Наследник для авторитета

Анна Сафина, 2021

Меня продали ему по одному щелчку его пальцев. Я должна была станцевать для него танец, а в итоге оказалась его заложницей. И когда он отвлекся, мне удалось сбежать. Вот только не знала, что он – хозяин этого города и найти меня ему не составит труда. Но он еще не знает, что оставил мне подарок под сердцем. Долгожданного наследника Галаевых. Он желает его отобрать, но я не позволю. Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Эльвира

Запихиваю оставшиеся вещи в чемодан, оглядываю внушительный багаж и со стоном опускаюсь на кровать. Слишком много всего, мне не унести. Разгребаю заново сумки и кладу в одну из них все самое необходимое.

— Все будет хорошо, — шепчу своему малышу, и он бьется пяточкой изнутри, словно соглашается со мной и поддерживает.

Иду к выходу, оставляя записку для бабули на тумбочке. Только хочу открыть дверь, как в замке поворачивается ключ. У меня в этот момент сводит все внутри от страха. И когда дверь открывается, там появляется Гриша.

— Ты напугал меня, — выдыхаю с облегчением.

— Что случилось? Ты куда? — окидывает меня напряженным взглядом.

Лоб нахмурен, в глазах неподдельное беспокойство.

— Слушай, Гриш, — сминаю приготовленную бумажку для соседки в комок, — хорошо, что ты пришел. Извинись за меня перед бабушкой, хорошо? Я уже не успею её дождаться и…

Он перебивает, не даёт мне договорить.

— К чему такая спешка? Ты возвращаешься домой? — прикрывает дверь, чтобы наш разговор не стал достоянием соседей по лестничной площадке.

— Почти, — опускаю голову, ведь никакого плана по побегу у меня нет.

— Хочешь рожать в селе, где нет ни одного нормального роддома и медицинской помощи?! — возмущается, смешно и экспрессивно размахивая руками.

Мне становится стыдно, что так оно и есть. Вот только жить с матерью я не собираюсь, поживу в доме у бабушки, вряд ли он кем-то сейчас занят. Она умерла лет пять назад, впрочем, в последний раз дома я и была в это время.

— Я не могу здесь больше оставаться, — кладу руку на живот, рефлекторно, бессознательно, — дело в том, что…

Сглатываю, собираясь с мыслями. Мне нужно хоть кому-то выговориться, излить душу, а Гриша — он ведь лицо незаинтересованное.

— Все дело в отце моего ребенка, — чувствую, что краснею, отвожу глаза, упираясь взглядом в цветочные обои, — он нашел меня и…

Молчу, думаю, как это преподнести, чтобы не выглядеть настолько жалкой.

— И? — ждет от меня продолжения парень, взъерошивая свои рыжие волосы.

— Мне надо бежать, Гриш, — подхватываю сумку покрепче, но ее у меня забирают мягко, но настойчиво, — он просто заберет моего малыша, а меня…

Молчу, даже боюсь себе представить, что сделает Шамиль со мной.

— От кого ты беременна, Эля? — спрашивает он меня с мрачным видом.

— Не знаю, знаешь ли ты его, Шамиль Галаев, — опускаю стыдливо голову, вспомнив некоторые детали того вечера.

Перед взором проносится сцена, как я прихожу в себя, а наглые бесцеремонные мужские руки гладят и щипают мои соски.

— Криминальный авторитет? — поджимает губы Гриша, — ты шутишь? Его в городе каждая собака знает. Как ты умудрилась связаться с ним?

Этот вопрос я задавала себе на протяжении всех этих семи месяцев, но ответа так и не находила. Винила во всем себя, ведь могла быть порасторопней и сбежать, понастойчивее и отказаться от просьбы Веры. Много этих «если бы», но ведь это ничего не меняет в моей жизни. Все есть, как есть. Как итог, я беременна от нелюбимого мужчины, который хочет и может отобрать моего ребенка. Язык не поворачивается назвать его «нашим».

— Поехали, — говорит после моего короткого и много скрывающего ответа мужчина, — мне от деда со стороны матери досталась в соседнем городке квартирка пустующая, разместим тебя там. Довезу на машине, так что паспортом светить не придётся.

— Мне неудобно как-то, — поднимаю на него влажные глаза, — спасибо, Гриш, правда, я за все заплачу, ты не подумай, работу найду.

— Не выдумывай, — отмахивается, подхватывая сумку поудобней, — какие деньги? Да и на любой работе требуют паспорт.

Мы спускаемся вниз по лестнице, лифт как обычно не работает, так что идем не быстро, подстраиваясь под мой шаг.

