Блондинка в боевой академии. Не хочу учиться

Анна Сергеевна Одувалова, 2022

В королевстве переполох. Его величество спасла от покушения магичка из соседнего государства. Лучшие боевые маги империи посрамлены: слава, почет, уважение достались женщине! А при чем здесь я – Рина Флорейс? Представления не имею, как и еще семь таких же несчастных. Мы просто попали под раздачу. Лучшие выпускницы магических школ, умницы и красавицы, вынуждены положить свое блестящее будущее на алтарь королевских желаний. Нас отправили в ужасное место! В академию боевых магов, куда до этого момента женщин не принимали вообще. Теперь придется сражаться с кровожадными тварями, прыгать по буеракам и доказывать сотне магов-боевиков свое право учиться рядом с ними. А оно мне надо? Я вообще замуж хотела. Только вот жених – лучший ученик той самой академии – передумал делать мне предложение. А еще куратор редкостный подонок и нас ненавидит. В общем, не хочу учиться! Заберите меня отсюда!

Глава 4

Больше всего я боялась, что после такого гордого заявления чистить клетки грифонов пойду одна. Это будет провал. Но соседки не колеблясь последовали моему примеру.

Сабрина немного подумала и присоединилась к нам со словами:

— Считаю, неправильно ругаться в первый день. К тому же комнаты после скандала Рины получили мы все. Так что если для того, чтобы разложить в шкафу свои вещи, придется чистить клетки грифонов, что же… Я готова.

— Согласна, — заметила Мирра.

Альма подумала, но решила не спорить со своими и присоединилась к нам. А вот компания Рианны не двинулась с места. Что ж… в каком королевстве без оппозиции?

Я бодро потопала по коридору впереди женского батальона, с тоской понимая, что иду-то, безусловно, уверенно, вопрос — куда? Я представления не имела, где находятся грифоньи клетки.

К счастью, я точно могла сказать: не на третьем этаже, где комнаты преподавателей. Мы пошагали к лестнице, а там встретили Его. Мой ночной кошмар, причину моих бед и краха жизненных планов. И нет, не моего бывшего.

А Натаниэля, чтоб его, Лерье.

— О! — Он довольно улыбнулся и окинул нас собственническим взглядом. — Вверенное мне самое бесполезное подразделение будущих магов в полном составе. На сбор идете?

— Нет, — ответила я, буравя его самым своим злобным взглядом. Может, хоть изжогу заработает.

— А куда же? Сейчас по расписанию встреча групп с кураторами, но я подозревал, что вы потеряетесь… забудете, короче. И сами ни за что до актового зала не дойдете. Вот, пришел встречать.

— А мы туда и не шли, — снова отозвалась я, просто потому, что внезапно оказалась нос к носу с Натаниэлем.

Остальные как мышки замерли сзади. В бой не рвался никто. Еще бы! Передо мной стояли два метра мышц с нахальной улыбкой на лице.

— И куда же вы шли? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Мы шли знакомиться с грифонами.

— Точнее, с их гов… — выдала Зейна, но под удивленно-насмешливым взглядом куратора поспешно замолчала. За нее закончила я:

— Клетки нас чистить отправили.

— Да? — Кажется, он был удивлен. — А пойдемте-ка, я вас провожу. Проведем сбор, так сказать, в полевых условиях. А вы не так безнадежны, как я думал.

— Это еще почему?

— Даже я получил направление к грифонам только на следующий день. И кто же у вас такой талантливый?.. — Он оглянулся через плечо и тут же добавил: — Впрочем, подождите. Пожалуй, я догадаюсь сам. Грифонами вы обязаны леди Рине Флорейс. Точнее, с этого дня сэршел Рине Флорейс. Хотя я не знаю, как курсантское звание переложить на женский род.

— Ой, а давайте никак не будем? — Я поморщилась. — У меня и так счастье с гордостью сейчас полезут из ушей.

