Решение первокурсницы

Аня Сокол, 2022

Я Ивидель Астер… Впрочем, я вам это уже говорила. Я учусь в магическом Академикуме… И это говорила. Тогда позвольте вам рассказать, как я из добропорядочной леди превратилась едва ли не бунтовщицу. Или как князь попросил моей руки, в восхищении моим талантом заговорщицы, не иначе. Хотя, попросил – это громко сказано, просто приказал, одновременно отправляя моего рыцаря на виселицу. А я не подчиняюсь приказам. И вообще, собираюсь выйти замуж по любви. Да-да, за того самого висельника… То есть рыцаря.

Задача 1. Возвращаться всегда сложно, но зачастую необходимо

Дженнет оказалась права, план железнорукого никуда не годился.

Правда, я затруднялась придумать иной, который в нашем положении не казался бы полным безумием.

Самое время посетовать на богинь, по чьей воле мы и оказались в Запретном городе. И словно этого было мало, я и Дженнет были отравлены, отведенное нам время стремительно истекало. На фоне этого известие о том, что князь и его серые псы одержимы демонами, уже не вызывало особых эмоций, лишь ставший почти привычным ужас.

Трудно сказать, что пугало больше.

Может, приготовленные для нас камеры в темнице?

А может, виселицы?

А может, то, что железнорукий, едва не отправивший нас с Крисом к богиням, оказался моим кузеном, под чьим плащом я и провела прошлую ночь?

А утром…

Утром в Запретный город спустился дирижабль. Мы увидели его спустя полчаса после рассвета. Мы вылезли из дыры в оборонительной стене, словно мыши из норы на чужой кухне, каждую минуту ожидая удара когтистой кошачьей лапы. Но ничего не произошло. Совсем. Нас никто не поджидал в кустах у дороги, никто не выскочил с диким криком из-за развалин конюшни, никто не велел нам быть послушными девочками и следовать за ним в Первый форт, чтобы предстать пред светлые… вернее, черные очи князя. Никто и ничто.

Мы проходили улицу за улицей, стараясь держаться в тени высоких изгородей и постоянно оглядываясь, но Запретный город оставался тих. Даже когда мы подошли почти вплотную к обитаемым кварталам, то не увидели ничего необычного. Люди не были подняты, что называется, «под ружье». Они никого не искали, а занимались повседневными делами. Я видела торговца булочками с дымящимся противнем, видела прачку с красными от ледяной воды руками, видела троицу мальчишек, что прыгали по лужам. Самые обычные люди обычного провинциального городка вроде Сиоли. Они разговаривали, торговали, кто-то даже подметал улицу, а какая-то горластая женщина с рябым лицом кричала на мужика в драном пальто. На миг на эту почти идиллическую картину легла серая тень.

— Смотрите, — указала рукой Цецилия, и мы, задрав головы, наблюдали, как к городу спускался дирижабль Академикума.

— Пошел к третьей вышке, — констатировал Лео.

И вот тогда-то Альберт и рассказал свой никуда не годный план по нашему всеобщему спасению. Согласно ему, мы должны были подняться на воздушную вышку и привлечь внимание стюарда и пилотов дирижабля к себе настолько, чтобы последние открыли кабину управления.

— Привлечь? — раз в третий переспросила герцогиня. — Вы в своем уме? Перепутали нас с актрисками? Нам что, перед ними раздеваться что ли?

— Еще пара часов, и я найду эту идею вполне приемлемой, — едва слышно ответила я, разглядывая далекую вышку дирижаблей.

— И я тоже, — добавила Цецилия.

Наша одежда была настолько грязной, что хотелось не просто снять, а сорвать ее с себя. К тому же из-за ослабленного корсета куртка не сходилась на талии. Появись я в таком виде в любом другом месте, разразился бы нешуточный скандал. В животе заурчало. Мы сделали вид, что ничего не слышали. Наш завтрак состоял из дождевой воды, собранной в ладони, грязной и холодной, но я была рада и такой. Как ни странно, но на утро дышать стало чуть лучше. Вот она, целительная сила кошмаров.

— Мы можем применить магию, — предложила я.

— Только не ты, Астер, если спалишь и этот дирижабль, то на чем мы доберемся на Остров? — Дженнет передернула плечами. А я задалась вопросом, что делал бы кузен, не спустись с Академикума судно. Не знаю, кого оно привезло, но оставалось радоваться, что привезло.

— Быстрее, — скомандовал Альберт и, видимо, подумав о том же самом, что и я, добавил: — Это наш единственный шанс. Вряд ли сегодня кто-то еще решит спуститься сюда.

Но «быстрее» не получилось. У нас ушло часа два, чтобы добраться до вышки. Мы обходили жилые дома, мы были вынуждены останавливаться, чтобы дать мне отдохнуть. Лео даже предложил сделать вылазку и украсть немного еды, как они поступали не раз. Но рисковать не стали, хоть это решение и далось нам нелегко.

