Четверной туз

Ано Ним, 2021

Представьте, что вы кого-то вожделеете. Мечтаете о нем каждую ночь. Его образ заставляет ваше сердце выпрыгивать из груди… А теперь представьте – вы открываете утром глаза, а напротив вас стоит… Да, он самый. Ваша мечта стала явью. Что вы будете делать? А главное, будете ли вы счастливы, как мечтали? В такую ситуацию попала наша героиня и получила аж четырех мужчин своей мечты. Только все забывают, что мечты имеют свойство разбиваться…

Глава 9

Резкий и громкий шум ворвался в мои уши, и тут же сразу повеяло прохладой. Натужно шелестит листва, вибрирует поток машин. Ветер исправно разносит прямую трансляцию с улицы в открытые окна домов. До того, как поднять ресницы, я уже поняла, что меня с Люком уже нет. С уголка моего глаза стекла слеза. Она закатилась прямо в ухо, но я даже не пошевелилась, мертвым взглядом смотрела в потолок и слушала непрерывный монолог ветра.

Постепенно, взгляд начал подавать информацию, что я не в своей квартире. Потолок был другим, освещение от окна падало в другую сторону от кровати. Новый мир? Но я не хочу даже знать, где я и с кем. Эти перемещения давящим грузом поселились где-то в груди. Не знаю, наказание все это или спасение: метаться между незнакомыми мирами и оставить где-то в неизвестности свой. Мне до безумия стало жаль себя. Если я и пыталась разгадать мужчин, что окружали меня, о себе я до сих пор ничего не знаю. То я пугливая, то я жестокая, то я вообще, странная. Кто же я на самом деле? И чего я действительно хочу?

Легкий озноб расшевелил меня, я повернула голову на окно и удостоверилось, что оно приоткрыто. Накрывшись одеялом, села в постели и растеряно оглядела себя. На мне были только трусики и мужская белая футболка. Почему мужская? Потому что большая, растянутая и ужасно пахла сигаретами.

Спальня была маленькой и компактной. Старый шкаф, с полировкой, вишневого цвета. Узкая кровать. Стул, с наваленными на него вещами, я сощурилась, вроде мужских, под стулом лежал рюкзак. Фотография со смеющейся мной и обнимающим меня юнцом, была прикреплена на скотч на пустой стене, обклеенной обычными бумажными обоями в полоску.

Что ж, значит пришел черед юнца. Вот и познакомимся наконец.

Шум с улицы мешал думать, и я закрыла форточку. Противоположные окна соседнего дома, находились так близко, что можно было разглядеть обстановку квартир. Но не чужие жизни меня интересовали — моя собственная требовала порядка, которого не было и нет. Я снова переместилась от Люка к юнцу. Но почему я уверена, что перемещаюсь? Ведь мое тело и лицо всегда одинаковы. Конечно, это подтверждает догадку о параллельности и подтверждает, почему во всех мирах, у меня одинаковая жизнь. Потому что Я это и есть Я. И совершение одних и тех поступков, сказанных слов, допущение одних и тех же глупостей, наделяет меня одной и той же жизнью. Но это идет в разрез о моем представлении параллельных миров. В этой жизни, с юнцом должен находится мой двойник и мы не должны встретиться. Так пишут во всех фантастических рассказах. Но я благополучно живу жизнью чужого мне человека, нисколько не беспокоясь о его существовании. Может я перемещаюсь не телом, а душой? Электрохимическим импульсом? Как информация путешествует между нейронами, так и я путешествую между телами? И на время забиваю эфир. Например, вместо взбалмошной дамочки в жизни Венсана появляюсь я, целомудренная дева с отсутствием тяги любовных утех. А потом, та другая снова налаживает жизнь с Венсаном, восстанавливая ее из руин, оставленных после меня.

Мысли опять начали прогрызать сомнение в моей адекватности. Если я снова и снова начинаю об этом задумываться, значит ли это, что, топя себя в бесполезных попытках поиска ответа, можно спокойно спровоцировать себе какое-либо психическое заболевание?

Осторожно выглянув из комнаты, я увидела маленький коридорчик и по-видимому, кухоньку, с закрытой дверью. Из-под закрытых дверей доносилась музыка. Тихонько нажав на ручку, я приоткрыла дверь и увидела танцующего юнца, в брюках карго и легком свитшоте. Он намазывал на булочку сливочное масло и ритмично двигался.

