Комедия масок

Анна Нова

Мир больше не такой, как раньше. Присмотритесь: что вы видите?Сквозь туман проступают силуэты призраков, ангелы подземки появляются из туннелей метро. Старинные здания ветшают и рушатся, если смотришь на них под другим углом. Тысячеглазые и мимы селятся на руинах заброшенных церквей; случайные попутчики в ночном поезде оказываются паразитами, которые питаются снами и мечтами людей.Однажды вы столкнетесь с неотредактированной реальностью… и это открытие не принесет вам ничего, кроме проблем.

3. Кай

Сыр! Я люблю сыр. Нет ничего прекраснее сыра. Он лежит на тарелке, нарезанный аккуратными кубиками. Тут тебе и дорблю, и пармезан, и бри, и камамбер. Еще пара сортов с непроизносимыми названиями. Все это великолепие подано с виноградом, медом и помидорками черри.

Вот за это я люблю работу «в полях». Главное — пережить переговоры: переводишь, переводишь всякую чушь, а потом можно с чистой совестью идти на банкет и пробовать все подряд.

Еще здесь наливают вино. Терпеть его не могу, но португальское винью-верде — «зеленое вино» — мне нравится. Пьешь, а потом вдруг понимаешь, что у тебя отказали ноги. Отличный эффект, то что нужно. Важно встать поближе к блюду с мясными деликатесами, а то их быстро разбирают. Лучше жевать хамон, чем общаться с гостями. И делать вид, что усиленно жуешь, иначе пристанут с расспросами. Захотят пообщаться, завести бессмысленный разговор. Нет уж, спасибо. Я здесь не за этим. В нашем переводческом бюро не хватает сотрудников, которые могут осуществлять синхронный перевод, вот меня и отправили работать на мероприятии.

Обычно я перевожу только тексты. Письменный перевод предполагает максимальную изоляцию от людей — это мне подходит. Я работаю из дома. Иногда мне звонит начальник с криками о помощи, и приходится ехать на очередное Очень Важное Событие: выставку, встречу, саммит, банкет, гала-вечер, бизнес-ланч или еще что-нибудь из этой серии.

Забавно, что я стал переводчиком. Моя бабуля была итальянкой, и я с детства говорю по-итальянски. Поэтому перевод для меня — легче легкого. Я закончил университет дистанционно (с моим ритмом жизни вставать по утрам было невозможно). Именно из-за учебы я поругался с родителями. Это было давно, но не общаемся мы до сих пор. Список взаимных претензий стал слишком длинным, а никому из нас идти на компромисс не хочется.

Теперь я живу в пригороде Эдинбурга, с дедом. Он прославленная фигура в научных кругах, руководит проектом по запуску марсохода. Лучи его славы на меня никак не распространяются. Да и переводчик я, скажем честно, довольно посредственный. Зарабатываю достаточно, чтобы хватало на жизнь. Еще у меня есть небольшая подработка в интернете, но об этом моим коллегам по переводческому бюро знать не обязательно.

— Как вам эти канапе с вялеными томатами? Выглядят не очень, но, может, попробовать? — миловидная брюнетка в розовом пиджаке подошла ко мне и ткнула пальчиком в блюдо с закусками. У нее был легкий акцент. Я видел ее на встрече партнеров — она, кажется, секретарь сеньора Кавалли, главы маркетинговой службы PonteVecchio. Эта компания производит мегасуперэлитную мебель (по-моему, у них даже в рекламных буклетах так написано. Мегасуперэлитная, ха).

— Ну, не такие вкусные, как у вас на родине, но сойдет, — улыбнулся я, — ваши британские партнеры старались как могли.

— Неужели сами вырастили и высушили на солнце? — девушка взяла с тарелки канапе и отправила в рот. — Вкусно! — через пару мгновений вынесла она вердикт.

Вот чем я занимаюсь на банкетах. Веду интеллектуальные дискуссии о вяленых томатах. Очень кстати мимо проходил официант с полным подносом бокалов. Я взял винью-верде. Еще пара бокалов — и этот разговор перестанет быть настолько идиотским.

