Прямо из школы пропал мальчик. Журналистке Элоизе Кальдан придется отложить статью о военных с посттравматическим расстройством, чтобы расследовать исчезновение Лукаса. Когда два ее дела – статья и поиск мальчика – переплетаются, Элоиза просит помощи у давнего друга, Эрика Шефера. Вместе им предстоит разобраться, какую роль играют военные в пропаже мальчика и кто этот «Яблочный человек», о котором говорят школьники? «Собиратель лиц» – вторая книга в серии Анне Метте Ханкок об Элоизе Кальдан и Эрике Шефере. Это по-скандинавски жесткий роман о сильных женщинах, история преступлений, мести и возмездия, которая освещает новые грани жесткого триллера и смещает фокус с фигуры мрачного небритого полицейского на обычных женщин – журналисток, следователей, программисток, которые под давлением обстоятельств и зачастую наперекор мнению окружающих выводят расследование на новый уровень.
8
— Берегите голову.
Шефер приподнял полосатую ленту, закрывавшую парадный вход в школу Нюхольм, и махнул рукой, приглашая пройти: После вас.
Анна София Бьерре пригнулась и шагнула вперёд.
Она была хрупкого телосложения, отметил про себя Шефер. Её русые волосы были распущены и красиво, непринуждённо обрамляли лицо. Августин сообщила Шеферу, что Анна София работала учителем немецкого и английского в частной школе неподалёку от их с Конни дома. Он также знал, что они с Йенсом Бьерре были вместе четырнадцать лет, из которых двенадцать состояли в браке, и что Лукас — их единственный сын.
— Сюда, пожалуйста, — сказал Шефер и опередил её одним широким шагом.
— Куда мы идём? — безэмоционально спросила она. И, обхватив себя руками, добавила: — Где мой муж?
— Он беседует с моей коллегой. Будьте любезны присесть, она через минуту подойдёт к вам, — Шефер указал на стул, стоявший в классе.
Анна София Бьерре схватила его за кулак обеими руками. Её руки были холодны.
— Вы пообещаете мне, что найдёте Лукаса?
Шефер встретил её проникновенный, несколько растерянный взгляд. В её дыхании чувствовался алкоголь.
— Здесь работают наши лучшие люди, — сказал он, и это было чистой правдой.
За прошедший час школу Нюхольм и окрестности наводнили полицейские. Сотрудники Отдела по раскрытию преступлений против личности, кинологи и криминалисты прочёсывали чердаки, мусорные контейнеры, квартиры и сады на задних двориках старых домов Севарнеса, многие из которых круглый год пустовали. Был составлен список адресов, по которым проживали люди, совершавшие ранее преступления сексуального характера в этом районе, и полицейские уже собирались к ним наведаться. Ориентировка с приметами и фотографией Лукаса Бьерре была разослана патрульным инспекторам и в полицейские участки по всей стране, а рядовые сотрудники собирали данные с камер видеонаблюдения в районе.
Но пока никаких следов мальчика найдено не было.
— Пообещайте мне, что найдёте его, — повторила Анна София Бьерре.
Шефер улыбнулся своей ни к чему не обязывающей улыбкой и положил руку ей на плечо.
— Посидите в этом классе, пожалуйста, а моя коллега подойдёт через минуту, хорошо? Подождите здесь.
Она нехотя вошла в класс. Потом снова обернулась к двери:
— Шефер? Так вас зовут?
Он кивнул.
— Сколько у вас было подобных дел? Таких, когда пропадали дети?
— Много.
— А сколько детей вернулось домой?
Шефер немного помедлил:
— Большинство.
Он оставил Анну Софию Бьерре и пошёл в помещение, которое располагалось неподалёку. Все классы в этом коридоре школы были временно переоборудованы в комнаты для допроса, где следователи опрашивали свидетелей и родственников.
