Лабиринт Химеры

Антон Чиж, 2017

Отставного сыщика петербургской полиции Родиона Ванзарова попросили вернуться на службу – дело настолько сложное, что лишь одному ему оно под силу. И в первый же день расследования Ванзаров… убивает жертву преступления! Или все-таки жертва и до этого была мертва?.. Ответить на данный вопрос не смогла полиция города Павловска, по улицам которого бродила мертво-живая девушка. Загадку произошедшего не сумел разгадать и великий криминалист Лебедев: что-то важное все время ускользало из поля зрения. И продолжалось это до тех пор, пока Ванзаров не внял предостережению таинственного библиографа по фамилии Трупп…

15. В лесах и дубравах

Сыровяткин держался мужественно. Напустив грозно-полицейский вид, он прохаживался от куста до куста. Жаль, пугаться облика полицмейстера было некому. В дворцовом парке, как назло, не оказалось ни одного гуляющего. Городовой Никитин, попавшийся Ванзарову под руку, не сомкнул глаз с прошедшей ночи, а потому взирал на марши своего начальника с сонным равнодушием. А на храм греческого бога тем более. Посмотреть же было на что.

Открытая полуанфилада окружала памятник Аполлону, который, откинув божественную руку, указывал, куда следует направляться музам и их поклонникам в поисках высокого классического искусства. К основанию памятника вела уступчатая лестница, завершавшая ансамбль. Весь комплекс густо утопал в деревьях и кустах, словно созданный не человеком, а самой природой.

Ванзаров не столько наслаждался красотой искусственной древности, сколько осматривал подходы к храму. Пройти сюда незаметно было возможно, а при желании оставаться сколько угодно. Даже в молодой зелени храм был укрыт основательно от посторонних глаз. Чтобы увидеть то, что происходит около него, надо специально подойти вплотную. Такое могло прийти в голову только путешествующим туристам, осматривающим окрестности. Местные жители и дворцовые обитатели редко удостаивали храм ленивым взглядом.

Городовой заметил столичного гостя и предупреждающим кашлем дал знать. Сыровяткин подбежал и доложил, что за истекшее время к месту полицейского оцепления никто не посмел приблизиться.

— Благодарю, Константин Семенович, — сказал Ванзаров, озираясь по сторонам. — Теперь за дело.

— Что прикажете?

— Ищите следы.

— Крови? — дрогнув голосом, спросил Сыровяткин.

— Срезанные насаждения ищите. Никитин, не стойте, займитесь осмотром.

Полицейские отправились по кустам. Что было и нужно, чтобы не мешались под ногами. Внимательно глядя себе под ноги, Ванзаров подошел к лестнице и по самому краю поднялся на верхнюю площадку. Теперь Аполлон простирал ладонь над его головой. Ванзаров мысленно передал привет древнему богу от современного тезки-криминалиста и стал осматривать поверхность мраморных плит. После зимы храм еще не убрали и не вычистили. Разнообразный мусор щедро покрывал подножие. Со своего места Ванзарову была видна вся поверхность памятника. Никаких следов на ней не обнаружилось. Вероятно, предположение было ошибочным.

— Ваше благородие! — Никитин замахал от ближних кустов.

Ванзаров спустил протоптанной дорогой.

Городовой стоял рядом с густым кустом, название которого известно только садовникам. На ветках проклюнулись липкие листочки. Ничего особенно в этом насаждении не было. За исключением того, что часть веток были срезаны под острым углом. Ванзаров не поленился их посчитать. По сравнению с количеством тех, что были воткнуты в тело, расхождение составило три ветки. Видно, отрезали с запасом. Сыровяткин рассматривал находку с суровым вниманием.

— Вот, значит, как… — проговорил он со значением.

— Видите что-то важное? — спросил Ванзаров.

— Что уж… И так понятно, откуда ветер дует.

— И откуда? Поделитесь, полицмейстер, ваши соображения могут быть чрезвычайно важными для розыска.

— Оттуда все… — ответил Сыровяткин, сопровождая выразительным кивком. В стороне, куда указывал подбородок полицмейстера, виделись флигели Большого дворца.