— Не слышу в голосе оптимизма.

— А его там и нет. Я не хочу учиться, я замуж хочу.

— Это за того бесхребетного, который оставил тебя на ковровой дорожке? — хмыкнул куратор и посмотрел на меня наглыми глазами, в которых прыгали бесята. — Мне казалось, в тебе больше самоуважения.

— Во мне его через край, — парировала я. — Но если бы мое имя так случайно не оказалось в дурацких списках, я была бы замужем! Точнее, помолвлена.

— С бесхребетным идиотом? — резонно уточнил Натаниэль, а я пожалела, что куратора нельзя бить туфлей.

— Я бы тогда не знала, что он бесхребетный идиот. А так придется мстить и портить ему жизнь, пока он пытается доучиться последний год.

— Даже так? — усмехнулся куратор и покачал головой. Других слов он не нашел.

Девочки с интересом наблюдали за нашей перепалкой. Чую, меня замучают вопросами. Я не стала бы заводить этот разговор с куратором, если бы не была уверена, что нахожусь тут исключительно благодаря Натаниэлю. И ему я тоже планирую мстить! Вот такой у меня крайне злобный аристократичный характер. Говорят, в дедушку.

Правда, куратор тоже непрост. Он не простил мне унижения на церемонии чествования и втянул в ад, который продлится четыре года, если нас не выкинут раньше. А вылетать я не хотела, потому что, кроме нежелания учиться, у меня было желание испортить жизнь сразу двум мужчинам. Вот такая вот загадочная женская душа.

Мы спустили на первый этаж. Натаниэль рассекал группки любопытствующих как нож масло, и в его присутствии в нашу сторону не то что шуточки не отпускали, дышать боялись.

На улице Натаниэль обернулся к нам и пересчитал по головам, как делали настоятели в младших классах.

— Так… — Он нахмурился. — Кажется, или мне недодали личного состава? Где еще три единицы? Я только настроился познакомиться с вами.

— А они… — начала Зейна.

— Они просто немного задерживаются, — спокойно заявила я. Не знаю, почему не стала выдавать девчонок. Наверное, потому что мы с ними точно на одной сторонке и проблемы у нас схожие. А вот Натаниэль — темная лошадка. Полагаю, кураторство над нами его тоже не радует. С личного помощника его величества в надсмотрщики к девяти студенткам, от которых мечтают избавиться абсолютно все, — это прямо карьерное падение века. С ним стоит быть настороже.

— Задерживаются, значит, говоришь… — протянул он, с прищуром рассматривая меня.

И от этого взгляда стало жарко. Нельзя же так! Куратор должен быть как усатый мэрш, с которым мы ругались из-за комнат. А не как этот… И вообще, ему разве не сказали, что нельзя так разглядывать своих подопечных? В нашей школе стихий за один слух о неподобающем поведении со студенткой могли уволить с шакальим билетом. Там мужчины-преподаватели вообще боялись лишний раз заговорить с нами, во избежание пересудов.

— Ну хорошо… — задумчиво протянул Натаниэль. — Тогда пойду потороплю. Вам вон в то серое здание с красной крышей. Там вас встретит погонщик и все расскажет. Ну и лопаты выдаст.

На этих словах Натаниэль очень обидно заржал и, повернувшись к нам спиной, бодро отправился в обратную сторону. А я некстати подумала, что он не сказал, как к нему обращаться. Мэрш Натаниэль? Или он единственный в королевстве носит звание гранд-мэрша, и все остальное ниже его достоинства?

— Какой-то странный у нас куратор… — мрачно заявила Зейна, едва Натаниэль отошел на достаточное расстояние. — Мне кажется, он не относится к нам серьезно.

— Эй, смирись! — фыркнула Мирра. — К нам тут никто не относится серьезно.

— А по-моему, куратор у нас огонь… — Сабрина мечтательно закатила глаза и облизнула губы острым язычком. Сейчас было видно, что она точно принадлежит к народу Холмов. Малахитовые глаза, медовые волосы и хитрое, лисье выражение хорошенького лица.

