Теория соотносительности

Антон Райков, 2012

«Теория соотносительности» – вторая книга автора (первая – «Философ и „Я“»), номинанта премии «Вторая навигация»-2009 «за философский дебют – первую крупную публикацию молодых авторов». Книга представляет собой сборник мыслей на самые различные темы: от теории познания до каких-то обычных жизненных наблюдений. И все-таки некоторые темы можно выделить особо, прежде всего это тема субъективности-объективности, вопросы о смысле жизни, тема научного спора (действительно ли именно в споре рождается истина?), отдельно можно выделить и притчи (о вдохновении и методичности, о легкой и трудной жизни и другие). Книга написана живым языком и является доступной для широкого круга читателей, интересующихся философской проблематикой.

Герой-философ. Эпизод второй: Рудин

Самым известным романом Тургенева неоспоримо являются «Отцы и дети». Далее, наверное, можно поставить «Дворянское гнездо» и «Накануне», а «Рудин» остается несколько в тени основных романов мастера. Однако, лично для меня, как для философа именно «Рудин» является ключевым романом Тургенева, потому как этот роман — самое философское из его произведений.

Официальная (школьная) трактовка романа такова: в одну семью приезжает талантливый молодой человек, который завораживает всех силой и красотой своего слова. Но вскоре выясняется, что кроме говорения слов он ни на что не способен. В общем, говорить он мастак, а делать ничего не умеет. Даже довести до конца дело с девушкой, с которой у него наметился роман, он не смог. В итоге он с позором уезжает, где-то там мотается и бесславно погибает на одной из европейских баррикад. Отсюда мораль: слова без дела ничего не стоят. Рудин, в общем, симпатичный молодой человек, но…пустоват, мелковат, чего-то ему, в общем, не хватает.

«Рудин» — вещь, которая меня по-настоящему поразила, и прежде всего в контексте того, насколько сам автор (Тургенев) может быть несправедлив по отношению к своему герою. Как Тургенев умудрился не понять, что перед ним — чистой воды философ! Первое же появление Рудина говорит об этом яснее ясного. Обращаюсь к тексту: «Я признаюсь, не могу не чувствовать искреннего сожаления, когда умные люди при мне нападают. — На системы? — перебил Пигасов. — Да, пожалуй хоть на системы. Что вас так пугает это слово? Всякая система основана на знании основных законов, начал жизни. — Да их узнать, открыть их нельзя…помилуйте! — Позвольте. Конечно, не всякому они доступны, и человеку свойственно ошибаться. Однако, вы, вероятно, согласитесь со мною, что, например, Ньютон открыл хотя некоторые из этих основных законов. Он был гений, положим; но открытия гениев тем и велики, что становятся достоянием всех. Стремление к отысканию общих начал в частных явлениях есть одно из коренных свойств человеческого ума.».

Как после этого можно говорить, что Рудин не занят никаким делом? Да вот же его дело: он — философ, очнитесь, наконец. Он занят тем, что говорит умные слова, и делает это дело превосходно. Другой вопрос, что никто вокруг не признает его дело — делом. От него все ждут какого-то действия, не понимая, что действие как они его понимают, противопоказано философу. Ему с девушкой даже объясниться сложно, а уж увести ее — просто невозможно. Но она требует от беспомощного Рудина увоза. А он хочет философствовать, а если любить — так уж чисто по философски, то есть платонически. Нет: увоз или позор. Рудин «опозорился». И он и сам так и не понял, кем он является. Его и самого убедили, что он какой-то бездельник. И в конце концов его таки заставили заниматься какими-то бессмысленными делами и те доконали его, как доконали бы любого философа.

И вот, вместо русского Сократа (или даже Платона), а Рудин, судя по роману, мог стать именно им, мы получаем разочарованного мелкого революционера, который не верит в революцию, и погибает на баррикадах. После этого Рудина жалеют и говорят, что он был, в целом, неплохой малый, да вот только растратил себя на болтовню. Сократ всю свою жизнь растратил на такую вот болтовню.