Когда мы добрались до вышки, я сипло дышала, но громкое дыхание заглушило низкое гудение газа в шаре. Альберт жестом пожелал нам удачи и нырнул за металлическую конструкцию. Молодые люди, согласно ими же придуманному плану, тоже должны были подняться на вышку, но отнюдь не по лестнице, а по задней стенке, словно скалолазы, дабы не привлечь раньше времени ненужного внимания. А вот нам придется идти у всех на виду.

— Не нравится мне все это, — вздохнула Цецилия.

— Что именно? — не оборачиваясь, уточнила герцогиня.

— Все. Особенно то, что про нас словно забыли.

— Может, и вправду? — тихо спросила я. — Они знают, что наши тела для них бесполезны, что нас уже не изменить, как остальных, что чары Запретного города бессильны…

— Ивидель, это иллюзия. Они никогда ничего не забывают. И никогда ничего не делают просто так. — Степнячка вздохнула. — Один раз наши охотники отпустили раненую косулю, чтобы загнать степную рысь, которая вышла на след чужой добычи.

— Ты это к чему? — поинтересовалась Дженнет и вздрогнула, когда раздался свист, так похожий на крик ночной птицы. Условный сигнал, молодые люди уже были на месте.

— Это она к тому, что нас намеренно отпустили, как ту лань, — прошептала я, — в надежде выйти на след более крупной добычи.

— Какой? — удивилась Дженнет. — Прояви они чуть настойчивости и терпения, могли бы поймать нас и железнорукого. Нельзя же сидеть в Сером чертоге вечно, особенно без еды.

— От нас никакого толка, нас нельзя даже использовать, — повторила мои слова целительница. — Как я поняла, твоего кузена уже арестовывали, но тот отказался вести с серыми задушевные беседы, а Лео и сам, я уверена, многого не знает, так что… Да, думаю, они рассчитывают, что мы приведем их к добыче поинтереснее.

— Например, пришельцу с Тиэры? — спросила я.

— Именно.

— Но у нас по-прежнему нет выбора. — Герцогиня обернулась.

— Никакого. Так что, идем, — кивнула степнячка, и крик-свист повторился.

— Одно хорошо, если все, что мы тут нафантазировали по поводу демонов и их желаний, правда, нам никто не будет мешать вернуться в Академикум, наоборот, разве что красную ковровую дорожку не расстелят.

Дорожки мы, увы, не увидели, но нам действительно никто не мешал, пока мы поднимались по лестнице, и хоть мы представляли собой отличную мишень, как с воздуха, так и с земли. Да и реши кто догнать нас на этой лестнице, деваться было бы некуда. Как сказала герцогиня, план никуда не годился. Но другого никто придумать не смог, да и время… Время поджимало.

Ветер наверху был чрезвычайно силен, он бросал в лицо мелкие капли и не давал, как следует вздохнуть. Стюард держался за фуражку и не решался сделать от гондолы ни шага. Шедшая первой Дженнет тоже придерживала капюшон, не давая мужчине разглядеть ее разрисованное коростой лицо.

— Мы хотим вернуться в Академикум, милейший, — проговорила она, не знаю, услышал ли ее стюард из-за сильного ветра, но, увидев нас, счел нужным нахмуриться. Я ухватилась за поручень, сделала шаг к гондоле и прокричала:

— Я Ивидель Астер — ученица первого потока Магиуса и должна вернуться… — Ветер ударил в лицо, не давая договорить и едва не сбивая с ног.

Я пошатнулась.

— Леди, откуда вы взялись?

— Нам нужна помощь! — выкрикнула Дженнет и для надежности даже ударила кулаком по борту гондолы, едва не задев эмблему Академикума. Вряд ли кто-нибудь ее услышал, но…

И тут я стала падать, очень стараясь делать это помедленнее, но до Алисии мне было далеко.

— Что же вы стоите! — выкрикнула Цецелия, а герцогиня швырнула в кабину пилотов «гремучее зерно». Почти бесполезное в городской жизни, оно, тем не менее, великолепно распугивало ворон с полей. А еще громыхало на чердаках, доводя одиноких старушек и престарелых тетушек до икоты. Оно было громким и больше всего походило на перестук сухого гороха, который пересыпают из чашки в чашку, только усиленного в несколько раз, а большего в данной ситуации и не требовалось. Если пилоты не услышали, то они, должно быть, глухие.

Стюард все же решил мне помочь, отошел от дверцы и попытался подхватить на руки, крякнув с натуги. Цецилия и Дженнет бестолково суетились рядом, скорее, мешая и создавая суматоху. Я тоже не способствовала собственному спасению, стараясь быть максимально неудобной ношей. Знаете, бывает, как не возьмись за поклажу, ничего не выходит, то из руки выскальзывает, то к земле клонит. Вот и я старалась, так и норовя завалиться на деревянные доски. Этот спектакль остановила бесшумно открывшаяся дверь кабины пилотов. Я поняла это по воцарившемуся молчанию. Целительница перестала охать и ахать надо мной, а герцогиня оборвала очередное ругательство.

