Пять писем из Китая и Монголии. Большое путешествие глазами А. В. Потаниной

Антон Олегович Малютин, 2023

Александра Викторовна Потанина – супруга, сподвижница и неизменная спутница великого русского путешественника Григория Николаевича Потанина. В наше время имя А. В. Потаниной если и не забыто совсем, то почти неизвестно широкой общественности. Книга, которую вы держите в руках – попытка исправить эту несправедливость. Но попытка не совсем обычная: в основу книги положено пять писем, написанных Александрой Викторовной в ходе третьей её экспедиции, которая длилась с 1884 по 1886 гг. В этих письмах путешественница рассказывает об экспедиции и о себе, а нам остаётся лишь изредка комментировать и раскрывать то, о чём сама А.В. Потанина не говорит.

Александра Викторовна Потанина: жизнь и смерть в экспедициях

Александра Викторовна Потанина — человек удивительной судьбы. Ей выпало родиться и жить во времена, когда женщинам всё было «нельзя»: нельзя получать высшее образование, нельзя работать (с оговорками, конечно же), нельзя заниматься наукой, нельзя самостоятельно выбирать свой жизненный путь. А можно только быть приложением к мужу, подчиняться и молча выносить все невзгоды. И самоопределение русской женщины — это какой-то оксюморон. Но Александра Викторовна не смирилась, она смогла выйти за рамки, нарушить правила и сделать то, о чём большинство женщин и думать не могло. Да, всё это досталось большой ценой, но, кажется, оно того стоило.

Хотя сейчас мы не можем узнать этого, но имеем возможность попытаться понять Александру Викторовну по тому наследию, что она оставила. Но прежде нужно хотя бы кратко познакомиться с биографией путешественницы. Мы не будем в подробностях рассказывать о жизни А.В. Потаниной, это книга не преследует такой цели. А если читатель хочет больше узнать об Александре Викторовне, то к его услугам целых две «официальных» биографии. Первая вошла в состав сборника статей А.В. Потаниной «Из путешествий по Восточной Сибири, Монголии, Тибету и Китаю»⁷, опубликованного в 1895 г., вскоре после кончины путешественницы. Причём значительную часть этого биографического очерка составляют автобиографические записки Александры Викторовны, которые она начала, но успела завершить в своём последнем путешествии. Вторая биографическая книга «Путешествия А.В. Потаниной»⁸ увидела свет в 1950 г., хотя её авторы во многом опирались именно на «Из путешествий…», поэтому обе книги непосредственно связаны друг с другом.

Александра Викторовна Потанина. Из книги Потанина А.В. Из путешествий по Восточной Сибири, Монголии, Тибету и Китаю.

Александра Викторовна Потанина (урожденная Лаврская) родилась 25 января 1843 г. в Нижнем Новгороде. Отец, Виктор Николаевич Лаврский, священнослужитель, человек замкнутый и мрачный, почти не уделял внимания детям, отдавая всё своё время преподаванию в духовной семинарии. Все тяготы воспитания и первоначального обучения детей несла на себе мать, Екатерина Васильевна. Подруг-сверстниц у Александры почти не было. Не по летам развитая девочка дружила со взрослыми, а играть любила только с младшим братом Костей — в этих детских играх уже сказывался стойкий характер будущей путешественницы: «Мы играли в прятки, — писала о своем детстве Александра Викторовна, — и для этого самым лучшим и самым страшным было залезть в окно подвала, уцепиться за оконную решетку и висеть таким образом, далеко не доставая ногами до пола подвала. Страшно было, во-первых, и свалиться, а потом много там было двухвосток»⁹.

Обучение грамоте велось матерью безо всякой системы. Несмотря на это, Александра уже к восьми годам не только умела бегло читать, но и занималась «сочинительством»: «…у меня всегда что-нибудь пишется — и это чуть не с восьмилетнего возраста», отмечала в одном из писем Александра Викторовна друзьям (хотя в других письмах она говорит о десятилетнем возрасте). На образование юной Лаврской сильное влияние оказала Е.П. Юрьева — тётка популярного в конце XIX в. беллетриста Боборыкина. Бывая часто в семье Лаврских, Юрьева заинтересовалась любознательной девочкой и взялась руководить её чтением. Но эти занятия не могли заменить систематической учебы — образованием девочки родители по-прежнему мало интересовались, и единственным наставником подраставшей Александры становится старший брат Валерьян.

