Домашний кинотеатр

Антонина Аркадьева, 2020

Герои рассказов живут в разные эпохи, у них разное мировозрение и род занятий, но их всех объединяет любовь во всех её проявлениях, а также страна проживания – Турция. В этих колоритных историях автору удалось небанально смиксовать эротику с юмором, о чём свидетельствуют читательские отзывы: "…прекрасный язык повествования, я окунулась в атмосферу Турции, прочувствовала эмоции героини. Страстно, откровенно и восхитительно написано"; "Тут и юмор, и секс, ну и конечно же ваш особенный стиль!!! Брависсимо! Коротко, но очень четко и продуманно!"; " Ещё не видела столь… хорошего и угарного описания постельной сцены".

Приятного полёта!

Влюблённым расставаться всегда грустно. Даже если оба знают, что за расставанием рано или поздно последует встреча, всё же горько, ведь расставание — это «маленькая смерть», как поётся в одной песне восьмидесятых.

Неспешно, явно нехотя, пара брела по гостиничному коридору в направлении от лифта к номеру. Нихаль бесшумно катила свой серебристый чемодан, Керем в пальто нараспашку, как всегда элегантный и неотразимый, шёл рядом. Обоим хотелось оттянуть драгоценное время, и поэтому они шагали нарочито медленно. Разговор не клеился, как ни пытались они мило распрощаться до завтра. Вот бы этот коридор подольше не кончался! Совсем скоро вся морока с разводом будет позади, Нихаль избавится от тяжкого брака, и им не нужно будет расставаться — никогда. Скоро! Но пока…пока не стоит «светиться» нелегально вместе. Поэтому они благоразумно решили, что какое-то время, пока всё не уладится, Нихаль поживёт в отеле. Всё заканчивается рано или поздно, и вот они у двери номера. Свидание окончено. Надо прощаться. Но расставаться не хочется…не можется.

— Ну, я пойду… Спокойной ночи тебе, — через силу, с глубоким вздохом произнёс Керем. По его взгляду на любимую женщину можно было понять, насколько тяжело далась ему эта фраза — больше всего на свете он не хотел бы сейчас расставаться с ней, пусть всего на несколько часов.

— ⁹Iyi geçeler… — с нотками сожаления в голосе ответила Нихаль. В её зелёных глазах с полуазиатским разрезом читалась ничуть не меньшее нежелание расставаться, но уже с отголоском разочарования, что неужели, они вот так просто распрощаются, и на этом всё. Однако, в её взгляде можно было узреть и надежду на какое-то чудо…чудо, которое вдруг резко перевернёт всю ситуацию с ног на голову и позволит молодым людям без зазрения совести остаться этой ночью вместе.

Нихаль не удержалась, чтоб на прощание не прикоснуться к возлюбленному. На миг она приникла к родной груди и легко, буквально одним касанием, поцеловала Керема в небритую щёку, а саму так и подмывало поцеловать ещё и соблазнительную родинку на загорелой шее — раньше это заводило их обоих. Её невесомого поцелуя было достаточно, чтобы по телу мужчины прошла волна нежности к любимому человеку, смешанная с возбуждением от близости. Керем закрыл глаза, словно пытаясь поймать и задержать столь драгоценный момент. Но он считал, что продлевать это мгновенное наслаждение не стоит, ибо потом еще труднее будет оторваться и уйти.

— ¹⁰ Yapma, Nihal, yapma…

— ¹¹Neden? — в её взгляде читалось недоумение и разочарование — в самом деле, было слишком тяжело отпускать любимого от себя. Особенно, когда он совсем близко, и можно до него дотронуться и обнять — неотразимый, влекущий, самый-самый!

— ¹²Canım, давай дождёмся, когда ничто нам не будет помехой! У нас всё ещё будет…очень скоро! Ты и сама знаешь. Ну, я пошёл…

В ответ Нихаль лишь обречённо вздохнула и кивнула головой, дескать «как скажешь, любимый… Жаль, конечно, но ты прав — разумнее будет подождать». Она уже отвернулась к двери, чтобы отпереть её, как Керем, не выдержав, резко схватил женщину за плечо и привлёк к себе.