— Что… — хотел спросить один из мужчин в форме, но почувствовал на своем горле металлические пальцы оказавшегося у него за спиной Альберта и замолчал. Я помнила, какие они холодные и острые. Железный аргумент.

Стюард от неожиданности разжал руки, и я все-таки упала на доски, едва не зашипев от боли в груди.

— А теперь все будут молчать, слушать меня и делать то, что я говорю, — произнес кузен.

Цецилия подала мне руку и помогла встать.

— Не понимаю. — Стюард растеряно смотрел то на нас, то на железнорукого, стоявшего рядом с пилотом, то на Лео, который серой молнией запрыгнул в управляющую кабину, и спустя миг оттуда послышался стон. Вряд ли кому-то ранее приходило в голову угнать легкую гондолу Академикума. И вряд ли подобное могло произойти в Запретном городе.

— А тебе и не надо, — улыбнулся кузен своей сумасшедшей улыбкой. Мне уже доводилось испытать на себе ее «очарование», а вот на остальных она произвела неизгладимое впечатление. — Свободен.

— Что? — растерялся служащий.

— Пошел прочь, пока я не передумал и не отправил тебя в полет без крыльев. Ну!

Стюард, едва не подпрыгнув на месте, бросился к лестнице и стал торопливо спускаться, то и дело оглядываясь, словно не веря своим глазам.

— Лео! — крикнул Альберт. Бывший серый выглянул из кабины, и кузен толкнул к нему пилота. — Без глупостей, понял? Я очень зол и очень хочу выбраться отсюда. Настолько хочу, что все остальное уже не имеет значения.

Пилот ничего не сказал, позволив Лео отвести себя в кабину.

— Вам придется еще раз разыграть подобный спектакль или любой другой, — произнес Альберт и подал руку… свою настоящую руку Дженнет, помогая взобраться в гондолу.

— Мы тебе актрисы что ли? — огрызнулась герцогиня.

— Придется ими побыть. Или ты думаешь, что на этом мы сможем подкрасться к Академикуму незаметно? Серьезно?

— Кто позволил тебе мне «тыкать»? — спросила сокурсница, выдергивая пальцы из его руки.

— Запретный город, леди. Он имеет свойство уравнивать и нищего, и графа. — Альберт помог подняться в гондолу Цецилии и посмотрел на меня. — Очень повезет, если нам позволят причалить, а уж там ход за вами. Отвлеките внимание от кабины. Не мне вам говорить, что стоит на карте. — Он протянул руку мне, и я поднялась на борт следом за целительницей.

— А что потом? — раздался голос Дженнет. — Если ты думаешь, что я упущу тебя из виду до того, как получу противоядие, то сильно ошибаешься.

— Я польщен вниманием столь благородной леди. — Он шутовски склонился. — Если нам придется разделиться, не переживайте, я сам вас найду. Все. Да помогут нам Девы. — С этими словами кузен закрыл за мной дверь гондолы и два раза повернул ручку замка.

— Я слышала, что на таких судах в холодную погоду подают горячий киниловый отвар? — услышала я вопрос Цецилии и против воли улыбнулась, кто бы мне сказал, что для поднятия настроения мне нужна лишь такая малость.

Вопреки опасениям судно беспрепятственно набрало высоту, как раз когда целительница подала нам кружки с чем-то горячим. Не знаю, как Дженнет, а я вцепилась в свою, едва не разлив половину, когда дирижабль нырнул в воздушную яму. Надеюсь, что в нее, а не что-то пошло не так в кабине пилотов.

— Ну, Оройе, давай расскажи нам, почему ты отказалась родить нашему государю наследника? — спросила вдруг герцогиня, усаживаясь у окна.

Целительница едва не подавилась своим напитком.

— Что? — переспросила она.

— Это лучше, чем обсуждать самочувствие Астер, которой вот-вот станет плохо.

И они посмотрели на меня. Надо полагать, выглядела я неважно, потому что целительница поставила свою кружку и пересела на соседний диван, где как можно дальше от окна устроилась я.

— Боитесь летать? — участливо спросила она.

— Да, — не стала скрывать я.

И в этот момент гондола снова вздрогнула, и я неосознанно вцепилась в ладонь степнячки.

— Дирижабль самое надежное транспортное средство, — проговорила Дженнет.

— Скажи это тем, кто погиб десять лет назад, — вяло огрызнулась я, закрывая глаза. — Хотя постой, это невозможно, они все умерли.