Валерьян Лаврский первый привил сестре любовь к естественным наукам. Валерьян учил сестру сбору коллекций и гербариев, проводил интересные физические опыты. Усидчивость и способность быстро овладевать изучаемым предметом были свойственны А.В. Потаниной с самых ранних лет, чем бы она ни занималась, будь то рукоделие, занятие естественными науками или рисование, к которому Александра Викторовна имела особую склонность.

У дочери небогатого провинциального священника не было шанса заняться наукой. Это возможно было либо при наличии больших средств, либо при помощи фиктивного брака, который в те годы в России получил широкое распространение. Поэтому поневоле Александра Викторовна довольствовалась отраженным светом жизни своих братьев. Младший брат Константин, поступив 16-ти лет в Казанский университет, примкнул к студенческому движению и в письмах к сестре делился всем тем, что волновало тогда передовую молодежь. А Валерьян, сначала бывший так близок сестре, со временем отдалился, окончил Казанскую духовную академию и стал священнослужителем.

В 1861 г. умер отец Александры Викторовны. Его приход взял Валерьян, к этому времени уже имевший звание протоирея. А в 1866 г. в Нижнем Новгороде открылось женское епархиальное училище, в котором Александра получила место воспитательницы. Относясь честно к своим обязанностям, Александра Викторовна все же не могла чувствовать себя удовлетворённой занятиями в духовном училище и обывательскими интересами окружавшей ее среды.

Но неожиданные события в корне изменили её судьбу.

В 1872 г. Константин Лаврский за революционную деятельность был сослан в г. Никольск Вологодской губернии. В Никольске Константин близко сошелся с отбывавшим ссылку за дело об отделении Сибири от России¹⁰ (т.н. «дело о сибирском сепаратизме») Григорием Николаевичем Потаниным¹¹. Вскоре Александра Викторовна приехала к брату, который познакомил её со своим новым другом. Родство характеров коренного сибиряка Григория Потанина и волжанки Александры Лаврской обнаружилось уже после первых дней знакомства и в дальнейшем определило их редкостное семейное счастье и огромную пользу науке, которую они принесли своим совместным трудом.

Григорий Николаевич Потанин. Из книги Потанин Г.Н. Тангутско-тибетская окраина Китая и Центральная Монголия: путешествие Г.Н. Потанина, 1884–1886. Т. 1

В Никольске Александра Викторовна погостила недолго, но после отъезда дружба её с Григорием Николаевичем поддерживалась перепиской. Для Потанина эта дружба имела решающее значение в переломе его настроений. Но «скоро я увидел из писем, — вспоминает друг Потанина Н.М. Ядринцев¹², — как отразилось на этом серьёзном, замкнутом человеке знакомство с Александрой Викторовной, какие потоки света хлынули на него, какими цветами радуги заиграло его воображение, какое идеальное настроение сказалось в его духе, какой полёт получила мысль, сколько явилось новых планов, какой энергией дышала эта сильная натура»¹³.

Александра Лаврская вернулась в Никольск через год, чтобы навсегда соединить свою жизнь с жизнью Потанина. Скромная и неприхотливая, она не придавала никакого значения тяжёлым материальным условиям, в которых очутилась в Никольске. «Я заочно, — пишет в своих воспоминаниях Ядринцев, — уже преклонился перед этой женщиной, которая оценила ум и сердце моего друга, не задаваясь мыслью и не справляясь, подобно другим женщинам, о том, сумеет ли он обеспечить ее будущность»¹⁴.

Весной 1874 г. Г.Н. Потанин получил право проживать в любом городе, кроме столиц. Александра Викторовна уехала с мужем в свой родной Нижний Новгород.

