Моя дочь – оторва

Аня Метель, 2020

Пять лет назад у меня погиб муж, оставив с десятилетней дочкой. Но кто знал, что она превратится в морального монстра? Прогулы школы, алкоголь, сигареты, бесконечные ночные гуляния. И я уверена, она уже не девственница. Ни угрозами, ни уговорами ее не проймешь. Личная жизнь неожиданно наладилась – я начала встречаться с мужчиной моложе себя. Рестораны, кино, прогулки и очень регулярный секс. Даже дочка, которая ни во что меня не ставит, не смогла помешать моему счастью, а вот лучшая подруга оказалась самым страшным врагом. Мы с дочкой опустились на самое дно жизни, откуда обычно не выбираются. События происходят в провинциальном городе середины нулевых и показаны как от лица отчаявшейся матери, так и глазами не по-детски отрывающейся девочки-подростка. Содержит нецензурную брань.

Глава четвертая

Накануне вечером Ксюша позвонила Толе — однокласснику-ботанику. И теперь, впервые за две недели, шла в школу во всеоружии. Толя даже пообещал сделать ей домашку по литературе и физике. Бесспорно, быть девчонкой, особенно симпатичной, большой плюс. Главное, знать границу наглости.

Когда Ксюша подошла к дому рядом со школой, Таня уже ждала.

— Чего без Ильи?

— Ему ко второму уроку, — ответила Танька. — Даже не верится, что мы идем в школу.

— Интересно, хоть один учитель обойдется без ехидной фразочки? — с сомнением просила Ксения.

— Да пох, — улыбнулась Танька. — Пойдем курить.

Школьницы зашли за дом, где уже дымило не меньше десяти человек, готовясь к тяжелому учебному дню.

— Я даже учебники почитала, — сказала Таня, сделав пару быстрых затяжек. — Последние темы.

— Ты гений, — с наигранным восхищением ответила Ксюша. — Может еще и физику решила?

— Нет.

— А я решила. Наверное.

Татьяна склонила голову чуть набок и приподняла брови.

— Толик обещал принести, — объяснила Ксюша.

— Ну-у, тогда и я решила, — усмехнулась Таня. — Пойдем, через три минуты звонок.

— Эх… от звонка до звонка.

Девчонки засмеялись и двинулись к школе. По дороге им встретился одноклассник — Виталик. Длинный, костлявый, от шеи до лба в прыщах, но строящий из себя нереально крутого пацана. Таня и Ксюша между собой называли его Прыщ. Иногда — Крутой Прыщ.

— Здорово, девчонки, — сказал Виталий, пристраиваясь рядом с ними. — Я уже начал забывать, как вы выглядите.

Прыщ хотел раскатисто засмеяться над собственной шуткой, но Таня его оборвала на первой же ноте:

— Нам пофиг.

— Ты че такая злая?

— Слушай, сегодня к нам весь день будут прикапываться учителя с подобными хреновыми шутками, типа: «Заблудились что ли? Болели на пару? Мы уже вас и не ждали. У нас что, сегодня праздник?» А особо продвинутые учителя спросят: «Кто в лесу сдох, что вы пришли?» — затараторила Танька с раздражением. — Потому такие же левые приколы от одноклассников — это совсем печалька.

— Понял, не дурак, — улыбнулся Виталик.

«У этого дебила еще и зубы кривые, — подумала Ксюша. — Природа не просто отдохнула на нем, а валялась пьяная под забором».

На улице было сухо, и со сменной обувью их никто не напрягал. Дежурные стояли для вида, пропуская всех подряд.

Толя ждал возле класса.

— Ты хотя бы на десять минут пораньше пришла бы, — сказал он Ксюше. — Я бы все объяснил.

— Что за урок сейчас?

— Физика, — сказал Толик и протянул листок. — Я тут словами еще все подписал, в скобках. Этого на доске писать не надо, если вызовут. Это нужно отвечать, если спросят, что за буква, что за закон.

Физик, на удивление Ксюши и Тани, обошелся без колкостей. Школьницы всегда считали его нормальным мужиком. После переклички, к доске вызвали Ксюшу.

— У тебя мало оценок, — словно оправдываясь, сказал ей учитель. — Упражнение двадцать два, первая задача.

