Хищник. Если его можно ранить (сборник)

Антология, 2018

Многие века они совершенствуют мастерство охоты, превратив выслеживание и умерщвление добычи в высшую форму искусства. Они называют себя яуджа, но Галактика знает их под другим именем – ХИЩНИКИ. Долгое время они не имели себе равных… пока не столкнулись с людьми. Ведь упрямым землянам все равно, насколько превосходит их противник. Важно лишь одно: если его можно ранить, то его можно и убить!

Тим Леббон. Адские псы

ЕГО МОЖНО РАНИТЬ, ЗНАЧИТ, МОЖНО И УБИТЬ.

Майор Алан «Датч» Шефер, «Хищник» (1987)

Хэлли понимает: все это сон, однако боль жалит, вгрызается в спину, десантная шлюпка, потерявшая управление, кружится, кувыркается в пустоте, несется вниз, к планете… В реальности шлюпку удалось вывести из пике и благополучно приземлиться. Но в этом сне она — единственный пассажир на борту и свободно парит в брюхе шлюпки. С каждым толчком ее швыряет о переборки, с каждым оборотом ее тело отскакивает от пола и потолка, ломаются кости рук и ног, ребра хрустят, трещит череп… Сильнее всего болит спина. В последний миг перед глазами возникает лицо матери — одновременно печальное и злое. Мать не одобрила решения дочери:

— Отправишься в космос — там и умрешь.

Хэлли разом проснулась. Она лежала в узенькой койке — взмокнув от пота, тяжело дыша, запутавшись в скомканных простынях. Дотянувшись до бутылочки у кровати, она вытряхнула на ладонь еще две капсулы «фрэйла». А перед сном уже приняла целых шесть. Ну, не смешно ли: ничто в жизни не приносило ей столько боли, как эта неодолимая тяга к болеутоляющим…

Хэлли прижала ладони ко лбу, села, заморгала, стараясь выбросить из головы печальный образ матери. Слова матери последовали за Хэлли в космос и не оставили ее ни в Колониальном училище морской пехоты, ни на борту той злосчастной десантной шлюпки. Авария стоила ей межпозвоночного диска. Назначенный медиками «фрэйл» облегчил боли в спине, но принес с собой муки иного свойства — вдобавок к огорчению матери, неотвязно преследовавшему ее до сих пор.

Коммуникатор у изголовья зажужжал. Хэлли вздрогнула от неожиданности. В каюте стояла тишина; она была наедине с остатками кошмарного сна. В такие минуты Хэлли очень жалела, что повышение в чине означает неизбежную изоляцию от остальных бойцов.

— Капитан Хэлли, вас вызывает командование.

— Кто именно? — уточнила она.

Многозначительная легкая пауза.

— Майор, и с ним кто-то еще.

Хэлли запустила пальцы в спутанные волосы.

— Иду.

Комм с шипением отключился. Поднявшись с койки, Хэлли взглянула в зеркало над крохотной раковиной. Выглядела она — дерьмовей некуда. Три минуты, чтоб привести себя в порядок…

Для этой операции Хэлли выделили «Дойл», истребитель класса «слик». Пилот, капрал Джейн Эннинг, была ей знакома, но ни с одним из четверых бойцов раньше работать не приходилось. Хэлли требовала, чтоб выбор людей предоставили ей, но майор сказал, что времени нет и команду нужно подготовить за время вводной пятиминутки. Единственным утешением было то, что все они оказались из Тридцать девятого космического, более известного как «Адские псы», а Хэлли знала: негодных морпехов в этом полку нет.

Вводный инструктаж действительно занял не больше пяти минут. В результате Хэлли поняла лишь одно: это — какая-то спасательная операция. Причем внеплановая: ни номера рейса, ни даже контрольного номера уведомления о вылете. Эннинг получит координаты, как только они окажутся в тысяче километров от станции «Харон», а в курс дела их введут по пути.

Гражданский пассажир тоже означал, что ситуация далека от штатной.

— Итак, что у вас? — спросила Хэлли у сидевшего рядом.

Все они были пристегнуты к креслам пилотов в кабине экипажа. «Дойл» мог принять на борт пятьдесят бойцов, но сейчас на борту было только семеро, и Хэлли настояла, чтобы все заняли места впереди. Слева от нее, на месте второго пилота, сидел огромный сержант Тью. За пультом связи устроилась Роджерс, хрупкая с виду француженка со шрамом от ожога на щеке. Рядом с ней сидел Ширман, один из самых рослых мужчин, каких только Хэлли доводилось встречать: дерзкий, самоуверенный, боевых шрамов — не сосчитать. Розартц, усевшаяся за ними, у задней переборки кабины экипажа, мычала себе под нос какой-то навязчивый мотив. Мычание раздражало: Хэлли знала, что это за мелодия. Пожалуй, стоило бы велеть ей заткнуться…

— Я ведь уже представился, — сказал ей в ответ мужчина, сидевший рядом.

— Кэлин…

— Для друзей — Дел.

— Итак, Кэлин, что у вас?

— Моя работа никак не связана с вашей операцией, — ответил он.

Он изо всех сил старался сохранять спокойствие и любезность и дать Хэлли понять, что это ее операция, а вовсе не его… Но Хэлли видела его насквозь. Бывший военный… Нет, никаких внешних признаков, но Хэлли с первого взгляда узнала и эту выправку, и спокойную уверенность в себе, и блеск в глазах. Этот человек многое успел повидать. Возможно, ушел со службы на вольные хлеба, но вряд ли майор согласился бы иметь дело с наемниками — на каком бы высоком уровне такое ни санкционировали. Возможно, гражданский был нанят Компанией — например, в военно-технологический отдел? Нет, тоже вряд ли. «Компанейских» Хэлли видела не раз, и все они прямо-таки источали лоск и презрение к людям в мундирах — такое глубокое, что при всем желании не спрячешь.

