил пальцы в ее волосы и растрепал их, приятно охладив лицо и подарив то незабываемое чувство свободы, какое она ощущала всякий раз на таких вылазках.

— Но! — Крикнула она Буцефалу и черный, как сама тьма конь, заржал, встав на дыбы, а после галопом понесся вперед.

Глава 2

Оставленные богом

Столовая. Длинный стол, накрытый белой скатертью, стоящий по середине огромного пустого зала. Белые стены, белые занавески на окнах, белый мраморный пол и слуги, одетые в белые маски кроликов на пол-лица, сервируют стол белыми столовыми приборами. Звон белого фарфора. Тихая мелодия вальса доносится из коридора.

За столом их всего трое — Луна, чье мраморно-белое лицо сливается с белизной одежды — платьем из тончайшего кружева, словно сотканного из паутины; Марбл — старшая сестра Луны, постоянно запускающая тонкую руку в волосы, чтобы растрепать их и мать девочек — госпожа Лилит. Высокая стройная женщина с идеально ровной осанкой и изысканными манерами. Ее утонченное аристократическое лицо застыло в равнодушном и холодном выражении, словно она мраморная статуя.

На скатерти появлялись все новые и новые блюда — их ставили слуги в белых перчатках. Перед сестрами возникли тарелки с грибным крем-супом, изящно украшенным веточкой розмарина и крупными красными ягодами. В середину стола поставили мясо в брусничном соусе и множество вариантов гарнира на выбор. На десерт принесли черничный чизкейк и пудинг.

— Ваш чай из хиганбаны, госпожа, — негромко доложила горничная, подав чайник темной фее.

— Благодарю, — кивнула ей королева и сделала знак рукой, после которого вся прислуга удалилась, оставив ее наедине с детьми.

— Матушка, могу я пойти прогуляться в сад? — Подала голос Луна, ковыряя ложкой чизкейк.

— Можешь, — помедлив, позволила госпожа Лилит. — Но ты помнишь правила, — сухо добавила она.

— Да, помню, мне нельзя покидать территорию сада… — Вздохнула девочка и спрыгнув со стула, побрела к выходу.

Оказавшись в саду, она первым делом побежала к пруду с карпами. Пестрые яркие рыбы подплыли к берегу, заметив принцессу. Та полезла в карман платья и вынув оттуда крошки чизкейка бросила их в воду. Карпы радостно съели угощение и принялись кружиться вокруг берега, прося еще. Вывернув карманы, Луна высыпала им остатки десерта и направилась в конюшню. Не обнаружив свою лошадь в стойле, она отправилась на поиски.

— Эрато! Эрато! — Позвала девочка.

Услышав голос хозяйки, кобыла всегда прибегала к ней, но не в этот раз. Принцесса начала беспокоиться. «Может быть она убежала? Но ведь калитка всегда заперта… Нужно проверить». — Подумала Луна и побежала к воротам, туда, где кончался сад и территория замка. Ворота оказались приоткрыты и девочка, недолго думая, выскочила наружу.

— Эрато! Эрато! — Кричала она, пока бежала вперед — к Лесу.

«Наверное, она пасется где-то неподалеку, на холмах, Эрато никогда раньше не заходила в Лес, недаром все животные вокруг избегают его». Вот показалось пустынное плоскогорье, но кобылы на нем не было. Принцессе стало страшно. Куда могла пропасть ее лошадь, она ведь никогда не убегала далеко от дома? Луна шла все дальше и дальше, в неизведанные и манящие просторы зеленой долины. Холмы встретили ее плотным туманом и прохладой. Впереди, на горизонте виднелся Лес, а совсем рядом раскинулась равнина, в которой расположилось небольшое круглое озеро.

Озеро слез грешных монашек называлось так, потому что некогда неподалеку стоял монастырь, в котором по легенде монахини свернули с пути истинного и стали поклоняться демону. В монастыре, некогда божьем святилище воцарился хаос, разврат и грехопадение. Монахини поносили бога и его ангелов, а также приносили в жертву животных, обитавших в этом Лесу. Говорят, не только животных. Немало одиноких путников сгинуло в том монастыре без возврата. Тогда бог разгневался на них и послал к ним ангела, дабы тот поговорил с ними и вразумил их. Каково же было его удивление, когда ангел не вернулся обратно… Тогда бог проклял каждую грешную монахиню, заточив в землю монастыря и близлежащее озеро. По легенде их неупокоенные души бродят по Лесу, в поисках пищи, ибо страдают от вечного неутолимого голода, а от плача их гибнет все живое, если оно грешно. Из глаз их льются кровавые слезы, горячим воском обжигая кожу и причиняя тем самым ужасную боль.

Девочка приблизилась к озеру, зачарованная его прохладным безмолвием. Оно манило ее к себе. Было очень тихо. Так тихо, что в ушах звенело от тишины. Принцесса опустилась на траву, заглянула в воду и увидела там отражение Леса. Тогда она подняла с земли камушек и бросила его в неподвижную ровную гладь, чтобы пошли круги. Но камень, тихо шлепнувшись, увяз в черной мутной воде, будто муха в паутине. Словно это была не вода, а густая черная смола — кровь деревьев. Камень медленно пошел вниз, но не издал ни единого звука, ко дну, которого не было.

Вдруг, откуда-то издалека, со всех сторон и прямо над ухом раздалось то ли пение, то ли плач — нестройный хор женских голосов. Луна встала и вслушалась. Странная, необъяснимая тревога сжала ее сердце, и каждая мышца в теле напряглась в ожидании чего-то страшного. Ветер развевал по воздуху ее длинные белые волосы.

И вот прямо из Леса, из-за деревьев к озеру плывут по воздуху полупрозрачные фигуры, затянутые в черное. Их длинные одежды колыхаются темными волнами, а окровавленный рот разинут в страшном крике. Они плывут медленно, но приближаются стремительно. Их глаза не видно из-за капюшонов, падающих на лица. Крик становится все ужаснее и пронзительнее. Призраки идут прямо по воде.

Девочка застыла парализованная и оцепеневшая, не в силах даже пошевелиться. Вот, из-под балахона высунулась костлявая рука со следами разложения и схватила ее за подол. Под острыми длинными ногтями виднелась засохшая кровь. Монахиня оглушительно завизжала и кровь стыла в жилах от этого звериного звука. Призраки окружили принцессу. Она попыталась вырваться и убежать, но все было тщетно. Клыки уже тянулись к ее горлу, а руки тащили под воду — в бездонное озеро. Луна кожей ощутила ледяное дыхание черной вязкой воды, а тело сковала болезненная дрожь от касаний цепких пальцев призраков. Озеро затягивало ее на глубину словно трясина, но она из последних сил крепко держалась за берег.

Громкое ржание лошади и удар по воде. Мертвые монахини, крича, вцепились в кобылу, пытаясь утопить ее, но та мощными ударами копыт раскидала их в разные стороны. Девочка схватилась за шею Эрато и с трудом вскарабкалась ей на спину. Лошадь встала на дыбы и вновь ударила по пытавшимся залезть на нее призракам. Принцесса умела ездить верхом и сейчас была как никогда ранее счастлива, что успела освоить этот навык. Кобыла галопом понеслась в сторону Леса.

— Спасибо, что спасла меня, — наклонившись к морде Эрато, поблагодарила Луна, погладив ее по сильной шее.

Вот они вошли в Лес и деревья плотной кроной сомкнулись над их головами, погружая мир в мягкий полумрак. Голоса монахинь стихли, и тишина стала почти осязаемой.

Девочка и лошадь долго плутали по чаще Леса. Принцессе подумалось, что Лес не имеет конца и что они ходят кругами. Птицы не пели и словно все живое вокруг вымерло. Деревья стали настолько огромными, что казалось, будто их верхушки пронзают собой облака.

Они бродили по чаще так долго, что небо потемнело и покрылось черной вуалью. Лес словно ожил. Луна чувствовала его дыхание, слышала его огромное ритмично-сокращающееся сердце. Она кожей ощущала на себе чей-то взгляд, но когда оборачивалась — никого не замечала. Туман окутывал их с каждым шагом, а тьма приобретала нечеткие очертания чего-то жуткого. Уже не различая сон это или реальность, маленькая всадница и лошадь шагали в пустоту, не помня кто они и что здесь делают.

Лес околдовал их.

Лес впускает к себе всех, но выходят из него лишь немногие. Лес не щадит никого. Он съедает людские души, иногда давая взамен звериные, иногда давая зверям души людей. Но чаще всего просто сжирает их и не отдает ничего. Тех, у кого Лес забрал душу в людских деревнях раньше считали проклятыми и сжигали. Человек без души мог стать идеальным вместилищем для более страшного существа, не имеющего телесной оболочки. Например, демона.

Кобыла внезапно остановилась, от чего девочка вздрогнула. Повсюду их окружал только плотный туман и сплошная тьма, а высоко наверху, так высоко, что там не гнездились птицы — возвышались стволы вечнозеленых великанов-секвой. Принцесса спрыгнула на землю и осмотрелась. Трава и папоротники поломаны и смяты, словно кто-то огромный наступил на них своими лапами. Кусты и нижние ветви деревьев подверглись той же печальной участи.

Далекий, тяжелый глухой удар. Гром. Молния ослепительной белой трещиной разрезала небо, пронзив его острым копьем, и оно взревело как огромный раненый зверь. Ледяные капли хлынули на землю, будто бы облака истекали кровью. Земля сотряслась от нового мощного грохота. Холодный ливень стремительно напоил Лес и наполнил его влагой и свежестью. Лошадь, испугавшись шума, заржала и встала на дыбы. Луна бросилась к ней.

— Тише, тише… Все хорошо, Эрато, это просто гром… — Принялась успокаивать ее девочка, обнимая за грудь.

Сзади хрустнула ветка. И без того перепуганная кобыла подскочила. Принцесса резко обернулась и жгучий липкий ужас разлился в каждой клетке ее тела. Она увидела огромное чудовище. Монстра исполинских размеров, готовящегося к прыжку. Луна закричала, но ее крик утонул в шуме дождя и хриплом рыке зверя. Все, что она успела увидеть — как он бросается на нее, щеря длинную пасть в голодном оскале. Лошадь быстрее молнии кинулась наперерез чудовищу, бесстрашно закрыв хозяйку собой. Железные когти обрушились прямо на кобылу, разорвав ей плоть до самой кости.

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! ЭРАТО! — Завопила девочка, бросаясь к рухнувшей на земь подруге.

Лошадь попыталась подняться, но ее ноги подкосились, и она упала. А монстр уже несся прямо на принцессу, готовясь ударить тяжелой когтистой лапой и прикончить ее одним ударом. Существо хрипло засмеялось и смех этот оказался ужаснее рыка в своем сумашествии. Дикий безумный хохот зверя прервал удар копытами в грудь. Кобыла в последний момент нашла в себе силы встать и истекая реками крови, вновь встала на защиту Луны. Оттолкнув чудовище от девочки, она слабо заржала. Не ощущая ни холода, ни боли в ранах, принцесса запрыгнула на нее и Эрато кинулась прочь, летя галопом сквозь тьму. Горячие слезы застилали глаза, обжигая лицо, но Луна крепко держалась за шею лошади. Они слышали, как монстр, одержимо смеясь гонится за ними, ломая кусты и ветви деревьев, но вдруг раздался железный лязг и жалобный сдавленный визг, полный боли. Хохот умолк, а преследование прекратилось. Девочке было страшно даже думать о том, что в этом Лесу есть еще один монстр, куда больше и опаснее предыдущего, монстр, который съел другого. Эрато бежала из последних сил, сильно прихрамывая и отрывисто дыша. Каждое движение отдавало рвущей болью в истекающей кровью страшной ране. Проскакав еще пару метров, обессиленная кобыла тяжело рухнула на землю. Принцесса спрыгнула с нее и огляделась. Они находились на просторной поляне, со всех сторон окруженной Лесом. Рядом стоял небольшой заброшенный монастырь в готическом стиле. Его окна, небрежно заколоченные кривыми толстыми досками с торчащими острием наружу ржавыми гвоздями, напоминали пустые глазницы. Луне была сильно напугана, но она знала, что ее лошадь умрет, если ей не помогут взрослые и в надежде найти хоть кого-нибудь, кто мог бы помочь им, толкнула ветхую деревянную дверь и шагнула внутрь. С протяжным пронзительным скрипом та громко захлопнулась за спиной. Девочка вздрогнула от неожиданности, но заставила себя осмотреться.

Внутри оказалось темно, тихо и мрачно. Привыкнув к темноте, принцесса прошла вглубь монастыря. Пол, по которому она ступала прогнил и отсырел. Просторное и пустое помещение обладало высокими потолками, живописно украшенными сюжетными изображениями. Луна задрала голову, рассматривая рисунки. Они оказались достаточно странными и жуткими. Вот человек с вытянутым звериным рылом, словно застывший где-то между превращением в монстра, то ли улыбается девочке в белом платье, лежащей перед ним на алтаре, то ли скалит клыки; ангел падает с неба и разбивается о землю — его крылья сломаны и из них торчат оголенные кровавые кости; вот какая-то огромная мрачная птица с человеческой головой расправила могучие крылья, сея разрушения в деревне. В ее клюве и когтях зажаты разорванные и искалеченные людские тела. А вот горящие в адском пламени грешники, которых терзают клыками ужасный сфинкс и трехглавый цербер.

От разглядывания потолка девочку отвлек надрывный скрип, напоминающий чей-то визг. Она вздрогнула, резко обернулась и попятилась назад. Никого. Что-то капнуло ей на голову. Огляделась. Капнуло снова. Белое платье быстро впитывало в себя алые капли. Посмотрев под ноги, принцесса увидела, что стоит на начерченном белым мелом странном знаке, заключенном в идеально ровный круг, исписанный причудливыми символами. На голову снова капнуло сверху, и она зажала рот ладонями в немом крике, когда увидела, что это было. Прямо над ней на крюке висела туша оленя с распоротым животом и выпущенными кишками, с которых капала кровь.

Луна попятилась назад и врезалась в стену. Дыхание сбилось, руки и ноги забила мелкая дрожь. Все начало казаться не более чем видением, кошмаром. Разве реальность может быть столь мрачна и ужасна?

Напротив нее возвышались ступени, ведущие к Царским вратам, за которыми внезапно раздался скрежет гнилых досок под чьими-то неторопливыми шагами. Девочка, парализованная от страха, уставилась на врата, с трепетом ожидая, что будет дальше. Сердце бешено стучало в груди и ей казалось, что оно выпрыгнет через горло наружу.

Но вот врата распахнулись. Из темноты выступил высокий силуэт, затянутый в черный балахон. Решительно приблизившись к принцессе, он скинул с лица капюшон. Перед Луной предстало мертвенно-бледное мужское лицо сероватого оттенка, сияющее мягким приглушенным свечением в полумраке монастыря. Белоснежные волосы колыхались легкой паутиной, словно тронутые дыханием призрачного ветра. На голове у него росли два черных бараньих рога, один из которых был отломан у основания. Горящие зеленые глаза с любопытством рассматривали девочку в ответ. От бледных губ до самых ушей тянулась вырезанная на щеках улыбка, оголяющая челюсть, унизанную рядом острых клыков, от чего казалось, что мужчина всегда улыбается. Но он не улыбался. На шее виднелись следы паутины татуировок, а на лбу между бровями тонкий кривой перевернутый крест.

Принцессе почему-то перестало быть страшно, на нее снизошло странное спокойствие и умиротворение. Она смотрела в ослепительно-зеленые глаза демона, и в голове не возникало ни единой мысли, словно ее разум околдовали.

— Так вот ты какая, богиня, — нарушил тишину демон, склонив голову в легком поклоне, но тут же снова посмотрел ей в глаза. — Я ждал тебя, Луна.

— Ч-что? Кто вы и зачем меня ждали? О чем вы говорите? — Ничего не понимая, нахмурилась девочка.

— Всему свое время. Ты получишь ответы на свои вопросы, но не на все сразу.

— Где… Мы?

— О, мы в заброшенном монастыре. Он пустует всего пару столетий, но иногда сюда приходят разные существа, которые приносят мне жертвы. Порой сюда заходят и те, кому нужна помощь. Здесь они ее получают.

— Ж-жертвы…Там был олень… — Принцесса указала на потолок. Слезы вновь полились из ее больших синих глаз. — Мне очень страшно… На нас напал зверь… Моя лошадь ранена. Помогите ей пожалуйста… — Шмыгая носом, всхлипывала она.

— Помочь? Ты просишь меня о помощи? — Запрокинув голову назад рассмеялся демон. Это показалось ему забавным.

— Да… Неужели это смешно? Почему вы смеетесь? Вы же сказали, что те, кто хочет помощи получают ее… Здесь.

— Да, извини меня. Ты права. Я помогу тебе. Но ты, наверное, не знаешь — за все в этом мире нужно платить. Моя помощь не бесплатная. — Внимательно всматриваясь в лицо Луны, негромко заметил он.

— Но…У меня ничего нет. Что я могу дать вам?

— Хмм… Дай-ка подумать… Я знаю что. Мы с тобой заключим сделку. Когда придет время я возьму свою плату. А сейчас я помогу тебе, — улыбнулся демон, протянув ей руку. Лишь секунду девочка колебалась, но подумав об Эрато, которая умрет, если ее не спасут, вложила свою ладонь в его. Их руки вспыхнули зеленым пламенем, сковав договор невидимой печатью, клеймом отпечатавшейся на коже обоих. Рывком подняв принцессу с пола, демон потащил ее за собой на улицу.

Кобыла неподвижно лежала на земле и только тяжело вздымающиеся бока говорили о том, что она жива и еще дышит. Жемчужная грива белым пламенем танцевала с холодным ветром. Демон присел рядом с ней, двумя пальцами начертил в воздухе какой-то знак и припечатал его ладонью к ране. Животное вздрогнуло, у него не было сил на большее. И вот на глазах у Луны разорванные мышцы сплелись меж собой, обмотав кость, а поверх них возникло мясо и паутиной вырос эпителий тканей. В итоге на месте ужасной раны остался лишь шрам, розовым знаменем алеющий на молочно-белой, как холодное зимнее утро шерсти.

— Оставайтесь здесь до рассвета, если конечно не хотите вновь столкнуться с тем монстром или с кем-то пострашнее, — вставая, посоветовал демон.

— А тут безопасно? — Прошептала девочка, поглаживая Эрато по гриве.

— Теперь, — демон провел рукой по воздуху, словно рисуя невидимый купол над монастырем и поляной, — да.

— Спасибо… За все. — Поблагодарила принцесса.

Демон загадочно улыбнулся и кивнул, а затем помахав ей на прощание рукой, растаял в воздухе, словно его и не было. Луна легла рядом с лошадью и положив голову ей на грудь, заснула, крепко обнимая ее шею.

Ей снился сон. В нем хрупкая девушка с бледной кожей и белыми волосами, одетая в длинное белое платье гуляла по прекрасному райскому саду, где цвели пышные кусты алых роз. За спиной девушки длинным шлейфом волочились белые крылья. Она вдыхала аромат цветов и наслаждалась красотой сада. Вдруг появился тот демон, который помог Луне накануне, только сейчас он выглядел чуть иначе. Она не смогла бы объяснить, чем именно он отличался, это чувствовалось на уровне подсознания. Девушка обернулась к нему, и он взял ее за запястье, поднеся кисть к клыкам. Ее губы открылись в испуганном вздохе. Яркая вспышка света и принцесса увидела ту же самую девушку, но теперь ее крылья изуродованы и изломаны, из них торчат кости. В груди зияет кровавая рана, из которой растут красные розы, оплетая шипастыми стеблями горло. На ее голове терновая корона, а в руках держава и скипетр, запятнанные кровью.

Луна вскочила, широко распахнув глаза от страха, но быстро успокоилась, увидев рядом добрые глаза своей лошади. Та уже встала и что-то жевала.

— Доброе утро, Эрато, — улыбнулась девочка.

Рассветное небо цвета сока раздавленной клюквы быстро меняло оттенок на кварцево-розовый. Она огляделась. После вчерашнего дождя Лес дышал свежей прохладой влажной листвы. Ветер приятно ласкал лицо и разодранные при вчерашнем падении колени.

— Нам пора домой, Эрато. Наверное, мама, Ричард и Марбл сильно беспокоятся за нас. — Оседлав кобылу, поделилась тревожными мыслями принцесса.

Всадница и лошадь на удивление легко вышли к нужной тропинке и даже не заблудились, словно кто-то или что-то помогало им найти выход. Лес дышал силой, воздух пах мокрой сосновой корой и соленым ветром. Солнце уже поднялось высоко в небо, ярко озаряя им путь домой. Сейчас Лес не казался мрачным и устрашающим. Принцесса любовалась цветущим мхом, пестрыми грибами, источающими слабое свечение, причудливыми следами от чьих-то огромных лап на все еще влажной почве. Осторожно обойдя Озеро слез грешных монашек стороной, они спустились с холмов вниз и приблизились к замку. Встречать их вышел дворецкий.

— Миледи, — поклонился он, прижав руку в белой перчатке к груди.

Луна слезла с лошади и виновато улыбнулась. Как и всегда, одетый в черный винтажный костюм, Ричард совершенно не менялся, сколько она себя помнила. Всегда сдержанный и отстраненный, этикет был для него важнее личных чувств и эмоций. Но сейчас, глядя на него, девочка видела, что он беспокоился за нее, пусть и не задавал вопросов.

— Пожалуйста, пройдите в дом, госпожа Лилит ожидает вас, — пропуская принцессу вперед, сообщил мужчина, а сам взяв Эрато за уздечку, повел ее в конюшню.

Луна вздохнула и с тяжелым сердцем отправилась в замок. Ей было страшно попадаться на глаза матери.

Темная фея сидела в гостиной, в большом черном кресле напротив камина. Когда девочка постучала и спросив можно ли ей войти, застыла на пороге комнаты, королева окинула ее холодным взглядом.

— Для начала переоденься. Затем спускайся в столовую, буду ждать тебя там.

— Да, матушка… — Опустив голову, тихо вздохнула принцесса и вышла, закрыв за собой дверь.

Переодевшись в чистое платье, она спустилась на первый этаж и собрав волю в кулак, заставила себя войти в столовую.

— Сядь, — приказала ей мать.

Луна села. Слуги тут же поставили перед ней маленькую фарфоровую чашечку и подали поднос с шоколадным печеньем.

Женщина неторопливо протянула длинную белую руку к кувшинчику со сливками и налила немного себе в чай. Затем сделала несколько глотков и бесшумно поставила чашку обратно в блюдце.

— Итак, — ее темные малахитовые глаза не моргая смотрели в лицо дочери.

Девочка заставила себя поднять взгляд от тарелки с печеньем на мать, чье прекрасное белое лицо оставалось таким же холодным и безразличным, как и всегда. Когда принцесса смотрела на нее, то всегда удивлялась, насколько совершенной может быть фейри. Все в ней — и тонкая длинная шея, и острый подбородок, и точеная талия — было слишком идеальным. Как Луна не старалась, она не могла найти ни единого изъяна. Ее даже пугало совершенство матери во всем — от идеально-черных блестящих длинных волос до стройных белых ног.

— Матушка, я… Простите меня.

— Луна, — стальным голосом перебила ее госпожа Лилит. — Ты нарушила правила. Ты была за территорией сада и вернулась лишь на утро следующего дня. Мне неинтересно по каким именно причинам ты сделала это, не утруждай себя. Или есть что-то, что я должна знать? — Ледяным тоном осведомилась темная фея.

— Но матушка… Эрато убежала… И я должна была найти ее, но Озеро… Мы заблудились… — Начала сбивчивый рассказ девочка.

Королева резко подняла ладонь вверх. Принцесса умолкла.

— Озеро? Ты была у Озера слез грешных монашек? — Резко спросила ее мать.

— Д-да, матушка… Простите меня, я… — Слезы полились из глаз Луны, и она быстро вытерла их рукой.

— Ты не ранена?

— Н-нет…

— Хорошо. С этого дня ты наказана и не выйдешь из дома ближайшую луну¹. Твоя беспечность и легкомысленность могли погубить тебя. Через одну луну я подумаю, научилась ли ты быть ответственнее и умнее. За пределы сада ты больше не выйдешь никогда без сопровождения дворецкого. Это слишком опасно. Видимо я плохо объяснила тебе, что находится там, в Лесу и на близлежащих к нему землях. Теперь иди к себе, — поморщилась женщина и допив чай, поспешно удалилась к себе в покои.

Девочка еще немного посидела за столом, расстроено глядя в чашку. Даже печенья ей не хотелось. Досадливо шмыгнув носом, она тоже пошла наверх — в свою спальню.

В комнате стоял аромат ванили и цветочных благовоний. Слуги уже зажгли свечи во время ее отсутствия. Принцесса приблизилась к прикроватной тумбочке и открыла последний ящик. В нем лежала красивая розовая шкатулка ручной работы, маленькое зеркальце с ручкой, аккуратная щетка и гребень для волос. Все эти предметы украшали маленькие резные розочки, переплетающиеся с изящными лилиями. Подарок Ричарда на ее день рождения. Луна достала гребень и прошлась им по своим молочно-белым волосам. Ей сразу же вспомнился день, когда дворецкий подарил его ей, сказав: «Я готов подарить вам самые красивые гребни мира, лишь бы хоть иногда видеть как струится по вашим плечам лунный водопад волос…»

Девочка бережно положила гребень обратно в ящик и взяла в руки шкатулку. Сев на кровать, она осмотрела ее содержимое. Внутри лежали засушенные розы из их сада, кремово-розовая лента, перевязывающая отрезанную прядь светлых волос, маленький камень розового кварца, по форме напоминающий сердце и птичья кость. Как же она попала к ней? Хоть и смутно, но принцесса помнила, как гуляла по саду и наткнулась на большого белого кота, который положил перед ней эту кость и бесшумно скрылся в зарослях.

«Не знаю почему, но мне дороги эти вещи. С каждой из них связаны воспоминания о близких для меня людях… И о том забавном коте», — подумала Луна, рассматривая каждое из сокровищ шкатулки.

В дверь постучали.

— Войдите, — крикнула она.

В комнату шагнула худая бледная девушка с растрепанными волосами.

— Привет, Марбл, — улыбнулась девочка, приглашая сестру сесть рядом.

— Привет. Куда ты убегала? Расскажи мне, — попросила та.

