Двое для трагедии. Том 1

Анна Морион, 2020

21 век. Прага. Могущественный вампирский клан Морганов является скрытым хозяином города. О том, что Морганы – не люди, неизвестно никому, ведь они усердно и ловко скрывают свою тайну. Седрик Морган – один из них. Он не только наблюдатель и мыслитель, но еще и студент Карлового университета, в котором все считают его заносчивым и угрюмым отшельником. Еще бы! Седрик не общается со смертными, потому что презирает их. Для него они – только пища. За почти 300 лет его жизнь не имела особых волнений и забот. Но все изменилось в один октябрьский день, когда ректор университета решил сделать своим студентам неприятный огромный сюрприз. В этот день в жизни Седрика появляется подопечная-смертная, которая, против своей воли, пробудила в нем новые, совершенно неизвестные ему ранее чувства.

Глава 9

Поведением Седрика Моргана обескуражило меня. Ну, и как можно понять этого странного парня? То оскорбляет, то вдруг извиняется! То он холоден и зол, называет меня трусихой, обвиняет в трусости, и вдруг сам же ищет встречи со мной! Он даже дважды извинился и, словно желая загладить свою грубость, поделился со мной очень личным. Когда Седрик рассуждал о Шарле Бодлере, я почувствовала в нем родную душу. Мне было непередаваемо приятно от рассуждений Моргана, ведь сама я рассуждала так же. Он передал словами то, что чувствовала я, читая мрачные творения этого великого французского поэта.

Как жаль, что я не владею французским языком, чтобы, как и Седрик, чувствовать истинную красоту и оригинальные мысли Бодлера, не искаженные чешским переводом! Но, даже в весьма искаженном виде, его стихи оставались прекрасными.

Седрик — романтик. Не может быть иначе. Тот, кто предпочитает Гете, Петрарку и Бодлера, не может быть всего лишь отстраненным ценителем, не ощущая на себе силу и мощь гения этих авторов. Их может понять лишь тот, в чьей душе есть романтика. Увидев, насколько увлек Седрика наш разговор о поэзии и литературе, я поняла, что он всерьез увлекается ею. Но, если в поэзии мы были практически единогласны, в литературе, как оказалось, наши вкусы расходились просто монументально: Седрик любил серьезную, тяжелую литературу, а я предпочитала легкий и пленительный жанр — романы о вампирах.

«Ну вот, теперь он думает, что я легкомысленна… Хотя, какая разница, что он думает?» — с неудовольствием подумала я, но в душе призналась себе, что мне важно знать его мнение. Хотя, на что надеяться? В глазах Седрика я выглядела глупенькой или даже недалекой. Но, Боже, какой же он странный! И как он умеет убеждать! Я ведь твердо решила отказаться от его «помощи», и уже мысленно попрощалась с ним, но уже завтра встречаюсь с ним в библиотеке!

Чистой воды абсурд. Всего лишь короткий разговор, прояснивший так много.

Весь оставшийся день я провела в размышлениях, но они померкли наряду с презентацией для семинара по истории Чехии. Презентация заняла у меня много времени: нужно было довольно коротко и доступно описать биографию и влияние исторической личности на развитие Чехии. Моим выбором стал национальный герой — Ян Гус. Делать дела, спустя рукава, я не любила, поэтому презентация вышла очень даже достойной. Чтобы размять спину и ноги, я изредка отрывалась от монитора ноутбука и бродила по комнате, или шла на кухню, сделать кофе. К вечеру у меня не осталось никаких сил. Отредактировав последний слайд, я захлопнула ноутбук, взглянула на часы и удивилась своей выдержке: шесть часов! Пролетели быстро, как одна минута!

За окном давно стемнело, лишь одинокий фонарь тускло освещал улицу и кусок придомовой территории.

Как изнемогающий от кислородной недостачи дельфин, я нуждалась в глотке свежего воздуха: моя голова была словно вылита из бронзы. И, надев, пальто и сапоги, я спустилась во двор. Вечер был тихим и прохладным. Все вокруг дышало свежестью. Я спрятала руки в карманы и принялась наматывать круги вокруг фонаря. После долгих часов, проведенных в душной квартире, я с удовлетворением чувствовала свободу и вновь настигшую мой усталый разум ясность сознания. Казалось, вечерний воздух вывел меня из состояния летаргического сна. Взглянув на окна своей квартиры, я с сожалением подумала о том, что мне придется возвратиться туда. Но вдруг, из ниоткуда, во мне родилось упрямое желание прогуляться по вечерней Праге.

