2042. Наша танковая дивизия. Акт I: За Родину!

Антон Иванович Гебет (2024)

Центральным персонажем первого акта является житель планеты XT-79-Secunda, родной мир которого нанимает военную организацию таинственных «терран» для защиты от возможных набегов космических пиратов и других угроз. Главный герой вступает в Новую Армию Родины, где становится танкистом. Вскоре его учебному танковому полку предстоит исполнить свое прямое предназначение — защитить Родину! Помимо собственно сражений в космосе и на планете, персонажам предстоит принять участие и в политических интригах и мистической изнанке происходящего. События второго и последующих актов принимают все более масштабный характер — сначала в рамках Известной Вселенной, а потом выйдут и за ее пределы. Произведение описывается с точки зрения нескольких персонажей, между полноценной главой — короткая интерлюдия, которая раскрывает либо текущие события, либо то, что произошло до них.

Глава 6. Новый цикл. Новый лагерь. Новая машина. Хази

Früh am Morgen erwacht unser Städtchen

Unser Panzer singt donnernd sein Lied

Aus dem Fenster da winken die Mädchen

Ihren Gruß, der mit uns weiterzieht^[i]

[Учебный лагерь «Куррахи»

зима 2040/41]

Перемены начались с того, что нам в очередной раз обновили прошивку автопереводчиков, и стало намного меньше глюков и непоняток. И хотя мы «оливки»волей–неволей, уже сами выучили многие словечки из разных языков терран, терране тоже понемногу набирались местных словечек. «Чьяча» (местная курительная трава), «Пейнья» (местный аналог пенного игристого вина) и многие другие очень полезные в быту и нелегальной торговле с местными слова. При этом сами «терране» промеж собой тоже скакали с языка на язык, что в общем–то обогащало общий словарный запас. Получилась эдакая лютая смесь из разных языков.

Как «панцермену»^[i], нам с Радо выдали так называемые «PDW» — компактное оружие самообороны под тот же калибр, что использовался в уже опробованном нами автомате, прозванном по имени его прародителя «Sudayev». К слову, эта модель «PDW» неформально называют «Stetchkin–2»^[i]. Полноценно воевать с ним проблематично, но в ближнем бою чуть–чуть поотстреливаться — cойдет. Главное, что он компактный и помещается в кобуре на поясе, позволяя относительно легко забираться и выбираться из «панцера», а для «панцермена» крайне важно как можно быстрее забраться в свою боевую машину и как можно быстрее ее покинуть при необходимости.

Вместе с обновлением автопереводчиков нам провели намного менее болезненный, чем первый, «апгрейд» кибернетики. В лагере «Kurrahee» их учебной машиной стал видавший виды Panzer–6, чинить который приходилось чаще, чем им того хотелось, но при этом который можно было удивительно легко вернуть в строй. Слово «ремонтопригодность» заиграло для них новыми красками!

С этими видавшими виды Pz–6 помучиться пришлось очень даже изрядно. На самом деле, мы даже подозревали, что у инструкторов была специальная кнопка, по нажатию которой что–нибудь в случайном порядке выходило из строя! Однажды у меня вышли из строя приборы наблюдения во время ночных учебных стрельб — стразу после выстрела из основного орудия «панцера». И вот тут чуть было не произошла трагедия, так как «этот дурень» (то есть я) вместо того, чтобы переключить обзор на камеры других членов экипажа, полез наружу смотреть своими глазами! Во время стрельб, Karl! Я вылез как раз, когда Радо дал длинную очередь из пулемета по «пехоте за бруствером».

Нужно понимать, что пулеметы на технике стояли не обычные, а так называемые «перечницы»^[i], то есть пули разгонялись не обычным порохом, а «фазированной плазмой», отчего означенный разгон пуль был значительно более лихим, да еще и с красивыми аудиовизуальными эффектами! И вот возле самого моего левого уха пронесся целый рой таких перченых ос! Тут же по «коммлинку»раздались отборные труднопереводимые для автопереводчика матюги Archy. И не менее эмоциональные матюги Радо, который едва успел прекратить огонь, так как дальше он как раз должен был башню поворачивать направо… отчего у меня появилось бы некоторое конструктивно не предусмотренных вентиляционных отверстий для экстренного охлаждения моей буйной головы, если бы от этой головы что–либо осталось в принципе. Сначала меня хотели бить, но, видя, что я свою глупость осознал и раскаиваюсь, обошлись одним подсрачником, парой подзатыльников и тремя нарядами вне очереди.

