Решение первокурсницы

Аня Сокол, 2022

Я Ивидель Астер… Впрочем, я вам это уже говорила. Я учусь в магическом Академикуме… И это говорила. Тогда позвольте вам рассказать, как я из добропорядочной леди превратилась едва ли не бунтовщицу. Или как князь попросил моей руки, в восхищении моим талантом заговорщицы, не иначе. Хотя, попросил – это громко сказано, просто приказал, одновременно отправляя моего рыцаря на виселицу. А я не подчиняюсь приказам. И вообще, собираюсь выйти замуж по любви. Да-да, за того самого висельника… То есть рыцаря.

Задача 3. Истина обычно лежит на поверхности

В дверь постучали спустя ровно две минуты после того, как она закрылась за вошедшим последним Мэрдоком. В главном зале оружейной было сумрачно, горел лишь один светильник у дальней стены, шторы были опущены, и еще запах… Пахло чем-то странным и одновременно знакомым, чем-то обжигающе горячим, словно в кузнице. Пахло раскаленным металлом.

— Мистер Тилон… — начала торопливо что-то объяснять Гэли, тогда как Крис первым делом подскочил к окну и отодвинул тяжелую портьеру.

— Вякнешь — убью, — душевно предупредил Этьена Альберт, и из его железной руки выскочило одно из лезвий.

А ведь и вправду, почему демон не кричит? Почему не привлекает внимания? Почему он не сделал этого там, на улице?

— Мистер Тилон, мы… — Сделала вторую попытку объясниться Гэли, но так и не смогла найти слов.

— Что там? — напряженно спросила Дженнет у Кристофера и схватилась за подоконник, когда Остров в очередной раз вздрогнул. Впрочем, на это уже почти никто не обращал внимания, как не обращают внимания на качку матросы судна, что по полгода проводит в море.

Рыцарь не ответил, лишь дернул уголком рта, а в следующий момент обнажил клинок, буквально за мгновение до того, как кто-то постучал в дверь.

— Кто это? — шепотом спросила подпрыгнувшая на месте Мэри.

Стоящая рядом с дверью Цецилия посмотрела на Хоторна, который все еще держался за ручку, и покачала головой. Пламя в светильнике колыхнулось, угли в камине вспыхнули чуть ярче. Моя магия была со мной, единственная постоянная вещь в нашем безумном мире.

— И ничему-то я вас не научила, — услышала я знакомый голос, от которого сразу захотелось вытянуться в струнку, проверить, в порядке ли прическа и застегнуты ли пуговицы.

В зал вошла Кларисса Омули Тилон в сером платье, которое, казалось, уже настолько срослось с ней, что и не снимешь. — Отойдите, молодой человек. — Она посмотрела на Мэрдока, и тот послушно отошел от двери. — А вы уберите эту железку. Слова, да будет вам известно, куда острее клинков. — И с этим моя бывшая гувернантка приоткрыла дверь и тоном маменьки, у которой что-то не сходилось в расчетной книге, спросила:

— Чем могу помочь, молодой человек?

— Ээээ… — многообещающе протянул кто-то.

Миссис Тилон вышла на крыльцо, оставив дверь приоткрытой. Пусть всего на ладонь, но все же мы могли видеть тень визитера, могли слышать его неуверенный голос. Кто-то из рыцарей-старшекурсников, явно не прошедших посвящение, ибо те ведут себя иначе, более уверенно.

— Выпрямитесь, молодой человек. И застегните пуговицы. Родериг совсем перестал следить за внешним видом учеников?

— Ээээ… нет, — ответил парень и, видимо, принялся застегивать те самые злосчастные пуговицы.

— И постригитесь.

— Да, мэм.

— А если стричься вам не позволяет вера, то хотя бы причешитесь.

— Да, мэм.

Стоящая за дверью Цецилия улыбнулась.

— Отлично. А теперь можете идти.

Я думаю, что он даже сделал шаг назад. И сделал его с облегчением. Но потом опомнился, в замешательстве вернулся, открыл рот…

— Мэм, я…

— Слушаю вас.

Кларисса Омули наверняка подняла свои тонкие брови, глядя, как он переминается с ноги на ногу, как не решается заговорить. Потому что весь вид этой женщины ясно давал понять, что бы ты сейчас не сказал, это будет глупость. Знаю, потому что сама не раз была на его месте.

— Мэм, обязан вас предупредить, что на Острове снова видели пришельца с Тиэры.

— Неужели? — Скепсиса в голосе женщины было настолько много, словно он ей мифы и легенды Аэры пересказывал, пытаясь уверить в их правдивости. А она слушала исключительно из вежливости.

— Д-да, а еще говорят, что он взял в плен нескольких студентов Магиуса.

— Один? Магов? Какой способный юноша.

— Н-да… — промямлил визитер.

И наверняка покраснел, потому что свои слова, услышанные из чужих уст, зачастую становятся тем, что они есть на самом деле. То есть глупостью.

— Мне нужно убедиться, что у вас… что вам ничто не грозит.

— Вы убедились.

— Но я бы хотел… — Тень качнулась. Рыцарь сделал шаг к двери и попытался заглянуть в дом. Пол под ногами качнулся, и мы увидели руку в перчатке, что схватилась за косяк. Крис, неожиданно оказавшийся рядом со мной, поднял клинок.

К чести моей бывшей гувернантки, та даже не шелохнулась.

— Сожалею, но муж запрещает мне принимать молодых людей в его отсутствие.

— Но как же… пришелец с Тиэры?