— Мистер Флауэрс, с вами хотел поговорить сеньор Кавалли, — ко мне подбежал взъерошенный сотрудник PonteVecchio — было заметно, что он весь вечер носился по поручениям шефа и не мог даже перехватить пару-тройку канапе, — он в переговорке. Подойдите к нему, пожалуйста!

— Дела, дела, — обратился я к девушке в розовом пиджаке.

— Удачи! Надеюсь, еще увидимся, — мило улыбнулась она.

Скорее всего, нет, но я не стал ее расстраивать. Взъерошенный парень проводил меня в переговорку и с явным облегчением закрыл за собой дверь. Я остался в кабинете наедине с сеньором Кавалли.

— А, сеньор Флауэрс, — мужчина расплылся в улыбке, — садитесь! Вот сюда, ага.

Я уселся на предложенное место, рядом с Кавалли. Перед нами на столе для переговоров расположилась бутылка скотча. Я покрутил в руках бокал, потом выпил залпом. Пора было переходить к тяжелой артиллерии. Все-таки бесплатная выпивка — несомненный плюс подобных мероприятий!

— Спасибо за отличную работу, вы прекрасно справились, — Кавалли разлил скотч по стаканам. Что-то должно было меня насторожить: глава маркетинговой службы решил выпить с переводчиком, такое происходило нечасто. — Не рассматриваете работу в иностранной компании? У вас прекрасный итальянский, почти как родной. У вас ведь есть родственники в Италии, верно?

Я молча наблюдал за его мимикой. Невысокий холеный мужчина неопределенного возраста. С внешностью постаревшего порноактера. Густые темные волосы с проседью, очки в тонкой оправе, костюм от Armani.

Я зевнул, прикрыв рот ладонью.

— Сеньор Кавалли, спасибо за добрые слова и предложение, но я не могу согласиться. Мне нравится работать в родном городе, к тому же, нужно помогать дедушке, — я потянулся к стакану и, не дожидаясь приглашения, сделал глоток.

Отличный скотч. Молодцы партнеры, не поскупились.

— Как печально, — все так же приторно улыбнулся Кавалли, — давайте тогда просто выпьем за удачные переговоры: они состоялись благодаря вам!

Мы чокнулись, и я выпил оставшийся скотч залпом. Неплохо, неплохо. Главное, чтобы потом я мог нажать иконку мобильного приложения для вызова такси.

— Вы так и не ответили на мой вопрос. У вас есть родственники в Италии?

Дались ему мои родственники! Как будто я не понимаю, к чему все это идет. Спросил бы уже прямым текстом, зачем все усложнять? Меня едва не сбивало со стула потоком его эмоций. Алчность, азарт, вожделение. В основном — вожделение.

Следующий стакан скотча. До чего же приятное чувство… Еще пара стаканов, и пора делать ноги.

— Моя бабушка — из Флоренции. Они с дедушкой познакомились в галерее Уффици, представляете? Как в кино.

— О, правда. Флоренция, город романтики…

Его ладонь мягко опустилась на мое колено. Я сделал вид, что ничего не заметил. Ладонь была горячей, как он не прожег мне штаны, интересно? Ладонь поползла выше.

Неприятно, но ожидаемо. Иногда подобного рода инциденты случались.

Я налил себе скотча, быстро выпил. А потом, дружелюбно улыбнувшись, заявил:

— М, сеньор Кавалли, разговор зашел куда-то не туда. Спасибо за скотч, мне пора идти!

Я поднялся со стула. Кавалли пришлось отдернуть руку. Он был явно разочарован, но лица при этом не потерял.

— Что ж, жаль! Вечер мог бы получиться интересным. Рад был с вами поработать, — меня обдало жаром его ярости, — если передумаете, вот моя визитка.

Он поднялся, подошел очень близко. Сунул мне в карман джинсов визитку, не отводя взгляда. Да господи боже мой, неужели во всем Эдинбурге не нашлось больше претендентов на роль «личного переводчика» этого мерзкого типа?