— Значит, вы из Седьмого отдела.

Акоко Хэлли поспешила спрятать улыбку: короткая вспышка злости на лице Кэлина оказалась слишком забавной.

— Не обращайте внимания, — сказала она. — Мне просто любопытно.

— Как известно всем остальным в вашем подразделении, я — научный эксперт, — ответил Кэлин.

— Думаете, все морпехи настолько тупы?

— Давайте просто подождем получения ваших приказов, хорошо?

Отстегнувшись от кресла, Кэлин поплыл по воздуху через кабину экипажа, провожаемый удивленными взглядами морских пехотинцев. Корабль отошел от станции «Харон» всего несколько минут назад, и генератор притяжения останется выключенным, пока они не получат координаты и не наберут скорость маршевого полета, но Хэлли не тревожилась о безопасности пассажира: тот явно знал, что делает.

— Три минуты до тысячекилометровой отметки, — доложила Эннинг, оглянувшись на Кэлина и Хэлли.

— Давай, — кивнула Хэлли.

Едва заметно завибрировав, «Дойл» устремился прочь от станции «Харон», главной базы Колониальных сил морской пехоты в Солнечной системе.

— Ай! Щекотно! — воскликнул Ширман, ерзая в кресле.

— Ты отвратителен, — поморщилась Роджерс.

— А ночью ты другое говорила, мон ами!

Роджерс, не оборачиваясь, выставила над плечом средний палец.

— Занесите в журнал, капитан: на рядовые достоинства рядового Ширмана никто на борту не покушался.

— А в мечтах? — подмигнул ей Ширман.

— Мечтай дальше, — отрезала Эннинг с места пилота.

Ширман скорчил плаксивую рожу:

— Капитан, а они дразнятся!

— С виду ты вполне можешь за себя постоять, — ответила Хэлли.

— Мне не раз приходилось спасать его задницу, — сказал сержант Тью. — Может, он и здоров, но пусть это вас не обманывает, капитан. При виде крови тут же падает в обморок.

— Только при виде своей! — возразил Ширман.

Хэлли улыбнулась, откровенно наслаждаясь их весельем. Все эти бойцы были ей незнакомы, а послушать их шутливую перебранку — лучший способ понять, кто чем дышит. Корабль не был подготовлен к долгому перелету, значит, до точки назначения — максимум пара дней. И, что бы их там ни ждало, к прибытию лучше сойтись с бойцами как можно теснее.

Но все же жаль, что майор не дал ей подобрать ребят самой. Уж не Кэлин ли тому причиной?

Если он действительно из Седьмого отдела, значит, операция затеяна Компанией. Седьмой отдел был группой отставных морских пехотинцев на службе у Тринадцати — высшего органа управления Компании. С ними, всеми нелюбимыми и всем внушающими страх, Хэлли иметь дел еще не приходилось. И лучше бы так оно и оставалось впредь.

— Нас вызывают, — доложила Роджерс.

Кэлин подтянулся к пульту связи, перехватил управление, перевел трансляцию на свой комм-имплантат и прислушался, склонив голову набок. Сообщение его явно обрадовало, и он включил динамики.

Этот голос Хэлли узнала сразу — Джерард Маршалл, один из Тринадцати… Она много раз видела его в передачах и на голограммах, но никогда прежде не говорила с ним.

— Потеряна связь с «Трехманом-Два», научно-исследовательской станцией наших воентехов в десяти миллиардах километров за орбитой Плутона, — не тратя времени на любезности, сказал он. — Вам нужно добраться до станции, высадиться на нее и выявить причину их молчания. Командует операцией мой личный представитель Дел Кэлин, следующая по старшинству — капитан Хэлли. Операция — военная, но под юрисдикцией Компании. В принятии любых решений последнее слово — за Делом Кэлином. Все понятно?

— Абсолютно, сэр, — ответила Хэлли.

— Хорошо. Вопросы?

— Какова степень секретности «Трехмана-Два»? — спросила Хэлли.

— Высшая, — после недолгой паузы ответил Маршалл.

— А назначение?

— Я же сказал, капитан: научные исследования.

— Военные.

— Да, военно-технологические.

— С чем нам предположительно придется столкнуться?

— Всей информацией, которая вам может потребоваться, располагает Дел Кэлин.

— Сколько членов экипажа на борту? — спросила Хэлли.

— Членов экипажа?

Казалось, Маршалл едва ли не удивлен ее заботой о людях, на помощь которым они направлялись. Это наводило на мысль, что операция может оказаться вовсе не спасательной.

— Тридцать два человека, — подсказал Кэлин.

— Желаю удачи, — сказал Маршалл.

— Благодарю вас, сэр.

Комм зашипел, связь прервалась, и Кэлин, цепляясь за спинки кресел, переместился к Эннинг.

— Вот координаты, — сказал он, прижимая свой палмтоп к проекционной рамке перед пилотом.

— Сколько лететь? — спросила Хэлли.

Эннинг сверилась с голограммой плана полета.

— На максимуме — шестнадцать часов.

— Окей, поехали, — сказала Хэлли. — Как только наберем максимальную скорость, включай гравитацию, затем — прием пищи. За едой познакомимся поближе.

Отстегнувшись, она оттолкнулась от кресла и приблизилась к Кэлину.

— Мне нужно знать, с чем мы там можем столкнуться.

— Это мы узнаем на месте.

— Вот как?

В ответ он только пожал плечами.

— Что за козлы эти «компанейские», — пробормотала Хэлли себе под нос так, чтобы больше никто этого не слышал.

Кэлин улыбнулся.

— Что у нас на завтрак?

