Тысяча и один гром

Антон Алеев

Роман написан в не совсем обычном формате коротких рассказов, которые автор называет рассказиками. Это истории из детства и ранней юности главного героя, случившиеся в 70-80-е годы прошлого столетия. Дружба, рыбалка, спорт, дворовые игры, школа, творческие увлечения – всё перемешано в яркую мозаику воспоминаний о той эпохе. Повествование щедро пропитано иронией, юмором и теплой, иногда грустной ностальгией по тем романтическим временам.

Я знаю короткую дорогу!

Мой друг Саня являлся живым воплощением известного наблюдения — в самые засадные места рыбаки попадают после того, как один из них скажет: «Я знаю короткую дорогу!» Куда бы мы с ним не поехали, он всегда знал как «срезать». Самое интересное, что, являясь прекрасно осведомлённым об этой его особенности, я каждый раз наступал на одни и те же грабли.

Мы учились в девятом классе, сидели на алгебре и смотрели в окно. Наступил канун первого мая, на улице было хорошо. В предвкушении выходных, обсуждали шёпотом с Саней ближайшие планы. Он утверждал, что его отец уже ездил с мужиками на карася. Причём улов у него всегда, по словам Шурика, измерялся в вёдрах. И минимальный результат равнялся одному ведру, а максимальный — нескольким вёдрам.

— Батя вчера в Дисподзиновку⁴ ездил, — обычно говорил Саня, — карась нормально клюёт!

— И сколько поймал? — обязательно спрашивал кто-нибудь.

— Хм, ведро, — как что-то само собой разумеющееся, отвечал Шура.

Так как рыбацкие достижения у большинства пацанов всегда измерялись исключительно в штуках, нам ничего не оставалось, как завидовать таким «объёмам».

В классе мы сидели с Саней на одной парте.

— В Мельничном сейчас рыба идёт, — с видом знатока заметил мой друг.

— Да ну, — не поверил я. — Холодно ж ещё.

— На нерест прёт… На выходных плюс пятнадцать-двадцать…

— Может, смотаемся тогда на 1 мая?

— Давай.

— Ломовой и Алеев! — прервала учительница нашу занимательную беседу. — Будете разговаривать, напишу в дневник!

1 мая в 6 утра, мы, ёжась от холода, выкатили свои велосипеды из подъезда. На улице было +2.

— Вот дубак, — сказал я, пытаясь унять дрожь.

— К обеду потеплеет, — успокоил Шурик.

— К обеду, — хмыкнул я.

— Сейчас разогреемся, пока ехать будем.

Я почесал в макушке — пилить предстояло прилично — километров двадцать пять.

Но, что делать, мы оседлали своих металлических коней и принялись крутить педали.

Стоило нам только выехать за город, как я услышал сакраментальную фразу.

— По дороге-то в объезд придётся ехать, — сказал Саня, — а если сейчас свернуть, то можно срезать напрямую. Я знаю короткую дорогу!

Я почему-то согласился, и мы ломанулись через лес.

Достаточно долго мы катились по каким-то лесным тропам с корягами и буграми.

— Вот она! — наконец радостно воскликнул Шура.

Впереди виднелась насыпь, по которой была проложена железная дорога.

— Простые дороги все петляют и идут в объезд, — пояснил Саня свой восторг, — а железная всегда соединяет точки по кратчайшему расстоянию!

Мы остановились перед насыпью.

Я смотрел то на рельсы, то на свой велосипед, и всё больше убеждался, что он совсем не похож на дрезину.

— Да там должно быть место проехать, — беззаботно сказал Саня.

— Погоди, — не понял я. — Ты предлагаешь прямо по насыпи, что ли, ехать?

— Ну а чо? — сказал Саня и потащил свой велосипед в гору.

Дорога вдоль рельсового пути напоминала «стиральную доску» на тестовых полигонах. Мало того, что там была щебёнка, так ещё и приходилось, то и дело, прыгать по шпалам, так как расстояние от их конца до начала уклона насыпи оказалось мизерным. К тому же при попутных составах мы каждый раз спускали велосипеды вниз, а потом, пыхтя, затаскивали их обратно.

Поначалу я ещё спрашивал периодически Саню, скоро ли мы приедем по этой прямой великолепной дороге до места ловли, но потом перестал и только рычал.

— Ну в-о-о-т, — прыгая по шпалам, сообщал Саня, — видишь семафор, теперь уже неда-а-а-а-алеко…

У меня в этот момент появлялась только одна мысль — как бы его убить, но так, чтобы причинить максимальные мучения.

После двух часов таких мытарств я отбил себе всё что можно.

— Ну в-о-о-т, — сказал Саня, клацнув зубами — Видишь мост, теперь уже точно неда-а-а-а-алеко…

В этот раз, слава всем богам, он оказался прав.

Обессилившие, мы съехали с полотна на параллельную пыльную дорогу.

Вскоре показалась небольшая протока. Она петляла прямо по бескрайнему полю, скрытая высокими берегами.

Мы продвигались вдоль неё, кое-где встречая унылых рыболовов с удочками. Судя по их флегматичному виду, клёв оставлял желать лучшего.

— Смотри! — неожиданно сказал Саня, указывая скрюченным пальцем куда-то вперёд.

— Что за чёрт?! — вырвалось у меня.

Картину мы наблюдали следующую. Излучина протоки делала поворот, и прямо по курсу сама речка не просматривалась. Зато просматривалось другое. Там из ниоткуда, из-под земли, вылетали вверх караси и, проследовав по дугообразной траектории, смачно шлёпались на высокий берег.

Присмотревшись, мы с удивлением обнаружили, что данное явление не одиночное. Вдоль протоки там и тут периодически вылетала вверх рыба.

Мы переглянулись и, не сговариваясь, двинулись к ближайшему эпицентру аномалии.

Глянув вниз с обрывистого берега, мы увидели двух аборигенов, которые стояли в воде, растопырив руки. Через какое-то время один из них сделал некоторое движение и достал из воды карася, зажатого между пальцев. Выкинув его на берег, он снова согнулся и принялся шарить по дну.

Карась действительно шёл на нерест и ловился на дне голыми руками!

Тогда мы — эх, была не была! — скинули одежду и, покрываясь синими цыпками от прохлады, полезли в холоднючую воду.

Успехи у нас оказались скромнее, чем у местных: мне удалось выловить трёх карасиков, Саня поймал штук семь, не знаю почему, видимо, руки у него были длиннее.

Но мы и тем остались довольны. Проделав титанический путь по шпалам и вернуться ни с чем — было бы верхом несправедливости.

Несмотря на синий цвет наших тел, который оставался таким ещё продолжительное время, в тот раз никто из нас даже не простудился.

Примечания

4

Деревня в Омской области, возле которой расположено озеро Тобол-Кушлы, богатое карасем. Отличается знаменитой дорогой на этот водоём, состоящей из сплошных колдобин и ям, причем, за последние 40 лет ямы только увеличиваются.