В кошачьей шкуре

Аня Литвенок

Город России охватила череда детских смертей. Следователь Соловьев и капитан Петрушин принялись за расследование дел и определили почерк убийцы и его пушистых сообщников, которые были участниками преступлений – кошек. Убийца вызвал интерес у подростка Сергея, который принялся за собственное расследование. Желание рассекретить убийцу его подруги приводит к раскрытию секретов убитых детей и создаёт логическую цепочку гибелей. Преступник – убийца в розовом или же волшебник, исполняющий их желания?

4. Полицейский участок

Поздним вечером город опустился в тишину. В комендантский час все население скрылось за дверьми своих одноэтажных домов, лишь в полицейском участке, в одном из окон, одиноко горит свет. Дела о детских смертях не продвигаются ни на шаг. Соловьев и Петрушин не покидают свой кабинет уже длительное время, в попытках предотвратить нападения неизвестного убийцы.

— Нет никакого смысла просматривать камеры задолго до убийства, — нервно произнес Соловьев и встал из-за стола. — Уже четвертый час мы безрезультатно смотрим на проходящих мимо людей, — старший следователь склонял голову в разные стороны, разминая спину.

— Разве вы не понимаете, что преступник мог пробраться в помещение куда раньше, чем произошло преступление, — Петрушин ударил указательным пальцем по краю стола. — Мы должны быть более внимательными.

Игорь Дмитриевич Соловьев повысил голос:

— От того, что мы просматриваем записи в третий раз, у нас не получится заглянуть в голову убийцы. Так и будем продолжать смотреть, как Семен Солижанцев забегает на место преступления и больше не появляется в зоне видимости камер.

Петрушин резко выдохнул и склонил голову от утомленности, будто устал объяснять коллеге очевидные вещи раз за разом:

— Мы бы посмотрели записи один раз, если бы вы не отвлекались на каждую мелочь за пределами монитора.

— Это вы намекаете на то, что я слишком часто пью кофе, или хожу справлять нужду в отведенное для этого место? — иронии в словах старшего следователя было предостаточно, чтобы разжечь скандал между офицерами.

— С вами бесполезно разговаривать, если вам безразлична судьба детей, то я продолжу работать над этим самостоятельно, — оскорблённо промолвил капитан.

Соловьев фыркнул:

— Я не вижу смысла просматривать записи в очередной раз, содержимое от этого все равно не изменится. Длительный просмотр камер не спасет детей от преступника. Мы и в первый раз обозначили, что, кроме Солижанцева, не было ни входящих, ни выходящих людей.

Петрушин выдохнул:

— Никто не сомневается в вашей правоте, но мы не можем оставить тот факт, что мальчика жестоко убили, усыпив его при этом мощным снотворным. Обычная кошка не могла совершить убийство, хоть и настолько бесчеловечное.

— И каковы ваши предположения? — Соловьев снова присел на кресло и уставился на капитана, сложив руки в замок.

Петрушин прокашлялся и спокойно заговорил:

— Согласитесь, тот факт, что преступник остался незамеченным говорит о том, что он выбрался через крышу или же скрылся по слепым зонам камер, что менее вероятно, так как камеры расположены по всему периметру.

Старший следователь поднял брови и уставился в пустой угол комнаты, пока капитан наблюдал за коллегой, в ожидании услышать его реакцию на предположение.

— Или его просто не было, — задумчиво проговорил Соловьев, не отводя глаз от пустоты. Петрушин вопросительно нахмурил брови.

Старший следователь снова взглянул на Владимира Петрушина и пояснил свою точку зрения:

— Давайте не будем исключать версию самоубийства, пока не найдем хоть одной улики, подтверждающей, что убийца существует, а пока таковой нет, так что…

— Вы с ума сошли? — Петрушин явно был недоволен.

— Послушайте меня и признайте то, что преступника могло и не быть вовсе.

— Вы не…

— Дайте мне договорить! — в кабинете стояла напряженная атмосфера. — Парень спокойно мог совершить все собственноручно. В этом возрасте детская психика нестабильна, и получив плохую отметку в школе, Солижанцев побоялся идти домой из-за скандала, а топор на стройке оказался как всегда кстати.

— Это абсурд! — Владимир повысил голос. — Парень, по-вашему, сам накачал себя снотворным?