Ксюша кивнула и отправилась к доске с вложенным в тетрадку листком. Взяв в руки мел, она написала: «Упр. 22. № 1». Вверху листка было написано то же самое, и Ксюша с облегчением вздохнула. «Хоть не придется тупить полчаса», — подумала она.

Переписав на доску условие, формулы и решение, Ксения посмотрела на учителя.

— Все.

— В чем измеряется сила тока?

Ксюша мельком глянула на листок, и ответила:

— В Амперах.

— Садись, четыре.

— Спасибо.

— Почему четыре? — выкрикнул с последней парты Прыщ.

Учитель посмотрел на Витальку с раздражением.

— На пять я не знаю. Тем более много пропустила, — пришла на помощь учителю Ксюша.

Физик кивнул, и произнес с легкой улыбкой:

— Виталий, к доске.

— Не-е, — в панике затряс головой Прыщ. — Не хочу.

— Два, — разведя руками, спокойно сказал учитель и начал объяснять новую тему.

***

— Толька прям выручил нас сегодня, — сказала Ксюша Тане. — Учителя в шоке были.

— Ну поставь ему пиво, — ответила подруга. — Или отдайся. Он тебе до конца школы тогда уроки будет делать.

— Ты чего, Тань, наезжаешь?

— Извини. Задолбала меня школа.

— За один день?

— Да нет, вообще, — поморщилась Танька. — Каждый второй или ублюдок или сучка, а строят из себя… и я вместе с ними, блин.

К ним подошел Кастрат и пропищал:

— О, привет, девчонки. Тоже решили в школу сходить?

— Ага, — кивнув, сказала Таня. — Для разнообразия.

— И на последний урок пойдете? Я видел у вас математика.

— Шпион, — покачала головой Ксюша. — А ты, небось, прогулять хочешь?

— Ага. И Жорик тоже.

— Ну вот и гуляйте, а мы тянемся к знаниям.

Коля открыл рот, но ничего не сказал. Восьмиклассницы засмеялись и зашли в туалет.

— Курить охота, — сказала Танька.

— Мне тоже.

— Давай полсигареты на двоих. По-быстрому.

Ксюша пожала плечами и предложила:

— Сорок минут потерпи — потом кайфа больше будет. Да и паливо, если честно.

— Уговорила, — усмехнулась Танька. — Пошли просвещаться.

Прозвенел звонок, и ученики неспешно ввалились в классную комнату. Математику поставили последним уроком, потому домашнюю работу списали все.

Тишина стояла идеальная — учительница была завучем.

— Садитесь, открывайте домашнее задание, — сказала она.

Весь класс с уверенностью распахнул тетради — мечта любого учителя. Завуч зашагала вдоль парт, внимательно всматриваясь в работы. Лицо ее постепенно начало меняться: губы сжались, глаза прищурились. Послышалось учащенное дыхание.

На десятом человеке Ксюша поняла, что случилась катастрофа — Толька сделал ошибку в домашке. Когда у всех все правильно — не придерешься, а тут…

— Какие же вы бессовестные! — прервав мысли Ксении, проговорила математичка. — И от тебя, Анатолий, я не ожидала подобного в первую очередь.

Толя густо покраснел, хотя особой вины за ним не было. Попробуй не дать списать одноклассникам — зачмырят. Он был из той категории всезнаек, которых не особо уважают, но зато никто и не трогает. В принципе, нейтралитет устраивал обе стороны.

Учительница встала в боевую позу: в левой руке — раскрытый журнал, в правой — ручка.

— Вам всем поставить двойки? В столбик, всему классу? Вы что думаете, экзамен тоже спишите? И это восьмой класс!

Какой-то дебил решил поддакнуть и сказал: «Да!» Завуча буквально затрясло. Она захлопнула журнал, вздохнула и проговорила спокойным голосом:

— Достаем листочки, все остальное убираем — контрольная. На столе только ручка и бумага.

Класс взвыл, как голодные собаки, но через минуту покорился жестокой судьбе в виде учительницы математики.

— Чудесно, — выдохнула Таня. — Просто зашибись.

