Пять писем из Китая и Монголии. Большое путешествие глазами А. В. Потаниной

Антон Олегович Малютин, 2023

Александра Викторовна Потанина – супруга, сподвижница и неизменная спутница великого русского путешественника Григория Николаевича Потанина. В наше время имя А. В. Потаниной если и не забыто совсем, то почти неизвестно широкой общественности. Книга, которую вы держите в руках – попытка исправить эту несправедливость. Но попытка не совсем обычная: в основу книги положено пять писем, написанных Александрой Викторовной в ходе третьей её экспедиции, которая длилась с 1884 по 1886 гг. В этих письмах путешественница рассказывает об экспедиции и о себе, а нам остаётся лишь изредка комментировать и раскрывать то, о чём сама А.В. Потанина не говорит.

Китайско-Тибетская (Ганьсуйская) экспедиция Г.Н. Потанина 1884–1886 гг.: сплав науки и геополитики

Все пять писем, лёгших в основу книги, написаны Александрой Викторовной из третьей экспедиции Г.Н. Потанина, которую традиционно называют Китайско-Тибетской (Ганьсуйской). И есть смысл сказать несколько слов об этой экспедиции, потому что она хотя и лежит в общей канве экспедиционной деятельности России во второй половине XIX в., но всё же выделятся на фоне других экспедиций.

Во второй половине XIX в. Императорское Русское географическое общество (ИРГО) снарядило целый ряд экспедиций в Центральную и Восточную Азию. Наиболее интенсивные исследования пришлись на 1870–1890-е гг., когда свои большие, многолетние экспедиции совершили Н.М. Пржевальский, М.В. Певцов, Г.Н. Потанин, Г.Е. Грум-Гржимайло³³, В.А. Обручев³⁴, П.К. Козлов³⁵³⁶. Но наибольший вклад в изучение Центральной Азии на начальном этапе экспедиционной деятельности ИРГО внесли Н.М. Пржевальский, его последователь М.В. Певцов и Г.Н. Потанин³⁷.

Все экспедиции, в том числе и предпринятые Г.Н. Потаниным, преследовали как чисто научные, так и геополитические интересы. Такой двойственный характер исследований не всегда чётко артикулируется источниками указанного периода, однако подтверждается современными исследователями³⁸. Поэтому анализ Китайско-Тибетской (Ганьсуйской) экспедиции Г.Н. Потанина 1884–1886 гг. невозможен без общей характеристики экспедиционной деятельности ИРГО в 1870–1890-х гг.

Начало научного исследования Средней и Центральной Азии в России положил Н.Я. Бичурин (о. Иакинф), который во время своего пребывания в Китае (1807–1821 гг.) накопил обширные сведения по географии, этнографии, политическом устройстве и т.д. Эти сведения были опубликованы в 1820–1850-х гг.³⁹ Работы Н.Я. Бичурина привлекли внимание, они оказались к месту и ко времени. В середине XIX в. значительно возросло влияние России на Дальнем Востоке и Тихом океане, страна начала превращаться в мировую евразийскую державу. Но неожиданностью стало то, что Россия имеет лишь обрывочные сведения о сопредельных азиатских странах, а всестороннее их изучение возможно только посредством комплексной экспедиционной работы.

Такая работа была возложена в том числе и на созданное в 1845 г. Русское географическое общество. Одной из ключевых задач РГО стало изучение зарубежных стран, в первую очередь сопредельных с Россией Турции, Персии, Китая и других⁴⁰. Первые организованные РГО экспедиции носили, в основном, географический характер (одна из наиболее значимых — изучение Тянь-Шаня П.П. Семёновым-Тян-Шанским в 1856–1857 гг.). Но вскоре была поставлена задача по организации экспедиций для сбора этнографического, исторического и другого материала.

Однако одну из главных ролей во второй половине XIX в. играли именно географические сведения, полученные в ходе экспедиций. В данный период в Центральной Азии развернулась «Большая игра» — соперничество России и Великобритании за Евразию, которая представляла собой огромный рынок сбыта и источник сырья. В обладании этими территориями были заинтересованы также Китай и Афганистан, однако серьёзной проблемой для этих стран было фактическое отсутствие четких границ между ними.

