Насосненские байки. Мем-орная лирика отставного сержанта

Антон Сасковец

«Насосненские байки» – это набор ироничных рассказов о службе механика авиационного полка войск ПВО в конце 1980-х годов. Место службы – аэродром Насосная – было уникальным. Романтика авиации мешалась там со смехом и армейским бытом. И жизнь аэродрома становилась иногда весьма удивительной.Можно определить жанр книги модным словом мем-орная лирика. Набор мемов, которые, возможно, вызовут у читателя улыбку, с фрагментами коротких лирических эпизодов. Ведь авиация – это все-таки очень красиво.

Самолеты:

Первые шаги на стоянке

Стоянка — волшебное место. Издалека смотришь — скопление невысоких холмов, а между ними видно самолеты. Когда проходишь по тропе через покрытое верблюжьей колючкой и жесткой травой поле и пролезаешь через дырку в проволочном заборе, капониры становятся горами. Между ними обнаруживается бетон. К воротам каждого капонира идет ответвление. В капонирах и на площадках между ними стоят самолеты. С непривычки они тоже кажутся огромными. Почему первые шаги по стоянке начались с дырки в заборе? А так от казармы идти быстрее. Напрямик. По тропинке.

Еще на стоянке есть инженерный домик. Около него беседка, увитая виноградом — курилка. Там и происходит развод на работы, если в этот день нет полетов. Полетов в наш первый день, естественно, не было. Познакомили нас с будущими командирами, да и отправили на своеобразный «курс молодого бойца». На корабле, говорят, новоявленных матросов отправляют точить якорь и чистить клотик. Первое задание, которое дали нам, было исполнено столь же глубокого смысла.

Надрав за капонирами полыни и поплевывая на испачканные зеленью остро пахнущие ладони, мы стали эти самые капониры подметать. С трех сторон капонир выглядит как большой холм. С четвертой стороны холм срезан и видно, что внутри это — арочное укрытие из бетона. Ворота — толстенные, больше метра. У каждой воротины свой мотор, который ее двигает. Катит по стальной рельсе в бетоне огромное стальное колесо. Воротина медленно закрывается. Или открывается. Арка высокая — намного выше килей самолета. Внутри — ровный бетонный пол. Его и подметаем.

Я находился в состоянии благоговейного восторга: все было самое настоящее. Самолеты! Для меня не так уж важно было, что эти самолеты — боевые. Намного важнее, что они — реальные, что они — летают. На самом деле, а не в кино или в музее. Именно вот эти огромные железяки. До жути красивые. И до них можно дотронуться. Так и махали мы вениками из полыни целый день, с перерывом на обед. А на следующий день задание вышло посложнее.

Погода стояла серая, осенняя: мелкая морось, насосненскую глину развезло. Хорошо что техничка теплая, легкий дождик и ветер в ней нипочем. Поднимешь теплый меховой воротник, застегнешь шлемофон — это такой головной убор, вроде шлема у танкистов, только мягкий — и порядок. Пока дошли до стоянки по тропинке, на сапогах налипли огромные комья глины. Кое-как очистили подошвы и голенища о траву и бетон, но все равно, конечно, сапоги были грязные. А задание на этот раз было ответственным: помыть самолет керосином. Да-да, берешь ведро с керосином, залезаешь на фюзеляж сверху и тряпкой аккуратно моешь. Чтобы он летал лучше.

Залезают на самолет по стремянке, которую ставят к кабине летчика. По левому борту. Совсем рядом с ней — обрез левого воздухозаборника, как плечо гиганта. Поднимаешься на него, и можно свободно ходить по фюзеляжу сверху. Крылья, как мощные руки, идут от воздухозаборников слегка вниз, в стороны и назад. А посреди фюзеляжа проходит гребень. Как позвоночник. Сзади — два огромных киля. Высота над бетонкой — метра четыре, наверное. Красота… Но это все мы увидели потом.

А сначала техник поморщился, глядя на наши сапоги: «Это что же, вы в таком виде на самолет полезете? Только испачкаете!» И повел он нас к стойке правого шасси. Так я впервые увидел знаменитую «массандру» — спиртоводяную смесь, которая на МиГ-25 использовалась для охлаждения двигателей. Это вам не тормозная жидкость, не денатурат. Пополам спирт-ректификат с дистиллированной водой. Водка.

Открыл техник кран, и полилась в ведро струя со специфическим, знакомым каждому алкоголику заветным запахом. Как из водопроводного крана. Набрал он, наверное, литров пять, и дает нам ведро: «Мойте сапоги!». Ну что делать? Стали глину с сапог водкой отмывать. Сначала струей из-под крана, потом тряпкой из ведра. Мою я сапоги и думаю: вот какой-нибудь алкаш, он бы меня за такое святотатство убил, наверное. Или плакал бы, слезами горючими…

Ну а третье задание было еще круче. Самолет помыли — теперь нужно в воздухозаборниках пыль протереть. Выдали нам тряпки чистые, новые, поставили к воздухозаборникам стремянки, ну и… Ну и вот. Нужно в него залезть. Внутрь. Воздухозаборник выглядит как огромный прямоугольник, если смотреть на самолет спереди. А сбоку он наклонный. Внутри канал сужается, круглясь, нужно ползти на четвереньках. А дальше там стоит рассекатель потока — из потолка канала торчит балка с горизонтальными плоскостями. Ну и в глубине, за рассекателем, еще немного проползти, и уже компрессор. Турбина.

Вот все это нужно было тряпочкой протереть от пыли. До самого компрессора. И вылезти обратно. Под рассекателем приходится совсем уже червем ползти, там места мало. Конечно знаешь, что никто двигатель не заведет, пока ты там внутри. Но жуть пробирает. И, конечно, пыли там никакой нет. Зато после этого упражнения подходить к воздухозаборнику никакого нет желания. Внушает уважение самолет — и размерами своими, и мощью.