— Он вполне мог выкрасть вещество из медицинского кабинета школы.

— Настолько сильнодействующее вещество в школьном медпункте?

— Возможно он выпил его слишком много или вынес средство из дома, может попросил сделать это своих одноклассников.

— Даже если это так, как в таком состоянии восьмилетний ребенок смог поднять столь тяжелое орудие, как строительный топор?

Соловьев задумчиво опустил глаза.

— К тому же, — продолжал капитан. — Взгляните на камеры, — он отмотал записи камер на несколько часов назад и установил время, что было записано шариковой ручкой на клейком стикере, который приклеен на уголке монитора. — Посмотрите на поведение ребенка.

Петрушин указал на монитор ладонью. На экране появился Семен, который спокойным шагом прогуливался по тротуару. Внезапно остановившись, школьник развернулся и замер на месте, после чего сорвался с места и опрометью забежал на территорию стройки, скрываясь внутри. Соловьев пристально наблюдал за поведением мальчика.

— Видите? — уточнил Петрушин. — Он не в отчаянии зашел на стройку, он от кого-то бежал, причем бежал в панике.

— Что же его так напугало? — тихо спросил Соловьев самого себя.

— Или «кто», — невозмутимо ответил ему капитан.

Игорь Дмитриевич презренно перевел взгляд на Владимира Петрушина, затем снова взглянул на экран и промотал время на несколько минут вперед. Капитан внимательно наблюдал за действиями следователя, тот нажал на кнопку паузы и указал на стоп-кадр, на котором отчетливо виднелись лица девятиклассников Коли и Юры.

— Именно их и испугался ребенок, — Соловьев смотрел на Петрушина, а тот щурился, разглядывая лица ребят.

— Вы абсолютно правы, — признал капитан и нажал на кнопку печати данного кадра. Принтер издал механический звук и выдал напечатанный слайд. — Нужно разузнать данные об этих ребятах, — он обвел лица ребят красным маркером и поставил знак вопроса.

Старший следователь еле заметно улыбнулся и серьезным тоном промолвил:

— Нужно узнать их имена, адреса и выявить, какие отношения у них были с жертвой.

— Я это и имел ввиду, — раздраженно добавил коллега, пока Игорь Соловьев усердно стучал пальцами по клавиатуре, внимательно наблюдая за строками на экране.

Следователь не обратил внимания на слова Петрушина, а лишь краткой улыбкой показывал коллеге свое мастерство работы:

— Вот оно! — он щелкнул пальцами. — Нащуренко Николай, пятнадцать лет и Неслепов Юрий, шестнадцать лет, обучаются в одной школе с Солижанцевым, — он провел курсором по экрану. — А вот и их адреса.

Соловьев отошел от монитора, уступая место коллеге. Петрушин надел очки и уставился в компьютер:

— Отлично! Нужно их допросить, выезжаем немедленно.

— Посреди ночи? Вы уверены?

— У нас нет времени ждать, за эту ночь могут пострадать еще дети, так что надевайте пальто, господин старший следователь.

— Я с вами полностью согласен, так что нужно захватить дело о Семене, диктофон и…

— В моей машине есть все необходимое, так что нам достаточно взять лишь дело Солижанцева.

Петрушин надел свое темно-серое пальто и подошел к двери. Соловьев взял за пазуху бумажную папку и направился за капитаном. Едва ли капитан схватился за дверную ручку, как резко-открывшаяся дверь ударила его по плечу.

— Ау! Можно же поаккуратнее? — Петрушин потер ушибленное плечо, нахмурив брови.

Растерянная секретарша ворвалась в кабинет:

— Извините! Извините, ради всего святого! — она пыталась отдышаться. — Поступил сигнал!

Следователи переглянулись и ожидающе впились взглядом в ошеломленную девушку. Та продолжила:

— На переулке Кошурникова найден труп!

— Что вы сказали? — хором спросили полицейские.

— Девочка, приблизительно лет двенадцати…

Офицеры не стали дослушивать молодую девушку, а тут же ринулись к выходу, по узкому коридору небольшого полицейского участка.

Петрушин запрыгнул в машину и тут же завел мотор. Следом Соловьев занял пассажирское сидение, и машина ринулась на место преступления, скрипя колесами.