Брачная афера Ривотта Мадсона

Анна Пожарская, 2020

От отчаяния я заставила авантюриста Мадсона взять меня в жёны. Брак помог сохранить наследство и ускользнуть от человека, семь лет терзавшего мое тело и душу. Но мой мучитель могущественен, а муж не стал защитой и опорой. Придется спасать себя самой. Хм… благоверный путается под ногами, осталось только понять зачем. В тексте есть: отчаянная героиня с уникальным даром, ушлый герой, драконы в качестве домашних животных, противостояние характеров, приключения и много любви.

Глава пятая

Два часа спустя разодетый с иголочки Ривотт ждал Гортензию около парадного входа в торговую палату. Он тщательно вымылся, но все равно время от времени ему мерещился запах духов девушки из борделя и хотелось провалиться сквозь землю. Сам не знал почему. Все казалось закономерным: они с супругой не оговаривали верности до гроба, он давно не юноша и имеет право на маленькие радости, но отчего-то на душе было неспокойно. Будто мальчишкой застали за воровством яблок из соседнего сада. В голове вертелось ее: «Ты пахнешь, как дешевая шлюшка», и закрадывалась мысль, что если раньше Гортензия могла раскрыть свои объятья, то теперь не сделает этого из обыкновенной брезгливости.

Впрочем, кого он обманывал? Вряд ли у Теззи было желание вообще раскрывать объятия. Если ей и хотелось нежности когда-то, то сейчас, похоже, остался только страх. Опасения, что самая прекрасная ночь любви закончится кошмарным днем. Ривотту страшно хотелось помочь той славной девчонке из детства: защитить, спрятать, заставить забыть о прошлом — но как это сделать, он не знал. Мог предложить разве что себя. Сомнительное утешение, учитывая его нежелание влюбляться в кого-либо и планы жениться на другой.

Гортензия не шла. Время от времени мимо пробегали озабоченные прохожие, а жена будто спряталась. Словно побоялась отказаться от прогулки сразу и сейчас наблюдала из-за угла в ожидании, когда Ривотту надоест стоять у крыльца и он соберется домой. Уже решился было зайти поискать супругу внутри здания, когда та наконец-то вышла на крыльцо.

Похоже, отдача отпускала: выглядела Гортензия лучше, чем два часа назад в карете. Ушла мертвенная бледность, и в глазах снова появился жадный блеск. Ривотт улыбнулся. Отчего-то вспомнил, как в детстве она с таким же азартом смотрела на сахарных петушков на каждой ярмарке. Пока они с Дадли и другими мальчишками мерялись силой, лазая по канатам или ухая тяжелой кувалдой, девочки бежали за сладостями. И Теззи неслась быстрее всех.

— Остались силы на прогулку? — поинтересовался он вместо приветствия. Отвел в сторону локоть, предлагая взять себя под руку. В конце концов, намечается променад с супругой, а не с подружкой!

— Остались, — улыбнулась Теззи, цепляясь за его руку. — Куда пойдем?

Ривотт пожал плечами. Деталей он обдумать не успел. Потер подбородок и довольно улыбнулся. Идея!

— Пойдем в парк, куплю тебе леденец, выиграю какую-нибудь ненужную вещицу.

Гортензия рассмеялась.

— Мне давно не делали таких шикарных предложений, — сквозь смех проговорила она и, кажется, впервые по-настоящему оперлась на его предплечье.

До парка было рукой подать. Супруги прошли мимо окруженного голыми деревьями королевского дворца, оставили позади чопорные здания разных советов и палат и вышли к набережной. Пусть листья на деревьях еще не распустились, но вода в реке уже ждала лета: вместо серой унылой жидкости тут протекало синее шелковое полотно. Тысячи чистых ручейков, собравшихся вместе на веселую прогулку.

От воды веяло холодком, и Ривотт ускорился: не хотелось, чтобы Теззи замерзла еще в начале прогулки. Ясное дело, к вечеру похолодает, но сейчас душа просила только веселья, а не поисков места, где можно согреться. Свернули вглубь парка при первой возможности. Слились с пестрой толпой прогуливающихся перед ужином горожан. Столичная публика совсем не походила на подобную в родном городе Теззи: не хватало юношеской восторженности и непосредственной радости, но Ривотту на мгновение показалось, что прошедших с детства лет и не было вовсе.