Вечерняя Прага небезопасна для одиноких девушек, но этот факт никогда не страшил меня, и я направилась на Нусельский мост. Идти до моего любимого моста было довольно долго, но я потратила это время на размышления и созерцание мрачной красоты готических церквей и старинной, неповторимой, пражской архитектуры, завораживающей своей таинственностью, как поэзия Бодлера. К тому же, в Праге всегда было много туристов, поэтому я чувствовала себя в полной безопасности.

Спустя полчаса я была на мосту, и, как обычно, облокотившись на перила, обнесенные защитными решетками, предалась любованию вечерней Прагой. Ее огни сияли в темноте, наполняя вечер радостью и величием. Прага. Мой прекрасный любимый город! Любимая страна! Как же мне повезло родиться в Чехии и быть частью этой прекрасной культуры!

Шум пролетающих мимо машин не мешал мне: я была глубоко погружена в свои мысли и простояла так около часа, не отрывая взгляд от огней города. Изредка мимо меня проходили шумливые подростки, но я лишь улыбалась, думая о том, что когда-то тоже была совсем не тихоней.

Вдруг какой-то животный инстинкт заставил меня почувствовать на себе чей-то пристальный взгляд. Я осторожно взглянула вправо.

Недалеко от меня стоял Седрик Морган. Он наблюдал за мной.

Я тут же растерялась.

«Что он здесь делает? Зачем он здесь? В Нусле?» — удивилась я.

Седрик направился в мою сторону.

«Он идет ко мне?!» — пронзила мой мозг ужасающая мысль. Меня охватили смущение и неловкость, а ноги словно приросли к асфальту. Благоразумно вперив взгляд на район Нусле, лежащий под мостом, я притворилась, будто совсем не смущена, и взглянула на Седрика лишь тогда, когда он подошел совсем близко.

— Добрый вечер, — слегка удивленным тоном поздоровался он, остановившись рядом со мной.

— Добрый вечер, — вежливо ответила я, понятия не имея, как вести себя в этой неожиданной ситуации.

— Не ожидал увидеть тебя здесь.

— На самом деле, я бываю здесь довольно часто, поэтому могу сказать о тебе то же самое. — Я пожала плечами.

Седрик улыбнулся. При свете фонарей он был неотразим.

— Странно. Я прихожу сюда почти каждый день, но увидел тебя здесь лишь впервые.

— Должно быть, потому что я всегда нахожусь на этой стороне моста, — осторожно предположила я. — С какой стороны обычно приходишь ты?

— С той. — Седрик махнул рукой в противоположную сторону.

— Ну вот, как я и предполагала.

— Как далеко отсюда ты живешь? — вдруг спросил он.

Этот вопрос удивил меня. Зачем ему знать?

— Думаю, отсюда до моего дома около получаса ходьбы.

— Ты приходишь сюда пешком?

— Да. Думаешь, тридцать минут — это чересчур много?

— Не думаю. Просто я редко хожу пешком и в основном передвигаюсь на автомобиле.

«Нет сомнений: ты не знаешь, что такое трамвай!» — подумала я и не смогла сдержать улыбку при мысли о том, что Седрик, возможно, ни разу не ездил на общественном транспорте.

— Я живу за городом, — прохладным тоном объяснил Седрик, очевидно, неверно истолковав эту мою улыбку.

— Я не хотела обидеть тебя, — смутилась я. — Просто я подумала, что ты никогда, наверное, не ездил на городском трамвае.

— Да. Признаюсь в этом, — усмехнулся Седрик.

Воцарилась тишина. Я не знала его, он не знал меня, и мы просто обоюдно молчали.

— Не могли бы мы перенести занятие на понедельник? — вдруг выпалила я. Мне отчаянно не хотелось встречаться с ним завтра. Я была не готова противостоять ему. — Не подумай, что я опять струсила. У меня возникли кое-какие проблемы с квартирой, — соврала я, чтобы выглядеть убедительной.

— Конечно, — спокойно отозвался это Седрик.

У меня отлегло от сердца.

— Здорово, что мы так неожиданно встретились. У меня не было бы возможности предупредить тебя, и ты просидел бы в библиотеке без толку. Наверно, было бы хорошей идеей обменяться номерами телефонов! — веселым тоном сказала я.

Седрик не ответил, и я тут же решила, что обидела его, но, увидев добродушное выражение его лица, поняла, что ошиблась. Мне захотелось уйти: между нами стояло неловкое напряжение, и молчание лишь ухудшало ситуацию.

— Ну… Я пойду, — сказала я, спрятав руки в карманы. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — равнодушно ответил Седрик.

Выдавив из себя улыбку, я поспешила пойти прочь.

«Слава Богу, он не напросился провожать меня!» — с облегчением подумала я, представляя, что творилось бы в моей душе, если бы рядом со мной шел Седрик Морган. Даже молча.