Молодой, очень соблазнительный, со спортивной и гибкой фигурой.

Юнец увидел меня и смешливо потыкал в меня указательным пальцем, замотав головой. Он покачивал ею в ритм музыки и улыбался, не разжимая губ. В этом движении угадывался срыв сюрприза, который он, видимо, готовил для меня.

— Завтрак в постель не получился, — он подошел ко мне, сцепил кольцо своих рук у меня за спиной и запросто прижался губами к моему рту.

Мне пришлось ответить на поцелуй, в сущности, совсем незнакомого человека, но поцелуй был на удивление приятным и свежим.

— Тебе понравилось? — он счастливо засмеялся и закружил меня в узком пространстве кухни.

— Что? — засмеялась я. — Что понравилось?

— Ночевать у меня, — юнец остановился и радостно заглянул в мои глаза.

— Наверно, да, — неуверенно ответила я.

— Что? — притворился глухим юнец.

— Да.

— Не слышу, — он меня приподнял и рассмеялся. — Громче!

— Да! — крикнула я и рассмеялась вместе с ним. Удивительно, но его легкость, естественность, отсутствие закрытости и некой игры, к какой мы привыкли, смогли растопить лед и зарядить радостью даже меня.

— Я так счастлив, слышать эти слова, — юнец поставил меня на ноги и на секунду смущенно зарылся в ложбинке моей шеи.

Он мне нравился. Чисто-выбритое лицо, красивые синие глаза. Небрежно зачесанный наверх короткий каштановый волос открывает высокий лоб и делает взгляд открытым и доверчивым.

Не удержавшись от такой милоты, я протянула руку и потрепала его по всклокоченной шевелюре. Он поймал мою руку и прижался к ней губами. Не буду скрывать, я не забыла его пальцы у себя в промежности, но пользуясь тем, что в этом мире мы любовники, я на секунду представила себя с ним. Обнаженные переплетенные тела, его неистовость, следствие безудержной энергии, которая будет неустанна и ненасытна. Единственный плюс в перемещениях, это то, что можно заняться сексом с понравившимся мужчиной сразу, без предисловий и лишних слов. Без определенного периода платонических встреч и отсутствием стеснительности первого раза.

— Так, где же завтрак? — спросила я, чтобы отвлечься от навязчивых сексуальных картинок.

Передо мной поставили намазанные маслом булочки, яблочный джем в маленькой розетке, зеленная масса в пиалочке, скорее всего растертое авокадо, тонкий ломтик красной рыбы и тонкие обжаренные тосты.

— Ты помнишь тот день, когда влюбился в меня? — спросила я, намазывая джем поверх масла.

— Конечно. О чем ты? Я столько раз благодарил судьбу, что поменялся сменами и встретил тебя. До сих пор мерещится твое белое платье. И твой смех. И тот шлепок по моей заднице.

Я рассмеялась, не веря этому.

— Шутишь.

— Нисколько. Старший менеджер разозлился. Я всегда был объектом посягательств нетрезвых женщин.

— Какая я развратница.

— Еще какая. Я все голову ломал, как познакомиться с тобой, чтобы ты не отвергла меня в первую же минуту, — юнец подмигнул мне. — А тут, подарок судьбы. Прекрасная из всех женщин перебрала с алкоголем и шлепнула официанта по заднице.

Я снова рассмеялась, не отводя взгляда от его лица. Когда он улыбался, магнитом притягивал мой взгляд.

Едва поев, юнец стал спешно собираться на работу. Я с вялым интересом наблюдала за ним и задумалась. Интересно, а я где работаю? Но в ту же секунду, мне стало все равно. Если я опять пропаду из этого мира, пусть потом расхлебывает мои действия та, другая Я. Какая разница задумываться о целесообразности своих действий, если в любую минуту я покину этот мир и возможно навсегда.

Юнец вошел в комнату, когда я не спеша застегивала пуговицы на своей рубашке.

— Уже собираешься?

— Наверное, да. Нужно попасть домой, — я-то помню нашу первую встречу, дом у меня точно есть.

— Ты не жалеешь, что осталась?

— Нет. Все прекрасно, — соврала я. Врать с каждым разом получается все лучше и легче.

Юнец облегченно выдохнул или мне показалось?

— Сегодня у меня смена до полуночи. Переночевать у себя дома, чтобы не тревожить тебя? — вопрос был задан с надеждой на мое благосклонное согласие все же приехать и потревожить меня.