— Его я тоже не могу принять, — отрезала гувернантка. — Так ему и передайте при случае.

— Да, но если вы его увидите…

— Без сомнения, скажу то же самое, что и вам.

— Я имел в виду, что вы должны будете сообщить дежурному рыцарю, если сможете, — в последнюю фразу он добавил трагизма. — Мэм.

Рука в перчатке исчезла.

— Если смогу? — непонятно у кого уточнила Кларисса Омули, вернувшись в зал. — Да будет вам известно, я пела в хоре прославления богинь с семи лет. И если захочу, то меня услышат даже в главной башне Академикума. Мне просто воспитание не позволяет… — Не договорив, она одернула жакет, пересекла выставочный зал и зажгла одну из ламп. А я вдруг увидела, что мистер Тилон улыбается едва заметной, но такой знакомой улыбкой, какую я зачастую видела у папеньки, когда он смотрел на маменьку, а та не замечала.

— Нам повезло, что пока на поиски посылают учеников, — проговорила Дженнет, стоявшая у окна и наблюдавшая, как уходил рыцарь. — Вряд ли вы смогли бы отправить восвояси Родрига Немилосердного.

— Зря вы сомневаетесь в моей супруге, — попенял герцогине оружейник. — Но в любом случае, с Родригом Немилосердным разговаривал бы я.

— Что-то не похожи вы на пленных? — спросила учительница этикета, поднимая лампу. — Ивидель, вас взяли в плен?

— Нет, — насмешливо сказала Дженнет. — Выдали замуж. — Настолько насмешливо, что, похоже, никто не принял ее слова всерьез. Девы, я и сама не принимала их всерьез. — Хотя, по мне, так это одно и то же.

— Отлично, — непонятно чему обрадовалась женщина. И потребовала: — Рассказывайте.

И вот тут я снова ощутила неуверенность. И, судя по взглядам сокурсников, не только я.

— Или мне действительно кликнуть дежурного рыцаря? — спросила бывшая гувернантка, оружейник успокаивающе положил ей руку на плечо.

— Он демон! — выкрикнула Гэли и указала на Этьена. Тот саркастически улыбнулся, но вопреки ее ожиданиям подтверждать свой новый социальный статус не стал.

— Уверены? — серьезно спросил мастер-оружейник. Спросил, а не отправил нас всех к целителям головы подлечить.

— Да, — ответил Крис.

Моя бывшая гувернантка остановилась напротив рыцаря и подняла лампу повыше, словно хотела увидеть его лицо.

— Вы прибыли к нам с Тиэры, молодой человек? — спросила женщина.

— Нет, — ответил Оуэн.

— Хорошо. — Она опустила лампу.

— Лучше спросите, зачем он прибыл сюда? — вдруг заговорил Этьен. — Зачем подставил под удар пушек Академикума дирижабль банка, а сам тем временем спустился с судна Миэров?

— Ты прибыл на носороге отца? — уточнила Гэли, и голос ее показался мне слишком тонким, слишком встревоженным. — Если ты впутал его…

— Ну-ну, — попеняла подруге Кларисса. — Можете считать, что в это втянуты все. Ведь там, как я посмотрю, — она указала рукой в окно, — не одно судно зависло. Я почти уверена, что на каждом из них чьи-то родители. Даже те, у кого нет судоходной компании, как, например, у Астеров.

— Отец там? Вы уверены? — встрепенулась я, и сердце заколотилось, как сумасшедшее, а горло вдруг сдавило.

— А где же ему еще быть, Ивидель? Мое последнее письмо о ваших выходках он получил месяц назад. И с тех пор ничего, тут любой всполошится, учитывая сложившуюся ситуацию.

— Ситуацию? — спросила Мэри. — Какую еще ситуацию?

— Письмо? — одновременно с дочерью травника произнесла я. — Вы писали ему письма обо мне?

— Да. А вы, Ивидель, писали ему письма? — уточнила Кларисса Омули.

— Писала. Нет… Давно нет. — Я опустила взгляд.

— Вот именно. Лучше бы сказали спасибо, мои отчеты, единственное, что удержало вашего отца от того, чтобы немедленно забрать вас домой и перепоручить заботам матушки.

— Поверьте мне, — вдруг горько сказала Цецилия, — лучше бы он так и сделал.

— Отлично, вокруг демон знает что происходит, а они выясняют, что должен или не должен был сделать граф Астер, — парировала Дженнет, задергивая штору. В оружейной стало еще темнее.

— Демоны-то точно знают, — тихо добавил Альберт, но его услышали.

Все, кто находился сейчас в едва освещенном зале, вдруг посмотрели на железнорукого.

— Так давай, расскажи им, что вы задумали. Расскажи, а потом мы вместе прогуляемся до виселицы, я со своей стороны помогу им тебя туда дотащить, — выкрикнул Этьен.

Альберт снова прижал лезвие к его шее, и одержимый рыцарь замолчал. Правда, при этом продолжал улыбаться особенно пакостной улыбкой, словно ростовщик, пришедший за процентами. Он был связан, но не был испуган, скорее, ему было любопытно.

— А ведь он прав, сейчас самое время, — произнес Мэрдок.

— Ну, то, что ты работаешь на пришельца с Тиэры, мы уже поняли… — начала Дженнет, Остров загудел и словно подпрыгнул на месте. Я едва не прикусила кончик языка, а Гэли охнула.

— Я не работаю на пришельца с Тиэры, — отрезал кузен, глядя на герцогиню. И тон его был таков, что я ему сразу поверила. — Я работаю вместе с ним.