И принцесса рассказала обо всем, что с ней случилось, ничего не утаивая и не скрывая. Все это время Марбл внимательно слушала, не перебивая. По ее лицу не было понятно, о чем она думает. Когда Луна закончила свой рассказ, сестра, немного помолчав, вымолвила:

— Хорошо, что ты мне все рассказала. Твоей вины в том, что произошло нет, но в следующий раз, если Эрато убежит, лучше скажи мне или Ричарду. А насчет того демона… Ты можешь описать его подробнее? — Попросила старшая дочь Лилит, вставая и подходя к окну.

— Ну… У него белые волосы длиною примерно как у тебя, зеленые глаза, два черных рога на голове… Один из них был сломан… А еще у него жуткая улыбка, вырезанная на щеках.

— Улыбка? Один рог… Отломан, — Марбл нахмурилась и повернулась к девочке. — Послушай, Луна. Демоны — это высшие темные существа. По силе с ними могут сравниться только ангелы. Никогда не заключай сделку с демоном, какие бы ни были обстоятельства. Очень странно… Обычно они не заинтересованы в сделках с такими как мы. Что с нас можно взять? Мы не люди и наша душа им не нужна… — Она задумалась. — Я никогда не слышала о демоне с одним рогом и вырезанной на щеках улыбкой. Нужно поискать что-то в библиотеке.

— Марбл! — Принцесса бросилась к ней в объятия и прижалась лицом к рубашке. — Спасибо тебе! За все.

Сестра погладила ее по волосам и прошептала:

— Не за что, Луна, ты чего? Ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью, и ты знаешь, что я всегда помогу тебе.

Девочка взглянула на ее лицо.

— Марбл, у тебя на щеке… — Она дотронулась до своего лица, показывая сестре в каком месте та испачкалась и достав из ящика зеркальце, протянула его девушке.

Посмотрев на свое отражение, та увидела на веснушках пятно грязи.

— Вот же… Лошадиный навоз! — Марбл вытерла лицо рукавом. — А то я думаю, почему все на меня так странно смотрят. Даже хуже обычного, — поморщила она свой вздернутый нос. — Ладно, мне пора. Нужно заниматься верховой ездой, а потом фехтованием с Ричардом. Увидимся, — улыбнулась принцесса и достав из кармана большое круглое шоколадное печенье, протянула его Луне.

— Мое любимое! — Радостно подпрыгнула она. — Спасибо, Марбл.

Та погладила сестру по голове и вышла из комнаты. После нее в воздухе остался аромат сирени, мха, морского соленого бриза и влажной сосновой коры.

****************

Ввалившись в свою спальню, Марбл устало рухнула на заваленную всяким хламом кровать. Через несколько секунд в дверь постучал Ричард и спросил, когда она будет готова.

— Ни минуты покоя… — Закатила глаза девушка и быстро схватив лук и колчан со стрелами, вышла к дворецкому, который уже дожидался ее у выхода из сада. Они пришли в специально подготовленное для стрельбы поле, где стояли мишени.

— Ричард, после того как закончим, я хотела бы прогуляться одна.

— Это исключено, госпожа, — твердо отрезал мужчина.

— Ну Ричард, ну будь человеком!

— Я и так человек, госпожа.

— Пожалуйста.

— Если сможете набрать больше очков, чем я.

«Он знает, что стреляет лучше меня, поэтому и согласился, зная, что я не выиграю… Пиксий помет… Какой же ты самоуверенный, Ричард».

— Я принимаю вызов, — запальчиво крикнула принцесса, натягивая тетиву.

Дворецкий лишь усмехнулся, словно ничего другого от нее и не ожидал.

— Тогда вы первая, госпожа.

Первая стрела со свистом пронзила воздух и попала в девятку. Тихо выругавшись, Марбл подошла к следующей мишени. Подняла локоть, подождала, пока рука перестанет дрожать, прищурилась… И выстрелила на выдохе. В этот раз стрела попала точно в центр. Довольная собой, девушка перешла к последней цели. Ладони вспотели и слегка дрожали от напряжения. Вдох. Она приказала своему телу расслабиться, закрыла глаза и мысленно сосредоточилась на том, что лук, стрела и она сама представляют собой единое целое. Ветер холодным освежающим шлейфом обволакивал тело. Открыв глаза и прищурившись, принцесса выстрелила. С замирающим сердцем она смотрела, как стрела, словно в замедленном движении летит к мишени и… Попадает прямо в яблочко.

Марбл издала победный вопль и радостно повернулась к наблюдавшему за ней Ричарду.

— Ты можешь сдаться сразу и не опозориться. — Улыбнулась она мужчине.

Тот забрал у нее лук и стрелы. В его темных глазах плескалась насмешка.

— Спасибо за столь щедрое предложение, госпожа, но думаю, я все же попробую.

Первая стрела вонзилась точно в цель. Вторая с треском разрезала стрелу девушки напополам.

«Черт. Так я точно проиграю…» — С досадой поморщилась принцесса. И вдруг она заметила что-то клюющую рядом в траве белую голубку. «А что если…»

Марбл тихо прокралась за спину дворецкого и пока он прицеливался, ждала подходящего момента. Когда Ричард уже хотел отпустить стрелу, она подняла с земли маленький камушек и бросила его в сторону птицы. Та, напугавшись, с громким хлопаньем крыльев взмыла в небо, однако мужчина даже не вздрогнул и уже выпущенная им стрела не сбила своего направления. Девушка не дыша смотрела на летящую к мишени стрелу и отсчитала три удара собственного сердца, перед тем как та вонзилась…

— Прямо в цель?! Как это возможно?! — Негодующе вскрикнула она.

На холодном лице повернувшегося к ней дворецкого играла надменная улыбка.

— Простите, госпожа, но кажется Фортуна сегодня не на вашей стороне. Признаться, если бы не птица, я мог и промахнуться, — насмешливо, словно дразня ее добавил Ричард, наблюдая за лицом принцессы.

— Мистер Совершенство, есть ли в этом мире хоть что-то, в чем ты не хорош? — Саркастично процедила сквозь зубы старшая дочь Лилит.

— Вы льстите мне, госпожа. Таких вещей немало. Например, у меня совершенно нет опыта в поражениях.

Марбл тяжело вздохнула и закатив глаза, отняла у него свой лук. Через час они вернулись в замок.

Глава 3

«Мне нужно, чтобы ты пошла со мной, дефеманг»

Прошел месяц. Луна все это время проводила за чтением книг в библиотеке, рисованием и учебой. Юной госпоже было интересно изучение других языков, например, древнеэльфийского и латыни, она любила также историю как своего королевства, так и чужих. Ричард обучал ее необходимым по мнению темной феи знаниям биологии, литературы, истории и ботаники, повествуя ей о мире, в котором они живут и о его обитателях. Сегодня было одно из таких занятий, на котором мужчина рассказывал девочке о разных существах, местах их обитания и их роли в этом мире.

— Когда-то, давным-давно не было ничего, кроме абсолютной Тьмы…

Тьма существовала всегда. Она и была той первоначальной пустотой. Она была задолго до появления всех миров и их Творцов. Этот период прозвали временами Великой Тьмы. Именно из Нее зародилось все живое и в Нее же все и уйдет. Она вечная. Она непобедимая. Она — есть начало и Она есть конец. Но у Нее самой не было ни конца, ни начала. Миллионы лет жила Тьма в одиночестве и холодной пустоте. Но однажды решила испробовать на что способна… Провела костлявой рукой по пустоте — там появился мир. Вдохнула Она в него жизнь ледяным своим дыханием. После появились боги. Лунная богиня Селена — прекрасная, бледная дева со снежной кожей. Волосы ее струились подобно лунному свету. Единый или Сущий — могучий седобородый старец и Природа, известная также как Натура — милостивая и жестокая. В каждом божестве жила частичка сути Первозданной Тьмы. В Природе — Ее любовь к прекрасному, Ее одиночество и умеренность. В Селене — Ее желание к созиданию, Ее мягкость, мудрость и доброта. А в Едином жили Ее амбиции, Ее тщеславие, непомерная гордыня и гневливость, Ее теневая сторона. В Лунной богине было женское начало Тьмы, в Едином — мужское, а в Природе — оба. Сама Тьма не имела ни пола, ни возраста.

Натура первой коснулась божественной своей дланью земли — и там выросли травы, цветы, деревья. Появились леса, горы, реки, поля, птицы и звери. Так возникло царство цветов и простиралось оно на весь мир, не имея ни границ, ни правителей. Лунная богиня сотворила всех фейри — фей, пикси, эльфов, дриад, гномов, русалок, троллей. Также вдохнула Селена частичку магической сути во многих созданий Природы по ее просьбе — в животных, птиц, растений. Фейри благодарили двух богинь за подаренную им жизнь и прекрасный удивительный мир, молились им, делали подношения и славили их. Посмотрел на это третий бог — Сущий и обуяла его страшная зависть. Ему тоже хотелось, чтобы ему поклонялись и даже больше — он мечтал о жертвоприношениях, вечной славе. И поскольку каждое божество было способно сотворить что-то только по своему образу и подобию… Единый создал первое свое творение. Лилит. И поскольку та была самым первым его созданием, экспериментом, бог случайно не расчитал — и ненарочно, сам того не желая, передал Лилит часть своей силы, о чем сам и не догадывался. А затем создал и людей. Помимо того, гордому богу не давала покоя мысль, что над его властью есть еще большая власть — Матери Тьмы, его создательницы. Не захотел упрямый и гордый Единый склониться перед Ней, обуяло его тщеславие и гордыня. Задумал он восстать против Нее, чтобы стать самым главным и один править всем миром… Однако Тьма была слишком сильна и не мог ни один бог сравниться с Ней в Ее огромном могуществе. Тьма не имела ни конца, ни начала. Она была вечной и бессмертной, но бестелесной. Всеобъемлющей. И задумался Сущий, что же ему делать, как Тьму убить. Понял, что только общими усилиями с Селеной и Натурой у него будет шанс одолеть Ее. И отправился он тогда к двум богиням, попросил их о помощи и поделился своей задумкой. Вот только отказались ему помогать богини, ибо не желали они того могущества, что сулил им Сущий, если они помогут ему Тьму победить и не хотели они восставать против Нее, ибо чтили и уважали свою создательницу. Гнев охватил Единого и он, глубокой ночью, когда богини спали, срезал лунным серпом пряди их волос. И связал из лунного, звездного и солнечного света он веревку, вплел туда свои волосы и волосы двух богинь. Веревку ту невозможно было разорвать и соткать такую мог только бог на ведьминой прялке. И поскольку Тьму умертвить он не мог, то принял решение связать Ее и спрятать в глубокую подземную пещеру, где никто Ее никогда не найдет. Так он и поступил.

Тьма была гораздо мудрее его, вот только невозможно было те путы разорвать. И тогда Она приняла решение уменьшиться, избавившись от одной из частей себя. Сбросила Тьма с себя все зло, что затаила на Сущего, весь свой мрак, хаос и все самое плохое и жестокое, что в Ней было. Избавившись от этой скверны, Тьма выбралась из пещеры и взмыла в небо, слившись с самой Ночью. Единый же тем временем рассвирипел на Лилит за то, что та, за время его отсутствия посмела играть в бога и создала своих собственных творений — вампиров. Заточил бог Лилит в ту же пещеру, что и некогда саму Тьму. Весь хаос, вся обида и злоба Тьмы на Сущего, вся Ее ярость и безумие в миг захлестнули Лилит, опутав ее нитями смерти. Она непременно умерла бы, если только была бы хоть немного слабее. Сердце же Лилит оказалось пустым сосудом, прозрачным и чистым, как горный хрусталь. Впитало в себя много скверны и тьмы ее сердце, почернело изнутри. Однако она смогла справиться с этим мраком и ее организм каким-то чудом смог выработать против него иммунитет, вот только поплатилась она за то своим рассудком и личностью. Хаос всецело завладел ее плотью, расползся вместе с кровью по почерневшим от мрака венам. Ужасающий смех Лилит — холодный и резкий, пронзил воздух и сотряс собой небо чудовищным громом. Она порвала сковывающие ее цепи и освободившись, взмыла в небо.

Поняла Тьма, что Ее предали собственные дети — Ее создания и наградила за это созданный ими мир Смертью. Чтобы боги поняли, что как у Ее терпения и любви к ним был конец, так этот конец теперь будет и у всего живого. И появилось в мире отчаяние, болезни и горе. Тьма создала новых детей, верных и преданных ей навечно слуг — Смерть, Голод, Войну и Чуму. Четыре облаченных в ночь всадника пронеслись на своих черных конях по миру, осыпав его своими дарами. То было Ее наказание. Отнимать бессмертие у созданий Селены Тьма не стала, но сделала их тела более хрупкими и уязвимыми. А чтобы наказать Единого, сделала людей навечно смертными, слабыми и подверженными болезням, а век их очень быстрым и коротким. И тогда, перед лицом голода, смерти, болезней и опасностей, фейри, люди и вампиры решили объединиться.

Они создали первое Объединенное королевство Вампфейху — со дня создания которого начинается летоисчисление в мире. Каждый из народов выбрал по одному правителю. Три короля — Фай, Вэспертильо и Адамус Примус правили Вампфейху вместе. Однако людьми быстро овладела зависть. Ибо они были заведомо грешны, созданные греховным богом, они жили в грехе и не умели иначе. Люди завидовали фейри, владеющим магией, крыльями, бессмертием. Завидовали вампирам и их силе, скорости, их сверхразвитым инстинктам, обаянию, слуху, вечной жизни. Их практически неуязвимым телам. Ибо люди были слабы, мелочны и смертны. Они тонули в собственных пороках, как в трясине, путались в них словно мухи в паутине… Помимо этого, трем совершенно разным народам было тяжело ужиться вместе из-за координально разного образа жизни, привычек, питания и характера. Каждый из Трех Первых Великих королей вел разную политику, и они не могли прийти к общему соглашению и договориться, из-за чего возникали постоянные споры, бунты, кровопролития и ссоры. Многие вампиры безнаказанно нападали на людей и убивали их, пили их кровь и относились к ним как к пище. Все это привело к разладу, случившемуся в трехсотом году. Три короля вместе со своими армиями пошли войной друг на друга. Это событие вошло в историю как Великая война народов.

Вампфейху распалось на три разных государства: Террахуман или Ангулус — земля людей, Корвамдеймос — королевство вампиров и Коэлестис — страна фейри, также известная как Королевство Трех Лун. С тех пор каждый из народов формировался обособленно друг от друга, приобретая свою самобытную культуру, традиции, законы и нравы. Фейри тоже не смогли долгое время мирно существовать вместе и хоть и были одной расы, каждый вид стал жить по-отдельности, особняком друг от друга. Однако все фейри, несмотря на это, все также подчинялись одному общему правителю.

Единый был очень недоволен своим творением — людьми, он разгневался на них за то, как те слабы и ничтожны по сравнению с вампирами и фейри и за то, что те не приносят ему жертвоприношений. Тогда он решил создать новых существ, вложив в них магию. Вот только он не был способен на это и потому решил обманом заставить ему помочь Лунную богиню, чтобы та вложила в его создания частичку своей божественной волшебной сути. Добрая богиня помогла ему и так на свет появились ангелы. От Селены они получили крылья и возможность летать, а также бессмертные тела и души, которые не мог больше дать Сущий. А от Единого они взяли его суть, его стремления, грехи и взгляды. По началу он был рад и очень гордился своими новыми созданиями, строго-настрого запретив им приближаться к другим народам и вмешиваться в их жизнь. Ангелы жили на небе, вместе со своим создателем и поклонялись лишь ему, не имея другой власти. Вот только не учел Единый, что и ангелы имеют пороки и им не чужды людские грехи и страсти.

Лилит — его первое творение, уже долго наблюдала за ним и ей совершенно не нравилось то, какие строгие правила вводил Сущий, не нравилось ей и то, что он командовал ей и запрещал делать то, что она хочет. Лилит была соткана из Первозданной Тьмы, вобрав в себя Ее хаос и потому не могла смириться с таким положением. Она подняла против него восстание и все несогласные с правилами бога ангелы присоединились к ней, поддержав ее в этом и признав своей новой и единственной правительницей. Вот только у Лилит не было никакой другой цели, кроме как посеять хаос. Мир был создан по определенным правилам, следовал определенным порядкам и подчинялся определенным законам. Разрушив этот мир, Лилит бы достигла хаоса, погрузив все во мрак. Ее мечтой было погасить солнце, чтобы Ночь стала вечной. Она обладала огромной силой и потому Единый не смог справиться с ней. У него не оставалось другого выхода, кроме как обратиться за помощью к Селене. Выслушав его и ужаснувшись злу, которое несла с собой Лилит, Лунная богиня объединила все силы с Сущим и смогла одолеть вместе с ним Лилит. Ее заковали в нерушимые цепи Вечности. Однако Единый возжелал заполучить силу и могущество Лилит себе. Он знал, что ее сила заключена в ее сердце — сосуде Тьмы. И тогда он вырвал бьющееся сердце из груди Лилит и заколдовал его, сохранив в священный сосуд. Сущий не знал, как ему получить его силу и потому спрятал его до тех пор, пока не выяснит, что с ним делать. Сама Лилит, лишившись сердца умерла, перед этим прокляв Единого и Селену:

«Лунная богиня, ты поплатишься за свою дерзость! Как посмела ты препятствовать Хаосу?! Так слушай же и внимай! Этот Хаос в свое время поглотит и тебя и Сущего! Ты обречена умирать каждую новую эру и обречена воскресать в хрупких и лишенных божественности телах своих же созданий! Тебе никогда не вернуть свой облик и свою любовь! А еще, за то, что ты помогла этому выжившему из ума старому козлу, детьми твоими отныне и вовек будут править только мои потомки! Демоны, в чьих жилах течет моя кровь! Власть будет передаваться от моего сына к его и так бесконечно! — Безумно расхохоталась Лилит. — А ты, Сущий, тебя проклинаю я на вечное забвение, ибо забвение и есть смерть! Самое страшное для тебя наказание! Умрешь ты от рук детей своих же! Будет осквернена вера и имя твое! Пройдут сотни тысячелетий и имя твое навсегда сотрется из их памяти! Потеряют они веру в тебя и не будут тебе поклоняться! Сами себя возомнят богами! И когда придет время, я воскресну в созданиях ваших и принесу с собой в этот мир вечный мрак и Хаос!»

Не мог предсказать Единый, что и ангелы имели пороки и им не чужды были людские страсти. Разгневался он и поверг самых буйных своих детей на землю, разверг под их ногами страшную огненную пропасть и сбросил их в нее, замуровав под землей. Объявил врагами всего живого и светлого — демонами. Падая в разверзшийся под расколотой землей ад, ангелы лишились своих крыльев, те почернели и сгорели от огромного жара пламени. При ударе о землю нимбы их раскололись, превратившись в черные рога и вместе с золотом и сиянием нимбов, они потеряли бессмертные души свои. Так появились демоны и сбылась часть пророчества Лилит.

Демоны и ангелы по силе превосходили и фейри, и вампиров, и людей, так как в них были соединены две божественные сути — Единого и Селены и потому в иерархии они на самой высокой ступени. Также, рядом с ними стоят дефеманги. За ними идут все фейри и вампиры. Ниже располагаются маги и ведьмы. Еще ниже русалки, сирены, оборотни, магические звери, а также низшие демоны, которых люди прозвали чертями и бесами. На ступень ниже идут люди. Ниже людей только орки, тролли, гоблины и гномы. Гнев Сущего был страшен и свиреп. Не мог успокоиться он и смириться, что ангелы посмели бунтовать против него. Тогда пришла к нему Лунная богиня и истину своими устами вложить попыталась в бога:

«Создания, что сотворили мы — похож на нас. Подобны нам в грехах наших, по нашему образу и подобию они живут и мыслят. Они — как мы, но ярче и виднее в них наши собственные чувства, мысли, страхи и пороки».

Еще пуще осерчал гордый бог и за такую дерзость отколол часть от материка, где жили неугодные ему магические твари и отделил их буйными водами от людей — так появился остров, спрятанный за неприступными горами, морями, лесами и океанами. На земле, где некогда существовало Вампфейху, разместились вампиры и фейри. Спустя некоторое время — в пятьсот восемьдесят четвертом году, в Террахумане произошел раскол из-за внтруенних междоусобиц, вспыхнула гражданская война. Так, люди разделились на два государства — Террахуман и Элляс. Эллясийцы пересекли океан и образовали свою империю. Их предводителем и первым правителем стал Солон.

Террахуман был сильно ослаблен войной, обескровлен и разорен. Этим воспользовался Корвамдеймос. Вампиры напали на людей и одержав легкую победу, поработили их. Люди находились в рабстве у вампиров двести восемнадцать лет, пока не нашелся человек, готовый изменить историю. Им стал Домианос Морнэмир, мой далекий предок. Он собрал вокруг себя войско и с позволения короля отправился в Мортуорум Виворум — столицу Корвамдеймоса, отвоевывать людям свободу. Устроив государственный переворот, он убил правящего в то время короля вампиров и освободил людей от рабства, навеки войдя в историю. Новым монархом Корвамдеймоса стал Амброзайос Агшин. Он стал также первым правителем в истории, создавшим международный свод неприкосновенных прав всех существ, в который входит три закона: запрет рабства, злоупотребления магией и убийства. Фейри и люди поддержали его и этот документ стал общепринятым. Также Амброзайос превратил Корвамдеймос в самое экономически и военно-развитое государство, ставшее самым влиятельным на мировой арене и остающееся таковым до сих пор. Вампиры дали своему королю прозвище Амброзайос Великолепный. Он стал лучшим и самым успешным монархом за всю их историю, превзошедшим всех. Они чтят его почти также сильно, как своего прародителя и первого короля — Вэспертильо. При Амброзайосе территории Корвамдеймоса сильно расширились без единой войны.

— В три тысячи шестьсот восемьдесятом году люди и фейри начали строительство огромного моста через море, в знак дружбы и желания соединить два народа. Однако далеко не все оказались этому рады. Уже через полгода после начала строительства вспыхнула война и мост, так и недостроенный, был разрушен и уничтожен. Отношения между людьми и фейри испортились на ближайшие несколько столетий и Террахуман даже ввел запрет для фейри на посещение их королевства. Спустя сто девятнадцать лет, после смены правительства в Террахумане, ситуация меняется к лучшему, запрет убирают и отношения начинают медленно налаживаться. Однако один закон у людей остается неизменным со времен их первого правителя — Адамуса Примуса. Это первый закон Террахумана, запрет любому существу, кроме человека становиться королем или королевой Террахумана. Нарушение этого закона карается смертью. Люди не хотели, чтобы им правил кто-то другой. Это неизменно и по сей день. Последнее значимое событие истории, произошедшее сорок лет назад — в четыре тысячи девятьсот шестидесятом, это изгнание троллей на Дальние земли. Они пришли к фейри в поисках еды и нового места жительства, так как привыкли к кочевому образу жизни. Разоряя все на своем пути, тролли убивали фейри и устраивали поджоги. Началась война, в которой Коэлестис победил их. Тролли обладали весьма примитивным оружием и весьма недоразвитым мозгом, так что это неудивительно, — закончил краткий курс всемирной истории дворецкий.

— Но как же люди, фейри и вампиры понимают друг друга? Разве мы говорим не на разных языках?

— К счастью существует международный язык, который известен каждому с детства: вампфейхский. Именно на нем мы с вами сейчас и разговариваем. В Террахумане и Корвамдеймосе знают только его, правда вампиры также искусны и в латыни. Лишь Коэлестис богат множеством диалектов и языков. А случилось так по той причине, что каждый вид фейри стал жить особняком друг от друга. Таким образом появился эльфийский, фейский и русалочий языки.

— А древнедемонический?

— Этот язык придумала сама Лилит, обучив ему последовавших за ней ангелов, впоследствии павших в Подземелье. Демоны предпочитают общаться именно на нем, хоть и знают вампфейхский для того, чтобы заключать выгодные сделки. Некоторые из древних вампиров, кстати говоря, тоже знают демонический, ведь Лилит, как никак была их создательницей.

— Ричард, а расскажи о Лесе! — Попросила с интересом слушающая его принцесса.

— Главное, что вас нужно запомнить, это то, что большинство созданий нашего мира настроены враждебно и представляют для вас опасность. Практически все они обитают в Лесу. Вот почему заходить туда так опасно. Лес не изведан более чем на девяносто процентов. Он — самое опасное место в мире. У него есть начало, но никто и никогда не видел его конца. Ни один человек не выбирался из него живым. Звери Леса убивали каждого, кто ступал на их территорию, а тем, кому невероятно посчастливилось выжить и выбраться… Лес забирал их души. Они становились пустыми сосудами — идеальным вместилищем для злых духов или низших демонов, то есть для тех, кто не имеет оболочки. Вселяясь в человеческие тела, они сеяли хаос и разрушения. Особенно в людских поселениях. Поэтому деревня людей находится очень далеко отсюда, на другом берегу моря, как можно дальше от Леса. А их столица — Лунденвик — еще дальше. Люди не вмешиваются в жизнь магических существ, ибо это очень опасно.

— Только низшие демоны не имеют оболочки? — Спросила Луна, вспомнив демона, которого она встретила в заброшенном монастыре в Лесу.

— Да, у демонов тоже есть своя иерархия. Высшие демоны правят остальными и практически не покидают Подземелье. Люди называют его адом. Высшие демоны имеют физическую оболочку, служащую им неуязвимым бессмертным телом. Они также обладают очень сильной черной магией и могут управлять разумом людей и других рас, стоящих ниже их по классу. Они могут сводить с ума, контролировать и менять мысли, управлять погодой, животными и иногда стихиями. Например, король демонов обладает стихией адского огня и тьмы. Его наследникам тоже передался этот дар. Низшие демоны не имеют власти над стихиями, все, что они могут — это путать людей и их мысли, на другие расы их сил не хватает, так что они не опасны для вас. А теперь расскажите мне о тех существах, которых вы должны опасаться, ведь иногда они могут выходить из Леса на охоту.

— Оборотни… — Прошептала девочка, внутренне содрогнувшись.

— Да, все верно. Также есть Алконост и Сирин. Они, в отличае от оборотней никогда не покидают Лес, это их дом, поэтому их можете не опасаться, если не зайдете к ним в гости. Трехликие. Они могут покидать Лес и забредать в наш сад, если госпожа Марбл будет и дальше забывать закрывать ворота.

— Трехликие?

