Двое для трагедии

Анна Морион, 2020

Два тома в одной книге. 21 век. Прага. Могущественный вампирский клан Морганов является скрытым хозяином города. О том, что Морганы – не люди, неизвестно никому, ведь они усердно и ловко скрывают свою тайну. Седрик Морган – один из них. Он не только наблюдатель и мыслитель, но еще и студент Карлового университета, в котором все считают его заносчивым и угрюмым отшельником. Еще бы! Седрик не общается со смертными, потому что презирает их. Для него они – только пища. За почти 300 лет его жизнь не имела особых волнений и забот. Но все изменилось в один октябрьский день, и в жизни Седрика появляется подопечная-смертная, которая, против своей воли, пробудила в нем новые, совершенно неизвестные ему ранее чувства. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Экзаменационный период пролетел так быстро, будто его и не бывало. Начались учебные лекционные будни. Нужно отметить, погода приготовила нам сюрприз и принесла в Прагу холод и серые тучи, что давало мне возможность посещать университет хоть каждый день. Приезжавшие в замок гости уехали, и я вздохнул с облегчением. Присутствие многочисленных сородичей каждый раз ломало мои планы и злило меня, к тому же, они были неаккуратны: после их приезда по Праге прокатилась волна паники — люди бесследно исчезали. Десятками. Почти каждый день.

После последней встречи с девчонкой с Нусельского моста я ни разу не встречал ее в университете, а ведь теперь посещал его ежедневно и сидел на всех парах, что было для меня необычайным геройством. Непонятно откуда, во мне вдруг вновь неожиданно появился интерес к наблюдению за жизнью огромного организма, или, лучше сказать, огромного муравейника, которым являлся Карлов университет Праги. Но было что-то странное в моем поведении: однажды я поймал себя на мысли, что ищу среди ярких цветов черное пальто, ищу в шумной толпе студенток ту девчонку, но не находил ее… Поняв, что словно нарочно высматриваю ту незнакомку, я мысленно чертыхнулся и заставил свой разум подавить это дурацкое, совершенно чуждое и ненужное мне желание вновь столкнуться с той смертной.

Каждый вечер я приходил на Нусельский мост и провожал взглядом закат, а после наблюдал за небом и летящими по нему облаками. Но, в который раз, после периода духовного подъема, мною овладели меланхолия и скука, и теперь дни проходили скучно, каждый был похож на предыдущий, и мою скуку не могли убить ни события, происходящие в университете, ни события, происходящие в стране и мире вообще. Учеба наскучила, охота еще два века назад превратилась в рутину. В моей жизни не происходило ничего интересного. Но в понедельник второго октября что-то пошло не так.

День проходил рутинно, и я с равнодушием смотрел на лектора, который, энергично махая руками, расхваливал свой предмет и способность рационального мышления. Лекция закончилась бы так же, как заканчивалась всякий раз, но вдруг, в конце пары лектор громко объявил аудитории, что студенты не должны расходиться, а обязаны прийти в актовый зал. Естественно, студенты тут же принялись перешептываться и посмеиваться. Для них это было веселье. Для меня — очередная морока и минуты потраченного впустую времени.

Актовый зал университета заполнился любопытными и в то же время испуганными студентами. Я сел в четвертом ряду, мечтая поскорее уехать в замок. Рядом со мной расположилась компания девушек, которые тут же пустили в ход свои женские чары, строя мне глазки. Спрятав руки в карманы, я сделал вид, будто не замечаю факта существования этих девиц вообще.

Прошло уже десять минут, и, только когда студенты совсем разболтались, в парадные двери важной походкой вошел, никто иной, как сам ректор университета, и гул, стоящий в зале, заглох. Студенты шумно поднялись с кресел, в приветствии. Ректор прошел на сцену, взял в руки микрофон и небрежным жестом разрешил нам сесть.

— Добрый день, студенты! — весело сказал он.

— Добрый день! — раздался ему в ответ нестройный хор голосов.

— Готов поспорить: всем вам интересно, зачем я собрал вас здесь. Так?

— Да! Именно! Шикарный галстук! Надолго мы тут? — послышалось со всех сторон.

— Я восхищен вашим энтузиазмом. Но я сегодня очень добр, поэтому в зале остаются только пятый и шестой курсы. Все остальные свободны!

Студенты пятого и шестого курсов недовольно заворчали, а младшие, с радостными лицами и с большим шумом поспешно покинули зал. Я пристально вгляделся в их толпу, надеясь увидеть ту девушку… Черт! О чем я думаю! Я заставил себя смотреть на сцену и мысленно отругал себя.

— В нашем университете произошло что-то крайне странное: в прошлом учебном году многие студенты младших курсов сдали летнюю сессию так слабо, будто их вдруг всех схватил мор, — печально сказал ректор. — Особенно хромали алгебра и физика. На обе ноги.