— Не все, — тихо сказала степнячка, и ее ладонь неожиданно сильно сжалась. — Северин выжил, но его лицо…

Я открыла глаза. Цецилия сидела рядом и смотрела в окно, за которым стремительно проносились облака, но вряд ли что-то видела. Она вспоминала.

— Его лицо никогда не стало бы прежним, несмотря на усилия лучших целителей. Оно было изуродовано. И он почему-то решил, что на этом жизнь кончилась. Северин сказал, что я свободна, что мне незачем связывать свою жизнь с уродом.

— Богини, какая чушь! — не выдержала сокурсница. — Он же князь, да будь он хоть горбатым карликом, к нему выстроится очередь из невест, а тут какая-то… чужестранка, — все-таки она смогла смягчить ругательство, которое чуть не произнесла, но Цецилия вряд ли что-то слышала.

— Он просто сошел с ума, обезумел, уничтожил все портреты и разбил зеркала, не хотел никого видеть. Я не знаю, кто из этих тварей пришел к нему, кто и под какой личиной, но…

— Он загадал желание? — вдруг поняла я.

— Да, он хотел вернуть лицо. Был готов на что угодно ради этого. Какими же мы были молодыми, какими глупыми. — Она покачала головой и печально добавила. — Так я и лишилась своего Северина, но не хотела в это верить. Бросилась за ним в Запретный город, тогда я еще на что-то надеялась, но десять лет, проведенные среди демонов, лишили меня иллюзий. Иногда я думала, что лучше было бы, возьми они меня, не так больно каждый день смотреть на то, что демон творит от имени Северина.

— Но раз ему вылечили лицо, — нахмурилась я, — почему он продолжает носить маску? Демоны не сдержали слово?

— Сдержали, — печально ответила степнячка. — Но ирония в том, что он не может показать исцеленное лицо, потому что тогда неизменно возникнут вопросы у целителей, у магов, а, возможно, и у жриц. А где вопросы, там и поиски ответов, а это последнее, что нужно демонам. Шрамы исчезли, но Северин не может снять маску — какая-то злая шутка судьбы.

— Так почему ты не родила сына? — вопрос Дженнет заставил степнячку поднять голову. — Прости за бестактность, но невеста чужих кровей — это одно, а мать наследника — совсем другое, особенно, если князь вдруг умрет от коросты. — Герцогиня подняла брови. — Как бы то ни было, этот ребенок был бы сыном Северина. Твоего Северина. Так почему нет? Не из-за перенесенного же тифа?

— Не из-за него. — Целительница вздохнула и отпустила мою руку. — Как же мало вы знаете о демонах. Или просто не хотите знать. Кажется, все лежит на поверхности, но чтобы увидеть, надо всего лишь присмотреться, но вы не хотите сделать даже этого.

— Чего мы не видим? — спросила я.

— Того, что ни одна мать не пожелает своему ребенку такой судьбы. Судьбы куклы в руках кукловодв.

— Ты хочешь сказать… — Дженнет нахмурилась.

— Северин не может править вечно, и когда придет срок, то демон найдет себе новое тело. А что может быть более подходящим, чем его сын и наследник престола? Думаю, что такое было не раз.

Мы услышали короткий гудок, потом еще один. Дженнет встала и выглянула в окно.

— Можешь расслабиться, Астер, мы уже над Академикумом, — напряженно сказала она, настроение, и без того не радостное, стало вдруг совсем тоскливым. Мы и раньше понимали, что демоны не люди, понимали, какую власть они имеют над человеческими телами, но одно дело понимать, и совсем другое — знать, что твари Разлома почти бессмертны, что они живут среди нас давно, очень давно. От таких мыслей впору пойти и удавиться.

Судно на несколько минут зависло над Островом и пошло на посадку. Нам не препятствовали, и мысль о том, что кто-то хочет нашего возвращения, снова начала вертеться в голове.

— Ну, вот и все, — проговорила герцогиня, когда пассажирская корзина ударилась о воздушный пирс, а потом, неприятно проскрежетав о камень, замерла недалеко от почтовой станции. Ветер за окном крутил флюгер на одной из башенок Ордена рыцарей. — Словно домой вернулась, — пробормотала Дженнет, в точности выразив мои чувства. Кто бы мог подумать, что за такое короткое время Остров станет мне домом. И не только мне.

— Главное, чтобы этот дом не превратился в тюрьму или покойницкую, — добавила Цецилия, вставая и открывая дверь гондолы. Она ступила на мостовую Острова первой. Я последовала за ней. Двое рабочих, не обращая на нас внимания, пришвартовывали дирижабль, обвязывая канаты вокруг кнехта.

Не могу сказать, что нас встречали с оркестром и цветами, но все же встречали.