— Придурок он, — резюмировала я и направилась к грифоньим конюшням, или как там называется место жительства крылатых вонючих тварей, на которых особо больные на голову мужики любят устраивать заезды, погони и прочие опасные для жизни игрища в небе.

Нормальные люди предпочитали безопасных лошадей или новое изобретение — левиткэбы, но никак не кровожадных грифонов с дурным характером. Но тут боевая академия. Кто же еще может обитать в их конюшнях? Только грифоны, на которых лучшие наездники из боевиков гордо вылетают каждый год на показательные выступления. Маразм.

Территория, где располагались грифоньи клетки, была огорожена забором с калиткой. За ней виднелись большое вытоптанное поле и длинный серый ангар. Мы прошли к распахнутым воротам и с опаской заглянули внутрь. Двое мужиков в одних штанах и безрукавках занимались упряжью. Из темноты доносился возмущенный клекот, а по воздуху плыл забористый сельский дух.

— Я уже в восторге… — прошипела Сабрина.

— Тихо ты! — одернула я ее и громко сказала: — Тук-тук! Это мы! Пришли делать грифонам хорошо и чисто.

Мужики подпрыгнули и развернулись. Выражения их лиц было непередаваемым.

— Здравствуйте! — еще раз вежливо поздоровалась я, надеясь, что человеческая речь заставить их отмереть.

— Не врали, значит, — заметил высокий и черноволосый. — Теперь у нас будет женская группа. Ой и не любят вас.

— Почему это? — скорее из вредности спросила я.

Он беззлобно усмехнулся:

— А кого любят, тех к нам не присылают. Грифоны — они же вредные, абы кого не слушаются. Вот и бегают слишком наглые первокурсники от них по клеткам, пытаясь выгрести дерь… ой, простите барышни.

— Ну так давайте нам лопаты. — Я вздохнула. — И готовьтесь к очередному забойному зрелищу. Думаю, первокурсники не визжат, а мы будем.

— Да что мы — звери? — спросил другой. Он был невысокий и коренастый, неопределенного возраста. — Одно дело, когда здоровые наглые парни из богатеньких семей. Их учить нужно. А вы девочки.

— То есть клетки убирать не нужно? — с воодушевлением спросила я, готовая сбежать в случае даже намека на положительный ответ.

Но погонщики хорошо знали студентов и слабину не дали.

— Нужно. Кто мы такие, чтобы спорить с приказами начальства? Сказано чистить — будете чистить. Просто подождите минут десять за заборчиком. Мы грифонов уберем. Им все равно погулять нужно. Вы порядок наведете, а потом мы их обратно запустим.

— Ой, спасибо вам большое! — очень искренне отозвалась я, а девчонки за спиной нестройно принялись благодарить. Чистить клетки неприятно, а чистить клетки с недовольными грифонами внутри еще и опасно. Нет, конечно, прирученные могут только премерзко ущипнуть клювом или кинуть навозом, но все равно приятного мало.

Ждали мы совсем недолго. Погонщики выпустили грифонов, и те, подрыгивая и кудахча как гигантские курицы, радостно понеслись к задней части огороженной площадки.

— Так, мы их выпустили. Будем на пастбище, тут метров сто за забором. Думаю, вы сами справитесь, — деловым тоном сообщил черноволосый. — Лопаты в правом углу, мешки для мусора там же. Грифоний помет и прочий мусор из клеток заложите в мешки и выставьте на улицу, к воротам. Вроде бы ничего сложного. Разберетесь.

— Да, конечно. — Я уверенно кивнула, сильно сомневаясь, что с первого раза все выйдет так просто. Я лопату-то видела только в детстве, когда на горном курорте ковырялась в снегу, пытаясь соорудить ледяную крепость. Подозреваю, остальные девчонки обладали примерно такими же навыками, как у меня.