— Не имеют официального названия и о них мало что известно, так как ведут скрытный образ жизни и охотятся только ночью. Это огромные трехметровые белые коты. Иногда они объединяются в стаи, иногда живут по одиночке. Могут достигать и четырех метров в высоту. Их опасность в их непредсказуемости. В целом они являются нейтральными и ни относятся ни к темным, ни к светлым существам. Редко выходят из Леса и никогда не показываются на глаза людям и другим расам. Обитают где-то в неизведанных дебрях Леса и являются хищниками. В пищевой цепи занимают одно из самых высших мест. Многие расы считают их священными, так как у этих котов есть необычная особенность. У них во лбу находится третье скрытое око, которое открывается только во время Трилунья, обнажая их истинную сущность. В этот период они особенно опасны, так как никто не знает, как они ведут себя, принимая четырехмерную форму. Одно известно точно, эти животные имеют связь с Лесом и с лунами. Они живут в этом мире уже миллионы лет и являются самыми древними существами, на равне с ангелами и демонами. Некоторые считают, что они появились гораздо раньше, во времена Великой Тьмы.

Принцесса вспомнила о своих встречах с большим белым котом в саду, но решила, что никому об этом не расскажет. Вдруг мама и Ричард посчитают, что выходить в сад слишком опасно для нее и запрут дома навечно. Нет, ни за что. Да и вообще, если бы он хотел навредить ей, то давно бы это сделал. Не думаю, что кот плохой. Надо будет узнать у него побольше, раз он такой древний и мудрый, — задумалась Луна, а мужчина продолжил повествование:

— Их жизненный цикл очень длинный, пусть исследователи и не пришли к единому мнению о продолжительности их жизни, однако вероятнее всего те бессмертны. А теперь поговорим про сирен и русалок. Они очень похожи и их легко спутать, однако между ними есть весьма существенная разница. Сирены появляются в результате насильственных смертей. Например, фейри, вампир или даже человек утонули в море или же были убиты в нем. Сирены мстительны, озлоблены и жаждут убить каждого, кто попал к ним в воды. Они поют морякам и путникам прекрасные песни и заманивают их в свои объятия. Обитают в любых водоемах и представляют наибольшую опасность для людей. Сирены завлекают своим чудесным пением, оно дурманит разум, и вы становитесь кормом для этих кровожадных созданий. Не стоит вестись на их внешне красивый облик. Что касается русалок, это отдельный вид существ. Они рождены с рыбьим хвостом вместо ног и их мало интересует наш мир. Обитают на самом дне и очень редко всплывают на поверхность. Рождаюся они в солнцестояние или равноденствие. Менее агрессивны и могут даже помочь тонущему человеку.

— А как их отличить?

— Русалки немы как рыбы и не способны петь.

Взгляд девочки упал на картинку в лежащей перед ней книге. В этой энциклопедии изображались все известные существа их мира, о которых рассказывал дворецкий.

— А это что такое? — Указала на изображение огромной хищной птицы с головой женщины принцесса.

Ричард мельком взглянул на рисунок.

— Это Алконост, сестра Сирин. Райская птица с головой красивой женщины. Очень могущественное и древнее существо. Считается, что она ровесник Трехликих. Обитает в глубине Леса, обычно гнездится на вершинах самых высоких, старых и могучих деревьев. Обладает волшебным голосом. Ее пение настолько прекрасно, что услышавший его забывает обо всем на свете. Люди в своих повериях приписывают ей чуть ли не божественное значение, считая ее вестником радости и наслаждений и даже сложили о ней и ее сестре Сирин легенду… По преданию, утром на Яблочный Спас прилетает в яблоневый сад волшебная птица Сирин. Она страшно скорбит и скорбь ее глубока и надрывна, а из глаз ее льются горькие кровавые слезы. Сирин поет вещие песни. Считается, что услышав их, люди не перестают слышать в голове бестелесные голоса и сходя с ума, уходят умирать в горы. А после полудня в яблоневый сад прилетает прекрасная Алконост. Она радуется и смеется, смахивая с крыльев живительную росу и преображаются плоды, становясь целительными. Это лишь легенда. На самом деле люди бесконечно наивны, деля что-то на хорошее и плохое, ибо не существует как такового зла и добра. Не бывает героев и злодеев, белого и черного. Ошибочно считать тех, чьи цели и желания тебе непонятны, (от того они и злят тебя) плохими. В природе нет и никогда не было черного и белого. Хищники были всегда. Они сильны и занимают вершину в пищевой цепи. Но разве это есть зло? Это есть сила. Травоядные же слабы и от того занимают низину в пищевой цепи. Это ли добро? Нет. Это слабость. Но и сила и слабость не являются чем-то хорошим или плохим. Чаще всего это отсутствие выбора, ведь заяц не выбирает рождаться зайцем. Чтобы зайцу выжить ему нужно либо убегать, либо отрастить себе клыки и когти, научиться убивать. В мире животных это, к счастью, так не работает и заяц навсегда останется травоядным, добычей и жертвой. Однако в мире людей и более высших существ… Вроде ангелов, демонов и фейри… У нас есть выбор какими нам быть.

— Получается…Что демон не обязан быть плохим, а ангел хорошим?

— Ангелы — это не воплощение доброты и света, как привыкли думать многие. Демоны — не порочные и злые существа. Они, как и мы с вами. Имеют выбор какими быть. Как и у людей у них есть чувства, желания, слабости. Да, они бессмертны, но бессмертие и магия, наверное все, что отличает их от людей. Ангелы в той же мере могут быть опасны и непредсказуемы, как и демоны. Просто у них… Другие методы воздействия. Сладкими речами и наигранной невинностью они могут вводить жалкий и слабый ум человека в заблуждение. То же, что и демоны. Их главное отличие в том, что ангелы чаще всего настоящие лицемеры. Также одно из важнейших различий между ними в том, что последние как правило служат богу. Практически каждому из ангелов отведена своя роль на небе и функция в этом мире. Каждый отвечает за что-то. Например, есть ангелы-стражи, чаще всего архангелы — они охраняют врата в одно из семи небес. Кто-то отвечает за наставления людей и других существ, кто-то даже может стать им хранителем и наставником.

— А я думала ангелы добрые…

— Не бывает доброго и злого, запомните это. Есть факты и события. Люди почему-то придают им хорошее или плохое значение, делят вещи на черное и белое, существ на героев и злодеев. Но вещи случаются, и они всегда нейтральны. То, какое значение мы им придаем зависит лишь от нас. Но во Вселенной, как и в нашем существовании нет ни цели, ни справедливости, ни смысла. Во Вселенной нет ничего, кроме абсолютного безразличия. — Снисходительно улыбнулся мужчина.

— Я понимаю… Ричард, а почему феи на этих картинках такие маленькие? Моя мама же тоже фея, но она совсем не крошечная.

— Потому что эти феи совершенно разные существа. Они являются представителями разных видов и даже имеют разные названия, но всем проще называть и тех, и других просто феями из-за схожести крыльев и магии. Эти маленькие крылатые существа, по размерам не превышающие бабочку — пикси. В данном случае название «fairy» происходит от вампфейхского языка, в котором слова «feerie», «fee», «faie», «fata» — переводятся как «что-то сказочное», «дух-хранитель». Что касается таких как госпожа Лилит… Феями их назвали, потому как слово «fairy» произошло от эльфийских «fair» и «ellys», переводящихся как «волшебные эльфы». Сократив эти слова, мы получим «fairys». Такие существа больше приближены к эльфам. С пикси у них мало общего, кроме крыльев и магии. Чтобы вам было удобнее, и вы не путались, вы можете называть этих маленький фей пикси. Феи также делятся на несколько типов. Как и эльфы, они бывают темными и светлыми. Основная разница темных и светлый фей, пожалуй, в разновидностях их магии. Когда-то давно все феи жили вместе, одним большим народом, и никто не делился ни на светлых, ни на темных, так как внешне все были одинаковы. Все они поклонялись своей создательнице Селене и Натуре. Их магия была вполне проста, незначительна и примитивна. Не всем это нравилось и некоторые желали большего. Эти некоторые объединились, создав темный культ поклонения силам Тьмы и смерти. Это расширило их магические способности, они открыли для себя много нового. Другим феям не понравились их… Методы и магия. Их религия. И они изгнали их, объявив отступниками, изгоями и врагами. Те ушли искать новые земли для жизни. Теперь, спустя много лет магия темных и светлых фей координально различается, также как их быт, нравы и образ жизни. С эльфами история почти та же.

Луна задумалась над его словами. Ей нужно было время, чтобы переварить и усвоить полученную информацию.

— На сегодня урок окончен, вы молодец. Завтра будем изучать быт рас и народов, их особенности, обычаи и традиции.

— Постой, Ричард. Ты так часто упоминал о том, что я и Марбл не люди, а значит многое нам не грозит… — Задумчиво начала девочка.

— Да, госпожа, так и есть… — Растерянно подтвердил дворецкий.

— Но тогда… Кто мы? Феи? Почему у нас, как и у матушки нет крыльев? Если она тоже фея, то где ее крылья?

Мужчина молчал.

— Почему ты так долго молчишь? Это все очень странно и подозрительно.

— Госпожа, я… Простите, но боюсь, что не имею права говорить с вами на эту тему. Дело в том, что у вас возникнет множество вопросов, на которые я не смогу дать ответ…Так что вам стоит спросить об этом госпожу Лилит. Спасибо за урок, а теперь прошу меня простить, — помрачнел Ричард и поклонившись, бесшумно покинул комнату, погруженный в свои мысли.

Принцесса еще немного посидела на стуле, обдумывая его слова и приняла решение напрямую спросить обо всем мать. «Интересно, почему все так сложно и почему все делают из этого тайну?.. А Марбл тоже ничего не знает? Она уже взрослая, ей-то неверняка все рассказали…» — Думала Луна, спускаясь по винтажной лестнице вниз, глядя себе под ноги на мраморные ступени с витееватыми черными разводами внутри камня. Как и всегда, застыв в нерешительности перед дверями госпожи Лилит, она подняла руку, чтобы постучать, но из покоев внезапно донеслось:

— Входи, Луна.

Дверь сама отворилась перед девочкой, и та шагнула внутрь.

Темная фея стояла спиной ко входу, повернувшись лицом к окну и смотрела вдаль. Принцесса видела только кусочек ее мраморно-белой спины в треугольном разрезе черного элегантного платья в пол и длинные черные волосы, идеально гладким водопадом ниспадающие до бедер.

— Матушка, я бы хотела кое-что спросить… — Неуверенно начала Луна.

Женщина молчала.

— Дело в том, что Ричард и Марбл часто упоминают о том, что мы не люди. Но кто же мы? Почему никто не хочет рассказать мне? Неужели это такой большой секрет? Почему мне нельзя знать кто я?

Королева вздохнула и медленно развернулась лицом к дочери.

— Нет никакого секрета, Луна. Я не говорила с тобой об этом лишь по той причине, что считала, что ты слишком мала для этого разговора. Марбл родилась до того, как… — Она осеклась. — До того, как твой отец ушел. Тогда все было проще и мне не нужно было объяснять ей многое. Но сейчас ситуаций иная. Однако, раз ты уже начала задаваться подобными вопросами, я расскажу тебе все как есть. Думаю, ты достаточно умна, чтобы понять меня. Все немного сложнее, чем ты думаешь… Поэтому нет однозначного ответа на вопрос, кто ты. Твой отец был архангелом. Его имя — Кассиэль. Ангел слез чистоты и воздержания. Ангел терпения и управитель Седьмого Неба, самого святого из Небес, так как на нем расположен Трон Величия. Он единственный из всех архангелов был удостоен обладанием меча Правосудия, или как его еще называют — Кара небес. Этот меч наделен божественной священной силой света и уничтожает любую тьму и скверну, стоит ему лишь прикоснуться к ней. Так велика мощь этого оружия. Этим мечом Кассиэль изгонял с небес всех, кто не достоин узреть бога, — госпожа Лилит вздохнула, ее остекленевший взгляд был устремлен в пустоту. — Но я слегка отклонилась от темы твоего вопроса. Все сложно по той причине, что ангелам запрещено иметь детей и семьи. Тем более с… Такими как я, — женщина отвернулась, словно не могла совладать с какими-то эмоциями, захлестнувшими ее изнутри, но сразу же повернулась обратно и лицо ее было как и всегда пугающе спокойно. — С темными феями. Когда-то я жила в лесу, вместе с остальными фейри, но меня… Изгнали из-за моего проклятия. Я бы умерла, если бы твой отец не помог мне достать сердце Лилит. Лишь оно могло спасти меня, вобрав в себя всю ту тьму, что отравляла мое тело. Но после того как я лишилась своего сердца и приобрела чужое, я перестала быть собой. Все изменилось. Наша главная слабость и есть наша сила. Я была одержима местью и не контролировала свои силы и действия. Многие считают, что проклятие превратило меня в высшего демона, но это не совсем так. Кровь темной феи и сердце Лилит создало совершенно новый вид. Новую… Расу. И я единственный ее представитель. Как известно, есть два противоположных начала. Свет и тьма. Добро и зло. Ангелы и демоны. По крайней мере так считают люди. На самом деле нет ничего черного и белого и все неодназначно. Как инь и как ян. В черном есть что-то белое, а в белом всегда есть черное. Мир не делится на добро и зло, ибо эти понятия придумал человек. В природе никогда не было плохого и хорошего. Как день необходим для жизни, давая свет и тепло, так и ночь, что первым дарит сон и покой, вторым созданиям нужна как день первым. Не все растения тянутся к солнцу, для некоторых оно вредно, и они растут в тени и мраке. Однако корни всех спрятаны во тьме почвы, на ее глубине, где нет света. Например, многие создания фейри ведут исключительно ночной образ жизни, в том числе и вампиры. Все потому что солнечный свет слишком обжигающе горяч для их холодной кожи и порой даже смертелен. Сирены — бывшие утопленники, по ночам выныривают со дна и греют свои кости в лунном сиянии. Оборотни и вампиры выходят на охоту, просыпаются Создания мира Ночи, вроде ырки, бэлтов или красных призраков. Лунный свет заменяет им солнце и дает жизнь. От чего-то Единый решил, что тьма — это всегда зло. И наложил запрет для ангелов на создание семьи с такими как я, да и вообще со всеми. Но твой отец очень сильно любил меня, а я его, и несмотря на запрет мы решили быть вместе и сбежали далеко-далеко с Родины, в неизведанные и опасные края, где бог никогда не стал бы искать нас. Забытые земли, где обитают создания тьмы и ночи, Лес и его окрестности. И все могло бы быть хорошо, сначала родилась Марбл, а потом и ты. Мы не знали о том, что ребенок ангела и демона будет проклят. Тех, в ком течет кровь не одного, а трех существ и более прозвали дефемангами. Сердце демона внутри меня принадлежало Лилит. Первозданный грех… Матери демонов, чье сердце по легенде — средоточие зла, чьи лица — ночь и ужас, матери жизни и смерти, всех колдовских чар и сокровенного мастерства. Так о ней писали люди. И так о не думает бог. Это сердце и стало виной проклятия рода. Бог узнал, что у ангела и полудемона-полуфеи родился ребенок. Он был страшно разгневан и хотел казнить Кассиэля, а у меня вырвать сердце и навсегда избавиться от него. Это сердце не давало ему покоя, он винил Лилит во всех грехах человеческих и во всех бедах мира. Лилит была дикой и храброй. Ее сила была катастрофой, а ее сердце было кровавой луной. То, как оно попало ко мне это долгая история, сейчас не об этом… Возможно однажды я расскажу тебе. Без него я не смогла бы выжить… И оно сделало меня той, кто я есть. Мы пытались переубедить Сущего, но все было бесполезно. Меня он даже не хотел видеть, считая перевоплощением Лилит, а на Кассиэля был разгневан и разочарован в нем. Однако мы нашли выход, и кое-что сделали для него. Он простил Кассиэля, а когда у нас родилась ты, Кассиэля призвали на Великую войну Небес, а мне пришлось остаться с тобой и Марбл. Во время родов в повитуху словно что-то вселилось, и она не своим голосом изрекла страшное пророчество, — королева замолчала. — Не проси меня рассказать, о чем оно было.

— Но почему, матушка?..

— Это слишком может напугать тебя. Ты начнешь бояться и не сможешь нормально жить дальше. Не стоит даже думать о нем. Я не верю в пророчества сумасшедших повитух и не хочу, чтобы моя дочь переживала из-за этого. Так что забудь о нем и живи, как и до этого.

— Да, матушка… Спасибо, что все рассказали. Но скажите, почему у нас нет крыльев, если наш отец был ангелом? И разве… У фей не должно быть крыльев? И почему у нас нет никакой магии, которой обладают темные феи?

— Насколько мне известно, подобные вам с Марбл редко наследуют крылья. Однако если те и появляются, то не сразу после рождения, а спустя долгое время — при достижении половой зрелости. Что касается магии, то здесь тоже все индивидуально. Если родителями ребенка являлся демон и темная фея, а ангел, например, приходится ему дальним родственником или же его частичка каким-то образом попала в него, то ребенок почти стопроцентно будет обладать магией, ведь гены демона и феи в нем будут сильнее. А и те, и другие, как известно наделены магией, в отличие от ангелов. Однако в этом случае, вероятность того, что ребенок унаследует крылья, гораздо ниже, чем если бы его родителями были фея и ангел. Ведь демоны крыльями не обладают. В вашем с Марбл случае преобладает ген ангела и феи, от демона в вас совсем немного. Шанс того, что вы унаследуете мою магию не слишком высок, но никогда не равен нулю. Магия может развиваться в теле постепенно и медленно, растя вместе с вами. То, чем вы обладаете гарантированно и уже сейчас — это бессмертие, вечная молодость и более сильный иммунитет, чем у ангелов, демонов и фей вместе взятых.

Девочка задумалась над словами матери.

— Но почему у ангелов нет магии, а демоны ей обладают? Разве демоны — не падшие проклятые богом ангелы в прошлом?

— Верно. Магией ангелов-отступников, ставшими первыми демонами наделила Лилит.

— А какая у вас магия, матушка? И почему вы ей никогда не пользуетесь? И куда делись ваши крылышки…

Королева поджала губы и посмотрела куда-то в сторону, словно вопрос был ей неприятен и вызывал нежелательные воспоминания. Она устало опустилась в кресло.

— У меня… Больше нет магии. По крайней мере той, что прежде. Те крохи, что остались от былой силы сложно назвать магией. И нет крыльев. Мне пришлось лишиться всего этого… Из-за моего проклятия. Но когда-то у меня были крылья и была магия, — горько улыбнулась госпожа Лилит. — Такие большие, красивые крылья. Они сверкали изумрудно-зеленым, уходя в малахитовый. А магия у всех фей изначально одинаковая. Просто у кого-то предрасположенность, например, к водной стихии сильнее, чем к ветреной и те развивают свою магию только в этой стези. А так, все мы, феи, обладаем силами природы — можем управлять растениями и цветами, водой, ветром и пламенем, говорить с животными и понимать их речь. Конечно эти силы гораздо слабее сил высших демонов и если те могут разжечь огромный пожар из ничего, то мы можем лишь потушить и успокоить уже горящее пламя или переместить его с одного места на другое. Сжечь лес, например, мы не в силах. Демонам же это подвластно. Разумеется, и те не могут творить огонь из ничего, они черпают его из своего Подземелья. Они связаны с этим пламенем и власть над ним у них в крови, потому где бы они не находились, они всегда смогут призвать этот огонь и воспользоваться его разрушительной силой.

— Не расстраивайтесь, матушка, — обняв темную фею, прошептала ей на ухо принцесса. — Вы и без крыльев самая красивая! Если у меня и не появятся крылья, то я не расстроюсь! Ведь у вас их нет, но вы все равно самая лучшая! Я хочу быть похожей на вас, — прижавшись к матери, утешала ее Луна.

Женщина погладила дочь по волосам и аккуратно отстранив ее, встала.

— Теперь оставь меня. И да, ты можешь снова выходить на улицу.

— А заниматься верховой ездой?

— Да, но разумеется только в сопровождении дворецкого.

— Спасибо, матушка! — Девочка радостно подбежала к ней и обняла за бедра, так как не дотягивалась до чего-то другого.

Королева растерянно и неловко похлопала ее по спине, явно смущенная этим неожиданным порывом.

— Пожалуйста, Луна, — вздохнула она, потерев висок.

Принцесса выбежала из комнаты и ничего не видя, понеслась по коридору, по пути врезавшись в Ричарда, который стоял неподалеку от дверей.

— Ой! — Пискнула она, ударившись лицом в пиджак дворецкого. — Прошу прощения, — склонила голову дефеманг.

— Не извиняйтесь, госпожа, это я виноват… Вам не больно? Не сильно ушиблись?

— Нет, все нормально… Только голова немного кружится.

— Что ж, я рад, что вам не больно. Могу ли я поинтересоваться, почему вы такая радостная? — Улыбнулся мужчина, присев на корточки рядом с Луной, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с ее.

— Матушка наконец разрешила выходить в сад! И заниматься верховой ездой! Я так скучала по Эрато! По нашим прогулкам! — Смеясь, закружилась девочка и схватив Ричарда за руку, потащила его за собой.

— Госпожа… Куда вы меня тяните? — Опешил дворецкий, с трудом поспевая за ней.

— В сад! Будешь гулять со мной! А давай устроим чаепитие? Пожалуйста-пожалуйста, Ричард! Дава-ай…

— Хорошо-хорошо, как скажете… — Быстро сдался мужчина. — Тогда я пойду на кухню, приготовлю ваш любимый розовый чай. Давайте встретимся в саду, в нашем любимом месте через двадцать пять минут.

Быстро переодевшись, принцесса спустилась в сад, к золотой беседке под раскидистой сиренью, где в прохладной благовонной тени располагалось озеро с карпами, а чуть поодаль цвели пышные кусты алых и белых роз. Усевшись на мягкие подушки, она принялась ждать дворецкого, нетерпеливо болтая ногами и наблюдая за пестрыми рыбами в пруду.

Ричард явился, как и обещал — ровно через двадцать пять минут, неся поднос с белым чайным сервизом и пирожными. Красиво рассервировав все на столе, он сел напротив дефеманга. Ее всегда удивляла его пунктуальность и чопорность. Мужчина налил чай из розовых лепестков сначала Луне, а затем себе и предложил:

— Сегодня чудесная погода, миледи. Не хотите ли после окончания чаепития прогуляться со мной в одно красивое место неподалеку?

— За пределы сада? Конечно хочу! А что это за место?

Дворецкий улыбнулся, наблюдая за тем, как радуется девочка и загадочно ответил, что она сама все увидит и пусть это будет сюрпризом.

— Ричард, а какой у тебя любимый цвет?

— Любимый… Цвет? — Мужчина задумчиво опустил чашечку в блюдце. — Говоря откровенно, я никогда об этом не думал. Но, наверное, мне нравится… Белый. Потому что этот цвет ассоциируется у меня с вами… — Он посмотрел принцессе в глаза. — Дело в том, что меня восхищает ваша красота, ум и доброе сердце. Я часто наблюдал, как вы помогали раненым птицам и даже мышам. Вы удивительная, миледи. И я многому хотел бы у вас научиться.

Дефеманг встала и подошла к дворецкому вплотную. Он выглядел испуганно.

— Г-госпожа?..

— У тебя крем на носу. — Сказала Луна и убрав его ловким движением пальца, села на свое место.

Ричард смущенно закашлялся.

— Ах да… Крем…

Она засмеялась.

— Ты такой смешной, Ричард! Весели меня так почаще.

— Конечно, миледи. Я счастлив, слыша вас прекрасный смех. Он наполняет это место жизнью.

Девочка в белом как сахарная вата пышном платье и молодой человек в черном костюме, сидели в беседке посреди цветущего сада, в тени раскидистой сирени, наполняющей все пространство вокруг изысканным тонким благоуханием, пили розовый чай с клубничными пирожными и разговаривали. Закончив чаепитие, мужчина, как и обещал отвел принцессу в красивое место. Это оказалось огромное поле цветов. Солнечный свет теплыми косыми лучами падал на белые маргаритки, проходя сквозь просветы в ветвях душистой белой акации, источающей терпкий цитрусовый аромат с миндальными аспектами. Тихое жужжание шмелей и щебет птиц насыщали поле атмосферой простой красоты природы, совершенной в своем скромном великолепии. Прохладный порыв соленого морского ветра растрепал волосы дефеманга и дворецкого, принеся с собой свежесть воды и ощущение свободы.

Луна оцепенела в созерцании этой необыкновенной красоты. Она была по-настоящему счастлива сейчас, ощущая на лице ветер и тепло солнца, наслаждаясь звонким пением птиц и далеким шумом моря.

— Это…Чудесное место. Спасибо, что показал мне его, Ричард, — улыбнулась девочка, повернувшись к мужчине.

Тот тоже стоял словно завороженный, глядя вдаль и наслаждаясь красотой момента. Он думал. «Бесконечно… Счастлив. Неужели это нормально, быть таким счастливым? Такому, как я? Разве это справедливость? Какую цену я должен буду заплатить за это?» — Он был озадачен и слегка напуган, не смея привыкать к этому ощущению. «Впрочем, это все не имеет значения, если на кону ее счастье…» — С нежностью посмотрев на принцессу, решил дворецкий. — «Я просто хочу остаться навечно в этот моменте, раствориться в нем… Я запомню его на всю жизнь», — он улыбнулся, но улыбка эта была печальной.

Дефеманг, весело смеясь, побежала по полю белых маргариток, задорно крича:

— Догони меня!

Ричард радостно рассмеялся. Он почувствовал свободу. Здесь и сейчас, но всегда рядом с ней — ему не нужно было заботиться о манерах, этикете, вести себя сдержанно и изысканно. И он, на минуту забыв о своих обязанностях дворецкого, слуги и светского лица, бросился играть в догонялки с Луной. Когда оба выдохлись, то упали на землю — в мягкий цветочный ковер. Усталые и счастливые, они смеялись и смотрели в небо, обсуждая на что похожи облака.

Когда багровый диск солнца сел за горизонт, мужчина, взяв на руки уставшую принцессу, понес ее домой. Оказавшись в замке, он первым делом отнес дефеманга в ее комнату и осторожно положив на кровать, укрыл одеялом. Та уже спала, заснув на руках Ричарда еще по пути к саду.

— Спокойной ночи, миледи, — прошептал он. — Надеюсь вам приснится добрый сон.

И задув свечи, дворецкий ушел, бесшумно закрыв за собой дверь.

