Возвращение в Пакистан

Антон Викторович Кротов

В книге описано путешествие А. Кротова по дорогам Пакистана в конце 2021 года. Автостопом, на поездах, на автобусе и пешком А. Кротов проник в самые разные уголки страны, от Индийского океана до гор на севере, ночевал в гостях у местных жителей, читал им лекции и знакомился с местными активными людьми, путешественниками, религиозными деятелями, бюрократами и прочими пакистанцами.

На границе Пакистана и Индии

На следующий день у меня было запланировано посещение индо-пакистанской границы, которая, с лёгкой руки сэра Рэдклиффа, проходит в шестнадцати километрах к востоку от Лахора.

Всего 75 лет назад индийский субконтинент был единым пространством, а жители Дакки, Карачи и Калькутты не были разделены границами. Но с Британской Индией, как я уже рассказывал, произошло то же, что и впоследствии с нами (с СССР). И хотя ещё живы миллионы людей, рождённых в Британской Индии, более молодые сотни миллионов преобладают — они живут в Индии, Пакистане, Бангладеш, и границы с соседями обычно не пересекают.

Между Индией и Пакистаном основная проблема — северный штат обоих, Кашмир: каждый думает, что он именно их неотъемлемая часть. Разделивший «сиамских близнецов» сэр Рэдклифф отнёс Кашмир к Индии. Но как только флаги независимых двух стран поднялись на разных частях субконтинента, правители обеих стран озаботились спорным регионом, на которые претендовали обе страны. Новорожденные страны — сиамские близнецы, только успев родиться, были кроваво разрезаны и громкими криками заявили о своём существовании — и тут же, истекая кровью, сцепились в схватке за Кашмир. И продолжают драться за него, спустя семьдесят лет, как старики в доме инвалидов могли бы драться за одну вставную челюсть, одну на двоих — но без особого уже успеха.

Махараджа (правитель) княжества Джамму и Кашмир времён раздела Индии (1940-х годов) долго не мог решить, куда ему примкнуть, к Пакистану или к Индии, или, может быть, потребовать независимость? Этот князь несколько месяцев думал, а потом, долго подумав, согласился присоединиться к Индии, а вот народ там был мусульманский и вроде как тяготел к Пакистану… Поспешно собранные войска обеих стран вошли в спорный регион, и, не дожидаясь референдума или решений ООН, захватили: индийцы — южную часть Кашмира, включая город Шринагар; пакистанцы — северную часть, включая город Гилгит. Позже, под шумок, вмешались ещё и китайцы и отцепили и себе кусок. Армии освободителей встретились друг с другом в горных ущельях и остановились, постреливая.

С тех пор войска, освобождающие Кашмир, стоят на своих позициях уже 70 лет, фронт не движется, и даже испытания атомных бомб обоими странами не помогло продвинуть вопрос Кашмира туда или сюда, хотя перестрелки на линии соприкосновения случаются. Иногда случается отвоевать какой-то кусочек, то есть освободить. Пакистанцы назвали северную часть Кашмира «Провинция Гилгит-Балтистан» и провели через неё шоссе в Китай — с большой помощью китайцев. Ещё от остальной части Кашмира удалось откусить кусочек и назвать его «Азад Джамму и Кашмир» (свободный Кашмир) со столицей в городе Музафаррабад.

Эти спорные территории, о которых я пишу, находятся далеко на север от Лахора. Тут же, рядом с Лахором, граница стоит неподвижно, споров с ней нет.

Шестимиллионный Лахор и большой индийский Амритсар — как наши Харьков и Белгород. Между ними не более пятидесяти километров. Когда-то я переходил эту границу дважды. Сейчас стало ещё сложней — отношения между странами опять плохи. Но пограничники должны работать, а патриотизм должен расти!