— А мы при чем? — раздался недовольный голос с галерки.

Студенты захихикали.

— Нас это не касается! — послышался еще один голос.

Опять поднялся смех.

— Вас это касается больше всего. Знаете, в современном мире существуют миллионы учебных программ, которые мы могли бы взять на вооружение, но… Я вдруг подумал: почему бы Карлову университету не ввести свою? Такой себе эксперимент, так сказать. Старшие студенты, светила нашей alma mater, должны помочь своим младшим товарищам подготовиться к зимней сессии….

Предложение ректора явно не понравилось аудитории: послышались свист, недовольное мычание и даже тихая ругань.

Я не смог сдержать саркастической усмешки: люди совсем обезумели!

— Суть эксперимента довольно проста: каждый из вас до зимней сессии будет заниматься с одним из студентов младших курсов: одним, двумя, а может, и всеми предметами, с которыми он не в ладу… — продолжил свою речь ректор.

— А можно от этого отказаться? Программа добровольная? Почему нас не спросили? — послышалось со всех сторон.

— Не понимаю, отчего столько шума и недовольных кислых лиц? Экспериментальная программа недобровольная, но обязательна для каждого из вас! Участвуют все. Однако от нее можно отказаться. — Ректор выждал, пока по залу пронесется вздох облегчения, и продолжил, разрушив мои надежды всего тремя словами. — Но не вам. Привилегию отказа от этой великолепной программы имеют лишь те, с кем вы будете заниматься. Но я должен лично увидеть объективную причину для отказа. Вопросы исчерпаны?

В зале наступила тишина.

— Что за цирк! — тихо сказал я, поняв, в какое болото увяз.

— После собрания всем зайти в мой кабинет: там вам будут выданы имена ваших новых друзей. — Ректор внимательно осмотрел зал. — Все, кто не станет выполнять пункты экспериментальной программы, имеют полное основание, скажу прямо, на вылет из университета.

— Но мы платим за учебу! Почему мы должны выполнять обязанности преподавателей? Это нечестно! — недовольным тоном крикнул кто-то из задних рядов. Его тут же поддержал гул голосов.

— Эта экспериментальная программа продлиться лишь несколько месяцев. Но, конечно, если вы считаете, что ваши деньги дают вам право не подчиняться программе Карлового университета, то всегда можете перевестись, — ответил на это ректор и выключил микрофон.

Эти слова произвели оглушающий эффект: в зале воцарилось гробовое молчание.

Ректор, наверняка, довольный результатом своего выступления, покинул зал. Едва он скрылся в коридоре, зал будто взорвался: студенты громко возмущались и жаловались друг другу на вопиющую несправедливость. Все были недовольны. Но я молчал, скрывая свое недовольство глубоко в душе.

К кабинету ректора я шел с ужасным настроением. Теперь придется носиться с каким-то глупым дитем. В этот момент мысль об отчислении не пугала меня. Наоборот, даже привлекала.

Честно стоя в длинной очереди и слушая нытье и жалобы студентов на горькую судьбу, я едва заметно усмехался от этой человеческой глупости: в жалобах нет никакого смысла. Жалобы ничего не изменят. Все студенты старших курсов, включая меня, стояли с кислыми лицами в очереди за ненавистным именем.

Наконец, я вошел в кабинет.

— Отчего вы все такие хмурые? — спросила меня секретарь.

— Думаю, вы понимаете почему, — сухо ответил я.

— В этот раз ректор устроил шоу, достойное телевидения. Не знаю, как вам, а мне весело. Настоящая лотерея.

— Я заметил. Чертовски жестокая лотерея.

— Будешь тянуть сам?

— Неохота марать руки.

— Нет уж! Это твоя судьба! Тяни сам. Секунду. — Секретарь засунула руку в стоящую на столе стеклянную круглую вазу, наполненную маленькими белыми листами, и тщательно помешала эту белую кучу. — Теперь можешь тянуть.

Я равнодушно выхватил из всей этой гадкой кучи один из листков, но не стал смотреть, что за имя указано в нем. Какая разница? Я уже ненавидел его.

— Так… Седрик Морган… — Секретарь выхватила у меня из рук листок, взглянула на имя, записала его в компьютер и протянула листок мне.

Быстро покинув университет, я присел на одну из скамей, стоящих во дворе. Прочесть или подождать? Черт, от судьбы не уйдешь.

Я раскрыл листок: там черными крупными буквами было напечатано ненавистное имя: Вайпер Владинович.

Вайпер. Дурацкое имя. Кто это: парень или девушка?

Ниже стояла дата и время нашей встречи: завтра в 17: 00, библиотека, столик № 8.

Такая поспешность заставила меня недовольно поморщиться. Вдруг я услышал чьи-то шаги и обернулся: это был Ройс, бодрым шагом направляющийся ко мне. Ну вот, только его и не хватало. Что за день, право? Неужели кто-то наверху решил высыпать на мою голову ведро ненастий?!