Лавку с леденцами нашли не сразу. Та отчего-то стояла в стороне от дорожек. Пришлось свернуть на узкую тропинку между похожих на паутину гигантского паука кустов. Сообразив, что леденец предназначается взрослой женщине, продавец тепло улыбнулся и тайком подмигнул Ривотту. Гортензия заметила этот мужской междусобойчик, но только покачала головой и молча занялась петушком.

В отличие от лавки места, где можно выиграть ненужную безделушку, прятаться не собирались. Бросались под ноги на каждом шагу. В детстве Ривотт легко справлялся со всеми ярмарочными развлечениями и сейчас не стал мудрствовать лукаво. Выбрал местечко с игрушками позабавней и потащил спутницу туда. Теззи замялась в нерешительности.

— Отто, они же страшные как смерть, — вполголоса заметила она, глядя на призы. — Никогда не видела ничего несуразнее.

— Дареному коню в зубы не смотрят, — хохотнул Ривотт. Отчего-то забавляла мысль о таком подарке.

Игра казалась простой. Давали три деревянных шара и нужно было все три раза попасть в одну и ту же пластинку из множества, подвешенных напротив. Ривотт сунул деньги стоящему рядом сухому старику, тот выдал ему шары и дракей пустился за добычей.

Промазал на третьем броске. Посмотрел на спутницу и развел руками. Наблюдавшая за действом Гортензия хмыкнула и приказала:

— Заплати еще.

Ривотт покачал головой, но повиновался. Теззи отдала мужу леденец, взяла у старика шары и с видом охотника в засаде принялась прицеливаться. Она щурилась, хмурилась и даже высунула язык. Кажется, первым ударом попала не туда, куда требовалась. Вторым, правда, не промахнулась. А третий выбила так уверенно, что Ривотта посетила мысль о насмешке. Тем временем супруга подошла к игрушкам и выбрала зайца. Зверь был ужасно сшит: уши разной длины, слишком далеко разбежавшиеся по морде глаза, норовившая отлететь часть носа и навевающие мысли о параличе лапы.

— Держи, — она протянула приз супругу, — это мой тебе подарок.

— Так себе подарок, однако, — усмехнулся мужчина, забирая зайца.

— Дареному коню в зубы не смотрят, — хихикнула Теззи, а Ривотт втянул носом запах ее розовых духов и с пугающей ясностью понял, что жутко хочет поцеловать эту женщину.

Тряхнул головой, отгоняя желание. Только этого не хватало! Было же все сегодня, зачем ему Гортензия? Прищурился, вручил ей зайца и заплатил старику еще. Надо отвлечься!

Опять не повезло. Промахнулся уже с первого шара. Зло фыркнул с досады и внимательно посмотрел на призы. Неужели он не выиграет? Кровь закипела привычной азартной злостью, и Ривотт оглянулся на старика, ожидая разрешения кинуть еще. В этот раз промахнулся третьим шаром. Выругался и пошел за очередной порцией. Мысленно проклял свое мальчишество и неуклюжесть, но остановиться не мог. У Теззи же получилось, чем он хуже?

После очередного промаха спутница приблизилась и осторожно взяла за плечо.

— Что с тобой, Отто? — поинтересовалась встревожено. — Зачем тебе эти жуткие монстры?

Ривотт снова окунулся в розовый аромат духов. Украдкой прижался к теплому боку Теззи. Кажется, злость отпустила. Осталось только нестерпимое желание обнять эту женщину. Пробежаться ладонями по ее бокам, задержаться на талии, прижать к себе и отогреть. Чтобы рядом с ним забыла обо всем на свете. Супруга осторожно погладила его руку. Наклонилась к уху и заговорщически прошептала.

— Нам на двоих и зайца хватит…Вдруг они сговорятся и загрызут нас ночью? Смотри, какие страшные.

Ривотт рассмеялся, мысль о смерти от зубов мягких игрушек забавляла. Кивнул старику и, предложив своей спутнице руку, собрался уходить, но хозяин «мягких чудовищ» окликнул его. Протянул сшитую из зеленой клетчатой ткани крысу с разноцветными ушами и куцым хвостом.

— Сколько? — прищурился Ривотт, нащупывая кошелек.