Был еще один эпизод, который мы навсегда запомнили. У нас был очередной полевой выход, на ночлег мы остановились на опушке леса. Мы с Радо несли караул, шутили шутки и… не слишком внимательно следили за периметром. В какой–то момент посередине очередной смешной истории в исполнении Радо, мы оба оказались на земле, и почти сразу же с кляпами во рту, связанными и повязками на глазах, а через пару минут они обнаружили себя в десантном отделении одного из их Pz–1, который нападавшие попросту угнали! Вместе с одним из их Pz–6! Через некоторое время с них сняли повязки, к нашему удивлению на нас смотрели закамуфлированные и довольные собой рожи Jose и Nikolai — особенно карикатурно (и при этом жутко) смотрелась белоснежная улыбка Jose на фоне его абсолютно черной рожи.

Как потом выяснилось, остальные бронемашины нашей роты в ходе условного нападения условного противника были условно уничтожены. Инструктора потом долго всех песочили на тему:

а) нахождения наших глаз в месте, где их глазам быть было не положено (в заднице);

б) ушам, которые надо периодически очищать от навоза, произведенного сельскохозяйственными животными;

в) на необходимостью не демаскировать себя пустым трепом во время учебных выходов.

Надо сказать, урок мы усвоили. Как и вскоре его усвоят и «летуны», и снабженцы, и даже медсанбат. «SpetsNaz» же тоже надо тренироваться!

Кстати, ходят упорные слухи, что Olga во время учебного нападения на нее засветила с ноги с развороту в голову Nikolai совсем не по–учебному, отправив того в глубокий нокаут, а Svetlana взяла Jose на болевой. Правда, так как обе почти сразу оказались под прицелами автоматов (а также по причине опознания в нападавших «своих»), «валькирии» умерили свой боевой пыл. И согласились с тем, что были условно убиты, но «не тихо», как изначально задумывалось.

Рутинные упражнения по полевому пополнению боекомплекта, натяжке «gusli», вытаскиванию «панцера» из ям, болот и оврагов описывать смысла нет. Это были очень энергозатратные упражнения, проводившиеся антуража ради под постоянные разрывы взрывпакетов в неприятной близости с периодическими условными ранениями членов экипажа и отработки их эвакуации с поля боя. Кстати, тут–то мы с Радо познали сакраментальный смысл того бревна, что они возили с собой на корме танка! Как оказалось, это была просто незаменимая вещь при вытаскивании танка своими силами из всяких говен.

Кстати, с моих слов может сложиться впечатление, что у нас тут детский летний оздоровительный лагерь. Я сейчас про дисциплину. Ключевое отличие от Старой Армии, у нас все-таки в том, что младшие командиры фактически живут вместе с нами, едят вместе с нами, переносят сакраментальные «тяготы и лишения» вместе с нами. А главное — не скидывают свои обязанности по нашему воспитанию на старослужащих, отчего начинается вся эта неприятная hernya с неуставщиной. В отличие от «гарнизонов» (баз и цитаделей) «учебные лагеря» были насквозь секретные, поэтому обслуживающего персонала, который бы забрал с нас хозяйственные вопросы было немного. Их было, но недостаточно. Опять же это тоже было частью воспитательной работы — мы обязаны были сами содержать себя, свои казармы и весь лагерь в целом в чистоте. Правда, в отличие от Старой Армии «идеальной» чистоты от нас никто не требовал, потому что на нас не экономили. Мы постоянно тренировались, постоянно чинили технику и иногда «чинились» сами, ибо в силу интенсивности наших учений нет-нет, а нештатные ситуации происходили. Имела место пара летальных исходов, к сожалению.