Мы бодро разобрали лопаты и потопали по длинному коридору в дальний конец ангара, чтобы начать работу оттуда.

— Ну что? Берем по клетке и понеслись? — поинтересовалась я, и, не получив возражений, открыла первую щеколду. Девчонки тоже разбрелись по помещению.

— Девочки-и-и… — простонала Элоиза откуда-то издалека. — Мне кажется, тут кто-то есть…

— Кто? Еще один погонщик? — хмыкнула Зейна и с лопатой наперевес отправилась в темноту коридора спасать нашу трепетную менталистку. — Ой!

Тут кинулись бежать мы все. Потому что Элоизе могло в темноте померещиться все что угодно, а вот Зейна создавала впечатление адекватной и уравновешенной магини и просто так ойкать в темноте не стала бы.

Когда мы добежали до конца коридора, встали как вкопанные. Элоиза замерла, нежно обнимая лопату у стены. Она пыталась спрятаться за открытой решетчатой дверью клетки, откуда с интересом выглядывал мощный иссиня-черный грифон с янтарными глазами. На Элоизу зверь смотрел с явным гастрономическим интересом. Как на червяка.

Одной передней птичьей лапой с загнутыми острыми когтями он упирался в прутья двери и, кажется, придавливал Элоизу все сильнее к стене. Наша менталистка вдохнула поглубже, втянула живот и пыталась прикинуться тряпочкой, а грифон высунулся из клетки уже наполовину и наклонил в сторону птичью голову, мигом став похожим на гигантскую перекормленную курицу. Он заметил, что тараканов в его загоне прибавилось, и теперь с интересом таращился на нас.

— Нужно его загнать! Быстро! — Я сориентировалась первая, и с лопатой наперевес сделал шаг вперед. Было ужасно страшно, но в такие моменты я превращалась в берсерка. Папа вообще говорит, что в минуты опасности во мне соединяются слабоумие и отвага. Правда, грифоны на меня еще не нападали, да и вообще с опасностями в моей жизни было негусто. Самым опасным существом в моем окружении была Тварь.

— Нет! — завопила Элоиза. — Он же меня сейчас расплющит!

Грифон, заметив приближающуюся опасность в моем лице, закудахтал, сильнее прижал дверь к стене и огромным клювом попытался тюкнуть меня сверху по голове, вытянув тощую пернатую шею. Я завизжала и вскинула лопату, как щит. Клюв воткнулся в металл, раздался противный дребезжащий звук, а я шустро отскочила от твари в сторону. И почувствовала, как дрожат руки, сжимающие лопату, на металлической поверхности которой образовалась глубокая вмятина. На миг я представила свою голову, и мне поплохело. Жизнь и мама меня к такому не готовили.

— Ма-а-мочки-и-и… Я знаю, нас тут оставили для того, чтобы этот монстр сожрал… — тихо, дрожащим голосом сообщила Альма. — Сейчас он нас раздерет на клочки — и все. Учить будет некого, проблема решится сама собой.

— Ну почему?.. — флегматично отозвалась Сабрина. — Рианна с подружками выживут, они же не пошли с нами. Так что всех одним ударом не уберут.

— Вот лучше бы я с ними осталась! — Альма, кажется, даже всхлипнула.

— Надо позвать на помощь, — сказала Сабрина.

— И как? — с сарказмом уточнила я. — Ты побежишь, и он побежит. И будь уверена: догонит.

— Ты права, подруга. И что делать будем? Стоять смирно и ждать, пока нас найдут? Может, покричим?

— Нет. Надо загнать его в клетку. В конце концом, магия нам зачем?

— Мне его что, поносом проклясть? — флегматично уточнила Мирра.

— А ты кроме поноса других проклятий не знаешь?

— Это самое легкое.

