Потерянные судьбы

Анна Панкратова (2022)

Мойра готовится к выходу на сцену… Весь мир — ее пьеса. А мы — ее актеры. Вот только забыли реплики и ломаем судьбы, что она предрешила.Великий пожар лишил Соларис закона. В стране царит разруха, а пустоты убивают жителей. Элайджа Блэк пытался объединить королевства, за что его изгнали из Подземного царства. Бывший король укрылся на болотах, но потом спас слепую провидицу, брошенную умирать в лесу, и понял, что ради нее готов избавить мир от мойры. Даниэлла спряталась в мире без магии, но, получив странную записку, готова вернуться домой, чтобы помочь Дафне уберечь ящик Тьмы — единственное, что уничтожит Врата и позволит пустотам захватить Соларис. Стихийники, хранители, некроманты и провидицы. Путешествие в Подземное царство. Три сюжетные линии, что переплетутся в одну. А изгнанный король и сбежавшая королева готовы дать отпор самой судьбе. Смогут ли они объединить хранителей жизни и хранителей душ, чтобы спасти Соларис?

2

1

22 декабря

Тепло обволакивало тело, а пуховое одеяло согревало даже душу. Аврора открыла белые глаза. Ресницы — вот и все, что вернулось к ней после того, как ее ослепили. Мельник всегда напоминал, как красива она, даже сейчас. «А ресницы-то какие!», — вздыхал он, заявляя, что от женихов не будет отбоя, но Аврора не верила больше в любовь.

В доме витал аромат блинов. Вдалеке шипело масло на раскаленной сковороде и слышался тихий голос, хрипло напевающий какую-то песню.

Аврора потянулась, зевнула, но потом резко села, вспомнив, что произошло. Голова заболела, напоминая про удар. Оставалось надеяться, что это просто ушиб.

«Король подземного царства печет блинчики и поет?», — оторопела Аврора, стягивая одеяло. Она ощупала себя, убедилась, что платье на месте, но вот корсет пропал. Видимо, король… Элайджа снял его, чтобы ей легче дышалось во сне.

«Идем, дитя. Я защищу тебя», — вспомнила Аврора слова Элайджи и покрылась мурашками. Разве же так себя ведет предводитель хранителей душ? Жуткие слухи ходили по деревне про болота, где жил некий монстр, которого изгнали его же подданные из Подземного царства за слишком жестокие идеи. Если те, кто хранили тьму и страх, не смогли принять Элайджу, то что же он сделает с Авророй?

Пение стало громче, и Аврора внезапно расслабилась, вспомнив аромат спокойствия, что витал в лесу, когда ее нашел Элайджа. Он обещал ее защитить… Разве не так?

Аврора поднялась, вытянула руки, чтобы не врезаться во что-нибудь. Каждый шаг отзывался болью в затылке, но бывало и хуже. Ориентируясь на пение и аромат блинов, она медленно побрела. Уши уловили треск горящих бревен. Сердце гулко стучало в груди, пот покрыл тело, но она шаг за шагом приближалась к хозяину дома. Руки уткнулись в стену, пальцы привычно ощупали поверхность — дерево. Нашарив проем, Аврора несмело ступила в следующую комнату и, сделав пару шагов, задела что-то. Она вздрогнула от грохота упавшего предмета, и поняла, что голос стих.

Она едва дышала, ощущая тяжелый взгляд Элайджи, но старалась не подавать вида. Заправила за ухо прядь, что выбилась из платка, присела и нащупала упавший предмет. Пальцы провели по деревянной поверхности, нашли изгиб, а потом мягкую подушку — стул, догадалась Аврора. Она подняла его и несмело разгладила юбку платья, лишь бы чем-то занять руки.

— Блинчики будешь?

Аврора вздрогнула и повернулась на спокойный голос. Голову кружило от аромата, а желудок почти урчал от голода, но липкий страх не желал отпускать, оплетая паутиной все сильнее.

— Накормишь, а потом принесешь в жертву?

Искренний смех заполнил кухню.

— Не знаю, — продолжила Аврора, — может, божку этого леса нужна кровь невинных слепых девушек. И тут как раз я! Вот так удача.

— Действительно — удача. Но тут живет богиня, — спокойно ответил Элайджа, а Аврора догадалась о ком он — Коре. — И нет. Скорее, она мне подчиняется, хоть и усмирить ее бывает сложно. Я же никому не подчиняюсь. И это я, кстати, запретил жертвоприношения.

Аврора вздрогнула: «он и правда король! Слухи не врут!». Закусила губу, чтобы не закричать, ноги стали ватными, но в груди разжигалась смелость.

— Почему я здесь? — спросила она, не узнавая собственный голос. Такой спокойный, словно пульс не зашкаливал от страха.

Аврора сделала шаг и замерла, уткнувшись рукой в грудь Элайджи. Щеки залил румянец, она нервно отдернула руку, поняв, что слишком близко к нему подошла.

— Нужно было отвести в деревню, где люди тебя сначала ослепили, потом убили твоего друга, а затем и тебя бросили в чаще леса, надеясь, что я закончу за них грязную работу?

— Они…

— Это я их спугнул. Хотели убить тебя, да не успели. Думаю, у того пьянчуги теперь будет глаз дергаться до конца жизни.

— Зачем спас?

Аврора резко выдохнула, сдерживая всхлипы. Она совсем запуталась, не понимала, где была и кто ее настоящий враг. Элайджа молчал. Тогда Аврора нервно облизала пересохшие губы и вновь заговорила:

— Считаю, что любое знакомство стоит начинать с правды, чтобы потом не было неприятных сюрпризов. Говорят, я приношу несчастья, знаешь? Потому что я…

— Не в моих правилах наблюдать, как обижают невинных, — перебил Элайджа.

— Может, я не невинна. Может, я и правда приношу несчастья. За это меня и осле…

— Ерунда. — Элайджа схватил Аврору, развернул и прижал к себе. Ладонь он положил на ее грудь, нежно касаясь пальцами. — Провидицы, как ты, несчастья не приносят. Не ты виновата, что у них дерьмовая судьба.

— Ты знаешь, кто я? — прошептала Аврора. Верно, пока она спала, он нашел ее метку на запястье, что скрывал рукав платья.

Элайджа усмехнулся, а Аврора почувствовала его горячее дыхание на затылке — значит, он выше ее. Но потом он наклонился, почти коснулся губами уха и зашептал:

— Одно касание вот здесь, — Элайджа нежно провел пальцами в углублении между грудей, заставляя щеки полыхать, — и я знаю о тебе все, Аврора Ленг, дочь губернатора Эмилия Ленга деревни Фрига.

Дыхание сперло, а ноги едва держали. Сердце колотилось, но Элайджа не выпускал провидицу, хоть и чувствовал ее страх под пальцами.

— Так зачем я здесь?

Элайджа резко отпустил Аврору, и она резко выдохнула, едва свежий воздух обдал вспотевшее лицо.

— Мне скучно. И ты заинтересовала меня. Давно не видел провидиц.

— Меня затем и ослепили, чтобы я потеряла свой дар.

— Ерунда. Ваш дар не зависит от глаз.

Аврора покачала головой, поворачиваясь на голос. Услышала звон посуды, затем — стук по столу. Элайджа взял ее за локоть и подвел к стулу.

— Поешь.

Аврора несмело села, не в силах устоять перед ароматом блинов, коснулась тарелки.

— Клубничное или земляничное варенье?