Иногда ловлю себя на мысли, что в Старой Армии некоторые из наших происшествий возможно бы даже не произошли, ибо «порядок и дисциплина» (Ordnung und Disciplinen, как говорит Rolf). Новая Армия действительно «режет углы» и это иногда аукается, но оно и скомпенсировано тем, что отбирают сюда не как в Старую Армию. Законченных дураков, например, тут нет — они просто не прошли отбор. В Старой Армии поэтому и приходится вводить порой маразматические правила и вести «журналы учета журналов», потому что личный (и командный) состав часто отличается не самыми выдающимися интеллектуальными способностями. А еще Старая Армия крайне консервативна и не хочет меняться. Не хочет менять отработанные технологии на более современные не отработанные, а не отработанные, потому что их даже не начинают отрабатывать, пока военная нужда и поражения не заставят.

Кстати, опять моя любимая История приходит на помощь. Личная инициатива младшего командного состава решает — это тоже одна из причин почему Король Верер побеждал своих врагов. Это возможно не было таким значительным преимуществом в больших сражениях, но война — это не только большие и генеральные сражения, это еще дерзкие решительные рейды, нестандартные решения и маневры, отсутствие страха перед необходимостью отклониться от доктрины, нарушить правила, наконец. Важно понимать, нельзя написать правила на все случаи жизни. Попытка писать правила на все случаи жизни лишает инициативы, сужает мышление и противно самой человеческой сути! В такой системе хорошо только бюрократам. И работает она только, когда все стабильно. А как только появляется серьезный вызов… бюрократы теряются, не решаются взять ответственность.

Знаете, как Король Верер взял один из хорошо укрепленных городов-государств? Напал настолько стремительно, неожиданно и в «неурочный час»! А вражеский гарнизон оказался без своего самого внушительного аргумента — артиллерии. Дать добро на ее применение должен был городской совет, городской совет собрался слишком поздно, слишком поздно выдали ключи от арсенала… Короче говоря, Вереру очень пригодилась вся эта артиллерия. Бережно сохраненная, каждый ее снаряд на своем законном месте, подписан, пронумерован, занесен в журнал. К слову, отцы города «немного» боялись военного переворота, а потому «в мирное время» те, кому надлежало взять в руки оружие, оружия почти не видели, а заступавшие в дозор, например, получали свое оружие строго под роспись, расход каждого патрона подразумевал рапорт. Какой бюрократический golovnyak представляли собой их учения, даже представить боюсь.

Были в нашей истории и другие крайности. Например, одно, причем немаленькое королевство, я забыл какое именно, на бумаге имело очень много вооружений, доспехов. На бумаге. Каждый год военный министр бодро рапортовал, что арсеналы полны и своевременно пополняются, что граница на замке и ключ в кармане. А когда упомянутый мной выше Короля Верер… Оказалось, что в арсеналах лишь старье, а все новое удачно и прибыльно продали. В том числе Королю Вереру. «Кадры решают все!» — так говорил Tovarisch Stalin, если верить Nikolai.

Старая Армия перед тем пиратским рейдом сумела как-то совместить в себе обе упомянутые крайности. С соответствующим результатом. Я очень хочу верить, что уроки были извлечены.

Близился Новый цикл. Тут нужно отметить, что Новый цикл на Родине традиционно отмечали после уборки последнего урожая — то есть в последнюю «переходную» неполную 7–дневную неделю 4–го сезона (полная неделя считалась по числу пальцев обеих рук — 10). 65–й цикл новой эпохи (от прибытия капитана Ayigyo), в середине недели терране отмечали свой новый год — 2041–й. Это было очень интересное совпадение, которое вновь состоитсяеще очень нескоро. Ведь цикл на Родине — это 487 дней. 120 дней на сезон. 7 дней — как раз Переходная неделя. В эту переходную неделю нам и объявили о больших переменах. Во–первых, теперь нашиотдельные учебные полки сводят в «большую бригаду» — со своей логистикой, авиацией и артиллерией. А значит в ближайшее время их будут «перетасовывать». Например, батальон Bezarin вскоре перекинут в «Южную Цитадель». Ну, а в переходную неделю нам предстояло встретить новый цикл и попрощаться с лагерем «Kurrahee». Часть подразделений уже отправились к новым местам расположения до праздников. Остались только мы, «панцермены» Bezarin и SpetsNaz Lukin.