Так возникло понимание, что экспедиции в Центральную Азию должны носить не только научный характер, но и преследовать определённые геополитические и даже военно-политические интересы. Поэтому в организации большинства экспедиций РГО принимал участие и высший орган военного руководства России — Генеральный Штаб⁴¹, а среди руководителей и участников экспедиций было много офицеров (в том числе Н.М. Пржевальский, М.В. Певцов и др.). Поэтому нет ничего удивительного в том, экспедиции РГО часто на военный манер характеризовались как «предварительные общегеографические рекогносцировки неведомых стран»⁴².

Крупнейшие экспедиции такого рода были проведены Н.М. Пржевальским в 1870–1880-х гг. В этот период учёный возглавил четыре экспедиции в Монголию, Китай и Тибет, прошёл свыше 30 тысяч километров и собрал колоссальный по объёму материал. Его дело в 1880–1890-х гг. продолжили М.В. Певцов, В.И. Роборовский⁴³, П.К. Козлов, Г.Е. Грум-Гржимайло.

В то же время Генеральный штаб направлял в Центральную Азию собственные военно-страноведческие экспедиции и военно-дипломатические миссии, а по согласованию с Министерством иностранных дел — и торговые экспедиции. Но и перед участниками экспедиций РГО ставились задачи по военно-политической и экономической разведке⁴⁴, а полученные в результате путешествий сведения поступали как в РГО, так и в различные отделы Генерального штаба. Проще говоря, исследователи по совместительству выполняли роль шпионов, которые приносили немало ценнейшей информации.

И всё же нельзя говорить, что экспедиции носили исключительно военно-политический характер: установлено, что поручения Генерального штаба руководителям экспедиций всё же были дополнительными⁴⁵. А во главу угла ставились научные цели, которые блестяще достигались.

И можно считать, что к концу XIX в. благодаря интенсивной экспедиционной деятельности (нередко в Азии параллельно работало несколько русских экспедиций) в Центральноазиатском регионе не осталось белых пятен.

Если говорить конкретно о Г.Н. Потанине, то он был вовлечён в экспедиционную деятельность ИРГО со второй половины 1870-х гг. В биографическом очерке об А.В. Потаниной мы уже указывали, что первую самостоятельную экспедицию Г.Н. Потанин осуществил в 1876–1878 гг., вторую — в 1879–1880 гг., третью — в 1884–1886 гг., четвертую — в 1892–1893 гг., а пятую и последнюю — в 1899 г.⁴⁶ Наиболее крупной и продолжительной стала экспедиция 1884–1886 гг. Она вписывалась в общую канву экспедиционной деятельности ИРГО, однако интереснее разобраться в том, как характеризовал эту экспедиции, определял её цели и задачи сам Г.Н. Потанин. Это можно проследить по письмам ученого, отчёту о путешествии и некоторым другим документам.

Практически сразу после завершения работы и публикации материалов экспедиции 1879–1880 гг. Г.Н. Потанин задумался о новом путешествии. В сентябре 1882 г. ученый подал в Совет ИРГО записку с обоснованием необходимости организации экспедиции на восточную (тангутскую) окраину Китая с началом маршрута в северо-западной провинции Ганьсу. Но прежде Г.Н. Потанин согласовал записку с секретарем ИРГО В.И. Срезневским⁴⁷, отправив её в письме от 23 сентября 1882 г. В этом же письме Григорий Николаевич сообщает, что в экспедицию непременно отправится и А.В. Потанина.

Согласно записке, Г.Н. Потанин обосновывает маршрут через Ганьсу «<…> в виду интереса, который эта область возбуждает в этнографическом отношении, представляя смесь племен монгольского, турецкого, китайского и тангутского.»⁴⁸. Также учёный предполагал выполнять наблюдения в области физической географии посещаемых местностей⁴⁹ — собирать геологические, ботанические и зоологические коллекции, выполнять метеорологические, астрономические и топографические наблюдения, и т.д. Такие же задачи, но в более общей форме («Вот пополнение сведений об этом неисследованном ещё пространстве и составляло задачу нашей экспедиции»⁵⁰), формулирует Г.Н. Потанин и в отчёте об экспедиции.