Луна спала. Ей снилась бесконечно длинная дорога в никуда, по которой она от кого-то убегала. За спиной девочка слышала страшный рык монстра, того самого, который напал на них в Лесу и ранил Эрато. Принцесса бежала изо всех сил, но зверь был быстрее и вот она уже ощущала за спиной тяжелое хриплое дыхание и отвратительную вонь гниющей плоти, разящую от его пасти. Впереди показался обрыв, и дефеманг прыгнула в него. Она почувствовала, как земля уходит из-под ее ног, и тело куда-то падает, бесконечно долго падает…

Луна резко распахнула глаза и села, тяжело дыша. Ее до сих пор трясло от пережитого кошмара, и чтобы прийти в себя она решила выйти в сад и прогуляться. «Все равно после такого я уже не засну».

Луна уже высоко поднялась в ночном небе, ярко освещая сад. Девочка вспомнила что дворецкий рассказывал ей об огромном белом коте и подумала о том, что хотела бы поговорить с ним. Ступив в бархатную прохладу мрака, принцесса надеялась, что кот не сбежал обратно в Лес и что она сможет его встретить. Заходя в глубину сада, дефеманг наслаждалась яркими ароматами цветов и деревьев, влажной мягкой травой под ногами и звуками сверчков. Она долго гуляла среди кустов роз и уже потеряла надежду найти кота, как вдруг в зарослях за ее спиной послышалось движение. Гигантский белый зверь вышел на тропинку и пристально глядя на Луну, начал медленно кружиться вокруг нее, словно играя и охотясь одновременно.

— П-привет… — Поздоровалась девочка, слегка напуганная его неожиданным появлением.

Трехликий фыркнул, не ответив на приветствие.

— Ты искала меня, не так ли? — Прищурился он. — Зачем?

— Откуда ты знаешь?

Лунный жнец остановился за ее спиной.

— Глупое дитя. Я ведаю о многом. О том, что вам, дефемангам и не снилось. Тоже мне, богиня называется, — фыркнул он, презрительно закатив глаза.

— Богиня? О чем ты?

Кот скучающе вылизал лапу.

— Почему я должен отвечать тебе?

— А почему нет? — Наклонила голову набок принцесса, с любопытством рассматривая зверя.

— Потому что я ничего и никому не должен. Потому что в мире нет ничего бесплатного, — Он решительно встал и куда-то направился.

— Постой! — Побежала за ним Луна, едва поспевая за огромными лапами.

Трехликий резко повернул к ней голову, от чего она затормозила и упала.

— Не ходи за мной. Иначе съем, — раздраженно зашипел лунный жнец и пошел дальше по своим делам.

— Ну подожди! — Закричала девочка. — Что ты хочешь за ответ?

Кот, не сбавляя шага бросил:

— У тебя нет того, что мне нужно.

— Откуда ты знаешь? Хотя бы скажи что это!

— Нет. Предложи мне что у тебя есть, и я подумаю.

Принцесса задумалась и вспомнила про свою шкатулку с сокровищами. Самое ценное, что у нее было.

— Сейчас я кое-что принесу! Подожди меня здесь! — Попросила она, убегая в дом.

Зверь фыркнул и лениво улегся на землю, решив немного подождать ее. Взбежав по лестницам, дефеманг залетела в свою комнату и достав из тумбочки заветную шкатулку, кинулась обратно в сад. Трехликий нетерпеливо махая хвостом, ждал ее на том же месте.

— Вот… — Запыхавшись выдохнула Луна, открывая шкатулку и показывая ее содержимое.

Лунный жнец скептически осмотрел сокровища, но вдруг его глаза заблестели.

— Не может быть… Откуда это у тебя?

Девочка проследила за его взглядом.

— А, это розовый кварц. Матушка подарила его мне на день рождения. А что такое?

Кот, напряженно махая хвостом принялся ходить вокруг принцессы.

— Это второй по редкости камень. Он наделяет магическими свойствами. Каждого владельца разными, исходя из его возможностей, расы и энергии. Последний раз я видел его…Четыреста лет назад.

Луна удивленно посмотрела на свой камень.

— Ты хочешь его взамен на информацию?

— Что? На кой он мне сдался! — Дернул усами зверь. — Я просто был удивлен…Тем более, его силы слишком мало, чтобы питать такое древнее и могущественное существо как я.

— Тогда что тебе нужно? — Начала терять терпение девочка.

Трехликий посмотрел на принцессу. От нее исходило слабое мягкое свечение.

— Мне нужно, чтобы ты пошла со мной в Лес, дефеманг. Незаконнорожденный ребенок архангела Кассиэля и темной феи Аннит, той самой Аннит, в груди которой бьется сердце демоницы Лилит. Та, что была проклята еще за тысячелетия до своего появления на свет. Та, что была обещана Тьме. Та, что умрет, когда ей исполнится семнадцать. Та, в которой боги спрятали сокровище. Та, что ключ и та, что дверь. Та, что несет свет в ночь. Та, что несет в себе дар великой богини. Луна.

Глава 4

Лунный камень и безлунный демон

Ночь была особенно темная. Сад словно дышал. Казалось, мертвое безмолвие ничто не может нарушить. Посреди высокой холодной травы стояли двое. Огромный трехметровый белый кот и маленькая девочка в белой ночной сорочке. От ее кожи исходило бледное мягкое свечение, напоминающее тусклый лунный свет. Они молча стояли и смотрели друг на друга. Кот с ледяным спокойствием, а принцесса в немом отчаянии.

Довольный произведенным эффектом, зверь некоторое время любовался ее шокированным лицом, но ему это быстро надоело, и он раздраженно прошипел:

— Ты идешь или нет?! Свою шкатулку можешь оставить здесь, никто ее не украдет.

Дефеманг и Трехликий бок о бок шли в темную ночь Леса. Луна думала о его словах и не могла поверить в то, что это не сон, а реальность. Лишь когда они подошли к Озеру слез грешных монашек, девочка словно пробудилась от забытья. На горизонте верхушки деревьев острыми черными пиками пронзали мрачное небо. Воздух стал холодным и влажным. Лес.

— Но зачем тебе туда? Ты же боишься Леса… И мне нельзя туда ходить… Если матушка узнает, то, наверное, никогда в жизни не выпустит меня из дома.

— Хватит ныть. Я дал ответ на твой вопрос. Возможно дам и на другие. Тебе нечего мне предложить. Хоть какая-то от тебя будет польза.

— А какая от меня в Лесу польза?

— Ты — дефеманг. Незаконнорожденный ребенок ангела Кассиэля и темной феи Аннит, в груди которой бьется сердце демоницы Лилит. Ты носишь в себе дар великой богини. Та, что озаряет Тьму. Та, что умрет, когда ей исполнится семнадцать. Ты — ключ и ты — дверь. Сколько еще раз мне это нужно повторить? — Наклонившись к ней мрачно осведомился лунный жнец.

— Умру?.. Когда мне будет… Семнадцать… — Тихо прошептала принцесса. — Нет…

— Да. — Резонно ответил кот и вступил на территорию Леса, однако Луна осталась стоять на месте. По ее щекам текли слезы. Скатываясь по лицу, они падали на траву и сверкая лунным светом, исчезали в ней.

— Я не хочу… Не хочу умирать! — Крикнула она и слезы еще сильнее полились из ее больших синих глаз.

— Никто не хочет. Смерть в любом случае неизбежна. Просто кто-то проживет дольше, кто-то меньше. Сути это не изменит. Проживешь ты семнадцать лет или семь тысяч. В конце ты все равно умрешь. И тебя будто бы никогда и не было. Так что глупо плакать из-за этого, — повернувшись к ней произнес зверь. — У тебя великая судьба. И твоя жизнь будет интересной, в этом можешь не сомневаться. Тебе выпала не самая счастливая и легкая доля, но насладись каждым рассветом и закатом своей жизни, вместо того, чтобы думать о конце.

Девочка, всхлипнув, вытерла слезы и поковыляла вслед за Трехликим. Ей не хотелось верить в его слова. Верить в то, что смерть реальна и что она придет за ней так рано. Ей нужно было больше ответов и поэтому она следовала за лунным жнецом. Ведь все равно это ничего не изменит — вернется она сейчас назад или пойдет до конца.

Чем глубже они заходили в Лес, тем тише и темнее становилось вокруг. Принцесса практически не видела куда идет, поэтому кот любезно предложил ей сесть на него сверху.

— Ничего, об этом никто не узнает… Если что я скажу, что дефеманги редкие существа и носить их на спине ради собственной выгоды — дело не стыдное… — Тихо ворчал себе под нос зверь.

— Скажи… Зачем мы идем в Лес? Что тебе здесь нужно?

— Сожрать тебя.

— А если серьезно?

— Сожрать тебя с другими большими котами, чтобы они приняли меня обратно в клан.

— Правда?

— Тихо! — Он резко остановился, прислушиваясь. Уши быстро прижались к голове, а из пасти раздалось тихое утробное рычание. — Держись крепче.

— Ч-что?.. Аааааааа! — Луна чудом удержалась сверху, едва не свалившись с Трехликого прямо ему под лапы. Тот с молниеносной скоростью развернулся и прыгнул. Его тяжелые челюсти сомкнулись на горле какого-то существа. Брызнула кровь. Девочка вскрикнула. Лунный жнец затряс головой и швырнув существо в кусты, бросился бежать в чащу.

— Их много. Сейчас вся стая будет здесь, — коротко выдохнул он на бегу.

— Кого? Кто это был?

— Оборотни, — негромко ответил кот и словно в подтверждение его слов со всех сторон раздался отдаленный жуткий вой, постепенно перерастающий в хриплый смех. Зверь, сохраняя невозмутимость, бежал, петляя между деревьев, запутывая за собой след.

— Я могу чем-то помочь? — Робко поинтересовалась принцесса.

— Можешь наколдовать огненного голума, чтобы он разогнал их своей дубиной?

— Нет…

— Так я и думал, — проворчал Трехликий. — Тогда сиди и помалкивай. Ты пригодишься позже.

И он огромными скачками понесся вперед, в самую глушь. Спустя несколько минут лунный жнец затормозил, чтобы перевести дыхание. — Оторвались. Глупые вонючие псины. Ненавижу их. — Он огляделся.

Вокруг были точно такие же высокие деревья, как и в начале их пути.

— Мы заблудились, да?

Кот не ответил ей. Он принюхивался.

— Нет. Мы на верном пути.

И они продолжили свой путь по Лесу. Время словно останавливалось здесь. Они бежали так долго, что посмотрев в небо, дефеманг ожидала увидеть рассвет, но не увидела ничего, кроме кромешной тьмы.

— Люди плутают по этому Лесу месяцами, ища выход… — Усмехнулся зверь. — Но таких как я Лес выпускает обратно почти сразу.

— Между вами есть связь?

— Да.

Он замедлил шаг и посмотрел наверх. Необъятные стволы древних секвой, достигающих в высоту несколько сотен метров, возвышались над их головами. Трехликий принюхался и шерсть на его загривке медленно поднялась дыбом, а зрачки сильно расширились.

— Алконост, — перерос в шипение его тихий шепот.

Могучие крылья окатили их сильным потоком воздуха, и Луну чуть не сдуло со спины кота этим ветром. Гигантская птица, совсем не уступавшая в размерах лунному жнецу, села на толстую ветвь над их головами. У этой птицы была голова женщины и она, склонив ее набок, внимательно смотрела на путников.

— Три загадки отгадай или душу мне отдай, — молвила Алконост и расправив крылья, загородила ими и без того слабый лунный свет, с трудом проникающий в Лес сквозь плотно сплетенные меж собой кроны деревьев.

— А если не отстанешь и не замолчишь, то ко мне в желудок улетишь, — проворчал Трехликий.

– Я песнь свою тебе спою. Услышишь и погибнешь, в Лесу навеки сгинешь, коль ты загадок не постигнешь, — ее глаза странно блеснули в темноте. — Загадка первая моя. Внимай же, бедное дитя. Кто новым может быть и старым; кто может расти и убывать; кто полон может быть, пуст не бывает, кто виден лишь тогда, когда все закрывают глаза?

Девочка задумалась. «Кто может быть новым и… Старым? Когда закрывают глаза… Быть может речь идет о ночном времени суток?» Случайно взглянув в небо, она увидела слабый желтоватый свет.

— Может быть… Луна?

– А ты умна. А вот загадка вторая. Кто не ответит верно — покараю. Что к жизни возвращает мертвецов? Детей, матерей и отцов? Что может вызвать смех и слезы? Отчаяние, эмоции, грезы? Что может и омолодить и на глазах твоих кого угодно прахом обратить?

На этот раз принцесса не смогла найти правильного ответа, как бы не ломала голову. Тогда, скучающе зевнув, кот закатив глаза, ответил:

— Это память, глупая ты птица.

— Гляди, как бы третья загадка не заставила тебя в муках скривиться!

Зверь фыркнул, а Алконост изрекла:

— Прячься в тени иль в свете дня, время придет — заберу я тебя. Никому не уйти от меня, спрятаться невозможно, меня не остановить ни мольбами, ни ложью.

— Кот, ты же такой мудрый, ты все на свете знаешь, скажи ей ответ! — Прошептала ему на ухо дефеманг.

— Во-первых да, я мудрый, а во-вторых, невозможно знать все на свете, глупое дитя. Но ответ на твою загадку я знаю и тебе на зло ее разгадаю, — передразнивая птицу, начал кривляться Трехликий. — Это смерть. Все, уже можно идти?

– Мои загадки верно отгадали! И потому жертвами моими не стали! Вы можете идти и постарайтесь лунное сокровище найти.

— Наконец-то… — Вздохнул лунный жнец и недовольно зыркнув на Алконост, гордо распушил хвост и удалился прочь.

Луна, все еще сидя на его спине, находилась под сильным впечатлением от встречи.

— Было так страшно, а что если бы мы не отгадали ее загадки?

— Она бы забрала твою душу.

— А твою?

— У меня нет души.

— Мне очень повезло, что ты такой мудрый.

— Это точно, — самодовольно улыбнулся себе в усы кот, и они продолжили путь. — Кстати говоря, дам тебе ценный совет на будущее. Если будешь в Лесу одна, помни, что Алконост боится громких звуков. Но вот если она уже загадала тебе загадки, а ты не отгадала их, тогда тебя уже ничего не спасет. От ее возмездия не скрыться. Но будь осторожнее, громкие звуки могут привлечь других животных, так что в Лесу лучше не шуметь.

— Буду знать, спасибо, — вслух вежливо поблагодарила девочка, а про себя подумала: «И толку мне тогда от твоего совета, если он бесполезный?» — Кстати, мы скоро придем?

— Много будешь знать, скоро состаришься.

— Тогда ты получается очень древний…

Зверь бросил на нее через плечо обжигающий взгляд, от которого принцессе стало страшно, и она замолчала. Но вот деревья словно расступились, и они вышли на бескрайнюю вересковую пустошь. Воздух здесь пах горечью и медом, а ветер доносил откуда-то издалека нотки соленой и мокрой сосновой коры.

— Как вкусно пахнет… — Вдохнула дефеманг. — Что-то соленое… Рядом море?

— Да. Скоро сама все увидишь.

И кот бросился бежать вниз по холмам. Пробегая по бескрайнему полю вереска, он поднял в воздух крылатых насекомых, спящих в траве. Луна завороженно смотрела на то, как из-под лап зверя вылетают светлячки, неоново-изумрудными каплями света проносящиеся по воздуху в небо, словно крошечные звезды спешат к дому. Небо здесь было низким и очень близким. Казалось, можно протянуть руку, коснуться его и потрогать. А на ощупь оно оказалось бы вязким, прохладным, глубоким и на вкус было бы как ежевика. Они неслись по вересковой пустоши вперед, ветер обволакивал их и дарил ощущение какой-то дикой первобытной свободы и всемогущества. Но вот показался холмистый спуск вниз и на горизонте появилось море. Огромное и манящее. От него тянуло холодной свежестью. Рядом с берегом, на обрыве, над самым морем росли высокие сосны, изящно кланявшиеся воде и застывшие в этом поклоне навечно. Луна — огромная и белая, словно утопала в волнах, так низко висела она на горизонте. Ее золотисто-пыльный свет падал на воду, создавая лунную дорожку — от берега до самой луны. И все это напоминало чудесную сказку.

Трехликий аккуратно спустился с холма и приказал:

— Слезай.

Девочка осторожно спрыгнула вниз.

— Зачем мы здесь?

— Пройди по лунной дорожке и достань мне со дна моря лунный камень.

— Что?! Ты с ума сошел? — Возмутилась принцесса. — Это отражение лунного света на воде! По нему невозможно пройти!

— Возможно. Ты сможешь.

— С чего ты это взял?!

— Ты дефеманг.

— И что? Надоел уже твердить это слово! Дефеманг-дефеманг! Как будто это что-то меняет!

— Какой же ты глупый отрок. Как раз таки это все меняет. Сколько раз мне повторить это, чтобы ты наконец поняла? Дитя луны. Та, что пришла из Тьмы, чтобы озарить ее и Та, что уйдет во Тьму, так как обещана Тьме. Ты способна на такие вещи, о которых даже не подозреваешь. Особенное дитя… Ты и луна связаны. И всегда были. Посмотри на себя.

Она неуверенно приблизилась к воде и шокированно отшатнулась от своего отражения, увидев вокруг себя бледное свечение.

— Я свечусь… Почему я свечусь?.. — Девочка снова посмотрела на свое отражение. — Как красиво… И необычно… Но почему это произошло? — Обернулась к лунному жнецу принцесса.

— Откуда мне знать? — Ощетинился он. — Ты дефеманг. Вы настолько редкие существа, что еще плохо изучены. О вас практически ничего неизвестно. Одно я знаю точно, когда ты принесла шкатулку в сад и была готова отдать мне свой кварц, он активировался. Возможно, потому что в тот момент ты была готова пожертвовать самым дорогим, что у тебя было и он почувствовал это. В любом случае, тогда ты начала светиться, в тот момент я понял наверняка, что ты такое. Что-то мы заболтались. Иди и принеси мне лунный камень. Он будет на дне моря. Там, где оборвется лунная дорожка — ныряй. Ты сразу поймешь, что это именно он. Ты почувствуешь его.

— Постой. Напомни, почему я вообще должна рисковать жизнью и доставать тебе со дна моря этот камень?

— Потому что тебе нужны ответы. И потому что, если ты этого не сделаешь, он попадет в руки того, кто давно жаждет его заполучить. Он использует его в своих корыстных целях и неизвестно, как это отразится на тебе и на других фейри. С помощью этого камня можно уничтожить целый мир. Попадая не к своему истинному владельцу, камень быстро сводит с ума, вытаскивая на поверхность самые темные помыслы и потаенные желания.

— А тебе какая выгода?

— Как я уже сказал, неизвестно, как отразится на других существах, если камень попадет не в те руки. На таких как я это повлияет напрямую и в первую очередь. Ведь мы связаны с Трилуньем, а значит и с лунным сокровищем. Этот камень слишком важен, чтобы лежать на дне морском и слушать песни сирен. Помимо прочего, этот камень имеет хранителя и если я верну ему его сокровище, то определенную выгоду для себя из всего этого точно смогу извлечь, — спокойно объяснил кот, постепенно теряя терпение.

— Если этот камень настолько важный, то почему он на дне моря и почему его хранитель так плохо за ним следил? — Не унималась Луна.

— Насколько я помню, за хранителем пришел высший демон. Он потребовал отдать ему сокровище, но хранитель не мог этого сделать. Попади камень в руки демона, мир погрузился бы в хаос и потому хранитель спрятал камень на дне моря. Там, где демон точно не догадался бы его искать. Демон веками искал камень, но так и не смог найти его. А после появился еще один. Он не был демоном, но приблизился к разгадке куда быстрее и ближе, чем первый. Недостаточно близко, чтобы найти его, но все же… Кто знает, возможно сегодня на него снизойдет великое озарение, и он наконец додумается, где лежит камень. А уж как достать его со дна моря, он найдет способ, не сомневайся. Иди быстрее, скоро наступит утро, и луна исчезнет. Без лунной дорожки ты никогда не найдешь лунный камень.

— А я точно не утону?

— Думаю нет. В любом случае ты умрешь ради благой цели. Иди! — Зашипел зверь.

И девочка, дрожа от холода, сделала шаг к морю. Когда ее нога коснулась ледяной воды, она вздрогнула. Наступила второй ногой. Дефеманг не тонула. Ее ноги твердо стояли на воде, позолоченной лунным светом.

— Я… Я не тону! Смотри! Я не тону! — Радостно крикнула принцесса, поворачиваясь к Трехликому. Казалось, тот был удивлен не меньше ее, но старался не подавать виду.

— Иди дальше! — Мяукнул он.

Луна сделала еще шаг. И еще один. Она шла по лунной дорожке и чувствовала под ногами слабое колыхание воды, ощущала ее прохладу. Было страшно и весело одновременно. Все казалось волшебным сном. Девочка не могла привыкнуть к этим новым для нее ощущениям и не могла поверить, что все происходит наяву. Когда она зашла так далеко, что фигурка кота на берегу казалась не больше ногтя, лунная дорожка оборвалась. Принцесса застыла на месте. Впереди плескалась лишь черная ледяная вода пугающего бескрайнего моря. Когда она поняла, что находится на такой глубине, ей стало жутко. Ужас ледяными когтями сковал ее тело, но она отчаянно боролась с ним, гоня от себя все мысли прочь. Вдохнув в легкие побольше воздуха, дефеманг сошла с лунной дорожки. Тело тут же погрузилось под воду. Не видя ничего, кроме собственных рук, сияющих в темноте слабым призрачным свечением, она плыла ко дну, тщетно всматриваясь в непроглядную темноту. Но вот девочка увидела голубовато-жемчужное сияние. Словно маленькая круглая луна лежала на дне моря. Преодолевая давление воды изо всех сил, принцесса поплыла к заветному сокровищу. Вдруг, со всех сторон одновременно и в то же время как будто у самого ее уха раздалось чудесное пение. Оно завораживало своей красотой и мелодичностью. Женский высокий голос — тягучий как смола и сладкий как мед, зачаровывал. В этой песне не было ни одного знакомого дефемангу слова, но она не могла перестать ее слушать. Словно гипноз, это пение усыпляло и затуманивало разум, путало мысли и погружало в сладкое приятное забвение. Ей навстречу плыла удивительной красоты девушка с рыбьим хвостом и длинными волосами, сверкающим ореолом струящимися вокруг головы, словно те были живыми змеями. Воздух в легких Луны стал кончаться, но она даже не чувствовала этого, настолько волшебное пение одурманило ее. В голове проносились бессвязные отрывки воспоминаний о Марбл, Ричарде, матери, Эрато и о том демоне, который заключил с ней сделку. Точно… Тот демон. Его голос внезапно раздался в мыслях девочки ясно и отчетливо:

— Ты не можешь умереть. Не сейчас. Мы же заключили сделку! Как ты вернешь мне долг, если умрешь сейчас?! Не смей умирать!

Правую руку обожгло, словно кипятком и на ладони медленно вырисовалось белое клеймо — то самое, которое появилось на руке принцессы в монастыре. Дефеманг, почти ничего не видя от ослепившей ее боли, поплыла на свет и протянув руку, схватила лунный камень, оказавшийся чуть больше ее кулака. Крепко прижав его к себе, она из последних сил рванулась наверх, к поверхности. Легкие разрывало от жгучей боли, во рту и в носу появился отвратительный металлический привкус.

Кто-то схватил ее за ногу. Обернувшись, Луна увидела прекрасную сирену, издающую дурманящее пение. Ее кожа сияла золотом, а в волосах словно светило солнце, настолько ослепительна она была. Но губы искривлял острый оскал. Девочка со всей силы дернула ногой, пытаясь освободиться, но хватка монстра оказалась железной. Из перепончатых тонких пальцев торчали острые когти, больно впивающиеся в кожу. Принцесса чувствовала, как силы стремительно покидают ее. Она рефлекторно сделала вдох, но в легкие попал не воздух. В них хлынула вода. Сирена, оскалив пасть потащила ее ко дну. Дефеманг обмякла в ее когтях и больше не пыталась, да и не могла сопротивляться. Ее глаза закрылись, и она погрузилась во мрак. Сквозь эту тьму Луна ощутила, как чьи-то руки осторожно обнимают ее и куда-то вытаскивают.

Очнулась она на мягком прохладном песке. Открыв глаза, девочка увидела склонившегося над ней демона. Белые как паутина мокрые волосы падали на его лицо, а по телу стекала вода. Увидев, что принцесса пришла в себя, он протянул ей руку, помогая подняться. Встав, она тут же согнулась пополам в судорожном хриплом кашле и ее стошнило водой.

— Лунный… Камень… Где он? — Слабо выдавила дефеманг.

Демон молча протянул ей лунное сокровище.

— Ты… Спас меня? — Забирая из его рук камень, спросила Луна, удивленно вглядываясь в его лицо.

Он кивнул.

— Но как ты узнал… Где я… И что со мной?

— Можешь считать, что тебе повезло. Случайно.

— А… Та сирена?

— Ее больше нет. Но скажи мне, зачем тебе понадобилось нырять на дно моря за этим камнем?

— Это не обычный камень. Он…

— Знаю. Лунный. Я имею в виду, для чего он тебе понадобился?

Девочка задумалась, стоит ли рассказывать демону о коте и о том, что тот поведал ей.

— Один мой друг попросил меня достать его, потому что… Только я могу это сделать. Так он сказал. Иначе он бы достался какому-то злому демону, который использовал бы его, чтобы посеять в мире хаос… Поэтому хранитель лунного камня спрятал его на дне моря.

Демон усмехнулся.

— Почему ты думаешь, что демон использовал бы его, чтобы посеять в мире хаос?

— Я… Не знаю. Мой друг сказал мне это, а он очень мудрый. Кстати, где он? — Принцесса осмотрелась. Кота нигде не было.

— А почему именно дно моря?

— Ч-что?

— Почему ты выбрала спрятать камень именно на дне моря?

— Я? Я ничего не прятала.

Демон снисходительно покачал головой.

— Всегда забываю, что при перерождении вы теряете память… — Он посмотрел в небо. Светало. — Пойдем. Я провожу тебя домой.

Дефеманг последовала за ним. Они поднялись наверх по зеленым холмам и перед ними раскинулась огромная вересковая пустошь, а за ней — Лес. Луна думала над словами демона и ей очень хотелось расспросить его, чтобы узнать побольше, но она стеснялась.

— Скажи… А как тебя зовут? — Внезапно поинтересовалась девочка.

— В разных мифологиях и повериях люди и другие существа давали мне разные прозвища. Как таковых настоящих имен у демонов нет. Они нам и не нужны. Но если тебе удобнее называть меня по имени, то… Я Асэлинос.

