Шоу в жанре триллера

Антон Леонтьев, 2005

Марта ощутила знакомое покалывание в кончиках пальцев и закрыла глаза. Сейчас начнется. В воздухе, прямо из ниоткуда, появилось пламя… Известная писательница Серафима Гиппиус гостила в доме своего бывшего мужа, не менее известного кинорежиссера Марка Михасевича. Его молодая жена Юлиана стала получать анонимные письма с угрозами, но Марк не хотел поднимать шум и попросил Гиппиус разобраться в этой щекотливой проблеме «по-семейному». Писательница подумала, что это чьи-то шутки, и напрасно: во время съемок на Юлиану упала декорация, женщина чудом не пострадала… Несколькими днями позже Серафима смотрела и не могла поверить: неопрятная полная женщина прямо из воздуха вызывала пламя. К особняку Михасевичей приближался огненный шар!..

24 марта, Лос-Анджелес

Алекс почувствовал изжогу. Похоже, ему нужно прекратить увлекаться дешевым пивом. Он рыгнул и отшвырнул смятую банку в угол. Черт возьми, когда он последний раз убирался? Разве был последний раз? Кажется, с тех пор как он въехал сюда около полутора лет назад, он ни разу не проводил уборку.

Его подружки, вернее сказать, те из шлюх, с кем он регулярно спал, пытались придать этому жилищу божеский вид, но их попытки ни к чему не приводили. Они были нужны ему для секса, а не для того, чтобы выносить мусор или гонять тараканов.

Он включил настольную лампу. Несмотря на то что был конец марта, в Лос-Анджелесе стояла адская жара: столбик термометра приближался к отметке в тридцать градусов.

Сквозь приоткрытое окно, которое выходило на замусоренную улицу, доносились крики соседей, в основном это были многодетные эмигранты из Коста-Рики и Мексики.

На дисплее компьютера развертывалось все то, что он снимал около двух недель назад, — его дочурка улыбается около особняка и шикарного черного «Ягуара». Так, а это что? Алекс присмотрелся, точно, этот странный фургон попал в объектив камеры. Медленно катит по тротуару.

Современная техника просто чудо — достаточно иметь даже расплывчатое изображение, остальное сделает компьютер. Изображение пока что плохое, нет четкости. Фургон, который до этого был небольшим темным пятном на заднем плане, стал центральным объектом. Алекс увеличил изображение двери фургона. Теперь можно в замедленном режиме посмотреть на то, что произошло на самом деле.

Медленно и плавно дверь фургона распахнулась, появилось лицо мужчины средних лет, в дорогом костюме, оно было в крови, похоже, кто-то усердно потрудился над его физиономией. Человек пытается вылезти из фургона, не опасаясь, что выпадет из машины на ходу.

Алекс снова увеличил изображение и сменил светотени. И он смог увидеть, что разыгрывалось в самом фургоне. Чья-то рука на полу, тоже в крови. Кажется, женская. Так и есть, тонкие пальцы, обручальное кольцо. Лица не видно, чья-то нога наступает на кисть руки лежащей женщины. Ага, вот появляется еще кто-то. Отморозок в кожаной куртке с бритым черепом наваливается на пытающегося спастись человека. Черт!

Словно завороженный, Алекс следил за тем, как бугай навалился со спины на человека в дорогом костюме, локоть амбала обхватил шею, затем поворот… Алексу показалось, что он слышит треск ломающихся позвонков. Тело жертвы обмякло, отморозок, убив человека, исчез в фургоне, туда же через секунду втянули и мертвеца.

Почесав под мышкой, Алекс отправился на кухню. На холодильнике валялись кружевные женские трусики. Эта дура оставила ему их в подарок. Он рванул на себя дверцу холодильника, внимательно изучил его недра. Только две банки пива, как так можно жить!

Он вернулся к компьютеру, прокрутил сцену убийства заново. В общей сложности он видел ее двадцать раз. Ну и что теперь? У него есть доказательства того, что какой-то урод с внешностью мафиози убивает богатого хмыря, а в фургоне, похоже, лежит еще один труп, женский. И что из этого?

Алекс увеличил лица жертвы и убийцы. Хрен с ними, он забудет о том, что случайно заснял на камеру.

Удовлетворенный собственным благоразумием, Алекс завалился на диван и включил телевизор. Сегодня он решил отдохнуть от всего, в том числе и от женщин. Выпить пива в одиночестве — что может быть лучше.