В 1875 г. Григорий Николаевич, благодаря хлопотам знаменитого путешественника П.П. Семенова¹⁵ (будущего Тян-Шанского), получил полное помилование и спустя некоторое время вместе с женой уехал в Санкт-Петербург.

Друзья Г.Н. Потанина и новые петербургские знакомые с большой теплотой и уважением рисуют образ Александры Викторовны. В.В. Стасов пишет: «Впечатление, произведенное на меня А.В., было совершенно особенное. Она не была красива, но в ней было что-то такое необыкновенно притягательное для меня. В её лице была какая-то страдальческая черта, которая делала мне её необыкновенно симпатичной, хотя мне вовсе не было известно ни тогда, ни теперь, были ли у ней в самом деле страдания в жизни. Но это были какие-то исключительные черты, глубоко нарезанные на её бледном, серьезном лице, и я не мог смотреть на неё без особенного чувства, совершенно необъяснимого и мне самому. У ней был взгляд такой, какой бывает у людей, много думающих, много читавших, много видевших… Иногда этот взгляд казался рассеянным и потерянным, но всё-таки необыкновенно сосредоточенным и углублённым. Я таких людей и такие взгляды люблю, признаюсь, и с теми людьми непременно знакомлюсь — и близко. У них и шутки и весёлости всё какие-то серьёзные, не похожие на то, что обыкновенно видишь у других. У них целый день всякое лыко в строку: милого, грациозного порхания и пустяковины у них нет и в заводе. И вот, таким-то образом, я тотчас же постарался познакомиться с этой особенной женщиной, в которой я сразу чувствовал какую-то необыкновенную прочность душевную и надежность умственную»¹⁶.

Надо было, действительно, иметь какую-то особую «прочность» душевную, уже хотя бы для того, чтобы не раствориться в бытовых заботах, обрушившихся на Александру Викторовну всей тяжестью. Она никогда не посвящала мужа ни в какие материальные затруднения и все даже самые сложные вопросы решала сама. Огромная сила воли не дала ей погрязнуть в досадных мелочах. Один из современников так описал Александру Викторовну, какой она была, приехав в Санкт-Петербург: «Это была скромная, застенчивая женщина, высокая, сухощавая блондинка, с подстриженными волосами и тонким певучим голосом. Она одевалась очень скромно и просто, и лицо её носило печать серьёзной и интеллигентной женщины. В обществе она была молчалива, но отличалась тонкой наблюдательностью — качество, оказавшееся впоследствии весьма ценным для путешественницы. Её мнения и суждения были сдержанны, но метки и отличались тонким остроумием. Она делала весьма удачные характеристики и определяла людей сразу… Она разделяла все планы и стремления Григория Николаевича и участвовала в его духовной жизни»¹⁷.

Встреча с Г.Н. Потаниным наполнила жизнь Александры Викторовны ощущением настоящего счастья, которое не могли поколебать никакие житейские неурядицы. И, что немаловажно, не имея доступа в университет (вспомним, что для женщин в то время университетское образование было закрыто), Александра Викторовна всё же смогла пополнять свои знания благодаря популярным научным докладам, с которыми выступали великий химик Д.И. Менделеев, физиолог И.М. Сеченов, биолог И.И. Мечников, химик А.М. Бутлеров, физик А.Г. Столетов и другие корифеи русской науки.

С новыми произведениями величайших русских мастеров реализма в живописи (И.Е. Репина, В.В. Верещагина, В.И. Сурикова, В.Г. Перова, И.Н. Крамского, И.И. Шишкина) А.В. Потанина знакомилась на художественных выставках. Со многими видными представителями науки и искусства Потанины были лично дружны.

В те годы у всех на устах было имя вернувшегося из Центральной Азии выдающегося русского путешественника Н.М. Пржевальского¹⁸. В географических кругах столицы оживленно обсуждались результаты его первой экспедиции. Григорий Николаевич, уже имевший экспедиционный опыт, подал в Императорское Русское географическое общество (ИРГО) докладную записку о своём желании исследовать наименее известную часть внутренней Азии, которая лежит к югу от Томской и Енисейской губерний. Проект Г.Н. Потанина был одобрен.

