Мой ласковый и дикий зверь

Анфиса Ширшова, 2022

Как быть, если ощущаешь себя не совсем человеком? Тщательно это скрывать! Чем и занимается Мия. Но однажды в её жизни появляется загадочный мужчина по имени Макс, которому очень нужны её необычные способности. Макс забирает напуганную девушку к себе, но преследует лишь ему одному ведомые цели. Однако Мия оказывается вовсе не единственной гостьей в его доме. Вскоре по воле случая к их компании присоединяется и бойкий парень Дэн, сразу почуявший в девушке представительницу своего вида. Как поступить Мие? Остаться с Максом или отправиться на поиски истины о своем происхождении вместе с Дэном? Времени на размышления почти не осталось!

Глава 1

Мия

Что обычный человек ожидает увидеть утром в зеркале? Растрепанные волосы, заспанные глаза, слегка помятую физиономию. Это набор минимум. Иногда к вышеперечисленному добавляются следы от подушки или одеяла, царапины, совсем уж редко синяки. Я же каждое утро ожидаю нового подвоха от судьбы. Зеркало с некоторых пор вызывает у меня опасения, я подбираюсь к нему с опаской, зачем-то прищурив глаза и задержав дыхание. Жизнь в ожидании «сюрприза» держит меня в тонусе. Проще говоря, нервы мои стали ни к черту…

Но сегодня все обошлось. Я хмыкнула, покрутилась перед большим зеркалом, взгляд снова остановился на левой руке. Что ж, к этому зрелищу я привыкла, а больше ничего нового. Жить можно!

Сегодня у меня особенный день. Первое в моей жизни собеседование на работу. Университет закончен месяц назад, пора приступать к службе. Вчера вечером я продумала наряд, но погода перечеркнула все мои замыслы. Уже с утра сияло солнце, июльский день, похоже, выдастся жарким, и я, в своей водолазке под горло, просто сварюсь заживо. Еще вчера шел дождь и было пасмурно — моя любимая погода. Солнце же спутало мне все карты, придется надевать блузку с коротким рукавом.

— Вот черт, — рыкнула я, мигом растеряв свой скудный запас оптимизма.

На собеседование можно было бы плюнуть, с таким «украшением» на левой руке меня мгновенно завернут еще на подходе к офисному зданию. Ладно, попробую, авось пролезу…

Как я и предполагала, девушка, проводившая интервью с кандидатами на скучную должность менеджера, выпучила глаза при виде меня. Я пожелала этого не заметить, улыбнулась, правда без энтузиазма, и уставилась на нее честными карими глазами.

— Что ж, — кашлянула Анна и попросила, вроде бы без тоже без всякого интереса: — Расскажите о себе, Мия.

«Да что ж тут рассказывать!» — хотелось простонать мне, но пришлось симулировать заинтересованность в должности. Я поведала Анне о своем образовании, городе, в котором родилась, увлечениях, и фантазия моя иссякла. Я заткнулась, потом спохватилась и пленительно улыбнулась. Она еще что-то спрашивала, делала пометки в блокноте, а я томилась и уже хотела нестись домой. Мне было некомфортно и сразу стало ясно, что работать здесь у меня нет ни малейшего желания.

— Спасибо, — к моей радости сказала Анна. — В случае принятия положительного решения по поводу вашей кандидатуры, мы позвоним.

— Ага, — выдала я и поспешила проститься с девушкой.

Нам обоим было понятно, что решение в моем случае может быть только одно. Но я лишь вздохнула с облегчением. Правильно говорят, что надо уметь уходить со скучного фильма, прекращать общение с неприятными людьми, ведь мы тратим собственное время, претворяемся, ворчим (пусть и мысленно) и делаем хорошую мину. С другой стороны, приходится как-то приспосабливаться. Редко какой человек полностью доволен всем его окружающим…

Я задумалась и не заметила, как доехала до своей остановки. Выбравшись из автобуса, я повесила сумку на плечо, расправила юбку, сделала шаг и вскрикнула. Левую руку пронзило жуткой болью. Согнув руку в локте, я стиснула зубы, приказала себе временно не думать о боли и быстро направилась к своему дому. Пятна на руке, которые я всегда старалась скрывать от чужих глаз, жгло огнем. Дыхание участилось, хотелось взвыть погромче, но пугать народ не стоило. Через минуту заболела голова, а я знала, к чему приведет этот симптом. Как назло на улицах было многолюдно, а до дома оставалось идти минут пять. Кое-как я достала из сумки солнцезащитные очки и ускорила шаги.

Захлопнув дверь квартиры, я опустилась на пол в прихожей и свернулась калачиком, тяжело дыша. Боль не проходила. Стало только хуже: сердце забилось сильнее, пальцы, сжатые в кулаки, не желали разжиматься, а взгляд словно затуманился.

