Город Грёз

Антон Булавин, 2012

«Город грез» – новая повесть писателя Антона Булавина. Город – воплощенная мечта главного героя повествования. Место, где он может чувствовать себя спокойным и умиротворенным. Вся его жизнь за пределами Города – это мир-фантом, мир-архив, накапливающий опасности. Лишь в Городе герой ощущает себя живым. Он обретает время для раздумий и пространство для жизни. А возведен Город во имя одного жителя – ради Нее. Она словно квинтэссенция всех исканий героя, и лишь ее прикосновение очерчивает реальность, где он чувствует себя счастливым. Без Нее мир оборачивается неконтролируемой фантазией, выстроенной на игре воспаленного разума и вещих снов шизофреника. Просыпаясь от них, главный герой убежден, что крушение Города – это и его погибель. Но крушение это неотвратимо…

Глава 5

Город

Я не знаю, где Она живет. Я не знаю, номера Её телефона. Я знаю, Её Имя. Я не знаю, как с ней связаться. Но я знаю, мы обязательно встретимся. Мы встречаемся каждый раз, когда я бываю в Городе. Мне не известна механика наших встреч, но они случаются. Я просто должен прибыть в какое-то место и Она будет там. Где это место я понятия не имею. Всё происходит само собой. Я туда иду, еду, не зная конечной точки путешествия. Но всегда нахожу заданную координату. Иногда перемещаться никуда не надо — я сразу оказываюсь в нужном месте и просто жду Её. Или Она уже там. Как тогда в сиреневой комнате. В этом флегматичном свечении, у нас был животный секс.

А сейчас я еду в маршрутном такси. Глазею в окно. Прекрасный солнечный летний день. Интересная все-таки топография у Города, например, что бы попасть в район, в который я держу путь, нужно ехать все время прямо, ни поворотов, ни подъемов, ни спусков. Но вот путь обратно, это путь под гору, притом достаточно крутую. Маршрутка сбавила ход, похоже, впереди что-то случилось. Водитель маневрирует вправо и я вижу помеху. Поперек дороги, небольшим потоком, течет вода. Но мокрый асфальт занимает большую площадь, что дает повод думать о потоке, как о иссякающем. На правой обочине выложены мешки, вокруг суетятся какие-то люди с аппаратурой. Похоже, что снимают кино. И точно — камеры! Люди с камерами на треногах стоят за мешками с двух сторон от желоба, уходящего в небольшую горку на соседнюю улицу. Желоб, шириной чуть больше метра, не глубок — сантиметров пятнадцать. По всей видимости, он сделан из пластика. Протянувшись метров на двадцать от мешков, он упирается в здоровенную бочку с широким горлом. Бочка лежит на боку горловиной к камерам. Прямо около крышки на краю желоба сидит мужчина, раздетый по пояс. Наверное, актер или каскадер. Микроавтобус остановился совсем, пропуская встречный автомобиль. Я вглядываюсь в человека у бочки. Ни фига себе! Это же Хью Джекмэн! В этот момент перед камерами появляются люди с клетчатыми табличками в руках. И тут же бесследно исчезают. Плечи кинооператоров напрягаются. Это команда «Мотор!» Крышка бочки сдвигается в сторону, поток воды легко подхватывает Джекмэна и несет вниз по желобу. Вода жутко бурлит по краям, но легко переваливаясь через низкие борта, тут же теряет свою мощь. Представляю, в каком бурном горном потоке герой фильма оказался по сценарию. Хью остановился на самом краю желоба. Как все рассчитано! Остатки воды, прокатившись по асфальту, гулко бухнули по колесам, водитель бормочет нечто не членораздельное и нажимает на газ. Сцена съемки неизвестного фильма уносится назад. Прикольно! Надо будет обязательно Ей рассказать!

Немного позже, я сижу на тротуаре, прямо на теплом асфальте. Никто не удивляется, что я так сижу. И меня ничуть не интересует реакция прохожих, как и то, что у меня в руке нож и я равномерно втыкаю его в асфальт. Я даже не замечаю, как Она оказывается рядом. Просто обнимет меня за плечи уже сидя слева от меня. Я целую Её в щеку.

— Смотри, — говорит Она и показывает рукой вперед и чуть вверх.

Я слежу взглядом за Её жестом. Напротив горы, на которой мы находимся, располагается другая гора, не заселенная, как в этом районе, а вся покрытая лесом. Я присматриваюсь и замечаю, что гора двойная и каждая из вершин имеет форму ступенчатой пирамиды. Совсем, как у индейцев Майя. Но размер ступеней был грандиозен. Одна над другой они громоздились от подножья к вершине. Если это и рукотворная гора, то явно созданная не человеком.

— Нет, это естественное образование, — Она читает мои мысли.

Естественное, так естественное. Неважно. Красота и грациозность пирамид захватывает меня целиком. Я смотрю как завороженный. От них исходит светло-золотое свечение и наверняка тепло, поскольку воздух вокруг склонов слегка искажает контуры. Я смотрю словно сквозь дымку. Но чем больше я смотрю, тем отчетливее проступают очертания, а окружающее становится всё более размытым.

— Пойдем, погуляем, — Она уже стоит.

Левой рукой я подбираю нож, выпавший во время любования пирамидами, и со всей силы вбиваю его в податливый асфальт по самую рукоять. Я подхожу к Ней, беру за руку и Её нежные пальчики, крепко сжимают мою ладонь. Мы идем гулять. Не оборачиваясь. Сейчас пирамиды ничто, против нашего общения. Прекрасный летний день. И я обязательно расскажу Ей про Хью Джекмэна.