— Так, давайте проговорим всё ещё раз. — Шефер протянул стакан воды Йенсу Бьерре. — Очень важно, чтобы мы собрали как можно больше деталей. Они сейчас могут казаться незначительными: люди, которых вы встречали по дороге, настроение Лукаса и всё такое.
Йенс Бьерре кивнул.
Он не снимал тренчкот тёмно-синего цвета с поднятым шерстяным воротником. На маленьком школьном стульчике он смотрелся странно и непропорционально. Парта была похожа на спичечный коробок, а колени Йенса поднимались ему почти до ушей. Он сидел, не открывая глаз и закрыв лицо руками. На смену животному страху, обуявшему его на школьном дворе, пришли жажда облегчения и мольба о помощи.
— Мы попрощались у ёлочки, — прошептал он. Его голос прозвучал мягко, как детский. Испуганно.
— У ёлочки?
— Да, так… так его называет Лукас, — он открыл покрасневшие глаза и указал на жутковатого вида турник в виде дерева с металлическими ветвями и гирляндами из заснеженных канатов. — Я подождал, пока Лукас не дошёл до входа, и он зашёл внутрь, не оглядываясь.
Йенс Бьерре смотрел прямо перед собой невидящим взглядом, вспоминая, и на долю секунды безрадостно улыбнулся.
Шефер подался вперёд:
— Не оглядываясь, вы говорите?
— Да, он… Не обернулся, когда подошёл к двери. Обычно он оборачивается. Иногда даже бежит обратно, чтобы ещё раз обняться со мной, но сегодня утром он просто вошёл в дверь… не… оглядываясь… — Йенс Бьерре делал между словами паузы, отрывисто дыша и стараясь справиться со слезами.
— И вы подумали, что что-то не так, раз он просто зашёл?
— Нет, — он покачал головой. — Сын был в хорошем настроении по дороге в школу, и то, что он не оглянулся, показалось мне почти что маленькой… победой. Это немного кольнуло меня — но ведь так всегда бывает, когда дети переходят на новый этап, — и в то же время я почувствовал гордость за него. Что он уже такой… большой. — Йенс Бьерре встретился взглядом с Шефером. — У вас есть дети?
Шефер отрицательно покачал головой, и у Йенса Бьерре опустились плечи.
Шефер уже сталкивался с этим. Родственники всегда искали понимания. Искали человека, который осознавал бы всю серьёзность ситуации. Им казалось, что бездетный следователь окажется менее усердным, менее вовлечённым в поиски их любимого малыша. Что он не сможет понять, насколько велики их страх и фрустрация.
Возможно, они правы в последнем предположении, подумал Шефер. Но не в первом.
— Иногда хочется, чтобы время остановилось, — сказал Йенс Бьерре. Он, казалось, перестал замечать Шефера. — Чтобы дети всегда оставались маленькими. Но они должны учиться жить самостоятельно, поэтому их нужно отпускать. Совсем чуть-чуть, только чтобы они сумели научиться… — Йенс Бьерре замолчал. Им, казалось, владела только одна мысль, он видел только самый ужасный сценарий развития событий. Он зажмурился и всхлипнул. — Господи… Где же он?
— Что вы делали потом? — спросил Шефер. — Когда Лукас зашёл в школу?
Йенс Бьерре сделал глубокий вдох и вытер нос салфеткой, которую сжимал в руках. Салфетка была измятой и совсем размокла.
— Пошёл на работу.
— Пешком?
— Да.
— Вы встретили кого-нибудь по дороге? Кто мог бы подтвердить ваш рассказ?
— Подтвердить мой рассказ? — Он поднял глаза. Затем крепко зажмурился в отчаянии.
Шефер встретил его молчаливый протест разведёнными в стороны руками и пожал плечами, чтобы снизить пафос ситуации.
— Послушайте, моя задача — найти Лукаса. И быстрее всего я смогу это сделать, поняв, какие улицы исключить из поисков. Понимаете?
Шарик снова сдулся. Йенс Бьерре склонил голову и кивнул, уставившись в стол.
