В кошачьей шкуре

Аня Литвенок

Город России охватила череда детских смертей. Следователь Соловьев и капитан Петрушин принялись за расследование дел и определили почерк убийцы и его пушистых сообщников, которые были участниками преступлений – кошек. Убийца вызвал интерес у подростка Сергея, который принялся за собственное расследование. Желание рассекретить убийцу его подруги приводит к раскрытию секретов убитых детей и создаёт логическую цепочку гибелей. Преступник – убийца в розовом или же волшебник, исполняющий их желания?

5. Маша

Время близится к вечеру. Мария сидела на ступенях, прижавшись плечом к стене. Она обнимала колени и тихо всхлипывала от чувства никчемности и вины по отношению к своей бабушке., с которой она так нехорошо обошлась. Она украла у неё деньги ради дружбы с популярной девчонкой, но стоило ли оно того, Машу не волновало. Ей все же нужна та же сумма, чтобы заслужить их время. Чтобы показаться своим одноклассникам не «чокнутой девчонкой с помешанной на религии бабкой», а той, которой стоит завидовать, ведь она общается с «элитой класса».

— Что я теперь бабуле скажу? — Дрожащим голосом повторяла она. — Я не хочу в подвал, я не хочу боли.

Маша заглянула в телефон и посмотрела на время:

«15:42»

— Домой мне идти нельзя, — размышляла она. — Скоро комендантский час, нужно где-то спрятаться, не дай боже, меня обнаружат — отвезут домой.

Девочка поднялась, отряхнула штаны сзади и медленно побрела вдоль переулка, который уже значительно опустел. Большинство детей уже разошлись по своим домам, некоторые, разговаривая по телефону, спешили к родителям, повторяя слова в трубку «Да иду я, иду! Уже подхожу».

Девочка свернула на главную улицу и задумчиво шла по тротуару вдоль дороги, пиная мелкие камни под ногами. Мысли в голове Маши боролись между собой, словно ангел и демон сидели на ее плечах и диктовали ей свои правила:

— Нам лучше стоит вернуться домой, — мелодично говорил ангел на ее левом плече, — Рассказать бабушке всю правду и помолиться за ее здоровье. Она поймет, ведь сам бог велел: «Умей прощать».

— Нет! — говорил ему вперекор демон с противоположного плеча, — Мы устали молиться, а бабуля нас убьет, если мы придем домой без этих денег, она точно заметит пропажу и поймет, что мы вытащили все до последней копейки. Нас закроют в подвале на вечность!

При этом девочка шла с полностью безэмоциональным выражением лица, но голове бушевал настоящий хаос из мыслей и негативных чувств, которые сменялись вперекор друг другу. Маша осматривает детей, родители которых встречают из с распростертыми объятиями и провожают в дом, нежно держа за плечи. На столе ждет вкусный ужин, когда в это же время Марию встречает лишь икона Святой Богоматери над дверью, при этом в дом нельзя войти не покрестившись трижды. На столе, вместо вкусного ужина в виде запеченной утки с апельсинами и гарнира, ее ждет постный хлеб и стакан святой воды, освещенный не яркой лампой с теплым светом над головой, а тусклой церковной свечкой и лунным светом из окна, который казался ярче крохотного огонька.

Как же Маша мечтала о веселом вечере с родителями за настольными играми и о просмотре фильмов с попкорном. Вместо этого она читает библию, находясь в комнате в одиночестве и целует маленькое серебряное распятие, что находится в гостиной около церковных свечей, подготовленных для ужина. Несмотря на давнее время, Маша отчетливо помнит день, когда в родительский дом заявилась бабушка и увела девочку к себе в серое и неуютное логово, по другому и не скажешь.

Снаружи дом напоминал миловидное жилье старушки с прекрасным садом под окнами и новыми деревянными панелями, но изнутри оно выглядело мрачным и пугающим: стены полностью увешаны иконами, деревянные кресты, что находились на каждой тумбе, отсутствие телевизора, да и любых развлечений, которые завлекли бы ребёнка. Пожилая женщина считала эти вещи извращением над человеческими душами, разве что радио, что захлебывалось временем, еще вещало новости города и страны. С того времени, девочка больше не возвращалась в свое родное, семейное жилище.

Темнеет. Солнце медленно утекает за горизонт, уступая место темно-фиолетовым облакам, что окутывают небеса, а вслед за ними выглядывают и сияют маленькие звезды, что крупицами усыпали небесный купол. Кроме Маши, детей на улицах города не осталось, лишь взрослые, видя девочку, доброжелательно предлагают ей помощь, чтобы безопасно добраться до дома.

