Зеленый. Цвет свободы

Анна Чернова, 2023

Жена богатого русского бизнесмена работает официанткой в Нью-Йорке. Как так вышло? Что ждет героиню в большом незнакомом городе? Продолжение романа «Голубая мечта. Осколки».Судьба преподносит неожиданные и не всегда приятные сюрпризы. Нервы на пределе. Удасться ли Кристине преодолеть трудности и выжить в чужой стране или придется вернуться к мужу-тирану?Избавится ли она от одиночества или найдет родственную душу?

Глава 3

На работу я пошла пешком. Мне нравилось гулять по Манхеттену, расчерченному клетками, как школьная тетрадь. Я не боялась заблудиться и могла легко найти нужную улицу. Говорят, когда начинаешь легко ориентироваться на Манхеттене, тогда ты становишься настоящим нью-йоркером.

Я шагала, прихлебывая на ходу горячий кофе, и улыбалась своему отражению в стеклах. Темно-каштановые волосы беспорядочной копной рассыпались у меня по плечам, потакая шалостям ветра. Они, как и я, радовались свободе. Я больше никогда не соберу их в ненавистную улитку — прическу, так обожаемую моим мужем. И шпильки с платьями-футлярами ни за что не появятся в моем гардеробе. Германа бы удар хватил от моего вида — джинсы, кеды, майка оверсайз и линялая джинсовая куртка совсем не подходили имиджу жены успешного бизнесмена.

До ресторана оставалось восемь блоков и почти два часа времени.

Я не успела подумать, что мне делать еще столько времени, как ответ показался прямо за углом. Малюсенькая парикмахерская с курящей у входа китаянкой в униформе показались мне знаком.

— Хочу короткое каре, — я указала рукой на уровень чуть ниже уха.

— Нет-нет, слишком чудесные волосы! — китаянка в ужасе замахала руками.

— Стригите, я ненавижу эти волосы, — я схватила ножницы и сунула их ей в руки.

— Вы потом будете сожалеть! Я не могу, — она бросила ножницы, как будто ошпаренная. Я подняла ножницы, собрала волосы в хвост и быстро чикнула.

— Вы точно сбрендили, — китаянка тяжело вздохнула и начала ровнять то, что осталось на голове.

Через двадцать минут я улыбалась своему отражению в зеркале, довольная результатом. Волосы теперь едва доходили до подбородка. Челка кокетливо убрала лет пять моего возраста. Теперь я не имела ничего общего с той женщиной с идеальной укладкой-улиткой и безукоризненным макияжем, которую бил муж.

Менеджер в ресторане не сразу узнал меня. Ему понадобилось минуты полторы, прежде чем он выдал мне бейджик и фирменный фартук. Первые дни я должна была помогать опытному официанту и заодно узнавать о блюдах заведения, супах дня и прочих фишках. Смена пролетела незаметно. Отличное настроение сделало меня очень говорливой, а посетителям это нравилось. Домой я ушла с приличной суммой чаевых.

Ланы дома не было, однако огромная квартира не казалась пустой без ее хозяйки. Ее присутствие ощущалось в мягком свете, зажженном в холле, в букете цветов, заботливо поставленном возле кровати в гостевой комнате, в бокале с недопитым красным вином, забытом на террасе.

Я забрала бокал и вылила остатки вина в раковину.

Муж Ланы должен вернуться на следующей неделе. Не хочу им мешать своим присутствием. Нужно подыскивать другое жилье.

Меню ресторана я выучила за день. Из помощника в официанты меня перевели на третью смену. Я была в восторге. Работа не оставляла ни одной свободной минуты для мыслей о Германе и для страха.

В маленьком ресторанчике в центре миллионного города я вдруг почувствовала себя свободной. Я улыбалась посетителям, даже если они были мужчинами, смеялась над их шутками и не боялась, что за это на меня обрушится удар в челюсть или в живот. Мне больше не нужно было постоянно контролировать свое выражение лица, слова, которые я говорю. Теперь я была просто я. Как тысячу лет назад. В прошлой жизни.