— Поносом не нужно! — испугалась я. — Нам же клетки еще убирать! Я тоже не могу колдовать, огонь слишком опасен. Можно было бы нагреть решетку, которую он держит лапой, но…

— Не надо нагревать решетку! — взвыла Элоиза. — Вместе с ней ты нагреешь меня! А я не хочу!

— Вот и я о том…

Грифону надоело слушать нашу болтовню, и он сам убрал лапу от решетки. Но Элоиза даже выдохнуть не успела. Зверь привалился мощным львиным плечом, видимо, чтобы жертва не убежала. Внимательно посмотрел на нас янтарным глазом, смешно склонив голову набок, припал на передние лапы и, распахнув за спиной крылья, приготовился прыгнуть.

Я попятилась, пытаясь прикрыть девчонок, раскинутыми в разные стороны руками, ну и, конечно, лопатой. Зря, что ли, нам их выдали. Лопаты были качественными и вполне рабочими. Ими можно было копать, рыть, чистить вольеры или отбиваться от неприятностей.

Но спастись от огромного грифона, который в холке выше любой из нас, было нереально. Его клюв мог пробить стальной доспех, а огромные птичьи когти рвали на ходу всех, кто стоял на пути. Сейчас на пути злого грифона стояли пять несчастных маленьких магичек, которые готовились стать приличными леди, а не боевыми магами. Шестую он уже пришпилил к стене. Ее можно было списать со счетов, хоть Элоиза и не потеряла дух. Она прикрыл глаза и шевелила губами, видимо, читая заклинание, но что может мозгоправец против огромного и злого зверя, которого боялись даже будущие боевики?

— Девочки… — завыла Элоиза. — Я пытаюсь посеять в его душе сомнения.

— А у него есть душа? — удивилась Мирра.

— Да демоны его знают! Но сейчас он испытывает смятение, если вы готовитесь бить, момент идеальный. А если не готовитесь, у вас есть секунд пятнадцать! Действуйте!

Зейна среагировала первой. Со всего размаха она засветила грифону по клюву лопатой и тут же отскочила на безопасное расстояние, пока зверь обиженно тряс головой. Я не стала ждать, пока он придет в себя, и треснула снова с воплем:

— А ну шиш, пошел в клетку! Никто не хочет тебя обижать.

— Но будем! — согласилась Сабрина и присоединилась к нам.

Грифон махал крыльями, пытался возмущенно клекотать, но ничего не мог сделать с пятью воинственно настроенными магичками.

— У меня есть Тварь! — вопила я. — Тварь — это собачка породы барайский грифон. Не думаю, что этого тренировать сложнее! У Твари тоже характер не сахар! А ну-ка сидеть!

Грифон, который перед этим раз пять получил по клюву лопатой, послушно плюхнулся на задницу и, сжав за спиной крылышки, прямо на пятой точке попятился в клетку, издавая даже не клекотание, а какое-то потерянное кудахтанье.

— Вот так-то! — воинственно воскликнула я и оттеснила его за решетку. — Мы же не злые! Мы просто пришли чистить клетки! Ты нас понимаешь?

Натаниэль

Эта работа была плевком в мою гордость. Наказанием, которое мог выдумать только король, и именно поэтому нельзя опускать руки или сделать ее плохо. Вылепить из потенциальных светских львиц — боевых магов? Все будет в лучшем виде, чего бы мне это ни стоило. И потому, что я всегда принимаю брошенный мне вызов, и потому, что я должен вернуть расположение его величества, утраченное в один миг по нелепой случайности.

Период злости и отрицания прошел, поэтому я воспринимал девятерых девиц в академии боевых магов как очередное веселое приключение. Которое, однако, могло стоить мне карьеры и, при нехорошем стечении обстоятельств, головы. Но это сильно вряд ли. В моей жизни было немало боевых заданий, поэтому я старался относиться к своему кураторству как к обычному боевому заданию. К тому же формально, кроме кураторства, у меня тут было и другое задание.