Выдавив из себя дежурную улыбку, я выскочил за дверь. Хотелось заехать ему по зубам… но пришлось сдержаться, черный пиар мне совершенно ни к чему.

Я устремился прочь из конференц-зала мимо недоеденного сыра и хамона. Вот по ним я точно буду скучать. Гости провожали меня равнодушными взглядами. Всем плевать. Никого не волнует, чем занимается сеньор Кавалли на досуге.

Настроение было так себе (главным образом меня расстроило, что не удалось попробовать десерт). Погода была под стать — мутная, туманная и мрачная. Накрапывал дождь, и Принсес-стрит выглядела неприветливо. Люди неслись по своим делам, почти сбивая друг друга с ног. Вдалеке виднелся силуэт неоготического монумента Скотта — в туманной дымке он казался вырезанным из черной бумаги. Туристы фотографировали город из-под зонтов. Что ж, ребята, вам повезло увидеть хрестоматийную мрачную Шотландию.

Я застегнул пиджак, накинул капюшон толстовки и зашагал вверх по Принсес-стрит. Ноги просто несли меня вперед. Хотелось, чтобы гадкий аромат этого мероприятия смыло дождем. Но вместо этого дождь просто капал мне на нос.

Честно говоря, я не фанат работы с людьми. Нет, я не мизантроп и не социофоб. Просто ощущать чужие эмоции — довольно бесполезный и неприятный навык. Хотя, пожалуй, я смог бы работать консультантом в полиции. Указывать, когда подозреваемый врет. Только вакансия штатного экстрасенса у них вроде бы не предусмотрена (а может, я просто давно не обновлял свой аккаунт на сайте по поиску работы).

Самое печальное, что люди почти не радуются. Их эмоциональный диапазон ограничен в основном негативом. Они почти не радуются, вот и все.

Это меня расстраивает. Мне хотелось бы, чтобы люди были похожи на случайных туристов — их, как правило, переполняет восторг. Это приятно. В такие моменты я радуюсь вместе с ними, вижу город их глазами. Иногда я встречаю счастливые влюбленные пары. Я, как наблюдатель, подсматриваю эмоции, греюсь в лучах света. Но их эмоции мне не принадлежат, и слава богу.

Кеды полностью промокли за пару минут. Сумка натерла плечо. Да что сегодня за день такой! Выругавшись сквозь зубы, я прибавил шагу.

Я дошел до монумента Скотта и свернул на Реджистер стрит. В одном из переулков притаилась забегаловка Pret-a-manger. Зашел выпить чаю. Я совсем замерз, и настроение было паршивым. Заказал чай, круассан с ванильным кремом и пристроился подальше от окна. Достал телефон, проверил инстаграм. Последняя фотография набрала уже тысячу лайков, как круто. Да я звезда!

Лет в семнадцать я поймал очень тяжелый грипп и попал в больницу. Когда мне немного полегчало и я уже мог передвигаться, меня потянуло бродить по территории больницы. В один из дней я выбрался на крышу. Залез на самый край и стоял там, глядя на раскинувшийся вдали парк. Смотрел на крыши города. Я видел только солнце и силуэты — почти как на картинке. Идеальный нарисованный город из книги сказок.

Здесь, на высоте, было спокойно. Здесь было тихо и правильно. Весь мир казался маленьким и неопасным. Это ощущение высоты оказалось слишком прекрасным, чтобы от него отказываться.

У моего инстаграма около ста тысяч подписчиков. Там нет моих селфи, зато есть фотографии с разнообразных крыш — домов, высоток, башен, замков. Снимки с вышек и мостов — словом, со всех высоких мест, до которых я смог добраться.

Многие говорят, что меня манит адреналин. Но это не так. Меня притягивает ощущение спокойствия, которое возникает, когда смотришь на мир с высоты. Ветер треплет волосы, сердце бьется чаще, и кажется, что нужно так мало, чтобы взлететь.

До появления инстаграма я вел свой блог в сети. А сейчас достаточно иметь смартфон и подключение к мобильному интернету, чтобы всегда оставаться на связи с аудиторией.