— Как-то я не подумала об этом, — голос мой сипит, словно мне в горло вогнали штык, прокашливаюсь, но не помогает.

— Что-нибудь придумаем, — беспечно пожимает плечами парень, открывает подъездную дверь, — насчет других веще не беспокойся, я потом тебе все привезу.

И пока мы идем до его машины, я нахожусь в напряжении, что вот-вот и нас, а точнее меня повяжут. Скованность не покидает меня ни на секунду.

— — Мужчина! — раздается вдруг справа грубый мужской голос, полный возмущения и агрессии.

Замираю. Вот и всё. Добегалась.

Я стою, как вкопанная, и не могу повернуться. Нет никаких сил — ни моральных, ни физических. Гриша неспешно в это время кладет сумку в багажник, закрывает его с хлопком и только потом смотрит в сторону говорившего.

— В чем дело? — спрашивает он.

Никто из них не проявляет друг к другу любезности.

— Чья тачка, знаешь? Перегородил мне дорогу козел какой-то! — агрессивно бычится, слышно по голосу.

И я выдыхаю, отмираю и поворачиваю в сторону незнакомца голову. Ни капли не похож на бандита. Обычный мужик лет сорока с залысиной и брюшком. Юркаю мимо внука хозяйки съемного жилья, сажусь на пассажирское сиденье, чтобы не светить своей физиономией на весь двор, и жду, когда разрешится вопрос. Проходит буквально минут пять, как хлопает дверца со стороны водителя, Гриша садится, пристегивает ремень и заводит свою ласточку.

— Испугалась? — усмехается он по-доброму.

— Чуть не родила, — криво пытаюсь пошутить, но мне не до смеха.

Не могу успокоиться до тех пор, пока мы не выезжаем со двора, вклиниваемся в транспортный поток и держим средний темп скорости.

— Как он узнал о ребенке? Или знал с самого начала? Поэтому ты скрывалась? — делает он предположения один интереснее другого.

— Как узнал…, — задумчиво протягиваю, впервые подумав об этом.

А ведь, правда, появился он на пороге квартиры как-то уж больно осведомленным, да и удивленным ни капли не выглядел. Догадка озаряет меня, но вместе с тем и печаль. Только один человек мог донести до него эту информацию.

— Вера, — шепчу, глядя в окно, по щеке скатывается одинокая слеза.

— Что? — наклоняется ко мне ближе Гриша, но я быстро вытираю влагу со щек и поворачиваюсь к нему уже с улыбкой.

— Не знаю, как узнал, понятия не имею, — качаю головой, кривя душой, — неважно это…

И снова отворачиваюсь к окну. Время откровенностей окончено. Я чувствую себя морально разбитой и опустошенной, не понимая, как родная сестра могла так меня предать и растоптать. А считает ли она меня родной? Все же у нас разные отцы, и раньше она всегда подчеркивала этот факт перед немногочисленными знакомыми семьи и родственниками. Сглатываю горький ком, отгоняю тяжелые, изматывающие душу, мысли. Прочь, пусть убираются! Мне нельзя нервничать, все же теперь я отвечаю не только за свою жизнь.

— Приехали, Эль, — осторожно трогает меня за плечо мой невольный попутчик и спаситель.

Я открываю глаза и в панике верчу головой.

— Что? Куда приехали? — сонный голос и ватная голова не способствуют трезвой мысли.

Сама не заметила, как уснула, прислонившись головой к окну.

— Пойдем, — просто говорит мне и гладит недолго по руке.

Первым выходит из машины и идет в сторону багажника. Я же, немного кряхтя, еле выбираюсь, зато после с наслаждением потягиваюсь, разминая затекшие мышцы.

— Квартира на первом этаже, так что в твоем положении, — подходит и ненадолго переводит взгляд на мой живот, — это даже хорошо.

— Слушай, насчет оплаты, — только хочу снова завести разговор, что буду за проживание платить, как он берет меня за руку и тянет в сторону подъезда.

— Я все сказал, Эльвира, — произносит мое имя строгим тоном, — считай, что ты присматриваешь за пустующей квартирой, мне недосуг ею заниматься, а оставлять без пригляда — опасно, ты и сама это знаешь.

В таком контексте его помощь выглядит в другом ракурсе, но мне все равно неудобно. И когда мы, наконец, попадаем внутрь, я ахаю от удивления.

— Ого, вот это хоромы, — переступаю порог осторожно.