— Да не нервничай ты так, — сказала Ксюша. — Тебе же пофиг.

— С детства остался страх перед словом «контрольная», — объяснила Танька.

— Ничего, спишем. А может и докумекаем, если какие-нибудь квадратные уравнения будут.

— Что обсуждаем? — раздраженно спросила учительница, подходя к Ксюше.

— Квадратные уравнения хочет, — показывая на подругу пальцем, сказала Таня. — Честное слово.

Лицо завуча слегка смягчилось.

— В первом задании будут.

— Спасибо, — кивнула Ксюша.

Учительница обвела класс внимательным взглядом и вернулась к доске.

— Будет шесть вариантов.

Эта фраза вызвала новый жалостливый вой. Через две минуты на доске появились первые шесть примеров.

— Приступайте.

По классу, словно круги от брошенного в воду камня, пошла волна нервного шепота.

— Тихо! Каждый сам! В следующий раз подумаете, прежде чем бездумно списывать домашнюю работу.

— Гребаные формулы, — зло сказала Ксюша и оглянулась через плечо.

Там сидела Катя, которая уже дописывала первый пример.

— Танька, пиши, — шепнула через минуту Ксюша и кивнула на формулу для нахождения дискриминанта.

Подруги подскочили от разрезавшего воздух крика:

— Попов! Быстро убрал учебник! Минус балл! Ты можешь хоть на минуту напрячь мозги?!

Полчаса спустя добитый последним уроком класс вывалился на улицу.

— Ей нельзя работать в школе, она — псих, — заметила Танька.

— Интересно, дома она так же орет? — с улыбкой спросила Ксения. — Гулять или…?

— Домой. Спать, — покачала головой Таня. — Школа меня выматывает.

— Погоди, я Серому позвоню.

Ксюша нажала пару клавиш, и приложила аппарат к уху. Из трубки раздался голос Сергея:

— Да, Ксюха?

— Ты где щас? И куда пойдешь?

Выслушав ответ, Ксюша улыбнулась:

— Дела? У тебя? Ну ладно тогда, до вечера.

— Погнали? — нетерпеливо спросила Таня.

— Ага. Дела у него какие-то, — с сомнением произнесла Ксюша. — Че, табачная ломка начинается?

Таня невесело усмехнулась и ответила:

— Еще алкогольная и сексуальная.

— Слушай, а если не пить и не курить, то чем вообще заниматься?

— В интернете сидеть.

— Ага, еще «Пусть поженимся» и «Давай говорят» смотреть, — сказала она. — Пойдем лучше покурим.

Танька засмеялась.

— Там же вроде наоборот было.

— А это передачи будущего.

— Можно еще на диету сесть, как моя мамка, — предложила Таня, — и думать о ней двадцать пять часов в сутки.

— Неплохой вариант, — поднося горящую зажигалку к сигарете, сказала Ксения. — А главное деньги не нужны.

— Когда это ты за бабло беспокоилась?

Ксюша пересказала разговор с матерью. Таня махнула рукой, от чего уголек сигареты раскалился до ярко-красного цвета.

— Тоже блин проблема. У меня пока не поругаешься или не стыришь — денег не появится. Да и не так уж много тебе мать давала.

— Базаришь, не хрен из-за фигни париться, — согласилась Ксюша. — А сигареты всегда у пацанов можно стрельнуть.

— Или у меня, — улыбнулась школьница. — Пойдем домой.

***

Сегодня я с работы вернулась пораньше — в начале восьмого. Судя по обуви, Ксюша была дома. Устало вздохнув, я сняла пальто и разулась. На кухне горел свет — дочка пила чай. Ксюша с неудовольствием посмотрела на часы. «Хотела уйти раньше моего прихода», — догадалась я. Ксюша сидела в джинсах и лифчике «Push-up», от чего ее небольшие груди выглядели красиво и, как сказали бы многие мужчины, аппетитно.

— Привет. Ты была в школе? — спросила я.

— Нет, деньги зарабатывала, — раздраженно сказала Ксюша и встала.

— Пей на кухне, — остановила я ее. — Не торопись.

Я зашла в комнату и плюхнулась на диван. Не было сил даже раздеться, не то что разговаривать с Ксюшей. Это давно не помогает — так что и пробовать нечего.