Я спокойно жевал свой круассан и просматривал ленту в инстаграме. Внезапно раздался звонок шефа. Я доложил, что встреча закончилась.

— И кстати, — весело сказал мистер МакКиннон, — все так довольны твоей работой, особенно сеньор Кавалли.

Очень сомневаюсь, но ладно. Здесь мы входим на неизведанную территорию «профессиональной этики» и «позитивной обратной связи».

— Можешь не возвращаться в офис, — продолжил шеф, — пока!

Надо же, как его взбодрил сеньор Кавалли. Хотя бы одной проблемой меньше. Теперь можно со спокойной совестью зайти в Guildford Arms, повидаться с Инеш.

Какая-то девушка написала под фотографией с колоннады Исаакиевского собора в Петербурге очень эмоциональный комментарий: «Хватит с нас фотографий города и ботинок, мы хотим селфи!!!»

Ого, это прямо крик души.

Я убрал телефон в карман и подумал, что будет, если и правда выложить свою фотографию. Равнодушных не останется. Я создал вокруг своего аккаунта ореол таинственности — он избавлял меня от множества проблем. Например, не вступать в прямое взаимодействие с людьми. Я мог просто делиться с ними увиденным, показывая мир с необычной, неожиданной стороны (и высоты!).

Круассан оказался очень вкусным, и я смел его в два счета. Потом допил чай и направился в паб к Инеш.

Рабочий день закончился и паб постепенно начинал наполняться посетителями. Внутри было очень уютно: большие окна, деревянные панели на стенах, круглые столики. Я подошел к барной стойке. Инеш как раз наливала пиво клиенту. Заметив меня, она кивнула. Я устроился на высокий стул напротив бара и принялся ждать, когда подруга освободится.

С Инеш мы познакомились на крыше небоскреба Shard London Bridge. Мы влезли туда за пару месяцев до его официального открытия. Нашли друг друга в интернете, списались, договорились о встрече. Задача была рискованной, но мы справились. На пути нам встретился всего один охранник, мимо которого удалось прошмыгнуть. По лестничным маршам мы поднялись на 70-й этаж.

Тогда Инеш призналась мне, что только на высоте она чувствует себя по-настоящему живой. Я знал, что восторг и страх высоты помогают ей на время забыть об унынии и ощущении загнанности.

Весь Лондон раскинулся перед нами — бесконечный неоновый лес светящихся рек, деревьев и цветов. Мы молчали. В этом мире не осталось никого, кроме нас, потерявшихся в городе незнакомцев. Было круто. С тех пор мы с ней подружились и периодически проводили время вместе.

— Хочешь чего-нибудь? — голос Инеш вернул меня к реальности, — есть пара минут поболтать, пока народ не набежал.

— Привет. Чаю сделаешь?

— С тобой все в порядке? — девушка вопросительно изогнула бровь. — Ничего не перепутал?

— Эрл грей. С молоком и сахаром, — улыбнулся я.

Инеш не удержалась от ехидного смешка, но все-таки приготовила мне огромную кружку. Встала напротив меня, скрестила руки на груди. Она была очень красива: невысокая, с женственной фигурой и потрясающими волосами, падавшими ей на плечи мелкими непослушными кудряшками.

— Давненько тебя не видела. Вылез из берлоги наконец?

— Ага, я тут работал неподалеку. На исторической встрече производителей мебели.

— Звучит очень захватывающе. Судя по твоему лицу, прошло просто прекрасно. Давай, друг дорогой, рассказывай уже.

— Да нечего рассказывать, скука смертная.

— Понятно, — кажется, Инеш мне не поверила. — Чего желаете? Портер? Один момент, — девушка метнулась к подошедшему гостю. Через пару минут она объявила:

— Я снова здесь. К слову, какие у тебя планы на вечер? Оставайся, я скоро закончу смену, и можем по набережной проехаться на великах. Как в старые-добрые.

Я протестующе махнул рукой.

— Совсем старый стал, перспектива гонять ночью под дождем меня совершенно не вдохновляет. Лучше скажи, ты на выходных занята?

