Мертв только дважды

Антон Чиж, 2018

В мире существует множество, казалось бы, скучных профессий. Например, Карлос – консультант по древностям в Будапеште. Красивый испанец средних лет, без вредных привычек. Мечта любой одинокой дамы за тридцать. Но что, если он уже четверть века скрывает страшную тайну, которая изменила его жизнь? Что, если разгадка этой тайны грозит судьбе европейской цивилизации? В новом романе автора исторических детективов Антона Чижа сюжет бешено несется вперед, как в романах Яна Флеминга и Дэна Брауна! Тайны разведки переплетаются с тайнами древних, а случайная встреча с бесстрашной журналисткой навсегда лишает Карлоса сердечного покоя.

20

9 мая, понедельник

Санкт-Петербург, оперативный центр ВМР

18.45 (GMT+3)

Адмирал тянул с переездом, сколько мог. Он знал, что перевести вслед за штабом флота весь аппарат разведки будет чрезвычайно трудно. Находил любые отговорки и причины, чтобы не трогаться из Москвы. Надеялся, что приказ отменят. Приказ не отменили. Из окна своего кабинета адмирал Алдонин теперь мог наблюдать Неву. Что не сильно радовало. Переезд был завершен. После суматохи, которая всегда царит на новом месте, служба вошла в обычный распорядок. Офицеры приступили к выполнению обязанностей, ни одна программа не была остановлена или задержана. Оставалось только убрать последние папки с делами. Секретный архив переехал вместе с командованием.

Алдонин приказал доставить одну старую папку. Загадка, скрытая в ней, мучила его много лет. Больше случая вернуться не будет. Он вызвал своего заместителя, начальника Особого отдела капитана 1 ранга Горчакова. Офицер открыл дверь и попросил разрешения войти, как принято во флоте. Адмирал пригласил Горчакова за стол совещаний, положил перед ним чуть пожелтевшую папку.

— Коля, ты помнишь это дело?

Они были одногодками. В разведке прослужили с погон лейтенантов.

— Такое не забывается, Андрей Иванович, — даже при личной встрече Горчаков не позволял называть своего командира по имени.

— Опиши в двух словах, что там случилось, — попросил Алдонин. — Ты же сам ездил на место, что там произошло?

Даже через двадцать пять лет Горчаков помнил каждую деталь. Это был самый тяжелый провал их службы. Были потеряны сразу два молодых сотрудника, отправленные на глубокое внедрение. Третий, сообщивший о случившемся, прошел строжайшую проверку и был оставлен на службе.

— Все детали не прояснены. Это отражено в рапортах. Маркус был убит, Мечик исчез вместе с крупной суммой наличными. Мы тогда оказались в тяжелом положении: денег не было вообще.

— А Освальд?

— Он считает, что это сделал Мечик.

— Каким образом?

Горчаков много лет и много раз отвечал на эти вопросы. Ответы не прибавляли ничего нового. Факты от этого не менялись.

— Маркус сообщил Освальду, что Мечик общается с американскими вербовщиками. И предложил провести подставную операцию, чтобы нейтрализовать предателя. Была назначена встреча в отдаленном месте, пятьдесят километров от Франкфурта, в пригородном парке городка Никкенхайм. Они надеялись, что возьмут Мечика с поличным, запишут его, когда тот будет соглашаться на вербовку. Молодежная глупость не удалась. Все пошло не так, как они планировали. Мечик вынул деньги из ячейки, застрелил Маркуса и скрылся.

— Каким образом?

— Его научили плавать в любой воде.

— Не нашли?

— Нет.

— А что с Маркусом?

— Тело забрала полиция. Мы не могли подобраться слишком близко. Освальд дал показания, что сам видел его убитым. Он успел сделать снимки машины, на которой приехал Мечик, и пустого «дипломата».

— Кто мог вызвать полицию в глухое место?

— Насколько удалось выяснить, поступило сообщение: убийство в лесу. Они бросили все силы. Тогда это было в диковинку.

— Как думаешь, что за вспышка была на мосту?

В рапорте вспышка была описана весьма подробно.

— Невозможно определить, — ответил Горчаков. — Когда через несколько дней мы прибыли на место, дожди смыли следы. Было сделано предположение, что Мечик использовал свето-шумовую гранату.

Адмирал согласно кивнул. Он помнил рапорт.

— Не понимаю: зачем?

Горчаков тоже не знал ответа на этот вопрос.

— Единственное логичное объяснение: позарился на деньги.

— И самое нелогичное, — сказал Алдонин. — Ты знаешь, из какой он семьи? Ты знаешь, что его отец — потомственный офицер флота? Я у них в доме бывал, видел его пацаном. Или хочешь сказать, что наши кадровики проглядели предателя?

— Мог сломаться. Соблазны западного образа жизни…

— Коля! — Алдонин не скрывал разочарования.

— Для девяносто первого года это было актуально, — ответил Горчаков, хотя и не верил в то, что говорит. — Возможная причина в том, что Мечик все-таки был слишком молодым. Ему было двадцать. Направили его сразу после центра подготовки. После него таких молодых сотрудников не посылали. Риск не оправдал выгоды раннего внедрения. В таком возрасте у мальчиков еще не до конца сформировано мировоззрение.

— Мечик не мальчик, — Алдонин повысил голос и осекся. — Он был лучшим курсантом не только своего выпуска. Выдающиеся результаты и способности.

— Что вы от меня ждете, Андрей Иванович?

Адмиралу нечего было ответить. Чего ждать, когда прошло двадцать пять лет. Совсем другое время, другая страна, другой мир.

— Прости, Коля, мне до сих пор не дает покоя это дело.

Горчаков мог бы согласиться. Но не позволил проявить личные эмоции.

— Удивительно, что после такого провала не было последствий, — сказал он. — Никаких. Если не считать деньги…

— А какие могли быть последствия? Сдать сеть Мечик не мог. Кроме Освальда и Маркуса, никого не знал. Он убил Маркуса, остается только Освальд. Какова цена за молодого студента, которого только внедрили?

Начальник контрразведки не мог спорить: цена за такого агента ничтожна.

— Мечик исчез с деньгами. Это все, что известно наверняка. Или утонул. В тот день погода была штормовая. В Рейне сильные и коварные течения, высокие волны. Мог не рассчитать сил.

— Такой исход предпочтителен, — сказал адмирал.

Горчаков молча кивнул.

Алдонин протянул ему папку.

— Все, товарищ капитан первого ранга. С этим закончили. Больше не возвращаемся. Благодарю.

Горчаков принял папку. Сегодня она вернется в архив и исчезнет навсегда. На ней появится штамп: «Секретность 1-й степени. Хранить вечно». Начальник контрразведки считал, что это к лучшему: нельзя столько лет бередить рану.

Пора забывать.