Каждый день, ближе к вечеру, тысячи людей с обоих сторон собираются на церемонию закрытия границы. С пакистанской стороны ближайший посёлок называется Вага (Wagah), с индийской — Аттари (Attari). С обоих сторон приходят туристы, зеваки, и организованные патриотические группы — делегации школ, колледжей, университетов, молодые девушки и парни, а вот стариков не видно. Собираются тысячи индийцев и пакистанцев (паков немного меньше). Для проявления патриотизма с обеих сторон границы построены высокие трибуны, как у стадиона — многолетние враги могут видеть и слышать друг друга. Посещение бесплатное.

Самые рослые пограничники охраняют границу с обеих сторон. Сюда, на важную такую границу, отбирают двухметровых, а головные уборы придают им ещё 30, а то и 40 сантиметров! Бравые бойцы.

Пакистанские пограничники на индо-пакистанской границе

На трибунах рассаживаются туристы, делегации со школ, университетов, воинских частей. Многих организованно свозят автобусами. Приходить лучше часов в 14—15, чтобы занять хорошее место. Я пришёл тоже заранее, и не прогадал. По пути к границе, за километр, обыскивают четыре раза, проверяют документы. Редкое явление, что требуют маску от вируса (на самом мероприятии ее можно снять, главное чтоб была при себе). Большие вещи проносить нельзя — их нужно сдать в камеру хранения. У меня был небольшой рюкзачок, с ним пропустили. Охранники, заметив иностранца во мне, посадили меня в довольно хорошее место, откуда было много чего видно.

Наконец, начало. С обеих сторон играет очень громкая музыка, — может быть, это гимн. И многокиловаттные динамики, ростом с человека, орут патриотические песни: «Пакистан! Пакистан!!»

На той стороне вопят индийцы (не путать с индейцами), но их меньше слышно. А «наши» какие бравые! Всё громче, громче. Пакистан зиндабад!! (да здравствует Пакистан!) Аллаху Акбар!! (Бог велик!) Мы победим! Кашмир наш!!

Наконец, началось. Непобедимые бойцы Пакистана в чёрной униформе очень быстрым шагом устремляются к забору, готовы разорвать врага. Ноги поднимают выше уровня носа, похожи на ветряные мельницы. Там, за забором, то же самое, только в униформе песчаного цвета. Две толпы раскалены до крайности. Солдаты следят, чтоб мы не убежали со своих мест, а сидели на отведенных креслах типа амфитеатра. Люди постарше снимают на мобильные телефоны. Молодые, не имеющие телефонов по бедности, орут. Самые хитрые и деловые снуют между рядов и продают сахарную вату, орешки, флаги Пакистана по 100 рупий, значки.

Пакистанские «болельщиики»

Бойцы увеличиваются в числе. Кстати, подошли и женские войска! Все маршируют, высоко поднимая ноги, кричат, звенят оружием. Наконец открывается забор (ворота раздвижные) и враги уже в двух метрах друг от друга, прямо как будто бегут навстречу друг другу. Неужели столкнутся? Но нет, это декорация: вояки-громилы двух враждующих стран останавливаются друг напротив друга на расстоянии метра, пакистанцы вращают безумно расширенными глазами, машут кулаками, в ответ кулаками и руками машут индийцы. Как я заметил, что глаза у них расширены? Это я обнаружил потом на каком-то чужом фото, а так глаза пакистанских погранцов я не видел, ведь они были спиной ко мне, а лицом к вражеской Индии.

Обе толпы бушуют, ревут динамики: «Мы победим!! Да здравствует Пакистан (Индия)!! Ни пяди земли не отдадим врагу!! Товарищ генерал, разрешите осуществить разгром врага!» (Перевод предположительный.)

Бойцы с автоматами, встроенные в толпу зрителей, следят, чтобы мы не вскакивали со своих мест и чтобы мы в экстазе не побежали рвать в клочья представителей противоположной стороны за забором. Предполагается, что рвать в клочья индийцев мы, конечно, готовы, просто давайте ещё накопим силы и подготовимся получше и скоро разгромим всех. Но сейчас зрителям не нужно бежать с кулаками, за этим смотрят.