— Астер, что, демон возьми, вы делаете на этом дирижа… — магистр Виттерн замолчал, когда Академикум довольно ощутимо тряхнуло. Чирийские горы, восходящие потоки… Что там еще говорили учителя? А может, он растерял красноречие, когда разглядел спустившуюся следом за мной Дженнет. Сокурсница не успела накинуть капюшон, представ перед учителем во всей красе своего половинчатого лица. — Девы! — выдохнул мужчина.

— Вряд ли они имеют к этому какое-то отношение, милорд, — произнесла сокурсница, с вызовом поднимая голову.

— Что вы здесь делаете?

— А что, нас уже отчислили, и мы не можем вернуться на Остров? — спросила я, замечая, что дверь в кабину пилотов стала медленно открываться.

— Я спросил, что вы делаете на этом дирижабле? — Учитель раздраженно взмахнул рукой и торопливо добавил: — Хотя, неважно, сейчас не до этого. Мне нужно срочно доложить государю…

И кабины вышел Альберт, но узнать его в пилотской форме было трудно. Прямая осанка, широкие плечи, светлые волосы забраны под фуражку. Железную кисть он держал за спиной, словно партнер на балу, на второй была черная перчатка. На лице обычная озабоченность служащего, не ищущего новой работы. Встреть я его на улице, не узнала бы. Даже Дженнет замерла на месте. Следом за кузеном из кабины выбрался Лео, на нем по-прежнему был плащ серого пса, пусть и не совсем чистый. И все же, серый рыцарь — есть серый рыцарь. Магистр Виттерн бросил на мужчин быстрый взгляд, и тут земля у нас под ногами снова вздрогнула, сбивая с мысли. Меня, во всяком случае.

— Срочно пришлите сюда вторую дежурную смену пилотов, — приказал он Альберту, и тот, скупо кивнув, направился к административному зданию Воздушной гавани. Какими же магическими свойствами обладает форма, что так обезличивает человека? Дженнет сделала шаг следом, но я, взяв ее под руку, остановила порыв. Сейчас не время. Если Альберта снова поймают, никто из нас не получит противоядия. — А вы, — мистер Виттерн посмотрел на нас, — немедленно отправляйтесь в свои комнаты и приведите себя в порядок. Леди Дженнет, будьте добры, прикройте лицо. Только паники нам сейчас не хватает.

— Только после вас, милорд — с горечью ответила сокурсница и внимательно посмотрела на изуродованное лицо мужчины, которое тот и не думал прикрывать. Учитель на миг закрыл глаза, а когда открыл, в них было сочувствие.

— Прошу прощения, — покаялся учитель. — Я немедленно извещу герцога Трида о вашем местоположении, вы должны находиться под присмотром целителя.

— Она под ним и находится. — Целительница сделала шаг вперед и представилась: — Я Цецилия Оройе.

— Я знаю, кто вы, леди, — уверил ее милорд Виттерн. — Что ж, тем лучше. — Он направился к гондоле дирижабля. — Я вернусь, и мы поговорим. Надеюсь, найдется разумное объяснение вашему пребыванию на этом судне. — Мужчина взялся за дверцу гондолы.

— Милорд Виттерн, — позвала я, а когда он обернулся, спросила: — Что произошло? О чем, вы должны немедленно доложить государю?

Учитель отвернулся, явно не желая отвечать.

— Мы все равно узнаем, — заметила Дженнет. — Это же Академикум, здесь все равно или поздно становится известным. Уверена, нас просветят еще до того, как мы дойдем до спален.

— Еще одно нападение. Еще один зараженный коростой, — произнес учитель. — Маг. А маги не болеют…. Не болели, но то, что тут происходит… И у нас нет противоядия… — Он замолчал, не договорив.

— Кто? — спросила я.

— Мэрдок Хоторн, — ответил милорд и скрылся в гондоле.

Не знаю, что я почувствовала, услышав, что в нашей артели смертников прибыло. Не знаю, но это точно была не жалость, в тот день я жалела только себя. Я ощутила нечто другое, странное чувство узнавания, чувство, что все это уже было, только я никак не могла понять, к чему оно относится. К услышанному имени? К самому происшествию? К эмоциям герцогини? Или ко всему вместе взятому?

Пока я гадала, из кабины пилотов почти вывалился мужчина в одном исподнем. Тот самый пилот, которому угрожал Альберт. Мужчину пошатывало, он пытался на ходу зубами развязать веревку, что стягивала ему руки. Но тут заметил нас, замер, а потом вдруг бросился бежать. Ему вслед с недоумением смотрели рабочие, что закончили привязывать трос. Остров снова затрясся, как лист на ветру. Дирижабль качнулся.

— Что-то мне подсказывает, милорд Виттерн никуда сегодня не полетит и ничего не доложит князю, — произнесла я.

— Думаю, князь уже обо всем знает. Обо всем, что для него важно, — заметила герцогиня и скомандовала: — Быстрее. — Дженнет накинула капюшон на голову, скрывая лицо в его тени. — Времени у нас не так много, да и наши заговорщики не могли уйти далеко.