— Хорошо. Я не имею ничего лично против вас. Нам просто нужно знать как можно больше подробностей о вашей с Лукасом утренней дороге в школу.
Йенс Бьерре снова кивнул и ребром ладони вытер слезу.
— Просто помогите нам, — сказал он.
— Именно этим мы и занимаемся. Так что вернёмся к делу: вы с кем-нибудь разговаривали, отведя Лукаса в школу?
— Я… — он углубился в воспоминания, — я перекинулся парой слов с мамой Токе.
— Кто это?
— Одноклассник Лукаса.
— Вы говорили с его матерью?
Он кивнул.
— Мне кажется, её зовут Мона. Или Роза. Что-то в этом духе.
— Вы встретили её во дворе школы?
— Нет, возле велостоянки. На перекрёстке. Она там курила с кем-то. Она спросила, придёт ли Лукас на день рождения на будущей неделе… И что-то ещё, не помню. Я не особенно внимательно её слушал.
— А с кем она была?
— Не знаю. С чьими-то отцами, наверное. Но не с родителями одноклассников Лукаса. Один из них был одет очень стильно, с платочком в нагрудном кармане и в остроносых ботинках. Я вижу его иногда возле школы по утрам, но не знаю, как его зовут.
Шефер поднял взгляд от своего блокнота:
— А затем?
Йенс Бьерре пожал плечами:
— А затем я пошёл на работу.
— Вы врач, насколько я помню?
— Да.
— В клинике или у вас частная практика?
— Я работаю вместе с другим врачом. Его зовут Пелле Лаурсен.
— Где находится ваша клиника?
— На улице Амалиегаде. Недалеко от дворца.
— Понял. Вы отправились прямиком на работу?
Йенс Бьерре снова кивнул.
— Один?
— Нет, ко мне присоединился знакомый. Его зовут Мадс Флоренц.
Шефер записал имя в лежавший перед ним блокнот.
— Кто он?
— Он консультант и работает в том же здании, где находится наша приёмная. Его дочка пошла в первый класс в нашей школе, ну и пару раз мы играли с ним в сквош. — Йенс Бьерре сжал руками виски. — По утрам мы иногда идём на работу вместе, когда случайно встречаемся на перекрёстке.
— Во сколько вы сегодня утром приехали в клинику?
— Примерно в восемь — восемь пятнадцать. Около того.
— Когда вы приехали, там никого не было?
— Была Мария, мой секретарь.
— Фамилия?
— Каммергорд.
Шефер записал и это имя.
— Как проходил ваш день? Пациенты приходили без перерывов?
Йенс Бьерре утвердительно кивнул:
— Первый пациент пришел в полдевятого, и с тех пор поток не прекращался вплоть до звонка из школы.
— Как вы узнали, что Лукас пропал? — спросил Шефер.
— Мне позвонили из школы.
— С вами был кто-то, когда вам позвонили?
— Пациентка.
— Элоиза Кальдан?
Йенс Бьерре нахмурился:
— Откуда вы знаете?.. Я… я обязан сохранять врачебную тайну. Я…
— Ладно. Хорошо, — Шефер сменил тему, — у вас или вашей жены нет конфликтов с кем-нибудь?
— Подождите… Почему вы спросили меня о пациентке? Полиция считает, что она имеет отношение к исчезновению Лукаса? — Йенс Бьерре вытянулся в струну. — Эта журналистка?
— Нет.
— Но как вы можете быть уверены? Она… она пришла сегодня на аборт, а когда я вернулся в кабинет после звонка из школы, её уже не было!
Эту информацию Шефер фиксировать не стал.
— Кальдан вне подозрений. — Шефер ухмыльнулся. — А вот нет ли у вас или вашей жены недоброжелателей? Может, люди, которым вы задолжали денег?
Йенс Бьерре снова откинулся назад на крошечном стуле. Покачал головой.
— Соседи, которые на вас жалуются? Что-нибудь такое?
