Домашний кинотеатр

Антонина Аркадьева, 2020

Герои рассказов живут в разные эпохи, у них разное мировозрение и род занятий, но их всех объединяет любовь во всех её проявлениях, а также страна проживания – Турция. В этих колоритных историях автору удалось небанально смиксовать эротику с юмором, о чём свидетельствуют читательские отзывы: "…прекрасный язык повествования, я окунулась в атмосферу Турции, прочувствовала эмоции героини. Страстно, откровенно и восхитительно написано"; "Тут и юмор, и секс, ну и конечно же ваш особенный стиль!!! Брависсимо! Коротко, но очень четко и продуманно!"; " Ещё не видела столь… хорошего и угарного описания постельной сцены".

Дадим стране угля!

Найди на карте Зонгулдак

Горный инженер Керем Озарслан начал карьеру на одном из угледобывающих предприятий Зонгулдака — шахтёрского города на Черноморском побережье Турции. Вопреки стереотипам о смене мест, его первый год по приезду, пожалуй, был самым лёгким. На новом месте некогда скучать и забивать себе голову — осваиваться надо — как в быту, так и в работе. Опять же, проявить себя перед начальством и коллективом. Вобщем, личные проблемы сами отступают, не до них. Гораздо тяжелее на душе стало потом — когда жизнь вошла в своё новое русло. И тогда его вновь захлестнули мысли о Нихаль. Поначалу Керем по-прежнему сильно любил отвергнувшую его девушку. Всё надеялся, что это какая-то ошибка или недоразумение, что не могла она вот так за одну ночь изменить своё к нему отношение…тем более за ТАКУЮ ночь — ночь их первой любовной связи. А что, если кто-то заставил её принять такое решение? Уж слишком горько она плакала, слишком неуверенно оправдывалась. Даже много месяцев спустя в глубине души он верил, что Нихаль разыщет его, приедет в Зонгулдак, бросится на шею, объяснит причину (конечно же, всё произошло не спроста!) Ну никак не мог смириться Керем с предательством любимой и любящей (он не сомневался) девушки.

Каждый день, выходя с работы он искал её глазами — а не она ли ждёт у ворот шахтоуправления? Вот! Её фигуру он не спутает ни с чьей! И волосы её! Сердце начинало бешено колотиться… Он решил для себя, что, если это Нихаль, и действительно, есть какая-то неизвестная ему доселе, но объяснимая причина, по которой она не приняла его предложение в то злосчастное утро, то он всё простит, они поцелуются, обнимутся, пойдут вместе в его квартиру, выяснят все недоразумения начистоту, и ⁵«всё плохое останется в прошлом».

Увы, раз за разом Керема ждала не Нихаль, а очередное разочарование. Это наваждение длилось много месяцев (показавшихся ему бесконечными:). Постепенно пришло трезвое понимание того, что если бы было так, как он надеялся, то она давно бы уже приехала и всё рассказала. Но, коль не приехала и через два года, то уже никогда этого не случится — значит не в чем ей оправдываться — по-настоящему отказалась. Тогда он резко возненавидел Нихаль — за то, что так подло поступила с его глубоким и искренним чувством. Чем не доказательство того, что от любви до ненависти — один шаг?

Как водится, появление в коллективе нового человека, особенно молодого да видного, привлекает всеобщее внимание. Что за человек? Откуда? Хороший ли товарищ? Честный, порядочный или, может, хитрец-проныра? Не окажется ли подхалимом у начальства? Будет ли справедлив с подчинёнными? Вроде, как неженатый… А девушка-то есть? Никак не верится, чтоб у такого писаного красавца и нет дамы сердца. Наверняка, осталась в Стамбуле. Понятно, какая-нибудь фифа — красотка ему под стать — не захотела переезжать из мегаполиса в рабочий город. А может, она ещё учёбу не закончила? Но тогда, почему не навещает, хоть иногда? Да и он вечно торчит в Зонгулдаке, даже по праздникам не возвращается к семье в Стамбул? Так спорил и судачил народ. Старшие по возрасту коллеги периодически порывались познакомить нового инженера с сёстрами, дочерями, племянницами — каждому хотелось привлечь такого завидного жениха в свою семью.