— Подарок вашей возлюбленной, — с улыбкой ответил старик. — Мои игрушки приносят удачу.

Мужчина поблагодарил, взял крысу и вернулся к спутнице. Стало холодать, самое время зайти куда-нибудь перекусить.

Домой возвращались затемно. Телом владела легкая усталость, хотелось улечься где-нибудь на траве и смотреть на звезды. Ривотт разглядывал лицо Теззи, когда свет фонарей проникал через окно кареты, гадал, понравилась ли ей прогулка, и поддерживал неспешную беседу.

— Значит, ты планируешь вернуться в семью? — Гортензия слегка откинула голову и прикрыла глаза. — Снова станешь примерным наследником и достойным членом великой фамилии?

— Если отец позовет обратно, — улыбнулся Ривотт. Смотреть на Теззи было страшно приятно. Жаль, розовый запах выветрился к вечеру и в карете пахло только сыростью и мокрой землей, а не ее духами. — Я все-таки бросил подходящую невесту за день до свадьбы… Он пока не простил.

— Помню, ты тоже был так обижен…

— Я и сейчас обижен, — вздохнул мужчина. — Но там совсем другая жизнь. Под завязку забитая делами, но размеренная и спокойная. Опять же, я вырос во дворце и хотел бы вернуться.

— А как же выбранная отцом невеста? — усмехнулась Теззи, и Ривотт снова подавил желание поцеловать ее. С какой бы радостью он коснулся уголка этих приоткрытых губ. Нежно, осторожно, чтобы собеседница расслабилась, потеряла всякую бдительность. Чтобы потом вероломно впиться в ее рот жадным, жарким, требовательным поцелуем.

Проглотил застрявший в горле ком и пустился в объяснения.

— Та давно замуж вышла. Такое приданое и связи не остаются надолго без присмотра, — пожал плечами. — Думаю, отец найдет другую. Но мне все равно. Это раньше я думал, что надо искать человека по душе, сейчас стал старше и перестал верить в сказки о любви.

— Продашься за красивую жизнь, — подытожила Теззи и широко улыбнулась.

— Что-то вроде того, — кивнул Ривотт.

Карета остановилась около входа в сад перед особняком. Помог жене выйти и, не отпуская ее руки, повел в дом. Наверное, стоило забрать у нее игрушки и понести их, но отрываться от ладони не хотелось. Сердце билось как у дебютантки на балу. Но больше чем приглашение на танец, сейчас хотелось услышать вчерашний вопрос Гортензии: «Ждать тебя сегодня в постели?». И помявшись для порядка, с ленцой, будто нехотя ответить: «Да».

Не спросила. Вероятно, решила, что ему хватило днем. Попрощалась и исчезла за дверью комнаты. Ривотт полез в карман куртки и с ужасом понял, что ключа от его спальни там нет.

Набрал в грудь побольше воздуха и постучал к жене. Открыла сразу. Теззи еще не успела раздеться, только вынуть шпильки из прически. В тусклом свете свечи ее волосы казались такими темными, что ей позавидовала бы любая крашеная модница.

— Я ключ потерял, — протянул виновато.

— Пройди через мою комнату, — Теззи отступила, пропуская его внутрь.

— Мне завтра надо уехать до завтрака, — продолжил наступление Ривотт, жадно втягивая носом знакомый аромат духов. — Тренирую еще одного самца, а Принц ревнует и нервничает, когда я не прихожу в обычное время. Мы с ним друзья, не хочу его расстраивать.

— Постучишься, — строго сказала Теззи, — я тебя пущу и выпущу. Потом запру за тобой дверь и отправлюсь досыпать. Понял?

— Да.

Ривотт прихватил с комода подаренного ему зайца и поспешил к себе. Задерживаться в спальне жены не было смысла. Теззи продолжения вечера не жаждала, а он не собирался ее принуждать. Хотел, чтобы с ним в постели была горячая, алчущая наслаждений женщина, а не рыбина, снисходительно терпящая бесполезные телодвижения.

Заснул сразу, как голова коснулась подушки. Открыл глаза от протяжного звона колокола на городской башне. Кажется, и не отдыхал вовсе. Тело взывало к милосердию, но Ривотт оставил этот зов без внимания. Встал с постели, оделся и осторожно приоткрыл общую дверь.

