День, когда мы встретились вновь

Анна Цой, 2023

Дворцовые перевороты, сменяющие друг друга династии и борьба за власть сопровождали меня всю жизнь. Жаль только, что все это выбирала не я. Я всегда старалась поступать правильно. Моей целью было: спасти невинных детей тогда, когда выхода казалось бы нет. Так я поступила и в этот раз, позволив десятилетнему принцу прожить долгую и счастливую жизнь. Но он оставил на моей руке метку, в сердце холод, а в голове непонимание. Потому что… через несколько лет он вернулся, чтобы занять место, предначертанное ему судьбой.

На меня смотрели темные карие глаза восьмилетнего мальчика. Жесткие темные волосы топорщились в разные стороны, а на совсем не по-детски угрюмом лице держалось суровое обещание. Даже не смотря на то, что в голове его лицо запечатлелось до единой детали, я видела перед собой только раскосые, необычайно пристальные глаза. Они принадлежали восьмилетнему принцу, осознающему что там внизу — в тронном зале умирает вся его семья, а по ступеням парадного входа поднимается будущий убийца его самого.

Был ли у меня выбор тогда? Определенно был, или я не Леди Диасция Аюга из великого рода магов-скитальцев. «Блуждающих огоньков», как всегда называл нас отец. Забавно, что наша гибель наступила именно тогда, когда эти скитания, наконец, завершились.

Из коридора послышался гулкий шум шагов, лязг оружия и крики.

Решать было поздно — я уверенно взмахнула рукой, запечатав хлипкую деревянную дверь, ручка которой сперва прокрутилась по часовой стрелке, а затем резко начала поворачиваться из стороны в сторону.

— Лея, — прошептала я, зная, что меня скорее всего услышат, — ты проводишь его до сира Реджинальда.

Я схватила со стола лист для рисования и цветной карандаш. Пара слов и подпись, при раскрытии которых меня ждет казнь как врага короны. Печатки у меня с собой не было, впрочем, как и смысла в ней — я при любом исходе окажусь в земле. Так есть ли смысл выбирать путь, что приведет меня в нее? Мои последние мысли блуждали только вокруг хмурого, но по какой-то причине совершенно спокойного мальчика. Его жизнь дороже той, что дарована мне.

— Я не пойду! — закричал он, вырвав свою руку у старой нянюшки.

Я присела на корточки, провела рукой по теплой щеке и улыбнулась ему, как делала это всегда.

— Ты пойдешь, Ян, — это был первый раз, когда я назвала его по имени, — и проживешь долгую жизнь… подальше от этого места.

Мальчик оглядел меня без тени эмоций и прикоснулся к моей щеке ладошкой.

— Лея, передай это письмо сиру и езжай с ними — тебе здесь тоже не место, — я поднялась на ноги и быстро прошла к стене, по пути отодвигая детские стульчики, стол и небольшую коробку с кубиками.

Легкое прикосновение к седьмому, восемнадцатому, третьему и вновь седьмому, теперь уже с магической печатью, камням. Детские любопытство всегда несет в себе пользу, к счастью я была любимым ребенком двух магов-исследователей, потому подобное было у меня в крови.

Многотонная плита отъехала беззвучно, выдавая мое частое пользование ею. Очевидно, моя роль в этой истории была именно такой — спасти наследника правящего рода во время дворцового переворота. Ценой своей жизни.

В лицо пахнуло сухим затхлым воздухом и дымом — в одной из связанных сетью тоннелей комнат что-то горело. В моих мыслях мелькнул опасливый огонек паники, однако я смогла потушить его — если не так, то выбраться они не смогут вовсе.

— Вас казнят, Леди Диасция, — удручающе заверила меня нянюшка.

Я усмехнулась над ее непосредственностью.

Виселица, костер и пытки меня не страшили — в момент нападения мои родители находились на том же балу в тронном зале. Наверняка главного дворцового алхимика и мага не удостоили пощады, не забыв и о его крайней приверженности короне. Уже бывшей короне, если судить по крикам и непрестанно дергающейся ручке двери, из-за которой то и дело доносилась ругань Эдельвейса — главного заговорщика и задиры.

— Вы можете пойти с нами, — с надеждой на меня взглянула самая добрая из всех женщин.

А еще самая наивная и бесхитростная. Возможно именно поэтому она и останется жить, в то время как все умники и хитрецы падут. Я буду в первых рядах.

— Я не могу бросить детей, — я улыбнулась ей и поспешно подбежала к хмуро глядящему на меня принцу, — можешь писать мне письма. Обещаю, что прочту их все и на каждое отвечу, — предприняла последнюю попытку солгать я.

Я лишь желала хоть немного задержаться в его памяти. Или не могла признаться себе в том, что уже обречена. «Человек всегда останется эгоистом» — говорил мне папа, оправдывая мои поступки перед сердитой мамой. Теперь он не скажет так никогда.