Я повернулась к нему и улыбнулась.

— Да. Так будет лучше.

Юнец явно не ожидал от меня такого ответа, ему было бы проще, если я для вида хоть бы немного посомневалась.

Он наматывал на руку ремень от рюкзака, который держал в руке и вдруг широко улыбнулся. Я всеми фибрами души почувствовала, что улыбка далась ему очень тяжело. В этот момент ко мне закралось подозрение, что он все равно придет потревожить меня.

Он подошел так близко, что я чувствовала его дыхание на своем лице. Поцелуй был неотвратим. Наши губы медленно сомкнулись, и я опустила ресницы. Мне даже было интересно снова почувствовать вкус поцелуя, который теперь оказался долгим, настойчивым и нетерпеливым. Я раскрыла глаза, но юнец продолжал целовать меня и удерживать в кольце своих рук. Потом он прижал меня к себе, и я почувствовала его возбуждение, результат которого твердо уперся в мой живот.

— Нет, — появился страх от воспоминаний, вызванный насилием Венсана.

Но попытка высвободиться успеха не принесла, он крепко держал меня. Резко упершись ладонями в его грудь, я зло оттолкнула его.

— Я сказала — нет! Мне нужно домой!

Он с непониманием смотрел на меня, тяжело дыша, его рот был полуоткрыт, на губах блестела влага от слюней. Потом юнец стремительно отвернулся и стал бессмысленно перебирать свои вещи, лежащие кучей на стуле, но движения были импульсивные, поэтому он еще больше их комкал и мешал, чем упорядочивал.

— Вот всегда ты так. Не понимаю тебя.

— Что ты имеешь в виду?

Он запустил пальцы в свою шевелюру и вздохнул.

— Ты как-то заметила, что я не веду себя, как мужчина. А когда я стараюсь вести себя ему подобающе, ты меня отталкиваешь.

— По-твоему, применить силу, это по-мужски? — фыркнула я.

— Я не причинил тебе боль.

— Нет, а может да. Ты не можешь знать. Не в моей компетенции объяснять, какие у меня требования к мужским поступкам. Ты сам, только сам, можешь это понять.

— Я пытаюсь. Но всегда есть то, что тебя не устраивает. Может, ты сама не знаешь, что ждешь?

— Может быть. Мне должно или нравится, или нет. Сейчас мне не понравилось.

— А мне не нравится, что ты сравниваешь меня с другими. Ты пытаешься увидеть во мне то, что видела в других.

— Нет! Это абсурд. Я не вижу ничего, да и ты не можешь быть кем-то другим. Твоя индивидуальность делает тебя тобой. Даже если захочешь, ты никогда не сможешь походить на кого-то. Особенность в тебе, это как раз то, что выгодно отличает тебя от других, не теряй ее. И не слушай меня.

— Совсем не слушать? — улыбнулся юнец и снова обнял меня.

Я вздохнула. Действительно, что можно ждать от него? Он еще так молод. По существу, он учится на мне. Каково это быть в отношениях. Каково это сдавать позиции перед партнёром или несмотря ни на что, крепко удержать заданную планку.

— Нет гендерного различия в подаче информации. Нет секретного языка для мужчин и женщин, в принципе, не считая применение рода, мы с любым человеком общаемся одинаково. Но женщина, в каждое слово вкладывает интонацию. Научись слышать ее. Иногда слово «нет», означает всего лишь «нет», а иногда оно означает, «нет, потому что…». И в твоих силах понять, что исправить, чтобы «нет» превратилось в «да». А ты что делаешь? Сила? Изначально зная ее неравномерность? Фу, так предсказуемо и даже примитивно. Куда деваются твои мозги в тот момент, когда ты применяешь силу?

— Но некоторым женщинам нравится.

Можно подумать у тебя было много женщин.

— Хорошо. Скажу еще проще. Ты не такой. В тебе нет этого. Не надо натягивать на себя чужую маску. Будь собой. Милым, весёлым, и безразличным, каким я вижу тебя. Отказали? Безразлично! Есть еще миллион, кто не откажет. Вот ты такой. Вот в этом твоя особенность. И этим ты сможешь удержать возле себя женщин. Чтобы тебя не потерять, тебе не отказывают. Пользуйся этим. А чужое оставь другим. Применение силы не во вред, удается только единицам. Поверь мне. Остальные, просто тупоголовые насильники.

— Чужое оставь другим? Ты считаешь себя чужой?