Г.Н. Потанин пишет только о научных и практических целях экспедиции — этнографических и естественнонаучных исследованиях, топографической съемке, и т.д. Но очевидно, что это путешествие не могло выбиваться из общей концепции экспедиционной деятельности ИРГО. На это указывают как современные исследователи, так и сам Григорий Николаевич⁵¹. Если говорить конкретно об экспедиции 1884–1886 гг., то здесь имеются лишь косвенные указания (или даже меньше — намёки) на цели путешествия, отличные от научных. Например, в письме П.П. Семёнову-Тян-Шанскому от 5 апреля 1884 г. Г.Н. Потанин пишет, что «<…> я чувствую себя теперь в таком большом долгу перед правительством, что сомневаюсь, чтоб при всём моем старании и трудах мне удалось возместить этот долг.»⁵². Позже ученый в письме Н.М. Мартьянову от 29 апреля 1885 г. делится соображениями (своими и А.И. Скасси) о пробном торговом караване из Южной Сибири в Южную Монголию, возможных маршрутах этого каравана и перспективах торговли⁵³. Но Григорий Николаевич неохотно пишет о делах экспедиции, которые выходят за рамки научных задач, поэтому подобных сообщений учёного крайне мало.

Интересное замечание на этот счёт имеется в предисловии к отчёту об экспедиции, написанном П.П. Семёновым-Тян-Шанским. Учёный указывает, что северо-восточные окраины Китая, особенно провинция Ганьсу (и в меньшей степени Сычуань), издревле имеют стратегическое значение. Именно этот регион служил воротами, через которые в Китай проникали кочевники⁵⁴. Это — «стратегический ключ к обитанию Китаем»⁵⁵. Правда, П.П. Семёнов не говорит о геополитических интересах России, а указывает, что данный регион, в связи с его исключительным положением, интересен исключительно с научной точки зрения. Однако целый ряд экспедиций, отправленных в данный регион под эгидой ИРГО, и финансируемых российским правительством, свидетельствуют, что здесь преследовались не только научны цели.

Григорий Николаевич определил, что экспедиция продлится три года (о чём он упоминает и в документах, и в личных письмах⁵⁶), однако долгое время оставался до конца неопределённым маршрут путешествия. В частности, в письме Н.М. Мартьянову весной 1883 г. Г.Н. Потанин упоминает, что «Высадят нас на берегу Печелийского залива. Оттуда пойдём через Пекин, Хуху-хото, Ордос в Ганьсу, в города Ланьчжоу и Миньчжоу. Дальнейшие судьбы экспедиции не предначертаны»⁵⁷. Причём неопределённость обуславливалась, в первую очередь, финансовыми возможностями. В нескольких письмах Григорий Николаевич поднимает вопрос финансирования экспедиции⁵⁸, а в отчёте прямо указывает, что «<…> экспедиция пройдет из Ланьчжоу с севера на юг столь далеко, сколько ей позволят средства.»⁵⁹. В общем-то, ограниченность средств и способность работать при самых малых ассигнованиях (отказывая во многом себе) — одна из характерных черт экспедиций Г.Н. Потанина, на которую обращают внимание многие исследователи⁶⁰. Но в значительной мере эту проблему решил известный иркутский меценат Владимир Платонович Сукачев, который пожертвовал на экспедицию 15 000 рублей⁶¹. Ещё 9 000 рублей выделяло ИРГО, но не сразу, а несколькими переводами, которая экспедиция должна была получать в различных пунктах в Китае. Кажется, что это огромная по тем временам сумма. Но только не для экспедиции, которая должна была длиться три года. Эти средства не давали возможности осуществить все задуманные изыскания, поэтому экономить приходилось на всём. Снаряжение, здоровье исследователей, выработка маршрутов — всё страдало от постоянной нехватки денег.

И лишь в отчёте об экспедиции Григорий Николаевич сообщает, каковы были планы относительно её маршрута⁶². В первое лето (1884) экспедиция должна была выдвинуться из Пекина и дойти до Ланьчжоу через Ордос по местам, ещё не исследованным европейцами. Второе лето (1885) предполагалось употребить на путешествие по Амдо (региону Тибета между поймами рек Янцзы и Хуанхэ). В третье лето (1886) экспедиция должна была выйти из Амдо на север, пройти через центральную Монголию (по меридиану реки Эдзин-гол, совр. Жошуй) и завершить путь в России. Время показало, что этот маршрут вполне был выдержан.