Спустя двадцать минут я услышала, как хлопнула дверь — Ксюша ушла гулять.

Интересно, как обстоят дела в школе? Скоро каникулы — нужно получать оценки.

Я позвонила Кате — однокласснице Ксюши, с которой они дружили несколько лет назад.

— Да, Мария Сергеевна?

— Катя, извини, что беспокою. Скажи, пожалуйста, когда Ксюша последний раз была в школе?

— Сегодня, — без колебаний ответила девочка.

— И как? — удивленно спросила я, хотя понимала, что вопрос глупый.

— Да почти по всем предметам оценки получила. По литературе и физике — четверки. Да и по математике контрольную вроде написала.

— Спасибо, Катенька, — шокировано ответила я. — Еще раз извини, что звоню.

— Да ничего страшного. Звоните. До свидания.

— До свидания.

«И зачем она мне соврала, что не была в школе? — заходив по комнате, подумала я. Ответ пришел сам собой. — Не хочет показывать, что мои разговоры как-то действуют на нее. Даже поход в школу должен быть сугубо ее желанием».

Благая новость меня взбодрила, сразу появился аппетит. Я переоделась и отправилась готовить ужин.

***

— И че делать?

Все уставились на Ксюшу. Сергей пожал плечами и сказал:

— Покури.

— Из задницы скоро дым пойдет, — поморщилась Ксения.

— Скучно, блин, — согласился Илья.

— С хрена ли весело должно быть? — удивился Сергей.

Илюха кивнул.

— Наша компания догулялась до такого состояния, — сказал он, — что без выпивки просто не фиг делать.

— Да ладно вам, нормально, — сказал Кастрат. — Дома вообще подыхалово.

— А че у тебя за дела были? — посмотрев на Серого, поинтересовалась Ксюша.

— Да-а, — недовольно протянул одиннадцатиклассник. — Если б выгорело, то сейчас нескучно было б.

— А я видел, — сказал Жорик. — Ты с каким-то мелким лазил.

— Ага, — согласился Серый. — Я ему мобильник толкать помогал. Он боялся, что трубку намутят и все. Я типа телохранителем был.

— И сколько он тебе пообещал? — усмехнулся Илья.

— Триста, если продаст.

— А че, нормально, — пискнул Кастрат. — Литров пять можно взять.

— Не продал? — риторично спросила Таня.

— Мелкий не зря боялся. Походу, у пацанов даже денег с собой не было.

— Дорогой мобильник?

— За две триста хотел толкнуть.

— Не судьба, значит, — хмыкнула Танька. — А жаль.

— Полтишок я у него все-таки взял, — улыбнулся Сергей. — Мол, я из-за него урок прогулял, время потратил.

— Теперь ты миллионер, — засмеялась Ксюша. — Особенно по сравнению со мной.

Серый пожал плечами.

— Мне даже на сигареты не хватало, — сказал он. — А сейчас и пачка новая, и почти сорокет остался.

— У меня тридцатка, — сказал Илья.

— Болт, — мрачно призналась Ксюша. — И, похоже, надолго.

— У нас тридцать пять, — внес свою лепту Коля.

— Это ваш семейный бюджет или только твой? — переспросил Сергей.

Друзья рассмеялись, Жорик и Кастрат скривили губы. Таня запустила руку в карман куртки. Пересчитав горстку мелочи, она сказала:

— Четырнадцать.

— Почти сто двадцать рублей, — подвел итог Илья.

— Да ты прям калькулятор! — заметил Сергей.

— Ничего, к одиннадцатому классу может тоже считать разучусь, — отшутился Илюха. — В магаз?

Подростки поднялись с лавочки.

— В какой?

— Пошли в «Магнит», — сказал Илья. — Там вроде мозги не трахают по поводу документов.

— Главное, чтобы девчонки с Кастратом рядом не ошивались, — сказал Сергей. — А то сразу поймут, что школьники бухают.

Коля покачал головой, как бы говоря: «Как ты достал».