— Нихаль…я очень по тебе соскучился, — с дрожью в голосе откровенно признался он, приблизив лицо вплотную. Стоило только ощутить тепло родного желанного тела, манящий флёр духов, как сразу стало понятно, что если сию минуту не уйдёт, то уже не сможет совладать с собой, и между ними всё случится.

— Я тоже по тебе соскучилась, — чуть не плача, откликнулась она. — Останься, а?

— Нет, Нихаль! Не могу, — едва сдерживая слёзы, покачал головой мужчина. — Нам пока нельзя! Давай дождёмся. Совсем чуть-чуть осталось. — Он отстранился и сделал шаг в сторону, дабы не поддаться соблазну.

— Прошу тебя, останься сегодня со мной…, — робко с последней надеждой попросила Нихаль. — Пожалуйста, Керем! — Но в ответ получила только отрицательный жест головой.

В душе Нихаль всё заклокотало! Снова ¹³«Оlmaz»! Опять ожидание без конца и края! Сколько лет они уже ждут — то одного, то другого?! Да, она официально не разведена, но какое это имеет значение, если её брак с Демиром фиктивный, а чувство к Керему — настоящее? Разве не учат всех, что надо поступать так, как велит сердце? Нихаль мечтала провести эту ночь вдвоём с любимым мужчиной, особенно теперь, когда они почти у цели — поданы документы на развод, и она покинула дом Демира. А Керем? Стоит рядом — шикарный, умопомрачительный, в респектабельном костюме, запах дорогого эксклюзивного парфюма кружит голову. Ей до дрожи хотелось, чтоб этот брутальный красавец сжал её, что есть силы, затолкал в номер, раздел, зацеловал, залюбил и никогда бы больше не уходил! Что же делать? Как его удержать? Сейчас уйдёт! Думай, башка, думай!

— Ой, Керем, подожди! Я совсем забыла…

— ¹⁴Ne oldu?

— Всё это такой стресс… Я собиралась впопыхах и, кажется, забыла код на замке чемодана… Накрутила там какие-то цифры, а теперь даже и не помню, какие… Это новый чемодан, и код я там тоже новый установила… Ты можешь мне помочь? Ну, что ты так смотришь?!

— Как же так? — Керем озадачился столь неожиданной просьбой.

— Да откуда я знаю?! Разве удержишь всё в голове, когда надо по-быстрому смываться? И вообще, мы столько всего пережили… Хорошо, что ещё вспомнила, а то б ты ушёл, а я так и осталась бы с закрытым чемоданом. А там же все мои вещи! Керем! Ну, заходи!

У простодушного Керема не было и тени сомнения в честности Нихаль. Само собой, он поможет! Войдя в номер, он положил пальто на широкую гостиничную кровать, присел с краю и принялся рассматривать злополучный замок чемодана, соображая, чем же его открывать.

— Спасибо, родной! Ты, как всегда, меня спасаешь, — хитро-мудрая мартышка изобразила благодарность на мордочке.

— Код так запросто не угадаешь. Скорее всего, придётся взламывать этот проклятый замок — только бы найти, чем. Давай, лучше попросим администрацию — пусть пришлют кого-то с инструментами.

— Ой, да пока туда-сюда звонить будем и ждать, столько времени пройдёт! Мне кажется, ты сам быстрее справишься! Ты же у нас инженер — что-нибудь придумаешь, — речи Нихаль были слаще медовой пахлавы.

— Инженер. В мини-баре должна быть открывашка — принеси, пожалуйста, — попросил управляющий холдинга, до сих пор считавший себя инженером по призванию.

— Ага, сейчас!

Нихаль полезла в мини-бар, а в «башке» тут же нарисовался следующий шаг плана.

— Попить хочешь? — она протянула Керему пластиковую бутылочку с апельсиновым соком, а себе взяла другую.

— ¹⁵ Teşekkur ederim, canım, — пить, и правда, хотелось.

Едва Керем сделал глоток прохладного сока, как Нихаль, каким-то образом запнувшись за стоявший у кровати чемодан, не удержалась на ногах и упала. При падении она повалилась на Керема и выбила сок из его рук. Бутылочка, сделав кульбит в воздухе, приземлилась на коленях гостя, куда и вылилось почти всё её содержимое. С бутылкой Нихаль произошло нечто подобное, ибо удерживалась она нарочито небрежно, даже, можно сказать, еле держалась в женских руках. Вобщем, там, где надо она приземлилась — на блузке Нихаль, в точности, как задумывалось.