Корабль приблизился к «Трехману-Два». Роджерс вызвала станцию по открытым каналам, но ответа не последовало. В двух километрах от «Трехмана» Эннинг вывела корабль на орбиту, параллельную орбите станции, и все собрались в кабине экипажа.

— Повреждений корпуса сканированием не выявлено, — доложила Розартц. — Системы жизнеобеспечения функционируют, энергоснабжение в норме.

— А спасательные шлюпки? — спросила Хэлли.

— На месте, — ответил Ширман, стоявший рядом с Роджерс у пульта связи. Теперь, когда все были готовы к высадке, все его шутки и подначки прекратились. Это Хэлли понравилось. Она провела с этими людьми всего половину астрономических суток, но уже могла сказать, что под ее командованием оказалось прекрасно сплоченное боевое подразделение. Некоторые дрались вместе и раньше — и, хоть вслух об этом никто не говорил, Хэлли подозревала, что с Кэлином они работают уже не в первый раз.

Но даже если и так, в первую очередь все они — морская пехота, пусть и работают по заданию Компании.

— Оба транспорта тоже на месте, — продолжал Ширман.

— Подойдем ближе? — спросила Эннинг.

— Нет, — ответила Хэлли. Несмотря на удивленный взгляд Кэлина, она вновь повернулась к иллюминатору, глядя сквозь черную пустоту в сторону мертвой космической станции. — Не нравится мне это. Прибывших кораблей не наблюдается, все суда станции на месте… Посылай дрон.

— Роджер^[1].

Пальцы Эннинг пробежались по пульту, послышалось негромкое шипение воздуха, и к «Трехману-Два» устремился дрон-беспилотник.

— Нам нужно попасть на борт, — сказал Кэлин.

— Когда — и если — я смогу убедиться, что это безопасно, — ответила Хэлли.

— На борту станции находятся результаты важных исследований. Их необходимо найти.

— Очень любезно с вашей стороны предупредить об этом только сейчас, — сказала Хэлли. — Пожалуйста, помолчите. Идет военная часть операции. Позвольте нам спокойно делать свое дело.

Кэлин не ответил. Со стороны Ширмана донесся странный звук — то ли громкий выдох, то ли негромкий смешок. Но Хэлли не сводила глаз с дрона.

— Даю экран, — сказала Розартц.

С потолка опустился, разворачиваясь в трех измерениях согласно командам Розартц, голографический экран. Изображение заморгало и через несколько секунд сменилось картинкой с одной из бортовых камер дрона.

— Окей, теперь равномерный облет по кругу, против часовой стрелки, — скомандовала Хэлли. — Включить все сенсоры.

Все молча смотрели на экран. Дрон совершил полный оборот вокруг станции в поисках утечек радиации, воздуха, тепла — любых повреждений или признаков деятельности, и Эннинг повела его на новый круг, в перпендикулярной плоскости. Через десять минут наружный осмотр станции был завершен. Ни поломок, ни повреждений.

— Теперь можно высаживаться? — спросил Кэлин.

— Минуту, — сказал Тью. — Капитан, можно еще раз взглянуть на центральный модуль?

Хэлли кивнула Эннинг.

— Что видишь, сержант? — спросила она.

— Что-то там…

Сержант покачал головой. Он был заметно встревожен — едва ли не испуган.

— Сержант Тью?

— Подождите. Дайте присмотреться.

Эннинг повела дрона на новый круг. Все смотрели на экран, не отрывая глаз.

— Ближе к иллюминаторам. У третьего по продольной оси — стоп.

В темном стекле иллюминатора отражались огоньки звезд.

— Свет, — шепнул Тью.

Луч прожектора пронзил темноту, будто копье.

Тью вскрикнул, шарахнулся назад и неизбежно упал бы, не подхвати его Ширман. Роджерс ахнула и тихо выругалась. Кэлин со свистом втянул ртом воздух.

Зубы. Пятнистая влажная кожа. Жвала. Тварь за окном сидела почти неподвижно, но ее взгляд был устремлен прямо в иллюминатор — на дрона, на них…

— Яутжа? — выдохнула Хэлли. Этого она ожидала в последнюю очередь.

— Все. Сливай воду, — сказал Тью. — Им всем хана. Рвем эту станцию к дьяволу и…

— Ничего подобного, — оборвал его Кэлин.

Хэлли твердо, внимательно взглянула в глаза сержанта.

— Есть опыт?

Тью молча кивнул.

— Чужого корабля не наблюдаю, — заметила Эннинг.

— Он не сам явился сюда, — сказала Хэлли. — Его привезли. А станция — научно-исследовательская, помните?

Кэлин хмуро смотрел на изображение яутжа, следившего за ними из темноты центрального модуля «Трехмана-Два».

— Каков план, капитан? — спросила Розартц.

— Лестница.

— А?

— «Лестница в небо». Песня, которую ты напевала себе под нос.

Розартц просияла.

— Ух ты, еще один фанат настоящей музыки!

— План в том, что вы выполните военную часть операции, — сказал Кэлин. — Высадитесь на «Трехман-Два», найдете и изымете накопители данных компьютера, осмотрите станцию на предмет выживших и убьете эту тварь в случае ее нападения.

— Именно в этом порядке? — спросила Хэлли. — Сначала данные, затем выжившие?

Кэлин молча смотрел на нее. Его молчание говорило красноречивее любых слов.

— Взорвать ее, — сказал Тью. — Выживших там нет. Взорвать на хер и уносить ноги.

— На борту находятся результаты исследований, которые…

— На хер ваши исследования! — выкрикнул Тью.

Кэлин рванулся вперед. Тью был на целый фут выше, но гражданский без особых усилий поднял сержанта и швырнул в кресло. Кресло задребезжало.