— Какое необычное имя…Очень красивое. А я — Луна. Хотя ты и так знаешь.

Они прошли вперед и остановились на холме, возвышающимся над вересковой пустошью. Принцесса посмотрела вниз. Над лавандового цвета полем, укрытым мутно-белым туманом, высоко в небе занималась нежно-сиреневая утренняя заря. Золотисто-лимонная бабочка выпорхнула из вереска и полетела к ним. Она напоминала лепесток нарцисса, с которым играл ветер. Насекомое село на рог демона. Дефеманг засмеялась.

— Тебе идет.

Тот согнал с себя бабочку.

— Я ей не цветок, — проворчал Асэлинос и сорвав веточку лаванды, аккуратно заправил ее в волосы Луны. — Тебе идет.

— Спасибо, — улыбнулась девочка и они продолжили путь.

Иногда принцессе казалось, что за ними кто-то наблюдает, но когда она оборачивалась, то никого не видела.

— Ты, наверное, торопишься домой, да? — Внезапно спросил демон.

— Да… Если наш дворецкий обнаружит мою пропажу… Меня никогда больше не выпустят из дома.

— Хорошо. Тогда дай мне руку.

Дефеманг послушно взяла его за руку. Асэлинос загорелся зеленым пламенем, и Луну обдало сильным потоком воздуха, мир вокруг поплыл, ее оторвало от земли и вот она снова твердо стоит на ногах, но уже на холме возле Озера слез грешных монашек.

— К-как ты это сделал?

— Магия, — демон отпустил ее руку. — Теперь иди домой.

— Хорошо… Спасибо за все! Пока, Асэлинос! — Помахала ему девочка.

— До встречи, звездочка, — улыбнулся он и растворился в воздухе.

Принцесса, сжимая в руке лунный камень направилась к замку. В саду уже пели ранние птицы и журчал фонтан, но никто не вышел встречать дефеманга и она, тихо открыв дверь, скользнула внутрь. Поднимаясь наверх, Луна никого не встретила, но войдя в свою комнату, увидела на кровати сестру.

— Марбл? Что ты тут делаешь?

— Сегодня я плохо спала, поэтому рано встала и вышла в сад, чтобы покормить карпов. Меня это успокаивает. Потом увидела твою шкатулку, она лежала на земле посреди сада и мне показалось это странным. Я поднялась к тебе в комнату, чтобы вернуть ее, но тебя тут не оказалось. Решила дождаться тебя здесь. Так где ты снова была? С тобой все в порядке?

Принцесса села рядом с ней.

— Да, все хорошо, но ты не поверишь, что со мной было… — И она рассказала обо всем девушке. И о Трехликом, и об Алконост, и о сирене, и о демоне. Закончив свой рассказ, дефеманг показала ей лунный камень. — Что думаешь обо всем этом?

Марбл молча осмотрела камень со всех сторон. Он оказался гладким и прохладным.

— Думаю, что это одуреть как круто!

— Ты мне веришь? — С надеждой спросила дефеманг.

— Да, раздери меня вепрь, конечно верю! Но меня слегка пугает то, что этот демон за тобой следит и то, что сказал кот… Можешь повторить?

— Ты незаконно… Незаконнорожденный ребенок ангела Кассиэля и темной феи Аннит… В которой бьется сердце демоницы Лилит. Ты — та, что была проклята еще за тысячелетия до своего рождения. Та, что обещана Тьме и та, что озарит ее. Та, в ком… — Она запнулась, вспоминая. — Боги спрятали… Сокровище. Та, что несет в себе дар великой богини. Та, что ключ и та, что дверь. Та, что… — Луна содрогнулась. — Умрет, когда ей исполнится семнадцать.

Девушка ударила кулаком по кровати, подняв в воздух столп золотистой пыли.

— Нет! Даже не думай переживать из-за этого! Это глупые сказки сумасшедшей повитухи! Не верь этому! Ты не умрешь, я тебе обещаю. Я защищу тебя от всего, что представляет для тебя опасность и не позволю тебе умереть.

— Повитуха?.. Подожди, Марбл… — Девочка вспомнила разговор с матерью, в котором та поведала ей о том, кто она. Тогда королева упоминула, что во время ее рождения все пошло не по плану и сумасшедшая повитуха произнесла какое-то страшное проклятие. Дефеманг поделилась догадкой с сестрой. — Ты что-то знаешь об этом?

Принцесса вздохнула.

— Я помню ту ночь. Мне было восемь. Отца призвали на войну, мама хотела пойти с ним, но у нее начались схватки. К нам пришла какая-то древняя бабка-повитуха. Она была странной и пугала меня, не знаю где Ричард откопал ее. Роды прошли тяжело, и мы…Чуть не потеряли тебя. Когда ты только появилась на свет, из-за облаков вышло три луны. Но одна из них была в затмении. Это нехороший знак, как и само явление Трилунья… В ту повитуху словно что-то вселилось. Она схватила тебя своими страшными когтями и подняла над головой. Мы все тогда очень испугались. Она закричала не своим голосом эти самые слова. Это пророчество. Сказала, что ты не должна была родиться и что мы все прокляты. Потом потащила тебя к окну. Наверное, она хотела… Избавиться от тебя. Но Ричард остановил ее, отнял тебя и отдал матери, а сумасшедшую повитуху выгнал вон. Она так страшно кричала и смеялась, проклянала нас и говорила, что мы совершили страшное преступление против бога…Что мы будем наказаны, — старшая дочь Лилит нахмурилась.

— Луна, только пожалуйста…Не верь в это. Мама не верит, Ричард не верит. И я не верю. Мы не позволим тебе умереть. Просто будь осторожнее. Обещай мне, что больше не убежишь в Лес или еще куда-нибудь, не сообщив мне или Ричарду с мамой.

— Обещаю.

Марбл обняла ее. По щекам обеих текли слезы. Девушка быстро вытерла свои, пряча их от сестры.

— Ты веришь мне? — Спросила она.

— Верю, — кивнула девочка.

Дефеманги просидели так еще пару минут, крепко сжимая друг друга в объятиях.

— Пойдем завтракать, а потом вместе поищем в библиотеке информацию об этом Асэлиносе, — улыбнулась Марбл.

— Да, только я переоденусь, — вытерев слезы, улыбнулась ей в ответ принцесса и сестра, кивнув, вышла за дверь, ожидая ее там.

Луна вытащила из волос лаванду и бережно положила ее сушиться в свою любимую книгу сказок, а лунный камень убрала в шкатулку и спрятала ее в нижний ящик тумбочки. Через пять минут сестры вместе отправились в столовую.

Стол уже накрыт белой скатертью и сервирован. На завтрак сегодня подали круассаны с ягодным джемом; оладьи с медом и свежими ягодами; тосты с яичницей и беконом; фруктовые и лимонный сорбеты. Девочка взяла лимонный сорбет и розовый чай. Марбл наложила себе оладьев и тосты с яичницей и беконом. Позже к ним присоединилась госпожа Лилит. Позавтракав, сестры отправились в библиотеку. Она находилась на первом этаже замка, как и столовая, кухня, гостиные и некоторые гостевые спальни. Библиотекой служил гигантский круглый зал с винтажной закручивающейся к верху лестницей, ведущей на второй ярус помещения. Витражный потолок был здесь главным источником дневного освещения, делая зал просторным и светлым. Дубовые книжные стеллажи возвышались над головами принцесс, восхищая и пугая своими габаритами.

— Книги про демонов находятся на верхнем этаже, — сообщила девушка, поднимаясь по лестнице.

Дефеманг поспешила за ней. Встав на лестницу, Марбл доставала книги с верхних полок и подавала их сестре. Когда у них накопилась приличных размеров стопка, они сели за чтение.

— Почему так тяжело найти информацию о демоне с одним рогом и именем Асэлинос! — Возмутилась старшая из дочерей Лилит, отбрасывая от себя очередную бесполезную рукопись. — У людей в основном есть информация только о выдуманных ими же демонах, которых не существует в реальности. Лучше выбирай книги, написанные эльфами, вампирами и кем угодно другим.

— Хорошо…

— Зато упоминаний о серафиме Хрисанфе предостаточно, — проворчала она.

— А что с ним? И кто вообще такие серафимы?

— В ангельской иерархии серафимы самые высшие и сильные существа. Они описываются как пламенеющие и огненные шестикрылые создания. Приближенные к престолу Творца и прославляющие его, они побуждают любить и славить его других. На ступень ниже стоят херувимы и архангелы. Обычные ангелы в самом низу. Написано, что по легенде Хрисанф когда-то был любимцем бога и самым верным и преданным его слугой. Сущий настолько благоволил ему, что даже наделил частичкой своего могущества, поделившись силой. Однако Хрисанфу казалось недостаточно власти, и он полетел к солнцу, дабы взять часть его огня себе. По мере того, как Хрисанф приближался к солнцу, крылья его опаляло жаром, а на коже появлялись ожоги. Но это его не останавливало. Упрямый в своей решимости, он все же смог подлететь к солнцу и забрал часть его огня. Однако серафим даже не заметил, как кожа его облезла, оголив кости, а многочисленные глаза ослепли, настолько он был одержим жаждой власти. И так Хрисанф возгордился собой, что сам возомнил себя богом и назвался царем всех богов и божеством неба. Облик его стал ужасен: семь глаз его ослепли и вытекли и лишь один остался зрячим. В пустых глазницах его поселилось пламя самого солнца и взглядом своим он способен испепелить все живое на своем пути. Разгневался на него Единый и испугался, что серафим сможет отнять его Трон и изгнал его от себя, навечно запретив возвращаться обратно. Хрисанф стал представлять угрозу для самого существования мира и тогда боги заковали его в нерушимые цепи вечности и поместили в ледяную глыбу, а ее спрятали так глубоко под землей, что даже демоны не смогли отыскать его. С тех пор падший серафим жаждет мщения и ждет счастливого случая, чтобы освободиться из своей тюрьмы. Если однажды его кто-то найдет, то Хрисанф непременно найдет способ заставить несчастного освободить себя. Выбравшись из Подземелья, он обрушит ярость жара самого солнца на своих врагов, а в первую очередь уничтожит Единого и займет его Трон Всевластия. Это всего лишь легенда и конечно его никогда не существовало, иначе Ричард прожжужал бы нам с тобой о нем все уши и заставил выучить точное количество перьев на каждом из его крыл.

Луна взяла из рук сестры книгу и пробежалась глазами по строчкам.

«Надъ ними князь великiй, приводящiй въ трепет, могучiй, возвышенный, выдающiйся, ужасающiй, умудренный и сильный: имя ему Хрисанфъ — златоцветный. Многоликiй и пылающiй, солнцеподобный въ своемъ огненномъ величiи. Семь глазницъ его — очей огненныхъ, факелами устрашающими сверкаютъ, все живое испепеляя; и никто не может посмотреть въ лицо его, хоть оно и прекрасно, ибо каждый, кто взглянетъ, тотчатъ будетъ сожженъ. Ни одни уста не способны выразить могучую силу его мощи, Царь Царей, Онъ Солнцемъ самимъ благословленъ и имъ же и объятъ. Огнеокiй и горящiй, краснокрылый хранитель запретных знанiй и тайны Познанiя Всего Сущаго. Самый могущественный демонъ — падшiй серафимъ Хрисанф».

Они просидели в библиотеке еще два часа, пока Марбл наконец не обнаружила что-то интересное.

— Вот оно! Наконец-то! — Вскрикнула девушка. — Тут написано о древнем могущественном демоне с белыми волосами и широкой улыбкой. Об этом демоне встречается крайне мало упоминаний, так как он является высшим и редко покидает Подземелье, из чего следует, что о нем очень мало известно, но кое-что мне выведать все-таки удалось… Разные расы и народы приписывали ему разные имена, легенды и способности. Самыми распространенными являются такие прозвища как: Eclipse или έκλειψη Σελήνης, Daemon Tenebrarum и Ασέληνος, что означает безлунный, затмение, демон мрака. Последнее упоминание о нем найдено в тайных небесных архивах, где говорилось, что он является первым на очереди принцем к трону Подземелья… Сыном Дьявола.

— А кто такой Дьявол?

— Насколько я помню из рассказов нашего мистера Зануды, Дьяволом называют действующего короля Подземелья, то есть верховного из демонов.

— Значит если в Подземелье появится новый король, его все равно будут звать Дьяволом?

— Да, это у них как… Некий титул. Но люди, например, понимают этот термин по-своему, — принцесса снова уткнулась в рукопись. — Способен управлять стихиями, правда неизвестно сколькими именно, но в арсенал его умений точно входит управление вечным небесным огнем, пространством и власть над разумом. Также, он способен влиять на луну и ее силы, управлять затмениями и менять человеческие судьбы. В мире демонов управляет смертью людей и других существ… Сделка с ним не изучена и неизвестно, что ждет заключившего ее с ним существо, такие случаи не зафиксированы… Это все, что здесь написано… — Дефеманг перевела взгляд на девочку.

Та молча смотрела куда-то в сторону.

— Эй, все в порядке? — Обеспокоенно уточнила принцесса, сжав ее руку.

— Да… Просто задумалась.

За окном полил дождь. Сестры посидели в библиотеке еще немного, в надежде найти что-то полезное, но так и не смогли обнаружить ничего нового. Убрав за собой книги, они отправились в комнату Марбл.

Покои старшей дочери Лилит располагались на втором этаже замка, чему та была несказанно рада, так как любила вылезать из окна по фиалковому дереву жакаранды, пышным сиреневым облаком цветущим под ее окном, и сбегать на ночные прогулки. Внутри царил вечный беспорядок: книги хаотично разбросаны по кровати, полу и подоконнику, как и одежда и другие личные вещи. Во всем здесь чувствовался свободолюбивый дух Марбл, ее самовыражение и присутствие. На стенах виднелись рисунки магических животных и существ — эльфов, оборотней, пегасов, фей. На полу и письменном столе засохли пятна чая, а на подоконнике грязные следы от обуви, оставшиеся после одной из ночных вылазок. Девушка пропустила сестру в комнату и закрыв за ней дверь, упала на кровать, раскинув руки.

— Я так устала… А ведь сегодня еще и занятия верховой ездой с Ричардом…

— Ты можешь попросить его перенести их или если хочешь я поговорю с ним, думаю он все поймет, — предложила Луна.

— Нет, спасибо… Нужно больше заниматься на открытом воздухе, это хорошо закаляет. Тем более мне очень хочется сегодня побыть одной и все обдумать. Конные прогулки идеально для этого подходят. Хочешь покажу кое-что?

— Да, хочу!

Она встала и достав из шкафа листок бумаги, протянула его дефемангу.

— Это… Я? — Не веря своим глазам выдохнула принцесса, рассматривая свой портрет.

— Да. Ничего особенного… Но я хотела тебя как-то порадовать.

— Как красиво! Спасибо большое! — Радостно поблагодарила сестру девочка, обнимая ее.

— Можешь взять себе, если хочешь… — Неловко предложила Марбл.

— Конечно хочу! Спасибо!

Они еще долго сидели и разговаривали под шум дождя о всякой ерунде и весело смеялись, вспоминая какие-то забавные случаи или шутки.

Ночью Луна долго не могла заснуть, все время ворочалась и ей казалось, что она чувствует на себе чей-то пристальный взгляд. Мебель и вещи в темноте приобретали очертания ужасных чудовищ, а звук бьющейся об окно ветки напоминал скрежет чьих-то когтей. Наконец провалившись в беспокойный сон, принцесса оказалась одна посреди бесконечной черной пустоты. Холодной, зябкой, движущейся, тревожной. Казалось, у нее вот-вот вырастут руки, и она схватит девочку за горло длинными ледяными пальцами. Не мужской и не женский, бестелесный голос заговорил с дефемангом:

— СЛЕДУЙ ЗА ЛУННЫМ ЖНЕЦОМ, ОН УКАЖЕТ ПУТЬ, НО МОЖЕТ ОБМАНУТЬ ТЕБЯ И СЪЕСТЬ ТВОЮ ДУШУ. МУЖЧИНА С ВОЛЧЬИМ ЛИЦОМ, ОБЛАЧЕННЫЙ В НОЧЬ СЛЕДУЕТ ЗА ТОБОЙ ТЕНЬЮ. ПОД ЕГО МАСКОЙ СКРЫВАЕТСЯ СМЕРТЬ. ГДЕ НЕТ ЛУНЫ — НЕТ СВЕТА, ТАМ ТОЛЬКО ТЬМА. ИДИ ЗА ЛУННЫМ СВЕТОМ, ДЕРЖИСЬ ПОД НИМ, И ОН ПРИВЕДЕТ ТЕБЯ К ОТВЕТАМ.

****************

Асэлинос стоял в ветхой церкви где-то на окраине людской деревни и раздраженно слушал голос невидимого собеседника.

— Как посмел ты прийти сюда, в храм божий, в людскую деревню, в мое святилище? Как смеешь ты разговаривать со мной так, будто мы на равных? — Грозно вещал голос.

Демон зевнул.

— Ты закончил свое представление? Как же скучно, каждый раз одно и тоже… Тебе самому не надоело?

— Послушай…

— Нет, это ты послушай. Мне чертовски надоело смотреть на твой комплекс бога и твою манию величия. Ты требуешь, чтобы все тебе поклонялись, слушались тебя и боялись, приносили жертвы и молились на тебя, а сам ничего не делаешь для этих существ и даже ни разу не помог им по-настоящему. Ты только требуешь и требуешь, гневаешься и гневаешься. Я пришел сюда не просто так. Думаешь мне так нравится находиться в этом… — Принц Подземелья презрительно оглядел ветхие стены и гнилые доски деревянного строения. — Месте?..

— Не тебе меня поучать! Зачем ты пришел?! — Громыхнул голос, отдавшись в голове мощным эхом.

Асэлинос поморщился, закрывая уши.

— А как мне еще говорить с тобой? Если честно, то я думал, что ты и сюда не заглядываешь… Разве что, когда тебе приносят еду или деньги. Я насчет одного ребенка…Ты же любишь детей, не так ли?

— С каких пор они волнуют тебя?!

— Неважно. Просто помоги. Это не ради меня, это ради того ребенка. Он… Проклят.

— Правда? Кем же и почему?

— Тобой он и проклят, — прорычал демон и уже тише добавил: — Идиот.

— Мной? — Голос раскатисто расхохотался. — Я никогда не проклинаю детей! Разве что…Ты говоришь о дефеманге? — Он перестал смеяться и резко посуровел.

— Даже если и так, то что?! Почему она? Почему не ее сестра, не родители? Почему невинный ребенок?!

— Потому что это преступление. Он не должен был родиться! Они все наказаны, не только младшая! Потеряв ребенка, они понесут заслуженную кару.

— Но в чем вина этого ребенка?! Почему он должен умирать по твоей прихоти? Он тоже живой и тоже хочет жить! Он тоже… Твое создание. Так почему ты не заботишься о нем?

— Этот монстр не мое создание! — Гневно отрезал голос. — Это ребенок демона. Вот и заботься о нем, если так хочешь! Мне не нужна его жизнь. И не я решил забрать ее. Все было решено еще до того, как я узнал о ее рождении. Это их проклятье и их кара! Не наша! Она обещана Тьме и вернется во Тьму! Разговор окончен! — Грянул голос и смолк навсегда, погрузив церковь в гробовую тишину.

Принц сжал кулаки.

— Во тьму значит?.. — Он улыбнулся. — Я не дам тебе умереть, Луна. Обещаю.

Глава 5

«Он обитает во тьме»

acer, ferox, fremens, fulmieus, rubicundus, saevus, spumans, torvus, violentus²

Спотыкаясь на каждом шагу о камни, поросшие лишайником трухлявые бревна и мшистые кочки, Марбл продиралась сквозь больно царапающие руки и хлещущие по лицу ветви деревьев. Поправив колчан за спиной, она отодвинула наровящую выколоть ей глаза ветку от лица. Зацепившись ногой за очередной торчащий на поверхности корень, надежно скрытый высокой травой, девушка упала и кубарем покатилась вниз по склону, при падении разодрав колени и локти. Упав прямо в темное, цветущее мхом и тиной озеро, она зашипела, как дикая кошка. Уходя под воду, принцесса заметила, как с поверхности озера вверх взметнулся столп ярких искр, похожих на пыльцу, и ей показалось, что она даже услышала тихий хрустальный звон. Высунувшись из воды и с омерзением выплюнув попавшую в рот тину, дефеманг быстро выскочила на сушу и сняв с себя промокшую насквозь рубашку, упала на траву, широко раскинув руки.

— Вот же… Лошадиный навоз! Теперь Ричард будет весь день ныть, что от меня воняет и демонстративно зажимать нос! Госпожа, вы принимали болотные ванны? Извините, по запаху я перепутал вас с троллем! — Скривившись, передразнила голос дворецкого Марбл.

Полежав и посмотрев в небо еще несколько минут, она достала из промокшего кармана брюк небольшой блокнот и кусочек угля. Прищурив глаз, девушка замерила пальцами озеро, виднеющиеся за ним цветы, камышовые заросли и деревья. На бумаге начали появляться нечеткие очертания будущего пейзажа. Влажный уголь скорее разводил грязь на бумаге, чем рисовал и ужасно сыпался, чем вызывал праведный гнев принцессы. Внезапно над самым ее ухом раздался тоненький звонкий смеющийся голосок. Она резко обернулась, чем испугала крошечную любопытную пикси, наблюдавшую за ее рисованием.

— Ой! — Пискнула фея, отлетев от нее на безопасное расстояние.

Откуда не возьмись, появилось еще несколько пикси.

— Хи-хи! Дефеманг!

— А что ты тут делаешь? — Пропищала первая фея, летая перед ее лицом. От этого в глазах Марбл зарябило, и она помахала рукой перед носом, отгоняя назойливую пикси.

— А вы не видите? Сижу, сохну после продуктивного купания в вашем чудесном озере, — проворчала она.

— Хи-хи! Да, озеро у нас чудесное! Каждый, кто в нем искупается будет вонять еще тысячу лет!

— Что?! — Вскричала девушка, вскакивая и тем самым снова испугав фей.

— Ха-ха-ха-ха! Это была шутка, глупышка! — Заливались смехом они.

— А если я поймаю вас и посажу в банку?! Сделаю себе ночник, а то боюсь засыпать в темноте! Или засушу вас и приколю к стенке?! — Угрожающе двинулась на них дефеманг.

Испуганные пикси быстро улетели прочь, спрятавшись кто за мшистым пнем, кто за розовыми кувшинками, а разгневанная принцесса схватила свой блокнот и выжав мокрую насквозь рубашку, надела ее и пошла прочь от озера.

Вскарабкавшись по холму, с которого она недавно так неудачно свалилась, Марбл направилась в неизвестном ей направлении. Ее настроение окончательно испортилось, а внутри клокотала ярость. Она шла и шла вперед, заходя все глубже в чащу Леса. И вот кусты раздвинулись и перед ней возникла залитая солнечным светом небольшая поляна, на которой освещенный столпом золотого света пасся крупный красивый олень. Его благородная поступь, гордо посаженная голова и изломы могучих витееватых рогов завораживали. Залюбовавшись прекрасным животным, девушка бесшумно вытащила из колчана стрелу и натянула тетиву лука. Ничего не подозревающий зверь продолжал мирно щипать траву. Он был так безмятежно прекрасен, освещаемый светом солнца, что казалось — перед тобой сам дух леса.

Тетива скрипя натянулась, и принцесса почувствовала, как напряглись мышцы ее рук. Сделала глубокий вдох и медленно выдохнув, выпустила стрелу. Та стремительной золотой молнией полетела в оленя и непременно достигла бы своей цели, пронзив ему шею, если бы ее не отбили быстрым ударом меча. Испуганный зверь вскинул голову и бросился в кусты. Дефеманг перевела удивленный взгляд на того, кто только что отразил ее выстрел и спас животное.

Перед ней стояла девушка с развевающимися по ветру волосами, цвета спелой мякоти тыквы, открывающими острые эльфийские уши. Ее лицо — суровое и нахмуренное, украшали странной формы причудливые шрамы, а глаза — золотистые, как песок, блестели медно-медовым сиянием, словно жидкий янтарь на закате, пропускающий сквозь себя лучи солнца.

— Выйди на свет, человек! — Громким ясным голосом приказала она. — Я хочу видеть, с кем говорю.

Марбл медленно приблизилась к ней, все еще оставаясь на безопасном почтительном расстоянии. Воинственная уверенная поза, пронзительный бесстрашный взгляд и блеск рыжевато-янтарных глаз внушали восхищение. Сейчас незнакомка казалась принцессе прекрасной и отважной валькирией из так любимых ею легенд. Представив, как она сейчас выглядит со стороны в мокрой насквозь одежде и как от нее воняет тиной, дефеманг смутилась, и чтобы хоть как-то отогнать неловкость, спросила:

— От чего ты взяла, что я человек?

— От того, что только человеку, созерцающему прекрасное и беззащитное создание, в голову придет мысль о его убийстве! — Мрачно ответила эльфийка и приблизилась к ней. — Это… Просто отвратительно, — с презрением выдохнула она в лицо старшей дочери Лилит.

— Да будет тебе известно, что я…

— Ложись! — Крикнула девушка и прыгнув на нее, прижала к земле.

Воздух, где секунду назад находилась голова Марбл со свистом разрезал кинжал, вонзившийся в кору дерева за их спинами.

— Бежим! — Рывком подняла ее эльфийка и схватив за локоть, потащила за собой.

Из кустов на поляну неторопливо выбрался мужчина в черных кожаных штанах и белой рубахе, с собранными в хвост кудрявыми черными волосами. За ним появились еще несколько людей с оружием. Дефеманг же и ее новая знакомая уже во всю куда-то бежали.

— Куда ты меня тащишь? — Прошипела принцесса.

Девушка резко повернулась к ней.

— Хочешь вернуться? Вперед! Это охотники! Они убьют тебя, как ты хотела убить того оленя! И это еще в лучшем случае, — помрачнела она, рефлекторно дотронувшись до своего шрама, тянущегося на пол-лица — от глаза до самого подбородка.

Марбл предпочла не спорить. Эльфийка затащила ее в узкую расселину в скале, надежно скрытую от посторонних глаз длинными лозами винограда. Дальше им пришлось передвигаться ползком на коленях, настолько тесным оказался проход. Добравшись до выхода, они вылезли наружу и яркий свет, ударивший в лицо дефеманга на мгновение ослепил ее. Когда глаза наконец привыкли, перед принцессой открылась удивительная картина: они стояли на каменном утесе, возвышающимся над распростертой внизу цветочной поляной, за которой журчал водопад и громко щебетали птицы.