— Спасибо за вашу любезность, — отвечала им Мария. — Но до дома мне осталось всего ничего, храни вас Господь.

Люди провожали ее взглядом, а девочка продолжала бесцельно идти по улицам в неизвестном направлении, стараясь избегать поле зрения немногочисленных жителей городка. На его просторах уже зажигали фонари. Небо затянулось темнотой, а солнце скрылось за крышами домов, от чего стало значительно холоднее. На улицах не осталось прохожих вовсе, лишь Маша бродила по переулку Кошурникова, вспоминая нелепое бабушкино произношение этой улицы. Проходя по этому переулку с бабулей, Машу забавляло, как бабушка проговаривала «переулок Кощюрникова», при этом отчетливо выделяя букву «Щ». Иногда, маленькая Мария пародировала ее, повторяя раз за разом «Кощ-щ-щюрникова!». Маша думала об этом и ненавязчиво улыбалась, но в это время внутри нее все сжималось от страха одиночества в данный момент и от тоски по своей спальне в столь позднее время, даже несмотря на то, что это мрачная спальня в доме ее бабушки. Она вспоминала о кровати, ведь ее ноги уже подустали от столь долгой ходьбы, а теплое пуховое одеяло укрыло бы ее от этого жуткого холода. Еще и чтение книги о волшебных феях, на сон грядущий — то, что сделало бы ее еще счастливее. Маша тщательно скрывала эту книгу от бабушки, ведь она называла такие книги «бесполезным и лживым чтивом».

— Хочу домой, — тихо проговаривала Мария, обняв себя руками, в попытках спастись от зябкости, — Я все же вернусь домой, мне страшно.

Маша решительно остановилась на месте и развернулась, чтобы отправиться обратно, значительно ускорив шаг. Но ее остановил яркий свет фар машины.

— О нет, дежурная полиция!

Маша сбежала с тротуара и спряталась за ближайшим двухэтажным кирпичным домом, в надежде, что ее не заметят, и патруль проедет мимо. Но машина остановилась возле того самого здания, и из окна переднего сидения фонарь просветил пространство вокруг, Маша успела улизнуть от светлого луча и спрятаться за стеной.

Дверь полицейской машины отворилась, офицер вышел проверить двор. Тихими шажками, на носочках, Маша забежала на лестницу, ведущую в подвал. Спустившись на несколько ступеней, она присела и затихла. Девочка вслушивалась в медленные шаги полицейского по скрипучим об асфальт мелким камням, лучи фонаря проникли сквозь решетку, но Маша осталась незамеченной. Ей казалось, что ее дыхание и стуки сердца слышны всему городу, и что ее вот-вот отыщет полицейский, отвезет к бабуле и тогда уж ей не избежать сурового наказания. Тревога возрастала, от чего Маша зажмурилась, желая открыть глаза и очутиться в своей комнате. Девочка слышала, как шаги офицера отдаляются от нее и становятся все тише. Мотор машины заревел, и полицейский патруль уехал прочь, оставив Машу наедине с собой и своим страхом.

Она не спешила выбираться из своего укрытия, Мария усердно пыталась успокоиться, стараясь привести свои мысли в порядок и убедить себя, что опасность позади. Что она может спокойно вернуться домой, пробраться в свою комнату через окно, а наутро сказать бабуле, что она всего-навсего не заметила ее возращения еще до комендантского часа, ведь бабушка явно уснула в своем кресле и не стала проверять, чем занимается ее внучка.

В переулке воцарилась гробовая тишина. Из подвальной лестницы показалась голова девочки. Она медленно поднималась, бесшумно ступая по лестнице. Стоило ей ступить шаг на асфальт, как ее уши поразил адский крик кошки. От испуга, Маша споткнулась и покатилась по лестнице на несколько ступеней вниз, ударив копчик. Разрывающий уши крик не унимался, девочка перевела дыхание и, поднявшись, потерла ушибленное место. На этот раз она уверенно поднялась по ступеням и осмотрела местность, прислушиваясь к режущему слух звуку. Она осматривалась по сторонам и сделала несколько бесцельных шагов.

Маша бродила по двору, выискивая источник ужасающего крика. Она устремила внимание на трясущуюся калитку забора. Голубая дверца была закрыта, но тряслась так, будто некто яро пытался отворить ее. Девочка заметила возле дверцы кошку, хвост которой неумолимо застрял между калиткой и забором. Кошка кричала и пыталась освободить себя из ловушки. Она царапала асфальт и пыталась убежать, но зажатый между металлическими прутьями хвост не давал ей избежать боли. Она спешно зализывала застрявшую часть тела, пытаясь избавить себя от мучений.