Тихонько напевая себе под нос, я направилась к новому посетителю, занявшему мой столик.

— Кристин, это вы? — смутно знакомый голос, назвавший мое имя с ударением на последнем слоге, заставил меня вздрогнуть.

В Нью-Йорке меня знали под именем Кайлин МакКой. Именно это имя значилось на поддельном водительском удостоверении, добытом для меня моими американскими подругами. Мы решили, что из Атланты я должна бежать под чужим именем, чтобы Герману не удалось быстро вычислить, куда я направилась.

Мужчина в кепке с буквами NY и темных очках улыбался мне широкой белозубой улыбкой. Я сжимала меню до боли в пальцах и пыталась сообразить, кто этот парень и откуда он меня знает.

— Кристин? — все еще улыбаясь, повторил он, но в голосе уже не было уверенности. Он расстегнул молнию на спортивной кофте, и на меня уставилась морда довольного Гуфи на ослепительно белой футболке.

— Алекс? — про мистера Любителя мультяшек я и думать забыла, в толпе незнакомцев я бы его не узнала, если бы не его футболка.

Мы встретились несколько лет назад в Атланте, куда мы с мужем прилетели по делам. Я вспомнила, как заблудилась в коридорах клуба, а парень в смешной футболке с Микки Маусом помог мне найти нужный зал. Когда он вел меня по запутанным коридорам, у меня мелькнула мысль о том, что мне приятно чувствовать его прикосновения и слышать его голос. Герман, казалось, нутром почувствовал мои мысли и ужасно взбесился, когда Алекс поцеловал мне руку на прощанье. В тот вечер муж причинил мне физическую боль.

Я была рада увидеться с Алексом на следующий день, его добрые серые глаза со смешинками и белозубая улыбка внушали доверие. Человек, который продолжал любить мультяшных героев и во взрослом возрасте, не мог причинить боль. Я была в этом уверена. Тогда, несколько лет назад страх, что муж снова меня побьет, если увидит рядом с другим мужчиной, заставил поскорее попрощаться с Алексом, выбросить его визитку и никогда о нем не вспоминать.

— Рад вас видеть снова! — Алекс снял очки и кепку. — Вы здорово изменились, короткие волосы вам очень идут.

— Спасибо. А вы все так же любите диснеевских героев, — я улыбнулась, напряжение потихоньку отпускало. — Какими судьбами в Нью-Йорке?

— Бизнес. И Метрополитен, — он виновато развел руками, — обожаю этот музей, манит, как магнит.

Он на мгновение замолчал, как будто не решался спросить.

— Кристин, извините за вопрос, но почему вы здесь? — серые глаза смотрели недоуменно.

— Всегда мечтала побывать в Нью-Йорке, — я произнесла с легкой улыбкой, — и мне так понравилось здесь, что я решила задержаться.

Я пожала плечами и положила меню перед Алексом.

— Я принесу воды, пока вы выбираете, — не дожидаясь, пока он что-то скажет, я поспешила к бару.

Что ему сказать? Он ведь явно хочет узнать, почему жена богатого русского бизнесмена работает официанткой в Нью-Йорке. Рассказать правду? Нет, не хочу жалости.

Алекс заказал сэндвич с курицей и колу со льдом. Вопросов больше не задавал, а уходя, вписал хорошие чаевые в счет.

Опять странная смесь чувств взыграла во мне — было и приятно увидеть Алекса, и в то же время я предпочла бы не встретиться с ним. Я радовалась, что он не донимал вопросами, но вместе с этим мне было грустно, что он ушел, не спросив моего номера и не оставив своего.

Смена закончилась в половину одиннадцатого ночи. Погода баловала теплыми безветренными ночами. Я собиралась пройти пешком до квартиры Ланы, а по пути съесть бэйгл с пастрами.