— Над чем вы работаете? — спросила Цецилия.

— Мы хотим… нет, — он покачал головой, — мы должны, — он произнес последнее слово со значением, — сделать Аэру вновь целой.

— А чего так мелко? — рассмеялась Дженнет. — Лучше бы сразу пришествие Дев организовали.

Но ее смех быстро затих, и повисла тишина. Тяжелая, давящая на плечи, почти невозможная тишина.

— Так ты не шутишь? — пораженно произнесла она.

— Нет, не шучу.

— Ну что, кто меня развяжет? — спросил Этьен.

Но на него никто даже не посмотрел, все глаза были прикованы к железнорукому.

— Я могу понять, зачем это нужно тиэрцу, — сказала Дженнет, — но не могу понять, зачем это нужно тебе. Кем бы ты ни был, бастардом, каторжником, беглецом, ты не можешь желать гибели Аэре.

— Если только он не сумасшедший, — прошептала Гэли, и я обернулась. Подруга стояла рядом с камином, обхватив себя руками, словно пытаясь согреться.

— Я этого и не желаю. — Лицо Альберта в темноте казалось слишком белым, словно у призрака.

— Пусть так, — произнесла я, повернулась к кузену и ощутила, как стоящий рядом Крис коснулся моей руки своей. Легонько, вряд ли кто заметил в полумраке комнаты. Но заметила я, почувствовала обжигающее тепло его кожи. — Я хочу знать, не только почему этого хочешь ты, больше я хочу узнать, почему этого так не хотят демоны?

И вслед за вопросом произошли одновременно две вещи. Первое, на меня посмотрел Альберт. И не просто посмотрел, а с теплом. Наверное, так бы мы смотрели друг на друга, если бы вместе играли в Илистой норе, если бы дядя Витольд не скрывал от семьи сына, а признал сразу. Второе, почувствовав, что хватка кузена ослабла, демон оскалился и почти со звериным рычанием вскочил на ноги.

Лезвие из кисти Альберта вспороло ткань на его плече, а в следующий миг одержимый оттолкнул от себя железнорукого всем телом, как это делают борцы на осенней ярмарке. Вот она, цена одного взгляда, цена одной секунды расслабленности.

Я думала, что демон бросится к двери, он даже сделал несколько шагов к выходу, прежде чем кто-то успел его остановить, даже прежде чем Гэли успела закричать, а она именно это и собиралась сделать. Но потом Этьен вдруг развернулся, каким-то странным непостижимым образом он посмотрел прямо на меня, пусть его глаза были завязаны, я все рано ощущала на себе его злой взгляд. Взгляд зверя, которому запретили охотиться на косулю, тогда как все инстинкты просто требовали ее крови.

— Надо было убрать тебя раньше и плевать, что кому-то из нас пришлось бы поплатиться за это жизнью. Змей не разводят, их уничтожают вместе с выводком.

Передо мной, загораживая от одержимого, встал Крис. Я услышала шелест оружия и увидела в руке мастера Тилона широкий и короткий клинок из чирийского металла… Но оружия не потребовалось. Не успел демон договорить, как пол снова вздрогнул, что-то мелодично звякнуло в одном из ящиков с оружием, а потом на лице Этьена появилось удивленное выражение, челюсть отвисла, и парень просто свалился к нашим ногам. Стоящая за его спиной Цецилия деловито натягивала перчатку на правую руку. Лежащий на полу рыцарь что-то промычал.

— Если я что и узнала о демонах за эти годы, то это то, что вселившись в плоть, выходцы из Разлома подчиняются законам этой плоти. И пусть они успешно борются с ущербом «извне», так сказать, заживляют раны и могут остановить кровь, но не могут противиться рефлексам тела. Если человек боится щекотки, демон, вселившийся в него, тоже будет ее бояться.

— Ты защекотала его до смерти? — с любопытством спросила Дженнет, когда Мэрдок сделал шаг вперед, склонился над неподвижным рыцарем, а потом вдруг сдернул повязку с глаз пленника.

— Нет, но у человека на теле тысячи чувствительных точек, нажав на которые можно причинить как боль, так и наслаждение, парализовать или добавить сил. К сожалению, к одержимым практически невозможно подойти незаметно, но сейчас он был слишком увлечен Ивидель.

— Ты мне льстишь, — прошептала я, вспоминая, как вот таким же простым прикосновением к шее магистр Виттерн лишил меня возможности двигаться.

— Я начинаю верить этой женщине, — задумчиво произнесла Мэри, правда, глядела она при этом не на целительницу, а на мою бывшую гувернантку. — Есть вещи и посильнее клинков.

— Надеюсь, это подтолкнет вас к учебе, а не ко всяким безобразиям вроде этих. — Кларисса Омули посмотрела на лежащего на полу одержимого. «Безобразие» таращилось в потолок и, судя по всему, пыталось заставить свое тело двигаться. Но как сказала целительница, вселяясь в людей, создания Разлома становились подвержены нашим слабостям.

Мистер Тилон проговорил что-то неразборчивое, а потом подошел к камину и взял с полки чашку. Не знаю, что он собирался сделать, налить в нее воду и выплеснуть в лицо Этьену? Или просто выпить кинилового отвара?

— Так почему они не хотят закрытия Разлома? — дрожащим голосом спросила Гэли, подруга почему-то не могла оторвать глаз от неподвижного Этьена. — Если Разлом схлопнется, если Тиэра раздавит Аэру, будет много крови, люди погибнут! Нас всегда учили, что демоны любят кровь, любят смерти, для них это словно княжеский пир на праздник Рождения Дев, так почему эти создания против?