День отдал бразды правления вечеру, и тот, как скрупулезный маляр, раскрашивал мир в серые цвета. Ветерок едва дул, принося с главной дороги запах выхлопов. Задержавшиеся на работе люди шли, устало ссутулившись и глядя в землю. Многие из них несли пакет, в котором без труда проглядывалось утешение рабочего класса — пластиковая полуторалитровая бутылка пива.

Деревья стояли, густо оперившись свежей листвой. Из-за вечерних сумерек она казалась темно-зеленой, почти черной. С каждым днем становилось теплее, и люди перебирались из квартир и подъездов, баров и кафе на улицу — на родные раздолбанные лавки, покрытые потрескавшейся древней краской.

Друзья прошли несколько дворов и зашли в ярко освещенный магазин самообслуживания. Работало три кассы. И возле каждой собралась немалая очередь. Женщины стояли с корзинами, полными продуктов, мужчины держали в руках выпивку. И каждый поклонялся своему богу, который всегда был с ним в трудную минуту: пиво, коктейли, вино. И над всеми ними возвышалась сильнейшая, хрустально чистая богиня — водка.

— Смотрите, — сказал Илья, останавливаясь перед полкой, забитой вином в картонных пакетах. — Можем взять полтора литра более-менее съедобной гадости, а можем — два. Но что-то мне подсказывает, что за такие деньги — это полное дерьмо.

— А оборотов сколько? — спросил Сергей.

— Оба по десять градусов.

— Двушку бери, — без колебаний заявил Сергей. — Мы не эти… как их блин… чтоб выпендриваться.

— Гурманы? — предположил Илья.

— Точно! — радостно согласился одиннадцатиклассник, беря из рук друга два литра красного полусладкого.

— Сколько денег осталось? — спросила Таня.

— Восемь рублей, — хмыкнул Илья.

Танька скрылась за соседними стеллажами и через минуту вернулась с пачкой одноразовых стаканчиков.

— Семь пятьдесят, — улыбнулась она.

— Умница, — похвалил ее Илья. — Идите на выход, мы с Серым купим.

— На фиг мы вообще заходили? — приподняв брови, спросила Ксюша.

— Чтоб нам скучно не было, — засмеялся Илья. — Видишь, у Серого дела не клеятся, когда ты далеко.

— Как романтично, — хмыкнула Ксения.

— Точно, — кивнул Илюхе Серый. — Сейчас бы пивасик уже цедили.

— Ничего. Сейчас все переживания, включая романтику, смоет первым глотком.

— Слушай, Илья, ты чего так сложно говоришь? — сдвинув брови, поинтересовался одиннадцатиклассник. — Заботанел что ль?

— Я блин поэт в душе, а вы ни хрена не понимаете.

Школьники громко засмеялись, притягивая десятки недовольных уставших взглядов.

Таня и Ксюша, взяв друг друга под руки, пошли на выход. За ними, пялясь на задницы подруг, шли Жорик и Кастрат.

— В дверь не врежься, — толкнув друга локтем, сказал Вася.

— А сам-то, — кивнув на девчонок, пискнул Кастрат.

— Своих телок надо найти, — тихо сказал Жорик. — А то, правда, как пидоры ходим.

— И где искать? — поморщился Коля. — Это ж не грибы.

Жорик засмеялся.

— В том-то и дело, что грибы ты ищешь чаще, чем девок.

— Ксюшку хочу, — мечтательно прошептал Коля.

Остановившаяся в пяти метрах восьмиклассница подозрительно посмотрела на Колю.

— Ты звал? — спросила Ксения.

Кастрат быстро-быстро замотал головой, боясь, что Ксюша догадается, какую фразу он ляпнул. Хотя больше он опасался и ненавидел Сергея. Но другой компании не было. Да и не стремился Коля никуда, ведь просто смотреть на Ксюшку приносило ему большое удовольствие. Воображение, подпитываемое гормонами и пошлыми желаниями, рисовало такие картины, что о них он не мог рассказать даже Васе.

Проходившие мимо парни с интересом посмотрели на Ксюшу и Таню, вызывая у Коли приступы ревности. Он был уверен, что когда Ксюша разойдется с Сергеем, он обязательно станет ее парнем.

Пьяный прохожий предложил девчонкам прогуляться вместе с ним. Но Ксюша и Таня не удостоили его и взглядом.

