О чем ты молчишь?

Анна Мельдельштейн

Резко открываю глаза, как от плохого сна, услышав громкий стук открывшейся балконной ставни, приведшей с собой весьма неприятный атлантический ветер. Озябшими босыми ногами ступаю на холодный паркет вишневого цвета – твой любимый, – аккуратно перебирая на цыпочках очередные па, которым ты меня учил. Захлопываю дверь что есть силы и не могу не взглянуть на ярко-красный рассвет, заметив нас на соседнем берегу в горах. Кажется, будто время вовсе остановилось…

июнь 2007

Я с невероятной четкостью помню твои поцелуи и аромат, который ты источал. Когда я встречаю прохожих с подобным запахом, меня накрывает волна тошноты и страха. Хотя бояться мне с тобой было нечего. Если только… Себя…

Ты любил целовать мою шею и горячие от твоих прикосновений плечи, пока я не вскрикивала: «Довольно!».

Вероятнее всего я долгое время не открывала дверь, потому что слышала твоё учащенное сердцебиение, задаваясь вопросом: «Он хорошо к тебе относится, дай ему шанс».

Глубинные чувства не изменили ни меня, ни мои реакции на твое присутствие в моей жизни.

Прости.

Похоже ты любил меня не только в этой жизни, но и во многих других. Хотя поступал весьма опрометчиво и глупо.

Амелия бесконечно прокручивала в голове весь процесс. Под процессом, конечно, подразумеваются их отношения. Вспоминала, как Бен мог часами целовать ее. Как он снова и снова касался её тела своими руками, нежно проводя по спине иногда, будто нарочно задевая грудь.

Амелия никогда не была глупой, пусть таковой её считали окружающие, удобная маска для красивой девушки. Поэтому, когда Бен умышленно задевал те части тела, которые не следовало, Амелия просто закрывала глаза и первое время старалась представить, что ничего не происходит, в последующем она размышляла о другом человеке. И вроде бы всё это становилось не таким противным, неправильным, как могло показаться изначально. По большому счёту она хотела почувствовать себя нужной и привлекательной. Только вот ощущения поднимались совсем иные.

Ни то что бы Амелии мешали отношения с Беном, но на пользу они ей явно не шли. Показательным примером отклонения этих отношений был вес Амелии: после возвращения из мирового турне по фехтованию в октябре 2003 Амелия весила без малого 60 килограмм и всего за несколько месяцев отношений с Беном она похудела почти на 20 кило. В конечном счете, к концу их отношений она весила столько же, сколько составлял ее вес в 12 лет. Вы вообще видели маленьких 12-летних девочек?

Когда в июне Амелии стало скучно, а Грегори снова лез со своими глупыми расспросами, она позвонила Бену.

— Я помню, что у тебя важная игра с ребятами, но, может, заедешь за мной? — будто невзначай спросила она. Ответ ведь был очевиден.

— Скоро буду, детка!

Амелия ненавидела, когда Бен её так называл, но не трудно догадаться, что на счёт этого она то же предпочитала молчать.

— Куда едем, дорогая?

— К тебе, — скомандовала она.

Не ожидавший такого поворота событий Бен, сначала глупо смотрел на Амелию, а затем молча поехал в направлении дома.

— А у вас ничего, симпатично. Даже есть небольшой бассейн. Прикольно, — смущенно протараторила она, хотя на деле испытала очередную волну презрения.

— Это не бассейн, это как клумба для цветов… — неловко пробормотал Бен.

— Собираешься открывать дверь? Или будем торчать на улице? — возмутилась Амелия, облокотившись о мокрые от утреннего дождя перила.

Войдя в дом, она не заметила ничего необычного или привлекательного. По крайней мере, для неё из соблазнительного здесь явно были только яблоки и абрикосы, растущие на деревьях в саду.

Следующие два часа Бен так настойчиво лез к ней под юбку, что у Амелии лопнуло терпение. И, казалось бы, она должна была поставить в тот момент точку, однако Амелия просто сняла юбку.

— Я достаточно притязательная, медвежонок?

— Да…

— А достаточно ли я сексуальна? — абсолютно серьезно задала вопрос Амелия.

— Ага… — еле сглатывая слюну произнес в ответ Бен.

— Ты обо мне думаешь, Бен?

— Конечно, ты ведь… Ты красивая и…

Резко сдернув с себя майку, Амелия медленно подошла к трепещущему Бену и чмокнула его в щеку. Затем взяла его правую руку и положила на своё бедро.

— Ну, а чего ты хочешь теперь? — абсолютно серьезно и сосредоточено спросила она.