— У короля Подземного царства и варенье есть? — вырвалось у Авроры. Испугавшись, она прикусила язык, но затем расслабилась, услышав смех.

— Я больше не король. Сама говоришь, меня выгнали.

— Может, ты сам ушел?

— Может и так. Ну?

— Клубничное.

Звон, а потом со стуком на стол поставили варенье. Элайджа вложил в руку Авроры ложку и помог найти пиалу. Еще один стук, и в нос ударил аромат корицы. Такой же, как вчера в лесу.

— Сыпанул корицу в чай по привычке. Надеюсь, не против, — бросил Элайджа, а Аврора услышала, как отодвинулся стул.

— Я тоже люблю корицу, — ответила Аврора, попробовав еду, и едва не застонала от удовольствия — король Подземного царства пек невероятные блинчики. — Так ты и правда…

— Элайджа Блэк, бывший король Подземного царства. Изгнан двенадцать лет назад сразу после Великого пожара. С тех пор живу тут.

Аврора ела, ощущая на себе взгляд, желая увидеть того, кто спас ей жизнь, эмоции, глаза, чтобы понять, как он относился к ней, что он думал о ней. Слова могут обмануть, но не глаза. Глаза всегда говорят правду.

— Куда тебя отвести? Мир без магии? Какая-нибудь деревушка на другом конце Солариса?

Аврора вздрогнула, отодвинула тарелку, а потом покачала головой.

— Я не хочу уходить. То есть…

— А-а, отомстить хочешь, да? Глаза это тебе не вернет. Даже я не могу тебя исцелить.

— Знаю. Но…

— Ты не такая.

— Может, уже такая.

— Ты не сможешь. Убийства даны не всем.

— Ну да, куда мне до короля хранителей душ. — Она услышала нотки иронии в его голосе, сарказм, которые пробудили злость. Страх ушел, хлопнув дверью, оставив пространство ярости. Она резко встала, повернулась, но врезалась в какой-то столик или тумбу, разозлилась еще сильнее.

Наверно, грубить такому человеку — хранителю душ — не лучшая затея. Но Аврора не могла себя остановить, продолжая говорить все, что думала, как всегда делала и раньше. Может, потому жители Фриги так возненавидели провидицу: с раннего детства она всем пересказывала сны, которые предсказывали неудачи.

Аврора верила, что только на правде стоит строить любое общение. Соврешь — и сделаешь больно человеку чуть позже, когда вскроется правда. Или еще хуже — станешь вечной актрисой и будешь притворяться тем, кем не являешься.

— Аврора, — Элайджа подошел к ней, положил руку на плечо, — давай я покажу тебе, где ты.

Аврора не успела сообразить, что происходило, как Элайджа дотронулся горячим пальцем до виска, а едва она закрыла глаза, слегка надавил на веко. Она резко выдохнула, не справившись с эмоциями, — впервые за три года она видела.

Они стояли на небольшой кухоньке, стены которой были обшиты деревом, из него же была выполнена вся мебель — кухня из нескольких тумб и полок, стол и стулья. Зачарованная плита, рядом — зажигалка с огнём стихийников огня. Холодильный шкаф. Некоторые приборы были незнакомы, видно, куплены в мире без магии. Аврора слышала, что многие города близ Врат сотрудничали с Терравилем, пытались наладить поставки оттуда, но не Фрига. Деревня была обособлена от остального Солариса вот уже двенадцать лет — с момента Великого пожара. Никто не покидал ее, и никто не заходил к ним — а Кора способствовала этому. И ее отца — губернатора — всегда это устраивало.

Элайджа подтолкнул Аврору вперед, и они подошли к окну, что пряталось за светло-желтым тюлем с бабочками. Она отодвинула полупрозрачную ткань и выглянула наружу. Туман. Сырость. Огромные деревья тянулись макушками к небу, укрывая дом тенью. Казалось, природу лишили красок, сделали все черно-белым — так уныло выглядела картинка за окном. Здесь не было снега, как во Фриге, только редкие сосны добавляли каких-то красок. Через замерзшее болото шел деревянный мостик, ведущий к лесу.

— Может, и к лучшему, что ты не видишь, — пробормотал Элайджа. — Но к этому привыкаешь. Даже к вечному туману. Но не к дождю… Или как сейчас — мокрому снегу. И не вздумай ступать на лед — тут не так холодно, чтобы лед тебя выдержал. А лучше без меня из дома не выходи.

Элайджа взял Аврору за талию, развернул и провел к проему в комнату. Она заметила кровать со скомканным одеялом, стоящую у дальнего окна. Ближе — длинный диван, заваленный подушками, стоящий напротив камина, в котором трещал огонь. А потом она заметила белые волосы и вздрогнула. Ее волосы.

— Я вижу твоими глазами… — прошептала Аврора.

— Хочешь увидеть себя?

Аврора задумалась, нервно облизала губы — ей рассказали, как выглядит лицо, что осталось на месте, где когда-то были голубые глаза. И покачала головой.

— Как скажешь. Но все не так страшно. Ты очень красивая, Аврора.

— Хочу увидеть тебя, — несмело сказала она и сжалась, боясь, что преступила грань.

Картинка исчезла, вернулась привычная тьма. Элайджа развернул Аврору к себе, приложил ладонь к своей щеке.

— Боюсь, у меня нет зеркал.

Аврора несмело, боясь реакции, подняла и вторую руку, провела пальцами по небритым щекам и подбородку, опустилась ниже, к грубой коже шеи, коснулась волос, доходящих до плеч.

— Дай угадаю, черные? — прошептала она, зная, что у хранителей душ всегда черные, словно ночь, волосы.

— Почти, — отозвался Элайджа, обхватывая ее запястье. Он заставил коснуться века на правом глазу. Аврора закусила губу, проводя ниже — шрам начинался чуть ниже брови и уходил до середины щеки. — Постарался ближайший советник, когда решил, что мои идеи слишком радикальны для Подземного царства. Но глаз цел.

Аврора нахмурилась, опустила руки на плечи Элайджи, отмечая, какие они широкие. Мало того, что он выше, так еще и крупнее нее раза в три. Несмело опустила руки ниже, а потом усмехнулась.

— На тебе нет рубашки. Боюсь опускать руки ниже… — Аврора несмело улыбнулась, услышала смех.

— В доме жарко, а тебя не так просто смутить наготой. Но на мне есть брюки, не переживай.

Аврора опустила руки, сделала шаг назад и нерешительно открыла рот, но потом покачала головой. Элайджа провел рукой по ее щеке, так ласково, словно заботился о ней, словно понимал, как важны ей эти касания, ведь только так она могла понимать, что происходило вокруг.

— Ты сказал, я не потеряла дар… может… есть способ сделать меня обычной?

— Обычной? — удивился Элайджа. — Зачем тебе быть обычной? Ты прекрасна и сейчас.

Аврора залилась краской, но смело заправила прядь за ухо и попыталась объяснить:

— Меня ненавидят за то, кто я. Может, стань я обычной, как все…

— Они не имеют права травить тебя за то, какой ты была рождена. — Элайджа опустил руки на ее плечи. — Ты можешь только научиться использовать свой дар. Но для этого надо бы принять себя. Полюбить себя такой, какая ты есть.

— Научишь?