— А ты подумай, — хрипло предложил Альберт, потирая плечо. — Что для них Разлом?

— Дверь, — неожиданно для всех ответил Мэрдок. — Дверь, через которую они приходят на Аэру, и если ее не будет…

— Не будет и демонов, — тихо закончила Гэли и прижала руки к щекам, словно услышала нечто повергшее ее в изумление.

— Не будет тех, кто вселяется в людей, тех, кто забирает себе наши жизни, тех, кто творит зло нашими руками и наслаждается содеянным. Не будет Запретного города и разрушенных семей! Наши жизни будут принадлежать только нам, и отвечать за свои поступки будем только мы сами. — Альберт сжал кулаки и повторил: — Только мы!

Раздался то ли сип, то ли стон, с губ неподвижного рыцаря слетела слюна. Ему очень не нравилось то, о чем мы говорили.

— Допустим, это так… — Дженнет снова отвела штору, мельком выглянула в окно и резко замолчала, подняв руку.

Мы замерли, напряженно прислушиваясь к тому, что происходило на улице.

— Серый, — едва слышно прошептала герцогиня, отпрянула от окна и спряталась за шторой.

Мэри охнула и тут же зажала себе рот руками. Несколько минут прошли в напряженной, наполненной густым запахом раскаленного железа и нашим сиплым дыханием тишине. Не знаю, как остальные, а я перебирала в уме варианты того, что делать, если серый пес все же проявит интерес к оружейной. Прорываться с боем? А потом мрачные мысли нашей групповой казни вытеснило совершенно несвоевременное желание прижаться к Крису и хоть на миг закрыть глаза и не думать. Ни о чем.

Дженнет снова отвела штору и с облегчением выдохнула.

— Ушел, — констатировала она.

— Это пока, — покачала головой Цецилия и, посмотрев на Альберта, спросила: — Что вы говорили о Разломе? Его можно закрыть?

— Ни за что не поверю, что никто не знал об этом, что никто и никогда не пытался его закрыть, — добавила герцогиня.

— Почему не пытался? — Альбер даже удивился. — Пытались, но у них ничего не вышло.

— Почему? — едва слышно спросила Мэри.

— Потому что сделать это можно отнюдь не в любой день, потому что требуются усилия не одного человека, желание как Аэрцев, так и Тиэрцев, а еще потому, что эти, — он пнул лежащего одержимого, — всеми силами этому мешали.

Мы услышали тихое шипение и обернулись. Мистер Тилон извиняюще улыбнулся и поставил чашку, из которой он только что выплеснул остатки какой-то жидкости на угли в камин, на полку.

— Назови хоть одного пытавшегося? — вернулась к разговору с кузеном Дженнет.

— Изволь. Вы все его знаете и знаете, чем он поплатился за свою попытку и связь с отступниками. Мой… — Альберт посмотрел на меня. — Наш предок — Первый змей.

— Что? — чувствуя, как пересохло во рту, произнесла я.

— А как ты думаешь, за что его сослали?

— За запретную магию, — ответила я, снова почувствовала прикосновение ладони Криса и едва подавила желание схватиться за нее

— А поконкретнее? За то, что он на собаках экспериментировал? Или паре крестьян к рукам тяпки приделал? Ивидель, — кузен произнес мое имя с жалостью, — он был младшим братом правителя, да он мог хоть магических змей выводить, ничего бы ему не было. Но он… Да и не он один, пытался закрыть Разлом. Неудачно.

— Так за что же его ссылать, — уточнил Крис, — раз благое дело делал?

На миг в оружейной воцарилась тишина, наполненная почти осязаемым ожиданием. Пламя качнулось, по стоящему у стены ящику заплясали тени. Мистер Тилон поправил плафон, пламя снова стало послушным, в основном, от того, что я разжала ладони.

— А ни за что. — Альберт улыбнулся, снова становясь похожим на умалишенного. — Слухи о его ссылке сильно преувеличены. Он уехал сам, а поскольку князь никак это не прокомментировал, думаю, решили, будто его сослали неофициально, объявили персоной «нон грата».

— А как же… как же… — Мэри посмотрела на Мэрдока. — За что же тогда зашили рот его предку? Если он не доносил на змея?

— Увы, это история его рода, а не моего, — пожал плечами Альберт, а Хоторн, казалось, побледнел еще больше.

— Занятно у вас предки развлекались, — резюмировал Кристофер, и я все же схватила его за руку. Схватила, потому что мне нужно было задать кузену вопрос. Всего один, но очень важный.

— Откуда ты все это знаешь?

— Мне рассказал отец.

— Отец? Дядя Витольд?

— Да. Есть вещи, которые в роду змея передавались только от отца к старшему сыну.

— Какие вещи? — спросила я и тут же поняла, что он имел в виду.

— Илистая нора, например, а еще… история рода. История того, что случилось сразу после образования Разлома.

— Но почему тебе, ты же бастард? — спросила герцогиня.

— Потому что мой отец был младшим сыном и не должен был наследовать графство. Потому что дядя собирался признать Альберта наследником, — ответила я ей. — Но не успел.

— Да, — горько подтвердил кузен. — Отец многое не успел. Его убили.

— Что?