— Вай-вай-вай!¹⁶ Çok pardon!

— Нихаль, осторожнее! — Керем резко вскочил с кровати. — Смотри, что ты наделала! — показывая руками на мокрые брюки.

— ¹⁷ Kusura bakma…, — зачинщица происшествия виновато потупила взор.

— Ах, Нихаль! Ах! Что с тобой? Глянь, все брюки облила!

— Правда, прости, я не хотела… Пойду переоденусь, — она мельком глянула на желтоватое пятно от сока на блузке.

Нихаль прошмыгнула в ванную комнату и через пол минуты, высунувши голову из двери, добавила:

— Ты тоже брюки сними — просушим феном, а то тебе противно будет в мокрых ехать.

— Ничего, доеду как-нибудь, — буркнул в ответ Керем, продолжая ковыряться с замком.

«Ещё это чёртово пальто! Он же вздумает им закрыться, и не важно, что штаны мокрые. Думай, башка, думай!» — напрягала мысли художница.

Когда Нихаль вышла из ванной в своих цветастых брюках, но топлесс, господин Озарслан прекратил возню с замком и вытаращился на неё. По правде говоря, смотреть там было особо не на что, но эффект неожиданности вкупе с неутолённым сексуальным голодом героя возымел действие.

— Что ты на меня уставился? Открывай скорее, мне же надеть нечего! Не понимаешь?

— Не получается пока… Но открою, конечно… — пробормотал в ответ инженер, смущённо отводя взгляд.

— Почему ты до сих пор сидишь? Я же предложила тебе брюки высушить — это ведь быстро! — Нихаль невозмутимо подскочила к сидящему на кровати мужчине и взяла его за руку, тем самым призывая встать.

Пока он, опешив, соображал, как себя вести дальше, госпожа Карадениз начала проворно расстёгивать ремень брюк.

— Нихаль! ¹⁸Sıkın! Olmaz! — он успел грубовато отстранить шаловливые ручонки, так и норовившие дотронуться до причинного места.

— Ай, да ладно! Сам — так сам, я ж только помочь хотела, — как ни в чём ни бывало Нихаль сменила тон.

— Всё нормально, и так высохнут!

— ¹⁹Peki, tamam, — ей только и оставалось, что пожать плечами в ответ.

«Вот ведь, крепкий орешек! Но и я так просто не сдамся!»

— Керем, ты и в самом деле такой непонятливый или прикидываешься? — Нихаль решила идти «ва банк» — настолько нетерпелось заняться любовью с чрезмерно правильным, но беспредельно сексапильным Керемом.

— Эээ? Ты о чём?

— Всё о том же! Ты сам только что признавался у двери, что истосковался по мне не знай как! Я ведь всё вижу, чувствую! По глазам читаю! У тебя же на лице всё написано! Голос дрожит! А смотришь на меня как?! И я, знаешь ли, тоже не железная! — казалось, она сейчас расплачется.

— Нихаааль…

— Что «Нихаль»? Чтооо!!!??? Уж признайся тогда честно, что разучился за пять лет сексом заниматься! Вот и боишься со мной в постели облажаться! — постепенно срываясь на крик, продолжала женщина.

— Чтооо?! Чего это я разучился? — вспыхнул Керем. — Ничего подобного!

— Ах, не разучился? — Нихаль выпучила свои чуть раскосые японские глаза. — Постой ка, значит, у тебя в Зонгулдаке кто-то был, да? Так получается? — она и сама от себя не ожидала такой ревностной реакции.

— Да причём здесь это? Ты спросила — я ответил! Никого у меня не было! — парировал Керем.

— Если не было, тогда…тогда почему ты сказал, что не разучился?! Как мне тебя понимать?! — завелась Нихаль.

Совсем запутался бывший шахтёр! Какой же ответ будет правильным? Разучился — простофиля, не мужик, а коль не разучился, значит — изменник и бабник. Что ни ответь, всё будет не в его пользу! Оффф! Манипуляторша! Взяла-таки «на понт»!