Аврора часто дышала, боясь услышать ответ. Она не знала, что страшило сильнее — что он согласится, и она останется по собственной воле с ним в одном доме в глуши, или что он откажет, и ей придется покинуть этот дом на болоте, что успел окутать теплом, запомниться ароматом блинчиков и корицы. И его касаниями. Нежными, теплыми, слишком приятными.

— Хочешь остаться в одном доме с монстром? — иронично спросил Элайджа.

— Не думаю, что ты монстр. Мне некуда идти. Я больше никому не нужна… Может…

Элайджа тяжело вздохнул, заставив тело покрыться мурашками — он хочет от нее скорее избавиться, подумала она, не рад такой обузе…

— Оставайся, раз хочешь, научу, но знай, я не очень дружелюбен с гостями. Привык к одиночеству, так что рубашку не надену, даже не проси!

— Я готова. А потом ты вернешь меня в мою деревню.

— Если захочешь.

Аврора облегченно вздохнула, ненароком коснулась его руки, а потом нащупала тарелку.

— Хочу быть полезной, давай буду мыть посуду.

— Хочешь разбить мне все тарелки? — спросил Элайджа без тени злости, а Аврора свалила со стола вилку.

— Найдешь новую. Или где ты там ее берешь?

— Покупаю в «Икее». — Элайджа взял Аврору за локоть и подвел к раковине, помог найти кран и показал, как включить воду. — Здесь есть водопровод. Кора помогла.

— Что такое «Икее»?

Аврора мыла тарелки теплой водой, ощупывая каждый предмет, чтобы не уколоться и не порезаться. Элайджа стоял рядом: она ощущала жар его тела, дыхание и аромат корицы.

— «Икея». Сеть магазинов в Терравиле, продают мебель, разный декор и прочие глупости. Заказал бы у них и кухню, но, боюсь, доставка ко мне не проберется.

— Никогда не была в мире без магии… даже Фригу не покидала, по правде.

Аврора все же укололась о лезвие ножа, ойкнула и облизала палец. Металлический привкус напомнил, как она нашла тело Августа, дыхание сперло, а ужас попытался захватить разум. Элайджа продолжал говорить, и его голос возвращал спокойствие.

— Специально поселился недалеко от Врат, чтобы ходить в Терравил. Мне нравится наблюдать за людьми, которые даже не подозревают о магии. Нравится быть среди них, чувствовать себя обычным. Для них метка на моей руке — просто тату, которая ничего не значит. Здесь же она делает меня мишенью.

Аврора снова облизала палец, застигнутая врасплох искренностью Элайджи. Почему он все это говорил? Почему позволил остаться? Ему что-то нужно? Но как он может ее использовать? Она провела пальцами по метке на своем запястье, почувствовала, как Элайджа прикоснулся к светло-желтым символам, и почему-то от его касаний стало теплее на душе.

— Мне говорили, она не погасла. Разве она не должна была погаснуть, едва я ослепла?

— Ты не потеряла дар, Аврора. Он спит из-за твоего страха.

— Но все говорят, что без глаз провидцы полностью слепы.

— Ложь. Значит, они слабы. — Элайджа взял ее за запястье, провел по символу, напоминающему восьмиугольную звезду, внутри которой мерцал знак Подземного царства — круг, из которого выходило восемь стрел, обвитых дымом, а внутри был символ конца. Он поднял палец к крыльям феникса, задумчиво хмыкнул, а потом выпустил руку.

Элайджа отошел, а Аврора вдруг ощутила холод. Поправив волосы, что выбились из платка, она несмело заговорила, обернувшись:

— Могу я спросить… ты словно… горячее других людей…

Щеки залились румянцем, а смех Элайджи еще сильнее смутил.

— Первая встреча с хранителем душ? Надо же как-то выживать в царстве тьмы и холода. Да и к тому же, Ненависть всегда славилась горячим нравом. Нас греет магия, текущая в венах.

Аврора несмело кивнула, а Элайджа снова подошел к ней, наклонился к уху и зашептал:

— Хочешь открою тебе маленькую тайну? — Аврора вздрогнула, чувствуя его горячие пальцы на плечах. — Я касаюсь тебя, ведь так читаю твои эмоции. Стоит коснуться вот здесь, — Элайджа провел меж ее грудей, залезая под платье, — откликается душа. Стоит просто коснуться тебя, — палец заскользил по алой щеке, заставляя Аврору чаще дышать, — и я могу прочитать твои эмоции.

— Отчего такая откровенность? — выдавила Аврора, едва узнавая голос.

— Почему нет? Ты не любишь ложь, сама говоришь только правду. И мне нравится чувствовать твое смущение. — Элайджа опустил руку к ее шее, провел пальцем по ключице. — Твой страх, смешанный со смелостью. Ты боишься меня, но в то же время хочешь узнать. Ты так чиста и невинна, а твоя душа так просит приключений…

Аврора резко выдохнула, не в силах пошевелиться. Руки Элайджи опустились на ее талию.

— Не честно, — пробормотала она, — ты знаешь обо мне все. А я о тебе — почти ничего.

— Ты знаешь, где я живу. Должен признать, кроме тебя, об этом месте знает лишь Кора.

— Богиня этого леса, да? — выдохнула Аврора и окунулась в холод, ведь Элайджа отошел.

В голове витал туман, щеки горели, а сердце гулко билось — Элайджа играл чувствами юной и слепой девушки, зная, что каждое касание привязывало душу к нему. И бил по самому больному, ведь отлично понимал, что для Авроры касания теперь — весь мир.

— Ага. Охраняет эту чащу. Пришлось подружиться, чтобы она помогала мне скрываться здесь. Никого не пускает на свою территорию, но твоя деревня лежит меж ее земель, а потому она всегда сообщает мне, едва к дому подходят чужаки из Фриги.

— Зачем я тебе?

— Уже спрашивала.

— Ты не ответил.

Элайджа тяжело вздохнул, Аврора подумала, что он и сам не понимал, зачем притащил к себе слепую девицу, но потом он спокойно заговорил:

— Я не хотел, но потом коснулся тебя и понял, что не могу бросить. Не знаю почему… Столько лет отпугивал чужаков с этих земель, а к тебе подошел.

— Стало жаль, потому что слепая?

— Нет. — Он хмыкнул. — Ты слепая, но сожалеешь не о том, что больше не видишь, а что теперь не можешь отправиться в путешествие, как мечтала в детстве, что никто не возьмет тебя в жены и ты не родишь детей. Но больше всего ты сожалеешь, что люди вокруг такие злые и бездушные.

— Не все, — прошептала Аврора.

— Не все. Верно. — Элайджа взял ее за руку и направил. — Раз остаешься, надо бы тебе переодеться. Платье испачкалось, и ты, верно, хочешь душ принять.

Аврора послушно шла, куда направлял ее Элайджа, понимая вдруг, что страх ушел. Он манипулировал ею? Плевать. В его объятиях так тепло и… спокойно.

— Гардеробная, — пояснил Элайджа и отпустил ее. Аврора несмело вытянула руки, нащупала одежду, что висела по бокам. Услышала щелчок зачарованной зажигалки — видимо, Элайджа зажигал зачарованные свечи.

— Как отдельная комната, да?

— Угу. В Терравиле популярно у богачей. Держи халат. Будет велик, но другого нет.

Аврора сжала махровую ткань, ощупала, пытаясь понять размер, и пришла к выводу, что в такой можно нарядить две ее.

— Какого цвета?

— Белый. Еще могу предложить футболку, чтобы спать. Она длинная, будет как ночнушка.