Дамы, молодые и не очень, двинулись в атаку — каждая со своим секретным оружием. Есть девушка, нет девушки — какая разница? Подруга — не шкаф — отодвинуть можно. Да не тут-то было (ох, размечтались)! Проще было проникнуть в заваленную и затопленную шахту, нежели в сердце Керема. Сначала там на правах полной хозяйки долго, куда дольше года, обитала Нихаль. Когда же большое светлое чувство закономерно сменилось ненавистью, ему просто стало ни до кого. Новая любовь ему была не нужна. А затевать поверхностные отношения, тем более, морочить кому-то голову нашему герою не позволял его «моральный компас». Он твёрдо решил больше не жениться. Ну и зря!

Как бы то ни было, а физиология брала своё. Временами он прямо зверел и от желания, и от злости на себя — такого правильного, на бывшую возлюбленную, на обстоятельства, по вине которых теперь казался себе жалким и несчастным отвергнутым неудачником. Как любому молодому мужику, ему время от времени элементарно хотелось тупо «дать коксу». Но вышеупомянутый «компас», воспитание и характер не позволяли безбашенно напропалую развлекаться абы с кем. К тому же, в относительно небольшом, по сравнению со Стамбулом, городе, казалось, все друг друга знали. Оно и неудивительно — ведь, значительная часть населения работала на нескольких местных шахтах — сегодня на одной, завтра на другой. «Репутацию береги смолоду», — так учил сына господин Халил. Керем, как примерный сын, следовал заветам старших и, памятуя о народной поговорке ⁶Baba oğlunum fenalıgını istemez, не заводил необдуманных связей с женским полом, что, в свою очередь, едва не породило другие догадки (на редкость привлекателен был парень). Хорошо, что братья-шахтёры не дали в обиду молодого начальника — они-то знали, что только настоящий мужик будет ежедневно спускаться в преисподнюю и «гореть» на работе, как это делал наш Керем.

Не важно, что насочиняли сценаристы сериала, а Вы могли бы пять лет либо голодать, либо питаться исключительно полуфабрикатами? Однозначно, рано или поздно Вам необходимо было бы навернуть от души маминой домашней стряпни или оттянуться в приличном ресторане. Такая же философия применима и к данной функции человеческого организма. Поэтому ставлю сценаристам «Неуд» — не продумали они этот момент с главным героем сериала!

Спросите: «Неужели в черноморском городе нет ночных клубов?» Да навалом! Но Керем предпочитал там не «светиться», дабы ничего потом про него не болтали, потому дожидался поездок в другие города — любые, кроме Стамбула. С Анкарой в этом плане было удобнее всего — город огромный, и его там почти никто не знал — по крайней мере, до того, как по воле несчастного случая рядовой инженер стал бизнес-партнёром владельца всего промышленного холдинга. Вот тогда поездки участились. Несмотря на то, что Керем не был любителем ночной жизни, в столице вечерами, закончив дела — переговоры, деловые ужины и приёмы — он направлялся в какой-нибудь клубешник. Причём каждый раз в другой (для конспирации, и чтоб не нажить лишних проблем). От девушек отбоя не было — выбирай на вкус!

Поначалу он интуитивно останавливал выбор на тех, что похожи на Нихаль — субтильной худощавой фигурой, чертами лица, хотя бы общий типаж чтоб был тот же. Но это только больнее бередило сердечную рану. Вот тебе и отомстил! А ещё говорят: ⁷«Gözen uzak olan gönülden de uzak olur». Тогда Керем сменил тактику и «разнообразил меню», в первую очередь, надеясь таким способом поскорее позабыть неудачную любовь. А заодно, чтоб понять, что же ему в женщинах больше нравится, и что заводит. Хоть и чувствовал он себя при этом довольно мерзко и дёшево, делал так просто из уважения к себе, как мужику. В конце концов, он никого не заставлял и обещаний не давал — сами вешались. Почему бы не воспользоваться? На утро в гостиничном номере повторялся один и тот же диалог:

— Мы ещё встретимся?

