Родня

Анна Чиж-Литаш, 2018

Полковник Виноградов расследует убийство родных дяди и тёти. Улик нет. Из украденного лишь старый семейный портрет. Как раскрыть преступление, когда подозреваемые твои родственники? На этот раз не дедукция, а психология и жизненный опыт становятся главными методами расследования сыщика.

© Чиж-Литаш А., 2018

© Оформление. ОДО «Издательство “Четыре четверти”», 2018

Глава 1

«Даже снег не может покрыть всё. Когда он тает, всё вновь окрашивается в прежние тона».

— Едут! Ура! — с неподдельной детской радостью прокричал полковник. — Завтра будут в Минске.

Александр Петрович небрежно бросил телефонную трубку на диван и, схватив Аллу Владимировну, которая отвлеклась от жарки котлет и зашла посмотреть, чему так радуется супруг, закружил её в энергичном вальсе.

— Что случилось? — спотыкаясь в домашних тапочках, спросила она.

— Владик с семьёй завтра приедет к нам в гости! Представляешь, впервые за четыре года!

— Событие так событие! Витебск ведь находится рядом с Чукоткой!

— Алчонок, не будь злюкой! Это ведь так здорово, когда вся семья в канун Нового года соберётся за одним столом.

— Я не хочу быть, как ты выразился, злюкой, но где это видано, чтобы родной сын ни разу за четыре года не навестил родителей! — Алла Владимировна пыталась высвободиться из объятий мужа. — Этому нет оправдания!

— Я и не спорю. Наоборот, полностью согласен с тобой. Но, может, на этот раз встреча закончится хорошо и в семье наступит мир! — полковник мечтательным взглядом смотрел на жену.

Алла Владимировна посмотрела на супруга так, как смотрят на шестилетних детей, которые ещё не спотыкались о камни разочарований и невзгод, продолжают верить в Деда Мороза и думают, что жизнь — это большой шоколадный торт.

— Милый, я понимаю, что у тебя нет родных братьев и сестёр, от того ты и тянешься так к родне, но пойми же ты, наконец, что кроме тебя это больше никому не нужно!

— Это не так… — неуверенно ответил полковник. — Помнишь, как здорово мы проводили время в молодости?

— Это было в молодости! Мы тогда были беспечны и юны, и толком не понимали, что такое жизнь. Сейчас совсем другая история. Извини меня, дорогой, но твой двоюродный брат приезжает только тогда, когда ему что-то нужно. Поэтому я не удивлюсь, если он погостит у родителей день-другой и уедет домой, — она пристально посмотрела на мужа, который, опустив глаза в пол, молчал. — Когда они планируют навестить родителей?

— Сразу после нас, — нехотя ответил он. — Влад сказал, что, к сожалению, сможет задержаться у них всего на два дня.

— Я угадала эту мелодию с первых нот! — хлопнув в ладоши, сказала Алла Владимировна. — И поверь, к тебе он едет не от большой любви, а лишь для того, чтобы ты помог решить его проблемы.

Полковник молчал.

— По-моему, я и здесь попала в точку!

— Не совсем. Они хотят прикупить кое-какую технику и… — Виноградов тянул время.

— И?

— И попросили, чтобы я сводил их к целителю или к экстрасенсу, — полковник стыдливо смотрел на супругу.

— Мне не послышалось? — Алла Владимировна от удивления не могла найти подходящие слова. — Подожди, у них что-то случилось? Кто-то болен?

Полковник вновь потупил глаза в пол.

— Тьфу-тьфу! Никто не болен, просто они хотят почистить, как бы это сказать… — полковник пытался подобрать нужные слова, — почистить душу… Карма у них какая-то испачкалась. Вот. Кстати, Алла, ты не знаешь, что такое карма?

Супруга пропустила вопрос мимо ушей.

— Почистить душу? Это как? Достать её, вынести на белоснежный снег и хорошенько выбить, как грязный ковёр? Или постирать в стиральной машине? — Алла Владимировна сыпала аллегориями. — Ты извини меня, дорогой, но, наверное, я что-то пропустила в этой жизни.

— Я и сам толком не понял. Просто я как-то говорил Владику, что у меня есть один знакомый целитель. К нему приезжают со всего мира люди. Вот он и попросил свести их.

— Душу почистить! — не унималась супруга. — А может, нужно просто жить по совести? Может, нужно хотя бы раз в неделю звонить родителям? Или приезжать к восьмидесятилетним старикам чаще, чем раз в четыре года? Может, тогда и не придётся душу чистить?

Александр Петрович кивал.

— Я просто хочу, чтобы родня была роднёй, а не просто словом! Мы же родные люди, грех не общаться! Ты пойми, Алла, мне сосед по лестничной площадке стал роднее, чем двоюродный брат! У меня кроме его семьи никого нет! Родители умерли, родных братьев и сестёр нет, только они! Не смотри на меня так, вы — отдельный разговор! Вы — святое. Я говорю про родню.

— Саша, Саша, я не перестаю удивляться тебе и одновременно влюбляться в твою неподдельную детскую искренность и доброту. У тебя огромное сердце и душа, как океан, у которого нет берегов, — она с любовью в глазах смотрела на мужа. — Просто пойми, не все хотят быть семьёй, как ты! Для кого-то семья — это обуза. Создать семью и идти с ней по жизни — огромный труд, а, как ты сам знаешь, твоих родственников трудягами не назовёшь. Прости… — Алла Владимировна крепко обняла супруга и вышла из комнаты, — котлеты сгорят, — из кухни крикнула она.

Александр Петрович стоял посреди большой гостиной и обдумывал сказанное. Он знал, что супруга права, и под каждым её словом мог подписаться, но вера в лучшее жила в нём с детства, особенно когда за окном выпадал снег. Полковник надеялся, что снег всё покроет… И обиды, и зависть, и злость. К сожалению, некоторые поступки людей были неподвластны ни снегу, ни чародею, ни молитве.