Что касается состава экспедиции, то Г.Н. Потанин остался верен себе: учёный считал, что экспедиция должна быть немногочисленной, состоять из хорошо подготовленных, талантливых и энергичных людей⁶³. В том же письме И.В. Срезневскому Григорий Николаевич пишет, что в экспедицию отправится он и его супруга, которая может среди прочего выполнять и наблюдения на метеорологической станции⁶⁴. Мы уже неоднократно говорили, что А.В. Потанина была до конца жизни верной спутницей своего мужа. Но включение Александры Викторовны в состав экспедиций преследовало и ещё одну цель, которая может быть неочевидной для неспециалиста: она, как женщина, могла проникать в закрытую от посторонних мужчин среду для изучения семейной жизни народов Азии и выполнения других этнографических наблюдений⁶⁵. Так что Г.Н. Потанин в лице супруги приобрел ценного во многих отношениях сотрудника.

Разумеется, столь длительная и сложная экспедиция не могла состоять всего из двух человек. Поэтому было принято решение об усилении экспедиции ещё двумя сотрудниками: орнитологом Михаилом Михайловичем Березовским⁶⁶ (который выполнял широкие функции натуралиста-зоолога) и топографом Августом Ивановичем Скасси⁶⁷⁶⁸. При этом М.М. Березовский уже сопутствовал Г.Н. Потанину в экспедиции 1876–1878 гг., а А.И. Скасси зарекомендовал себя экспедицией на Памир и другими работами⁶⁹. Ряд источников сообщает, что кандидатуру М.М. Березовского предложил сам Григорий Николаевич, а А.И. Скасси избран Советом ИРГО⁷⁰. И из писем Г.Н. Потанина можно установить, что окончательный состав экспедиции был сформирован не позднее весны 1883 г.⁷¹

Михаил Михайлович Березовский. Из книги Потанин Г.Н. Тангутско-тибетская окраина Китая и Центральная Монголия: путешествие Г.Н. Потанина, 1884–1886. Т. 1.

Здесь уместно сказать, что А.И. Скасси — не гражданский учёный, а военный топограф и геодезист, он служил при Генеральном штабе и участвовал в целом ряде экспедиций. Поэтому говорит о полностью «гражданском» составе этой экспедиции Г.Н. Потанина говорить не приходится.

Август Иванович Скасси. Из книги Потанин Г.Н. Тангутско-тибетская окраина Китая и Центральная Монголия: путешествие Г.Н. Потанина, 1884–1886. Т. 1.

Оставался Григорий Николаевич верен себе и в вопросе оснащения экспедиции: учёный считал, что брать с собой нужно только инструменты, книги и упаковочные средства, а в остальном следует рассчитывать на ресурсы исследуемой страны⁷². Поэтому в Пекине Г.Н. Потанин нанял лошадей и мулов с погонщиками, а также трёх китайцев в качестве слуг и переводчиков⁷³. Однако люди и животные нанимались на не всё время экспедиции, а лишь на часть маршрута, поэтому практика найма сохранялась и в последующем. Аналогично дело обстояло и с палатками: при движении по густонаселённым районам провинций Хэбэй и Шаньси экспедиция останавливалась в поселениях (преимущественно в деревнях), но в Ордосе обитали только кочевые племена, поэтому Г.Н. Потанин озаботился покупкой палаток и другого имущества для организации полевого лагеря⁷⁴

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

33

Грум-Гржимаело (Грумм-Гржимайло), Григорий Ефимович (1860–1936) — русский путешественник и географ, исследователь Сибири, Западного Китая, Памира, Тянь-Шаня, Западной Монголии.

34

Обручев Владимир Афанасьевич (1863–1956) — русский географ, путешественник, геолог, организатор науки, писатель-фантаст и популяризатор науки, исследователь Сибири, Центральной и Средней Азии. Академик АН СССР.

35

Козлов Пётр Кузьмич (1863–1935) — русский путешественник, военный географ, этнограф, археолог, исследователь Монголии, Тибета и Синьцзяна.

36

Хроника российских экспедиций в Центральную Азию // Музей-квартира П.К. Козлова. СПб., [2017]. URL: http://kozlovmuseum.org/хроника-российских-экспедиций-в-цент/ (дата обращения: 01.12.2023).

37

Андреев А.И. Российские экспедиции в Центральной Азии (1870–1920-е годы): научные и военно-политические аспекты // Общество. Коммуникация. Образование. — 2012. — № 160. — С. 103–109.