— Крушение дирижаблей десять лет назад — их рук дело. — Альберт снова пнул Этьена, тот захрипел и стукнул кистью об пол. Скоро к нему вернется подвижность. — Никого из Астеров не должно было быть на княжеской прогулке. Отец изменил решение и поехал в последнюю минуту. Иначе эти, — еще один удар мыском сапога по плечу Этьена, — не посмели бы устроить ту аварию, договор с Первым змеем до сих пор действует.

«Да, — мысленно согласилась я, — дядя Витольд поехал в столицу не для того, чтобы прокатиться на княжеской яхте, он поехал к нотариусу. Он хотел признать Альберта. А прогулка… Организованное князем катание на гондолах было всего лишь развлечением для знати. Смертельным развлечением».

— Что за договор? — спросила Мэри, но Альберт предпочел не услышать ее вопрос.

— На протяжении столетий выходцы из Разлома пытаются уничтожить шесть первых родов. Их наследники гибнут в боях, травятся вином, давятся воскресными куропатками, остаются лежать под завалами пещер. Ни один из родов не страдает от странных случаев смерти так, как первые шесть, вы разве не замечали? Сколько у них наследников? Раз, два и обчелся.

— Почему только эти шестеро? — спросила Гэли. — Что в них особенного?

— Фредерик Оуэн, Демиан Муньер, Арно Астер, — начал перечислять железнорукий старые, почти забытые имена, — Гийом Хоторн, Оберон Трид — все они участвовали в ритуале, они пытались…

— Закрыть Разлом, — закончила я, поняв, наконец, что объединяло фамилии, которые назвал мне магистр Виттерн, фамилии, которое носили те, что нередко вместе со мной попадали в неприятности. — Змей был не один.

— Да, — согласился Альберт. — Они что-то сделали, провели какой-то ритуал. Отец не успел рассказать мне все. Они хотели убрать Разлом, язву с тела нашего мира, — он говорил все быстрее и быстрее, словно боясь не успеть, словно боясь, что ему не поверят, — но не успели. Не закончили начатое, не знаю, почему. Они зарядили метатель, взвели курок, но не нажали спусковой крючок. Но я уверен, этот метатель все еще там, — кузен посмотрел в окно, — и все еще заряжен. И мы с вами еще можем сделать это. Можем закрыть Разлом.

— Не верю, что об этом никто не знает, — замотала головой Гэли. — Кто-нибудь обязательно бы проговорился. Да вспомните, сколько слухов было, когда маркиза Оберли продала фамильное колье, чтобы выкупить из долговой тюрьмы брата, а ведь это тайна за семью печатями, об этом не говорят в обществе и, тем не менее, все знают.

— А еще все знают, что Элиза Миэр сбежала от мужа с любовником, бросив свою малолетнюю дочь, — высказалась Дженнет, Гэли покраснела сжала кулаки, но не дав подруге вставить и слово, герцогиня продолжила: — Так что она права, об этом бы знали.

— Нет, если прямое наследование было прервано, — сказала я, а Альберт кивнул. — Роды уничтожались, зачастую титул переходил к побочной ветви, пусть и кровной, но все равно не основной. Иногда титул наследовался маленьким ребенком, а тому многого не расскажешь. Если историю передавали от отца к старшему сыну, то она давно уже утрачена потомками всех, кто участвовал в том ритуале.

— За исключением Астеров, — согласился Мэрдок, — рода, который никогда не прерывался.

— Наше упущение, — раздался тихий шепот, и мы посмотрели на Этьена.

— Очухался? Ну-ка. — Железнорукий наклонился, схватил одержимого за ворот куртки, словно нашкодившего котенка, и попытался поставить на ноги, но не преуспел. Этьен неловко упал обратно на пол, но на этот раз остался сидеть. Руки рыцаря все еще были стянуты ремнем за спиной. Закрывавший глаза кусок ткани висел на шее, словно своеобразная удавка.

— Он же нас видит, — всплеснула руками Гэли. — Он доложит своим, где мы и что делаем.

Крис тут же бросился к двери, а Дженнет снова выглянула в окно, но, судя по всему, дорожка перед оружейной была пуста.

— Об этом нужно было подумать несколько ранее, — высказалась Кларисса Омули, она подошла к мужу, поставила лампу на камин. — Вы завязали ему глаза, но он прекрасно слышал, как вы, юная леди, — она посмотрела на Гэли, — назвали моего мужа мистером Тилоном. Вряд ли он не в курсе, как зовут главного оружейника Академикума.

— Он в курсе, — презрительно прохрипел Этьен и сплюнул на пол.

— Но тогда… — Подруга в панике огляделась, да и я, надо сказать, тоже, нас обеих удивляло то, что зал еще не полон демонов с оружием наперевес.

— Перестань пугать детей, — попенял ей муж, — Нет никакого смысла переживать о том, что ты не в силах изменить, — Он позволил себе улыбку. — Полагаю, если бы они… демоны могли или хотели, то давно были бы здесь, а посему, значит, они не так уж и хотят.

«Они ждут дичь покрупнее», — снова подумала я и вздрогнула от пробежавшего по позвоночнику холода, словно кто-то бросил мне в спину недобрый взгляд.

— Но мистер Тилон… — растерялась Гэли. — Вы… вы верите в то, что демоны среди нас?

— Да, — просто сказал мастер оружейник. — Тот, кто провел у Врат Демонов хоть час, знает, что они иногда прорываются сквозь заслон. Сдержать всех невозможно.

— Чем вы недовольны, Ивидель? — заметив, что я хмурюсь, спросила учительница. — Все лучшие оружейники Аэры так или иначе хоть раз бывали у Разлома, закаляя клинки.