Потанины усердно и с энтузиазмом занялись подготовкой к экспедиции в Монголию. Вдвоем посещали всевозможные лаборатории, изучая методы коллекционирования, препарирования животных и шлифовки срезов образцов горных пород. Вместе рылись в старинных изданиях, посвящённых еще мало изученной Азии и таинственному Тибету. Чтобы иметь средства к жизни, Г.Н. Потанину приходилось, кроме того, упорно работать над составлением IV тома дополнений к «Землеведению Азии». Помогая мужу, Александра Викторовна усиленно занималась и рисованием. Вся эта интенсивная подготовительная работа к экспедиции проходила при очень стесненных материальных обстоятельствах.

И здесь не зря сказано об энтузиазме, который был присущ Потаниным. Только энтузиазмом и можно объяснить неслыханную выносливость во время путешествий такой слабой здоровьем женщины, какой была А.В. Потанина. Энтузиастом в самом полном значении этого слова был, конечно, и Григорий Николаевич. Этот замечательный человек, готовясь к первому, совместно с Александрой Викторовной, путешествию, заботился и о любых мелочах, зная, что иногда упущенная при снаряжении деталь может помешать выполнению важного задания.

Перед самым отъездом, вспомнив, что никто из специалистов не проверил подбора красок в первом походном ящике путешественницы, он сейчас же написал художнику И.И. Шишкину¹⁹:

Многоуважаемый Иван Иванович!

Будьте добры, снабдите советами Александру Викторовну, у кого (в каком магазине) лучше купить медовые краски, укажите, каких цветов ей купить и сколько нужно их; кроме красок, нужно: белил, серебра и золота в раковинах. Краски нужны для срисования этнографических предметов и рыб, ящериц и других животных, теряющих свой цвет по смерти. А также мож[ет] б[ыть] иногда вздумается набросать вид какой-нибудь, интересный в геологическом отношении, с ледником или т. п.

Уважающий Вас

Григорий Потанин

21 марта 1876 года.

Петербург.

Наконец, все приготовления были закончены. Далеко позади остался Петербург; для Александры Викторовны начиналась новая эра в жизни — она становилась путешественницей.

Карта путешествий А.В. Потаниной. Из книги Зарин В.М., Зарина Е.А. Путешествия А.В. Потаниной.

Первое путешествие Потаниных по Монголии продолжалось с июля 1876 г. по конец 1877 г. Во время путешествия Александра Викторовна не только выполняла научную работу, но и делала записи. Однако свои записи о Монголии и монголах она сочла еще слишком поверхностными для опубликования и, со свойственной ей скромностью, считала, что ей нужно ещё немало попутешествовать и поработать над собой, чтобы решиться сделать свои труды общим достоянием. Эти труды увидели свет несколько позже.

1878 год для Потаниных промелькнул очень быстро. Они обрабатывали отчёты по экспедиции, а Александре Викторовне, кроме того, приходилось серьёзно изучать языки, чтобы иметь возможность заниматься переводами для заработка.

Несмотря на все эти заботы, Александра Викторовна не переставала работать над собой. «Вообще ум Александры Викторовны, ясный, простой и реальный, носил на себе сильные следы влияния писателей 60-х гг., — пишет один из её современников, — он никогда не оставался в бездействии, быстро и легко разбираясь в самых сложных вопросах. Она постоянно читала какие-нибудь серьезные книги, с нетерпением ждала выхода новых журналов и с удовольствием говорила о прочитанном. Спорить она не любила, но суждения её были разносторонни, строго аргументированы и отличались оригинальностью и самобытностью. В возражениях противника она метко схватывала слабые стороны, и её остроумные сжатые замечания бывали иногда неотразимы, её общественные симпатии были также симпатиями людей 60-х гг.»²⁰.