38

Андреев А.И. Указ. соч.; Попова И.Ф. Российские экспедиции в Центральную Азию на рубеже XIX–XX веков // Российские экспедиции в Центральную Азию в конце XIX — начале XX века. СПб.: издательство «Славия», 2008. 244 с. С. 11–39.

39

Попова И.Ф. Указ. соч.

40

Там же.

41

Андреев А.И. Указ. соч.

42

Андреев А.И. Указ. соч.; Попова И.Ф. Указ. соч.

43

Роборовский Всеволод Иванович (1856–1910) — полковник, военный исследователь Центральной Азии, ученик и сподвижник Н.М. Пржевальского.

44

Андреев А.И. Указ. соч.

45

Там же.

46

Обручев В.А. Григорий Николаевич Потанин: краткий очерк его жизни и деятельности / [соч.] В. А. Обручева. — М.: Типо-литография товарищества И.Н. Кушнерев и К°, 1916. — 23 с., [1] л. ил., портр. — С. 10–16.

47

Потанин Г.Н. Письма Г.Н. Потанина. Т. 3… С. 220.

48

Цит. по: История полувековой деятельности Императорского Русского Географического Общества, 1845–1895. СПб.: [б. и.], 1896. Ч. 3. Отд. 5: Приложения, указатель и состав Общества. 1896. [VIII], С. 983–1378, 66 с. прил.: портр. С. 1120.

49

Там же. С. 1121.

50

Потанин Г.Н. Тангутско-тибетская окраина Китая и Центральная Монголия: путешествие Г.Н. Потанина, 1884–1886. Т. 1 / [предисл. П.П. Семенова]. — Санкт-Петербург: Изд-ние Имп. Рус. геогр. о-ва, 1893. — XVIII, 567, XVIII с., [44] л. ил. и карт. — С. 2.

51

Пелих Г.И. Историческая концепция Г.Н. Потанина / Публ. А.Т. Топчия; под ред. Н.В. Серебренникова. — Томск: Изд-во Том. Ун-та, 2006. — 166 с. (Прил. к серии «Сибирский архив»). — С. 68.

52

Потанин Г.Н. Письма Г.Н. Потанина. Т. 4… С. 9–10.

53

Потанин Г.Н. Письма Г.Н. Потанина. Т. 4… С. 38.

54

Потанин Г.Н. Тангутско-тибетская окраина Китая и Центральная Монголия… С. X.

55

Там же. С. XI.

56

Напр., Потанин Г.Н. Письма Г.Н. Потанина. Т. 3… С. 226.

57

Там же.

58

Напр., Потанин Г.Н. Письма Г.Н. Потанина. Т. 3… С. 225.

59

Потанин Г.Н. Тангутско-тибетская окраина Китая и Центральная Монголия… С. 2.

60

Пелих Г.И. Историческая концепция Г.Н. Потанина… С. 69.

61

Потанин Г.Н. Письма Г.Н. Потанина. Т. 3… С. 225.

62

Потанин Г.Н. Тангутско-тибетская окраина Китая и Центральная Монголия… С. 2.

63

Пелих Г.И. Историческая концепция Г.Н. Потанина… С. 69.

64

Потанин Г.Н. Письма Г.Н. Потанина. Т. 3… С. 220.

65

Обручев В.А. Григорий Николаевич Потанин: краткий очерк его жизни и деятельности… С. 15.

66

Березовский Михаил Михайлович (1848–1912) — орнитолог, участник экспедиций Г.Н. Потанина в Монголию, Туву и Китай, автор (вместе с В.Л. Бнанки) книги «Птицы Гансуйского путешествия Г.Н. Потанина 1884–1887 гг.» (СПб., 1891).

67

Скасси Август Иванович (1845–…) — военный топограф, участник нескольких экспедиций в Центральную Азию, служивший при Генеральном штабе. После 1890 г. судьба неизвестна.

68

Потанин Г.Н. Тангутско-тибетская окраина Китая и Центральная Монголия… С. 2.

69

Там же.

70

История полувековой деятельности Императорского Русского Географического Общества… С. 1121.

71

Потанин Г.Н. Письма Г.Н. Потанина. Т. 3… С. 226.

72

Пелих Г.И. Историческая концепция Г.Н. Потанина… С. 69.

73

Потанин Г.Н. Письма Г.Н. Потанина. Т. 4… С. 11.

74

Потанин Г.Н. Тангутско-тибетская окраина Китая и Центральная Монголия… С. 52–53.