— Я не недовольна, просто… — не договорив, я закусила губу, разом вспоминая все сомнения на счет оружейника, то, что он соврал мне о своей лавке в Льеже, где я якобы купила свой черный клинок. То, что демоны подозрительно равнодушны к его оружейной, хотя, без сомнения, уже знали, где нашли пристанище мятежные ученики и тиэрский барон.

— Вы испуганы, Ивидель? — спросила с недоумением Кларисса, и Крис обернулся от двери. В руках у Мэрдока появился черный чирийский нож.

— Да, — не стала врать я.

— Тогда, может, это поможет вам обрести душевное спокойствие, — сказал мистер Тилон и нагнулся, доставая что-то из ящика. Раздалось едва слышное шипение, брызнули голубоватые искры, а мгновением позже оружейник протянул мне мою черную рапиру, ту самую, которую я якобы купила в его лавке в Льеже, лавки, которой, по его словам у него никогда не было.

— Кто вы? — спросила я, не торопясь браться за эфес, хотя ладони так и чесались, а голубые искры продолжали сыпаться на подрагивающий пол, исчезая в полете. — И откуда у вас моя рапира?

— Вчера ее достали из-под развалин библиотечной башни. Не смогли вас найти и отдали мне. Здесь оружейная, не забыли? И все оружие хранится у меня. И не только ваша рапира, но еще десяток другой ученических, а также клинок вашей сокурсницы, Алисии, если не ошибаюсь. Она все никак не может его забрать. Не напомните ей при случае?

Мы промолчали, а в следующий миг в горло мастера уперлось черное острие.

— Вы не ответили, — констатировала Дженнет. — Кто вы?

Сидящий на полу демон рассмеялся.

— Человеческое племя, — прохрипел он, — смотреть противно. А еще жалуетесь на нас. Все ваши беды — это только вы сами и никто иной.

— Я скромный мастер-оружейник сего учебного заведения, — с неожиданной злостью ответил мистер Тилон. Кларисса подошла ближе и положила одну руку на локоть мужа. — Я тот, кто открыл перед вами дверь своего дома сегодня. Я тот, кто вместо того, чтобы причинить вред, вооружает вас. — Мужчина выдохнул, на миг закрыл глаза, а когда открыл их, в них снова было полное спокойствие. — Можем считать, что представление состоялось?

— Что вы делали в Льеже? — торопливо спросила я. И, прежде чем он ответил, что сопровождал жену в походе по модным лавкам, как и любой другой на его месте, пояснила: — Я знаю, что вы были там во время эпидемии коросты, вы что-то заказывали у мастера Ули, его брата заразили, и тот повесился, а еще у вас была там оружейная лавка… — теперь уже я говорила слишком быстро, почти проглатывая слова. Говорила и понимала, что все это звучит, как лихорадочный бред, для любого, кроме, пожалуй, Криса, который был там. И еще Гэли.

— Да, у меня была там лавка, — на этот раз не стал отрицать оружейник. — Там заправлял мой компаньон. Несколько месяцев назад я получил от Гикара странное письмо, больше похожее на бред пьяницы. Он писал о заражении коростой и том, что от него требовали взамен на противоядие. Противоядие, которого давно не было на Аэре. Я поспешил в Льеж, но все равно приехал слишком поздно. Лавка сгорела вместе с Гикаром. Тогда я стал задавать вопросы, вышел на этого вашего Ули… Даже не на него, а на его брата, но так и не смог ничего узнать. Парень повесился, унеся тайну в могилу. Разве удивительно, что я стараюсь не распространяться о той истории?

— Это вы подарили мне клинок? — спросила я и увидела удивление на лице Дженнет, впрочем, ее клинок так и остался у горла мужчины, а мой время от времени огрызался голубоватыми искрами отторжения в его руке.

— Я не настолько богат. И мой компаньон тоже, — сухо ответил мистер Тилон. — Да и вряд ли моя жена одобрит, если я буду делать такие подарки юным леди. Я бы посоветовал вам поговорить с Гикаром… Девы, я бы и сам не отказался с ним поговорить, но уверяю, он никогда не страдал излишней щедростью.

— Если вы не собираетесь сделать меня вдовой, леди Альвон Трид, я бы попросила убрать оружие от горла моего мужа.

— Допрос окончен, или у вас есть еще вопросы? — спросил мужчина, все еще протягивая мне рапиру.

Разве демон смог бы прикоснуться к чирийскому металлу?

Я помедлила всего несколько секунд, а потом взяла оружие. Дженнет отвела клинок от его горла, но опускать оружие не спешила. Я видела, как переглянулись Гэли и Мэрдок, как в замешательстве отступила в сторону Мэри, ощутила, как неоформленная магия, закрутившаяся вокруг ее пальцев, исчезла.

— Надо уходить, — напряженно сказал Альберт. — Они скоро будут здесь.

И его слова тут же вернули нас в настоящее. На несколько минут мы словно забыли, кто мы и зачем вернулись в Академикум. Забыли, куда и зачем торопимся. Забыли, чего боимся на самом деле. И это отнюдь не демон, сидящий у наших ног.

— А ты и в самом деле сможешь закрыть Разлом? — спросил мистер Тилон у кузена, но поскольку тот промолчал, мастер-оружейник опустил взгляд на Этьена: — Они и в самом деле могут это сделать?

— Все, что они могут — это быстро и безболезненно умереть, — процедил одержимый.

— И, тем не менее, — произнес Хоторн. — Все, что рассказал нам Альберт, правда?

Демон молчал.

— Думаю, это и есть ответ, — проговорила я едва слышно.