— Только не это, — прошептала я сквозь стиснутые зубы.

Глаза пришлось закрыть. Спустя секунд десять я их открыла и поразилась тому, как четко я стала видеть, даже крошечные детали теперь не ускользали от моего взгляда. Такое уже было. Три раза за последние полгода. И мне это не нравилось.

Боль понемногу притупилась, я встала и подошла к зеркалу. Новые пятна не появились, а вот глаза… Еще пару минут назад они были карими, теперь же на светло-желтом фоне чернели небольшие точки зрачков. Выглядело мое лицо весьма зловеще.

— Я с ума сойду, — прошептала я.

Приступ закончился так же внезапно, как и наступил. Страшно подумать, что было бы, случилось это во время собеседования. Мне бы вызвали неотложку и упекли в психушку.

— Что ж теперь, изолироваться от общества? — вслух спросила я, заваривая себе чай.

Признаюсь, такая мысль не казалась мне абсурдной. Если честно, то это была здравая мысль. Вот только чтобы как-то жить, нужно работать, а значит, взаимодействовать с людьми.

— Не годится, — вздохнула я, задумчиво глядя в кружку.

Разговоры с самой собой уже давно перестали меня беспокоить. Хватало других проблем. В пятнадцать лет в моей жизни произошли определенные перемены, после которых я и впала в состояние перманентного беспокойства за свое здоровье. Как физическое, так и психическое. Началось все, как мне казалось, ни с того ни с сего.

Утром я проснулась и пошлепала в ванную. Родители еще спали, я вставала раньше всех, так как мне еще предстояло добираться до школы. Вернувшись в комнату, я наконец удосужилась взглянуть на себя в зеркало и застыла с раскрытым ртом: на левой руке появились небольшие темные пятна, спиралью закручивающиеся до плеча, тонкой дорожкой покрывающие ключицу и часть шеи и исчезающие под волосами. Я тихо взвизгнула, зажмурилась, но это не помогло. Пятна и не думали исчезать. Я долго рассматривала их, пыталась оттереть всеми подручными средствами, включая перекись водорода и ацетон, но конечно, ничего не помогло. Проснулись родители, я же в панике натянула на себя свитер, брюки, словно во сне выпила чаю на кухне и поспешила в школу. На мое счастье все это случилось в январе, поэтому некоторое время мне удавалось скрывать «украшение» от одноклассников и учителей, даже от родителей. Мысль обратиться к врачу посетила мою голову, но кто же по собственной воле отправиться в больницу? Я боялась поликлиник как огня, поэтому даже думать о врачах не хотела. Рука не болела, пятна не чесались и вообще никак себя не проявляли. Однако долго скрывать их от родителей не получилось, и однажды я потеряла бдительность. Мама увидела меня в футболке (что рано или поздно должно было случиться) и чуть не грохнулась в обморок. Удивительно, но мне даже не пришлось ничего сочинять, за меня все придумала мама. Она решила, что я сделала татуировку в пятнадцать лет.

Услышав такое, я, открыла было рот, чтобы протестовать, как вдруг поняла, что это действительно может стать объяснением для окружающих. Черные пятна и впрямь могли сойти за татуировку. Родители устроили мне жуткий скандал, но я смиренно молчала и мысленно ликовала: к врачу меня не отправят!

— Ты всю жизнь себе сломала! — вопила мама.

В итоге весь день родители мучили меня воплями, я разревелась, но не призналась в том, что пятна появились на коже сами по себе. Честно сказать, в моем мозгу прочно засела мысль, что это симптом какой-то болезни, и я решила не расстраивать родителей этим известием. Пусть кричат и обвиняют меня в чем угодно, но никто не узнает, как все было на самом деле!

— Что это вообще такое? — вопросил папа, разглядывая мою конечность чуть ли не под лупой. Признаться, я уже пользовалась увеличительным стеклом, но ничего интересного не углядела. — Что означают эти кляксы?

— Похоже на пятна, как у леопарда, — пробурчала мама, глядя на меня с неудовольствием.

Я же вдруг с удивлением поняла, что она права.

В университете к моей «татуировке» отнеслись снисходительно, так как не одна я была отмечена таким украшением. Разница была лишь в том, что мои пятна появились на коже без моего на то позволения. Кстати, в течение этих пяти лет «татуировка» то бледнела, то приобретала прежний окрас, то становилась иссиня-черной. Но, слава Богу, на других частях тела ничего не появилось. Украшена была лишь левая рука, ключица и шея.

Год назад впервые начались покалывания в руке. Болели именно те участки кожи, где были пятна. Но как я теперь могу утверждать, все это была ерунда. Шесть месяцев назад начался первый приступ, и вот тогда я забеспокоилась всерьез.