— Спасибо. — Аврора нашла его лицо, погладила по щеке. — Я не поблагодарила за то, что спас меня.

— Сам не знаю, что нашло, — рассмеялся Элайджа. — Потом раздобуду тебе одежду… Но честно, не хочу тебя оставлять одну. Лес опасен.

— Боишься, что обворую дом и сбегу?

Элайджа сжал ее руку, хмыкнул, а потом подал очередную ткань, мягкую на ощупь.

— Рубашка. Выйдет как очень короткое платье. Но могу еще предложить брюки… Обвязать поясом — и выйдет неплохо.

Аврора взяла брюки, улыбнулась, поняв, что это лен. Коже будет приятно.

— Спрошу только одно. — Аврора закусила губу, скрывая улыбку. — Одежда же не прозрачная?

— Так я и скажу! — Элайджа взял ее за руку и повел за собой. — Рубашка в клетку — желтая, как твое платье, с красным. Брюки — серые.

— Спасибо. Люблю желтый цвет, он напоминает о солнце.

— Аккуратно, — Элайджа подтолкнул Аврору в ванную, — заходи. Тут не так много места.

Аврора первая зашла в комнатку, ощупала раковину, дивясь странному материалу, из которого она сделана.

— У меня есть водопровод. Давай покажу тебе все.

Элайджа коснулся виска Авроры, но та покачала головой.

— Не хочу видеть. Быстрее запомню, если все ощупаю. Поможешь?

Элайджа хмыкнул, нежно провел по ее щеке, как бы невзначай, а потом взял за руку и повернул.

— Здесь душ. Вот тут, — он помог ей найти кран, — горячая, холодная. Смотри, не обожгись. Бортиков нет — только слив в полу. Вот тут полка.

Аврора коснулась бутылочек, поняла, что в ее доме такого никогда не было. Элайджа направил ее руку к одной из них — слегка влажной, вытянутой, с открытой крышкой.

— Шампунь для волос. Продавщица убеждала меня, что волосы от него будут мягкими и шелковистыми, прям как в рекламе. — Элайджа рассмеялся. — Не обманула!

Аврора, не удержавшись, повернулась, несмело коснулась его волос, доходящих до плеч, решая не уточнять, что такое «реклама».

— Слегка вьются, да?

— Немного. От влаги.

Аврора вновь развернулась, стараясь скрыть покрасневшие щеки. И почему ей так нравились его внимание и забота? Не должна она с криками бежать отсюда? Или хотя бы планировать побег? Но вместо этого она позволила Элайдже вновь взять себя за руку.

— Гель для душа.

— Гель?

— Мыло, только жидкое. Пахнет чем-то вкусным… не знаю, наугад эти бутылки беру. И мочалка. Новая. Постараюсь все класть на места, чтобы тебе было проще.

— Спасибо.

Элайджа выпустил руку Авроры, отступил.

— Нужна будет помощь — кричи.

— Ты, верно, будешь счастлив помочь голой девушке, что попала в беду в душе.

Элайджа рассмеялся, подал ей полотенце.

— Закрою глаза.

Аврора услышала удаляющиеся шаги, сжала махровую ткань, нервно облизала губы и все же сказала:

— Ты не монстр.

— Вот как? Потому что обещаю спасать тебя с закрытыми глазами от душа?

— Ты просто пытаешься всех оттолкнуть от себя. Верно… думаешь, что люди озлобились, не достойны шанса. Боишься. Может… тебе сделали больно, да?

— Может, — ответил Элайджа. — Ты слишком хорошего мнения обо мне, Аврора.

— Я провидица. Интуиция меня никогда не обманывает.

— Может и так, — согласился Элайджа.

Аврора услышала хлопок двери и поняла, что осталась одна. Чтобы убедиться в этом, она вытянула руки, но коснулась лишь дерева. Выдохнув, она сняла платье, встала под душ и наугад повернула кран. Полилась холодная вода, кожа покрылась мурашками, а из горла едва не вырвался крик. Сделав шаг назад, она нашла второй кран, повернула и его, а потом устало встала под теплую воду.

Душ смывал смятение и страх, помогал телу расслабиться. Теплые струи ласкали кожу, а грязь уходила в слив вместе с прошедшим днем. В голове роились мысли, словно осы, что назойливо жужжали, мешая трезво соображать. Она знала, что доверять людям не стоит — доверяла уже, и вот к чему это привело. Но потом она вспомнила Августа. Совсем чужой для нее человек не просто взял слепую провидицу в дом, но и заменил отца. Ему она доверилась и не прогадала. Может, и Элайдже стоит?

Аврора тяжело вздохнула, смывая шампунь с белых волос, поняв, что, даже если захочет, не сможет уйти. Вокруг чаща леса, от которой ее и спас Элайджа. Самой ей путь домой не найти. Да и нет у нее теперь дома. Что ей эти стены? Дом там, где твои родные, те, кого ты любишь. А у нее никого не осталось. Отец выгнал. Августа убили…

Грудь сдавило, тело затрясло. Она осталась одна. Снова. Вспомнила голос Августа и покрылась мурашками. Никогда она его больше не услышит.

У нее остались желание мести и… горячие касания Элайджи, которые почему-то согревали душу и дарили надежду.

После душа, Аврора постирала платье, надеясь, что все пятна ушли, повесила сушиться на крючок, что нашелся рядом с раковиной. Она закуталась в халат, наслаждаясь чистым телом и приятной махровой тканью, и осторожно вышла за дверь.

Она попыталась вспомнить, как попала в ванную, и наугад пошла, ступая босыми ногами по дереву. А страх вдруг ушел. «Смылся вместе с грязью, — подумала Аврора. — Либо я обезумела, либо моя интуиция не зря подсказывает, что он меня не обидит».

— Одета? Надо обработать твои раны.

— Раны? — изумилась Аврора, а потом вздрогнула, едва Элайджа коснулся щеки. — Просто царапины.

— Ага, а еще на руках, да? — Элайджа осмотрел ее ладошки и усадил Аврору на стул. — Даже сквозь царапину в тело может попасть инфекция.

— С каких пор король Подземного царства волнуется, чтобы в тела смертных не проникала инфекция? — спросила Аврора, улыбнувшись.

— Будет щипать.

Аврора нахмурилась и ойкнула, ведь щеки начало жечь. Но вместе с этим сердце вдруг замерло, чувствуя горячие касания пальцев Элайджи.

— Ты больше не боишься меня, — констатировал Элайджа, проводя ватой по щеке. — Дело плохо. Видимо, ты немного сумасшедшая.

Аврора лишь пожала плечами.

— Зачем мне бояться того, кто и не пытается меня напугать?

Элайджа взял ее за руки, а Аврора заохала от боли.

— Мало мне шрамов было…

— Все пройдет. Но лучше бы ты меня боялась.

Аврора резко схватила Элайджу за руку, застав врасплох, сжала ладонь и улыбнулась.

— Может, видеть будущее я больше не могу, но интуиция никуда не ушла. Каждое твое касание — и ты знаешь, что я чувствую, а я знаю, что бояться тебя не стоит.

Элайджа хмыкнул, положил ладонь сверху на ее руку.

— Тогда почему тебя в лес притащили? — В его голосе Аврора услышала иронию, но добрую.

— Потому что я драться не умею. Меня ударили по голове, даже попытаться не успела.

— По голове?

Элайджа развернул ее и ощупал затылок, удрученно вздохнул, ведь Аврора заохала.

