Счастливый брак по-драконьи. Вернуться домой

Александра Черчень, 2017

Как вернуть мятежных хейларов в Анли-Гиссар? Как обрезать нити, связывающие их с неведомым кукловодом? Поможет ли ментальный дар, полученный Ирьяной от Сотника, сохранить покой трех империй и отыскать предателя? И найдется ли среди сражений, политических игр и острых пикировок с древними ехидными фейри время для самого главного: любви? Непросто отстоять свое чувство, а заодно и выдать замуж лучших подруг. Но если для этого придется поучить хорошим манерам зарвавшихся драконов и наглых некромантов – что ж… Ирьяна справится. В этом можно не сомневаться.

© Черчень А., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

* * *

Пролог

Дворцы междумирья прекрасны. Невероятная, чуждая человеческому глазу архитектура: ломаные линии, странные материалы. Непередаваемые цвета, которые, переплетаясь со странной вязью архитектурных замыслов, создают красоту.

Звук шагов гулко катился по пустынному темному холлу.

— Здравствуй, старый враг, — хозяин дома улыбкой поприветствовал вышедшего из портала Князя.

— Мир этому месту, — церемонно сложил руки новоприбывший фейри. — Ты знаешь, зачем я тут?

— Догадываюсь, Лаллин Черное Золото… догадываюсь. И приглашаю к беседе.

Князь неторопливо двинулся вслед за собеседником по коридорам дворца. Уже через несколько минут оба расположились в уютных креслах у большого стрельчатого окна. Между друзьями-врагами стоял маленький шахматный столик простого белого мрамора.

— Доиграем? — предложил Лаллин, кивнув на фигуры, расставленные на доске. Словно некогда партию уже начинали, но не закончили.

— Почему бы и нет, — легко согласился второй. — Мне всегда нравилось беседовать за шахматами. Насколько помню, я играл белыми?

— Как и всегда, — тонко усмехнулся Лаллин. — Что удивительно, учитывая твою жизнь, цели и свершения. Я хотя бы не лицемерю. Черный ворон и есть черный ворон. Глупо ждать от меня иного.

— При чем тут жизненные ценности? Цветовые пристрастия не имеют к ним никакого отношения. И я совсем не понимаю, о каких свершениях ты говоришь.

— Ты с детства неплохо лгал, — задумчиво начал Князь Черное Золото. — Умел обвести вокруг пальца любого. Кроме меня.

— У всех свои дары, — философски пожал плечами хозяин и, откинувшись на спинку кресла, устремил в окно задумчивый взгляд. Замок стоял на вершине скалы в бушующем океане. Темные грозовые небеса разрезали молнии, по изящным витражным стеклам хлестал дождь.

— Дивное место проживания, — хмыкнул Лаллин Черное Золото.

— Ты знаешь мои пристрастия, — лениво напомнил второй фейри.

— Раньше они были иными. Ты все еще не забыл свою женщину? Столько лет прошло, а ты самоуничтожаешься то в одиночестве, то в отчаянных кутежах.

— Тебе не понять. Такая боль не забывается. На место вырванного куска сердца заплатку не поставишь.

— Именно потому ты и возродил мой проект?

— О-о-о… — в глазах собеседника появились искры интереса. — Ты не только узнал, но и поверил, что твоим проектом занимаюсь именно я? Неожиданно.

— Да, узнать было непросто, а поверить — еще сложнее. Ты был восхитительно нелогичен в своих поступках и долго сбивал меня с толку.

Рука одного из игроков зависла над доской, потом опустилась, ласкающе провела по изгибам белого слона и сдвинула на несколько клеток по диагонали. Какой-то миг очертания костяной фигурки текли, менялись, и вот вместо слона на доске — ящер. Маленький, верткий, изящный. С гривой и кисточкой на кончике хвоста.

— Мне нравятся твои игрушки, Лал, — откровенно усмехнувшись в лицо создателю хейларов, протянул второй игрок. — Подвижные, живые, послушные. Восхитительно.

— Я тоже был доволен, — дернул уголком рта Князь и небрежно переставил на клетку вперед черную пешку. — Пока не понял, что они слишком живые. Как мы.

— Почти как мы, — небрежно поправил его хозяин дворца, отбрасывая с высокого лба прядь волос, занавесившую глаза. — Но странно слышать, что ты начал о них думать только потому, что у твоих творений обнаружились душа и чувства. Ты уничтожил всю информацию… но лишь для того, чтобы никто не посмел повторить твой триумф.

— Но ведь не повторили? Твои звери — бледное подобие моих. К тому же без хейларов они неуправляемы.