Как я уже говорила, пятна прочно ассоциировались у меня с некой болезнью. Я стала замкнутой, поскольку только об этом и думала. Именно поэтому в университете близких друзей я не завела, сидела с задумчивым видом и в миллионный раз думала о том, как жить и как быть с «татуировкой». Повзрослев, я поняла, что мне необходимо обратиться к медикам, но я почему-то была уверена, что ничего хорошего они мне не скажут. А про плохой исход событий я и сама подозревала. В общем, в больницу я так и не пошла. Правда сдала общий анализ крови. В целом, показатели были в норме, лишь тромбоциты немного повышены, но вряд ли они были повинны в случившихся со мной изменениях.

Но положение мое ухудшалось. Стал меняться характер. Иногда я ощущала внутри такую ярость, что мне самой становилось страшно. Это чувство приходилось подавлять всеми силами. Во время учебы возникали какие-то конфликты, я выходила из себя и постепенно впадала в тихое бешенство. В такие моменты пятна становились еще темнее, а глаза начинали менять цвет. Как-то раз одногруппник признался мне:

— У тебя был такой взгляд… как у разъяренной пантеры. У меня даже мурашки по телу пошли.

Ярость эта не походила на обычную злость. Я чувствовала, что мне нужно контролировать свои эмоции. В такие моменты мне безумно хотелось накинуться на человека и… А вот дальше приходилось останавливать себя. Я поверила в то, что окончательно спятила, ну или во всяком случае недалека от этого. Радовало меня лишь одно: родители жили теперь в другом городе и не могли наблюдать за моими изменениями. К слову, к двадцати годам я неожиданно стала брюнеткой. До этого у меня были светло-русые волосы до плеч, но одним «прекрасным» утром я проснулась с копной темных волос, заканчивающихся чуть ниже лопаток.

— Охренеть, — только и смогла выдавить я, разглядывая свое отражение.

Оставалось надеяться, что однажды я не обнаружу у себя, скажем, третьего глаза или лишнего уха. Густые усы тоже не принесли бы мне особенной радости. С того дня я заподозрила, что своим изменениям во внешности я обязана выбросам радиации. Однако ни на кого, кроме меня, эти мнимые выбросы не повлияли, что делало мою версию несостоятельной. Но другого объяснения не было.

Радиация или нет, но новая внешность мне шла, чего греха таить. Я вдруг стала чувствовать себя… гармонично. Как будто родилась другим человеком, а сейчас стала тем, кем и должна быть. Хотя в то же время я постоянно ощущала некоторое беспокойство. Меняться больше не хотелось, но я чувствовала, что от меня тут ничего не зависит.

Следующая неделя прошла относительно спокойно и бездарно. Начался август. Я не могла сосредоточиться на поисках работы, поскольку понятия не имела, чем я действительно хочу заниматься. Однообразные собеседования вызывали тоску и недовольство. В итоге я решила временно прекратить поиски работы, а вместо этого крепко задуматься о своих предпочтениях. Но этому не суждено было сбыться.

Вечером пятого августа я отправилась в спортивный центр, расположенный неподалеку от моего дома. Время от времени я вспоминала о том, что нужно держать себя в форме и посещала тренажерный зал. В этот день народу было немного: два тренера, четыре девушки, включая меня, и пятеро молодых людей. Спустя полчаса я решила передохнуть, подошла к окну и облокотилась о широкий подоконник. Не прошло и двух минут, как я почувствовала смутное беспокойство, пятна на руке заныли, но сильной боли не было.

— Добрый вечер, — услышала я голос за спиной, резко развернулась и уставилась на говорившего.

Это был парень на вид лет двадцати пяти, блондин. На меня он смотрел спокойно, но с некоторым интересом. Его серо-голубые глаза неотрывно смотрели в мои, я поежилась от этого пристального взгляда и тоже сказала:

— Добрый вечер.

— Вы часто здесь занимаетесь? — вежливо спросил он, скрестив руки на груди.

— Нет. Время от времени. А вы?

Парень был обладателем спортивной фигуры, так что мой вопрос мог бы остаться и без ответа, но мой новый знакомый пояснил:

— Занимаюсь я часто, но не в этом центре.

— Почему же сегодня пришли сюда? — спросила я, признаться, без особенного интереса.

— Из-за вас, — просто ответил он. — Моя тренировка окончена. Буду ждать вас у выхода. До встречи.

Он, как ни в чем ни бывало, развернулся и покинул зал, отправившись в мужскую раздевалку, а я осталась стоять с дурацким видом, переваривая произошедшее.

Это как же понимать? Он таким образом выражает свою симпатию? Но я его вижу впервые в жизни! И вообще, мне сейчас не до блондинов. «А когда, собственно, тебе было до них, дорогая?», мысленно съязвила я. Короче говоря, любопытство погнало меня прочь из тренажерного зала. Я приняла душ, переоделась в джинсовые шорты и черную майку. Почему-то я волновалась. Загадочный тип вызывал смутные опасения.