— Под нами живёт пожилая женщина, которая ворчит по любому поводу. Её зовут Ева. Но ей восемьдесят с чем-то лет, она безобидная.
— Вы живете в районе Нюхавн?
Он кивнул:
— На улице Хайбергсгаде. На другой стороне канала. За Шарлоттенборгом.
— А у Лукаса не было каких-нибудь проблем в школе? Может быть, есть учителя, которых он побаивается или не слушается?
— Нет. Нет, такого не было. — Он убеждённо покачал головой. — Конечно, кто-то симпатичен ему больше других, но в целом ему здесь нравятся все взрослые, особенно Кевин.
— А за ним вы не замечали ничего странного?
— В каком смысле?
Шефер пожал плечами:
— Я, знаете, человек старой школы. В моё время учителя ходили в тупоносых ботинках и кардиганах, а этот Кевин, например… Я заметил, что он делает макияж.
Йенс Бьерре пожал плечами.
— Ну да?
Шефер смотрел на него несколько секунд, но дальнейшей реакции не последовало.
— Ладно. — Он вычеркнул что-то из блокнота. — Значит, никаких проблем с учителями. — Он поднял глаза и уловил что-то во взгляде Йенса Бьерре. — О чём вы думаете?
— О Патрике.
— Это ролевик? — Шефер ткнул пальцем в сторону школьного двора. — А что с ним не так?
Йенс Бьерре покачал головой:
— Да нет, ничего.
— Однако? — рука Шефера описала в воздухе дугу, приглашая развить мысль.
— Они с Лукасом дерутся. Фехтуют. Лукас иногда возвращается домой со ссадинами после поединков и… — Йенс Бьерре приложил руки к глазам, но тут же отнял их. — Нет, я не знаю, я просто пытаюсь найти хоть что-нибудь… Лукас обожает Патрика, но я его не очень хорошо знаю, а вы спрашиваете, так что…
— Мы с ним поговорим, — кивнул Шефер. — У Лукаса были с кем-то разногласия? Может быть, конфликты с другими детьми?
— Нет, Лукас не из тех, кто плохо себя ведёт в школе. Важно, чтобы вы поняли, что Лукас… необычный ребёнок. — Йенс Бьерре подался вперёд, ближе к Шеферу. — Он невероятно одарённый. Я понимаю, что все родители говорят так о своих детях, но Лукас действительно особенный. По программе он намного, намного обгоняет одноклассников. Может быть, социальные навыки у него и хромают, но он совершенно не хулиган. Когда другие дети шалят, он старается держаться подальше. Токе — вот кто в классе проблемный ребёнок.
— Токе? А как это?
— Он совершенно неуправляемый. Ведёт себя агрессивно по отношению к другим детям и даже к учителям. Лукас его недолюбливает и сознательно держится от него на расстоянии. Так повелось ещё с подготовительного класса.
— Есть ещё кто-нибудь, кого Лукас недолюбливает?
Йенс Бьерре покачал головой:
— Во всяком случае, он никогда этого не показывал, и я думаю, мы бы заметили, случись что-то подобное.
— А вне школы? С кем он мог бы познакомиться самостоятельно в вашем районе?
— По вторникам и четвергам он возвращается из школы один, потому что жена работает допоздна. Но он никогда не говорил ничего… — Йенс Бьерре умолк и пару раз моргнул. Потом широко раскрыл глаза.
— Что такое? — встрепенулся Шефер.
— Однажды Фия упомянула мужчину, о котором ей рассказывал Лукас.
— Фия?
— Анна София. Моя жена.
— Что за мужчина?
— Она сказала что-то о человеке, который раздавал мальчикам фрукты. Он протягивал фрукты через ограду детской площадки… Яблочник! — Йенс Бьерре выпрямился на стуле. — Фия сказала, Лукас назвал его «Яблочник»!
— Яблочник, — повторил Шефер, записывая это в блокнот. — И где, говорите, Лукас встретил этого… яблочника?
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Собиратель лиц предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других