— Конечно нет, я не про себя. Я про манеру поведения.

Лицо юнца перестало хмуриться, оно снова стало светлым и ясным. Появилась улыбка, широкая и до ужаса обаятельная.

— Ты многому учишь меня. Не знаю, как я без тебя раньше обходился.

О, прежним ты себя уже не ощущаешь. Растешь, парень.

— Я сегодня пробовал, как ты учила.

— Что? — мне самой стало интересно.

— Старался дышать правильно. Дышал ровно и глубоко. Задерживал дыхание. Все в точности по твоим указаниям.

— И?

— Не знаю. Не понятно.

— Не понятно что?

— Сначала, сбивался с ритма. Казалось, что голова начинает кружиться. Не верю я во все это.

— Не веришь во что?

— Что ритм в дыхании — это отвлекающее действие, способствующее эмоциональному выравниванию. Так ты говорила?

Я немного помолчала. А потом неожиданно выдала.

— Вегетативный механизм дыхания у нас работает автоматически, с рождения. А вот пользоваться сознательной регуляцией дыхания, это можно сказать легчайший способ контролировать физиологию. А значит иметь контроль и над эмоциями. В чем ты наиболее уязвим. Пробуй. У меня тоже не сразу получилось.

Откуда я это знаю? Я — сторонник правильного дыхания? Удивительно даже для меня.

— Ты не сердишься?

— Нет.

А что тебе даст моя обида? Научишься контролировать себя?

— Знаю. Я трудный и тебе тяжело со мной. Но я пытаюсь, ты же видишь. Я пытаюсь справиться с этим. И ты понимаешь, все оттого, что я не хочу тебя терять.

Я с интересом смотрела на него. Надо же, мальчик все-таки влюблён и боится меня потерять. Он импульсивен, но признает это, что говорит о наличии хоть каких-то мозговых извилин. Согласен меняться, лишь бы это не развело нас. Ну что ж, похвально. Складка между его бровями говорила, что мальчик очень эмоционален. Но иногда она разглаживалась и передо мной являлась чистое синеглазое лицо с мальчишечьей улыбкой. Обманчивое впечатление? Это мне еще предстояло узнать.

Он подошел ко мне, прижался лбом к моей голове. Ростом юнец был выше меня, и хотел, скорее всего снова поцеловать, но я упорно не поднимала лицо. Он поднял мой подбородок и сощурился, словно показывал, узнает он меня или нет. Я не смогла больше хмуриться и рассмеялась. А он, чмокнув меня, снова обаятельно улыбнулся.

Затем он быстро поднял рюкзак, проверил, есть ли в нем планшет, потом придирчиво стал осматривать свои наушники.

— Ты же придешь ко мне пообедать? Мы договаривались.

— Да-да, — рассеяно пробормотала я, в надежде, что к тому времени что-то изменится.

— Мне хочется засыпать с тобою каждую ночь. Обнимать и знать, что ты со мной. А утром, первое, что я хотел бы видеть — это тебя.

Когда он вышел из комнаты, я перевела дух. Парень чертовски сильно влюблен, это станет для меня проблемой?

— Собирайся. Опять опаздываешь, — крикнул он с прихожей.

Опаздываю? Куда, на работу? Опять? Н-е-е-ет! Только не сегодня.

— Ты на машине? — я вышла к нему в прихожую. — Отвезешь меня?

— Шутишь? — удивился он, развязывая узелок на шнурке кроссовка. — Ты обещала больше никогда не садиться на мой мопед.

Черт! Он ездит на мопеде, что ли? Кто ездит в его возрасте на мопеде?

— Так поедешь? — он замер в дверях, одновременно нахмурившись и приподняв левую бровь.

— Подожди минуту. Я быстро.

— Хорошо. Жду на улице.

Я накинула плащ, который был единственный из всех женских вещей, схватила маленькую сумочку и нахмурившись уставилась на свои туфли. В них, на таком транспорте? Что ж, придется.

На улице, громко и вибрирующе работал мопед. Юнец гордо восседал на нем, опираясь о землю двумя ногами, позади него виднелась мягкая подушечка сидения для пассажира. Я с облегчением увидела, что мопед все же не выглядит как велосипед. Он был скорее похож на мотоцикл, черный, брутальный, с черной кошкой на бензобаке.

Юнец протянул мне закрытый шлем, рюкзак он закрепил у себя спереди.