На 2–й день терране послали делегатов в город «затариваться». То, что они привезли было отправлено в особо охраняемую кладовку под вооруженную охрану особо надежных и морально стойких.

Утро 3–го дня Переходной недели ознаменовалось торжественным въездом на территорию лагеря Pz–6 под управлением Maksimilian, а верхом на броне ехали Rolf, Jose и Nikolai. На самопальном буксире они притащили старательно выкопанное живое ёж–дерево, чем привели в неописуемый восторг всех видевших это терран. С шутками и матюгами (а вы думали оно просто так зовется ёж–дерево?), подобно рою насекомых терране потащили дерево в центр плаца, куда его торжественно вкопали. Тут же его принялись украшать патронными лентами, колючей проволокой, учебными гранатами, световыми «стиками», самодельными картонными украшениями — кто чем горазд! А на макушку воткнули запасной наконечник для знамени!

Ближе к вечеру на своем V–17 в сопровождении трех V–24 прилетел Polkovnik Reinhardt. Вместе с ним были Polkovnik Krasko и Komissar Osipenko. Из одного из V–24 бодро выпрыгнула Mayor Sumskaya, из другого наши — старые знакомые Olga и Svetlana. Именно Leopold Reinhardt нынешний командир лагеря Mayor Lukin должен будет передать в распоряжение лагерь. Забавно, что хотя Reinhardt и является нашим командиром полка, нас–то во главе с Mayor Bezarin как раз отправляют в «Южную Цитадель», а вместо нас в лагере будут теперь «панцермены» Mayor Krause, которые походной колонной въехали в расположение лагеря спустя примерно 3 часа.

Вечером начался обмен подарками и застолья. Гонцы бегали между бараками с целью обмена в формате «от нашего барака вашему» и вручению личных подарков. Радо в городе заказал на всех из нашей «банды» патчи — орущий боевой клич зеленокожий верзила с топором и надписью на терранском «WAAAGHHh!!!». Jose аж прослезился в порыве чувств и полез обниматься. Так как казарма для нашей банды казалась местом недостаточно просторным, то было решено переоборудовать под столовую наш «панцерный» ангар. Из подручных материалов соорудили огромный стол.

Nikolai приготовил традиционный русский салат… иронично но он называется «Оливье», ну или что–то максимально на него похожее. И нет, тех самых оливок в нем нет! Olga и Svetlana привезли {solenye}. Jose вытащил из заначки настоящий кубинский ром и не менее кубинские сигары. Rolf добыл «Schnapps» и «Haxe», оно по идее должно быть «Scweinshaxe», но «швайн» на Родине не водится. Archy заварил настоящий терранский чай. Henri притащил откуда-то свежеиспеченные «croissant». Gustlik и Kobrinski добыли«запчасти» для «pierogi» (не путать с русскими «pirogi»), после чего стол был моментально освобожден и мы все принялись лепить. В процессе получились не только «pierogi», но и традиционные для русов и ханей «pielmeni», ну и иногда не совсем понятные предметы в исполнении нас с Радо. Taras, Rebrov и Mikhalych варили «borscht». Sergeant Griggs достал из запасов «bourbon». В общем, праздник грозил полной потерей боеспособности по причине переедания и обильных возлияний дурманящих жидкостей. Кроме тех, кто был на боевом дежурстве, коим втихаря таскали вкусняшки все празднующие.

В этих широтах зима была не слишком холодная, снег хоть и выпадал, но чаще всего таял, но сегодня он решил задержаться, отчего у терран было по–настоящему «новогоднее настроение». Rolf добыл для Olga и Svetlana утепленные «boushlat», хотя по идее киберкостюмы должны были справляться с задачей по сохранению тепла. Скорее это было проявлением заботы с его стороны. Выглядело это очень мило.