Старшеклассники вышли минут через пять. Илья, словно ребенка, прижимал к груди картонную коробку.

— Ксюша, Коля, Таня, вы только не ревнуйте, — самодовольно ухмыляясь, сказал Сергей. — Если б мы с Илюхой не улыбались этому чудовищу на кассе, то остались бы без вина.

— Вы прощены, — засмеялась Ксюша. — Пошли лавку искать.

В первом дворе была свободна единственная лавка. Друзья двинулись к ней, но в последний момент увидели в окне первого этажа бабулю с прищуренными глазами. Она смотрела на лавку, как кавказская овчарка глядит на кусок мяса.

— Не вариант, — кивая на бабку, сказала Ксюша.

— Собака на сене, — задумчиво сказала Танька.

— Эрудитка, — с уважением сказал Илья.

— Ты чего обзываешься? — приподняла брови Таня.

— Наоборот, горжусь тобой.

Друзья пересекли проходной двор и оказались в следующем гигантском прямоугольнике. Узкую асфальтовую дорогу, старые качели, газовую будку и полдесятка мусорных ящиков освещали три фонаря и пару сотен бело-желтых окон.

— Вижу, — сказал Сергей.

— В этом подъезде Виталя-Прыщ живет, — сказала Ксюша.

— И че?

Восьмиклассница пожала плечами.

Илья поставил на лавку вино и достал пачку «Честера». Предложив, как настоящий джентльмен, маленькую смерть вначале девушке, он зажал губами бело-коричневую сигарету. Защелкали зажигалки, и над шестью подростками образовалось густое дымовое облако. Один только Сергей подкурился с помощью спичек — «русского леса», как он их называл.

— К армии готовлюсь, — засмеялся Сергей, поймав недоуменный взгляд друзей.

— Ты еще в шесть утра начни вставать, — засмеялся Илья.

— Пока что это выше моих сил, — прячась за сизым дымом, ответил Серый.

— Я иногда во столько ложусь, — заметила Таня. — Армия — жесть.

— Серега, как же ты там целый год без бухла? — спросил Жорик.

— И без Ксюши, — добавила Таня.

— Дрочить придется, — сочувственно покачав головой, произнес Илюха.

— Идите в пизду, друзья, — беззлобно сказал Сергей. — Умеете поддержать.

— Я к тебе приеду, — пообещала Ксюшка, и обняла одиннадцатиклассника за талию.

— Ништяк, — улыбнулся Сергей.

Коля отвернулся, словно увидел что-то интересное. Нежности между Ксюшей и Сергеем с каждым днем напрягали его все сильнее.

— Разливать? — спросил Илья.

— Может в подъезде попьем? — предложила Ксюша. — А то холодно на улице стоять. Да и паливо.

— Да мне пох как-то, — пожал плечами Сергей. Пожалуй, эта фраза полностью отражала его жизненную философию.

— Пойдем, — поддержала подругу Танька.

На подъездной двери стоял старый кодовый замок. Илья посветил на него телефоном. Нажав на три самых стертых кнопки, он слегка пнул дверь. Послышался короткий щелчок, и дверь открылась.

— Скоро везде домофоны поставят, и хрен куда зайдешь, — заметил Жорик.

— Можно дождаться, пока кто-нибудь выйдет, — пожал плечами Илья. — Или позвонить и попросить открыть.

— Или перестать свинячить в подъездах, — предложила Таня.

— Это уже следующий финансовый уровень, — ухмыльнувшись, сказал Илья.

— Еще возраст, — добавила Ксения. — В кафешке нам бухло точно не продадут.

— А вы пробовали? — поинтересовался Коля с иронией. — У вас-то денег почти не бывает.

— Ой, нашелся богач, — презрительно проговорила Ксения. — Яйца продал что ли?

— Достали, — сухо сказал Коля. — Самим не надоело про яйца твердить?

— А тебе пищать не надоело? — оскалившись, спросил Серый.

Кастрат мрачно посмотрел на старшеклассника.

— Таня, распаковывай стаканчики, — прервал их Илья, дырявя ключом картонный уголок.