— Натаниэль, — сказал король полтора месяца назад. — Тебе предстоит расследование в Менской боевой академии. Будешь работать под прикрытием. Для всех ты — куратор новой экспериментальной группы. Ну и за девочками заодно присмотришь.

Я слишком хорошо знал его величество и этот тон. Меня сослали под благовидным предлогом. И именно девочки — мое основное задание. А расследование… Расследование — всего лишь условность. Меня уже лет десять не посылали проверять слухи, я — тяжелая артиллерия. Обычно меня вызывали тогда, когда слухи подтверждались.

Я понимал, просто не будет. Я не занимался подготовкой боевых магов, и уж тем более никогда даже не думал учить взбалмошных девчонок. И совсем не ожидал, что головная боль начнется еще до официального начала учебы. Вверенные мне девицы уже умудрились попасть в неприятности, да еще и не всем составом. Что бы ни пела блондиночка, я прекрасно знал, как выглядит бунт на корабле. Среди первокурсников всегда находились умники, которые считали, будто их наказали несправедливо, и пытались увильнуть от работы. Непонятно было только, зачем блондинка покрывала отбившуюся часть своего стада.

Девиц я нашел в их комнате, и понятно, что никуда они не собирались. Пришлось сделать внушение и за шкирки выволочь на улицу.

Курсантки ругались, сопротивлялись, но все равно побежали тренировочные круги по полигону. Да уж, непросто с ними будет. Но пусть привыкают. А я поспешил проверить, как справляется с грифоньими клетками сознательная часть моего пока совершенно бесполезного и совсем не боевого отряда.

Не то чтобы я считал, что девушки не могут быть боевыми магами, наверное, могут. Просто, как и многие в этой академии, недоумевал: зачем, собственно, прикладывать грандиозные усилия, менять учебные планы, заморачиваться, если все прекрасно работало и без них? Всем же понятно: сделать боевого мага из аристократки, которую готовили исключительно к светским вечерам и замужеству, сложнее, чем из ее гипотетического брата, которого тренировали с малых лет. Но король издал приказ, а мы вынуждены подчиняться, невзирая на трудности. И если преподавательский состав может себе позволить сделать вид, будто девушек тут и в помине нет, у меня такая возможность отсутствует. Я должен наставлять их и сделать все возможное, чтобы, когда король приедет проверять свою задумку, результаты его порадовали.

— Где вверенные мне будущие маги в юбках? — поинтересовался я у погонщиков, которые лениво валялись в травке на пастбище возле загона для прогулок.

— Так клетки чистят. Мы даже грифонов вывели, чтобы девушек не пугать.

— Вывели — это хорошо… — Я окинул долгим взглядом вольер. Две твари радостно дрались за бычий хвост. Еще парочка суматошно носилась за общипанным третьим грифоном и все было бы прекрасно, если бы не одно «но»… Я еще несколько секунд поизучал разноцветную толпу, но так и не нашел среди ярких грифонов иссиня-черного. И это напрягало.

— Так… а где новенький? — с подозрением поинтересовался я.

— Какой новенький? — нахмурился погонщик.

— Ну тот, которого с утра доставили для меня. С верховий гор Ржарра. Он дикий, его надо объезжать. Думал, займусь на досуге.

— Ка-а-кой дикий? — Погонщик побледнел.

— Вы что, не вывели его из вольера? — Теперь пришел мой черед бледнеть. — Он же мне магичек сожрал! Первую экспериментальную группу — и в первый же день!

Я кинулся к конюшням, погонщик метнулся следом.

— Но я правда ничего не знал. Я только в девять утра на смену заступил!

— И я не знал! — поддакнул его напарник. — Мы вместе заступили.

— А его в шесть привезли. Идиот!

— Я-то тут при чем? Это все другая смена.

— Это я идиот! — бросил я в сердцах и помчался быстрее, думая о том, как буду объяснять королю то, что его экспериментальную группу сожрали до начала занятий и куда в это время смотрел я.