— Я позвоню.

Разумеется, никогда не звонил и своих координат не оставлял. И всё же, эти одноразовые отношения, вполне приятные и качественные, не успокаивали душу. Временам Керемом овладевало чувство безнадёжности. Оно росло и перерастало в гнетущий чёрный стыд. Тьма, казалось, поднималась из глубины души и захватывала его всего. Бесконечно (ещё одно наше любимое слово) так продолжаться не могло. Как и всё в жизни, и это прошло. Прошло, как только наш герой вернулся–таки в родной Стамбул, где его вновь накрыла чёрная (как уголь) любовь.

Снова дождь

Спустя пять лет разлуки, обиды, ненависти, попыток вырвать Нихаль из сердца, а заодно и из лап Демира, прояснения всех тайн и обстоятельств, борьбы за совместное будущее, да и много чего ещё, наш герой Керем наконец-то вместе с любимой. Как будто рухнули злые (чёрные) чары, и он очнулся от дурмана. Словно не было между ними этих кошмарных лет, словно только вчера они любили друг друга в первый раз…в лодке… под шум тёплого дождя — точно, как сейчас.

Первое никогда не забывается, каким-бы оно ни было. Тогда, впервые на лодке друга Селима всё произошло как-то быстро и непонятно, или так теперь кажется? Расставаясь, они были уверены, что повторят всё совсем скоро. Как говорится: ⁸«Kulun dediği olmaz: Allahın dediği olur».

После жадных затяжных поцелуев на мостике, спасаясь от проливного дождя, молодые люди прибежали в домик. Мужчина бережно вытер свою ненаглядную полотенцем.

— Керем, я так по тебе истосковалась за эти годы, — девушка смотрела на своего освободителя с неимоверной нежностью и нескрываемым вожделением.

— А я ещё сильнее по тебе скучал, — он и правда, хотел её сейчас, и не только в этот момент, а почти всегда с тех пор, как вернулся в родной город. Даже когда злился, когда ненавидел, когда в сердцах швырял о стену в офисе банку с краской — желал её до умопомрачения. Потому и злился, и прогонял — противился своим запретным мечтам — не смел, так как она всё ещё была не его. Но нет больше ложных сомнений в правильности своих поступков! Хватит мучить себя (а также мечтательных телезрительниц) — они с Нихаль заслужили право на полноценную любовь!

С мокрыми от дождя волосами, естественная, без следов какого-либо макияжа, Нихаль принялась целовать ладони и запястье любимого — там, где татуированный знак бесконечности. Затем тонкие пальчики аккуратно расстегнули пуговицы его бледно-голубой рубашки. Только на Нихаль так реагировало тело Керема, только её поцелуи и прикосновения вызывали любовный жар и трепет.

— Керееем, ты зачем засунул в брюки скалку? — хихикая, по-дурацки пошутила девушка. Только она и могла такое сморозить спьяну. Ну да, ладно.

— Ну и шуточки у тебя, — его очень рассмешило нелепое (зато правдивое высказывание Нихаль. «А моя девочка, кажется, перебрала. Да я и сам хорош. Но какая же она смешная и милая, когда запьянеет, славная моя».

— Да? Сейчас ты этой «скалкой» от меня получишь! — ему передалось игривое настроение.

— Уверен? — лукаво по лисьи улыбнулась в ответ, хотя сама только этого и ждала.

— Даже не сомневайся! Давно напрашиваешься, — ухмыльнулся Керем, входя в раж, (действуй, брат!) и стал нетерпеливо раздевать объект своей страсти, тем более, что обоим надо было избавиться от промокшей одежды.