Мальчик посмотрел на меня с очевидной долей горечи и молча прошел до входа в туннель.

— Прощайте, Леди Диасция, — Лея схватила полными морщинистыми руками юбки и направилась за принцем.

Я не смогла сказать ни слова. В горле застрял ком, на лице застыла заученная милая улыбка, а из души прорывался крик. Однако я должна была молчать: в соседней комнате сладко спали десять детей Лордов, к моему счастью защищенных от смерти разумностью захватчиков — никто не станет убивать «заложников», а незаметно вывести всех не под силу даже десятерым сирам Реджинальдам. Выживший принц же останется помехой для воцарения нового короля.

Руки коснулась теплая ладошка. Я вздрогнула. Рядом со мной стоял кареглазый мальчик, очевидно вернувшийся в момент моей затуманенной слабости. Он вновь смотрел на меня строгим взглядом и крепко сжимал пальцами мою руку.

— Иди, Ян, — я попыталась высвободиться, чтобы проводить его к няне, но лишь зашипела от жгучей боли.

Мой ошеломление вызвало у него еще более серьезный взгляд и спокойные слова:

— Я буду писать тебе. Только не умирай.

Боль в руке прошла в туже секунду, мальчик отпустил ее, развернулся к такой же растерянной женщине и прошел мимо нее в полумрак. Мне достался кивок Леи, ее быстрые шаркающие шаги заставили очнуться, а тихий стук камня о камень возвестил о том, что они покинули эту комнату. Впереди их ждала длительная скачка и бегство от погони.

Дверь снесло ударной волной, я обернулась и замерла, уставившись на обозленное лицо Эдельвейса — нового короля Оттинкиля.

— Леди Диасция, — на меня посмотрели синие льдистые глаза мужчины, — разбудите и выведите детей в центральный зал. У вас пятнадцать минут.

Я неосознанно кивнула, смотря как за Лордом тянутся красные кровавые следы от дорогих кожаных ботинок. И с ужасом проводила взглядом запёкшуюся полосу, обрамляющую край подола его белоснежного рыцарского плаща.

Возможно, на нём быть кровь и моих родителей, отчаянно бросившихся на защиту бывшего короля, но получивших только смерть. «Титул всегда несет ответственность и долг, Диа» — папа всегда говорил подобные вещи с улыбкой. Словно пытался донести до меня, что не все так плохо, как кажется.

Все хуже, пап.

— Ваш отец не вступил в бой, если вы думаете об этом, — мужчина сделал короткий шаг ко мне, но резко остановился, — он отдал жизнь под меч со словами о вашей жизни.

Ледяная волна прошла по телу. Я не хотела осознавать это. Во мне бушевала горечь такой силы, что крик не смог бы заглушить и сотой ее доли.

Но я так же стояла прямо, давя уже совсем не милую улыбку вышколенной этикетом Леди — я превратилась в застывшую с обреченностью в глазах куклу, которую непонимающий что творит младенец разорвет на части. Он уже вывернул наружу все, что было внутри. Дело осталось за малым.

— Вы никогда не состояли в религиозной общине, не участвовали в политической жизни королевства и не были замужем, — он усмехнулся, — ковен принял решение оставить вас, еще несколько девушек из родов–предателей и детей младше пяти лет в качестве заложников.

Я прикрыла глаза.

— Пятнадцать минут, Леди Диасция. Время пошло.

После чего он вышел из комнаты. А я выдохнула — мужчина не знал, что малолетний наследник был здесь, иначе обязательно проверил бы количество детей в соседней комнате.

По щекам текли горькие слезы печали от утраты, но кто я была такая, чтобы перечить новой власти, пускай и такой, поступков чьей одобрить я не могла. Не знаю, что именно, наверное, осознание жизни в каждодневном аду в обозримом будущем мотивировали меня быстро, но как всегда с лаской и необычайной бойкостью сперва будить детей, а потом самой помогать одеваться младшеньким — слуги успели разбежаться до начала облавы, а няню я отправила с малолетним принцем.

Вскоре пришел хмурый офицер, имени которого я не знала, но иногда видела в небольшом отряде нового короля. Он поторопил нас на выход и даже помог построить детей парами.

По широкой лестнице мы спускались на фоне неожиданных женских криков, доносившихся из королевского крыла. О том, что там происходило, думать я не желала, как и не давала думать об этом детям — вниз мы шли ровным строем с «солдатской» песенкой наперевес.

В тронном зале было необычайно чисто, все следы жестокости успели убрать до нашего прихода. Странно, но видимо никто не желал напугать детей. Мы остановились напротив уже успевшего отцепить плащ короля, сидящего на троне. Без деталей, выдающих в нем убийцу, он казался намного моложе своих положенных двадцати пяти. Да только в голове у меня не осталось мыслей, кроме бушующей «Я осталась одна».