Теззи спала сладким рассветным сном. Милая, спокойная и славная. В трогательной, прикрывающей все что можно рубашке. Кажется, во вчерашнем платье и то вырез был глубже, а рукава короче. Ровно и ритмично дышала. Как человек с совершенно чистой совестью. Из-за закрытых глаз немного походила на девчонку: прямой маленький нос, слегка припухлые губы, острый подбородок, легкий румянец на щеках. Ривотт вздохнул. Возраст не улавливался, когда прятались отголоски пережитого.

Не стал будить. Запер ее комнату снаружи и подсунул ключ в щель под дверью. Привел себя в порядок и поспешил на дракодром. На выходе столкнулся со служанкой, Фукси: судя по неубранному виду, та только проснулась. Поклонилась господину и отправилась на кухню. Ривотт пошел искать карету. Начинался замечательный день, и у дракея были огромные планы.

Утром занятия с животными, в обед визит дознавателя, после — встреча с очередным толстосумом, который будет уговаривать Ривотта взять под седло именно его ящера. Дракей отобьется к ужину, а вечером они с Теззи пойдут в оперу. Помнится, раньше она очень любила слушать пение, да и ему будет нелишним. Надо только озаботиться билетами.

Около дракодрома ожидал Хатиор Рипсалис. Сегодня он походил на чайник, в который с утра запихнули лимон, и теперь напиток в нем такой кислый, что жуть.

— Прошу прощения за ранний визит, — заговорил он вместо приветствия. — Но вчера сменили начальство, и я не знаю, отпустят ли меня в обед…Не знаю, что вообще будет твориться в нашей службе…

— Ничего, — махнул рукой Ривотт. — Пойдемте. Заодно познакомитесь с моим новым подопечным.

Дознаватель посмотрел настороженно, но покорно пошел следом за дракеем. Ривотт ухмыльнулся: чего только не сделаешь ради трех билетов на синие кресла!

***

Гортензия проснулась от стука в дверь: Фукси позвала на завтрак. Теззи заметила ключ на полу и покачала головой. Всегда знала, что вокруг полно мужчин не таких, как ее почивший супруг, но сталкиваться пока не приходилось. Не доверяла Ривотту, настороженно относилась к каждому его слову, но то, что он гораздо лучше почившего супруга, не признать не могла.

Важных дел до обеда не намечалось. Гортензия облачилась в домашнее платье и спустилась к завтраку. После собиралась прошерстить адресную книгу и подумать, кому послать предложения о сотрудничестве от драконюшни. Нужно было готовить пути отступления на случай, если вчерашние переговоры дадут эффект и удастся повысить отпускные цены, а королевские зельевары в отместку откажутся от сотрудничества.

Уже заканчивала есть, когда в дверь постучали. Фукси возилась на кухне, и Гортензия поспешила открыть сама. На пороге стояли трое мужчин в форме городской охранной службы. Вошли, не дожидаясь разрешения. Визитер со звездочками на погонах смерил хозяйку дома строгим взглядом и поинтересовался:

— Гортензия Библис?

Женщина кивнула. Гости отчего-то будили дурные предчувствия.

Тот, что со звездочками, сунул в руки ей конверт с сургучовой печатью и почти запел.

— Гортензия Библис, вы обвиняетесь в организации убийства вашего супруга Датура Патрака. Начальник нашей службы счел вас опасной для общества и способной повлиять на расследование и принял решение изолировать вас до окончательного выяснения обстоятельств. В конверте бумага, подписанная королем.

Гортензия нахмурилась. Как же так? Всем очевидно, что убить мужа она не могла… Этот урод умудряется вредить ей и после смерти!

— Это какая-то ошибка, — пролепетала она.

— Значит, все скоро выяснится, — криво улыбнулся тот, что со звездочками. — Предупредите, что уходите. Вещей с собой не надо. Если останетесь у нас надолго, мы все дадим.

Гортензия открыла рот возразить, но поймала взгляд мужчины и осеклась. По спине пробежал противный страх, а на ладонях выступил холодный пот. Кажется, за убийство положена виселица? А у нее ни друзей, ни денег, ни связей. Она заранее проиграла.

— Поторапливайтесь, госпожа, — будто издалека прозвучал строгий голос, и Гортензия обреченно потянулась к уличной обуви.