— Привет! — поздоровался со мной Ройс, плюхаясь рядом, на скамью.

Я промолчал, даже не взглянув на него.

— Ну, и кто там у тебя? — весело спросил американец. — У меня какой-то болван со второго курса. Кто у тебя? Дай глянуть?

Чтобы он отвязался от меня, я поспешил показать ему свой листок.

— Вайпер Владинович… — вслух прочитал американец и фыркнул, как конь. — Что за птичка?

— Без понятия, — мрачно ответил я, забирая листок назад. — Вайпер. Змея.

— Наградили же именем родители! — поддакнул Ройс.

Молча поднявшись со скамейки, я направился на стоянку. Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Скомкав листок, я выбросил его в ближайший мусорный бак. Я ненавидел Вайпер Владинович. И завтра этому Вайперу придется прождать меня около часа, а может, и двух. Пусть ждет. Надеюсь, ему не понравятся мои постоянные опоздания, и он откажется от занятий, раз уж только он имеет на это право.

Какая ирония: я, вампир, буду готовить к экзамену свою жертву. Нет, не сегодняшнюю: возможно, лет через десять он станет моим ужином, а сейчас пусть выносит мои презрение и ненависть.

Что ж, тупица Вайпер, совсем скоро ты поймешь, что тебе не повезло. Крупно и категорически.

***

Я удивленно уставилась на сообщение из университета с именем того, кто будет заниматься со мной по экспериментальной программе ректора. Кто должен будет почти три месяца готовить меня к зимней сессии. Мой личный тьютор, так сказать.

Седрик Морган.

О, ужас.

Морган. Тот самый.

Конечно, я знаю Седрика Моргана. Кто в университете его не знает? Этот парень всегда держится скромно и особняком, но, по какой-то неизвестной мне причине, считается самым желанным парнем нашего университета. Половина моих однокурсниц были заинтересованы им, и каждый раз вздыхали, глядя ему вслед или слыша его имя. Поэтому я знала, с кем судьба так отвратительно свела меня, невзирая на простую логику: я и Седрик Морган — несовместимы. Да, я его знала. Дело в том, что он меня не знал, и, наверняка, так же, как и я был «рад» возможности познакомиться со мной. Да, согласна, Седрик — красивый парень. Но я никогда не понимала, что особенного в нем находят девушки: кожа этого парня была чересчур бледной, даже можно сказать, белой, что придавало ему вид мертвеца. Он ни с кем не общался, а в присутствии других людей молчал. Нет, я не наблюдала за ним — это бросалось в глаза. Он слишком горд, заносчив, и ему плевать на людей, которым повезло не так крупно, как ему — родиться в богатой семье. Поэтому Седрик Морган не нравился мне даже не как парень, а как человек. И именно этот эгоист должен будет помогать мне? Хотя, о чем это я! Не будет! Бьюсь об заклад, он рвет и мечет, зная, что ему, красавчику-богачу, придется проводить время со мной — глупой девчонкой с третьего курса!

Да пошел он к черту! Я абсолютно не была в восторге от этой дурацкой ситуации, но решила, что честно отсижу первую встречу с ним, чтобы со стороны руководства ко мне не было никаких претензий. Эта, откровенно скажу, идиотская идея ректора не нравилась никому, а больше всех мне. Все шишки посыпались именно на меня. Однако, скрепя сердце, я сказала себе, что выполню приказ ректора и приду на встречу с Седриком Морганом. Но почему из всех старшекурсников нашего факультета мне попался именно он? За что мне такое наказание? Наверно, после первого же занятия я повешусь. А мои однокурсницы поздравляли меня и пытались поменяться «тьюторами», но, узнав, что пары скреплены лично ректором, просто завистливо улыбались. Чему завидовать? Я с удовольствием бы поменяла Моргана на любого другого старшекурсника! Была бы возможность! Но ее не было.

В пятницу, в пять часов вечера я сидела в библиотеке, за столом №8, и ждала Седрика Моргана. Я уже взяла нужные мне книги по физике и то и дело смотрела на часы. И молча злилась.

Половина шестого. Моргана все не было. Но я упрямо ждала, уговаривая себя отсидеть положенное время и уйти. Придет он или нет — плевать!

Круглые настенные часы библиотеки показали шесть.

Его не было.

Я кипела от гнева. Паршивец! И где его носит?

Мое терпение лопнуло: я решила, что, если Морган не придет через пять минут, — я уйду, плюнув на все. Не желает приходить? Отлично! Тогда у меня будет объективный повод отказаться от его «помощи» в кабинете ректора!

Скрестив руки на столе, я положила на них голову и принялась мысленно отсчитывать пять минут. Спустя три минуты и семь секунд я услышала: «Привет», небрежно брошенное приятным низким голосом, и вздрогнула.

Надо же! Все-таки, соизволил прийти!