— Домой ты не успеваешь, — крикнул он мне, пытаясь перекричать звук своего работающего агрегата. — Я везу тебя сразу на работу.

Я никогда не сидела на таком транспорте передвижения, поэтому чинно положила руки на талию юнца. Он засмеялся и рывком подтянул мои руки к себе на грудь, отчего пришлось прижаться к нему. Я стукнулась шлемом об него раза три, пока закрепилась в судорожной позе неумелой наездницы. Но он тронулся, и я схватилась за его куртку и думала вырву добрый кусок кожи из нее. Зажмурившись, прижавшись к нему всем корпусом, мы, буквально, слились в единое тело, проходя все повороты, наклоны, внезапное увеличение скорости и резкие остановки перед светофорами. Никогда больше не сяду на этот чертов драндулет.

Мы, довольно скоро, подъехали к знакомому высокому зданию, черт, мне уже начинает нравится моя работа.

Я еле сошла с мопеда, вся улица каруселью вращалась перед глазами. Сняла шлем, а юнец улыбнулся, увидев мое раскрасневшееся лицо. Меня в который раз охватило ложное чувство удовольствия от того, что я, действительно нравлюсь ему. Прежде всего это читалось в его взгляде, который он немного передерживал на мне, а потом уже во всем остальном.

— Я старался аккуратнее. Ты сама видела.

Да ничего я не видела! Это был аттракцион какой-то, на котором стараешься не открывать глаза.

Он снял свой шлем и потянулся ко мне губами. Еле дотронувшись до него губами и перечеркивая его ожидание страстного поцелуя, я засунула в его руки свой шлем и отошла.

Почувствовав его взгляд, я оглянулась, он уже надел свой шлем, мой шлем убрал в рюкзак и пальцами в черной перчатке показывал, что позвонит.

Работа моя, как и во всех мирах, была самым нелепым и несуразным пятном в моей трудовой деятельности. Я снова была девочкой на побегушках. Выполняла ту же на первый взгляд, простую работу, которая, по сути, являлась непосильно сложной. Я регулировщик чертовых проблем. Да, именно так.

Единственное, что меня огорчило по приходу на свое рабочее место — отсутствие Авроры. Она, вообще не работала со мной и о ней никто и никогда не слышал. Это немного выбило меня из колеи, отчаянно хотелось увидеть знакомое лицо, пусть даже неприветливое и презрительное.

В обед я мечтала умереть. Ноги ныли от высоких каблуков, и я искренне не понимала, почему на работу, связанную с многочисленными передвижениями по городу, ношу просто адски неудобную обувь?

Телефон, валявшийся у меня на столе, оповестил о новом звонке. Я подняла голову, уютно лежащую на руках, и мутным взглядом окинула комнату, в которой находилось несколько столов. Все они были пусты.

— Алло, — безжизненным голосом ответила я в трубку.

— Ты не пришла. — голос юнца выдавал скрытую панику. — Я заказал твой суп. Он готов, а тебя нет.

Обед! Я хотела уже придумать отговорку, чтобы не приезжать, но желудок без стеснения напомнил о своей пустоте.

— Хорошо. Приеду на автобусе.

— Только не садись на двойку, она дольше едет. Садись на пятнадцатый, всего три остановки.

Ресторанчик, где работал юнец, действительно находился недалеко от моей работы. Несколько минут и вот я сижу в полупустом зале, за столиком, где меня обслуживает, как вы думаете, кто? Юнец!

Он галантно принес мне суп, через руку перекинуто белое полотенце. На нем были вишнёвого цвета брюки, на жилетке такого же цвета красовалась круглая эмблема его ресторана. Белая рубашка с мелким галстуком-бабочкой в тон к костюму. У юнца даже выражения лица изменилось. Оно и так было милое, а теперь угодливо милое.

Я рассеяно ковыряла ложкой суп-пюре нежно оливкового цвета и думала, что сколько бы раз я не поднимала голову, все время ловила себя на мысли, что упустила долю секунды, чтобы перехватить взгляд юнца, который уже неизменно смотрел в другую сторону.

Как в трансе я ушла из ресторана, отсидела часы за рабочим столом, молча выслушала критику в свой адрес о неудачном договоре с перевозчиком домашних животных. Оказывается, мелкая собачка заказчика тяжело перенесла поездку в другой город. Она ей совсем не понравилась, по словам ее хозяина.

Конец ознакомительного фрагмента.