— Кто были те охотники?

— Люди. Но пришли они сюда не только за зверями. Таких, как я… Они… — Девушка запнулась, словно ей было тяжело об этом говорить. — Они опасны.

— Слушай… Извини за того оленя, — легко коснулась ее плеча Марбл. — Я не должна была…

— Забудь. Ты не первая. И не последняя.

— Я — Марбл. Дефеманг, — протянув ей руку, улыбнулась принцесса.

Новая знакомая с сомнением посмотрела на ее ладонь. Она колебалась.

— Мое имя… Лиллиум, — наконец сдалась девушка и пожала протянутую руку. Ее рукопожатие оказалось на удивление мягким и быстрым. — Я — эльф.

Обе замолчали, не зная, что делать и говорить дальше.

— Ты и правда… Дефеманг? — Недоверчиво уточнила Лиллиум.

— Ага.

— Подожди… А ты случайно не… Дочь той самой Лилит?

— Да, — вздохнула принцесса.

Эльфийка как-то странно, по-новому взглянула на нее.

— Тогда…Что ты здесь делаешь? Одна и в Лесу… Это ведь слишком опасно.

— Я и не должна быть здесь, — с досадой пнула камень Марбл. — Просто меня так все достало! Каждый день эти дурацкие уроки, вышивание, музыка! Я устала сидеть в четырех стенах и покидать их только в сопровождении докучливого дворецкого! — Выплеснула накопившееся внутри раздражение дефеманг. — Я упала в озеро, и вся одежда промокла! Меня подняли на смех какие-то насекомые! Просто ужасный день! — Пожаловалась принцесса и плюхнулась прямо на землю.

— Хм. Выходит, и у вас не все так просто… У всех свои сложности, — задумчиво протянула Лиллиум, садясь рядом с ней.

— Кажется они побежали сюда! — Раздался приглушенный голос по ту сторону скалы.

Девушки переглянулись, затаив дыхание. Эльфийка прижала палец к губам, медленно вставая.

— Найдите их! Поймайте мне ту рыжую! — Грянул мужской голос. — В этот раз она не должна уйти! Она станет моей!

Марбл перевела взгляд на побледневшее лицо Лиллиум. На нем застыл ужас.

— Снова он… Он ищет меня!.. — Хрипло прошептала она.

— Кто? Кто ищет?

Но девушка не ответила. Она словно окоченела от страха. Тогда дефеманг крепко взяла ее за руку и повела за собой, особо не представляя куда именно они идут. Подойдя вплотную к водопаду, принцесса неуклюже поскользнулась на мокром камне и упала, потянув за собой эльфийку и подняв тучу брызг. Больно ударившись о камни, она потерла ушибленный бок и осмотрелась. Их окружала маленькая сырая пещера, спрятанная за стеной водопада.

— Отлично, тут и спрячемся, — решила Марбл.

Лиллиум все также молчала, отрешенно глядя в пустоту.

— Эй. Что с тобой? — Осторожно дотронулась до ее руки дефеманг.

Та испуганно посмотрела на нее, словно выйдя из транса и вздохнула.

— Этот человек… Он… Это он сделал со мной, — прошептала девушка, закрывая рукой шрам на лице и как-то сгорбившись.

— Какой ужас… Прости меня. Я не знала… Люди и вправду способны на такую жестокость…

— Он… Преследовал меня и поймал… Похитил из Леса. Держал меня… — Она отвернулась. Голос дрожал. — Он делал… Ужасные вещи… А когда я, пытаясь оттолкнуть его и освободиться случайно ударила его, он… Сделал со мной это, — эльфийка показала на свой шрам, глотая слезы.

Принцесса молча обняла ее, прижав сотрясающееся от судорожных рыданий тело к себе. Гладя ее по спине, Марбл думала: «Это все так страшно. Теперь я не смогу довериться человеку. Мне очень стыдно, что она приняла меня за одну из них».

— Лиллиум… — Осторожно начала дефеманг. — Но если они люди… Как они могут быть здесь? Почему Лес не забрал их души? Или их не съели чудовища?

— Я и сама точно не знаю… Не удивлюсь, если у них и так нет души… Думаю их кто-то сопровождает. Какой-то сильный маг. Возможно они ему хорошо заплатили или еще что… Не знаю. Но это все очень странно.

Девушки провели весь оставшийся день вместе. Каждой из них казалось, что они дружат уже много лет. У них оказалось много общего — обе любили приключения, верховую езду и стрельбу из лука. Обеим нравились сказания и баллады о храбрых воительницах и славных битвах. Принцесса и эльфийка быстро подружились.

Заметив, что солнце стало клониться к закату, Марбл с сожалением сообщила, что ей уже пора, поскольку ее пропажу скоро могут обнаружить и тогда она больше не сможет сбегать в Лес и видеться с Лиллиум. Та понимающе кивнула.

— Хорошо. Если хочешь, встретимся завтра на этом же месте. В полдень, — улыбнулась девушка.

— Да. Я приду, — пообещала дефеманг и скрылась в узкой расселине скалы.

Когда принцесса выбралась из непроходимых трущоб Леса и добралась до замка, солнце уже село за горизонт и на небо опустились прохладные сумерки. Вскочив на кривой ствол росшего возле стены замка дерева, она подтянулась на ветке и вскарабкалась наверх, в открытое окно своей комнаты. Затем перелезла через подоконник и спрыгнула на пол. Устало вздохнув, Марбл хотела рухнуть на кровать и сразу же лечь спать, но отвратительная вонь, исходившая от ее одежды, не позволила ей это сделать. Рубашка и штаны насквозь пропахли стоялой водой и тиной. Спустившись в ванную комнату, девушка хотела было снять с себя грязную одежду, как вдруг ее взгляд упал на аккуратно сложенный черный костюм. Медленно повернув голову, она столкнулась взглядом с не предвещающим ничего хорошего темным взором Ричарда. Он стоял в одних брюках и расстегнутой рубашке, скрестив руки на груди и деликатно покашливая.

— Госпожа Марбл. Вас не учили стучаться? Или вы так сильно хотели увидеть меня без одежды?

— Ч-что?.. Да я…

Дворецкий зажал нос.

— Что вы… Я смотрю ванну вы уже приняли. Правда грязевую.

— Это… Это моя ванная!

— Разве? Когда же она успела стать вашей? — Поднял брови мужчина.

Дефеманг с сомнением оглядела комнату.

— Д-да… Кажется перепутала…

Ричард молча продолжал смотреть на нее, ожидая извинений, но их не последовало.

— Ладно. Я пойду, — прокашлялась принцесса и стремительно выскочила за дверь.

Поднимаясь по лестнице, она проклинала дворецкого на чем свет стоит и то и дело хлопала рукой себе по лицу.

— Какой позор! — С отчаянием стонала Марбл.

******************

— Таким образом, миледи, троллей и гоблинов изгнали на Далекие земли, так как они представляли опасность для всех рас.

— Ричард, расскажи про то как моя мама стала королевой! — Попросила девочка.

— Хорошо, госпожа. Как вы знаете, высшие ступени в иерархии занимают ангелы и демоны, так как являются самыми могущественными существами, после богов. Магия демонов обладает разрушительной силой и их способности практически безграничны. Ангелы же наделены возможностью при желании становиться невидимыми, общаться друг с другом силой мысли и многое другое, что утратили демоны, став падшими.

— А дефеманги?

Дворецкий улыбнулся. «Она уже успела все узнать».

— Да, госпожа, дефеманги стоят на одной ступени с ангелами и демонами, так как в них течет кровь обоих, что делает их силы более разнообразными, сочетеющими в себе оба, светлое и темное начало. Каждый представитель вашего вида наделяется разной способностью, в зависмости от многих факторов. Ваш дар проснется скорее всего не раньше совершеннолетия.

— А кто идет после демонов и ангелов?

— Фейри и вампиры, а также такие существа, как Алконост, Сирин и Трехликие. Правда некоторые считают, что Трехликие превосходят по силе и возможностям и ангелов, и демонов, однако эта гипотеза ничем не обоснована. Далее идут очень сильные маги, некроманты и чернокнижники. После них русалки, сирены, оборотни, магические существа вроде единорогов. И наконец люди. Ниже людей только гномы, гоблины и тролли, но даже эти существа могут представлять для человека опасность. Раньше тролли часто разрушали людские поселения, крали из домов детей и женщин, убивали мужчин на охоте.

— А кто такие маги?

— Ведьмы и маги когда-то были людьми, но заключили сделку с демоном. Взамен на магию и долголетие они служат наделившему их этой властью демону, совершают ритуальные убийства, жертвоприношения, воздвигают храмы и создают культы поклонения своему хозяину. За каждую частичку магии они расплачиваются своей кровью, молодостью, энергией или же рассудком. Магия не берется из ниоткуда. За все нужно платить. В особенности тем, кто не был рожден фейри.

— Но почему люди находятся в самом низу иерархии?

— Они не обладают никакой магией, даже самой примитивной. У людей нет никаких магических способностей, сил или физиологических особенностей, вроде крыльев и рогов, которые могли бы давать им хоть какое-то преимущество. Сами по себе люди слабые и беззащитные создания. Все, что у них есть — это более развитое оружие и технологии. Но это не так мало, раз держит многих волшебных существ в страхе перед ними.

— Понятно… Это, наверное, грустно — быть человеком.

— Не могу сказать, что есть чем гордиться, — улыбнулся мужчина.

— А есть ли способ, чтобы человек стал демоном или ангелом? Или вампиром? Хоть кем-нибудь?

— Да, госпожа. Такие способы есть. Для того, чтобы стать демоном, человек может попытаться заключить сделку с высшим демоном. Низка вероятность того, что такой демон найдется, ибо человеку нечего предложить взамен. Большинство людей наивно верят в то, что демонам нужны их души. Пожалуй, это самое ценное, что у них есть и больше с них взять нечего. Однако демоны редко заинтересованы в людских душах. Сами по себе они не представляют ценности. Ангелом человек стать не может, это невозможно. Чтобы стать вампиром, достаточно дать укусить себя древнему. Древние вампиры отличаются от новых тем, что их никто не кусал, они были рождены вампирами. Их не слишком много, ибо люди раньше преследовали их и всячески истребляли. Новый вампир это тот, кто был человеком, но его укусили. Он своим укусом не сможет обратить кого-либо в себе подобного и способен лишь пить кровь. А по поводу магии все и проще, и сложнее одновременно. Нужно найти наставника, и он обучит всему, что знает, разумеется не бесплатно. А после его смерти передаст свою силу. Демоны уже давно не заинтересованы в создании новых магов, поэтому таковых осталось немного в этом мире. Желающие пополнить их немногочисленные ряды обычно ищут наставников, не прибегая к прямому вызову демонов.

— Это так интересно! Я никогда не видела вампиров и магов!

— Они и не обитают в этих краях. По крайнем мере, в большом количестве.

Принцесса уже успела забыть, что спрашивала про то, как ее мать стала королевой.

— Так вот. Вернемся к вашему вопросу. По легенде, когда Лилит наложила на Лунную богиню проклятие, с тех пор фейри могут управлять только ее потомки — демоны. Есть и другая версия — что первый король фейри — Фай, заключил первую в истории сделку с высшим демоном. Неизвестно, что он пожелал, но платой за его желание стало то, что Коэлестисом испокон веков с тех пор стали управлять лишь демоны. Чем ближе демон к Лилит по крови и чем меньше поколений отделяют его от Темной матери, тем выше его шанс стать королем как Подземелья, так и Коэлестиса. Первым звеном династии была Лилит. Она — мать всех демонов и первородный грех. Поскольку демоны живут вечно, смена власти — весьма редкое для них явление. Однако оно происходит и на то есть всего две причины: смерть предшественника и его добровольный уход от дел. Есть еще и третья причина, но она является редкостью и исключением. Именно по этой причине ваша матушка и стала королевой. Все считали темную матерь Лилит мертвой. Ее сердце было вырвано из груди и еще бьющееся — исчезло во тьме. Никто не знал где оно и что с ним стало. Однако спустя столько времени оно вновь ожило и стало биться. Это почувствовал каждый демон. Каждый из них понял — мир ждут огромные перемены. Дело тут в том, что править должны старшие члены династии и те, кто наиболее близок к Лилит. Например, у сына Лилит куда больше прав на трон, чем у ее внука. Чем больше звеньев тебя отделяет от Лилит, тем дальше ты в очереди на трон. Но есть тот, кто является ее прямым наследником, ближе к ней, чем ее дети и внуки. Тот, в чьей груди бьется ее сердце или тот, в ком циркулирует ее неиспорченная кровь. Пусть ваша матушка не является ей родственником и рождена она не демоном, а темной феей — она обладает сердцем Лилит. Для демонов ваша мать — новая Лилит. Им неважно, что она не является ее наследницей. Магия крови демонов обладает памятью. Они не могут не подчиниться той, в ком течет кровь самой Лилит. Той, в ком бьется ее сердце. Конечно, недовольные были и есть, но кто их спрашивает? Это сердце говорит красноречивее любой короны. В нем вся власть.

— А почему мою матушку зовут Лилит, как того демона?

— Под этим именем она известна всему миру. Мало кто знает настоящее. Всем проще считать, что в госпоже Аннит воплотилась та самая Лилит, темная мать и королева. Их считают одним и тем же существом.

— Понятно…

— А теперь госпожа, давайте изучим географию наших земель.

— Марбл любит этот предмет!

— Еще бы. Зная где что находится, проще исследовать мир вокруг нас. Итак, госпожа, смотрите, — Ричард развернул большую, пожелтевшую от времени карту. — Здесь, на другом берегу моря находится Ангулус, уже известный вам как Террахуман. Одно из многочисленных отличий этого королевства от нашего в том, что в нем, как и в Корвамдеймосе существуют графства и города. Например, Лунденвик — это столица Террахумана. На самом берегу моря располагается Эль Каэрулем — ближайшая к нам деревня людей. Это ваш замок, — он показал на небольшую точку. — Слева от него находится Лес, окружающий нас со всех сторон, но ближе всего с востока. Вот здесь, прямо от входа в сад, холмы и луга. Дальше Озеро слез грешных монашек, а за ним стена Леса. Тут, на вересковых полях Лес прерывается морем.

— А что тут? — Луна ткнула пальчиком в карту.

— Это фермы, госпожа. Они находятся позади нашего замка, за холмами и цветочными полями. На них выращивают фрукты, овощи и животных. Оттуда в замок поставляют продукты. На этих фермах обитают феи, эльфы и даже люди. Все они работают на госпожу Лилит и живут в небольшом поселении за фермой.

— Они бесплатно работают?

— Конечно же нет, принцесса. Госпожа Лилит хорошо платит им.

— А тебе она тоже платит, Ричард?

— Да, миледи.

Девочка задумалась.

— Покажи мне деньги, Ричард.

Дворецкий молча достал из кармана несколько монет и протянул дефемангу. Та внимательно рассмотрела их, вертя в руках. С одной стороны на них изображались маленькие феи, несущие большую корону, которую обвивали терновые лозы, а с другой — единорог. На монете побольше выгравирована кошачья голова. Ее пасть разинута, змеиный язык высунут, а уши прижаты к голове; во лбу сияет третий глаз, а голову венчают семь лун, на стадии превращения из месяца в полнолуние. Восьмая луна является третим оком кота, восходя прямо из его лба. Перевернув монету, Луна увидела Трилунье.

— Как красиво… — Вздохнула она и протянула деньги обратно мужчине.

— Если хотите, можете оставить себе, госпожа. Валюта Коэлестиса называется «лихальдфиа».

— Правда? Спасибо, Ричард! — Улыбнулась принцесса и положила монеты в карман платья. — А почему на них изображен кот и луны?

— Как я упоминал ранее, многие народы почитали Трехликих, поклонялись им и приписывали божественное значение. Трехликие являются важной и неотъемлемой частью культуры волшебного мира. Пусть встретить их вживую — огромная редкость, это не мешает им быть значимыми фигурами в наших жизнях. О них сложено множество мифов, легенд и сказаний. А луны — такая же важная часть нашей жизни, как и солнце. Вы помните историю о Лунной богине? Она была матерью-создательницей всех магических существ, кроме ангелов и демонов. Хоть и принимала в их появлении непосредственное участие. Трехликие тесно связаны с легендами о Селене. Считается, что они были первыми ее созданиями. Кто-то говорит, что они появились даже раньше ее самой. Сейчас уже невозможно разобраться, где правда, а где вымысел. Луны и их фазы напрямую влияют на Трехликих. Эти существа могут принимать четырехмерную форму. Правда никто из ныне живущих этого не видел. Эльфы и феи много веков назад поклонялись культу Лунного кота, подносили жертвоприношения. Не только животных, но и заблудившихся в Лесу путников. Любой человек, зашедший в этот Лес заведомо обречен. Лес не прощает людей, вступивших в него. Лес не выносит немагических существ. Он чувствует слабость, ее запах. А люди насквозь пропахли слабостью. Лес пожирает их души, сводит с ума, а если не успевает это сделать, то убивают его обитатели.

— Ричард, а ты хотя бы раз бывал в Лесу?

— Да, приходилось.

— Но как же ты выжил, ты ведь человек?

— Мне просто везло, госпожа, — явно не желая вдаваться в подробности улыбнулся дворецкий.

— А что ты там делал?

Повисла напряженная пауза.

— Всегда по-разному. Иногда выполнял какие-то поручения госпожи Лилит. Иногда… Охотился.

— Охотился?! Но ведь… Это очень опасно! Как?

— Охота — это неотъемлемая часть культуры и быта любого народа. Она дает пищу и материалы для одежды. Охота необходима, чтобы выжить. Однако иногда ей занимаются в качестве развлечения. Так делают только… Люди. Другие расы с большим почтением относятся к чужой жизни. Человек же ценит лишь собственную. Иногда охота является еще и неким обрядом, посвящением мальчика в мужчину. Такое тоже встречается в людской культуре и в культурах других невежественных народов.

Ричард рассказал девочке об охоте, о своем опыте и о том, какие животные наиболее почитались у людей, а на каких охотиться было чем-то зазорным или по крайней мере не вызывающим уважения.

— В древности кабан считался благородной дичью, грозным зверем, восхищающим своей силой и смелостью. Это чрезвычайно опасный противник, который бьется до последнего, предпочитая смерть отступлению. Потому он достойная уважения дичь и желаемая добыча для охотника. Победа над кабаном всегда считалась подвигом, ибо охота на него кончалась поединком лицом к лицу. Чтобы загнать зверя, использовали собак и расставляли сети, но в решающую атаку человек шел один: не страшась ни нападения, ни рева, ни вони животного, он пытался добить его рогатиной или ножом, ударив в горло или между глаз. Редко кому удавалось избежать ранений от клыков или колючей щетины кабана. К охоте на оленя и косулю же относились с безразличием и пренебрежением. Это животное считалось слабым, пугливым и презренным: оно спасается от бегства собак, пока наконец не сдается и не дает себя убить. Солдат, не отличавшихся храбростью и бегущих от врага, называли оленями. Гон или травля оленя не приносят ни славы, ни удовольствия. Знатный человек и уважаемый гражданин не должен предаваться такой охоте — это дело крестьян, — дворецкий положил на стол перед дефемангом книгу, на раскрытых страницах которой изображалась охота на кабана: огромный свирепый вепрь с горящими красными глазами, ощетинившись, с неистовой яростью кидался на охотников, насаживая их на свои страшные клыки, а те, в щепки ломая о его непробиваемую спину копья, в ужасе отступали под диким натиском зверя. Напротив монстра красовалось множество надписей: acer (буйный), ferox (необузданный), fremens (рычащий), fulmieus (молниеносный), rubicundus (пылающий), saevus (свирепый), spumans (взмыленный), torvus (грозный), violentus (жестокий).

— Кабан, как и медведь и лев были символами смелости, символами воина. У некоторых народов кабан являлся преимущественно королевской дичью. Существует легенда, как король пускается в бесконечную погоню за белым вепрем и тот увлекает его за собой в потусторонний мир. Однако существует и другое мнение на этот счет. Кабан все же безобразен, черен и щетинист. Он обитает во тьме. Он коварен, вспыльчив и преисполнен спеси, он тот, кто ищет драки и обладает ужасным оружием — адовой своей страшной пастью. Он всегда зарывается головой в землю и никогда не обращает взора к небесам. Целыми днями он роется в земле и думает только о земных наслаждениях. Он нечист и в грязи своей находит удовольствие.

— А у нас в Лесу водятся кабаны?

— Еще какие. Огромные чудовищные вепри.

Луна внутренне содрогнулась, когда у нее перед глазами всплыл ужасный образ черного мохнатого монстра с огромными клыками и омерзительным рылом.

— Однако, в современное время, охотники и короли вовсе не брезгуют оленем, в отличие от своих предков. Если вспомнить мифологию Элляса, то дух охоты у них сопровождают олени и лани. Еще с древних времен фейри восхищало изящество, грациозность и благородство этих животных. Олень обладает превосходным слухом, он осторожен и благоразумен. Один из королей Террахумана — Фридрих Первый, даже сделал оленя своим личным символом, поместив его на свой герб. Самый ценный трофей охоты на оленя — его рога. Они имеют множество значений в разных культурах и поверьях. Например, у фейри рога считаются символом смерти — они то отмирают и отпадают, то вырастают у оленя снова. Его рога ассоциируются с Древом Жизни. Некоторые используют их как аксессуар и украшение, кто-то стирает их в порошок, чтобы использовать в алхимии и лекарственных целях. Сам олень ассоциируется с уединением, гордым одиночеством и непорочностью. Одно время это животное считалось исключительно королевской дичью и на него было запрещено охотиться всем, кроме самого короля, — мужчина взглянул на карманные часы. — На сегодня занятие окончено, миледи, — вздохнул он и уставшим жестом запустил руку в темные волосы, растрепав их. — После ужина у нас с вами будет еще урок фортепиано.

— Хорошо! Спасибо за занятие, Ричард! Было очень интересно, — попрощалась с ним принцесса и выбежала из кабинета.

Дворецкий улыбнулся, глядя ей вслед.

*****************

Мужчина откинулся на спинку стула и задумчиво пролистал лежащую перед ним книгу.

Закончив уборку в соседних комнатах, горничная Исабелла приблизилась к кабинету, в котором сидел дворецкий. Она, как и он — родилась и выросла в Террахумане, но потом переехала на заработки в Коэлестис. Девушке в этом году исполнился двадцать один год. Несмотря на то, что Исабелла обладала весьма привлекательной внешностью — и стройной фигурой с округлыми изгибами, и густыми коричневыми длинными волосами, и пухлыми губами — она была невзаимно влюблена в мужчину вот уже как три года. Чтобы она не делала и как бы не старалась, он не обращал на нее никакого внимания. Горничная не могла смириться с таким положением вещей и изо всех сил старалась чаще попадаться ему на глаза, однако это работало в обратную сторону, и Ричард считал ее чересчур навязчивой.

Сейчас ей было необходимо убраться и протереть пыль в кабинете. Однако, подойдя к двери, девушка словно окоченела. Увидев этот профиль, этот устремленный в книгу, сосредоточенный темный взор, каштановые волны волос… Сердце томительно сжалось в груди, дыхание сбилось, а мысли спутались. О, как она мечтала, чтобы он смотрел на нее, говорил с ней…Чтобы ему было до нее дело. Залюбовавшись на то, как тонкие музыкальные пальцы медленно переворачивают страницу, как солнечный свет яркими бликами играет на синих вздувшихся на руках венах…Она выронила из рук метлу, и та с громким стуком ударилась об пол, чем напугала Исабеллу. Вздрогнув всем телом и покраснев, горничная поспешно подняла ее и зашла в кабинет. Ричард, давно заметивший ее, захлопнул книгу и не глядя на девушку, встал и вышел в коридор, ни разу не обернувшись. Это безразличие просто убивало ее. Подойдя к деревянному столу, Исабелла нежно провела рукой по книге, которую совсем недавно держал в руках мужчина, занимающий все ее помыслы.

— Dominus… — Прочла она название.

Губы дрогнули в горькой, но мечтательной улыбке.

*****************

После обеда Марбл направилась было в конюшню, чтобы незаметно выскользнуть из замка, пока все заняты своими делами, но за ней увязалась Луна, чем нарушила все ее планы.

— Марбл, а можно с тобой? Пожалуйста! Давай поиграем вместе!

— Луна, давай в другой раз, я сейчас немного занята… — На ходу отмахнулась от нее девушка.

— А куда ты идешь? — Заглядывая в лицо сестры с любопытством поинтересовалась принцесса.

Они стояли в саду, алом в лучах знойного солнца и утопающем в янтаре. За их спинами цвели и благоухали крупные пунцовые розы, вокруг которых то и дело раздавалось жужжание толстых золотистых пчел и шмелей. Когда особо агрессивный и неугомонный мохнатый шмель подлетел к Луне, та в ужасе пригнулась к земле. Она панически боялась пчел, шмелей, шершней и ос, впрочем, как и большинство других насекомых. Однако к полосатым представителям семейства пчелиных дефеманг питала особый страх и отвращение. При их виде у нее начинало бешено колотиться сердце, становилось трудно дышать, руки потели, сжимались в кулаки и непроизвольно тянулись к горлу. Это был самый большой ее страх, который с годами девочка так и не смогла преодолеть. Неизвестно, чем он был обоснован, ибо никаких травматичных или неприятных воспоминаний с пчелами у принцессы связано не было, они просто всегда пугали ее и вызывали отвращение. Шмель упрямо кружился над головой Луны и злобно жужжал, собираясь сесть на волосы.

— Ма-арбл, сделай что-нибудь! — Взмолилась она, пряча лицо в колени. На глаза у дефеманга уже навернулись слезы. Она боялась даже пошевелиться.

Марбл и сама не особо любила насекомых, они вызывали в ней вполне естественное чувство неприязни, но такого панического страха, как у сестры она не имела. Девушка попыталась отогнать шмеля, но тот упорно не хотел улетать. Он сел на голову принцессы и пополз, путаясь в волосах.

— Аааааааааа! — Жалобно, но тихо закричала девочка, боясь сделать лишнее движение, — Сними, сними его, Марбл! Маааарбл! Сними!

Марбл, превозмогая отвращение и страх быть ужаленной, ловко ухватила маленькое мохнатое тело насекомого пальцами и выпутав его из волос сестры, размахнулась и забросила того как можно дальше в кусты. Луна вскочила. Ее била дрожь, и она задыхалась. По щекам текли слезы.