Площадку между вторым и третьим этажом наполнил виноградно-спиртовой запах. Таня подняла руки со стаканами. Илья налил в них вина, оставив до края сантиметр. Танька отдала их Ксюше и Сергею. Следующие — Коле и Васе. Последние — оставила себе и Илье.

Пили медленно, растягивая дурманящее, кисло-горькое удовольствие. Сергей допил самый первый и поставил стаканчик на подоконник. Вино согрело, и Ксюша слегка расстегнула куртку. В появившуюся брешь тут же нырнула рука Сергея. Коля посмотрел на старшеклассника с отвращением, но никто, кроме Жорика, этого не заметил.

— Терпимо, — сделав последний глоток, сказал Илья. — Допьем?

— А че ждать? Давай, — сказала Ксюша, и стряхнула оставшиеся капельки в рот.

Теперь каждый сам держал стакан. Илья прошелся по кругу раза три, чтобы у всех было поровну. Коробка опустела, и за ненадобностью полетела в угол площадки.

Кастрат поставил стакан на подоконник и полез в карман за сигаретами. Не рассчитав, а может вино уже дало знать, он задел локтем мягкий пластик. Коля с ужасом увидел, как стаканчик полетел вниз. Таня вскрикнула. Подростки вжались в стены, чтобы не быть забрызганными вином. Площадка покрылась красной жидкостью, словно кому-то здесь пустили кровь.

— Ну ты и олень! — возмущенно сказал Сергей. — Если б ты разлил мой — я бы тебя отмудохал.

Коля стоял и смотрел на валяющийся на боку стаканчик, покрытый красными капельками. На его лице читалось почти младенческое горе, словно кто-то сломал его любимую игрушку.

— Зачем же? — удивился Илья. — Я бы просто его вино забрал.

— Ага, — заржал Сергей. — Это жестче, чем морду бить.

— Да пошли вы все в жопу! — яростно крикнул Коля и побежал по лестнице вниз.

— Истеричка! — крикнул вслед Сергей и густо захохотал.

Хлопнула подъездная дверь, и на минуту воцарилось молчание.

— Жестокие вы, ребята, — сказала Таня.

В этот момент на третьем этаже открылась дверь. На площадку вышла полная женщина преклонных лет в затертом домашнем халате.

— Кто тут орет? — строго спросила она. — Милицию вызвать?

— Хотите, я сам вызову, — показав телефон с оранжевой подсветкой, издевательским голосом проговорил Илья.

— Ты как разговариваешь?! Тебе сколько лет?

— Словами. Почти семнадцать.

— Ах, черти бессовестные, я вас проучу, — сказала женщина и скрылась в квартире.

— Сворачиваем лагерь, — сказал Илья. — На улице допьем.

— Да пошла она… — начал Сергей.

— Пойдем, — взяв парня под руку, сказала Ксюша. — Покурим на улице.

Друзья, держа перед собой стаканы, словно олимпийский огонь, быстро сбежали по ступенькам. Пустынный двор оживляли только несколько взрослых компаний.

— Я думал, Колька на лавке будет сидеть, — подал голос Жорик.

— Соскучился? — спросила Таня.

— Да, нет. У него мои сигареты.

— Я, если честно, не поняла, — сказала Ксюша. — Сам растыка разлил, а на нас обижается.

Школьники пожали плечами.

— Время пол-одиннадцатого, — сказала Танька. — Предлагаю допить, покурить и валить домой.

— Так и сделаем, — согласился Илья.

Так и сделали.

***

Ксюша вернулась в двенадцатом часу, когда я уже лежала в постели с книжкой в руках. Завтра — рабочий день, и мне хотелось уснуть со спокойной душой. «Хотела бы я укусить дочку, как в книге, — подумала я, откладывая в сторону только что дочитанный роман «Empire V». — Р-раз, и знаешь все мысли человека».

— Ксюша! — позвала я. — Ты больше никуда не пойдешь?

— Нет. Я спать, — послышался ответ. Ксюша слегка растягивала слова.

«Наверное, лучше не знать, что она думает. А то с ума можно сойти», — решила я и натянула одеяло до подбородка. Сквозь дрему я слышала, как Ксюша зашла в ванную, потом на кухню. Через четверть часа все стихло, и я уснула.