Время Тому Назад

Анна Романовская (2024)

Юная красавица и синеглазый менестрель — идиллия, в которой будущее так безоблачно… Но, как известно, затишье часто предвещает бурю. Так, может, всё-таки стоило рассказать о том сне своему избраннику, милая Онирис?

Я всё ещё слышу

Как Сетрейо тихо шепчет моё имя. Полная ужаса реальность, липко цепляясь, отпускает меня из своего плена. Я тихо, но с жадностью дышу. Всё ещё боюсь, что этот Армагеддон может вернуться. Я кажусь себе слабой и беспомощной. Или это так и есть? Моё первое желание — ответить Сетрейо, но у меня не получается произнести ни звука.

Медленно возвращаясь в реальность, я лежу неподвижно, тихо радуясь уже тому, что это был всего лишь сон. Вновь почувствовав тепло и мягкость нашего ложа, пытаюсь улыбнуться. Медленно открываю глаза, и нет картины прекрасней: мягкий свет в нашем чертоге, Сетрейо рядом. Его взгляд, слегка растерянный и чуть встревоженный, вспыхивает теплом и восторгом, прогоняя прочь мои тревоги и страхи.

— Здравствуй, любимый. Как хорошо, что ты здесь, — шепчу я наконец-то.

— Здравствуй. Всё-всё хорошо? Точно? — Сетрейо нежно проводит рукой по моим волосам.

— Конечно. Лучше и быть не может, — помедлив, и решив, что не стоит рассказывать приснившееся в такой особенный день, я задерживаю его пальцы, накрыв своей ладонью.

— Твои руки… Почему они такие холодные? — удивлённо замечает он.

— Да? Ой, и вправду, а я и не заметила…

Это действительно так. В сознании замелькали фрагменты приснившегося кошмара и то, как совсем недавно мы с Сетрейо спускались под облака и плескались в холодных волнах Эйдоса. Я ухожу от ответа и беспечно ускользаю на край нашего ложа. Облачаюсь в праздничный наряд.

— Ты беспокойно спала, душа моя. Хоть это не принято, я решил тебя разбудить. Что же такое тебе приснилось? — Сетрейо помогает мне, и высвобождает мои волосы из-под золотистого хитона с тёмными узорами.

— Не знаю… Мне кажется, я вообще ничего не видела…

Я стараюсь принять растерянный вид. Хотя, нет, не стараюсь. Это не маска, я действительно растеряна. Мои сны раньше никогда не были столь пугающими и не стирали грань между иллюзией и реальностью.

Весь этот ужас, что мне приснился — нет, такое невозможно в нашем мире, где царят красота и гармония. Венец творения Создателей, золотой Летесс, всегда будет процветать и здравствовать. И пусть Всевышние не подпустят к нам, его жителям, и тень невзгод. Клянусь моим недавним совершеннолетием, что буду чтить их волю, строить свой путь согласно переданным ими законам, с тем, кому принадлежит моё сердце.

Нет, я не стану обманывать Сетрейо. Я обязательно расскажу ему об этом сне. Но только не сейчас. Не сегодня. Мой прекраснейший менестрель во всей Вселенной не должен тревожиться в Праздник нашего Выбора и Единства судеб.

— А ты волнуешься? Это так, ну, сознайся же, — пытаю я своего избранника, пока он закрепляет брошью, усыпанной кристаллами, лёгкую, словно дымка, накидку на моём плече.

— Хмм, разве только немного. Больше, конечно же, радуюсь, — Сетрейо касается поцелуем моих плеч, потом моих губ и заключает меня объятия.

Я кладу голову на его плечо и успокаиваюсь, слушая, как спокойно и уверенно бьётся его сердце. Наш чертог окрашен тёплыми мягкими лучами небесных светил Летесса — Аоры и Нэйи. С балкона доносится умиротворённый шум лёгкого ветерка в кронах деревьев нашего сада. Это был просто ничего не значащий сон, и, пожалуй, самым верным решением будет просто его забыть. У меня уже получается.