— Спасибо, — надломившимся дрожащим голосом выпалила она и бросилась в дом.

Девушка вздохнула и огляделась по сторонам. Убедившись, что в саду никого нет, она отправилась в конюшню. Оседлав Буцефала, принцесса поскакала в сторону Леса. Она решила, что нужно помочь Лиллиум избавиться от опасного преследователя, подарившего ей шрам. Встретившись в условленном месте, подруги отправились в путь.

— Он не оставит меня в покое…

— Да, он не успокоится, пока не поймает тебя. Пора преподать ему урок!

У них был план: заманить злополучных разбойников в логово к ужасному зверю, о котором эльфийка рассказала дефемангу несколько дней назад.

— Напомни, а почему мы так уверены в том, что встретим их именно сегодня? — Осведомилась Марбл.

— Они приезжают каждое полнолуние. Не знаю с чем это может быть связано, но сегодня именно полнолуние.

Перескочив через поросшее мхом бревно, Буцефал заржал, тряхнув черной гривой.

— Кажется он уже чувствует его запах, — заметила принцесса.

Заросли становились все гуще и непроходимее, а страшная вонь все сильнее. Вот дефеманг зажала нос рукой и с отвращением выдохнула.

— Кажется это здесь, — негромко произнесла Лиллиум, кивая на темную мрачную пещеру, сереющую за огромным болотом, поросшим камышами и тиной.

Подруги спешились и дальше Марбл повела коня за собой под узду.

— Вот здесь можно обойти, — указала эльфийка на узкую тропинку вдоль кромки озера.

Вонь дикого вепря усиливалась, смешиваясь с запахом тухлой тины и дышать становилось просто невозможно. Громко квакали лягушки, где-то в вышине причудливо крикнула птица. Ноги принцессы противно вязли в топкой вонючей грязи, и она с отвращением оглядела перепачканные илом сапоги.

— И как мы его оттуда выманим, когда придет время?

— Обычно кабаны предпочитают растительную пищу, вроде ягод, плодов и кореньев… Но этот адский вепрь знаменит своей любовью к свежей крови и мясу.

— Он так знаменит? — Подняла светлые брови дефеманг.

— Он на редкость опасное и свирепое чудовище. Если обычный кабан в Лесу находится внизу пищевой цепи, учитывая тех, кто здесь обитает… То этот держит в страхе даже самых смелых, — мрачно пояснила девушка.

Обогнув болото, они приблизились к пещере, все еще держась от нее на почтительном расстоянии. Ближе им не давал подойти страх и тухлая вонь. Из пещеры шел какой-то неестественный холод, а сквозь ее непроглядную тьму нельзя было ничего рассмотреть. Однако по свежим следам от копыт можно было убедиться в том, что виновник торжества находится дома.

— Теперь можно идти на ту поляну, где они застали нас в прошлый раз, — развернувшись, выдохнула Лиллиум.

— Будем надеяться, что они быстро объявятся и не заставят себя долго ждать, — проворчала Марбл. — Кстати, а где мы возьмем запах крови?

— Можно будет порезать кожу на руке или же ранить кого-то из разбойников, когда приведем их сюда.

— А не проще просто подстрелить какого-нибудь зайца?

— Нет, не проще.

— Странная ты конечно. Неужели ты и мяса не ешь?

— Конечно не ем!

— Все эльфы такие?

— Нет, к сожалению, не все.

— Я бы никогда не смогла отказаться от мяса и питаться кореньями, как кролик, — фыркнула принцесса.

Внезапно Буцефал встал на дыбы и громко заржал, чем сильно напугал эльфийку, и та чуть не свалилась в болото. Поймав девушку за локоть, дефеманг вовремя спасла ее от падения.

— Что это с ним? — Нахмурилась Лиллиум.

— Не знаю… Обычно он всегда спокойный. Только когда чувствует опасность… — Марбл осеклась, так и не закончив фразу. За их спинами раздалось хрюканье, постепенно перерастающее в пронзителый утробный рев. В ужасе развернувшись, подруги увидели исполинских размеров черного вепря. С его длинного, уродливого рыла и огромных клыков капали слюни, а из мохнатой, поросшей жесткой щетиной, словно панцирем спины, торчали обломки древок копий. Туша его, испещренная многочисленными уродливыми шрамами, дышала силой и яростью, а безумный взгляд маленьких красных глаз внушал благоговейный ужас. Монстр принялся свирепо рыть землю копытом, явно готовясь к нападению.

— Бежим, — севшим от страха голосом просипела принцесса и они ринулись к коню.

Как только непрошеные гости повернулись к зверю спиной, он тут же бросился вслед за ними, передвигаясь огромными скачками. Чудовище вмиг настигло их и девушки ощутили его тяжелое зловонное дыхание на своих спинах. Дефеманг мысленно проклинала себя за то, что взяла с собой лук, а не меч — здесь он конечно, вряд ли помог бы, но стрелы против такого существа точно были бессильны. Однако не собиравшаяся сдаваться без боя Марбл выпустила в кабана несколько стрел, удар которых он, судя по отсутствию реакции даже не почувствовал. Повернувшись лицом к монстру, они медленно попятились от него спиной назад.

— В такие моменты хотелось бы, чтобы как в сказке появился отважный благородный рыцарь и спас нас, — подрагивающим от страха голосом выдавила эльфийка.

— У эльфов тоже есть такие сказки? — В недоумении взглянула на подругу принцесса.

Вепрь уже собирался атаковать их мощным ударом клыков, как вдруг ему в глаз вонзилась неизвестно откуда взявшаяся стрела. Кровь красными бусинами рассыпалась по воздуху и окропила траву, словно порванное ожерелье. Чудовище взревело и завертело рылом, ища источник угрозы. Девушки переглянулись.

С громким шорохом, из кустов появились несколько всадников и взглянув в их сторону, Лиллиум в ужасе узнала в одном из них Роберта. Однако сейчас она была даже рада его появлению, ведь оно как никак спасло им жизнь от клыков ужасного монстра. Мужчины окружили животное, что было не так-то просто, учитывая болотную топь и непроходимую местность, и принялись по очереди атаковать его. Кабан в слепой ярости кидался на их лошадей, нанося тем глубокие раны острыми клыками, а мечи не брали его толстую, как панцирь щетину и грубую кожу. Воспользовавшись суматохой, подруги вскочили на Буцефала и понеслись прочь от болота. Ветви деревьев сильно хлестали их по лицу и телу, а колючие заросли царапали кожу, но они не чувствовали этой боли. Сердце бешено колотилось в груди, внутри кипел адреналин, кровь стучала в висках, а перед глазами все рябило. Долгое время девушки скакали по чаще, пока наконец Лес не выпустил их на вересковые поля, где можно было наконец расслабиться. Дефеманг соскочила на землю и устало плюхнулась на мягкий ковер вереска. Эльфийка присоединилась, последовав ее примеру. Смотря в безоблачную глубину синего неба и ощущая в конечностях дрожь и усталость, Марбл рассмеялась.

— Мы сами чуть не стали приманкой для этого вепря! Как удачно, что там оказались эти охотники и нам даже не пришлось их искать.

— Да… Надеюсь, что больше мне не придется их бояться… — Тихо проронила девушка, задумчиво глядя вдаль.

— Я рада, что мы познакомились, Лиллиум, — расслабленно улыбнулась принцесса, поворачиваясь к подруге. — С тобой весело.

— Это взаимно, — улыбнулась ей в ответ эльфийка. — Раньше у меня не было таких опасных приключений. И… Друзей.

— Зато будет что вспомнить, — беспечно отмахнулась дефеманг, растянувшись на траве.

— Скажи, Марбл… О чем ты мечтаешь?

— Мечта-аю?.. — Задумчиво протянула она. — Хмм… Ну, наверное, о свободе. Такой, как в этот момент. Чтобы не было никаких правил, этикета, порядка…Чтобы я могла всегда, не скрываясь, взять лук и съездить поохотиться в Лес… Хочу попутешествовать по миру. Стать свободной странницей. Побывать на другом берегу моря, посмотреть, как живут люди и другие расы… Хочу увидеть весь мир. Попробовать их еду, пожить, как живут они. Хочу, чтобы мама наконец перестала жить прошлым и приняла тот факт, что отец уже не вернется. Чтобы продолжала жить дальше и чаще улыбалась…Чтобы Ричард перестал быть такой занозой в заднице, — на лице принцессы проскользнула мимолетная озорная улыбка. — Пожалуй это все. А ты? О чем ты мечтаешь?

— Я хочу, чтобы люди никогда не заходили в этот Лес. И тогда я перестану жить в постоянном страхе. Мечтаю никогда больше не видеть Роберта и этих разбойников… — Помрачнела девушка. — И еще хотелось бы стать травницей. Принести счастье и процветание своему народу. Меня увлекает целительство. Узнавать о свойствах разных трав и корений, варить зелья и отравы… Точнее отвары…

— Отравы в отличие от отваров варить действительно весело! А еще веселее подсунуть их в чай Ричарду! — Прыснула со смеху дефеманг.

Они лежали в пучине мягкого цветущего вереска, вдыхая этот ни с чем не сравнимый аромат меда и горечи, смешивающийся с запахом хвои и моря, принесенным соленым ветром. Сине-фиолетовые цветы утопали в медно-алом пламени заката, постепенно сгорая в нем. Воздух — такой прохладный, свежий и приятный — пах свободой. Это был прекрасный миг, полный бесконечной безмятежности, усталости и счастья. Его прервал дробный стук лошадиных копыт о землю и возникшие на горизонте силуэты всадников, быстро приближающиеся к ним со стороны Леса. Подруги вскочили.

— Это… Это Роберт и охотники! Они вернулись! — Прошептала Лиллиум, побледнев и сжав в руках ткань своей рубахи.

Марбл кликнула Буцефала и вот они уже быстро несутся прочь — вперед, к берегу моря. Достигнув воды, девушка остановила жеребца и повернувшись, увидела, что их преследователи уже совсем близко.

— Не переживай, я не сдамся без боя! Убежать мы уже не успеем, да и Буцефал слишком утомлен. Думаю, если у них не будет Роберта, они оставят тебя в покое. Вряд ли они разделяют его нездоровую озабоченность… Надеюсь. — Принцесса быстро вытащила из колчана стрелу и натянув тетиву лука, прицелилась. Первая стрела пролетела рядом со всадником, но недостаточно близко, чтобы задеть его. От второй он уклонился, а третью она выпустить не успела, так как мужчины оказались уже слишком близко, направляя на них свои стрелы.

После сражения с вепрем разбойники выглядели гораздо хуже, чем накануне. Перепачканные грязью и кровью, взъерошенные, уставшие и раненые. Вернулись только трое из пятерых. Самый главный из них — в кожаных штанах и льняной рубахе, с черными курчавыми волосами, собранными в хвост, показал девушкам примирительный жест ладонями. Судя по всему, это был тот самый Роберт. На его лице играла довольная улыбка.

— Спокойно. Опустите ваше оружие, дамы. Мы пришли с миром.

Дефеманг недоверчиво повела бровью и медленно опустила лук, готовая в любой момент им воспользоваться.

— Мы спасли вас от лап того ужасного вепря! — Театрально разведя руками, самодовольно заявил охотник.

— Он… Мертв? — Тихо спросила эльфийка, но мужчина услышал ее вопрос.

— О да, он мертв, моя прекрасная Лиллиум! Мы хотели взять с собой его голову, как трофей, но она оказалась слишком тяжелой, и мы решили не пугать прекрасных дам ее ужасающим видом!

— Какое благородство, — ахнула Марбл, но Роберт явно не уловил сарказма в ее голосе.

— Не стоит благодарности, мадам. Все же защищать дам — долг каждого рыцаря! — Подмигнул он.

— Это замечательно. А сейчас мы пойдем. Нас ждут дела, — решительно заявила принцесса, но разбойники преградили им дорогу. Дефеманг вопросительно посмотрела на Роберта.

— Видите ли, юная леди… — Притворно вздохнул он. — Мы не можем уехать без вашей подруги! Все дело в том, что она моя возлюбленная. Не смотрите на меня так! Не удивляйтесь! Да, мы с ней старые знакомые…

— Кого вы пытаетесь надурить? Она вас боится и не хочет иметь с вами дела! — Возмутилась Марбл.

— Что? — Ахнул мужчина. — Как можно?! Дорогая Лиллиум, как ты могла? Зачем наговорила обо мне гадостей? Да, между нами произошла небольшая размолвка… Ну извини! Сколько еще ты собираешься от меня бегать? Ты моя! Лиллиум! Пойми это! Или тебе недостаточно этого знака? — Он бросил быстрый взгляд на ее шрам.

Бедная эльфийка вся сжалась от ужаса. Рядом с этим человеком она всегда терялась и не могла даже пошевелиться, такой сильный страх он внушил ей за их первую встречу.

— Мерзавец, — прошипела сквозь зубы принцесса. — Она — не твоя собственность. Запомни это хорошенько! Отвали от нее и никогда не приближайся к этому Лесу!

Разбойник сделал обиженное лицо.

— Понимаешь… Нас трое. А ты всего одна. В таком жалком состоянии… — Он насмешливо махнул рукой на Лиллиум. — Она тебе не поможет. Да и пара твоих стрел против наших… — Роберт обвел рукой все еще целящихся в девушек охотников. — Ничто! Сопротивляться в вашем положении просто глупо. Я не хочу насилия! — Вздохнул мужчина. — У вас просто нет выбора, кроме как сдаться и уповать на мою милость, — он тут же расплылся в отвратительной самоуверенной улыбке. — Вот мое предложение! Слезайте с лошади! Ты можешь идти, так уж и быть. — Разбойник показал пальцем на дефеманга. — А ты! — Он ткнул в Лиллиум. — Остаешься и едешь с нами. И никто не пострадает.

«Угу, кроме нашей гордости», — мрачно подумала Марбл. Подруги медленно спустились на землю.

— Отлично! Жак! Эдуард! — Позвал он товарищей. — Отвяжите нашу лодку.

И пока угрюмо молчащие мужчины отвязывали лодку и толкали ее в воду, охотник подошел к девушкам и обняв эльфийку за талию, притянул ее к себе. Та, окаменев от страха, даже не сопротивлялась.

— Что ж, тут ваши пути расходятся, — обратился он к принцессе. — Можешь идти.

Однако дефеманг не пошевелилась. Она упрямо стояла на месте и смотрела в широко распахнутые от страха янатрные глаза Лиллиум. «Я тебя не брошу», — мысленно твердила про себя Марбл.

Когда лодка была готова, Роберт первым делом посадил в нее девушку, а после стал толкать ее от берега. И в этот момент принцесса поняла, что пора действовать. На кону может стоять жизнь ее подруги! Молниеносно вздернулся в ее руках лук и засвистела в воздухе стрела. Попав в спину разбойника, она вошла глубоко внутрь. По белой рубашке быстро растеклось красное пятно, словно бутон розы расцвел, расправив кровавые лепестки. Роберт грузно рухнул в воду лицом вниз. На лодке началась паника и воспользовавшись этим, эльфийка выскочила из нее и бросилась бежать к берегу. Вскочив на Буцефала и протянув подруге ладонь, дефеманг смотрела, как охотники подняли мужчину, затащили его тело в лодку и глядя им вслед, громко о чем-то спорили. Пока они не догадались пуститься за ними в погоню или начать стрелять, девушки быстро развернули коня в сторону Леса и спустя пару минут уже скрылись из виду.

*****************

Надев безупречно чистый, идеально выглаженный костюм, мужчина привычным движением поправил галстук и пригладив волосы, направился на первый этаж. Произошло то, чего так боялись все горничные, повара и прочая прислуга: Ричард отправился с проверкой осматривать каждую комнату и каждое помещение в замке. У него, к его великому сожалению, не хватало времени проводить подобные проверки ежедневно, ведь помимо обязанностей дворецкого, на нем лежали еще обязанности учителя и личного телохранителя двух сестер. Однако, когда у него освобождалась минутка, он всегда был рад уделить ее контролю за работой других. «Порядок важен во всем. Как и соблюдение правил. Ваши обязанности должны выполняться безукоризненно», — любил повторять мужчина, расхаживая вдоль стройных рядов прислуги. Вот и сейчас Ричард решил проверить, как его подчиненные справляются со своими обязанностями. Начал он с кухни.

Ступив в просторное светлое помещение, дворецкий первым делом оценил общую обстановку. Затем, заглянув под каждую тарелку и не найдя к чему придраться, ушел оттуда ни с чем. О да, Аристеидес был не только превосходным поваром, он еще и чудесно справлялся с поддержанием чистоты и порядка на своем рабочем месте.

Следующими на очереди стали столовая, прачечная, зал фехтования и гостиная. Но вот наконец пришло время для осмотра комнат хозяев замка. Самое сладкое мужчина как обычно оставил на десерт. Если покои госпожи Лилит и Луны были всегда идеально прибранными, то вот спальня Марбл…

Уже спустя десять минут четверо горничных во главе с экономкой мисс Бланш стояли перед Ричардом в комнате старшей дочери королевы и с сожалением вздыхая, причитали:

— Поймите, мистер Морнэмир, она запретила нам сюда заходить!

— Не разрешает здесь убираться, сказала, что уволит!

Дворецкий резко повернулся к быстро умолкнувшей девушке.

— Госпожа Марбл не имеет таких полномочий, мисс Джейн, — устало вздохнув, потер переносицу он. — Увольнять с работы, точно также, как и принимать на нее, имеет право лишь госпожа Лилит, — мужчина лениво прошелся по комнате и провел пальцами в идеально-белой перчатке по полке с книгами. Продемонстрировав горничным уже серую от грязи перчатку, он приблизился к ним.

— Это что, пыль? — Очень медленно и тихо спросил Ричард, переводя взгляд с одной девушки на другую.

Никто не нашелся что ответить. Тогда старая экономка предприняла отчаянную попытку хоть немного спасти их положение:

— Мистер Морнэмир, прошу вас, извините. Понимаете…

Дворецкий поднял руку, перебив старушку.

— Нет. Я не понимаю, мисс Бланш. И я не хочу этого понимать. Вы, — он плавным жестом руки обвел всех присутствующих. — Пренебрегаете своими обязанностями. Комната госпожи Марбл — точно такое же помещение замка, как и все прочие. Не стоит ее гнушаться и обходить стороной, словно это логово злого минотавра.

Одна из горничных с трудом сдержала подступивший приступ смеха и дабы скрыть это, зашлась в наигранном кашле. Мужчина безнадежно вздохнул.

— А сейчас идите. Все. И займитесь наконец своими обязанностями, — холодным, как острие ножа голосом приказал он.

— Но как же… — Запротестовала было экономка.

— Я сам. Уберусь здесь, — отрезал Ричард. — А вы, мисс Бланш, займитесь… — Дворецкий со вздохом отвращения кивнул на лежащее на полу грязное белье дефеманга. — Личными элементами гардероба госпожи.

Вся прислуга в гробовой тишине покинула комнату и также бесшумно затворила за собой дверь. Старушка поспешно собрала в кучу разбросанные панталоны Марбл и удалилась в прачечную. Мужчина тут же забыл о ее существовании и приступил к работе. Вскоре грязное тусклое помещение засияло. Перепачканный грязью, краской и мусором пол посветлел и преобразился; разбросанные повсюду книги вернулись на свои полки; постельное белье, которое не стирали неделями сменилось на свежее, а сквозь наконец открытые шторы спальню озарил яркий солнечный свет. Ричард был доволен собой и придирчиво оглядев свой труд, заметил:

— Было тяжело, но я справился.

Несколькими часами позднее, когда вся семья госпожи Лилит собралась в гостиной за полуденным чаем, Марбл наконец вернулась домой и ее пронзительный, полный боли и отчаяния крик пронзил замок:

— РИИИИЧААААААААРД!!!

Аккуратно наливающая чай рука в белой перчатке слегка дрогнула. Темная фея устало вздохнула и отставив свою чашку на стол, скрестила руки на груди. Луна бросила на дворецкого быстрый вопросительный взгляд. Тот ответил ей легкой улыбкой и покачал головой. Уже спустя минуту в гостиную ворвалась взъерошенная и мокрая, то ли от воды, то ли от пота девушка. Глаза ее метали молнии, а грязная обувь оставляла следы на полу. Заметив это, мужчина болезненно поморщился, словно ему стало физически больно, но пересилив отвращение, он быстро вернул себе привычный невозмутимый вид.

— Что это значит, Марбл?! — Грозно вопросила ее мать. — Как ты смеешь кричать, врываться сюда в таком виде и вести себя подобным образом?

— Он опять за свое! Опять! — Взвыла дефеманг, в сердцах топнув ногой.

— Кто — он? — Невозмутимо изогнула бровь женщина.

— Наш дворецкий!

— Ну, во-первых, Марбл, у него есть имя, — холодно перебила ее королева. — А во-вторых, что же такого мог сделать Ричард, из-за чего ты так кричишь? Убрался в твоей комнате?

— Именно! — Возопила принцесса в отчаянии. — И вы знали, мама?! И позволили ему это зверство?! Не остановили его?!

— Марбл, я сейчас не в том настроении, чтобы терпеть твои скандалы без причины.

— Без причины?! Без причины?! — Задыхаясь от возмущения, переспросила девушка. — Он вторгся в мое личное пространство, трогал мои вещи, копался в них! Он… Он…

— Не копался, — невозмутимо произнес мужчина.

На секунду потеряв дар речи от такой наглости, дефеманг стиснула кулаки, мысленно представив, что сдавливает его горло.

— Он копался в моем нижнем белье! Да как ты смеешь?!

— Не копался, — с той же равнодушной спокойной интонацией отрицал Ричард.

— Тогда какого демона оно все в стирке?!

— Я не притрагивался к вашему белью, госпожа Марбл. Для уборки и разбора вашей одежды я пригласил мисс Бланш. Если не верите, то спросите ее и она вам все подтвердит.

— А я спрошу! Думаешь я не спрошу?! — Закричала принцесса.

— Хватит, — железом грянул голос темной феи.

Грациозно поднявшись, она грозно посмотрела на дочь.

— Сейчас же прекрати этот цирк, Марбл. Хватит позориться и вести себя как ребенок! Ричард всего лишь выполнял свои обязанности. Твоя комната уже заросла плесенью и в ней ползают тараканы!

— Я специально их выращиваю! И плесень тоже! — Оскорбилась девушка. — Только не говори, что ты выкинул мою Жаклин! — Простонала она. — Я растила ее с тех пор, как она была яйцом Фредерика старшего! Матушка! Пропали все мои вещи! Я не могу найти свои краски, кисти и носки! Нигде нету моих блокнотов и сушеных гербариев!

— Все это теперь аккуратно разложено по своим местам, Марбл, — устало закрыла глаза женщина и потирая виски, опустилась обратно в кресло, словно последние силы покинули ее. — Уйдите все, оставьте меня, — негромко приказала она.

— Матушка… — Робко дотронулась до ее руки Луна.

— Все нормально, Луна. Просто иди пока к себе, — выдавила улыбку королева.

Девочка бросила на мать обеспокоенный взгляд, но послушно удалилась в свои покои. Марбл же не собиралась так быстро сдаваться.

— Все эти вещи и так были на своих местах! Пока не пришел он! — Она злобно ткнула пальцем в сторону дворецкого. — И все не испортил! Со своим уставом в чужой монастырь не ходят! Слышал такое, а, мистер Совершенство?!

— В вашем случае это был не монастырь, а скорее Авгиевы конюшни, которые я героически спасал от загрязнения, — с нотками превосходства, надменно съязвил мужчина.

— Вы слышали его?! Нет, ну вы его слышали?! — Перевела взгляд на мать дефеманг.

— И он сказал все совершенно верно, Марбл.

— Я не уйду пока он не вернет мне моих тараканов, мама.

— Она что, действительно держала тараканов в своей комнате? — Повернувшись к застывшему в мрачном безмолвии Ричарду, выдохнула госпожа Лилит.

Тот медленно утвердительно кивнул. Темная фея закрыла лицо рукой и немного помолчав, наконец произнесла:

— Ты наказана, Марбл. Теперь иди в свою комнату и не смей сбегать из нее через окно. Еще хоть один раз ты притащишь в дом какую-то живность, будешь спать в конюшне вместе с Буцефалом.

— Да пожалуйста! — Театрально закатила глаза принцесса. — Уж лучше с ним, чем с теми, кто меня так не любит! — И развернувшись, она, громко топая, вышла из гостиной.

— Сделать вам чай покрепче? — Предложил дворецкий женщине.

Глава 6

Никсфабуллис

Проснувшись ранним снежным утром, Луна выглянула в окно. Снег сахарной пудрой усыпал ветви деревьев, похоронив под собой холмы, Лес и сад. Девочка радостно улыбнулась и выбежала из комнаты.

Настал первый день Холодной луны и праздник фейри — Никсфабуллис. В этот день принято встречать зиму, оказывая ей почести, дабы она была не слишком суровой и жестокой. Помимо этого, все одеваются во все белое, опять же с целью умилостивить зиму. Считается, если встретить праздник в белых одеждах — год будет удачным и плодородным. Также в этот день обнуляются все кармические долги и жизнь как бы начинается заново.

Спустившись в столовую, принцесса окинула восторженным взглядом идеально белое помещение. Стол аккуратно устлан белой скатертью, на белом фарфоре лежат белые блюда, такие как миллисфимиам, феврэ, дисэмусс и фимфэр. Миллисфимиам — традиционное блюдо на праздник Никсфабуллис. Оно было изобретено эльфами тысячелетия назад. Готовится из лимонов, молока, мяты, базилика, ананаса и миндаля. Фрукты перемалываются в пюре и замораживаются, а после смешиваются с таким же замороженным молоком. Дисэмусс — еще одно блюдо с содержанием лимонов. Состоит из кокоса, белого шоколада, лимона, розы и шафрана. Классическая подача в виде круглых белых шаров в пудинге, иногда в виде пирожных. Посыпается лепестками роз и миндаля. Феврэ — мясо кролика с тимьяном, шалфеем и розмарином, политое белым соусом. Фимфэр — густой крем-суп с курицей, белыми грибами и лесными травами. Из напитков принято готовить белый жасминовый чай и молочные коктейли.

За столом уже восседала госпожа Лилит, наконец снявшая свой траур, пусть и на день — в длинном белом платье, столь роскошном, что казалась самим воплощением духа Зимы — прекрасным и холодным в своем величии, недосягаемым и божественным в своей красоте и статности.