Дама же упрямо гнула свою линию:

— Да что ты вбил себе в голову «нельзя» да «нельзя»?! Ладно ещё, тогда давно, всё оттягивал, ждал подходящего момента. А теперь почему? С каких это пор тебя волнует, «что люди скажут»? Моралист ты несчастный! Кто узнает? Вот ктооо? Я понимаю, ты не хочешь, чтобы меня при разводе обвинили в супружеской измене. Допустим. Но Демир-то постоянно мне изменяет, он таскался по бабам все эти годы!

Нихаль вошла в раж, говорила громко и возбуждённо, даже как-то озлобленно. Глаза сверкали, шёки порозовели, красивые полные губы мелко дрожали, а маленькие груди (она же топлесс — не забыли?) слегка подпрыгивали в такт её шагам.

— Я не Демир! И не смей меня с ним сравнивать! — недовольно прервал гневную тираду Керем. Он заметил, что Нихаль вот-вот взорвётся и тогда истерики не миновать! Получается, ему необходимо как-то разрулить эту нелепую ситуацию — хотя бы во избежание ненужных упрёков и подозрений.

«Аааа! Шайтан! Как же я её хочу!!! Видимо, так суждено нам сегодня. ²⁰Olacak olur! Сопротивляться зову природы дальше не было ни сил, ни смысла. Он молниеносно прижал Нихаль к себе и присосался к её губам в совершенно безудержном долгом поцелуе. Сперва засосал пухлые упругие губы прямо-таки с силой промышленного пылесоса, потом протолкнулся языком дальше и стал орудовать им дерзко и жадно. И уже никакая сила не могла его остановить. Нихаль сразу обмякла под долгожданным поцелуем. Не менее приятно было чувствовать, как большие любящие ладони сжимают её ягодицы — за годы разлуки она ужасно истосковалась по мужским ласкам, объятиям. Сквозь мокрую ткань брюк она явственно ощущала силу его желания и твёрдость намерения. «Неужели, получилось? Только бы не передумал и не сбежал!», — ликовала она, а сама чувствовала, что неумолимо намокает, и виной тому вовсе не пролитый сок.

— Керееем, у тебя брюки мокрые. Давай, ты их снимешь? И заодно руки вымой, ладно? Всё-таки ты трогал чемодан, а он грязный (страсть страстью, а гигиена — прежде всего).

— Да, ты права. Я мигом! — красавец нехотя отстранился, выдохнул и исчез в ванной комнате.

— Только, прошу тебя, не застревай там надолго! Я тебя жду! — услышал он вдогонку.

В ванной комнате господин Озарслан заодно решил раздеться, ибо предстать перед своей женщиной в мокром нижнем белье (в котором, кстати сказать, всё равно уже ничего не умещалось) или без такового, но в рубашке и носках, было бы нелепо. Когда он вернулся в комнату, его взору предстало ожившее полотно Гойи «Обнаженная маха». Он недавно видел его в музее «Прадо» во время командировки в Мадрид. Тогда он задержался перед картиной и позволил себе немного помечтать. Теперь это казалось каким-то знаком свыше, значение которого вдруг прояснилось. Оно же и помогло ему отбросить излишние сомнения в правильности своих действий.

— ²¹ Sevgilim… Какой ты! Наверное, каждый день в спортзал ходишь?! — его атлетическая фигура не могла не вызывать восхищения, и женщине безумно захотелось ощутить тепло и тяжесть этого могучего тела на себе, прижаться, обхватить ногами.

— Не представляешь, как я по тебе тосковала! Лев мой, ну, иди же ко мне…

— А Я как соскучился… Ты прекрасна, Нихаль! Очень тебя хочу! — причём доказательства последней фразы были налицо.

Керем ненадолго замер — не отрываясь, он рассматривал стройную наготу Нихаль с головы до ног и дышал всё чаще. Ему и самому не терпелось поскорее овладеть ей. Тогда, не в силах больше сдерживаться, он прилёг рядом с любимой. Молодые люди обнялись и стали с упоением целоваться и гладить друг друга, следуя извечному ритуалу человечества. С каким наслаждением она наконец-то обвила ногами мощный торс Керема и чувствовала, как перекатываются мускулы на его плечах и спине. А вскоре почти впала в транс, когда он обводил языком и мягко покусывал одними губами каждый затвердевший сосок, и то ласково, то грубовато играл с её грудями (чем богаты, тем и рады). И наконец, вместо того чтобы действовать по старинке, супермэн воплотил в жизнь свою давнюю фантазию — стоя на коленях и глядя прямо в затуманенные страстью изумрудные глаза, сложить её, будто карманный ножичек, и войти, держа за лодыжки.