Вместо ответа Бен притянул Амелию к себе и повалил на диван. Он покрывал каждый сантиметр её тела горячими страстными поцелуями, а Амелия продолжала задавать вопросы, ответы на которые никогда не прозвучали бы в этой комнате.

В какой-то момент Бен остановился и произнес лишь одно:

— Может мы… — не успев дослушать, Амелия взяла его голову в свои руки и опустила вниз. Для неё было важно, чтобы он молчал. Порой он набирает в рот воды, и их отношения выглядят нормальными.

Когда Бен поднял взгляд на Амелию, она лишь повернула голову в другую сторону, куда угодно — только бы не смотреть в его глаза. Бен не понял четкого намека и, обхватив ее груди руками начал покрывать их поцелуями. Следом он поднял её таз и резко вошёл, одарив ее губы страстным мокрым прерывистым поцелуем. Амелия в ответ лишь закусила его нижнюю губу. И пока Бен растирал пальцами правой руки струящуюся с губы кровь, она проваливала тщетные попытки забыть о ненависти к нему.

— У тебя сегодня игра, не трать много сил на меня, — констатировала Амелия, старательно придумывая пути отхода.

— О… Амелия… Поговорим потом? — искренне промолчав, Бен окинул её холодным взглядом непонимания.

Он не мог кончить еще около получаса. Однако Амелии казалось, что это длилось гораздо дольше. В какой-то момент её это разозлило на столько, что она решилась оттолкнуть всеми силами Бена как можно дальше от себя.

— Слушай, отвези меня домой, — внезапно после долгого молчания произнесла Амелия, натягивая юбку.

— Ты уверена? Не хочешь выпить? — с полным недоумения взглядом спросил Бен.

— Отвези меня домой! — закричала она. Переведя через несколько секунд дух, она спокойно продолжила, — отправляйся на игру.

Почти всю дорогу в машине царило молчание, пока Бен вновь не раскрыл рот.

— Классно вышло, правда?

— Что? — произнесла Амелия, точно её отвлекли от сверх-важного дела — просмотра мелькающих улиц за окном.

— Ну, сегодня такой важный день и меня скорей всего отберут в университет со стипендией. Расскажешь родителям? Им будет интересно узнать, что мы перешли на новый уровень.

Он всё не мог заткнуться, а это бесило Амелию еще больше, чем та чушь, которую он нёс. В мыслях проносилось лишь одно: «Заткнись. Заткнись. Заткнись. Зачем я это сделала? Как я тебя ненавижу. Замолчи…».

Затем она выдохнула и ровным тоном произнесла:

— Просто сделай для команды всё возможное. Затем что мне нужны деньги на новую кофту с Гуффи, полагаю, где находится магазин Gucci, ты запомнил.

— О’кей, детка. Люблю тебя! — не успев отъехать от дома Амелии, он крикнул в след, — увидимся вечером?

— Не думаю. Пока! — устало произнесла она, махнув рукой на прощание.

Между тем Амелия старательно не выходила из дома и вообще вошла во вкус, играя в приложения на подобие Sims. Это ведь так легко: строишь дом, находишь парня, бросаешь его в тот момент, когда тебе этого хочется и дело сделано. В жизни увы так не получается, постоянно возникают осложнения на подобие «детка, я люблю тебя, я не спорил с ребятами, что затащу тебя в койку через год отношений, что ты, не дуйся, у нас же всё в норме». Это не просто бредовая фраза. Это одно из сообщений в общем чате ребят из его команды. Ничего странного, верно?

Несмотря на то, что Амелия пыталась отдалиться, после этого происшествия они виделись каждый день. Амелию это раздражало еще больше. Бена, наоборот, чрезмерно радовало. Позже его отметили в списке для зачисления со стипендией, однако всё зависело лишь от крайней игры в будущую среду.

— Ты будешь на моей игре? Все девчонки придут…

— Нет.

— Я заеду… То есть… Погоди, нет? Тебя не будет? — удивленно переспрашивал он, будто одного отрицания было недостаточно.

— Бен, меня не будет на твоей чёртовой игре! Так яснее? — раздраженно произнесла она, молясь избежать вопросов этого попугая.

— Не понимаю… Почему? — ради разговора он даже заглушил мотор.

— Я уезжаю с Джейн в Хэмптон.

— Мы и так в Хэмптоне, — повисшее в воздухе напряжение могло спровоцировать взрыв.

— Речь сейчас о другом Хэмптоне. О том, который повыше.

— Ты можешь поехать после игры?

— Я не хочу оставаться из-за дурацкой игры, извини. Заводи машину и поехали. Я устала.