Для России тех лет был очень характерен и всё возраставший интерес к географической науке. П.П. Семёнов-Тян-Шанский, Н.М. Пржевальский, М.В. Певцов²¹ и многие другие русские путешественники покрывали сетью своих маршрутов карту Азии. Начиналось широкое и всестороннее исследование сопредельных с Россией стран. Потаниным выпала честь одними из первых посетить Монголию, Тибет и Китай. Об этом взрывном росте интереса к исследованию сопредельных территорий мы подробнее расскажем позже.

Вторую экспедицию Потанины совершили в 1879–1880 гг., а после её завершения отправились в Иркутск, решив продолжить экспедицию весной. За второе путешествие по Монголии экспедиция прошла 1900 км, были собраны крупны коллекции и составлены карты маршрутов от Кошагача до северного конца озера Косогол. Отчёт по итогам обоих путешествий Потаниных по Северо-Западной Монголии занял четыре объёмистых тома. Во всех этих работах немалая доля принадлежала Александре Викторовне. Свойственная А.В. Потаниной необыкновенная скромность не давала возможности даже самым близким друзьям выяснить, какую конкретно работу выполняла она в трудах Григория Николаевича. «…Всегда на поставленный, ей вопрос в этом роде отделывалась шуткой, всегда готовая признать чужие заслуги, она тщательно умалчивала о своих»²².

Современники Александры Викторовны не раз отмечают, что её участие в экспедициях содействовало большему разнообразию собранных Г.Н. Потаниным коллекций и преобладанию в его трудах этнографических материалов.

Проводя большую работу, Александра Викторовна не получала никакой оплаты за свой труд и не числилась в списках участников экспедиции ни под какой ученой рубрикой. Когда П.П. Семёнов в отчёте РГО сообщал фамилии участников первого путешествия Г.Н. Потанина по Монголии, он закончил его словами: «…и наконец супруги Г.Н. Потанина, деятельной его сотрудницы, сопровождавшей его, начиная с этой первой монгольской экспедиции, во всех последующих с необыкновенным мужеством и самоотвержением»²³.

Любя страстно живопись и литературу, Александра Викторовна всю жизнь мучилась сомнениями, считая себя посредственным любителем в этих областях. Свою же научную работу Потанина расценивала как черновую техническую помощь своему мужу. Кроме выполнения взятых на себя обязанностей ботаника и художника, А.В. Потанина приносила большую пользу экспедициям уже одним своим присутствием. Ей удавалось разузнавать о быте, обрядах, верованиях и судьбе женщин куда больше, чем это сделал бы мужчина.

В 1883 г. Н.М. Пржевальский отправился в свою четвертую экспедицию — в Тибет. РГО предложило Потаниным исследовать восточные окраины Тибета и соседние провинции Китая — Ганьсу и Сычуань, которых не было в маршруте Пржевальского. Именно в этой экспедиции Александра Викторовна написала несколько писем, которые легли в основу настоящей книги. И подробнее об экспедиции мы расскажем чуть позже.

Экспедиция длилась 2 года 6 месяцев, преодолев более 6000 км, в её ходе собран колоссальный по объёму материал, который был обработан Г.Н. Потаниным только к 1893 г. Здесь интересно отметить, что результаты экспедиции оказались настолько впечатляющими, что Г.Н. Потанину за труды для географической науки в 1888 г. присуждена пожизненная пенсия в размере 800 рублей в год. Но эта сумма всё же была недостаточной, и Потанины практически постоянно испытывали материальные затруднения.

Почти через год после экспедиции, 8 марта 1887 г., А.В. Потанина избрана членом-сотрудником ИРГО, что было признанием её заслуг перед наукой.

Доложив в Петербурге на заседании РГО об общих итогах путешествия, Г.Н. Потанин решает вернуться в Иркутск, и Александра Викторовна поддержала это решение. В Иркутске Григорий Николаевич принял предложенное ему место правителя дел Восточно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества (ВСОИРГО). Интересно, что пути А.В. Потаниной только случайно не скрестились с путями М.П. Черской, о которой мы уже упоминали: чета Черских выехала в Санкт-Петербург перед самым приездом Потаниных в Иркутск.