— Вы не против, если я вас провожу? — лица Алекса в свете фонаря видно не было, но не увидеть Гуфи на белоснежной футболке не было ни единого шанса.

— Ты был здесь все это время? — я не сдержала радостную улыбку. Мне было приятно видеть мистера Любителя Мультяшек.

— Да всего-то четыре часа и двадцать две минуты, — он нарочито внимательно сверился со своими часами на руке. — Надеюсь, ты никуда не спешишь?

— Я абсолютно свободна, — я улыбнулась и еще раз произнесла, — свободна!

У Алекса с Нью-Йорком была давняя любовь. Чуть ли не о каждой улице у него имелась история. Вот этот небоскреб был построен на месте дома богатого судовладельца. На месте этой закусочной когда-то был театр. А в этом доме вообще водятся привидения! А за этим углом на него как-то напал уличный кот и отобрал хот-дог. Я давно так не смеялась. К моменту, когда мы подошли к дому Ланы, казалось, улыбка намертво прилипла к моему лицу.

— Алекс, спасибо за чудесный вечер! Мне давно не было так весело.

— Черт возьми, этот Манхеттен такой крошечный, я не успел и половины историй рассказать, — он деланно сокрушался, а серые глаза смеялись. — Очень рад, что снова встретил тебя, Кристин.

Он, как всегда, произнес мое имя с ударением на последний слог, как будто не спешил закончить его говорить.

— Самое чудесное имя для девушки, — он улыбнулся и быстро поцеловал мою руку.

Не дожидаясь, чтобы я что-то сказала, он достал карточку со своим телефоном и положил в нагрудный карман моей джинсовой куртки.

— Звони мне, когда захочешь, — он подмигнул мне и зашагал прочь.

В лифте я улыбаясь рассматривала визитку Алекса. Карточка была точно такой же, как и тогда в Атланте. Только имя и номер телефона. Ни компании, ни должности. На этот раз я ее не выбросила, а засунула в чехол от мобильника.

Глава 4

В квартире Ланы никто не спал. Когда я тихонько открыла входную дверь, я услышала громкие голоса из хозяйской спальни. Можно было не красться на носочках, меня все равно никто бы не заметил. Джош, судя по всему, вернулся, и они с Ланой о чем-то горячо спорили или ругались.

— Ты мне обещала! Лана, у меня уже не так много времени! Ты обещала! — голос Джоша был громким и обиженным.

— Прости, я не могу. Я не готова, — похоже, Лана плакала.

Я быстро прошла в свою комнату. Не хочу, чтобы они меня видели и чувствовали себя неловко от того, что у их ссоры появился неожиданный свидетель.

Наверное, Джошу не нравится, что я здесь живу уже больше месяца. Нужно ускориться с поисками жилья.

«В Сингапуре очень жарко и влажно. Мои волосы сошли с ума!» — в телефоне открылась фотография Олеси с торчащими во все стороны волосами, которые отказывались подчиняться резинке и лаку.

«Зато тепло и безопасно», — я с улыбкой прошептала то, что набирала в телефоне, и нажала отправить.

Олеся в безопасности. Можно выдохнуть. Я не могла и представить, что нас будут разделять пол земного шара и двенадцать часов разницы.

Сегодня был прекрасный день с хорошими новостями. Я улыбнулась и заснула сном младенца.

Утром на кухне меня ждал горячий кофе и Лана с маленьким букетом мелких белых цветов в руках.

— Это тебе, — в ее голосе неподдельный интерес. — В Нью-Йорке очень непросто найти полевые цветы. Особенно в семь утра. Кто бы это ни был, ты его очень заинтересовала.

Она передала мне букет. Я заметила сложенный блокнотный лист. «Давай погуляем в парке сегодня, если ты свободна», — спросили буквы, выведенные ровным почерком.

Я улыбнулась. Я свободна!

— Это Алекс. Мы познакомились в Атланте несколько лет назад, а вчера случайно встретились. Он проводил меня вечером домой.