— Ты — морская пехота? — спросил Кэлин.

Прижатый к креслу Тью рванулся, но не смог высвободиться из его хватки.

— Так и веди себя как морпех! Получил приказ — выполняй. Или гуляй домой.

Отпустив сержанта, Кэлин отступил и одернул костюм.

«Он мог бы прикончить Тью одним пальцем», — подумала Хэлли. Она слышала, на что способны эти типы из Седьмого отдела, и видеть это собственными глазами ей ничуть не хотелось.

— Нам нужен полный конструктивный план станции, — сказала она вслух. — Палубы, технические коммуникации, расположение системных блоков компьютера.

Кэлин подал ей палмтоп. Хэлли кивнула на Эннинг, и «компанейский» бросил палмтоп ей.

— Теперь слушайте, — заговорила Хэлли, чувствуя леденящий холод внутри. За этим холодом крылась неодолимая тяга в очередной раз закинуться «фрэйлом». Ее лицо сохраняло каменную невозмутимость, но внутри все дрожало, нервы звенели как струна в предвкушении дозы. «По возвращении, — подумала она. — Будет дело сделано — будет и награда».

«Отправишься в космос — там и умрешь…»

Казалось, голос матери громом гремит в ушах.

— Теперь слушайте, — повторила она. — Нас шестеро — хорошо вооруженных, прекрасно обученных, а шестеро против одного — это…

— Примерно на равных, — закончил за нее Тью. — Я видел одну из этих тварей в деле.

— Очень полезный опыт, — сказала Хэлли. — Порядок действий всем вам известен. Все вы проинструктированы и обучены воевать с яутжа, — она взглянула на Кэлина. — Возможно ли, что эта особь ослаблена?

— С большой вероятностью накачана наркотиками, — ответил он. — Но я ничего не могу гарантировать. Каким-то образом ей удалось выбраться из изолятора. Трудно сказать, что там произошло.

— Планы загружены, — доложила Эннинг, выводя трехмерное изображение на главный голографический экран.

— Хорошо, — кивнула Хэлли. — Идем двумя тройками. Первая тройка — Тью, Эннинг, Роджерс. Вторая — я, Ширман и Розартц. Кэлин, вы остаетесь на борту.

— Ничего не имею против.

— Ищем выживших. Забираем накопители данных. Возвращаемся.

Хэлли взглянула на Кэлина, словно предлагая ему рискнуть возразить против такой смены приоритетов. Кэлин раскрыл было рот, но промолчал. Тем временем холод внутри усилился. Сердце будто покрылось коркой льда. «Скоро, — подумала Хэлли. — По возвращении. Совсем скоро».

— Выдвигай рукав и начинай стыковку, — приказала Хэлли.

Эннинг задала автопилоту курс сближения, и все отправились в трюм готовиться к высадке. Длинный стыковочный рукав соединил «Дойл» с «Трехманом-Два», и Хэлли приказала бойцам дважды проверить скафандры и оружие товарищей.

Всем было явно не по себе.

А хорошо бы еще «фрэйлинку», прежде чем влезть в скафандр…

Атмосфера на станции оказалась в порядке. Все индикаторы систем жизнеобеспечения светились зеленым. Все как обычно — вот только на борту ни души, а где-то на станции прячется вырвавшийся на волю яутжа.

Все были в боевых скафандрах с защитными масками и датчиками состояния бойца. В случае надобности гибкая оболочка скафандра могла стать твердой, как броня. Винтовки бойцов могли стрелять плазмой, лазерным лучом, микроточечными цельными боеприпасами и взрывчатыми наноснарядами.

Казалось бы, все это должно было внушать уверенность, но…

— Оставайтесь на открытом канале, — сказала Хэлли. — Он все равно знает, что мы здесь.

— Движения не наблюдаю, — доложил Тью. Его голос звучал тоньше, чем обычно — на грани срыва.

— На приборы не полагаться, — напомнила Хэлли. — Смотреть вперед. Окей, пошли.

Проводив взглядом Тью, Эннинг и Роджерс, устремившихся вправо, она повела Розартц с Ширманом налево. Тройке Хэлли предстояло первой достичь вычислительного центра станции, но путь туда лежал через несколько лабораторий и жилой отсек.

Хэлли вывела на дисплей маски показания детекторов тепла и движения, но одним глазом продолжала смотреть вперед. Ей еще не доводилось сталкиваться с яутжа, но она знала: они — прирожденные воины, а их технический прогресс порой движется вперед непредсказуемыми семимильными шагами. Их костюмы-невидимки были давно знакомы и изучены, но как этим тварям порой удается обмануть детекторы движения и тепла, пока что не сумел разобраться никто.

— Сержант?

— Чисто, — откликнулся в ухе ровный голос Тью.

— Сохраняй хладнокровие, — сказала Хэлли, тут же пожалев о выбранных словах. Однажды ей сказали, что она холодна, как глыба льда, и этот упрек здорово задел ее за живое. «Фрэйл» леденил кровь и притуплял чувства, и Хэлли не на шутку опасалась остаться холодной и бездушной на всю жизнь.

Гробовая тишина вокруг внушала тревогу, будто затишье перед бурей. Сердце бешено билось в груди. В наушнике раздался негромкий предупреждающий звон, и скафандр впрыснул ей в кровь седативный препарат для успокоения нервов.

Они двигались по коридорам, проверяя каждое помещение, останавливаясь перед перекрестками и заглядывая за угол при помощи камер микродронов. Шли осторожно, но быстро: чем дольше они задержатся на борту, тем вероятнее встреча с яутжа. Станция была не из больших, но достаточно велика, чтобы заплутать.