— Увы, — без малейшего сожаления согласился коварный злодей. — Из-за этого дефекта зверушек пришлось кардинально менять план и будить твои творения. Я потрудился, разыскивая город… Ты так старательно его прятал! Тысяча лет… почти тысяча лет поисков!

На последней фразе эмоции все же вырвались из-под контроля, и под тонкими, но сильными пальцами тихо хрустнула фигура многострадального белого слона.

— М-да… — Лаллин наблюдал, как старый враг элегантно стряхивает с ладони каменную крошку, смешавшуюся с кровью из мелких порезов. — Могу утешить.

— Как же?

— Тебе этот слон все равно уже не пригодится. — Черный ферзь двинулся по доске, небрежно раздвигая гранями осколки от уничтоженной вражеской фигуры. Лаллин удовлетворенно посмотрел на расклад и протянул: — И да — шах.

— Временно, — отмахнулся любитель белого и заслонил короля пешкой.

— Мне вот что интересно… — ученый задумчиво потер подбородок. — Ты наверняка просчитал мой ход и шах. Еще через ход твой король снова попадет под удар. Ты мог избежать этой ситуации, но позволил ей случиться. Проведем параллель с реальностью?

Ты позволил юной драконице добраться до Анли-Гиссара, хотя в твоих силах было ей помешать. Позволил Сотнику проснуться и вернуть часть отряда. Позволил городу и его народу получить шанс на возрождение, более того… отчасти сам это все подстроил. Зачем? Зачем так рисковать, вручая врагу столько преимуществ?

— Потому как неинтересно побеждать заранее обреченного и знающего об этом соперника. В такие игры я успел наиграться. Прискучило. Гораздо увлекательнее выиграть у того, кто сам может перегрызть тебе глотку. И если на данный момент у него это пока не получается… не грех помочь. Поверь, поистине сладко забрать самое дорогое тогда, когда надежда на лучшее сильна как никогда.

— Ты знаешь, что болен? Это ненормально.

— Знаю. Итак, твой ход, Лаллин.

Князь окинул доску беглым взглядом и, не трогая ферзя, сделал ход конем. Потянулся к вражеской пешке, скользнув по оголовью фигуры загнутым когтем. И вновь очертания поплыли, показывая длинную, непропорциональную ящерицу — подобие хейларов.

— Если говорить об успехах… На деле все ваши «фигуры» заслуживают одного — выбраковки. Это бледное подобие оригинала. Давно стоит признать провал подражательского проекта.

— Чего не дано — того не дано. Я не ученый.

— Если не можешь творить сам, стоит использовать с умом чужие наработки. Кстати, об этом… Что мешает мне самому с умом использовать знания о твоей игре?

— То, что в итоге виноватым окажешься ты? — На губах хозяина дворца расцвела усмешка. — Неужели ты думаешь, что я не продумал, на кого свалить вину в случае окончательного провала? Ай-яй… а ведь знаешь меня достаточно давно и хорошо.

— Думаешь, поверят?

— Конечно, поверят! Ты же у нас само зло и кошмарный ученый, именем которого до сих пор пугают первокурсников в академиях! Лаллин Черное Золото и «так делать нельзя» — почти синонимы!

Судя по тому, как прищурились черные глаза Князя, его собеседник попал в точку и по больному месту.

— Ладно… Тогда что мешает мне просветить Арвиля?

— Ты сам, — открыто ухмыльнулся фейри, заправив волосы за острое ухо.

— В смысле?

— Я тоже знаю тебя. В твоих глазах Сотник — грубый и неотесанный зверь. Творение, по нелепому капризу судьбы оказавшееся одушевленным. Ты считаешь себя ответственным и желаешь дать им шанс? Да. Но суть твоего брезгливого неприятия к хейларам не изменилась и за тысячи лет. Ты воскресишь умерших и самоустранишься, как только получишь возможность. Предоставишь им самостоятельно выгрызать у мира свою свободу. И у меня.

Хозяин замка, затерянного в бескрайнем океане погибающего мира, вывел на поле своего ферзя и насмешливо прищурился:

— Итак, ситуация: вилка классическая. Тебе шах, Лаллин. Если ты защитишь своего короля, я съем ферзя. Я в выигрыше. В любом случае.

— Так-то оно так… — неблагой фейри поднял глаза от доски. — Но в погоне за красивым ходом ты, как и всегда, упустил из вида важную деталь. Коня. Самую непредсказуемую фигуру в шахматах. У нас пат, враг мой.

Прикосновение к коню, очертания привычно меняются, и вот на доске стоит миниатюрная светловолосая девушка. Да, самая непредсказуемая фигура этой партии. Поединок глаз ничего не дал. Они давно не конкурировали, наверное, с самого детства… Да и сейчас — что делить бессмертным фейри?