— Керееем…какой ты…большооой! — Нихаль казалось, что он достаёт ей чуть ли не до сердца.

— Успела забыть? — пошутил Тарзан.

— А разве такое возможно?

— Погоди… Тебе же не больно? Нет? — спохватился заботливый Керем. — В ответ та лишь блаженно покачала головой, тем самым показывая, какое удовольствие она испытывает, принимая его в себя до упора.

В ту ночь Керема хватило ещё на три раза. Под конец, уже подуставший, он больше не долбился, как шахтёр-проходчик, а лениво накрыл любимую своим телом и медленно двигался, вращая тазом и как бы ввинчиваясь в неё. И это тоже было сладко. Так, за несколько часов наш герой убедительно доказал, что ничему-то он не разучился, а как раз-таки, наоборот. Но не стоит заострять внимание на этом факте. Одарив друг друга нерастраченной любовью и нежностью, любовники уснули в обнимку, переплетясь ногами и руками, словно боялись быть вновь разлучёнными.

Негу и прелесть утреннего секса бесцеремонно прервал громкий стук в дверь. Увы, это было вовсе не деликатное «тук-тук» обслуживающего персонала, вежливо спрашивающего разрешения на уборку, а колошматящие, как молот, удары кулаком по двери. По выкрикам, сопровождавшим это бесчинство, пара тотчас же догадалась, кто находился по ту сторону двери.

— Нихаааль!!! — надрывно орал Демир Карадениз. — Я знаю, что ты здесь! Ты думаешь, так просто сможешь от меня уйти и спрятаться?! — Он в бешенстве стучал кулаком по двери, и, казалось, с таким упорством он в итоге разнесёт её в щепки — это дело нескольких минут. — Я везде тебя найду! Это невозможно! Пойми — ТЫ МОЯ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ТАК ПРОСТО МЕНЯ ПОКИНУТЬ!!! — напрягая голосовые связки, он нёс и прочий самоуверенный бред в таком же духе.

Разозлённый Керем встал с кровати, рывком надел трусы, накинул махровый халат и решительно направился встречать бесноватого гостя, на ходу зачёсывая пятернёй спадающий на глаза чёрный чуб. Не будет же он прятаться в шкафу или сигать с балкона, лишь бы его не застукали с чужой женой! Да и глупо отрицать очевидное.

Самым большим желанием Керема было дать этому ушлёпку по морде. Хорошо так со всей силы вмазать и желательно, не просто ударить один раз, а поколотить, словно боксёрскую грушу, и не только руками!

— Зачем припёрся?

Увидев своего врага, открывшего дверь, да ещё в банном халате, Демир чуть не задохнулся от бешенства! Этот нищеброд не только увёл у него жену, переспал с ней, а теперь прозрачно на это намекает своим утренним одеянием!!! Белизна халата эффектно контрастировала с чёрным густым ворсом на груди соперника.

— Скотина! Я убью тебя! — наследник активов бизнес-империи Карадениз схватил Керема за воротник халата и попытался с силой притянуть к себе, намереваясь вытряхнуть из него душу.

Ловким приёмом любовнику мадам Карадениз удалось избавиться от захвата и втащить гостя в номер — не устраивать же разборки в коридоре на посмешище всем постояльцам отеля в столь ранний час.

— Карадениз, ты гадкая сволочь! Вбей уже в свою голову, или что у тебя там вместо неё, что Нихаль — не твоя собственность! Она сделала свой выбор, и поменять его у тебя не хватит никаких сил! Это исключено! Уяснил?

Нихаль, не желая оставаться в стороне, проворно накинула халат и поспешила к мужчинам. Её растрёпанный утренний вид красноречиво свидетельствовал о бессонной ночи удовольствий.

— НИХАЛЬ!!! Как ты посмела!!!??? — чуть не взвизгнул с досады Демир.

— Демир, слушай, отвали! Если тебе до сих пор ничего не понятно, то я объясню!

— Потаскуха ты, Нихаль! Я тебе этого не прощу!!! Ты…ты… никогда не хотела принять мою любовь и выбрала этого…, — тут он презрительно покосился на оголённую грудь Керема, — волосатого плебея!