Девушка была не робкого десятка, в добавок, слегка под градусом — ей и море по колено — не ограничившись рубашкой, расстегнула и брюки. Сразу же обхватила горячей ладошкой его твердокаменный, который никогда не забывала с их первой ночи. Керем и в тот давний раз, несмотря на отсутствие опыта, воспользовался им весьма приятно (жаль, что быстро).

— Ну что, шахтёр, дадим коксу? — Нихаль явно была «в ударе» от выпитого вина и от осознания того, что теперь-то можно наплевать на условности и быть самой собой, и дурачиться, коль весело, пусть и ненадолго…

— Ещё как дадим! И где ж ты таких слов нахваталась, хулиганка моя? — уже не впервые она удивляла возлюбленного знанием жаргонных словечек, как недавно у Тахира за чаем. Но даже грубое уличное выражение сейчас вызвало в нём лишь умиление. Он прижал Нихаль к себе с такой силой, что «скалка» больно упёрлась ей в живот. Нихаль попыталась было отстраниться, он тот не дал, целуя, повалил её на кровать и продолжил неистовые ласки.

— Керееем, ну давай скорее, я так по тебе соскучилась, — ей не терпелось испытать близость с любимым мужчиной.

— Не всё сразу, торопыга ты моя, — он хотел растянуть удовольствие и себе, и женщине, хотя сам еле сдерживался, чтоб не всадить одним махом, особенно после того, как она взяла (да, пока только в руку) его большой и горячий… Но совладал с собой. Вместо этого проделал путь поцелуями вниз от лица и шеи до ложбинки между пусть совсем маленьких, но упругих и, главное, любимых холмиков. Долго не мог оторваться от сосков, что стояли, как вишенки на торте. Целовал, облизывал, сосал, покусывал, слыша в ответ лишь сладостное мычание соблазнительницы. Потом сделал всё медленно, с каждым вошедшим сантиметром, коих по прикидкам зорких телезрительниц было добрых двадцать пять — никак не меньше, ощущая постепенно нарастающее блаженство — при этом наблюдал, как расширяются зрачки Нихаль, и меняется выражение её лица.

Обоих переполняли эмоции — хотелось то кричать и визжать от восторга и не только от него, то плакать от счастья. Это не шло ни в какое сравнение с вынужденными разрядками со случайными барышнями, которые, к слову, были и интересными, и умелыми…но… НЕТ, даже вспоминать не хочется.

В эту ночь они ещё не раз пережили эйфорию от близости друг с другом — такой долгожданной и когда-то казавшейся несбыточной. Пара как будто навёрстывала упущенное за годы, как дети, дорвавшиеся в праздник до сладостей и лакомств, недоступных в будние дни.

В другой раз любовник (он же «любимый») отправился снизу вверх — облизал и зацеловал ножки и один за другим все пальчики. Нихаль еле смогла дождаться, когда же он дойдёт до «развилки», за что была вознаграждена бурным экстазом. Керем ВСЁ делал классно и красиво — она это уже заметила в других сферах жизни, а теперь и в постели.

— Мой родной, мне с тобой просто фантастически хорошо! Как такое возможно? Откуда ты всё знаешь и умеешь? Как у тебя так получается, а? — поинтересовалась Нихаль с тенью сомнения «неужели, я у него не единственная?» Она ведь не помнила, да и не знала возлюбленного с ЭТОЙ стороны, да оно и к лучшему — меньше знаешь — крепче спишь.

— Не знаю…просто я очень люблю тебя. Люблю больше всего в жизни! Ради тебя чему угодно готов научиться и быть лучшим во всём, душа моя! — он пристально глядел на любимую своими чёрными, как уголь-антрацит глазами. «Вроде, ловко отбрехался?»

И это было истиной. Как-никак, а все тайны Керема, покрытые чёрным мраком, ей знать вовсе не обязательно — должны же и у идеального героя быть свои секреты, а то сценаристы сделали его прозрачным, как аквариум.