Твердым и довольно быстрым шагом я направилась домой, несказанно радуясь своей неожиданной отсрочке. Теперь в запасе у меня было целых пять дней, чтобы поразмыслить и попытаться понять Седрика. Хотя, думаю, я никогда не смогу понять его.

Погрузившись в свои мысли, я дошла до края моста, как вдруг услышала чужие шаги за моей спиной. По моей коже пробежал холодок. Шаги приближались, и, по мере их приближения, мой мозг наполняли истории о маньяках. Ужасными кровавыми сценами. Ведь это не мог быть Седрик: он остался стоять на мосту и не мог догнать меня так быстро.

Шаги раздались прямо за моей спиной. Я вынула руки из карманов, сжала кулаки и резко обернулась.

— Черт! Ты напугал меня! — воскликнула я: это был Седрик.

От волнения и пережитого страха я не могла унять дрожь.

— Извини, но я не могу отпустить тебя одну, — с легкой улыбкой сказал на это Седрик. — Кстати, кулак ты держишь неверно: большой палец всегда должен быть вверху. — Он вдруг схватил меня за левую руку, и я чуть вздрогнула: его ладонь была ледяной. — Расслабь ладонь. Вот так. А теперь сожми кулак правильно. Молодец. Я провожу тебя.

По его тону я поняла, что это не вопрос и не предложение. Да и я что-то совсем струсила. Поспешно высвободив свою ладонь из ладони Седрика, я спрятала ее в карман.

— Но тебе придется возвращаться на мост! К машине! — сказала я, совершенно не желая, чтоб он провожал меня. Нет уж! Только этого мне не хватало!

— Вечерний воздух еще никому не навредил. Нет ничего лучше прогулки перед сном, — безапелляционным тоном отозвался Седрик.

Я не нашла, что ответить, поэтому лишь молча кивнула.

Мы медленно пошли по дороге.

«Надо же, а он, оказывается, джентльмен!» — удивилась я, идя рядом с Седриком и устремив взгляд на асфальт. В конце концов, теперь я точно была в безопасности. С Седриком.

Мы молчали. Седрик шел, не глядя на меня, и мне вдруг стало обидно оттого, что он решил провести меня лишь из чувства долга.

— Знаешь, я уже почти пришла: осталось метров сто пройти, — соврала я, чтобы избавить Седрика от моего общества и дать ему уйти без угрызений совести. — Я уже почти у дома, так что, спасибо за то, что проводил меня.

Я остановилась. Он тоже.

Седрик взглянул на меня равнодушным взглядом, а я молча ждала пока он уйдет.

— Ты здесь живешь? — спросил он.

— Да, — уверенно солгала я.

— Должно быть, в том зеленом доме?

Я обернулась, чтобы взглянуть на зеленый дом, но он находился далеко в тени, и я не смогла разглядеть его в темноте.

— Ты видишь его? — спросила я, вновь взглянув на Седрика.

— Да. Красивое здание.

— Ну, раз ты убедился в том, что я уже на месте, можешь возвращаться на мост, — соврала я, чтобы убедить его в том, что я больше не нуждаюсь в защите.

Седрик улыбнулся.

— Думаю, снимать квартиру там очень дорого, — вдруг сказал он.

— Да, немного дороговато, — нерешительно ответила я, не понимая, чему он улыбается.

— Но это место совсем не радует: здесь почти нет фонарей.

— Везде есть свои плюсы и минусы.

— И дорога требует незамедлительного ремонта.

— Возможно… Но мне все равно: у меня нет личного транспорта.

— Все это замечательно, но ты не можешь там жить, — спокойным тоном отрезал Седрик.

— Я снимаю квартиру в этом доме уже третий год, — настаивала я. — Почему тебе так трудно в это поверить?

— Потому что это — банк.

О, Боже мой.

Я не знала, что ответить. Мне стало ужасно стыдно. Мои щеки загорелись, и я прикрыла глаза ладонью, чтобы не видеть Седрика: мне казалось, что он рассердился или обиделся на меня.

«Надо же было так попасться! Теперь он подумает, что я неблагодарная!» — с отчаяньем подумала я.

— Ты не умеешь врать, — услышала я его голос.

— Седрик… — Я отняла ладонь от лица.

— Тебе так неприятно мое общество? — В голосе Седрика была насмешка.

— Это не то, что ты думаешь! — тихо сказала я, чувствуя, как справедлив его упрек!

Он усмехнулся, но промолчал.

— Я соврала не потому, что мне противно твое общество! Оно мне совершенно не в тягость! Просто… Я подумала, что тебе придется долго идти обратно… Вот.

— И это все?

— Нет… Еще я подумала, что ты сам не желаешь провожать меня… Что ты делаешь это из чувства долга, — тихо закончила я.

— С чего ты взяла?