— Не смей её оскорблять своими гнусными словами! — Керем воспользовался оскорблением как удобным предлогом нанести первый удар Демиру в челюсть. У него давно чесались руки избить этого мерзкого зарвавшегося типа, возомнившего себя властелином мира. — А это тебе за «плебея», — молниеносно последовал второй заслуженный удар «по морде».

За гостем не заржавело, и Керем получил ответку. Как водится, улаживать конфликты лучше всего получается у третьей стороны.

— Знаешь, Демир, ты хоть и говоришь про какую-то любовь, но твоя любовь мне не нужна — настолько ты мне противен — всем противен — и внешне, и внутренне!

— Как ты можешь судить, если ты мне не дала ни одного шанса? — повернулся на её слова постылый супруг.

— Не дала… Ха-ха-ха! Да я столько не выпью, Демир, чтоб тебе «дать»! — Нихаль осталась довольна своим остроумным каламбуром.

— Что??? Я, по-твоему, такой непривлекательный? Прям вот нисколечко? А чем этот неандерталец лучше меня? — ему не давал покоя сексуальный красавец Керем.

— Представь себе, ВСЕМ! Керем…Он такой…такой — да лучше него быть просто невозможно! Куда тебе до него?! Я не имею в виду твои деньги и репутацию… Ведь если всё это отбросить, то что от тебя останется? Ты всего лишь… Ты-ничтожество, Демир! Ты НИКАКОЙ! Ой, да чего я тут перед тобой распинаюсь? Не хочу я тебя как мужчину, пойми ты наконец! И никогда не захочу! Уж после Керема точно не захочу!!!

Демир вдруг сник и как-то обиженно заморгал. Услышать подобную отповедь от женщины, которой он был болезненно одержим много лет — это ещё надо суметь переварить и пережить.

²²Правдивые слова, и на деле оказались горше яда. Таких откровений сын господина Левента от жены не ожидал. Ему всегда виделось, что она лишь вредничает, и со временем ему удастся её к себе расположить, чего бы то ни стоило. Но после сказанных слов и особенно, сравнений с Керемом, все надежды окончательно рухнули. Безусловно, он может убить этого дрянного инженера. Не своими руками, ясное дело, но убрать его не составит особого труда. Только возможно ли убрать и стереть из памяти только что услышанные слова?

«НИКАКОЙ! НИКАКОЙ!», — набатом бухало в голове. Если разобраться, то «никакой» — это ещё хуже, чем «подлый», «отвратительный» или «злой». Ведь у этих эпитетов есть отрицательная окраска, а значит, и определённое отношение, а «никакой» означает лишь, что он даже не вызывает эмоций, не заслуживает внимания ничем — даже плохим, не зацепил — что он есть, что его нет. Его нет! ЕГО… НЕТ…

Круглые карие глаза Демира наполнились слезами. Он не стал их вытирать или смахивать, дабы ничем себя не выдать, а быстро отвернулся, чтоб никто не заметил проявления его слабости.

Даже если ненавистного любовника Нихаль не будет больше на свете, разве под силу кому-либо повернуть время вспять и сделать так, чтобы никогда не прозвучал из уст любимой, да по-своему любимой им женщины, роковой приговор в его адрес? Вероятно, есть какие-то психиатрические приёмы по выборочному стиранию памяти. Ха-ха! Тут помню, тут не помню! Для совладельца «Карадениз холдинга» жизнь внезапно потеряла смысл. Если нет света в конце тоннеля, нет надежды — то зачем тогда всё? Как теперь с этим жить? И зачем жить? Ради кого и чего? У отца есть только его подлая сущность. Это из-за него жизнь Демира пошла по такому руслу. Мама — она «овощ», ей всё равно. ²³Anne…anne…На ум пришли последние воспоминания о ней когда-то живой и здоровой. Перед глазами предстала картина женщины с распущенными волосами, стоящей на краю балконной ограды, раскинув руки, ещё миг и готовой отправиться в жуткий полёт. Карадениз резко развернулся и направился к двери на балкон.

— Эй, ты куда? Выход через дверь! — схватил его Керем, в попытке перенаправить к выходу из номера — скорее бы его вытурить.

— Отстань, идиот! — сверкая потемневшими от слёз глазами.