— Тошнит? Голова кружится?

— Вроде нет…

— Сотрясения нет. Просто ушиб… но прописываю постельный режим на пару дней. На всякий случай.

— Я в порядке…

— Аврора, — тихо сказал Элайджа, но она замерла, утопая в его голосе, который словно обволок, заставил все звуки вокруг исчезнуть. — Тебе нужно беречь себя. Может, твоя душа и сильна, но не тело. Человеческие тела хрупкие.

Аврора вздрогнула, но звуки уже вернулись, а Элайджа рассмеялся и коснулся щеки.

— Мертвые угодники! Вот теперь ты меня боишься! — Его смех заполнил комнату. — Как только ты захочешь уйти — просто скажи, куда тебя отвести, хорошо?

Аврора кивнула, понимая вдруг, что Элайджа и правда король Подземного царства. Кто еще, как не предводитель хранителей душ, мог остановить мир вокруг одним словом?

2

13 мая

После ужина Дени убедилась, что Эйрин пришла в себя, и решила, что не стоит пока давить на сестру. Еще одна ночь — что изменится? А вот завтра она отвезет ее к бабушке, спросит Джейкоба про записку, выгонит его окончательно из своей жизни, и все вернется в норму. Если когда-либо ее жизнь можно было отнести к категории «норма».

Она помогла Эйрин разобрать диван, обернулась, слыша, как Джейкоб довольно вздыхает, развалившись на ее постели.

— Эх, я скучал по этой кровати! Помню, как мы тут с тобой обнимались, целовались… занимались кое-чем интересным!.. — Джейкоб потянулся, лукаво улыбаясь. — Помнишь, Дени?

— Кровать занята, солнце мое. Здесь спим я и Локи. Ты свое место потерял, пока шлялся неясно где.

Джейк привстал на локтях, нахмурился, но в его глазах продолжали сверкать искорки.

— А где же я буду спать? Не могилу же мне себе выкапывать посреди города?

— Ну… дай подумать. Можно спать на крыше. Можно под автодомом. Или… в душе еще!

Эйрин прыснула, спрятала за косами покрасневшие щеки. Джейкоб усмехнулся, вновь разваливаясь на кровати.

— Вот тебе и прием от женушки!

— Бывшей! — Дени вырвала из рук Джейкоба одеяло и вздернула брови. — Ну?

— Ладно… разложу себе на передних сидениях.

— Можешь вернуться домой на ночь, а утром вернешься.

— И обнаружу, что вы уже уехали без меня?

Джейкоб выглядел разочарованным, хоть и пытался это скрыть, но Дени покачала головой, закатывая глаза и вспоминая, как больно он сделал, когда ушел.

— Вот и славно, спи, где хочешь, — сказала Дени и вывела Локи гулять, лишь бы не смотреть на бывшего мужа. — Хоть в гроб ложись!

Она наблюдала, кутаясь в кофту, как пес радовался вечерней прохладе, когда вслед за ней вышел Джейкоб, и накинул ей на плечи плед.

— Я не хочу с тобой говорить.

— Прости. Я ошибся.

Дени резко повернулась, не заметила привычных смешинок в глазах, заставила себя отвернуться: она не поддастся чарам, не засмотрится на эти мойровы ямочки на щеках!

— Дени, я… — Джейкоб хотел коснуться ее плеча, но передумал. Он прислонился к автодому и спрятал руки в карманы джинсов, что нашлись на верхней полке, ведь Дени так и не сумела выкинуть вещи, что он оставил. — Я должен был остаться с тобой.

— Пара звонков после возвращения и все… не поверю, что ты не смог меня найти. Я… хотела, чтобы ты меня нашел.

— Я боялся. Дени, ты нужна мне.

— А ты мне — нет.

Джейкоб усмехнулся, не веря, ведь видел, как она старалась не смотреть на него, как нервно теребила край пледа, дыша все чаще.

— Тогда зачем я здесь?

— Потому что… я не знаю, что делать. Эйрин не может узнать правду. А я… мойра, ненавижу себя за то, что ничего ей не рассказываю. Ненавижу ложь, но не могу! Понимаешь?

— Понимаю. И ты все делаешь верно. Ты пытаешься ее защитить. — Джейкоб сжал ее плечо, а Дени не стала стряхивать руку. — Эй, я помогу тебе успокоить ее. Вместе мы объясним, что возвращаться некуда.

Дени кивнула, сглатывая слезы. Усталость вдруг навалилась с такой силой, что она едва держалась на ногах. Слишком много встреч, событий, слишком много подавляемых эмоций.

— Почему ты ушел? — прошептала Дени. — Я так просила тебя остаться.

— Я думал…я нужен там. Смогу что-то исправить. Кто ж знал, что было уже слишком поздно, и все кануло в бездну.

— Лостхилла нет. Крылатые исчезли. Но есть другие города, деревни. Столько людей…

— Дени… пустоты все чаще вырываются в Соларис. Врата Подземного царства слабеют. Скоро они рухнут.

— Кто знает, что будет, когда Врата подземки падут… Где все хранители жизни? — Дени повернулась к Джейкобу, взглянула в обеспокоенные глаза.

— Мы это выясним. Вместе.

Дени увидела протянутую руку Джейкоба, поняла, что они вернулись к тому самому разговору, который развел их, создал барьер, толстую стену. Пойти в Соларис? Рискнуть всем? Или остаться в зоне комфорта?

— Вместе. — Дени пожала протянутую руку, чувствуя приятное тепло ладони Джейкоба. — Что будем делать с Эйрин? Я не хочу подвергать ее опасности.

— Она взрослая.

— Ей семнадцать. Будет вот-вот!

— Ты не можешь решать за нее.

— Но и тащить ее с собой в Соларис — полное безрассудство.

— Она не вернется домой, и ты это знаешь. Не отведешь ты — она отыщет путь сама.

— Она не найдет. Путь в Соларис найдет лишь тот, кто уже знает, где Врата.

— Она найдет, Дени. Она там была.

Дени тряхнула плечами и тяжело вздохнула.

— Ей было пять.

— Она найдет.

— Попробуй ее завтра запугать, ладно? Расскажи какие-нибудь страсти про Соларис.

— Там не так плохо, как ты думаешь. Есть весьма развитые города. Увидит Старлайт — и влюбится в него. Но я попробую.

Дени кивнула и позвала Локи в дом. Она покрылась мурашками, понимая, что буря подходит все ближе и вот-вот накроет автодом. Ждала момента, когда останется с Джейкобом наедине, чтобы показать ему записку и обсудить все, но уже догадалась, что сестренка останется с ней. В прошлый раз она бросила Эйрин с женщиной, которую боялась и втайне ненавидела, ведь бежала от ответственности и не представляла, как растить пятилетнюю девчонку. Дени и сейчас боялась ответственности, бежала от нее, прячась, как улитка, в своем автодоме, но понимала, что пора брать судьбу в свои руки.

3

1 апреля 5557 года от создания Врат

Дафна Грей бежала так быстро, словно за ней мчалась сама смерть. Хотя, в какой-то степени, это было действительно так, ведь ее преследовал принц Подземного царства и его верные хранители душ. Она знала, что ему нужно. Догадывалась, что он с ней сделает, едва поймает. А потому, продолжала бежать с такой скоростью, словно от этого зависела ее жизнь… Стойте-ка, и правда зависела!