Шли новости, сообщили о последних происшествиях в Лос-Анджелесе.

— Сегодня рано утром в районе порта из океана были выловлены два трупа — мужской и женский. По сообщениям полиции, их идентифицировали как Кевина и Нэнси Корриган, бесследно исчезнувших 11 марта. Смерть в обоих случаях наступила в результате перелома основания черепа. Кевин Корриган в течение многих лет был бухгалтером мафиозных группировок, и эти две смерти, скорее всего, самым тесным образом связаны…

Камера беспристрастно показывала мертвые тела. Они уже несколько изменили очертания, все-таки почти две недели в воде не пошли им на пользу. Зрители, как считали телевизионщики, были прямо в восторге от подобных сцен. Несмотря на распухшие позеленевшие лица, вздутую кожу и изрядно объеденные рыбами лица, Алекс сразу узнал Кевина Корригана — это был тот самый мужик, чью смерть он случайно снял на камеру.

— Хм, — произнес Алекс, осушив банку пива до конца. — Упокойся с миром, Кевин. На мафию, говорят, работал. Наверное, что-то не поделил с боссами или пытался мухлевать. Работодатели такое не любят. В обычных фирмах за это увольняют, а в мафии ломают шею. Ого, неплохо, — заметил Алекс, увидев на запястье мертвого бухгалтера платиновый «Ролекс». — Хорошо жил, Кевин, и умер хорошо.

Алекс отправился за последней банкой пива на кухню, а когда вернулся, то уже шли новости о последнем сенсационном процессе. Арестовали главу герцословацкой мафии на Западном побережье, и теперь все гадали, что же за этим последует.

— Чертовы герцословаки, — произнес Алекс, открывая банку. Он так и знал, пиво, зашипев, вылилось ему на джинсы. Похоже, стирки не избежать, это последние джинсы, в ванной уже скопилась куча вонючего белья, которую срочно требовалось постирать.

— Сергий Китаевич, более известный в криминальном мире как Китаец, обвиняется по более чем пятнадцати пунктам, — вещала симпатичная ведущая. Алекс не отказался бы познакомиться с такой. Раньше, когда он был на гребне славы, такая милашка сама бы прыгнула к нему в койку, а теперь… Теперь ему сорок два, в бумажнике девятнадцать долларов и сорок два цента, в холодильнике кусок засохшей пиццы и банка колы. — Как заявил помощник прокурора Стив Ларкин, Китаевич выйдет из здания суда в наручниках и отправится оттуда прямиком в камеру смертников.

Мелькнуло довольное лицо молодого помощника прокурора, который уверенно и с апломбом вещал о предстоящем торжестве американской системы правосудия над герцословацкой мафией.

Алекс был согласен с ним: житья не стало от всех этих албанцев, мексиканцев, китайцев, герцословаков, которые в последние годы заполонили Лос-Анджелес. Если дело пойдет так и далее, то, по расчетам демографов, через тридцать лет в Калифорнии англосаксов будет не больше десяти процентов от всего населения штата.

Алекс прильнул к экрану телевизора. Стив Ларкин, ему едва ли больше двадцати семи, а он уже помощник окружного прокурора. Наверное, из богатой еврейской семьи, учился в Принстоне, был лучшим на курсе, чемпион игры в поло. Алекс ненавидел таких — удачливых, уверенных в себе, нахрапистых. Нынешний муженек его Линды, Билл, такой же.

Внезапно Алекс чуть не поперхнулся. Он узнал Сергия Китаевича, которого показывали выходящим из здания тюрьмы в окружении десятка вооруженных полицейских. Мафиози везли в суд на первое слушание.

Это был он. Тот самый отморозок, который прикончил бухгалтера Кевина «Как-его-там», чей труп сегодня выудили из океана. И жену его он тоже наверняка отправил на тот свет.

Ошибки быть не могло! Алекс специально нашел новости на другом канале, там еще раз показали самоуверенное улыбающееся лицо герцословака с чуть раскосыми зелеными глазами. Тот же бритый череп…

Вой сирены ворвался через открытое окно в квартиру Алекса. Он сидел на продавленном диване и думал. Затем изо всей силы отшвырнул жестянку с пивом в угол. Он принял решение.

— Сергий Китаевич убил Кевина Корригана, — сказал он сам себе. — И у меня есть видеозапись этого преступления. Что же, кажется, пришла моя пора. Мой миллион ждет меня!