— Мы почти незнакомы, и тебе не нужно провожать меня, даже просто из вежливости. Джентльменство нынче не в моде, — объяснила я, опустив взгляд на тротуар.

— Я никогда не провожаю девушек из чувства долга, — спокойным тоном сказал Седрик.

Я подняла взгляд и с тревогой посмотрела в его лицо.

— Но мне неловко оттого, что тебе нужно возвращаться на мост, — тихо сказала я. — Ведь это целых полчаса…

— Считаешь, что полчаса — это много? — вдруг спросил Седрик.

Я смогла лишь отрицательно покачать головой.

— Как долго тебе идти до дома? Только честно.

— Пять минут… Или шесть.

— Тогда мы расстанемся с тобой здесь, и я пойду обратно, чтобы ты не думала, будто я провожал тебя из чувства долга.

— Спасибо. Только, пожалуйста, не принимай всерьез то, что я сказала, — попросила я.

— Спокойной ночи, Вайпер. — Было его ответом.

— Спокойной ночи. Будь осторожен.

Седрик слегка улыбнулся и, развернувшись, пошел на мост.

Я поспешила домой. Но вдруг мой разум пронзила мысль, заставившая меня резко остановиться и обернуться назад.

— Седрик! — крикнула я, надеясь, что он услышит меня.

— Да? — послышался его голос, и через пять секунд появилась его фигура в темном плаще. Он подошел ко мне.

— Я хотела бы спросить… — начала я, чувствуя себя крайне неловко.

— Спрашивай, — перебил меня он.

— Как ты смог так быстро догнать меня?

— Ты же знаешь, что мужчины ходят быстрее женщин? — ответил Седрик вопросом на вопрос.

— Да, но… — Я сильно покраснела: его объяснение было настолько понятным и естественным, что я тут же почувствовала злость на свое любопытство.

— Я пошел за тобой почти сразу. Сперва подумал, что поблизости тебя кто-то ждет, какой-нибудь друг или парень.

— Это очень мило с твоей стороны. Но как ты понял, что меня никто не ждет?

— Я решил, что будет нелишним убедиться в том, что ты в безопасности.

Мое лицо пылало от стыда.

— Это был дурацкий и бестактный вопрос с моей стороны. Извини, что задержала тебя! — выпалила я.

— Я никуда не спешу, — отозвался Седрик.

— Что ж… Спокойной ночи. На этот раз точно, — смущенно улыбнулась я.

— Спокойной ночи. — Седрик зашагал в обратном направлении, а я продолжила свой путь домой, посмеиваясь над собой и размышляя о сказанном Седриком в этот вечер.

Лишь потом до меня дошел смысл фразы, сказанной им: «Я никогда не провожаю девушек из чувства долга». Что это значит? Глубоко в душе я почувствовала тщеславную гордость оттого, что против своей воли, навязала Седрику Моргану некоторую симпатию ко мне.

Нет, следует размышлять трезво, а не радоваться мимолетной искре!

Скорее всего, Седрик сказал эту фразу, чтобы избавить меня от мук совести.

Глупая, а я еще чему-то обрадовалась!

Благополучно и без приключений добравшись до дома, я сняла пальто, сапоги и, почувствовав усталость и сонливость, прилегла на диван. Но мой разум отказывался отдыхать, и весь оставшийся вечер я думала о неожиданной встрече с Седриком на мосту.

«Отлично! Завтра у меня семинар, но моя голова забита какими-то глупостями! И эти глупости причиняют мне неудобство, приносят беспокойные виденья и дурацкие надежды. Надежды? На что? Отбрось все надежды, Вайпер! Живи реальностью, а не мечтами!» — С этими мыслями я благополучно заснула на диване и проснулось лишь утром, с ужасом осознав, что уже пропустила первую пару в университете.

Я вскочила с дивана, побежала в ванную, умылась, затем наскоро перекусила бутербродами, даже не выпив традиционного утреннего кофе. Почистив зубы, я быстро собрала сумку и побежала в прихожую надевать пальто, по дороге расчесывая свои спутавшиеся за ночь волосы. Так как времени на смену одежды у меня не было, я поехала в той, в которой проспала всю ночь.

Это был первый раз за все три годы учебы, когда я опоздала на занятия.

К счастью, в этот день Седрика Моргана я не увидела даже мельком.

Юлия, не успевшая расспросить меня о моем «разбирательстве» с Седриком, устроила мне настоящий допрос. Я честно рассказала подруге о том, что Седрик назвал меня трусихой и что он обо мне думает, но скрыла тот факт, что он дважды извинился и пообещал больше не срывать на мне свою злость. Я умолчала об этом не потому, что была горда, но, чтобы Юлия не впала в заблуждение, ведь она очень тягостно переносила отказы, так как считала себя экспертом в области отношений с парнями.

Конец ознакомительного фрагмента.