— Эй, вы что, ему поверили? — удивилась Дженнет. — Вы видите его впервые в жизни и вот так просто взяли и поверили? А если он просто умалишенный?

Резонный вопрос. Я бы не отказалась услышать на него ответ, потому как успела много чего рассказать тому же магистру Виттерну, но тот почему-то не спешил обличать меня своим доверием.

— Для вас, леди, я буду кем угодно. — Кузен снова изобразил шутовской поклон. В любой другой ситуации, в любой другой день герцогиня бы ему ответила, да так, что мало не показалось. Но сегодня она промолчала.

— Если вы сами в это не верите, то что делаете рядом с ним? — удивленно спросила Кларисса Омули.

— Мы… — начала Дженнет и замолчала, впервые в ее взгляде появилось что-то отчаянное и что-то обреченное.

Не имело значения, что задумал Альберт. Не имело ровно до той поры, пока мы не получим противоядия. Мы были молоды и мерили все самыми простыми категориями. Жизнь — это просто. Смерть — это сложно.

— Люди, — презрительно повторил Этьен.

— Сколько еще демонов на Острове? — быстро спросил Альберт, лезвие снова прижалось к шее одержимого рыцаря.

— Отправляйся в Разлом, белоголовый, — огрызнулся Этьен, а я вздрогнула, потому что именно так старая Туйма зачастую называла Ильберта.

— Может, так разговор пойдет быстрее? — уточнил оружейник, протягивая затянутой в перчатку рукой узкий, похожий на стилет, нож с черным лезвием. Мэри охнула, когда кузен взялся за рукоять. Последнее зерно изменений наполнило клинок, навсегда запоминая хозяина.

— Вы же сказали, что не расточительны? — спросила я.

— Конечно, нет. Это имущество Академикума.

— Сколько? — повторил свой вопрос железнорукий и прижал лезвие к шее Этьена. Раздалось шипение, запахло паленым мясом.

— Четыре с половиной, — сквозь зубы процедил одержимый, и по его телу прошла дрожь.

— Как это, четыре с половиной? — не поняла Дженнет.

— Какой вам отдан приказ? Что вы должны сделать? — не обращая внимания на девушек, продолжал допрашивать демона Альберт.

— Убери! — взвизгнул одержимый, и его глаза заполнила тьма. Страшное зрелище, на самом деле, особенно для тех, кто видит подобное впервые. Мэри охнула, отступила на шаг, а потом едва слышно проговорила:

— Теперь я понимаю, почему леди запрещалось смотреть в глаза джентльмену. Как увидишь такое, разом за нюхательные соли схватишься.

— Не все джентльмены демоны, — так же тихо сказала я девушке, понимая, что она вспомнила наш единственный урок этикета, проведенный Ансельмом Игри. Девы, как там магистр? — Но действительно, странный закон, словно нарочно придуманный одержимыми…

— Убери! — снова закричал Этьен.

— Причиняя боль демону, ты причиняешь боль и человеку, — сказала я.

— Не только демон становится подвержен слабостям человеческого тела, — добавила Цецилия, — но и человек демоническим.

— А разве у нас есть выбор? — уточнил Альберт, и в его глазах снова появилось нечто, заставляющее усомниться в здравости рассудка.

— Полагаю, что нет, — ответил Кристофер, а Гэли испугано охнула. Мэрдок молчал, лишь его глаза, не отрываясь, следили за Этьеном. Но ни один из нас не остановил кузена, когда тот снова прижал железное лезвие к шее пленного.

— Какой вам отдан приказ?

— Найти всех, кто помогает пришельцу с Тиэры, — борясь с болью, прошипел Этьен.

— Найти и?..

— Уничтожить.

— Ты поэтому напал на магистра Игри? — догадалась я. — Он что, помогал пришельцу с Тиэры?

— Еще как помогал, — процедил Этьен. — Пригрели змею на груди. Он даже помог этому, — одержимый бросил взгляд на Кристофера, — обзавестись новым лицом, жаль, мы поздно догадались. Но ничего, теперь вашему магистру самому не помешают новые потроха. — Кровь шипела на черном лезвии, и демон не выдержал и выкрикнул: — Прекрати, я же отвечаю, а если ты перережешь мне голосовые связки, толку не будет!

— А что приказано сделать с самим «дорогим гостем»? — Железнорукий отвел лезвие от почерневшей и словно сожженной кожи рыцаря.

— По возможности взять живым. Но если не получится, убить.

— Назови имена, — потребовал железнорукий.

— Какие имена? — удивился пленный.

— Не изображай блаженного. Назови имена тех одержимых, что сейчас на Острове.

Демон мотнул головой, не спеша отвечать. Девы, почему я никогда раньше не замечала, каким красноречивым может быть молчание

— Говори!

— Магистр Олентьен, — быстро сказала я, чем заслужила злой взгляд Этьена.

— Отлично, мы уже знаем двоих. Кто еще? — Лезвие черного клинка кузена снова зашипело, соприкасаясь с кожей.

— Магистр Виттерн, — проскрежетал тот.

— Нет! — выкрикнула Гэли, опередив меня всего лишь на секунду.

— Тогда, может быть, Жоэл Рит? — демон не говорил, он, кажется, спрашивал.

— Он врет, — произнес Крис и сложил руки на груди.

— Уверен? — ответил Этьен.

— Говори правду, иначе… — с угрозой начал Альберт.