Но, как оказалось, она ошиблась. Когда мы оказались возле административного здания, рядом никого уже не было. Не было и за ним, не было даже в узкой приемной, куда я заглянула в надежде увидеть Альберта, но тщетно.

— А твой кузен не так глуп, как мне показалось, — задумчиво заметила степнячка.

— Он обманул нас! — процедила герцогиня.

— Не стоит делать поспешных выводов, — сказала я, с удивлением понимая, что защищаю Альберта по неведомой даже для себя причине.

— Делай — не делай, но они скрылись, — Дженнет почти рычала.

— Им нужно было скрыться. Думаю, не только мы подозреваем, что играем роль приманки. — Молодая женщина оглянулась.

— И что теперь? — спросила я.

— Для начала, уйдем отсюда, — заметила целительница. — Мы привлекаем внимание.

Я проследила за ее взглядом и увидела двух жриц явно из последнего потока, что с любопытством смотрели на нас и шушукались. Вдали раздались отрывистые команды, наверняка рыцарский отряд начал одну из бесчисленных тренировок. А мы… Мы стояли на ступенях главного здания воздушной гавани. Высокая и широкоскулая степнячка, скрывавшая лицо Дженнет, напоминавшая служителя какого-то запрещенного культа, и я, лишь отдаленно похожая на леди. Очень отдаленно. Одна расстегнутая куртка чего стоит и незашнурованный корсет.

— И по дороге хорошо подумаем.

— О чем? — спросила герцогиня, но, тем не менее, спустилась с крыльца и зашагала по дорожке в направлении Магиуса.

— О том, где, будь ты пришельцем с Тиэры, устроила бы тайник?

— Ничего себе вопрос, — покачала головой сокурсница. — А что-нибудь более конкретное?

— Ничего более конкретного у нас нет, как и времени. Как только тот пилот расскажет, что мы помогали Альберту угнать дирижабль, с нами будут разговаривать по-другому, если вообще будут.

— Интересно, а виселица цела? — немного невпопад спросила я, сбегая вслед за Дженнет со ступеней и чувствуя, как снова начинает болеть грудь.

— Куда? — в раздражении спросила сокурсница. — Куда они могли пойти? К кому? В Магиус?

— Нет, пришелец с Тиэры точно не маг, — вставила я, вспоминая урок магистра Игри и историю Академикума. Официально принятую ее версию. — Он преодолел Разлом. А побывав в ране мира, маги, пусть и не сразу, но теряли способность управлять изменениями. Исключений не было.

— Тогда куда он подался? В Орден? В Посвящение? Нет, вряд ли пришелец или пришелица решили спрятаться среди служанок Дев. Значит, Орден? — Дженнет остановилась, не дойдя до Магиуса всего десяток шагов.

— Или сотня другая обслуживающего персонала, — со вздохом сказала я, чувствуя, что повторяюсь, так как уже не раз гадала, где может прятаться чужак.

— Иви? — услышала я пораженный голос, повернулась и увидела выходящую из корпуса Гэли. — Иви! — Она бросилась ко мне. — Где ты была? Я чуть с ума не сошла. Ты не вернулась на Остров. Я не знала, что делать. Не знала, вдруг ты в опасности, ты ушла из Воздушных садов и пропала. Я… я… — Она налетела на меня и обняла, не замечая ничего вокруг, и только, заслышав мой стон, вздрогнула и отступила на шаг. — Я всю ночь сидела в твоей комнате, все надеялась. А потом не выдержала и рассказала… — Тут она заметила Дженнет и целительницу и резко замолчала.

— Привет, Миэр. Да, ты все правильно поняла, теперь я лучшая подруга Астер, а ты можешь быть свободна. И сделай одолжение, продолжи свои причитания в другом месте.

— Что вы… — Гэли снова посмотрела на меня, заметила расстегнутую куртку, грязь на одежде, спутанные волосы. И словно дополняя общую трагедию картины, Остров в очередной раз тряхнуло, и я схватилась за плечо подруги. — Что с вами произошло?

— У нас нет на это времени, — напряженно сказала целительница.

— На что? — напряженно спросила Гэли.

— Ни на что, — отрезала герцогиня, — особенно на разговоры.

— Мне нужно переодеться, — заявила я, беря Гэли под руку. — Да и тебе тоже, иначе о нас очень быстро доложат «куда следует», например, в баню. А если найдем что-то съестное, то будет вообще прекрасно.

— Плохая идея, — ответила Дженнет, оглядываясь. — Если нас решат взять под стражу, то в спальне мы окажемся в ловушке, придется отбиваться магией, а это…

— Взять под стражу? Отбиваться? Девы, Ивидель, что происходит? — повысила голос Гэли.

— Нам в любом случае придется отбиваться, — парировала целительница. — А умирать в чистой одежде куда приятнее, чем в грязной.