Хэлли надеялась, что яутжа ранен. Или, может, смылся, спрятался при появлении людей, увидев, что их больше…

«Ну да, жди — спрятался», — подумала она. Все, что она знала о яутжа, подсказывало: он скорее будет рад такому вызову и даже не подумает скрываться.

— Лаборатория справа, — сказала Розартц.

Дверь лаборатории была закрыта, но на дверной ручке и вокруг нее темнело большое кровавое пятно. Запекшаяся кровь потрескалась, отслаивалась от пластика хлопьями.

— Ширман!

Хэлли с Розартц разошлись в стороны, направив оружие на дверь. Ширман уперся в стену и взялся за ручку. Хэлли вывела на маски бойцов обратный отсчет. На счет «ноль» Ширман рывком распахнул дверь.

Хэлли затаила дыхание, готовясь нажать на спуск. Ничего. Ни шума, ни движения… только те, кто некогда мог шуметь и двигаться.

— Мать твою… — выдохнул Ширман.

— Тихо, — цыкнула на него Хэлли. — Кэлин, вы это видите?

— Да уж.

Голос Кэлина потрескивал в наушнике, будто он находился где-то далеко-далеко. Возможно, в каком-то смысле так оно и было.

Лаборатория площадью двадцать квадратных метров была битком набита рабочими столами, поддонами с химической посудой и контейнерами для хранения образцов, порой до жути необычных — биологических, механических и даже странных сочетаний одного с другим. И все вокруг было залито кровью, а с потолка свисало несколько тел. Человеческих. Тела, свисавшие вниз головой из дыр, пробитых в обшивке потолка, были страшно изувечены — позвоночники вырваны, вывалившиеся наружу внутренности растеклись по столам и по полу. Вдобавок обезображенные трупы едва заметно покачивались от перемены давления, вызванной открыванием двери.

— Шестеро убитых, — подытожила Розартц.

— Тью, что у тебя? — спросила Хэлли.

— Трупы, — откликнулся в наушнике голос сержанта.

— Сколько?

— Э-э… даже не знаю. Наверное… с дюжину.

— Окей, мы идем в вычислительный центр, — сказала Хэлли. — Если найдем по пути уцелевших…

— Уцелевших не будет, — вмешался в разговор Кэлин.

— Кэлин, прекратите засорять эфир, — холодно сказала Хэлли. — Вы мешаете. Мы в боевой обстановке, а вы в операции не задействованы.

Все трое покинули лабораторию, закрыв за собой дверь. На миг Хэлли задумалась о том, кем были эти люди и каково будет их близким. «Лучше им не знать правды, — подумала она. — Компания может просто сообщить, что их родные погибли от несчастного случая».

— Движение, — доложила Розартц. — Второй уровень, зона четыре.

— Тью, — заговорила Хэлли, — наблюдаем движение в твою сторону. Что видишь?

— А, дьявол! — заорала Эннинг.

В наушнике загрохотали выстрелы. Переключив на дисплей маски изображение с нагрудных камер бойцов, Хэлли увидела все, что произошло дальше. Сумятица, хаос, стрельба, ужас… и кровь. Эннинг на картинке с камеры Тью повела стволом винтовки вверх и вбок. Веер лазерных лучей хлестнул по переборкам, превращая их в решето; проводка, перебитая во множестве мест, заискрилась, будто звездное небо.

Роджерс бросилась на пол, перекатилась вперед под лазерным огнем, поднялась… и врезалась в переборку, пригвожденная к ней чем-то, пробившим ее грудь. Ее скафандр затвердел, превращаясь в защитную броню, но слишком поздно. Рот Роджерс раскрылся в отчаянном крике, и кровь, хлынувшая из горла, залила ее маску изнутри.

Глядя на Роджерс, Тью замер с раскрытым от ужаса ртом. Эннинг развернулась к нему и бросилась назад, крича на бегу — призывая сержанта пошевеливаться, сосредоточиться на отступлении и бежать следом за ней, чтобы…

Картинка с камеры Эннинг потемнела: ее рывком вздернули вверх и с силой ударили о потолок. Эннинг рухнула на пол, изображение заморгало и снова обрело резкость. Над ней словно из ниоткуда возникла мерцающая фигура. Полупрозрачная нога поднялась и опустилась на лицо Эннинг — раз, другой, третий.

Камера Эннинг отключилась, но Тью — и Хэлли его глазами — видели все. Яутжа был огромен. Даже сейчас, когда он, ссутулившись, топтал Эннинг, его голова упиралась в потолок. По его броне змеились цепочки ослепительно-белых искр, руки от локтя к плечу и мощные бедра были перетянуты бинтами. Традиционного шлема на его голове не было, и Хэлли отчетливо видела глубокие разрезы поперек щек и вокруг горла. Из разрезов торчали обрывки трубок, а лоб яутжа был сплошь усеян крохотными датчиками.

Если яутжа и был ранен или болен, ему это ничуть не мешало.

Тью вскинул оружие. Взглянув на свой дисплей, Хэлли в последнюю секунду заметила, что сержант выбрал плазменный заряд.

— Тью, нет! Уничтожишь весь…

Тью выстрелил. Маска Хэлли потемнела, спасая глаза от вспышки. Вновь попытавшись переключиться на камеру Тью, она не увидела ничего. Ни изображения. Ни звука. Ничего. Только тьма…

— Мы должны помочь! — воскликнул Ширман. — Уровень два; лестница — там, в конце коридора.

— Их больше нет, — ответила Хэлли.

Ей не впервой было терять бойцов в бою, но никогда прежде потери не были настолько безнадежными и бессмысленными. Яутжа уничтожил всех троих походя — раздавил, точно тараканов.

— Заряд плазмы должен был прикончить эту тварь, — заметила Розартц. — Верно, капитан?