— Мойра! Крылья мне в рот! — ругалась Дафна, оглядываясь.

Она забежала в арку, проехала на подошвах по мокрому асфальту, упала, но тут же вскочила и понеслась дальше. В боку кололо, а в груди жгло так, словно постарался стихийник огня, но нет, просто ее легкие не привыкли к таким нагрузкам.

— Мойра. — Дафна прижалась к стене многоэтажки в центре Портуса. Ей бы только добежать до Врат — а там она снова сможет использовать свою стихию, чтобы дать отпор преследователям. И какую мойру ее потянуло в Терравил? Стоила ли новая книга любимого писателя таких жертв? Дафна уже и сама сомневалась.

Она жила в городе под названием Мортус, расположенном у озера, что прозвали озером Сожалений. Могла бы переехать в место получше, ведь в Соларисе уважали и любили стихийников земли, но не желала. Ей нравилась небольшая комнатка, которую она снимала в доме у пожилой женщины — стихийницы воды. Нравилась работа в теплицах, где она выращивала овощи и фрукты. Нравилось, что все в городе уже запомнили ее — тихую одиночку, которая чуть что выпускала колючки, — а потому не лезли в душу. Она усвоила урок и больше ни с кем не сближалась.

И еще она знала, что в Мортусе она в относительной безопасности. Никто и не думал искать ее у озера Сожалений.

«Любовь — это слабость. Ведь в конце будет больно. Только если ты не сдохнешь раньше всех», — не уставала напоминать себе Дафна, потерявшая семью в двенадцать лет во время Великого пожара. Она еще помнила лица тех, кто принимал ее в свой дом, но потом выгонял, ведь не хотел тащить на себе лишний рот.

Дафну спасла стихия. В Мортусе предложили работу, несмотря на то, что ей было всего пятнадцать. Так она там и осела.

— Она где-то тут, — услышала Дафна холодный голос одного из хранителей душ. Она стояла во дворе-колодце с единственным выходом — через арку. Она сама себя загнала в тупик.

Она прикусила язык, злясь, а потом вновь побежала. Она так просто не сдастся! Дафна заприметила впереди небольшое здание с вывеской «ритуальные услуги», выругалась, но все же потянула дверь. Знала, что душнилы видели, куда она побежала, знала, что они следуют за ней. Знала, что ей конец.

«Еще чуть-чуть, и встретишься с мойрами», — пронеслось в голове, и Дафна засмеялась.

В ритуальных услугах царил полумрак, холодный воздух обдавал вспотевшее лицо, а сердце колотилось так быстро, что норовило выпорхнуть из груди. Переводя дух, Дафна подбежала к двум парням, что скучающе пялились в телефоны. Вокруг стояли закрытые гробы разных цветов и размеров, искусственные цветы в вычурных вазонах, вдали виднелись примеры памятников.

— Помогите! За мной гонятся!

Один из парней насмешливо взглянул на нее. Темные, как ночь, волосы он уложил так, чтобы они стояли, черная рубашка была застегнута лишь на пару нижних пуговок, оголяя грудь, небольшие темно-карие глаза сверкали. Он деловито облизал губы, а потом открыл ближайший гроб с бордовой обивкой и кивнул на него.

— Залезай.

Дафна округлила глаза, едва дыша от страха и смятения. Это он ей в гроб предлагает лечь? Живой? Она посмотрела на второго парня, брюнета со скучающим взглядом, но тот пожал плечами.

— Ну?

Дафна услышала топот у двери, выругалась и легла в гроб. Когда голова коснулась мягкой подушки, звякнул колокольчик, а крышка захлопнулась, погружая в темноту. Она зажала рот, пытаясь не закричать, но ужас и страх обволакивали, словно тягучий мед, на который слетались осы, жалящие тело.

— Девушку не видели? — спросил хранитель душ холодным тоном. — Волосы еще такие, с зелеными прядями.

— Девушку? — Дафна узнала голос, что велел залезть в гроб. — Нет, сегодня тихо, как на кладбище.

Дафна вслушивалась, силясь расслышать, что ответил хранитель душ, но слышала только биение своего сердца. Тук-тук. Вот сейчас они откроют крышку и найдут ее. Посмеются. И прям в гробу доставят принцу. Вот он повеселится!

Когда Дафна вновь увидела свет, над ней склонился темноволосый парень. Она зажмурилась, а он довольно ухмыльнулся.

— Давай так: мы вынесем тебя в гробу, а то они стоят у входа. Похоже, не поверили.

Дафна заморгала, силясь придумать достойный ответ, но не смогла. Тогда парень чарующе улыбнулся и вновь захлопнул крышку гроба.

Дафна, пережившая Великий пожар, думала, что готова уже ко всему. Но, как оказалось, просто лежать и ждать неизбежного куда тяжелее, чем когда исход ситуации зависит от тебя самого. Она нервно кусала губы, чувствуя, как гроб проносили через двери. Она схватилась за бордовую обивку, едва не визжа:

«Ногами вперед несут, мойровы дети!».

Хуже всего была неизвестность — что, если темноволосому предложили денег, и он нес ее прямиком в фургон, который доставит глупую стихийницу принцу?

Поэтому, когда крышка вновь открылась, впуская солнце, Дафна зажмурилась, стирая слезы с щек. Она представляла, как выглядела — заплаканные небольшие глаза, острый покрасневший носик, искусанные губы. Столько лет не плакала, удерживаясь на краю душевного обрыва, по которому ходила, но стоило оказаться в гробу, как она не выдержала. Воспоминания навалились на хрупкие плечи, напоминая, как ее родители лежали в таких же гробах. Как их обугленные тела выносили вперед ногами, когда нашли после пожара.

— Эй, мышонок, вылезай давай!

Дафна ощутила руку на своем плече и все же открыла глаза. Темноволосый подмигнул и потащил на волю.

— Всего лишь гроб, ничего страшного. Или в предрассудки веришь?

— Мышонок? — спросила Дафна, вытирая слезы. Она выбралась на асфальт, отряхнула джинсы, оглядываясь. Увидела арку, через которую и забежала в ловушку, поняла, что ее вынесли из двора. Двора, где все еще ждали преследователи.

— Чем-то похожа на мышонка, — улыбнулся парень, проводя рукой по ее круглому небольшому подбородку с ямочкой. — И это комплимент, если что.

Дафна сузила глаза, но промолчала, не желая ругаться с тем, кто спас ее от погони, но про себя обругала всеми бранными словами, что знала, коих успела выучить много за время работы в теплицах. Второй парень нервно кашлянул, и темноволосый подтолкнул Дафну к машине.

— Посиди тут. Я помогу донести гроб и отвезу тебя, куда скажешь. Джош, кстати.

Дафна заморгала, силясь понять, кто этот парень и что ему от нее нужно. Она взглянула на его протянутую руку, но не пожала. Джош дернул плечами и улыбнулся, щелкнул брелком и подтолкнул к машине.

— Я быстро.

Джош открыл дверь, развернулся, и они с парнем потащили гроб назад. Дафна нахмурилась, пытаясь предугадать реакцию душнил на подобные подозрительные действия. И едва Джош и его напарник скрылись, захлопнула дверь машины и пошла прочь.

Она шагала, сдерживая стоны, ведь стерла ноги новыми кедами. Скорее всего до крови, но времени снять обувь и проверить не было. Солнце палило, жгло глаза, мешая оценить ситуацию, а потому она вздрогнула, услышав сигнал машины.

