Комедия масок

Анна Нова

Мир больше не такой, как раньше. Присмотритесь: что вы видите?Сквозь туман проступают силуэты призраков, ангелы подземки появляются из туннелей метро. Старинные здания ветшают и рушатся, если смотришь на них под другим углом. Тысячеглазые и мимы селятся на руинах заброшенных церквей; случайные попутчики в ночном поезде оказываются паразитами, которые питаются снами и мечтами людей.Однажды вы столкнетесь с неотредактированной реальностью… и это открытие не принесет вам ничего, кроме проблем.

Intermezzo, parte prima

Нефас говорит с ним.

Свет, просачиваясь сквозь витражные окна, заливает огромный зал радужным сиянием, рассыпается по стенам Дворца дожей мерцающими бликами.

Нефас говорит с ним.

Чумной Доктор слышит голос своего творения: огромной установки из черного металла, напоминающей пушку с тысячей жерл, орган из застывшего пламени; монстра, рожденного от слияния науки и магии.

Доктор стоит, упираясь лбом в холодную поверхность машины и пытается различить последние слова запертой в Нефасе сущности.

У него есть пара минут, пока карнавал не начнется. Созданное Доктором оружие положит конец войне, но у него так мало времени, чтобы просто…

Попрощаться.

— Хартлин, прости меня, — шепчет Доктор Чумы, — у меня не было выбора, ты же знаешь.

Какая теперь разница?

Доктор Чумы осознает, что слова Хартлин будут преследовать его до самой смерти. Поэтому он просто слушает, и ее почти неразличимый голос рассказывает историю.

Завтра я проснусь, и все исчезнет. Не будет игл, что вгоняли мне под кожу, не давая спать и не давая умереть, не будет слепящего света ущербной луны, холода летней ночи и мрачной красоты осенних вечеров. Когда над мертвыми дворцами Мар ди Силенцио взойдет бледно-золотое солнце, все закончится.

Я проснусь, и вместо черно-белого сна, когда-то бывшего моей жизнью, я наконец-то увижу янтарное пламя рассвета.

Несуществующие красные линии на моих запястьях, с пальцев капает прозрачная кровь.

Я все еще жива и я буду жить, пока в Монохромном мире тикают часы. Я буду жить еще целую вечность, пока они мерно тикают…

…с обеих сторон.

Каждые по-своему

Тик-так

Так-тик

Я знаю, что никто не придет за мной.

Никто не разбудит меня поцелуем.

Я проснусь сама. Я уже проснулась.

Терновник рвала голыми руками, продираясь сквозь заросли, что скрыли мой дом от обманчивой пустоты внешнего мира.

Где ты, мой мертвый принц, где ты был, когда Королева проиграла партию в шахматы своему Шуту, и он, примерив терновый венец Королевы, стал олицетворением мудрости?

О, где же ты был, когда я так нуждалась в твоем исцеляющем поцелуе?

Я сильнее тебя, видишь?

Я сильнее всех тех, кто приходил в мою комнату над бездной, желая насладиться видом на Бесконечность и сыграть в карты со спящей актрисой театра Дель Арте, заточенной в башне из ее же иллюзий и несбывшихся желаний.

Кто я?

Коломбина, Арлекин, Пьеро?

Ни одна из них.

Из чьих костюмов сшито мое давно истлевшее платье, чьи глаза равнодушно смотрят на мир из-под длинных ресниц? И чье сердце бьется в груди, истерзанной старческим кашлем?

Я — Многоликая Чума, и это ты меня создал.

Докажи мне, что ты сильнее меня — и я встречу тебя у входа в зачарованный замок. Я пройду сквозь терновник, изорвавший мое платье, изрезавший мое тело.

Видишь, сколько шрамов? Ты будешь любить их все… Каждый из их.

Я буду твоей

Когда выберусь отсюда.

Мне кажется, что я заново учусь дышать. Глотая отравленный воздух Монохромного мира, я чувствую себя бесконечно живой и бесконечно свободной.

Робкое солнце осторожно покрывает позолотой шпили соборов, башен, крыши домов и брусчатку мостовых, придавая городу непривычную яркость.

Я наблюдаю за тем, как медленно по улицам ступает утро, и понимаю, что когда-нибудь мне удастся осуществить задуманное.

Однажды я смогу проснуться.

Доктор Чумы отходит от Нефаса, с горечью понимая одну вещь — нет, она не сможет. Она уже никогда не проснется и не станет Хартлин.

Теперь это Нефас. Идеальная машина для убийства, и именно он сделал ее такой.