Повсюду лепнина, высокие потолки, картины на стенах. Словом, квартира дворянина, а не обычного человека из пролетарского сословия. На секунду я даже ощущаю себя недостойной всей этой красоты, но затем расправляю плечи.

— Бабушка была актрисой, им с дедом дом выдали еще лет сорок назад, — пожимает он плечами, будто это обычное дело, — но теперь ты понимаешь, почему тут пригляд нужен?

— Да, — киваю, ведь полностью с ним согласна.

Оглянуться не успеешь, как вскроют и разворуют антиквариат, картины, резную мебель.

— Пойдем, в моей бывшей комнате все чуть более по-человечески, жить можно, а то в детстве я чихнуть здесь даже боялся, — улыбается он и шагает по длинному коридору.

Я ступаю за ним, все время оглядываясь по сторонам, но когда натыкаюсь на его спину, слегка сбавляю собственный шаг. И выдыхаю с облегчением, когда он отходит, и моему взору предстает самая обычная комната с диваном, телевизором и пушистым таким ковром.

— Располагайся, — говорит мне, а затем смотрит на часы.

— Ты, наверное, спешишь, — говорю ему мягко, чувствую вину за то, что отняла у него столько времени.

— Немного, — улыбается он криво, словно оправдываясь передо мной, — на работу нужно будет еще заскочить, ты не бери в голову.

Дальше он показывает мне всю квартиру, что где находится и уезжает, пообещав чуть позже помочь с работой. В желудке урчит от голода, так что я радуюсь, что прихватила продуманно немного продуктов на первое время, так что перекусываю и иду спать, испытывая стресс от переезда и страха, что в скором времени меня найдут.

***

Шамиль

— Девушки нет в доме, — докладывает мне Макс, косясь при этом с опаской, держится чуть в стороне.

Знает, что может огрести. Выкидываю в урну окурок и стискиваю челюсть, чтоб не заорать благим матом.

— Чёрт, — сминаю договор, который привез с собой.

Как же не вовремя сбежала девчонка. Было бы лучше, если бы она сразу подписала эти документы, тогда нам проще пришлось бы взаимодействовать друг с другом. Сучка.

— Ищите, все переройте, но найдите ее мне, — цежу сквозь зубы, а сам в это время набираю Артура.

Нужно допросить сестру эльфа, пусть сдает все пароли-явки.

— Приветствую, друг мой, — слышу, как он довольно ухмыляется, — что-то стряслось?

— Девка у тебя? — нет времени на эти обычные расшаркивания.

Время утекает слишком быстро, нужно успеть провернуть все до родов, пока семья не узнала.

— Какая? — тут же он настораживается, голос становится напряженным.

— Блондинка, та, что у ресторана подбегала, — пытаюсь вспомнить ее имя, — Вера, кажется.

Несколько секунд он молчит, но я чувствую исходящую от него подозрительность и скрытую агрессию.

— Передумал? — вроде говорит спокойно, но тоном очерчивает границы.

Вот же тварь, в оборот уже друга взяла, что ли?

— Нет, — качаю головой, — она вся твоя, но мне нужно с ней переговорить.

— По поводу? — тут же успокаивается Артур, но видно, что хочет все контролировать.

— Насчет ее сестры, — не хотел говорить, но зная друга, если он вцепился бультерьерской хваткой в кого-то или что-то, договориться с ним крайне сложно.

Долгое время стоит тишина, но видимо здравый смысл побеждает, потому что он дает согласие, но разговор допускает только в его присутствии. Вынужденно соглашаюсь и еду по нужному адресу. А вот в гостиной его дома меня ожидает интересный сюрприз. На девчонке наручники, на голове платок, тело покрыто длинным платьем, рот заклеен скотчем.

— Перевоспитываешь? — ухмыляюсь, видя, как яростно она стреляет глазами.

— Норовистая кобылка, да и сквернословить любит, — морщится он, а затем предупреждающе смотрит на нее, после аккуратно убирает часть скотча.

— Урод, придурок конченый, да я тебя засажу, тварь! — вылетает из ее грязного рта, так что полоска скотча возвращается на место, и с ее стороны доносятся лишь невнятные бормотания и скулеж.

Друг разводит руками, что вряд ли сможет мне помочь, я же скриплю зубами. Конструктивного диалога не выйдет, а вот выбить информацию иным способом не удастся, вон как Артур на девчонку пялится, не позволит. Стискиваю кулаки и прошу его, если получится, все разузнать, но внутри откидываю эту возможность, как бесперспективную. Придётся своими силами, так что ухожу я из чужого дома ни с чем.