Фея (не) против любви

Анна Милок, 2020

Знаете, каково это быть феей любви? Отвратительно! А когда твоя магия зависит от чувств тебе самой еще не подвластных? Омерзительно! Ну, ничего, я еще встречу своего принца и вместе с истинным чувством в моих крылышках наконец-то заискрится магия… Эй, я сказала “принца”! Уйди с дороги, хмырь болотный!

Глава 4

Мне казалось, что я не ела уже целую вечность. И не удивительно, что простая похлебка казалась мне вкуснее любого деликатеса. Оставалось лишь уповать, что ингредиенты ее общедоступные и приемлемые.

Едва я вошла в просторную комнату, где за столом уже сидели хозяева дома, как Ян прыснул от смеха и тут же уткнулся носом в тарелку. Да так мастерски, что лишь его подрагивающие плечи и были видны! А вот Ратмир принялся упражняться в гнутье ложек, удостоив меня лишь мимолетным взглядом.

— Я помогу, — мальчишка резво вскочил из-за стола, думаю не без помощи братца, который теперь глядел и на него волком.

Ян захлопотал рядом с печью, достал новую миску и, ловко орудуя половником, принялся наливать похлебку. Я же села напротив хозяина, сложила ручки на коленки и потупила взгляд.

— Зачем же рвать ее было? — наконец на одном выдохе произнес хмырь.

Голос его был полон вселенской печали, когда он еще раз оглядел дело рук моих, а вот Ян едва не умирал за его спиной, сотрясаясь от беззвучного хохота. Кушать под перекрестными взглядами обывателей дома было непросто, но я была слишком голодна, чтобы обращать на это хоть какое-нибудь внимание.

— Как зовут-то тебя, горе луковое? — спросил Ратмир, когда с моим ужином было покончено. Сами они давно поели и ждали только меня.

— Капель, — ответила я, наблюдая, как разгорается восторженный интерес в глазах младшего и как закатываются глаза старшего.

— Какая прелесть. А родители у тебя часом не Дождик с Тучкой?

— А родители мои правители Светлограда, и кому-то стоило быть повежливее, — как могла напомнила о своей значимости этому чурбану.

— Буду сидеть и бояться. Хотя, это если они летать умеют, — отмахнулся от меня хмырь.

— Капель — это древнее имя, почитаемое всеми феями. Капель — это смех фей.

— Ржавый скрип ваш смех, — резко перебил меня Ратмир, сложив на груди руки.

— А ты его хоть слышал? — спросила я, повторив жест хмыря.

— Боги миловали. Не зря каждый вторник и четверг приношу им в жертву по лягушке. А ты рот закрой, не фея, — обратился Ратмир уже к брату.

Мальчишка, до этого восторженно разглядывающий меня, поднялся из-за стола и начал убирать посуду, оставив меня один на один с хмырем, от которого и так холодок норовил забраться в каждую прожилку.

— Как же ты в Черной топи оказалась, принцесса? — опять допытывался Ратмир.

— Я летела в Альмиру, — принялась рассказывать я, а заметив его приподнятую в удивлении бровь, пояснила: — Я летела на драконе. Но из-за купола он на время утратил свою ипостась. Из-за твоего защитного купола я упала в болото и едва осталась жива.

— Ты упала из-за глупого дракона, который не смог перед носом разглядеть мерцание купола или удержать свою ношу. Не надо перекладывать с больной головы на здоровую, — Ратмир ни капельки не чувствовал себя виновным в произошедшем. — А с каких пор невесты добираются на свадьбу таким изощренным способом? Или это у вас новая мода такая, а мы в своей загнивающей глубинке и не в курсе?

— Ты хотел бы, чтобы на тебя с неба свалился весь мой свадебный кортеж?

— Чур меня, чур, — для пущей убедительности хмырь даже постучал костяшками пальцев о деревянный стол. — Нам одной тебя уже много, а ты целый выводок крылатый сюда притащить хочешь.

— Пф, хмыринное отродье, — обиженно насупилась я на то, что он назвал нас выводком, но Ратмира так просто было не обидеть.

— Хмыринное, — с гордостью подтвердил он. — Чистокровное. Других в роду не водилось, — я перевела свой взгляд на Яна, который в тазу мыл миски и ложки. — Кроме этого недоразумения.

Недоразумение повернулось ко мне и подмигнуло, одарив озорной мальчишеской улыбкой. Да уж, неисповедимы пути хмыринной семейки.

— А как ты теперь доберешься до Альмиры? — подал голос маленький трудяжка.

— Не знаю, — поникла я. По-хорошему, надо вернуться в Светлоград, но даже представить страшно, какая взбучка мне там достанется. Так может, лучше и впрямь сразу к эльфам… Тогда и родители не буду сердиться. Наверное.

— Не расстраивайся! Тебя Ратмир проведет! — по-своему истолковал мою печаль Ян, от чего я едва со стула не упала, а хмырь удивленно крякнул.

— Но тебе ведь все равно туда надо было, — с детской непосредственностью Ян переводил взгляд с меня на брата.

— Никуда мне надо, — сквозь зубы прошипел мужчина. Я доведу ее до ближайшего города, а там принцесса и сама справится. Не так ли?

Его последние слова были адресованы исключительно мне и смотрел он на меня при этом так, словно стоит мне не согласиться и меня прикопают здесь же под порогом. Поэтому оценив ситуацию здраво, я принялась одобрительно кивать в такт словам хмыря. Город с дорогой и экипажами, телепортами и всевозможными удобствами это намного лучше болота.

— Пойдем, я покажу тебе спальню, — предложил мне Ян, когда покончил с уборкой.

— Я сам. Тебе волю дай, ты ей еще свою перину предложишь.

Ратмир встал и стал терпеливо, ну почти, дожидаться, когда я выползу из-за стола. Крылышки очень мешали и так и норовили за что-нибудь зацепиться. Справившись наконец с этой тяжелой задачей, я круто повернулась на пятках к хмырю. И тут же испуганно вжала голову в плечи, когда за моей спиной несколько баночек ухнули вниз и разбились вдребезги.

— Ой, а мы же их все равно выкинуть хотели. Стоят, только место занимают, — пытался скрасить ситуацию Ян, пока Ратмир только рычал себе под нос что-то нечленораздельное.

Я боялась и пошевелиться, все пыталась убрать или хотя бы сложить непослушные крылья, но вместо этого они еще больше топорщились в разные стороны.

— Горе луковое, постарайся не разбить еще что-то, — притворно ласково заговорил Ратмир и уже привычно добавил: — если тебе дороги твои крылья.

Мне выделили маленькую спаленку почти под самой крышей, полагаю исключительно потому, что в ней не было ничего, что можно разбить или поломать. Лишь кровать да сундук были в комнате, больше походившей своим убранством на казарму. Дверь за Ратмиром со скрипом закрылась, отрезая меня от всего мира и давая безмолвный приказ к отбою.

Я легла на живот так, что крылья закрыли меня получше любого одеяла. Лишь ноги торчали из-под укрытия. Смех и грех, столь желанные крылья оказались той еще обузой.

Сон не шел, вместо него в голове крутились кровожадные картинки с расправой над хозяином дома. Словесные баталии, всамделишные схватки, которые непременно бы заканчивались моей победой. Замечтавшись, я привычно перевернулась на бок, чтобы свернуться калачиком, и, не почувствовав никакого дискомфорта, уснула.