Но Хэлли не слушала ее. В наушнике зазвенел сигнал тревоги, и исходил он от бортовых систем «Трехмана-Два».

— Пробоина в корпусе, — сказала она. — Второй уровень перекрыт взрывозащитными люками. Зона четыре разгерметизирована. Все, что там было, утащило в космос.

— Нет, — пробормотал Ширман. — Нет…

— Доведем операцию до конца, — сказала Хэлли. — Берем накопители данных, возвращаемся на борт, а после разносим весь этот гадюшник на атомы.

— Капитан, вы уверены, что наш научный советник это одобрит?

Голос Розартц просто-таки сочился сарказмом.

— Ему придется, — отрезала Хэлли. — Не зевать. Пошли.

Все инстинкты требовали как можно скорее убраться с «Трехмана-Два» и вернуться на «Дойл». На станции становилось все опаснее и опаснее — вначале кровожадный инопланетный убийца на борту, а теперь еще и пробоина. Палуба под ногами вибрировала, надстройки поскрипывали от напряжения. Разница в давлении между отсеками будет расти, вскоре по корпусу пойдут трещины, а внутренние взрывозащитные люки не рассчитаны на создание постоянной преграды между атмосферой и вакуумом.

Время уходило.

Хэлли повела бойцов мимо закрытых дверей. В целях безопасности возвращения полагалось проверить все помещения на пути, но на это не было времени. Сейчас судьбу операции решала только скорость. Оплакивать погибших и мучиться над тем, что Хэлли могла бы сделать иначе, можно было и после, вернувшись на борт «Дойла». К тому же и к Кэлину у нее накопились вопросы — например, чем они все думали, затевая эксперименты над яутжа…

— Главный компьютер станции впереди, — доложил Ширман. — Дверь заперта.

— Розартц, займись, — сказала Хэлли.

Розартц закинула винтовку на плечо и принялась возиться с дверным запором. Хэлли с Ширманом встали по бокам, страхуя ее с обоих направлений. Хэлли пыталась сохранять хладнокровие, но глаза, будто сами собой, часто-часто моргали, лицо под маской сделалось скользким от пота. Скафандр быстро справился с этим, но сама Хэлли не могла похвастаться такой же оперативностью. В глазах помутилось. Казалось, все, что снаружи, ужасно далеко от ее тела, заключенного в скафандр, будто скафандр превратился в нечто куда большее, чем тонкий слой сложного высокотехнологичного материала. Хэлли почувствовала, что выпадает из реальности, и это совершенно никуда не годилось. Только не сейчас. Сейчас как никогда требовалось быть в самой гуще событий. От нее зависели жизни двух уцелевших бойцов.

— Движения не наблюдаю, — доложил Ширман.

— Да, на сканере — ничего, — сказала Хэлли. — Хотя — неудивительно…

— Есть, — перебила их Розартц.

Дверь с тихим шорохом распахнулась, все трое спиной вперед вдвинулись в отсек и закрыли за собой дверь. Розартц набрала код, и замок с лязгом защелкнулся.

— Кэлин, мы в вычислительном центре, — сообщила Хэлли.

— Нам нужен накопитель данных главного компьютера и все резервные накопители, — ответил он.

— Возьмем все, что сможем унести, не подвергаясь опасности, — решила Хэлли.

— Яутжа все еще рядом с погибшими солдатами, — сказал Кэлин.

Хэлли замерла на месте, переглянувшись с Розартц и Ширманом.

— Но их должно было вынести в космос, когда пробило обшивку! Всех.

— Просто передаю то, что показывает сканер. Должно быть, эта тварь выжила и уволокла их тела в безопасное место.

— Зачем?

Кэлин промолчал.

— Я проверю, — сказала Хэлли. — А вы ищите то, за чем мы пришли.

Бойцы взялись за дело. Снова попытавшись подключиться к нагрудным камерам погибших, Хэлли тихо ахнула и отвернулась, чтобы ни Розартц, ни Ширман не заметили ее реакции.

Несмотря на повреждения, камера Роджерс еще работала, и Хэлли увидела яутжа, разделывающего тело Тью. Да, она знала, что эти существа нередко уносят с собой части тел своих жертв как трофеи, но видеть, как рубят на части того, кого знала лично…

Хэлли отключила трансляцию.

— Нужно торопиться, — сказала она. — Скоро вы?

Розартц, орудуя боевым ножом, снимала заднюю панель с системного блока, а Ширман цеплял к поясу несколько каких-то цилиндрических предметов. Задняя панель, громко щелкнув, отскочила, Розартц запустила руку внутрь и выдернула из системного блока обсидиановый куб размером с кулак.

— Готово, — сказала она. — Уходим.

Но стоило Хэлли приблизиться к двери, сканер скафандра засек движение в коридоре. Хэлли окинула взглядом отсек. Другого выхода не было. Встретившись взглядом с Ширманом, она кивнула и подала знак Розартц.

Розартц бросила куб в карман скафандра и направила на дверь свой палмтоп.

— Как только начнет открываться, огонь микроточечными, — сказала Хэлли. — По всему проему. Разнесем эту тварь в клочья. На счет «три».

Она запустила обратный отсчет, но, глядя на мелькающие цифры, нахмурилась. Движущийся объект казался странным. Слишком маленьким…

На счете «один» замок щелкнул, подчиняясь команде Розартц.

— Подождите! — воскликнула Хэлли.

— Слава богу… — раздался новый, незнакомый голос.

И тут Ширман выстрелил. Два десятка микроточечных снарядов устремились в растущую щель между дверью и косяком. На долю секунды Хэлли увидела женщину, стоявшую в коридоре. Ее белый костюм был грязен, перепачкан засохшей кровью. Изможденное лицо побледнело, словно она не спала и ничего не ела несколько дней. На вороте красовался знакомый символ Компании, в широко раскрытых глазах блеснула давно оставленная надежда.