— Матушка, вы такая красивая! — Ахнула дефеманг, садясь за стол.

Губы королевы дрогнули в слабой улыбке.

— Спасибо, Луна.

— А где Марбл и Ричард?

— Они скоро придут.

Девочка заерзала на стуле от нетерпения. «Интересно, а Ричард тоже оденется в белое? Никогда не видела его в одежде другого цвета, кроме черного. Как, впрочем, и матушку».

Наконец в столовую вошла Марбл — в белой нарядной мужской рубашке и в белых брюках, некогда принадлежавших Кассиэлю. Сев за стол напротив сестры, девушка пододвинула к себе тарелку с феврэ. Темная фея бросила на ее рубашку странный взгляд, омраченный какими-то своими мыслями, но ничего не сказала. Вскоре вслед за ней зашел и дворецкий, одетый, как и прежде во все черное.

— Доброе утро, госпожа, — склонил голову он, посмотрев на женщину. Та медленно прикрыла глаза. — Доброе утро, миледи, — улыбнулся мужчина, повернувшись к младшей из дефемангов. — Госпожа Марбл, — кивнул он ее сестре.

— Доброе утро, Ричард! — Поприветствовала дворецкого маленькая принцесса.

Марбл же промолчала, бросив на него быстрый мрачный взгляд из-под нахмуренных бровей.

— Своей ослепительной красотой вы сегодня способны затмить и саму зиму, госпожа, — негромко заметил мужчина, тоже оценив наряд королевы.

— Благодарю, Ричард, — сдержанно кивнула темная фея и повернувшись к старшей дочери, спросила: — Марбл, что-то не так?

Девушка вздохнула, подперев кулаком висок.

— Нет, матушка, все в порядке. Просто как вы помните, я хотела провести этот день немного иначе.

— Мы это уже обсуждали, Марбл. Провести Никсфабуллис в Лесу с твоей подругой вдвоем! Ты должна понимать, что правила на то и правила, что в них не бывает исключений. Лес — опасен. Особенно зимой. Особенно для юных леди.

— Но матушка…

Женщина резко подняла руку вверх.

— Не желаю ничего слышать, — ее голос резким ударом хлыста рассек воздух. — Я кажется сказала, что, если для тебя это так важно, ты можешь пригласить ее сюда. Однако ты отказалась из-за своего упрямства.

Дефеманг быстро встала и молча покинула помещение. Когда ее шаги стихли на лестнице, Луна первой нарушила тишину:

— Матушка, а мы пойдем за ведьминым глазом?

Ведьмин глаз — редкий сорт ягод этого мира, спеющий только зимой, в самые сильные морозы. Название получил из-за своего белого цвета, крупного размера и круглой формы, напоминающей глазное яблоко. Плоды принято собирать в Никсфабуллис и готовить из них сладкие пироги, чай и десерты. Их собирательство также тесно связано с обрядом, являющимся частью этого праздника. По легенде, тот, кто первый найдет куст этих ягод — встретит ведьму и сможет загадать ей одно желание. А если первая съеденная тобой в этом году ягода окажется гнилой внутри…То пиши пропало. Тогда случится большое несчастье, а возможно и кто-то умрет. По другим источникам это предвещало ту же встречу с ведьмой, вот только вместо того, чтобы выполнить желание, она забирала твой глаз.

Госпожа Лилит задумалась.

— В прошлом году мы остались дома из-за сильной метели и холода… В этот раз нужно сходить.

— Ура! А когда пойдем?

— После завтрака. Только вы пойдете без меня. С Ричардом.

— Но почему, матушка? — Поникла девочка. — Вы так давно никуда не выходили…

— Луна. Если не могу, значит на то есть причины, — сурово отозвалась королева. — Может в другой раз, — уже мягче добавила она.

После окончания завтрака принцесса побежала в свою комнату — одевать теплый зимний плащ с капюшоном и собираться в Лес. Решив перед этим заглянуть в спальню сестры, дефеманг постучалась и вошла внутрь. Марбл сидела на подоконнике спиной ко входу и глядя в окно, что-то рисовала в своем блокноте. Услышав скрип двери, она обернулась.

— Марбл, ты пойдешь собирать ведьмины глаза?

— Нет.

— Почему?

— Не хочу.

Девочка села рядом с сестрой.

— Ты расстроилась из-за слов матушки?

Та не ответила.

— Марбл, ну сходи со мной пожалуйста… С тобой веселее. Не расстраивайся… — Принцесса погладила ее по руке. — Матушка не хотела тебя обидеть, я знаю. Она просто за тебя переживает.

— Я знаю, Луна, я знаю! Но как же мне это осточертело! Я прекрасно могу о себе позаботиться! Мне надоело повсюду таскаться с Ричардом! Я уже не маленькая! Как она не понимает, что если Лес так страшен, то Ричард не спасет нас от всех его опасностей?! Что он сможет сделать, если на нас нападет дикий вепрь?! Чудовище?! — Раздраженно воскликнула девушка. — В конце концов он всего лишь человек! Мы и то сможем лучше за себя постоять.

— Не говори так… Все же у нас пока нет никакой магии. И неизвестно появится ли она вовсе…

— Это ничего не меняет! В этом нет никакой логики! С Ричардом в Лес ходить можно, а без него нельзя! Ричард что — всесилен? Что он умеет такого, чего не умею я?! Может стреляет лучше меня? Лучше обращается с мечом?! Или может он умеет шить? Чопорный сноб!

— И шить в том числе, госпожа Марбл, — раздался голос мужчины.

Сестры обернулись. В дверях, элегантно прислонившись к стене, стоял дворецкий.

— И давно ты тут стоишь?! — Свирепо вскричала Марбл, вскакивая.

— Только подошел, госпожа. Если вы готовы, то можем идти, — спокойно ответил он и скрылся на лестнице.

Дефеманг многозначительно зыркнула ему вслед, а затем на сестру.

— Видишь?! Он просто издевается надо мной! Я ошиблась в нем. У него все же есть магическая способность — всегда появляться не вовремя и досаждать мне своими едкими комментариями! — Меряя шагами комнату возмущалась принцесса. — Ладно, так и быть, я пойду в Лес! Но только для того, чтобы Ричард потом не говорил, что я испугалась! И для того, чтобы если с нами что-то случится, наша матушка наконец поняла, что он нас никак защитить не сможет!

Лес встретил их глухой снежной тишиной и каким-то сонным оцепенением. Морозный воздух сковывал легкие, затруднял дыхание. Белые стволы могучих секвой величественными колоннами пронзали бледное зимнее небо. Ветви деревьев извивались змеями и словно застыли от холода, навеки скрюченные и заиндевелые. Было неясно — лед то сверкает на них или же блеклый отблеск тусклого солнца. И все же зимний Лес был прекрасен в своей холодной торжественной красоте. Зимняя сказка. Луна с восторгом рассматривала спящую онемевшую природу, запрокинув голову к небу.

— Госпожа Марбл, не отходите слишком далеко. В это холодное время дичи становится меньше и звери Леса еще свирепее и злее от голода.

— Как я буду искать ваши паршивые ягоды, если мне нельзя даже отходить от вас?

— Просто не заходите глубоко и держитесь в зоне видимости.

Девушка нехотя поплелась вперед, а мужчина присел, чтобы быть с Луной на одном уровне.

— Госпожа, вам не холодно?

— Нет, все хорошо.

— Отлично. Я должен предупредить вас, как и вашу сестру, чтобы вы помнили о том, что мы находимся в Лесу. Поэтому пожалуйста, не отходите далеко, и, если что-то случится — сразу зовите меня.

— Хорошо! — Кивнула дефеманг и побежала вслед за Марбл, попутно рассматривая густые черные заросли.

Дворецкий неспешно побрел за ней.

Вглядываясь в заснеженные ветви кустов и пытаясь разглядеть на них крупные белые ягоды, они заходили все глубже в чащу. Увлеченная поиском, принцесса не заметила, как вышла на небольшую залитую холодным бледным светом поляну. В лучах солнца на ней застыл гигантский лось. Девочка затаила дыхание. Впервые она находилась так близко с этим диким и опасным животным, впервые видела его вживую. Она узнала его по могучим рогам и мясистой, громоздкой морде, так не похожей на изящного оленя. Лось тоже увидел Луну и настороженно замер, рассматривая ее и пытаясь понять, представляет ли она для него угрозу. Неизвестно чем бы закончилась их встреча, но ее внезапно прервал огромный кот цвета зимы, выскочивший из ниоткуда. В грандиозном точном прыжке он схватил лося за горло. Красные капли брызнули во все стороны. Челюсти хищника сомкнулись и с чудовищным хрустом разгрызли кости животного. Обмякшая туша лося безвольно повисла в окровавленной кошачьей пасти. Посмотрев в круглые глаза Трехликого, дефеманг увидела голодный опасный блеск. Секунда — и исполинский кот сорвавшись с места, бросился в чащу, унося в пасти добычу. О его недавнем присутствии на поляне говорили лишь пятна крови на снегу и следы лап.

— Госпожа, с вами все в порядке? — Задыхаясь от быстрого бега обеспокоенно уточнил подоспевший Ричард.

Принцесса медленно перевела взгляд с залитой кровью поляны на мужчину. Нет, она не была напугана или шокирована. Застигнутая врасплох этой неожиданной сценой жестокой реальности жизни Леса, девочка оказалась под сильным впечатлением и не находила слов, чтобы выразить свои чувства.

Сцены жестокости и насилия, также, как и сам факт их существования не были секретом для сестер. Пусть они жили в замке и всячески оберегались от опасностей внешнего мира, госпожа Лилит хотела, чтобы ее дочери имели полноценное представление о жизни и не были обмануты добрыми сказками с хорошим концом. Потому в книгах, которые читали дефеманги порой присутствовали жестокость, несправедливость и смерть. Впрочем, в стране фейри всех детей с раннего детства приучали к тому, что пусть их мир и волшебный, он не становится от этого розовым и сказочным. Живя бок о бок с опасными чудовищами, дикими зверями и не самыми доброжелательными магическими существами, стоит сразу привыкать к тому, что жизнь полна опасностей, порой несправедлива, а законы природы, иерархия и пищевая цепочка неумолимы.

Лес все же приобрел в глазах Луны новые краски и значения. В непроходимых его зарослях она видела теперь не только загадочный тайник фей, какой-то интересный секрет, но еще и поджидающую ее опасность.

Через час поисков принцесса ужасно замерзла, ее нос и руки покраснели, а передние пряди волос покрылись серебром инея.

— Миледи, нам пора домой. Вы можете заболеть, — заметил подошедший к ней дворецкий.

Стоявшая за его спиной Марбл скуксила кислую физиономию, передразнивая Ричарда. Проходя по уже знакомой тропинке, девочка задумчиво смотрела под ноги. Вдруг ее взгляд случайно упал на очень необычный куст, растущий на отшибе от остальных. Его темно-бордовые ветви извивались кудрявыми спиралями и выглядело это и сказочно и жутко одновременно. На толстых черенках белели ведьмины глаза.

— Ричард, смотри! — Воскликнула дефеманг, подбегая к кусту.

— Вы нашли его, госпожа, — улыбнулся мужчина.

Луна сорвала с куста первую ягоду. Та, причмокнув, с трудом, неохотно отделилась от черенка. Потерев плод о рукав, принцесса слегка надкусила его. На ощупь ведьмин глаз оказался мягким, а внутри тягучим и сладким, по вкусу напоминающий смесь клюквы с ее кислинкой и черешню с ее сладостью и сочностью. И все же этот вкус был неповторим и даже смешав все вышеперечисленные ягоды вместе, он вышел бы иным. Ведьмин глаз сочетал в себе тонкий баланс сочной сладости, терпкости и кислоты.

Так, первая попробованная ей в этом году ягода оказалась не гнилой, что по поверьям должно было принести удачу или исполнение желания. Собрав в свою маленькую корзинку ягод и подождав пока это закончат делать ее спутники, девочка направилась к выходу из Леса. Внезапно дворецкий встал и вытянул руку вперед, переграждая ей путь. Ничего не понимающая дефеманг подняла голову и проследила за его взглядом, устремленным куда-то вперед, в густые заросли терновника. Поначалу она ничего не увидела, однако спустя секунду корзинка с ягодами выпала из ее рук. Белые шарики рассыпались вокруг, раскатились в разные стороны, слились со снегом. Все произошло слишком быстро. Так быстро, что ни одна из сестер не успела ничего понять.

Перед ними стояло огромное дышащее яростью существо, напоминающее волка исполинских размеров. Его черная шерсть вздыблена и острыми шипами торчит в разные стороны. Пасть разинута в утробном угрожающем глухом рыке, с клыков, каждый из которых больше пальца девочки — капает густая прозрачная слюна, а желтые глаза, не моргая горят лютой ненавистью.

Марбл, лениво вздохнув, наконец оторвалась от куста с ягодами и встав, пихнула локтем Ричарда.

— Я закончила, пойдем уже домой…

Не получив ответа, она посмотрела вперед и тут же умолкла. Воздух словно налился металлом и потяжелел от глубокой тишины. От мороза стало трудно дышать. Мужчина очень медленно засунул руку под пиджак и также медленно вытащил из-под него револьвер. Зверь наблюдал за его движениями и рычание все нарастало с каждой секундой, словно он понимал, в чем дело.

— Госпожа Луна, госпожа Марбл, — негромко произнес дворецкий.

— Д-да? — Дрожащим голосом прошептала маленькая принцесса, мысленно поражаясь тому, как ему удается сохранить такое спокойствие и собранность.

— Медленно отступайте назад. Когда услышите выстрел, обогните тот большой дуб слева и бегите к замку. Я догоню вас позже.

Сестры послушно попятились. В эту же секунду волк прыгнул. Раздался выстрел. Кровь длинной струей взлетела в воздух и хлыстом разрезав его, утонула в снегу. Животное взвыло отчаянно и жутко, и вой этот быстро превратился в чудовищный клокот ярости.

Дефеманг, ничего не видя, бежала вслед за Марбл, крепко схватившей ее за руку. Обернувшись лишь на секунду, девочка увидела твердо стоящего на том же месте Ричарда, а напротив него, напружинив стальные мышцы, готовился к новому прыжку черный волк с перепачканной в крови мордой, на которой горящей злобой сверкал единственный желтый глаз. Весь снег на поляне стал красным. Сестры бежали изо всех сил, спотыкаясь и застревая в глубоких вязких сугробах. Однако погони за ними не было.

— Марбл… — Надтреснутым голосом позвала Луна.

— Мм?! — Не останавливаясь, промычала на бегу принцесса.

— А вдруг… Вдруг Ричард… Больше не вернется?! — Задыхаясь, в слезах воскликнула девочка.

Обернувшись, дефеманг встретилась взглядом с сестрой. Она хотела было что-то ответить, но увидев застывшие в больших синих глазах Луны слезы, поджала губы и промолчала.

Традиционно Никсфабуллис празднуется три дня. В первый день собирают ведьмины глаза, на второй пекут из них пироги и другие разнообразные блюда; плетут венки из зимних цветов — анемоны дубравной (она же — ветреница), первоцвета, пролески и шафрана. В третий день принято окроплять снег свежей кровью любого белого животного или птицы, дабы отдать их жизнь зиме в обмен на то, чтобы та не забирала твою, а также зажигать в доме ароматные благовония.

Не обнаружив в гостиной госпожу Лилит, Луна отправилась в ее комнату. Она хотела рассказать матери как они провели день и что увидели в Лесу. Девочка очень беспокоилась за Ричарда и несколько часов проплакала, стоя у окна. Так и не дождавшись дворецкого, принцесса поспешила к матери. Приблизившись к приоткрытым дверям, ведущим в покои темной феи, она застыла, услышав странный шум и голоса. Заглянув в щель, дефеманг увидела свою мать, стоящую спиной ко входу. С ней о чем-то беседовал незнакомый мужчина, одетый в старомодный выходной костюм. Он все время держался в тени, а его лицо было не молодым и не старым. В глаза сильно бросался контраст мертвенно-бледной кожи и темных одежд. Задумчиво почесав черные усы, он продолжил:

— Ваше величество Лилит… Что вы скажете насчет этой сделки? На мой взгляд она одинаково выгодна для обеих сторон. Это обеспечит благополучное будущее для вашей дочери и объединит… Два королевства.

Женщина молчала. Тогда ее собеседник осторожно положил руку ей на талию, резко приблизившись. Королева развернулась к мужчине лицом, зажатая между ним и письменным столом.

— Граф Вигмор, — холодно и степенно произнесла темная фея. — Что вы делаете?

— Ничего предосудительного, ваше величество… — Понизив голос пророкотал граф.

— Вы находите ваше поведение уместным? — Подняла брови женщина.

Он наклонился к ней почти вплотную.

— Ваше величество… Почему вы отталкиваете меня? Неужели вам так нравится быть одной?

— Я — замужняя женщина, граф Вигмор. И у меня двое детей, — бросив презрительный взгляд на его лицо, отчеканила Лилит. — Помимо прочего, не забывайтесь. Я — королева.

— Но ваш муж… Разве он не исчез бесследно семь лет назад? Не пора ли начать жить заново? Вы так прекрасны… Будет жаль, если такая красота увянет впустую, — предпринял очередную попытку Его Сиятельтво, проводя пальцами по округлому бедру темной феи.

Луна испуганно выдохнула, зажав рот ладонью. В бездонном зеленом омуте темных глаз ее матери зажглись искры мрачного пламени. Губы тронула легкая улыбка.

— А вы правы, граф… — Приглушенным глубоким голосом протянула она, проводя длинным острым ногтем по груди Вигмора и медленно наступая на него.

Тот расплылся в улыбке.

— В конце концов… Такой мужчина как вы… Это большая удача.

Схватив графа за галстук и притянув его к себе, госпожа Лилит прошептала ему в ухо:

— Вот только… Мы с Фортуной не в ладах, — хищно оскалившись, она толкнула Вигмора на подоконник.

От неожиданности тот потерял равновесие и упал спиной на окно. Как только солнечные лучи попали на кожу мужчины, он закричал от страха и быстро сел на пол, стараясь от них спрятаться.

— Сделки не будет, — бросила королева. — Убирайтесь прочь из моего дома.

Вскочив, его сиятельство впился яростным взглядом в спокойное насмешливое лицо темной феи и демонстративно отряхнув одежду, направился к выходу.

— Граф Вигмор! — Окликнула его женщина.

Тот, застыв в дверях, резко обернулся.

— Вы забыли зонтик вашей бабушки! — Ухмыльнулась она, бросая ему черный элегантный зонтик от солнца. — Загар очень вреден для дамской кожи.

Поймав зонтик, мужчина крепко сжал его в руке и вышел в коридор. Луна испуганно отпрянула от распахнувшейся двери. Красные цепкие глаза графа Вигмора пробежались по ее лицу. На секунду зависнув над девочкой, он вздрогнул, услышав голос дворецкого, прорезавший тишину коридора.

— Ваше сиятельство.

Мужчина накинул на себя длинный плащ и быстрым шагом подошел к Ричарду. Тот любезно кивнул ему и предложил проводить до выхода. Принцесса, застигнутая врасплох неожиданным появлением графа, все еще стояла на месте. Сердце отчаянно колотилось в ее груди, как выброшенная на берег рыба.

— Луна, — раздался властный голос госпожи Лилит. — Зайди ко мне.

Дефеманг нерешительно вошла в покои матери.

— Да, матушка? — Тихо спросила она, смотря в пол.

— Проходи, садись, — приказала королева.

— Матушка… — Робко вымолвила девочка. — Кто был этот мужчина?

Темная фея устало вздохнула, массируя пальцами висок.

— Граф Вигмор. Вампир.

— Вампир? — Удивленно переспросила принцесса.

— Да.

— Но зачем он приходил?

— По делам, — неохотно отмахнулась женщина. — Луна, скажи мне, ты подслушивала?

— Матушка, я… Простите. Я не хотела. Я пришла, чтобы рассказать вам, что мы вернулись и как прошел день. Случилось… Нечто ужасное, — по щекам дефеманга полились слезы.

Госпожа Лилит несколько секунд молча вглядывалась в лицо дочери.

— Понятно. Ну рассказывай.

Девочка описала ей все события, произошедшие с ними в Лесу.

— Ричард еще не вернулся? — Спокойно осведомилась королева.

— Я… Услышала его голос в коридоре… Кажется, он провожает графа…

— Значит, с ним все в порядке.

— Н-но матушка…

— Луна, я знаю Ричарда не первый год. Хоть он и человек, нет такого дела, с которым он бы не справился. То, что он уже вернулся — лишь подтверждает мои слова. Не переживай за него. Это его работа и ему за нее хорошо платят.

Принцесса с сомнением оглянулась к дверям и вздохнула.

— А… Тот кот?

— Ты видела лунного жнеца.

— Кого?

— Тот большой белый кот. Феи называют их лунными жнецами.

— А, да… Ричард рассказывал мне о Трехликих. Но почему лунные жнецы?

— Есть одна легенда. Когда-то давным-давно, когда на свете еще не было никого, кроме богов…

Однажды Великой Первозданной Тьме стало скучно… Создала Она Мир, а за ним и Жизнь. Позже появились боги…

На Высоких Небесах обитали две сестры — Лунная богиня Селена и Натура — богиня природы. Помимо них, правда был и Третий бог — Сущий или Единый. Так его прозвали люди — его творения. Созданиями Селены же были эльфы, феи, дриады, пикси и прочие магические существа — фейри. Натура создала природу — леса, моря, горы, реки, поля и пустыни, а также многих животных. В те далекие древние времена все расы жили вместе, не делясь ни на страны, ни на народы. Однако длилась эта идиллия недолго. Как известно, каждый бог создал детей своих по своему образу и подобию. А Единый был существом очень тщеславным, гордым и завистливым. И люди были такими же. Они были полны пороков и завидуя магическим способностям фейри, начали объединяться и нападать на них, уничтожать их и калечить. Фейри это не понравилось, и они тоже объединились. Поскольку фейри были сильнее людей, так как обладали магией, они изгнали тех далеко-далеко и запретили возвращаться. Так случился раскол. Не последний.

Разочаровавшись в своих созданиях — людях, Единый разгневался на них. Также он сильно завидовал Селене, создавшей фейри — таких чудесных и удивительных, полных магии. Тогда Единый попросил о помощи Селену, и та помогла ему создать ангелов — лучших творений Сущего. Они выглядели как люди, но были гораздо красивее, сильнее, выносливее и обладали прекрасными могучими крыльми за спиной, позволявшими им летать. Единый очень гордился своим творением. Но и те, как оказалось, обладали пороками, умели убивать, завидовать, лгать и прелюбодействовать, нарушать законы своего творца. И когда Лилит подняла восстание против своего создателя, многие ангелы решили присоединиться к ней. Единый пришел в ярость. Вместе с Селеной они общими усилиями смогли одолеть Лилит. Затем Единый разверг под землей огромную глубокую пропасть, в которой полыхало пламя и низверг в нее самых грешных на его взгляд и непослушных ангелов. Когда те упали с неба в преисподнюю, нимбы их раскололись, превратившись в рога, а крылья почернели от копоти. Души их преисполнились праведным гневом, воспылали жгучей обидой и яростью к богу, который так обошелся с ними. С тех пор они стали демонами, падшими существами, обитающими в Подземелье. Фейри не смогли жить в мире между собой и тоже разъединились. Эльфы стали жить обособленно от фей, пикси также и так далее. Вампирам был более близок человеческий образ жизни, тем более что те были источником их питания и потому они ушли жить к людям, выдавая себя за них, а кто-то основал свое государство. Оборотни убежали в лес и поселились кланами и стаями в пещерах. Феи тоже поселились в лесу, как и эльфы. Орки и тролли вели отшельнический образ жизни, скитаясь по миру то там, то здесь в поисках пищи. Большинство фейри предпочло жить в лесах и горах.

Но были существа, появившиеся на свете еще раньше — лунные жнецы. У них много имен — Трехликие, Луноликие и так далее. Внешне эти создания выглядят как огромные белые коты. Их магия очень древна и сильна. Когда в небе застывают восемь лун — такое редкое явление происходит раз в несколько тысячелетий, они принимают свою истинную форму. О том, как она выглядит ходит множество разных слухов. Кто-то говорит, что они выглядят как ужасные чудовища с огненной шерстью, солнцами вместо глаз и змеиными языками, кто-то, что они становятся самой тьмой… Легенд и версий очень много. Но есть важный факт. Спустя миллионы лет — они застрянут в этом состоянии навсегда. Тогда потухнет семь лун и останется лишь одна, это лишит их всей силы. Никто не знает, как они станут выглядеть и что случится с миром. Луны питают Трехликих энергией и их магия тесно связана с ними. Многие считают, что они пришли в мир самостоятельно и никто не создавал их. Что они — есть воплощение божественности. Их называют Стражами Неба. Они карают всякого, кто смеет посягнуть на священную Лунную Юдоль. Знание их велико и всеобъемлюще — они мудрее всех живущих и умерших. Не даром многие народы в древности поклонялись им, приравнивая к богам, а кто-то поклоняется и до сих пор. Их возможности до конца неизвестны никому, но ясно то, что они гораздо сильнее как ангелов, так и демонов.

— Матушка… А что такое Лунная Юдоль?

— По легенде это священная земля, на которой восходит свет всех восьми лун и именно оттуда пришли к нам лунные жнецы. Никто не знает где она находится, это всего лишь миф.

— А что если вместо того, чтобы превратиться в ужасных чудовищ, они станут совсем маленькими и перестанут разговаривать? А люди полюбят их и поселят у себя в домах! — Рассмеялась дефеманг.

Темная фея улыбнулась. Ее взгляд упал на настенные часы.

— Луна, у тебя занятие фортепиано через пятнадцать минут. Тебе пора готовиться.

— Да, матушка, — вздохнула девочка и направилась к дверям. Перед выходом она обернулась и сказала: — Матушка, я… Волнуюсь за Марбл. Можно ли что-то сделать для нее, чтобы она не грустила?

Покинув покои госпожи Лилит, принцесса первым делом бросилась в комнату Ричарда. Не застав его там, она в отчаянии замерла посреди коридора. Внезапно до нее донеслись голоса:

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Одной луной у фейри принято называть один лунный цикл, равняющийся одному человеческому календарному месяцу.

2

acer — буйный, ferox — необузданный, fremens — рычащий, fulmieus — молниеносный, rubicundus — пылающий, saevus — свирепый, spumans — взмыленный, torvus — грозный, violentus — жестокий.