— Надеюсь, он хороший парень и не обидит тебя, — в голосе Ланы было столько теплоты и заботы, что в горле образовался ком.

— Как Джош? — я поспешила сменить тему разговора. Мне не хотелось говорить об Алексе. Мысли о возможных отношениях с мужчиной меня пугали. Мне нравился Алекс как друг, с которым можно погулять, поболтать и посмеяться. А Лана, видимо, уже мысленно выдала меня за него замуж.

— Он поживет пока в своей холостяцкой квартире в Сохо. Ему удобнее там работать, — она допила кофе и вышла из кухни.

Я чувствовала себя виноватой в ссоре Ланы и Джоша. Чтобы не думать об этом, я вытащила визитку Алекса.

— Спасибо за цветы, Алекс. Они чудесные! — набрала я смс.

— Рад, что понравились! Ты свободна сегодня? Обещаю чудесную прогулку! — ответ пришел мгновенно.

— Сегодня у меня выходной, с радостью погуляю с тобой.

— Через полчаса буду внизу.

Я улыбнулась. Сегодняшний день обещает быть приятным.

Алекс сдержал обещание, прогулка была восхитительной. Он провел меня по Маленькой Италии с невероятно вкусными ресторанчиками, мы ели устрицы и запивали их вином в неприметном кафе, гуляли по набережной. Мы любовались закатом над Гудзоном, плывя на пароме мимо Статуи Свободы. Ветер растрепал мне волосы, и они щекотали мне лицо. Видя мое ежесекундное сражение с волосами, Алекс надел мне свою кепку. Он сделал это таким привычным жестом, как будто всю жизнь только этим и занимался. Я замерла на секунду, всей душой желая, чтобы дальше не последовало ничего романтичного. Но, казалось, у Алекса и в мыслях этого не было. Он ни на минуту не прервал очередную историю про Нью-Йорк.

— Похоже, вся твоя жизнь прошла в Нью-Йорке, — заметила я, когда Алекс сообщил на очередном повороте, что когда-то здесь было отличное кафе.

— Не вся, но значительная ее часть, — задумчиво произнес он. — На самом деле за последние три года я не пробыл в этом городе ни часу. До этого месяца. Мне пришлось вернуться, хотя совсем этого не хотел. Но, — он посмотрел на меня и улыбнулся, — я очень рад, что приехал. И забрел в тот ресторанчик, где ты работаешь.

Я почувствовала, как румянец заливает мои щеки. К счастью сумерки скрыли это от Алекса.

— Кажется, мы на месте, — произнесла я, кивнув на освещенный холл высотки, где жила Лана.

Мне было очень спокойно с Алексом, совсем не хотелось расставаться.

— Можно, я угощу тебя чаем? Это здесь за углом, — немного подумав спросила я. Мне хотелось, чтобы это спокойствие продлилось еще немного.

— Конечно! В горле пересохло жуть как!

Мы двинулись к чайному магазинчику в одном блоке от дома. Его хозяин, старый китаец, как и я, страдал бессонницей и поэтому работал допоздна.

Забрав низенькие чашки без ручек и чайник с жасминовым чаем, мы устроились на высоких стульях у стола, вдоль стеклянной стены магазинчика. Мы оба устали, разговаривать не хотелось, но неловко от этого молчания не было. Мы просто пили чай и смотрели в окно. Наши плечи касались друг друга. От этого мне было очень тепло и спокойно.

Когда-то давным-давно мне было так же тепло и уютно с Гришей. Я давно о нем не вспоминала.

Гриша был моим другом, он погиб вскоре после моего знакомства с Германом. Мужчины невзлюбили друг друга с первой встречи. Как же был Гриша прав, когда предупреждал меня, что Герман опасный тип.

Алекс очень мне его напомнил не внешне, а по ощущениям. Я поспешила смахнуть непрошенные слезы. Алекс заметил, но не стал расспрашивать. Китаец, приглушил свет, видимо, давая нам понять, что пора уходить.