Но тут снаряды достигли цели, и тело женщины разорвало на части. Дверь распахнулась наружу… и вдруг часть потолка за спиной Хэлли разлетелась вдребезги. Огромная фигура мягко, упруго спрыгнула вниз.

Хэлли бросилась на пол, перевернулась через голову и вскочила, вскинув винтовку.

Яутжа приземлился на ноги, вонзил мощные когтистые пальцы в живот Розартц и поднял ее в воздух; из прорехи в не успевшем переключиться в режим брони скафандре хлынула кровь. Розартц забилась в конвульсиях, из последних сил пытаясь направить винтовку на врага.

В ужасе от того, что наделал, Ширман развернулся назад.

Яутжа швырнул в рослого морпеха растерзанное тело Розартц и, едва ли не с балетной легкостью и грацией, крутанулся на одной ноге. Вторая нога инопланетного охотника ударила Ширмана в живот. Ширман упал. Тело Розартц рухнуло на него сверху. Оба скрылись из виду, заслоненные от Хэлли спиной яутжа и стойкой с корпусами компьютеров.

Ширман закричал — может, от боли, а может, от страха.

Яутжа повернулся к Хэлли. Никогда в жизни она не видела ничего настолько неземного, однако в спокойном взгляде инопланетянина светился удивительный, пугающий разум. Он склонил голову, присел и зашипел. В широко раскрытой пасти влажно блеснули кривые клыки. Из ран на горле сочилась яркая едко-зеленая жидкость — должно быть, кровь, — а при виде датчиков на лице и лбу яутжа Хэлли неожиданно для самой себя почувствовала стыд.

«Ведь это сделали мы, — подумала она. — Мы, люди».

Прижавшись спиной к переборке у двери, она вскинула винтовку и отдала скафандру команду переключить оружие на лазерный огонь.

Ширман за спиной яутжа поднялся на ноги. Он был с головы до ног залит кровью. Частью это была кровь Розартц, но и в его животе — там, куда пришелся удар ноги яутжа — зияла страшная рана. Его скафандр затвердел и уже начал тампонировать рану, но Хэлли отчетливо видела внутренности, вывалившиеся наружу.

В руке Ширман сжимал плазменную гранату.

Хэлли скользнула вдоль переборки, спиной вперед упала в коридор и выстрелила в падении, целя яутжа в ногу. Но выстрел угодил в пол: яутжа, взвившись в воздух, прыгнул на нее.

Хэлли зажмурилась.

Скафандр затемнил маску и затвердел, спасая Хэлли от взрыва, но ослепительная, раскаленная взрывная волна швырнула ее в стену, смешав, разорвав в клочья все мысли и чувства. Последним, что она видела, была пылающая, визжащая, корчащаяся в судорогах фигура, летящая прямо на нее.

Затем наступила ночь.

Боль жалит, вгрызается в спину, десантная шлюпка, потерявшая управление, кружится, кувыркается в пустоте. Хэлли понимает: все это сон, — но никак не может вырваться из кошмара.

Всякий раз, как боль начинает разливаться по телу, «фрэйл» заставляет ее отступить. Он хранит Хэлли от боли. Да, он мучает, лишает воли, мешает оставаться самой собой, но в этот миг, здесь и сейчас, спасает от…

Здесь? Где это — «здесь»? Сейчас? Когда это — «сейчас»?

Хэлли изо всех сил старается открыть глаза. Она чует запах смерти, слышит треск пламени, чувствует жуткую теплую влагу там, где скафандр обгорел. Что, если это — ее собственные кишки, вывалившиеся наружу, а «фрэйл» просто дарует минуту покоя между жизнью и смертью?

— Отправишься в космос — там и умрешь.

Но это вовсе не голос матери…

— Там… и… умрешь, — с трудом выговорила Хэлли.

Зубы ее были холодны, как лед, горячие губы слиплись от крови.

Хэлли открыла глаза.

От жуткого жара плазмы переборки и потолок покоробились, оплавились, и теперь пластик медленно застывал, стекая вниз. Горячий воздух обжигал ноздри, от пола веяло жаром.

Хэлли подняла голову и взглянула в отсек вычислительного центра. Там бушевал огонь. Жирный черный дым, поднимавшийся от горящих тел, стремительно тянулся в вентиляцию: аварийные системы станции взялись за дело. Спринклер над головой Хэлли кашлянул и выплюнул тонкую струйку воды, тут же с шипением испарившуюся на полу.

Хэлли села. Падая, он не выпустила оружия: руки все еще прижимали винтовку к груди. Вокруг были разбросаны обгорелые останки убитой Ширманом женщины.

Превозмогая боль, Хэлли поднялась на ноги. Скафандр уже занялся ее ранами, и Хэлли почувствовала первый поцелуй «фрэйла» в крови. Конечно, доза были не та: штатные точечные инъекции не шли ни в какое сравнение с теми убойными таблетками, что принимала она. И все же обезболивающее, растекаясь по венам, напомнило о том, кто и что она есть — капитан Колониальной морской пехоты, подсевшая на «колеса».

Хэлли засмеялась, но вместо смеха из горла вырвался сиплый, натужный хрип.

По коридору тянулась цепочка обгорелых следов, окруженных яркими едко-зелеными кляксами крови яутжа.

–…ветьте! Хэлли, от…

Голос в ухе. На миг Хэлли почудилось, что кому-то из ее морских пехотинцев удалось уцелеть, но в следующую секунду она узнала голос Кэлина.

— Хэлли… слышите ме… что произошло с?..

— Кэлин, — сказала она, — я возвращаюсь на борт.

— Он у вас? Хэлли, накопитель данных у вас?