Развеваются знамёна. Кроме флажков, купленных за сто рупий, ими уже овладели сотни людей, есть и большие знамёна, принесённые специальными затейниками, а также барабаны. Есть портреты вождей; наша сторона украшена портретами Мухаммеда Али Джинны; были ли у патриотов Индии фотографии Ганди, не знаю — не разглядел. На той, индийской, стороне надпись по-английски: «Индия. Передний край обороны Родины». На нашей стороне над выходом в сторону Лахора — «Баби Азад» — прочитал я на урду. Перевести это и мне несложно, на фарси было бы примерно так же: «ворота свободы».

Воины грозят друг другу кулаками, машут руками, даже глазами пугают, кричат! Бьют барабаны, маршируют туда-сюда знаменосцы, тысячи людей кричат: «Аллаху Акбар! Пакистан зиндабад!! Пакистан!!»

Раздвижные ворота пробыли открытыми минут двадцать. Затем пограничники аккуратно снимают (спускают) флаги, медленно-медленно, следя, чтобы ни на сантиметр не оказался один флаг ниже другого. Ещё немного угрожают друг другу и ворота закрываются. Можно видеть напоследок тех, индийских молодцов. Двери закрылись, играет, вероятно, гимн. Или два гимна одновременно, перекрывая друг друга — ничего не разобрать от шума. Основная часть действа закончилась. Теперь можно подойти — сфотографировать особо крупных работников погранвойск, и даже самому сфоткаться с ними в пяти метрах от Индии.

«Мы ведём войну вот уже семьдесят лет, нас учили, что жизнь — это бой, но по новым данным разведки мы воевали сами с собой…» (Борис Гребенщиков).

Интересно, какой сейчас поток грузов, машин и туристов через границу? Автомобили, понятное дело, границу не пересекают, на плохие взаимоотношения стран ещё ковид наложился. Сами граждане Индии иногда пересекают границу, например, отправляясь в паломничество к сикхским святым местам — такая опция сейчас есть, но тут их будут встречать на отдельном автобусе. Я так понимаю, что переход границы происходит утром, а церемония выплеска патриотизма — после обеда. Грузооборот сейчас, кажется, нулевой, хотя, по слухам, иногда индийцы продают пакистанцам коров. Почему коров? Потому, что в Индии коровы священные животные, убивать и кушать их нельзя, а пакистанцы могут их скушать. Священных коров в Индии очень много, излишки надо куда-то девать. Остальные же товары, если нужно с одной страны перепродать в другую, переупаковывают, везут, скажем, в Эмираты, фасуют, наклеивают бирку «Сделано в О. А. Э.» и везут уже по назначению. А могут в Эмираты и не везти, просто наклеивают такую бирку, а товар в Эмираты едет только по бумагам. Сам я никакого грузопотока и фур на границе не видел.

Возвращаюсь в Лахор довольный. Сажусь на какую-то маршрутку, несу небольшой флаг Пакистана (и я купил по случаю за 100 рупий). Ещё стольник отдаю за транспортацию себя до ближайшей станции метро. Толпы расходятся, многих ждут свои экскурсионные или заказные автобусы. Настаёт темнота.

Никто из моих знакомых пакистанцев в Индии не был. Никто из моих знакомых индийцев не бывал в Пакистане. Многие думают, что за границей очень плохо, бедно, нищета и опасно. И там нет свободы. Это у нас ворота свободы, а у них всё ужасно. При этом языки урду и хинди — близнецы. Считается многими, что это вообще один язык, просто письменность разная. А язык один. И народ один. И вот так 70 лет бегают, маршируют, автоматами машут и саблями.

Бывает и такое в мире.

«Как бы у нас с Украиной такого не стало», — подумал и написал в своём блоге я. Это было ещё до разгара всех российско-украинских событий. Сейчас повысилась вероятность такого развития событий и у нас…

Переходить границу не собирался — я вернулся в Лахор. Доехал до противоположной станции метро и пошёл в квартиру, которую мне была предоставлена. Открыл ключиком квартиру, поставил чайник… Жизнь продолжается. Буду продолжать погружение в Пакистан.