— Десять детей, — посчитал Эдельвейс, — младший принц обучался отдельно?

Мужчина пристально оглядел меня пронзительным взглядом.

— Да, Ваше Величество, — нагло соврала я.

Он хмыкнул, но задумчиво вгляделся в мои глаза. Не знаю, что он там увидел, но мне казалось, что кроме ненависти к нему я не смогла передать ничего. Проблемой было наличие десяти испуганных сонных воспитанников за моей спиной, которым защита и успокоение были нужны сильнее, чем кому бы то ни было в этом замке.

— Мы поговорим об этом позже, — удивил меня он.

Пытки? Он же сказал, что я остаюсь заложницей!

В зал ввели еще четырех девушек из родов высшей аристократии. Дочерей тех самых приближенных. Я прикрыла глаза, пытаясь справиться с эмоциями — ждать чего-то хорошего в такой ситуации было бы глупо.

За испуганными и жмущимися друг к другу девушками шел, шаркая ногами, первый маг бывшей оппозиции — Лорд Рикерт, неся в руке увесистую печать. Я же догадалась о том, что сейчас будет. Что ж, если «Кровная связь» показалась им выходом из проблемы, при которой умирает вся молодежь древнейших родов, то я согласна жить в мире, где я нахожусь на привязи будущего мужа, но все еще остаюсь жива.

Жестокая усмешка поселилась на лице короля.

Сперва ритуалу подвергли малышей. Помню только, как гладила трясущимися руками по волосам каждого из них, в то время как вереница Леди и Лордов, приближенных к королю, продвигалась с нежеланием терпеть на лицах. Им то что — подойти и протянуть ладонь, и уйти с осознанием власти над ребенком, не достигшим даже осознанного возраста. «Кровная связь» привязывала одного человека к другому, создавая нерушимую нить подавления. То есть каждый из нас умрет в тот самый момент, когда умрет его «хозяин» — это гарантировало новой власти подчинение со стороны возможных приверженцев старой короне, ведь теперь мы были заложниками без возможности сбежать или поднять бунт. Подавляющий мог убить подавляемого в любой момент, обосновав это попыткой к бегству.

Цепи защелкнулись, замки были повешены, а пленникам слова не давали.

Я была одной из последних — детей уводили в детскую в порядки очереди, чему я была бесконечно рада, потому как я и еще одна Леди, что стояли перед королем и его советником, были последними. В зале не было никого кроме нас четверых и это однозначно пугало сильнее смерти и ожидающихся пыток.

Потому что… всех дам, что перешагнули возраст восемнадцати лет, ждал брак со своим связующим. Очевидно, мы двое были самыми везучими из всех — кто-то из нас станет парой королю. И если бы мне дали выбор в этот момент, то я остановила бы его на Лорде Рикерте — разбойнике и нечестивце с редкими рыжими волосами и обожженным от очередной попойки лицом, чем на поистине красивом, но жестоком Эдельвейсе.

— Леди Диасция, — мужчина поднялся с трона, вальяжно прошествовал в мою сторону и остановился напротив замершей в испуге меня, — я дал вам время подумать.

На его лице сверкнула усмешка, от которой захотелось залезть на дыбу и проделать все манипуляции самостоятельно. Меня передернуло.

— Я даю вам второй шанс и задаю вопрос снова: вам известно местонахождение второго принца? — на меня пристально смотрели синие льдистые глаза беспощадного тирана.

Я вскинула голову, натянула на лицо ставшую почти родной милую улыбку и ответила, осознавая, что меня казнят через минуту:

— Нет, Ваше Величество.

Глаза мужчины опасно сверкнули, заставив меня отступить на шаг назад, но смерти или даже удара не последовало. Зато удивительным образом мое желание исполнилось.

— Лорд Рикерт, можете приступать, — огласил свое решение король.

Я и Леди Диана, стоящая рядом, не смогли сдержать облегченный вздох. Мы обе были рады, что король выбрал не меня. Я слышала, как скрипнули зубы мужчины, не обернувшегося в ответ на наше фривольное поведение.

Сперва ухмыляющийся маг подошел ко мне, схватил и больно сжал ладонь, порвав на моей кисти рукав до локтя. И только пройдясь сальным взглядом по бледному лицу, прижал к коже печать. Я почувствовала только небольшую щекотку, что позабавило меня даже сильнее, чем возможность умереть через пару недель, когда надоем Лорду-секретарю. Разве может передача жизни другому человеку быть щекотной?

— Можете идти, Леди Диасция, — король вновь опустился на свой трон, — вас ждут дети.

Я поклонилась, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик — ладонь пекло так, что на глаза накатывал темный туман.

Конец ознакомительного фрагмента.