Мы влетели в подозрительно тихий ангар. И от этой тишины по позвоночнику пробежал нехороший холодок.

— Что, уже разодрал, что ли? — с интересом уточнил черноволосый погонщик.

Вот врезать бы ему от души за такой позитивный настрой! Но я ограничился короткой командой: «Сплюнь!» — и кинулся по коридору, издавая призывное грифонье курлыканье — первое, чему учат наездников.

Из конца коридора мне отозвался грифон. Его голос был слабым и несчастным. Бедняга словно жаловался на жестокую судьбу.

А вот в ответ прозвучало грозное:

— А ну куда? Быстро сидеть!

Голос воинственной блондинки-аристократки я узнал сразу, и от сердца отлегло. Хотя бы одна жива. И, судя по тону, здорова и не расстроена. Значит, есть шанс, что обошлось без жертв.

В конце коридора мы застали такую картинку. Грифон сидел в углу вольера на своей львиной заднице, раскинув крылья по дальней стене, и затравленно смотрел в пол, а шестеро вооруженных лопатами взъерошенных девиц замерли у вырванной с корнями двери клетки и раздавали команды.

— Ты на кого клюв поднял?! — вопило бедствие по имени Рина, размахивая своим грозным оружием.

Грифон еще больше понурил голову, всем видом демонстрируя раскаяние и смирение. Мне даже показалось, что он хотел закрыться крыльями, но не посмел шевельнуться. Только мелко задрожал.

— Ну-у-у, я даже не знаю, ругать вас за то, что вы испортили мне лучшего ездового грифона, превратив его в… — Я не смог подобрать слов. — Или хвалить за то, что проявили мужество, не сбежали и укротили опасного противника…

— Что значит — не сбежали? — разворачиваясь, удивилась Сабрина. Сейчас дочь Холмов выглядела раскрасневшейся и растрепанной. Все царственное величие слетело. — Не смогли бы мы сбежать. Мы же понимали, что грифон быстрее, чем мы. Пришлось противостоять.

— Но клетки мы не почистили, — мрачно заявила Зейна. — И не по своей вине.

— А выглядим, будто почистили, — отозвалась Рина, мрачно рассматривая свои нежно-розовые штанишки, в которых можно только на пикник выходить под руку с женихом. Этим Адамом. Что за имя…

Я не мог понять, почему меня бесит богатенький мажорчик. Вроде бы ничем от себе подобных не отличается. Хотя невесту свою он кинул, безусловно, некрасиво.

— Ну, с клетками разберемся, их будут чистить опоздавшие. И… — Я покосился на блондинку. — Рина, на случай, если снова будешь их выгораживать: они не стеснялись, говоря про тебя гадости.

— Даже не сомневаюсь. — Она пожала плечами. — Это же не повод опускаться до их уровня.

— Почему ты соврала?

— Потому что мы — команда, — заявила девчонка, и мне пришлось согласиться.

— Рад, что вы так быстро это поняли. Хвалю. Ваша часть команды свободна, но если кто-то хочет помочь товарищам, которые сейчас пробегут три круга и явятся, то пожалуйста. Лопат много… — Я заметил, на что похожи рабочие инструменты, и добавил: — Было много.

— Ну уж нет! — завопили они и кинулись к выходу.

— Рина, стоп! — скомандовал я, и блондинка со стоном повернулась.

— Ну что?

— Кто берет себе больше прав, у того больше обязанностей.

— То есть они про меня говорили гадости, я их защищала и теперь должна грести с ними клетки? Где справедливость?

— Ты врала мне. К тому же этот грифон смотрит на тебя с надеждой. Его клетка за тобой.

— Только его? — прищурившись, поинтересовалась блондинка, не спеша принимать лопату.

— Только его.

— Ну хорошо, — согласилась она таким тоном, будто делает мне великое одолжение.

С этими девицами я скоро вообще говорить разучусь. Так часто приходится при них терять дар речи.