Алекс сказал ему что-то по-китайски, и старичок улыбнулся и поднял обе руки вверх.

Я хотела вслух изумиться знанию Алекса, но слова застыли на губах: краем глаза я заметила какое-то движение на улице. На другой стороне улицы стоял высокий широкоплечий мужчина. Он был в темной одежде, кепка надвинута так низко, что лица было не разглядеть. Он пристально смотрел, казалось, прямо на меня. Наверное, мое лицо исказил ужас, потому что Алекс выскочил на улицу.

Незнакомец отступил от фонаря и растворился в темноте.

— Что тебя напугало? Там никого нет, — растерянно спросил Алекс, вернувшись в чайную лавку.

— Какой-то человек смотрел на меня, — я дрожала от страха.

— Пойдем, я отведу тебя домой, — он взял меня под руку. — Может, это была просто тень. Нью-Йорк любит подшутить.

В холле дома Ланы было светло и тепло. Алекс нажал кнопку лифта.

— Тебе лучше? — серые глаза немного встревожены, но из них лучится такая доброта и забота, что мне захотелось зарыться в его объятия и разрыдаться. Но я взяла себя в руки.

— Да, все хорошо. Наверное, показалось. Спасибо тебе за чудесный день!

— Спокойной ночи. Дай знать, когда у тебя будет свободное время, — он широко улыбнулся и направился к выходу.

Герман не сможет меня найти в Нью-Йорке. Здесь десятки миллионов людей. Никто не знает, кто я. Это паранойя. Я в безопасности.

Все хорошо. Я пыталась себя убедить, но страх находил все новые лазейки и пробирался к самому сердцу.

На террасе горела лампа. Лана сидела, закутавшись в одеяло, и пила вино.

— Ты еще не спишь? — я села рядом.

— Не могу заснуть. Сегодня был трудный день, — она задумчиво разглядывала темно-рубиновую жидкость в бокале. — Твой кейс отклонили. Иммиграционная служба США теперь не считает возможным спасать женщин, пострадавших от домашнего насилия.

Новость была сродни удару под дых. В глазах на секунду потемнело, ладони превратились в ледышки. Я изо всех сил пыталась не заплакать, но не смогла.

— Мне придется вернуться в Россию? — спросила я сквозь слезы.

— Ну что ты, нет, конечно! Буду искать другие способы, — она встала и обняла меня. — Не бойся, мы что-нибудь придумаем. У нас еще четыре с половиной месяца до истечения срока легального пребывания.

— Джош уехал из-за меня? — этот вопрос не давал мне покоя целый день. Он был, как назойливая муха, я гнала его прочь, а он раз за разом всплывал в уме.

— О боже, конечно, нет! Ты здесь совсем ни при чем. У нас с ним давнишнее разногласие, и мы много лет не можем его разрешить, — она погладила меня по волосам. — Даже не думай об этом! Кстати, как погуляла?

— Чудесно, — я слабо улыбнулась. — Алекс знает Манхеттен, как свои пять пальцев.

Немного помолчав, я добавила:

— Кажется, Герман меня нашел.

— Не может быть! Ты его видела?

— Не думаю, что это был он лично, скорее, нанятый им человек. Сейчас в чайной лавке за углом я увидела мужчину, который смотрел на меня. Он быстро ушел, когда увидел, что я его заметила.

— Это Нью-Йорк, здесь всегда кто-нибудь на кого-нибудь смотрит. Маловероятно, что это Герман или его человек. Здесь миллионы людей. Твой страх еще силен, и он играет с тобой злую шутку, — Лана обняла меня. — Да ты вся дрожишь! Подожди-ка минутку, — она ушла с террасы и через несколько минут вернулась с бутылкой виски.

— Выпей это и ложись спать, — она протянула стакан, наполовину наполненный янтарной жидкостью.

Я послушно выпила залпом. Огненный напиток обжег грудь внутри, но через секунду приятное тепло разошлось по телу, прогоняя ледяные щупальца страха.