Думать только о хорошем, ведь у меня тысяча поводов для безбрежного счастья. Совсем скоро состоится церемония Взаимности, где мы с Сетрейо соединим наши сердца. И сегодня, я, как и он, безмерно рада тому, что это так. Наш выбор и наш союз станет крепким и будет полон любви. Я читаю это во взгляде Сетрейо сейчас, когда мы чуть отходим друг от друга, не размыкая наших рук.

— Тебе нравится? — чтобы скрыть своё волнение, я взмахиваю невесомой накидкой, словно это мои крылья и пританцовываю, немного взлетая. Наряд играет золотыми переливами и тёмными причудливыми узорами.

— Очень. Ты — сама красота, и я никогда не устану повторять, как ты восхитительна, моя Онирис, — произносит Сетрейо.

Мне тоже не жаль комплиментов для него. Уверена, статую Творца Ламорна для зала празднеств Люксора создавали по образу и подобию моего избранника. Воспев оду магической синеве и золотому шитью его одежд, я зову Сетрейо к своему мольберту. До сей поры холст на нём укрыт тёмной тканью.

— Ты красив, мудр, к тому же был непомерно терпелив и верил в меня. И сейчас, наконец-то можешь взглянуть на то, что так хотел лицезреть, — дарю ему улыбку и отступаю к лире, стоящей рядом.

— Вот как? Тогда я сделаю это сейчас же, — Сетрейо сбрасывает ткань с полотна и, затихнув, внимательно всматривается в сюжет, краски и линии.

— Я всегда знал, что в живописи тебе нет равных… На этот раз, ты превосходишь себя и любые ожидания, — произносит он, подходя и обнимая меня за талию.

— Превзойти себя совсем не сложно, если делаешь что-то с любовью. Это дарит особое вдохновение…

Я изобразила нас, летящих на пегасах среди облаков и, по секрету сознаюсь, что сомневалась, успею ли в срок. Это теперь, потратив немало времени и усилий, я разрешаю себе немного бравады. Да, я тихо праздную триумф и подыгрываю себе на лире. Ту самую мелодию, которую Сетрейо подарил мне, когда мы впервые встретились. Струны мерцают мягкими бликами в такт прикосновениям моих пальцев.

— Спасибо, любимый. А помнишь, ты сыграл мне это, когда мы впервые спустились под облака? Мы едва знали друг друга, и это было так странно и необычно…

— Ещё бы. Я впервые видел девушку, которая не знала, что там под облаками шумит волнами безбрежный океан, и имя ему — Эйдос, — вспоминает Сетрейо прислонившись к колонне рядом.

— Ты знал, потому что Эйдос наполняет тебя музыкой. А я рисую просто, как задумаю, почувствую и решу, — посылаю ему воздушный поцелуй.

— Его волны всегда звучат особенно. У ветра и облаков полно песен. Но ты — моя самая невероятнейшая музыка, мои душа и сердце, моя жизнь и моё дыхание…

Любимый подхватывает меня на руки и кружит. О, мы можем бесконечно говорить и пропадать друг в друге целую вечность. Петь, забываться в танце и заворожённо смотреть на небеса, следить за медленным движением светил над облаками. И только появление консула Империи напоминает нам, что наш звёздный час вот-вот настанет.

— Ваш отец, Вейдар, ваша мать, Берона и великий народ Летесса ожидают в зале торжеств Люксора, вас, прекрасная Онирис и вас, о талантливейший менестрель Сетрейо.

— Сие мгновение, — переглядываемся мы.

Сетрейо ловко переплетает мои косы нитями из мельчайших мерцающих бусин, венчает меня сияющей тиарой с гербом империи Летесс по центру. Я возлагаю на его кудри точно такое же украшение, помогаю красиво задрапировать пурпурный плащ на его гордо развёрнутых плечах. Взявшись за руки, мы выходим на балкон и спускаемся по одной из мраморных лестниц. На этот раз мы не полетим сами. Особый повод, и поэтому, колесница, запряжённая крылатыми пегасами, уже приближаются к нам навстречу. И вот, пегасы уже несут нас над облаками, среди сияющих вершин, покрытых шумящими листвой садов и прекрасными замками.

Конец ознакомительного фрагмента.