На закате приехало еще несколько машин. В одной из приезжих Jose опознал Mayor Ortega (наша артиллерия), а Kobrinski узнал Mayor Letlev, который отвечал за нашу логистику. Еще чуть позже приземлился десантный «крафт» — это прибыли Polkovnik Karpenko и Polkovnik Kasayev, в задачу которых входило обеспечение чистого неба над нашими головами. С ними за компанию наш лагерь посетил старик в форме General. Sergeant Griggsсказал, что это командир нашей новой «большой бригады» — General Chenkov, он же отметил, что на импровизированный «саммит» собрались ветераны «третьей планетарной», воевавшие по одну сторону баррикад. Когда Sergeant вышел покурить, я подошел к нему, тоже закурил.

[Хази]: Tovarisch Sergeant! Разрешите вопрос!

[Griggs]: Валяй!

[Хази]: Вы сказали, что приехали ветераны «третьей планетарной», которые воевали за одну сторону. А среди терран есть и те, кто воевал на другой стороне?

[Griggs]: Есть. Mayor Simpson из твоего полка воевал против… Да всех их. По очереди. Даже против меня! Хех! Эх, знатно его «панцеры»нас погоняли под Philly! Мы с ними потом рассчитались под Baltimore, конечно. Были времена! Ты, наверно, заметил, что «третья планетарная» — это тема, про которую не говорят?

[Хази]: Да, tovarisch Sergeant!

[Griggs]: Вот и не лезь с ней больше ни к кому. А то можно ненароком раны посолить, понимаешь меня?

Я кивнул.

[Griggs]: Если что, обращайся. Ты парень любознательный, как я заметил, историей интересуешься. Просто имей в виду. История — она для всех своя, со своими… интерпретациями, на примере Nikolai и Rolf заметил наверно.

[Хази]: Ну, у нас тоже не все Столицу любят. И чем дальше от нее, тем более… критично настроены.

[Griggs]: На Terra все еще сложнее. И острее. И ничего еще не закончилось, помяни мои слова. Ладно, докурил? Пошли к остальным тогда. Праздник у нас сегодня общий.

Через минут 10 к нам на огонёк заглянул сам Mayor Lukin, выпил с нами по рюмке, а затем реквизировал у нас Sergeant Griggs.

Когда стемнело в воздух начали взлетать разноцветные сигнальные ракеты, а на елке засветилась даже откуда–то добытая гирлянда! Наши «панцеры» тоже были украшены рисунками и украшениями. В ход пошли песни, пляски, стихи и прочее. Сегодня мы, родинцы и терране, были едины. Что будет завтра? Время покажет.

С переформированием отдельных полков в «большую бригаду» начался форменный бардак и суета. Новый Kombrig Chenkovпринял непростое решение переформировать имеющиеся полки, выделив из их состава подразделения с современным вооружением в сводные «юниты». Таким образом «на бумаге» ликвидировался логистический бардак, а составные части бригады примерно равные боевые возможности. Но вот когда переформирование только началось… тут бардака и суматохи стало в несколько раз больше.

«Сводная мехгруппа Bezarin», которая была направлена в «Южную Цитадель» была укомплектована учебно–боевыми «панцерами» Panzer–7UBK[i] и Panzer–8. В отличие от Panzer–5 или Panzer–6 в них не требовался заряжающий, подачу снарядов в орудие обеспечивал специальный механизм, из–за чего «панцеру» требовался меньший объем внутреннего пространства, и, следовательно, требовалось меньше брони, чтобы его защитить. А раз у нас высвободился вес, то броню можно сделать еще толще, а орудие мощнее.

Говорят, что машинам, которые послужили основой для Panzer–7, уже больше 60 лет (Panzer–5 — и того больше) [i]. Но это только внешне! Броня сделана из полисталей (в отдельных местах сразу из нескольких типов, как в слоеном пироге — это называется «kompozit». Электроника, трансмиссия, органы управления и силовая установка заменены полностью. Но самое главное — уже не требуется управлять «панцером»вручную. Теперь «панцер» — это часть своего «оператора», часть экипажа. Все общение, все команды, все управление происходит силой мысли! Фантастика!