Хэлли оглянулась назад — на оплавленные остатки шкафов и стоек, на обгорелые тела бойцов на полу вычислительного центра — и вырубила связь.

Идти было больно. Опустив взгляд, Хэлли оценила полученные ранения и тут же пожалела о своем любопытстве. Пока что скафандр помогал сохранять способность к действию, но это ненадолго. Ей нужно было попасть в судовой лазарет «Дойла».

Хэлли понимала: туда ей, вероятнее всего, не дойти, — но все же должна была постараться. Дойти. Еще раз доказать матери, что она неправа…

«Фрэйл» холодил кровь, замораживал раны. Без него невозможно было бы остаться в строю. Хэлли шла вперед, забыв о всякой осторожности, огибала углы, пересекала перекрестки, даже не задумываясь о том, что может скрываться за очередным поворотом. Дисплей маски еще работал, но звук то и дело прерывался шипением, изображение рябило, и информация практически не читалась.

Достигнув шлюзового модуля, Хэлли оглянулась. По полу сзади тянулся кровавый след. Хэлли нахмурилась: эта кровь вытекла не только из ее ран. Часть крови была зеленой.

В круглом отсеке перед шлюзом, прямо напротив Хэлли, сжавшись в комок на полу и прижавшись спиной к стене, сидел яутжа. Его била дрожь. Из дюжины ран ручьями текла зеленая кровь, спина сплошь обгорела, от множества длинных, похожих на волосы отростков на голове остались только обугленные пеньки. В довершение всех этих бед, яутжа лишился глаза — вместе с доброй половиной лица.

Подняв голову, он взглянул уцелевшим глазом на Хэлли.

— Хэлли! — крикнул Кэлен.

Она же отключила комм! Хэлли озадаченно сдвинула брови, но тут же поняла, что слышит не передачу, а настоящий, живой голос. Голос звучал из открытого люка шлюза, с противоположного конца стыковочного рукава, соединявшего «Трехман-Два» с «Дойлом».

— Хэлли, накопитель у вас? Я не могу позволить вам вернуться без него!

Хэлли бросила взгляд в сторону шлюза. В стыковочный рукав ей было не заглянуть, но она и без того знала, что может там увидеть — Кэлина с оружием в руках. Все они для него — расходный материал, и, если он не получит то, что ему требуется, домой ей не вернуться.

Что ж, ладно.

Яутжа отвернулся от Хэлли и устремил взгляд в сторону люка.

Тяжело привалившись к стене, Хэлли осела на пол и опустила винтовку. Яутжа оперся на руки и выпрямился. Должно быть, его терзала жуткая боль, но он не издал ни звука. Нетвердым шагом он двинулся к шлюзу, оставляя за собой лужицы крови и ошметки обгорелой плоти.

— Я иду! — сказала Хэлли.

— Хэлли, вы нашли то, что мне нужно? Если да, это пойдет вам на пользу. Повышение, награды… Вы нашли то, что нужно?

— Да, Кэлин! — крикнула она в ответ. — Ты получишь то, за чем явился!

— Хорошо. Тогда идите. Знаю, вы ранены. Медкапсула вас жде…

Яутжа шагнул в шлюз. Из рукава донеслись тяжелые хлюпающие шаги — охотник рванулся вперед.

— Что за дья… — еле слышно выдохнул Кэлин.

Рев яутжа смешался с выстрелами лазерного пистолета.

Человек из Седьмого отдела отчаянно завизжал.

Зарычав от боли, Хэлли поднялась на ноги и вынула из магазина винтовки плазменный заряд. Новая порция «фрэйла» растеклась по венам холодной волной. Поставив заряд на взвод, Хэлли подключила его к скафандру — так, чтобы взорвать на расстоянии.

Швырнув заряд в стыковочный рукав, Хэлли проводила его взглядом и хлопнула по пульту управления шлюзом.

Крышка люка лязгнула, перекрывая проход. Хэлли сощурилась, глядя вдоль стыковочного рукава сквозь смотровое окно, но что происходит в шлюзе «Дойла» в пятидесяти метрах впереди, разобрать не смогла.

— Прощайте, — сказала она, подрывая заряд.

Удар взрывной волны был силен, но люк выдержал. Грохот взрыва тут же стих в космическом вакууме. Вновь взглянув в смотровое окно, Хэлли увидела стыковочный рукав, разлетающийся на миллион частей. Отброшенный взрывом «Дойл» медленно удалялся прочь. Из распахнутого люка рвался наружу воздух, унося в пустоту вихрь обломков… и две фигуры, навеки сцепившиеся в жутких объятиях. Прислонившись лбом к смотровому окну, Хэлли отдала скафандру команду дать ей еще дозу «фрэйла», но запас был исчерпан без остатка. Хэлли бессильно осела на пол. Вскоре придет боль, и до этого — хочешь не хочешь — придется проверить, работают ли медкапсулы станции. Если да, у нее есть шанс привести себя в порядок настолько, чтобы взять одну из спасательных шлюпок и проложить курс домой, на базу. Если послать сигнал бедствия, за ней придет спасательное судно Колониальной морской пехоты. Ее собственные «Адские псы» примчатся на помощь…

Но до этого еще следовало хорошенько подумать, что и как докладывать по возвращении.

Хэлли понимает: все это сон, но боль накатывает — волна за волной, выжигает душу, леденит сердце. Боль от ран невыносима, но муки ломки — много хуже. Во сне помощи не предвидится, и это ужасное, неодолимое, ни на минуту не отпускающее влечение придется терпеть целую вечность.

В реальности помощь вот-вот будет здесь.

«Отправишься в космос — там и умрешь».

Может быть, мама. Может быть. Но пока еще поживу.

Примечания

1

На армейском сленге — «вас понял».