— Засядем дома и устроим сериальный марафон? Посмотрим. Слушай, Кай, я тут наткнулась на сообщество в инстаграме, subway_angels называется, — продолжила Инеш, — готова поспорить, несколько фотографий были твоего авторства. Ты случайно не начал снова искать эти… зоны?

— Все фотки в этом аккаунте — чертов фотошоп. Нет никаких доказательств, что они настоящие.

Честно, мне бы так хотелось рассказать ей. Но одно дело — верить в Пограничные зоны и искать их, а совсем другое — точно знать, что они существуют.

И знать, какие существа оттуда приходят.

Инеш окинула меня долгим взглядом. Покачала головой.

— Ты чего-то не договариваешь. Точно все нормально?

— Да, все прекрасно.

— Ну ладно, — недоверчиво согласилась Инеш.

— Как ты? Ученики не замучили?

Она неопределенно махнула рукой. Инеш преподавала на курсах португальский язык, и частенько это оказывалось тем еще испытанием.

— Просто я сегодня исчерпал свой лимит общения с людьми, — признался я, — но на тебя это не распространяется!

— По тебе заметно, — подтвердила она, — ну так давай, домой поезжай, чего тут засел? Добрый день, как дела? — выражение ее лица изменилось, когда к бару подошла группа ребят, явно туристов.

— Какие сорта крафтового пива посоветуете? — запинаясь, спросил самый смелый из них.

Инеш начала лекцию об ассортименте паба, а я допивал свой чай.

— Пойду, пожалуй, — я поймал извиняющийся взгляд Инеш. Она кивнула: «Спишемся вечером». Я слез со стула и устремился в уборную.

По дороге туда столкнулся с какой-то девчонкой в футболке Star Wars. Меня обожгло ее страхом — редко люди так боялись! Это был страх перед неизведанным. На секунду я замер и посмотрел ей вслед. Почему-то хотелось остановить ее и поговорить. Как странно… Меня редко посещали подобные идеи. В смысле, пристать к незнакомому человеку с расспросами о его эмоциональном состоянии. «Добрый день, я чувствую, что вы чем-то расстроены, не желаете об этом поговорить?» Бред какой.

Я тряхнул головой, стараясь отогнать наваждение. Потом отправился по своим делам. Краем глаза я заметил свое отражение в зеркале. Из общей массы однотипных хипстеров меня выделяло… Да ничего не выделяло.

Я выглядел как несчастный студент во время сессии: кудрявые каштановые волосы сильно отросли, глаза наполнились вселенской тоской.

Потом я вспомнил, что был сентябрь и учеба только началась. До сессии бедным студентам еще жить и жить. Неудачное сравнение!

До вокзала я добрался минут за пятнадцать. Сел в автобус до городка Рослин. Достал наушники, включил The Killers. Хотелось чего-нибудь бодрого, и я выбрал альбом «Day and Age». Автобус мягко тронулся с места, и мы, наконец, поехали домой.

Небо за окном приобрело странный фиолетово-сизый оттенок — словно расползавшийся по коже синяк. Размытый мир проплывал вдоль дороги, смазанный и растушеванный, казавшийся нарисованным. Крупные капли дождя разбивались о стекла, причудливыми узорами растекались по поверхности.

Через пару остановок в автобус проникли призрачные существа, питавшиеся воспоминаниями. Они походили на Безликого монстра из мультфильма «Унесенные призраками». Высокие сгорбленные фигуры в черных лохмотьях. Головы их украшали ветвистые призрачные рога. Огромные пустые глаза без зрачков, широкие пасти, усыпанные мелкими острыми зубами. Твари уселись позади пожилой парочки, протянули к ним свои тоненькие узловатые ручонки.

Человеческая память наполняла их жизнью. Делала сильнее, помогала продлить их странное, лишенное всякого смысла существование в нашем мире.

Один из призраков заметил меня. Обернулся, посмотрел на меня своими черными безэмоциональными глазами. А потом отвернулся и вновь приступил к трапезе.

Они заберут у старичков совсем немного. Встреча с призраками никак им не повредит. Просто забудут пару эпизодов из своей жизни.