Так как машины считаются учебно–боевыми, то в нашем «панцере»сохраняется место для инструктора — им остался наш командир–инструктор Archy Turner. Заряжающий (у нас их сменилось несколько — я их имена даже не запомнил) по причине собственной ненужности отправился вместе со злополучным «панцером» в другую учебную часть.

В «Южной Цитадели» мы впервые увидели и новые экспериментальные машины, которые передали в «особую группу» Mayor Lukin — некоторые из них пилотируются всего одним (!) человеком. В них якобы ограниченные возможности человеческого мозга усилены мощнейшим компьютером. Но стандартные версии — это все–таки два человека. Так что в перспективе мы с Радо должны будем пересесть в такой двухместный «панцер». Когда–нибудь. Кибер–техника вообще стала появляться только недавно, а уж эти инновации!

В «Южную Цитадель» нас отправили вместе со старыми товарищами еще по лагерю «Kurrahee» — Leytenant Kobrinski, Rolf, Maksimilian, Henri, Gustlik и Taras — все также под началом Rebrov, но уже в другой роте и на Panzer–8, чем вызывают нашу с Радо зависть. Jose, Nikolai и Sergeant Griggsпопали в «панцергренадиры» в «особую группу», т.е. фактически в SpetsNaz.

Rolf и Maksimilian назвали свой Panzer–7 «Monika», о чем гордо гласила надпись на стволе танка. Они хотели еще и сделать «пинап» картинку, но Henri, который по–прежнему был их инструктором–командиром, строго их отругал как за надпись, так и за планируемую картинку. Картинку рисовать не стали. Надпись, правда, стирать тоже не стали, так как Rolfрассказал, что Monika — это имя девушки из {ост–дойчской}солдатской песни, которая ждет своего «панцермена» из армии. Не уверен сколько в рассказе Rolf правды, так как Maks (сокращенно от Maksimilian) совершенно точно рассказывал, что познакомился с «горячей» летчицей Monika во время увольнительной в ближайшем к нам городе N.

Кстати, в следующем месяце будет небольшой парад, на котором мы покажем наши «новые» машины общественности. Ну, а пока мы к нему готовимся!

***

Примечания к главе:

[i] Песня Zentrales Orchester der Nationalen Volksarmee — «Monika».

[i] «Панцермен» является переделкой немецкого слова «Panzermann» в англифицированный вариант по аналогии с «Супермен», «Спайдермен» и т.д.

[i] «Стечкин–2» — переделанный под подкалиберный боеприпас автоматический пистолет «Пернач» разработки И.Я.Стечкина. Производится концерном «Арес» с 2039 года. Состоит на вооружении стран Белградского Договора под наименованием «Stechkin PDW», как и «ППС–40» (он же «Sudayev»).

[i] На языке «инглишей» пульс–плазменный (т.е. разогнанный плазмой) снаряд звучит, как «plasma–powered round» или PPR, что созвучно слову «pepper», т.е. «перец». «Русы» называют такие снаряды «пипец». Pepper sprayer — дословно распылитель перцовой смеси, или с некоторым искажением исходного смысла — «перечница».

[i] Справочно. Прародителями упомянутых «гибридов» являются БМП–1, Т–55, Т–62, Т–72 и Т–80 (для Pz–1, Pz–5, Pz–6, Pz–7 и Pz–8 соответственно).

[i] Справочно. Наибольшим количеством модификаций обладает именно Panzer–7. От базового Panzer–7 на основе югославского М–84, до Panzer–7SM, который по визуально соответствует Т–90М. Так как активная броня при детонации «гасит» собственный «кинетический барьер», то активная броня либо не устанавливается, либо заменяется аблативной навесной дополнительной броней — «топовые версии» Panzer–7. Panzer–7UBK, выданный нашим героям, визуально представляет собой Т–72Б без навесной защиты, т.е. упрощенную версию. Модели с навесной аблативной броней начнут серийно выпускать не ранее 2042 года.