Потом поменялись ролями — ведь и ей жутко хотелось ласкать и целовать своего симпатягу везде и всюду (впрочем, как и многим зрительницам…или я ошибаюсь??) На сей раз взмолился он:

— Ооо! Нихаль, что ты со мной делаешь?! Ну давай уже! Прошу тебя!

— Что делаю? Люблю тебя! И, вообще, ты МОЙ — что хочу, то и делаю! — ответила с хитринкой в глазах. Проделав всё задуманное (уже не рукой, успокойтесь!), чуть не захлебнулась.

— Оффф, Керееем, ну ты даёшь! — (вытираясь)

— Ты ведь сама предложила «дать коксу», — подмигнул он в ответ. Поцеловавшись, рассмеялись. Они уже не стеснялись, как в первый раз пять лет назад — повзрослели.

— Какой же ты ненасытный! — не могла не восхититься Нихаль, когда тот в очередной раз за ночь возжелал её, хотя самой явно льстило оказаться столь притягательной.

— Жизни не хватит, чтобы тобой насытиться, радость моя неземная! Это невозможно!

Несмотря на стресс и все перипетии прошедшего дня, ребятам было не до сна. Какой тут сон, когда рядом человек твоей мечты?

Обнявшись и переплетясь руками и ногами, уснули, ошалевшие от своей любви во всех её проявлениях. После пережитых злоключений этой ночью они сроднились, как только могут сродниться любящие мужчина и женщина в минуты самой сокровенной близости.

Когда молодой человек проснулся среди ночи, дождь уже прошёл. Свет луны, выглянувшей из-за облаков, серебрил тюлевую занавеску. Вернувшись из ванной комнаты, он долго любовался своей обнаженной «спящей красавицей». Кто-то недоумевает «Ну что он в ней нашёл? Ни лица, ни фигуры!» — не понимают будто, что любовь и совместимость, или «химия», как нынче модно выражаться — это феномен на уровне неведомых нам флюидов и феромонов, молекул и биополей, и ещё Бог знает чего. Необъяснимо это — есть оно и всё тут! Ничего не попишешь! Короче, любовь зла — полюбишь и мартышку. А если серьёзно… когда люди любят одинаково сильно и неистово, и настолько же сильно одержимы друг другом — вот тогда физическое и духовное объединяются и усиливают эффект, вознося отношения на высший уровень.

В конце концов, красавчик не удержался и стал целовать плечи девушки. Она спала на боку. Стоило слегка потереться восставшим членом об мягкую тёплую попку, как вновь нестерпимо захотелось обладать своей возлюбленной. Сладкими стонами в полусне она распалила мужчину ещё больше. Рука проскользнула между её ног — там было настолько горячо и влажно, и явно не от дождя, что он расценил это как приглашение и, не меняя положения, с упоением насладился своей прекрасной, прижавшись к ней сзади. При этом одной ладонью играл с грудью и затвердевшими сосками, а другой надавливал на низ её живота так, что чувствовал свои собственные движения в женском теле. Кончил (недолюбливаю это приземлённое слово, но ничего более подходящего не идёт в голову…может, в новой редакции заменю) уткнувшись лицом в копну длинных волос. И она тоже — не то во сне, не то наяву? Спокойного утра!

А дальше было утро и несколько десятков серий всевозможных приключений и поворотов. С лихвой поколбасит ещё зрительниц!

С одной стороны, стоило бы поставить «двойку» сценаристам сего шедевра — ведь не могла Нихаль уйти после ТАКОЙ ночи… ни под каким предлогом! Зря, выходит, Керем старался! А с другой стороны — тогда кинА бы не было!

Примечания

5

Фраза часто употребляется в турецких сериалах

6

Отец сыну плохого не посоветует

7

Кто вдали от глаз, тот и от сердца вдали (турецкая пословица)

8

Будет не так, как скажет человек, а как скажет Аллах.