— Три минуты у нас есть, — произнесла я, первой поднялась на крыльцо жилого корпуса и повторила: — Три минуты, заодно обсудим, куда бежать и что делать.

Слава девам, больше никто не спорил.

Честно говоря, это было странное переодевание, больше похожее на перегруппировку войск перед боем. Мы почти бегом поднялись по лестнице, ловя любопытные взгляды сокурсников.

— Не разделяться! — крикнула герцогиня.

— Моя спальня ближе, — согласилась я, бросаясь к двери, и спустя несколько секунд захлопнула ее за шедшей последней целительницей.

— Есть вода? — Герцогиня подошла к кувшину и удовлетворенно констатировала: — Есть. Полей мне.

Вода была холодной, но казалась куда приятнее, чем дождевая. Мы, как смогли, смыли грязь с лица и рук. И почти не залили пол, лишь пару раз плеснув, когда доски под ногами начинали дрожать.

— Ивидель… — снова сделала попытку заговорить Гэли, но Дженнет снова ее прервала:

— Боюсь, мне все же придется сходить к себе. Астер гораздо ниже, и пусть сегодня я могла бы изменить собственным принципам и надеть одежду с чужого плеча, она мне просто не подойдет.

— Как и мне, — согласилась целительница.

— Но может быть… — Я торопливо открыла сундук с вещами.

— Я схожу, — вызвалась вдруг подруга. — А вам, — она посмотрела на Цецилию, — вполне подойдет мое платье.

— Согласна даже на робу, если это будет чистая роба, — ответила молодая женщина.

Я торопливо достала из сундука костюм для тренировок. Он был куда удобнее для беготни и, самое главное, требовал куда более свободной шнуровки корсета. Гэли бросила на меня тревожный взгляд и вышла из комнаты.

— Насколько ты ей доверяешь? — тут же спросила Дженнет, отводя занавеску и выглядывая в окно.

— Полностью, — ответила я, избавляясь от куртки и с тоской смотря на гребень. Успею расчесаться или нет. — И перестань ее шугать.

— Не могу, она пялится на мое лицо.

— Как и любой другой на его месте, — заметила я и в который раз добавила: — Мне жаль.

Но Дженнет предпочла не услышать о моих сожалениях.

— Надеюсь, ты права, и она не заложит нас первому же встречному серому псу. — Герцогиня отошла от окна. — Что будем делать дальше?

— Дальше мы расспросим Гэли о том, как отравили Мэрдока. — Я с наслаждением отбросила юбку и сняла грязные ботинки, стараясь не обращать внимания на боль в груди.

— Зачем? — спросила Цецилия и стала расшнуровывать платье.

— Потому как нам нужен отравитель, — ответила я.

— Если привычки отравителя не изменились, то Хоторн вряд ли видел напавшего. — Дженнет вздохнула и, сняв пояс с пузырьками и рапирой, тоже принялась раздеваться.

— Возможно, так и было. Но надеюсь, кто-то что-то видел, кто-то был рядом в обоих случаях. Вспомни, Дженнет, кого ты видела? Кто проходил мимо? Кто стоял неподалеку? Любое предположение это лучше чем ничего

— Рядом была Мэри. — Герцогиня на минуту задумалась и добавила: — Но она быстро ушла, потом Отес… Кажется, кто-то из жриц… Нет, не помню, кто именно. Зачем мне обращать на них внимание? — В голосе снова послышалась привычная язвительность и злость, только в этом случае она злилась на себя. — Кто бы мог предположить, что герцогиню Трид заразят коростой?!

— А так же графиню Астер, барона Оуэна, графа Хоторна… — начала перечислять я и замолчала на полуслове, снова ощутив чувство повторения. Чувство узнавания, только на этот раз намного более острое. Что это и откуда оно взялось? Что оно пытается мне подсказать?

Дверь открылась, и в спальню юркнула Гэли. Одной рукой девушка прижимала к себе ворох одежды, а во второй держала корзинку. Девы, запах подсказал мне, что там, раньше, чем я заглянула внутрь. Пахло сдобой.

— То, что осталось от завтрака, — сказала подруга.

И хоть Дженнет продолжала смотреть с презрением, она, как и мы, первым делом бросилась не к чистой одежде, а к корзинке, вытащила булку и с наслаждением откусила.

— Мое выходное платье, — сказала тем временем Гэли целительнице, бросив на кровать что-то синее и с оборками.

— Спафибо, — поблагодарила ее с полным ртом Цецилия.

— Тебе, Альвон. — Она положила на покрывало что-то из зеленого сукна.

— Приличной горничной из тебя не выйдет, Миэр. Надо же было притащить платье, в котором я хожу на службу в часовню Дев. — Герцогиня проглотила свою булку, едва ли не жуя, и снова заглянула в корзинку.

— Не в моих правилах рыться в чужих шкафах, Альвон, что ближе висело, то и взяла.