— Мышонок! Они тебя так найдут.

Дафна сощурилась, злясь все сильнее. Мойра! И что ему от нее нужно? Джош сбавил скорость и открыл окно, чтобы поговорить с ней. В темно-карих глазах скакали смешинки, а на губах расплылась улыбка.

— Мышонок!..

— Не называй меня так.

Дафна понимала, что следовало поблагодарить Джоша, ведь это он придумал план спасения, реализовал его, но слова застряли в горле.

— Так я не знаю твоего имени! Скажи лучше, на кой ты хранителям душ?

Дафна замерла, Джош проехал чуть вперед, затормозил и высунулся в окно.

— Ну?

— Кто ты?

— Залезай в машину, расскажу.

Дафна помотала головой. Она и раньше не хотела доверять Джошу, а теперь и подавно.

— Покажи запястье.

Джош тяжко вздохнул, закатал рукав рубашки, показывая черную метку в виде черепа и костей, и знака Подземного царства в полукруге — некромант. А потом его улыбка померкла, едва он заметил что-то вдали.

— Мышонок, решайся. Либо я, либо душнилы.

Дафна обернулась и заметила то, что увидел Джош: хранители душ направлялись к ней. Выругалась и оббежала машину, села на переднее сидение.

Едва она хлопнула дверью, машина сорвалась с места, унося их от душнил. Дафна вжалась в спинку, нервно застегивая ремень, так быстро они ехали. Джош выглядел спокойным, держал руль одной рукой, не забывая поглядывать на испуганную Дафну. Он обгонял машины, забывал тормозить на светофорах, и выглядел таким довольным, словно занял трон Солариса.

Джош резко свернул, так что Дафна вцепилась в ручку двери, вскрикнув.

— Мертвые угодники! С ума сошел?

— Мы же от душнил убегаем? — улыбнулся Джош.

— Они пешком же! Не догонят!

Джош пожал плечами, а потом затормозил на светофоре. Он схватил Дафну сорвал платок с ее запястья, провел пальцами по зеленой метке в виде дерева и завитушек вокруг.

— Земля! Так и знал.

Джош вдавил педаль газа, заставляя машину резко сорваться с места. Дафна охнула. С таким водителем она встретится с принцем еще быстрее — когда умрет.

Зеленые пряди упали на глаза, едва Джош резко затормозил у леса. От природы все ее волосы были зелеными, но она красила их в коричневый, оставляя лишь несколько прядей для красоты.

— К Вратам же?

— Угу.

Дафна выползла из машины, борясь с тошнотой после поездки, в глазах темнело, а волосы упали на пухлые щеки.

— Да ладно тебе. Идем скорее, пока душнилы не появились.

Джош схватил ее за руку и потащил за собой. Дверь со стороны водителя осталась открытой.

— Машину не закроешь?

— А? — Джош обернулся, а потом тряхнул плечами. — Машина не моя.

Дафна нахмурилась, жалея все сильнее, что забежала через ту мойрову арку. Она пыталась себя успокоить, что сейчас они пройдут через Врата, и она сможет оторваться от Джоша. Но потом вспомнила, что до них около часа ходьбы по лесу. Расстроилась.

— Мышонок, знаю, что ты боишься меня, но поверь, это зря. Я все равно тоже в Соларис иду.

— Что ты делал в ритуальных услугах?

Джош тяжело вздохнул, закатил глаза, всем своим видом показывая, как его раздражало недоверие.

— К другу пришел. Он там работает. Сбежал год назад из Солариса.

Дафна нервно облизала губы, не зная разумно ли доверять парню, что вынес тебя в гробу из ритуальных услуг. И пусть, что таким образом он ее спасал.

— Как ты узнал, что за мной гонятся именно душнилы?

— Метку увидел на руке одного из них. У меня хорошее зрение.

— Почему помогаешь мне?

— Понравилась.

Джош широко улыбнулся, спрятав руки в карманы черных брюк. Ветер трепыхал рубашку, еще сильнее оголяя грудь. Дафна тяжело вздохнула — она давно запретила себе влюбляться, строить даже мимолетные отношения. Ведь помнила, что любовь — это слабость. А она не хотела быть слабой.

— Не холодно? — Дафна поправила плащ, разглядывая оголенную грудь Джоша.

— А? — Он взглянул на себя, удивленно вскинув брови. — А-а, плащ забыл в ритуальных услугах. Мойра с ним.

— Ладно. Дойдем вместе до Врат. А потом разойдемся в разные стороны.

— Вот тебе и благодарность за спасение, — пробурчал Джош, но подмигнул и первый зашагал в сторону леса.

До деревьев шли молча, но едва дневной свет скрылся позади, и они окунулись в холод, Джош все же не выдержал. Это для Дафны было нормой молчать. Она всегда любила слушать, замечать детали, анализировать, но сама в разговоры не влезала.

— Не расскажешь, что душнилам от тебя нужно?

Дафна молчала, закусив губу.

— Ясно. Тайна. — Джош вытащил сигарету, закурил. — Хм… душнилы редко выходят в наш мир. А тут аж до Терравила за тобой поперлись…

— Потому что в Соларисе я могу легко дать отпор.

— Земля. Как же… колючками какими-нибудь их бьешь, да?

— Клетки строю.

— Тоже неплохо. — Джош выдохнул дым, довольно вздохнул, словно вся ситуация его забавляла. — Обидела кого? Может, короля их оскорбляла?

Дафна нахмурилась. Не она была виновата, что за ней гнались хранители душ. Она ничего не сделала, чтобы натравить их на себя — только родилась в семье Греев.

— Хотя нет. Это не то. — Джош затушил сигарету о дерево, кинул окурок в едва проклюнувшуюся траву. — Не думаю, что им есть дело до того, что говорят всякие там стихийники. Может… у тебя есть что-то, что им нужно? Украла что-то ценное?

Дафна напряглась, поджала губы.

— Ага! В точку, да? Интересно… интересно…

— Ты подозрительно много обо мне знаешь. Может, ты работаешь на хранителей душ?

Губы Джоша расползлись в улыбке. Он поправил волосы, что раздул ветер, и повернулся к ней, сверкая глазами.

— Польщен, мышонок! Но я просто умен.

Под ногой хрустнула ветка, показывая отношение Дафны к самомнению Джоша. К счастью, он наконец замолчал, и какое-то время они шли в тишине. Она разглядывала деревья, лишенные магии, вдыхала прохладный воздух и успокаивалась. Как стихийница земли, она никогда не любила большие города, шум и трафик; ей куда ближе природа. Она могла часами идти меж деревьев, трогать кору, считывая историю, выращивать цветы на полянах. Но грузные шаги Джоша мешали насладиться прогулкой. Какое тут единение с лесом, когда рядом так громко топают?

— Слушай, мышонок…

— Дафна.

— Дафна, — произнес Джош, пробуя ее имя на вкус, а потом подмигнул. — Мышонок мне нравится больше. Так вот — что ты в Терравиле делала, а? Думала, там тебя не найдут?

— Книгу хотела купить. Слышала, у Стивена Кинга новинка вышла. Пока до Солариса дойдет, уже забудется.

— Из-за Стивена Кинга чуть не попалась! Это ж надо, а!

Дафна резко выдохнула, а потом вытащила складной нож из кармана плаща, подбежала к Джошу и, пользуясь его смятением, прижала некроманта к дереву и приставила сталь к горлу.