Мария спешно помчалась на помощь к несчастному животному. Она аккуратно приоткрыла калитку с облупившейся краской, что оголяла металлическую ржавчину. Бродячая кошка поняла, что она освобождена и бросилась прочь. Крик прекратился, и на ночных просторах снова воцарилась тишина. Девочка наблюдала за убегающей кошкой и испытывала чувство гордости за спасение чьей-то жизни. Отбежав на небольшое расстояние, кошка остановилась на месте так быстро, словно мир поставили на паузу. Она буквально замерла, и Маша смогла разглядеть беглянку. Слипшаяся от грязи шерсть говорила о том что у милого животного нет крыши над головой, а окровавленный и изогнутый под резким углом хвост — о серьезности ранения.

Кошка стояла на месте, даже не думая шевелиться, лишь кошачья голова медленно повернулась и устремленно взглянула на растерянную девочку. Машу насторожило поведение животного, и она, не отводя глаз от пугающего создания, попятилась назад.

Медленными шагами Маша отдалялась от кошки, пока ее спина не уткнулась во что-то мягкое. Что-то пушистое и холодное.

Обернувшись, ее взор заполонила светло-розовая фигура. Судорожно Маша осмотрела большую меховую куклу, остановившись на ее морде. Фигура улыбалась в застывшей гримасе, наклоняя пушистую голову в разные стороны. Мария тяжело задышала и испуганными глазами смотрела на пустые еле зелёные пластмассовые линзы мифической кошки. Пытаясь выдавить из себя крик, девочка резко вздохнула, но кот прервал ее попытку позвать на помощь, схватив Машу мягкой лапой за горло. Девчонка схватилась за лапу, в попытках наполнить легкие воздухом. Ее ноги оторвались от земли, и она всячески пыталась дотянуться носочками до асфальта, чтобы ощутить опору, но все ее попытки не увенчались успехом.

Девочка яростно пыталась вырваться из лап зловещей куклы. Ее руки непроизвольно хватались за лапы и голову пушистого существа. Она хотела снять с него маску, сбить с толку и заглянуть в его глаза. Глаза убийцы.

Короткие руки Маши пытались дотянуться до головы ростовой куклы, ноги пытались подтолкнуть тело к маньяку, она извивалась в попытках высвободиться от крепкой лапы, сжимающей ее шею.

Раздался громкий щелчок. Некий хруст, что обездвижил тело девочки. Ее конечности перестали колебаться и повисли вдоль тела с легкой судорогой, что в момент прекратилась. Ее глаза стали словно искусственными. Пластмассовыми. Безжизненными. Рот Маши слегка приоткрылся и по бледно-синим губам скатилась алая густая кровь.

Едва-ли теплая жидкость коснулась чистой розовой шерсти убийцы, он отпустил лапу, спасая ее от кровавого пятна. Бездыханное тело Марии свалилось на асфальт, и кровь с ее рта, смешиваясь с дорожной пылью, окрасила бетон. На волоске искусственной шерсти кот заметил зацепившийся серебряный крестик, что свисал на тонком звене цепочки. Он смахнул распятие с руки и отскочил в сторону, словно боясь обжечься. Украшение одиноко упало на пол недалеко от тела. Зверь подошел к жертве и посмотрел на ее безобразное тело: голова девочки неестественным образом касалась плеча, а на лице застыла испуганная гримаса. Широко распахнутые глаза передавали тот ужас, что она увидела перед смертью. Ее тело мертво, но глаза будто по-прежнему наблюдали за происходящим.

Большой розовый кот осматривал мертвое тело Маши и оценивающе мотал головой, он взял ее за хрупкую шею и широко открыл рот жертвы большим мягким пальцем, пачкая мех в крови девчонки. Вальяжным движением лапы он прокрутил маленький складной нож и острым лезвием провел по всей длине языка, отделяя его от тела. Убийца обернулся и взглянул на животное с переломанным и окровавленным хвостом. Кошка неподвижно стояла на том же месте и спокойно наблюдала за происходящим, будто ждала завершения действия. Розовая кукла подкинула к лапам раненой кошки отрезанный кусочек языка, часть детской плоти упала перед бродяжкой и та, принюхиваясь, осмотрела язык, затем лизнула окровавленный кусок и принялась разгрызать его, наслаждаясь куском человеческого мяса.

Конец ознакомительного фрагмента.