Однако Потанины прожили в Иркутске недолго. Григорий Николаевич, осознав, что у него никогда не хватит силы воли, живя в Иркутске, отгородиться от участия в жизни края, стал склоняться к тому, чтобы переехать в Санкт-Петербург и там как можно быстрее закончить отчёт о третьем путешествии. Осенью 1890 г. Потанины переехали в столицу, где Григорий Николаевич немедленно засел за отчёт, а Александра Викторовна за литературную работу.

Материальное положение Потаниных продолжало оставаться очень стесненным, а здоровье А.В. Потаниной не улучшалось, несмотря на систематическое лечение. Александра Викторовна не только никогда не выказывала усталости или недовольства, но всё так же была счастлива своей судьбой. Чтобы не мешать мужу в его работе, пришлось назначить приемный день, так как друзей и знакомых в Санкт-Петербурге оказалось не меньше, чем в Иркутске.

В 1891 г. началась подготовка к новой экспедиции в Китай и Восточный Тибет. Врачи не советовали Александре Викторовне отправляться в путь, но она ни на секунду не могла себе представить, что Григорию Николаевичу придётся ехать одному. Вставал вопрос вообще об отмене экспедиции, но это было бы таким ударом для Г.Н. Потанина, который Александра Викторовна не решалась нанести мужу. Скрывая от Григория Николаевича ухудшение состояния своего здоровья, она выехала вместе с ним в свое последнее путешествие.

Задачей экспедиции было — полнее изучить восточную окраину Тибета и китайскую провинцию Сычуань. Экспедиция началась в Кяхте осенью 1892 г. Однако практически сразу возникли проблемы, связанные с путями передвижения и состоянием Александры Викторовны. Григорий Николаевич не представлял себе всей мучительности скачки в простых тележках по сквернейшим дорогам Китая. Вот что писала Александра Викторовна о путешествии из Кяхты в Пекин. «Пишу из Урги²⁴. Дорога в китайской телеге, где приходится сидеть задом к лошадям и где иногда ноги приходятся выше головы, измучила нас совсем, хотя мы ехали в общей сложности из Кяхты только 36 часов и ночевали 3 ночи. С ужасом думаю, что придется в этих телегах сделать 1500 верст до следующей остановки. Сожалею, что едем не на быках, тогда по крайней мере не трясло бы. Едем вскачь; два всадника тащут нашу повозку за оглобли, другие два поддерживают за веревки, кругом мчится еще человек 10 верховых, все это кричит, скачет, предупреждает об опасности криком: «Нельзя, нельзя, не пойдет!» Лошади иногда пугаются и выскакивают из оглоблей»²⁵. Так вскачь неслась экспедиция до Пекина.

Здоровье Александры Викторовны заметно ухудшилось, появились признаки сердечно-сосудистого заболевания, и посольский врач в Пекине категорически запретил продолжать путешествие. Волевая натура Александры Викторовны никак не хотела склониться перед таким, как ей казалось, маловажным обстоятельством, как болезнь. «Мешать мужу в его работе — разве в этом мое призвание?», — не раз восклицала Александра Викторовна, и, несмотря на все предупреждения, решила продолжать путь.

Превратившись просто в пассажирку, вдобавок самого неудобного на свете транспорта, Александра Викторовна особенно страдала от всех лишений, которые не затушевывались на этот раз интересной работой. Грязь и пыль, скрежет колес крытой повозки с каждым днём ухудшали развивавшуюся болезнь. «…от Пекина мы ехали одетые по-зимнему и в дянях на ночлегах ужасно мерзли — мерзнешь на улице, а в комнате, где нет ни солнца, ни печи — вдвое. Эта невозможность хотя на минуту погреться ужасно как-то затрудняет и лишает энергии… очень трудно по утрам было вставать, а вставали часа в 3–4 и дожидались, пока накормят и снарядят мулов и согреют кипяток. Часов в 11 останавливались кормить мулов и ели лапшу на воде, редко что-нибудь другое. Через час снова ехали до вечера. Таким образом доехали до Желтой реки; по реке шла шуга и перевоз прекратился; пришлось жить на берегу в маленькой деревушке, где не было даже порядочного постоялого двора; жили в каком-то амбаре без окон, дверь приходилось держать постоянно открытою, углей тоже не было, пришлось жечь какие-то старые доски или солому, прямо на полу. Мы прожили тут 5 дней и страшно скучали»²⁶. Переезд до Сианьфу занял месяц. В дальнейший путь отправились на носилках; этот способ передвижения, не уберегая от опасностей часто совершенно немыслимой дороги, не доставлял хотя бы постоянных физических страданий.