— Вы искренно так полагаете?

Сыровяткин тяжко вздохнул.

— Да вы сами уже все поняли, Родион Георгиевич, — сказал он. — Только вслух об этом говорить не позволительно. Как только убийцу искать будем, ума не приложу…

— Кто из императорской фамилии сейчас пребывает во дворце?

Такими сведениями полицмейстер Павловска должен владеть по долгу службы, а не узнавать с языков сплетников.

— Великий князь Андрей Владимирович^[2], — перейдя на шепот, сообщил Сыровяткин. — Молодой человек, сами знаете. Готовится к поступлению в Александровскую военно-юридическую академию. Далее — умолкаю. Причины вам известны.

Произнесенное имя было слишком значительным, чтобы обсуждать его. Особенно в присутствии городового.

— Ваша рассудительность делает вам честь, — заметил Ванзаров. — Но вы правы, убийц искать надо. Кроме нас с вами, сделать это некому.

Сыровяткин согласился бы не иметь к этому вовсе никакого отношения, но выбора у него не было.

— Как прикажете, — с тяжким вздохом сказал он.

Ванзаров повертел головой и заметил что-то за торчащими кустами.

— Никитин, не затруднит взглянуть, что там?

Городовой неторопливо отправился, куда ему было указано, нагнулся и поднял нечто цветастое, скрученное в шар. Находка его, кажется, удивила куда больше Ванзарова. Что до Сыровяткина, то сил удивляться у него не осталось.

Шаром оказался набор женской одежды. Многие детали, которые мужчинам даже видеть неприлично — не то чтобы касаться. Ванзаров надеялся, что хоть где-то на белье или платье найдется фамилия владелицы. Но инициалов нигде не было вышито. Все-таки задача упрощалась. Платье по виду не только модное, но и дорогое. Такие шьют в считаных салонах столицы. Один из них чиновник сыска знал неплохо, хоть и был лишен тихого счастья мужа оплачивать наряды жены.

— Ну, теперь уж все ясно окончательно, — сказал Сыровяткин, наблюдая, как одежда снова сворачивается в ком.

— Вот теперь я бы не торопился с выводами, — ответил Ванзаров, протягивая сверток полицмейстеру. — Будьте любезны передать это господину Лебедеву.

— Как прикажете… — Сыровяткин брезгливо принял одежду и тут же передал ее городовому, словно она была заразной. — А вы куда, Родион Георгиевич?

— Надо срочно вернуться в столицу, хочу заглянуть в Императорскую библиотеку, — ответил Ванзаров.

Сыровяткин кивнул понимающе, но про себя подумал: «Вот привычки у этих столичных господ. Убийство непонятно как раскрывать, а ему книжечку захотелось почитать! Ну и ну…»

— Кстати, Константин Семенович, совсем забыл! — Ванзаров притронулся указательным пальцем ко лбу. — Где у вас проживает некий Трупп?

— Кто, простите, проживает? — Сыровяткину и так уже хватило живых мертвецов, чтобы теперь еще и труп проживал.

— Фамилия, скорее всего, немецкого происхождения. Вероятно, проживает не постоянно, а снимает дачу или владеет ею.

— Могу вас уверить, Родион Георгиевич, что жителя с подобной фамилией в Павловске нет и не было, — сообщил Сыровяткин со всей полагающейся в такую минуту ответственностью. — Еще не хватало трупов…

— На нет и суда нет, а тем более каторги, — мирно согласился Ванзаров.

— Вам пролетку найти или на поезде? — любезно поинтересовался Сыровяткин. — Ближайшее отправление через час…

— Благодарю. Рассчитываю что господин из… — тут Ванзаров вовремя осекся, — …в черном, который весь день неприметно следует за мной, не откажется подвезти в столицу.

И Ванзаров помахал человеку, который все так же незаметно держался за дальними деревьями.

Примечания

2

4-й сын его императорского величества великого князя Владимира Александровича (дяди Николая II), внук Александра II.