— Расскажите нам, как отравили того мага земли, — попросила подругу степнячка.

Гэли поймала мой взгляд, потом посмотрела на Дженнет и отвела глаза. Думаю, герцогиня это заметила, такое смущение невозможно не заметить.

— После того, как… — Она снова посмотрела на меня, словно прося разрешения, и я кивнула, так как мой рот тоже был занять сдобой. — После того, как ты… как вы ушли из Висячих садов, мы с Мэрдоком вернулись на Остров. — По тому, как она покраснела, я поняла, что все было далеко не так «просто». Интересно, мне следует оскорбиться? Или, наоборот, порадоваться? — Он проводил меня до корпуса и выразил надежду, что мы увидимся за ужином… — Герцогиня фыркнула, быстро доела вторую сдобу и стала надевать чистое платье. Гэли покраснела еще больше. — А потом я искала тебя, Иви, три раза бегала к воздушной гавани, но даже на последнем дирижабле тебя не было. Я так испугалась, ты ушла неизвестно куда неизвестно с кем, а я даже не могла попросить ни у кого помощи…

— Дай угадаю. — Дженнет застегнула поверх чистого платья пояс с ингредиентами. — И ты обратилась именно к нашему холодному графу. Ну, к кому же еще…

— Да, — повысила голос подруга, а я вытащила из корзинки очередную булку и вонзила в нее зубы. Девы, это была самая быстрая и самая вкусная трапеза в моей жизни. Судя по всему, целительница была со мной полностью солидарна и без всякого стеснения облизала обсыпанные сахарной пудрой пальцы. — Иви, я просто сказала ему, что ты не вернулась из города. И все, даю слово. И потом, Мердок будет молчать.

— Как и его предки. — Герцогиня стала собирать волосы в пучок. Я торопливо доела, вытерла руки и стала натягивать юбку. И почему у меня такое чувство, что мы куда-то опаздываем? Что времени остается все меньше и меньше, а мы заняты какой-то ерундой? Почему мне кажется, что нам нужно быть совсем в другом месте? Но в каком?

— Так что Хоторн? — поторопила я подругу и извиняющее улыбнулась, возможно, она поймет, что сейчас не время обижаться на герцогиню, времени на это, собственно, вообще нет, ни у меня, ни у нее.

— Он сказал, что попробует все выяснить, и направился в… — Она замолчала, и мы все выжидающе уставились на подругу. — В Орден, — с запинкой заметила она. — А спустя час его нашли возле оружейной без сознания. Это все, что я знаю, клянусь.

— А что говорит сам молодой человек? — уточнила степнячка, натягивая платье, что принесла Гэли.

— Не знаю, — чуть не плача ответила подруга. — Меня к нему не пускают. Никого не пускают. Иви, скажи мне, что происходит и где ты была?

Вместо ответа я совершенно непристойнейшим образом задрала юбку, спустила чулок, оголив часть бедра и продемонстрировав рисунок на коже. И уже неважно было, дрожат только мои руки или весь Остров целиком. Для меня неважно.

— Нет! — тоненьким голосом воскликнула она. — Да что же это такое? Почему это происходит? Сперва Крис, потом Альвон, Ты, Иви, теперь Хоторн, почему…

Она вдруг бросилась ко мне, продолжая задавать вопросы, и стиснула в объятиях. Я судорожно охнула. Это было больно, но я думала не о боли, а том, как мне не хватало Гэли. Не хватало ее непосредственности и ее готовности помочь в любой ситуации. Мне не хватало подруги, от которой нет надобности что-то скрывать.

Но еще я охнула потому, что вновь услышала названия родов и поняла, что меня беспокоило с того самого момента, как мы ступили на землю Академикума

— Оуэн, Альвон, Астер, Хоторн, — повторила я. Милорд Виттерн уже спрашивал меня, что объединяет эти фамилии. И теперь я знала, или, во всяком случае, так казалось. — Все мы, попавшие в облаву тех железных тварей и оставшиеся в Первом форте на ночь, заражены коростой. Все кроме…

— Этьена Корта, — сказала герцогиня.

— Получается, он следующий, — добавила я, расчесывая волосы.

— Идем, — скомандовала Дженнет, а я схватила свой пояс с ингредиентами и застегнула на талии.

Цецилия выглянула в коридор. Но прежде чем выйти вслед за девушками, я оглядела комнату, гадая, доведется ли когда-нибудь вернуться сюда.

— Иви, — закричала Гэли, выскакивая следом, — ты никуда без меня не пойдешь! И ты вообще никуда не пойдешь, пока не расскажешь, что стряслось.

— Да, — лаконично ответила я, спускаясь по лестнице, догнать герцогиню удалось с трудом, дышать снова стало тяжело.

— Что «да»?

— Я все тебе расскажу, только не останавливайся, ладно?