— Демир, уходи, пожалуйста! Я тебе всё честно сказала. Ты сам вынудил, — вставила три ²⁴куруша Нихаль.

Не обращая внимания на хозяев номера, Демир резко дёрнул в сторону штору, закрывавшую балконную дверь, рванул дверную ручку и шагнул к ограде балкона.

— Эй, ты чего удумал? — избранник Нихаль с тревогой распознал намерения своего врага.

— Демир!²⁵ Dur! — пискнула жена.

— Слышь, ты не дури! — Тарзан в халате схватил непрошеного гостя за руку.

— Оставьте вы меня! — обманутый супруг злобно отбросил руку Керема, повернулся и со зверской силой оттолкнул его от себя. В этот толчок было вложено такое количество злости и отчаяния, что дюжий бывший шахтёр не устоял на ногах и упал. При падении он задел рукой стеклянный стакан, стоявший на журнальном столике, тот грохнулся на пол и раскололся на несколько стеклянных фрагментов. Керем хоть и не растянулся позорно на полу, но всё же неудачно приземлился ладонью на один из осколков. Острый край вонзился в мякоть ладони у основания большого пальца.

— Шайтан!!!

— Керем! Ты в порядке? — ²⁶sevgilim метнулась к своему раненому герою.

— Да, ничего, сейчас кровь смою.

Алые капли оросили белоснежную махровую ткань халата.

— Погоди, давай пластырем заклеим. Дай гляну, глубоко порезался?

— Надо осколки убрать.

Оба переключились с обиженного гостя на руку Керема (да ну его — не маленький!). Тем временем Демир, воспользовавшись тем, что от него отстали, лихо перешагнул через ограду балкона и встал на тонкой кромке. Одной рукой он пока держался за ограждение. Вниз глянул лишь на секунду — словно оценивая высоту. Гораздо дольше его взгляд задержался на небе — нежно-голубом, с белогривыми лошадками лёгких облаков и лучиками солнца. Чуть прохладный, освежающий весенний ветерок обдувал лицо и ерошил волосы. Захотелось слиться с этим небом, поддаться ветру, беззаботно улететь-умчаться вместе с ним, оставить всю тяжесть, темень, все обиды позади и устремиться навстречу лёгкому и светлому. Ему только сейчас стал кристально ясен поступок матери. Наверное, в ту далёкую ночь она чувствовала то же самое. Будучи по природе, а также в силу воспитания, решительным мужчиной, Демир Карадениз больше не колебался ни секунды — поддавшись импульсу, он разжал руку, сжимавшую балконные перильца, каких-то пару мгновений побалансировал на балконном выступе, и… оставил всех и вся позади.

Снизу некоторые из спешащих по делам прохожих и проезжих успели заметить тёмную фигуру, красиво летящую в позе мастера спорта по прыжкам в воду (а ведь мог бы). Наверху же, влюблённая пара продолжала обработку раны, когда до их ушей с открытого балкона донёсся громкий хлопок, словно что-то тяжелое ударилось оземь.

— ДЕМИР!!! — одновременно воскликнули Керем с Нихаль и бросились на балкон. А гостя, как говорится, и след простыл. Они посмотрели вниз, дабы проверить свои догадки — на тротуаре возле нелепо раскинувшего конечности тела уже собирались люди. Вокруг головы медленно змейками растекалась бурая лужа крови. Объяснения тут были излишни. Двое в махровых халатах без слов переглянулись. В их взглядах без труда читалась одна и та же мысль: «Надо же, как просто всё разрешилось!»

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

9

Спокойной ночи (тур.)

10

Не делай, Нихаль, не надо (тур.)

11

Почему? (тур.)

12

Душа моя (тур.)

13

Нельзя! (тур.)

14

Что случилось? (тур.)

15

Благодарю, душа моя (тур.)

16

Премного извиняюсь (тур.)

17

Мне очень жаль (тур.)

18

Оставь! Нельзя! (тур.)

19

Ну, ладно (тур.)

20

Чему быть, тому не миновать — турецкая пословица

21

Любимый мой (тур.)

22

«Правда горше яда» (турецкая пословица)

23

Мама (тур.)

24

Турецкая денежная единица, мелкая монета

25

Стой! (тур.)

26

Возлюбленная (тур.)