Из окошка носилок Александра Викторовна делала карандашные наброски пейзажей, предаваясь созерцанию природы, встречных караванов, наблюдая местных жителей и тяжёлый труд носильщиков. Эти наблюдения А.В. Потанина, несмотря на своё состояние, передала в очерке «Тысяча сто вёрст в носилках», написанном во время двухнедельной стоянки в г. Чентуфу.

8 мая Александру Викторовну постиг первый удар.

По записям в дневнике и по письмам видно, какие нравственные мучения переживала Александра Викторовна из-за своего вынужденного бездействия, из-за того, что она «повисла камнем на всей экспедиции». Она не уставала уговаривать Григория Николаевича продолжать путь одному, а на обратном пути захватить её. Но, напуганный её состоянием, Г.Н. Потанин и слышать не хотел о разлуке.

Когда Александре Викторовне становилось немного лучше, Григорий Николаевич совершал небольшие поездки в окрестности. Александра Викторовна поправлялась очень медленно, но, как только смогла привставать, занялась рисованием. Немного оправившись, Александра Викторовна сейчас же принялась за свои наблюдения и исследования, усилием воли отгоняя мрачные мысли; её письма этого периода необычайно показательны, — они кладут последние штрихи на портрет этой истинной подвижницы науки: «Понемногу стала вставать, но ноги еще до сих пор болят. Двигаться как будто могу, но с роздыхами, то сядешь, а то и ляжешь. Главная задача, как быть дальше… Пока не буду и писать об этом…»²⁷. Уговорив себя и окружающих, что она совсем выздоровела, Александра Викторовна настояла, чтобы маршрут продолжался, но очередной переход подкосил силы путешественницы — она окончательно слегла. Стало ясно, что нужно возвращаться в Россию как можно скорее.

Растерявшийся Г.Н. Потанин то предпринимал переход на лодках, то решал везти больную сухим путем, опасаясь приступов лихорадки. Чувствуя приближение конца, Александра Викторовна торопила своих спутников — ей хотелось успеть добраться до родной земли…

По дороге в Шанхай Александру Викторовну постиг второй удар — отнялся язык, парализовались руки и ноги. Докторов вокруг не было. Григорий Николаевич попытался довезти умирающую жену до г. Баонинфу, где, по слухам, был врач. Везти пришлось в лодке, несмотря на сильный пароксизм лихорадки. Но врача в Баонинфу не оказалось. Силы больной падали с каждой минутой. Оставаться на месте было бессмысленно, Потанин решил ехать в г. Чунцынфу, где был госпиталь. Но за два дня до прибытия в город, 19 сентября 1893 г., безмолвно простившись с мужем, Александра Викторовна скончалась.

Последний путь А.В. Потаниной был очень долог — по китайским рекам до г. Ханькоу, затем через Пекин и Калган в Кяхту, где она и была похоронена 23 января 1894 г.

Так закончился жизненный путь Александры Викторовны Потаниной.

День похорон был объявлен в Кяхте нерабочим. А иркутяне отправили в Кяхту делегацию, где она возложила венок на могилу с надписью «Александре Викторовне Потаниной от благодарных Иркутян».

Памятник на могиле самоотверженной подвижницы науки пожелали соорудить на свои средства жители г. Кяхты. Памятник на могиле Александры Викторовны в Кяхте стоит и по сей день, найти его можно почти на пустыре в самом начале ул. Ленина.

Имя Александры Викторовны увековечено и в Иркутске. Ещё в 1896 г. по инициативе жителей города открыта библиотека имени А.В. Потаниной. Она была бесплатной и открытой для всех желающих. В 1924 г. библиотека получила имя В.И. Ленина, но в 2002 г. возвращено историческое имя А.В. Потаниной²⁸.

