Отцы

Антон Гау, 2023

Когда запутавшаяся в своих подростковых проблемах дочь завкафедрой немецкого языка провинциального российского вуза уезжает из дома в ночь с сомнительными друзьями, отчаявшийся отец обращается за помощью к своему забытому школьному другу, ведущему жизнь по теневую сторону закона. Результатом воссоединения однокашников становится создание контролируемой реальности – нового и неортодоксального педагогического подхода к воспитанию своих отпрысков в надежде восстановить потерянную связь с ними. Вечная проблема отцов и детей сходит к мертвой точки только тогда, когда отцы рискуют измениться сами и обрести себя, потерянных в лабиринтах образов, ролей и ожиданий окружающих.

Глава 3 Сырники без сметаны

Холодильник «ЗИЛ» завибрировал всем своим пожилым существом, передавая дребезжащую волну стаканам и графину, стоящим на его пожелтевшем от времени теле. Не желая полностью включаться в реальность, Кирилл потихоньку, звук за звуком, впускал в себя утро: вот зажурчала вода по проходящему рядом стояку, через секунду загудели трубы водопровода и тут же, через рассохшиеся деревянные рамы в кухню влетел стук захлопнувшейся двери подъезда. По выверенной годами траектории зрачки Кирилла пробежались по разводам на потолке, спустились вниз по трубе газопровода и уперлись в ГДР-овский кухонный гарнитур с обшарпанными дверцами. Теперь направо, к часам, «семь пятнадцать — о, проспал чуть-чуть — давно со мной такого не бывало!», — и завкафедрой немецкого языка медленно сел на тахте, опустил ноги на холодный линолеум и, не найдя на привычном месте своих тапочек, ёжась, шагнул в реальность.

В коридоре щелкнул выключатель и, судя по шустрым шлепкам босых ног, Оля уже шмыгнула в ванную. «Теперь ещё пятнадцать минут ждать.» Кирилл подошел к раковине и включил воду. Холодная струя с журчанием наполнила чашку, из которой он пил чай вчера ночью и, переливаясь через край, помчалась в слив. Кирилл подставил руку под воду, и та взяла его ладонь в свое ледяное рукопожатие, постепенно отвоёвывая хозяина ото сна.

— Кровать убирать думаешь? — раздался голос его матери, неслышно подошедшей к двери.

Кирилл вздрогнул, но не обернулся, а лишь отдёрнул руку из-под воды и шумно вздохнул.

— Сейчас, мам, только встал.

— Опаздываешь?

— Нет, всё под контролем.

Кирилл подошёл к тахте, удачно втиснутой между холодильником и столом. По-армейски быстро скатал постельное бельё в тугой бочонок, увенчанный торчащим краем подушки с выцветшими розовыми цветочками, левой рукой распахнул дверцу антресолей и легко забросил свою постель наверх.

— Сынок, тебе сырники или омлет?

— Давай сырники, они у тебя очень вкусно получаются!

Мать Кирилла, Таисия Михайловна, уже довольно пожилая женщина в зелёном халате, прошла к плите и начала греметь сковородками.

— Ох, уж эти завтраки, когда же тебе кто-то поспособней, помоложе будет готовить…

— Ну мам, не начинай…

— А что мам? Сорок лет уже «мам». Ладно…

В подъезде опять хлопнула входная дверь.

— Чайник лучше вон, поставь, я тебе сегодня с пустырничком заварю, а то, вон, какой нервный с утра, прямо орёшь чуть что.

— Мама, когда я…

— И вообще, когда ты собираешься дочь воспитывать, а то будет как её мать…

— Послушай, мама, вот давай только про это не будем.

— Ну конечно, чуть что, сразу затыкать матери рот. На вот, горяченькие, сейчас я тебе сметанкой приправлю.

— Мама, ты же знаешь, я не люблю со сметаной.

— Нет, надо со сметанкой, Кирюша. Я вчера по телевизору такую передачу смотрела, сметана нужна непременно в рационе. В твоём возрасте нужно получать все необходимые микроэлементы. Вон, Вадим Сергеич, сорок пять лет мужчине было, и раз! — инфаркт миокарда. А всё почему — всю жизнь бобылём пробегал, какие же нервы это выдержат.

— О, со сметанкой! — в кухню влетела Оля, поцеловала бабусю в лоб, шлепнулась на табуретку и принялась уплетать сырники, макая их в сметану.

— Ладно, я в ванную, — Кирилл зашаркал найденными наконец тапками по линолеуму.

— Не шаркай, Кирюша, что ты как старик. И спину выпрями, какая на тебя такого позарится. Ой, сил моих уже… Давай, Олечка, золотце моё, кушай, будешь ты у меня лучше всех. Все женихи будут твои.

Кирилл повернулся было, чтобы сказать что-то в ответ на слова матери, однако но его запала хватило лишь на то, чтобы изо всех сил дернуть дверь ванной, но в последнюю секунду поймать её и плотно, беззвучно прикрыть.

— Ну что, Кирюнь, когда ванная освободится? — в дверь забарабанил глава семейства Евгений Владимирович.

— Пап, ну только вошёл! — раздалось из-за двери приглушенное раздражение Кирилла.

— Ладно, не размывайся там, на работу опоздаешь, — Евгений Владимирович развернулся, но через секунду, хитро улыбнувшись, снова постучал костяшками в дверь, прислушиваясь к раздававшимся оттуда звукам: — Слушай, сынок, тут это… Люська опять звонила, ну, бухгалтер с завода нашего, Людмила… я говорил тебе, помнишь?

— Ну допустим, — не без некоторой паузы прилетело из-за двери.

— Ну и?

— Пап, что «ну и»?

— Звонил ты ей хотя бы?

— Па, давай уже закончим такие разговоры, — шум воды прекратился, — тем более, что на это имя у меня аллергия. И я не люблю точные науки и всякие цифры.

— Эх, Кирилл, такая баба пропадает. И чего тебе в этой жизни надо? Пойду, может, сырничка съем, — и отец пошёл на кухню, картинно махнув рукой.

Зайдя на кухню, патриарх семейства Лавровых потрепал Олю по тщательно уложенным волосам.

Конец ознакомительного фрагмента.