— Не твое мойрово дело! Понял?

— Эй, красотка, хорош злиться! Я просто шучу так!

Острие кинжала надавило на шею, делая надрез. Джош не боялся, напротив, наслаждался и поддавался.

— Идем уже. Скоро стемнеет. — Дафна толкнула Джоша и пошла вперед, не оглядываясь. В тайне она надеялась, что он все же отстанет, позволит ей уйти, но нет. Она вновь услышала тяжелые шаги и нахмурилась.

— Может, и оскорбила кого, а. Может, вон, ножичек свой к горлу короля приставила. А может, и к горлу сына его — принца.

— Когда-нибудь так и сделаю, — ответила Дафна и ускорила шаг.

Когда Дафна Грей и ее попутчик Джош (от которого она хотела сбежать с каждой минутой все сильнее) дошли до Врат, солнце уже начало садиться. Лес затих, ожидая прихода ночи, а место перехода едва заметно мерцало в лучах заката. Дафна вытащила из расщелины в скале рюкзак и велела Джошу отвернуться. Тот поднял руки, недовольно закатил глаза, но все же развернулся и облокотился о дерево.

— Все равно тебя голой скоро увижу, — сказал он, едва заметно оборачиваясь. — Ты думаешь, я так легко сдамся?

— Зеленые волосы так нравятся? — пробурчала Дафна, стягивая с себя джинсы. — Советую присмотреться к другим стихийницам земли.

— Зачем мне другие, мне уже ты, мышонок, понравилась.

Дафна резко выдохнула, моля щеки перестать так гореть, и натянула на себя платье с широкими полупрозрачными рукавами.

— Не любишь выделяться, да?

Дафна заметила, что Джош обернулся и без стеснения разглядывал, как она застегивала пуговки спереди нежно-зеленого платья. Смирившись, она поскорее запахнула верх, чтобы скрыть обнаженную грудь.

— Когда за тобой гонятся душнилы, лучше сливаться с толпой. Джинсы сразу привлекают внимание.

— Что ж, мне лучше. Люблю девушек в платьях. — Джош подошел к ней ближе, схватил веревки, что она стягивала. — И корсетах.

Дафна хотела возразить, вырвать завязки, но не сумела. Дыхание сперло, едва она увидела его темно-карие внимательные глаза. Он затянул на ней корсет, но не сильно, так, чтобы она спокойно дышала, завязал бантик и довольно улыбнулся.

— Платье покороче бы только.

Джош отошел в сторону, а Дафна разгладила подол юбки, что доходил до колен, а потом сняла кеды, охая от боли: ноги и правда были стерты до крови. Скрывая боль от внимательных глаз Джоша, она поскорее надела ботинки.

— Идем. И так уже темнеет.

Дафна шагнула к месту, где сиял переход, натягивая лямки рюкзака. Для тех, кто не знал про Соларис и никогда там не был, скала выглядела обычной: камень, затянутый вьюном и заваленный ветками. Никакого мерцания, никакого ощущения магии. Но Дафна уже была там, не раз проходила через барьер, а потому различила бабочку, что попыталась прорваться в Терравил, но растаяла, едва попала в место без магии.

Джош положил руку на плечо Дафны, заставляя вздрогнуть.

— После вас. — Он нахально улыбнулся, а она нахмурилась в ответ.

Дафна стряхнула руку Джоша, коснулась скалы, чтобы убедиться, что за время ее отсутствия ничего не случилось, а потом шагнула через Врата. Секунду спустя она вышла в лесу, таком же на первый взгляд, как и тот, что остался позади, но в крови забурлила магия, а листья уже обвивали руки. Едва сзади показался Джош, на ветках выросли колючки, считывая настрой, но Дафна тряхнула головой, избавляясь от растений.

Их окружали высокие клены и тополя, цветущие вишни и яблони. Вдалеке мерцала сирень, что вот-вот должна была зацвести. Пока в Терравиле весна едва вступала в свои владения, в Соларисе уже вовсю все цвело, а душа радовалась теплу. Вокруг пестрили полупрозрачные мерцающие бабочки и светло-желтые, словно солнечные лучи, мотыльки. Один из них коснулся щеки Дафны, заставляя улыбнуться: они с природой всегда любили друг друга. Дафна вытянула руку, позволяя бабочке сесть на ладонь.

Джош хмуро наблюдал за ней, опуская рукава рубашки, чтобы скрыть метку некроманта.

— Можем пойти в разные стороны. Я в Старлайт, ты — мне плевать куда. — Дафна пошла вперед, не дожидаясь ответа, но Джош и не думал отставать.

— Провожу тебя до Старлайта. Уже темнеет, мышонок.

Дафна закусила губу, пытаясь сдержать порыв выстроить клетку из колючек, чтобы запереть Джоша. Трава шелестела под ногами, а листья деревьев шуршали так мелодично, словно исполняли песню. Невольно Дафна шевелила пальцами, помогая лесу выбрать мелодию, что ей по душе, а на губах расплывалась улыбка.

— Слушай… а ты где живешь? — спросил Джош и, не дождавшись ответа, вновь заговорил: — Если за тобой гонятся душнилы, будет лучше, если я…

— Сама справлюсь. Уже пару лет от них скрываюсь и ничего. Кажется, они так и не выяснили, где я живу.

Джош усмехнулся и покачал головой, его глаза недобро сверкнули в полумраке. Мотыльки разгорались все ярче, освещая лес, что угодил во мрак. Дафна прибавила шаг — она не любила куда-либо выходить после захода солнца, в любимое время хранителей душ, но сегодня абсолютно все, что могло пойти не так, пошло наперекосяк. Она заметила мерцание зачарованных свечей вдали и немного расслабилась: почти дошли до Старлайта.

Едва ноги ступили на мощеные улочки города, Дафна забежала в первую же арку и спряталась от шума веселящейся толпы.

— Половина Солариса голодает, а они каждый вечер вечеринки закатывают… — пробормотала Дафна, оглядываясь, в надежде, что Джош все же отстал по дороге. Но нет. Он все еще следовал за ней, нахально улыбаясь, словно уже залез к ней в постель. — Я ухожу. Приятно было познакомиться и все такое, но мне пора.

— Мышонок…

Дафна выставила руку и махнула, заставляя перед Джошем вырасти куст, покрытый колючками.

— Мертвые угодники! Я жизнь тебе спас!

— Мне правда лучше одной. Но спасибо. — Дафна подмигнула Джошу и помчалась вперед, пока он не нашел способ обойти куст, чтобы вновь ее догнать.

Пару минут спустя она забежала за деревянную дверь трехэтажного домика и, перепрыгивая через ступеньку, залетела на верхний этаж. Дафна осторожно выглянула в окно, но улица была пуста. Расслабившись, она забралась на чердак, где планировала переночевать. Нос защипало от пыли, но она развалилась на груде одеял, устав так сильно, что место ночлега мало волновало.

Дафна вытащила из рюкзака бутерброды и начала ужин, пытаясь расслабиться. Она обдумывала день, ругала себя, ведь понимала, как близка была от принца Подземного царства. Ей нельзя так косячить, ей нужно быть осторожнее, залечь на дно. Если он поймает ее — то будет пытать. Тогда она сдастся и отдаст ему ящик Тьмы, что ее семья хранит вот уже тысячи лет, с тех самых пор, как хранители жизни создали Врата Подземного царства и спрятали ключ к их разрушению в этой шкатулке.