Я бросил взгляд в окно.

Скольких я уже видел?

Демоны-паразиты, пившие отведенное человеку время; охотники на сны; ангелы подземки; Тысячеглазые; Безликие; мимы. Десятки тварей, которые стали частью привычного мира.

The song maker says: «It ain’t so bad»

The dream maker’s gonna make you mad The spaceman says: «Everybody look down It’s all in your mind»

В плеере звучала замечательная веселая песенка «Spaceman». Серьезно, старина Брэндон, ты не шутишь? Слова «Все это в твоей голове» казались насмешкой с его стороны.

Я накинул капюшон, закрыл глаза.

Монстры никуда не исчезли, я знал. Они будут кататься по этому маршруту, пока не насытятся. Что с ними произойдет потом? Уже неважно. Я ничего не могу сделать. Я могу только смотреть. И это бесит.

Автобус затормозил на нужной остановке, я выбрался из салона, огляделся. Воздух в поселке был чистым и свежим, пахло осенью и лесом. Поправив сумку, я зашагал от остановки домой.

Спустя пару минут я был на месте. Наш дом стоял особняком; он выглядел немного неопрятным, но зато уютным. Его стены оплетали побеги плюща, над крыльцом висел фонарь, а вокруг буйно рос декоративный кустарник.

Вошел в прихожую, скинул наконец промокшие кеды. Из глубин дома доносились раскатистые звуки мантры «ОМ». Резко пахло ароматическими палочками.

— Нонна? — позвал я. — Бабушка, ты тут?

Я вошел в гостиную. На коврике в самом центре комнаты в позе лотоса сидела моя бабуля. Свои длинные седеющие волосы она заплела в косу. На ней была ее любимая форма для занятий йогой: фиолетовые леггинсы и футболка радужной расцветки. Фигуре моей бабушки могли смело завидовать молодые девушки. В отличие от нас с дедом, она всегда следила за своим здоровьем и физической формой.

— Я тебя вижу, — не открывая глаз, сообщила Нонна. Вообще-то, бабушку звали Феличиана, но я называл ее Нонна — «бабушка» по-итальянски.

— Привет, — я забрался в кресло, по обыкновению уселся на подлокотник, — что на этот раз, сандал и пачули? — я помахал перед собой рукой, разгоняя дым от палочки.

Бабушка приоткрыла один глаз.

— Сандал и ваниль. Нравится?

— Нууу, это лучше, чем предыдущие, тошнотворно сладкие. У дедушки от них потом весь день голова болела.

Нонна осторожно выбралась из позы лотоса, выключила «ОМ» и, обернувшись ко мне, сказала:

— Дедушка эти палочки ненавидит как класс. Ну что, чаю выпьем? Как все прошло?

— Давай.

Мы пошли на кухню, и Нонна разлила чай по чашкам.

— Как прошел день? — повторила вопрос бабушка. — Я думала, ты позже вернешься. Ну и более веселым, — усмехнувшись, прибавила она.

— Да идиотский какой-то день, — я потер висок. Голова начала болеть. — Клиент попался специфический. — Я опустил подробности работы с сеньором Кавалли и историю о встрече с монстрами в автобусе. Бабушка спокойно выслушала мой крайне унылый рассказ о работе, МакКинноне и разговоре с Инеш.

После окончания школы мы с другом поехали в США. У нас была мечта: путешествовать в стиле road movie, переезжая из города в город. Мы фанатели от книг Стивена Кинга, «Секретных материалов» и прочих мрачных мистический историй о жизни в маленьких американских городах. Это был очень странный год. Мы действительно исколесили всю Америку. Работали на лесопилках, автозаправках, играли на гитаре в переходах Нью-Йорка и толкали дурь в Сан-Франциско. Мы воплощали знакомые сюжеты в жизнь, представляли себя персонажами прочитанных в детстве книг.

Однажды, проснувшись ранним утром в машине где-то на краю жуткого леса в штате Орегон, я увидел то, чего видеть совершенно не хотел.