Память о нерушимой дружбе энтузиастов науки увековечена на высотах Монгольского Алтая, где нетронутой белизной сияет ледник Потанина²⁹. Да, официально он назван в честь Г.Н. Потанина, но имя Григория Николаевича неразрывно связано с его верной спутницей Александрой Викторовной.

Примечания

7

Потанина А.В. Из путешествий по Восточной Сибири, Монголии, Тибету и Китаю: сборник статей А.В. Потаниной: с биографией, портретом, пятью таблицами рисунков и 34 политипажами в тексте / [предисловие Д. Анучина]. — М.: Издание Географического отделения Императорского Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, 1895 (: Типография Елизаветы Гербек). — [4], XLII, 296 с., [6] ил., рис., портр.

8

Зарин В.М., Зарина Е.А. Путешествия А.В. Потаниной…

9

Потанина А.В. Из путешествий… С. XIII.

10

Дело об отделении Сибири от России / Публ. А.Т. Топчия, Р.А. Топчия; Сост. Н.В. Серебренников. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 2002. — 388 с.

11

Потанин Григорий Николаевич (1835–1920) — выдающийся русский путешественник, географ и этнограф, исследователь Монголии, Китая и Сибири.

12

Ядринцев Николай Михайлович (1842–1894) — публицист и общественный деятель, исследователь Сибири и Центральной Азии, археолог, этнограф, один из главных теоретиков сибирского областничества. Осуждён по делу о сибирском сепаратизме (отбывал ссылку в Архангельской области), в 1873 г. помилован.

13

Ядринцев Н.М. Подвижница науки (Памяти А.В. Потаниной) // Книжки недели. — 1894. — Т. 1. — № 1. — С. 113–124.

14

Там же. С. 116.

15

Семенов Тян-Шанский Петр Петрович (1827–1914) — русский географ, ботаник, статистик, экономист, путешественник, государственный и общественный деятель. Приписка к фамилии «Тян-Шанский» присоединена Императорским указом 23 ноября 1906 г. за исследование Тян-Шаня.

16

Стасов В.В. Мои воспоминания об Александре Викторовне Потаниной (Читано на лит.-муз. вечере в память А.В. Потаниной, в зале Гор. думы 8 марта 1895 г.) // Северный вестник. — 1895. — №4. — С. 239–250.

17

Ядринцев Н.М. Подвижница науки… С. 117.

18

Пржевальский Николай Михайлович (1839–1888) — русский путешественник, географ и натуралист, исследователь Центральной Азии; почетный член Петербургской АН, генерал-майор.

19

Зарин В.М., Зарина Е.А. Путешествия А.В. Потаниной… — С. 22.

20

Потанина А.В. Из путешествий… — C. XXXVI.

21

Певцов Михаил Васильевич (1843–1902) — русский путешественник, генерал-майор, исследователь Средней и Центральной Азии. Член Западно-Сибирского отдела Императорского русского географического общества.

22

Зарин В.М., Зарина Е.А. Путешествия А.В. Потаниной… — С. 47.

23

Там же.

24

Ныне г. Улан-Батор, столица Монголии.

25

Потанина А.В. Из путешествий… — C. XXIII.

26

Там же.

27

Потанина А.В. Из путешествий… — C. XL.

28

Константинова Л.И. А.В. Потанина и библиотека её имени в трудах Н.С. Романова / Л.И. Константинова // Шестые Романовские чтения: «Я всю жизнь собирал всё об Иркутске»: посвящ. 150-летию со дня рождения Н.С. Романова и 360-летию Иркутска: материалы / ФГБОУ ВО «ИГУ», Науч. б-ка; редкол.: В.П. Шахеров (отв. ред.), И.П. Белоус. — Иркутск: Издательство ИГУ, 2021. — 197 с. — С. 85–88.

29

ПОТАНИНА ЛЕДНИК // Большая российская энциклопедия. Том 27. Москва, 2015, С. 272.