— Иначе «что»? — уточнил пленный. — Если я сдам вам остальных, мне по любому не жить. А вы, в отличие от сородичей, убьете только этот ученический костюмчик, пусть это и будет больно. Зато сможете полюбоваться, как я корчусь и ору на весь Академикум. Так что режь, белоголовый, и закончим на этом. — Этьен вдруг задрал голову, обнажая шею.

Не знаю, чем бы все это закончилось. Нет, наверное, просто не хочу знать, смог бы Альберт перерезать горло Этьену. Не демону, а именно ученику. Но в тот миг, когда рыцарь любезно подставил шею под нож, мы ощутили толчок. Мы настолько привыкли, что пол под ногами то и дело ходил ходуном, что даже не сразу поняли, что произошло, и почему беспорядочная дрожь перешла в ровное гудение, почему пляска Острова сменилась ощущением полета.

— Мы двигаемся? — неуверенно спросила Гэли и бросилась к окну, а вместе с ней и Мэри, даже Цецилия не удержалась и подошла к герцогине.

— Двигаемся, — ответил Крис, оставаясь на месте. Я заставила себя отпустить его ладонь и тут же поймала на себе внимательный взгляд Мэрдока.

— Но куда? — напряженно спросила Дженнет.

Вместо ответа где-то вдали снова тревожно забил колокол, а потом раздался выстрел метателя. Далекий грохот слышался немного приглушенно и казался совсем неважным.

— Туда, куда этим тварям явно не хочется, — ответил Альберт и опустил нож.

Я вдруг ощутила, как пол снова уходит из-под ног, но совсем не так, как раньше, когда Остров проваливался в воздушную яму. Он ускользал из-под ног совсем как тогда, у сетки. У несуществующей сетки. Точно так же. И намного быстрее, словно во второй раз Академикум все же решил сбросить с себя людей, словно цветочные украшения с модной шляпки.

— Он наклоняется! — выкрикнула Мэри, отскакивая от окна и хватаясь за один из ящиков с оружием. — Он…

Ее прервал звон разбитого стекла. Стоящие на каминной полке бутылочки стали падать на пол, их содержимое растекалась по полу масляными лужицами, запахло цветочными духами и нюхательной солью.

— Что магистры делают? — Гэли покачнулась, Цецилия схватила подругу за плечо, и они едва не упали вдвоем. — Зачем они…

— Они? — переспросил Крис, и вдруг взял меня за руку и дернул на себя. — Это кто угодно, только не магистры.

— Откуда ты знаешь? — Дженнет одной рукой вцепилась в портьеру, а второй прикрепила рапиру к поясу.

— Потому что ваши магистры не знают и сотой доли возможностей этого Острова. — Крис отступил к стене рядом с окном и крепко прижал меня к себе. Девы, я едва не потерлась о его куртку щекой, а впрочем, если бы и потерлась, вряд ли бы кто заметил. — Если кто и знает, то это…

И в этот момент что-то ударило по крыше, перекатилось, снова ударило, на этот раз ниже, и с грохотом покатилось куда-то в заднюю комнату.

— Что это? — со страхом спросила Мэри. — Ядро? Камень? Слезы Дев?

Не знаю, кто должен был ей ответить. Остров наклонился сильнее, ящик с оружием, за который она цеплялась, вдруг сдвинулся с места. Сперва всего на ладонь, потом на две, три, и вдруг заскользил прямо к камину все быстрее и быстрее. Сокурсница взвизгнула, но вместо того, чтобы отшатнуться, вдруг вскочила на него словно безумная наездница. Кажется, она и сама была ошарашена тем, что сделала.

Ящик едва не задел Мэрдока, который из-за хромой ноги успел увернуться в последний момент. Но все же успел, а вот сидящий на полу Этьен — нет. Все произошло очень быстро, настолько быстро, что казалось почти ненастоящим, как сценка в театре, что раз за разом разыгрывают актеры. Только это был не театр, на сцене тяжелые ящики на сбивают людей, они не впечатывают их в каминную решетку со странным звуком, словно кто-то уронил с тарелки печеное яблоко.

Мистер Тилон едва успел дернуть на себя жену, что все еще пыталась подхватить падающие пузырьки. Я вцепилась в куртку Криса и оглянулась. Все находящиеся в комнате прижимались к стенам. Только все еще сидящая на ящике Мэри тихо плакала.

Остров замер. Но не успела я вздохнуть с облегчением, как мир вздрогнул и разлетелся на тысячи осколков. От грохота заложило уши, перед глазами все завертелось, закружилось, сжалось в черную точку, а потом рывком приблизилось, словно к глазам кто-то поднес линзоскоп. Мне потребовалась целая минута, чтобы я поняла, что именно вижу. Лицо Криса. Рыцарь что-то говорил, что-то настойчиво спрашивал.

Звук возвращался медленно, как и ощущение собственного тела. Сперва я услышала шорох… Нет, шипение, потом поняла, что почти лежу на Оуэне, а на голову мне сыплется пыль и какие-то острые камушки, они царапали кожу, правый висок саднило.

— Ивидель! Иви, ответь мне. Ты в порядке? — Крис сжал мои плечи.

— Кажется… кажется, да, — прошептала я, пытаясь приподняться и оглядываясь.

— Все-таки это было ядро, — услышала я голос Дженнет, а потом увидела саму герцогиню, она тяжело поднималась с пола рядом с окном, а вот потолка и части стены над ней не было. Большой обломок потолочной балки упирался в пол совсем рядом с ее ногами.

— Иви, — снова привлек мое внимание Кристофер.

Конец ознакомительного фрагмента.