Сумрачный лес перед моими глазами вдруг ожил. Среди деревьев один за одним возникали зеленоватые огни святого Эльма: они вспыхивали и гасли, пульсировали потусторонним светом. Вслед за ними появились и другие обитатели леса, казавшиеся полупрозрачными и размытыми в неверном свете огоньков. Эти создания могли быть только плодом больного воображения: нелепые, страшные, гротескные, похожие на монстров с картин Иеронима Босха, чересчур яркие или почти бесплотные — они выходили из чащи леса и вереницей устремлялись вслед за огоньками. От их безмолвной процессии веяло тоской: словно потерянные дети, они брели куда-то без надежды отыскать дорогу домой. Существ ничего не интересовало. Они угрюмо пересекали проезжую часть в паре метров от машины и скрывались в лесу по ту сторону дороги.

Я смог перевести дыхание, лишь когда загадочный бестиарий растворился в сумраке наступавшего утра. Джо по-прежнему безмятежно спал, а меня от страха начало лихорадить. Я пересел за руль и трясущимися руками повернул ключ зажигания. А потом рванул с места и поехал прочь от проклятого леса.

Через пару дней я вернулся домой, в Лондон.

Тогда я еще не осознавал, что увидел часть истинного мира. Неотредактированного, не улучшенного фильтрами в инстаграме.

Джо остался в Америке. Нашел там какую-то работу вроде бы. После этого путешествия мы перестали общаться. Думаю, виноват был я: чувствовал, что схожу с ума, и отгородился от всех своих родных и друзей. Именно в тот период я поругался с родителями, завалил экзамены в университет и ударился во все тяжкие.

Я просто не мог принять тот факт, что видел этих тварей.

Естественно, я искал ответы. Изучил кучу форумов и сайтов в интернете, переписывался с «просветленными», даже исподтишка спрашивал совета у бабушки.

Но информации было чертовски мало, понимаете?

Я даже к психологу сходил. Думал, у меня и правда едет крыша.

Ничего подобного.

Со мной все было в полном порядке.

— Тебе надо заняться йогой, — тоном опытного эксперта изрекла Нонна, — снять напряжение. Наверняка перенервничал на этих ужасных переговорах, — она взяла чашку обеими руками и поболтала в ней чай, — и ложись спать пораньше.

Неплохая идея! Меня и правда клонило в сон, хотя было около восьми часов вечера.

— Согласен с тобой, — допив чай, я поднялся, обнял бабушку и поцеловал ее в щеку, — пойду приступлю сразу ко второму пункту плана — лягу спать.

— Правильно, — она взъерошила мне волосы, а потом ощутимо похлопала по спине. — Когда Норберт вернется, не знаешь? Он что-то не звонит.

— У него встреча, наверное, занят, — я ополоснул чашку водой из-под крана и поплелся на выход.

— А, ну хорошо. Надо в гостиной проветрить, что ли…

Я поднялся на второй этаж, толкнул дверь в библиотеку. Я спал в библиотеке. Эта комната всегда казалась мне самой уютной и безопасной.

Вдоль стен располагались огромные книжные стеллажи, доверху забитые книгами. На полках были расставлены модели космических кораблей, шаттлов, луноходов, а под люстрой висел мобиль в виде макета солнечной системы. На двери болтался плакат с Доктором Кто.

Мой диван пристроился под стеллажом, забитым научной фантастикой вперемешку с энциклопедиями и книгами о животных. Все никак не доходили руки навести здесь порядок. Мне нравился этот книжный хаос. Среди книг я чувствовал себя очень спокойно.

Я быстро разделся, натянул домашнюю футболку и залез под одеяло. Долго наблюдал за тем, как раскачивается мобиль под потолком.

Из головы почему-то не шла девушка с испуганным взглядом. Она напомнила мне о днях, когда я только пытался осознать случившееся в орегонском лесу.

Если она столкнулась с чем-то подобным — что ж, я ей искренне сочувствую.

Какие там выделяют стадии принятия неизбежного? Отрицание, гнев, торги, депрессия, принятие? Очень надеюсь, что ей все же не придется их проходить.

И да пребудет с ней Сила, честное слово.