— Не знаю, что тебе на это ответить, — обиженно процедил Бен.

— Ничего не говори.

Оставшуюся часть пути они ехали под звуки, доносящиеся из радиоприемника.

— Я у тебя был не первый, да?

— Не неси чепуху! — прикрикнула на него Амелия.

— Точно…

— Ты совсем тупой?

— А что? Ты не выглядела как девушка, у которой никого не было, тем более ты сказала бы, что тебе больно и всё такое.

— Просто замолчи. Прекрати! Ладно? — раздраженно вопила она.

— Наверно, нам стоит расстаться, при таком раскладе… — обиженно заявил Бен, сам того не осознавая.

— А знаешь что?! Ты прав! Впервые из твоих уст прозвучало нечто стоящее!

***

Друзья. Кажется, они навечно, и не судят тебя за глупости.

Верно?

Друзья чутко интересуются как прошли твои выходные и по-особенному прикрывают спину в то время, когда это необходимо.

С завидной периодичностью ты можешь их раздражать, однако они никогда не перестанут удивляться твоей способности строить замки, где нет койко-места для скуки.

Друзья звонят тебе, выслушивают недовольства, помогают выбрать лучшее фото, проверяют твои посты на ошибки, а еще терпеливо смотрят фильмы с субтитрами, даже если ничего не понимают на деле.

Друзья…

Пока ты не заметил, что от вас ничего осталось.

— Джесс, это мой попкорн, если ты не забыла! — воскликнула Амелия, раскачиваясь всё выше и выше на качелях.

— Ой, да, ладно тебе! Я совсем чуть-чуть, подружка, — пережевав очередную порцию попкорна, задорно ответила Джесс.

— Ну, мне-то оставь, — произнесла Амелия, спрыгивая с качели, — подружка! — Ох, уж этот попкорн со вкусами банана и шоколада.

— Где ты была вчера? — поинтересовалась Джессика.

— С Беном… — закидывая одну ладошку попкорна за другой, смущенно пробубнила Амелия.

— Кажется, он помогал ребятам из выпускной команды перед комиссией университета?

— То-о-о-очно… — протянула Амелия.

— Ты что-то темнишь, подруга. Говори, — пихнув Амелию в плечо, Джессика прекратила жевать и внимательно посмотрела на собеседника.

Через три минуты тишина наконец-то прервалась. Амелия осмелилась раскрыть рот. Хотя сама она не была уверена, что это того стоит.

— У нас…

— Что? — вскинув брови, вновь спросила Джессика.

— Кое-что произошло! — раздраженно воскликнула Амелия.

— Например?

— У нас был секс, Джесс! Боже!

— Воу. Ты… То есть… — никто не ожидал такого поворота, особенно слабая на эмоции Джессика. Она начала мямлить и пыталась подобрать слова вместо однозначного ответа.

— Не нужно только сейчас нотаций. О’кей? Это чепуха! И я не намерена обсуждать произошедшее событие, — твердо произнесла Амелия. По большому счету, в этом она была уверена больше, чем в том, что вообще стоило открывать рот.

— Было… Приятно или…? Ну, знаешь… — всё еще мямлила Джессика, хотя, судя по всему, её любопытство не имело границ.

— Никак не было. Я… Джесс, я какая-то не такая. Мне было это безразлично, и я правда ничего не чувствовала, мне не требовались вновь те переживания. Закрыли тему? Не хочу об этом слышать.

— Ладно. Но, если захочешь поговорить… Кто-нибудь еще знает?

— Ты, что, пьяна?! — воскликнула Амелия, удивленно и вместе с тем грозно смотря на подругу.

— Просто решила уточнить… — будто оправдывается Джесс, — Было бы неплохо поговорить об этом с кем-то взрослым.

— Также неплохо, как если бы ты приняла обет молчания? — это прозвучало обидно, но у Амелии не было другого выхода. В конце концов, она ожидала поддержку подруги, а не осуждение и призрение.

— Тебе, правда, не понравилось? — после долго молчания внезапно спросила Джесс.

Сейчас этой информацией обладала лишь она, а следом узнают и остальные.

Как говорится: «Знают двое — знают все».

***

Вбежав в дом, Амелия направилась прямиком в ванную, где сидела с ощущением вот-вот начавшегося приступа тошноты. Однако ничего не произошло. Чувство того, что всё съеденное за день окажется перед ней, не покидало её целую неделю. У неё дрожали руки и подкашивались ноги. В высшем Хэмптоне они с Джейн решили остаться до конца летних каникул. К сожалению с Джесс они больше не общались, следовательно, делать в городе одной фактически было нечего.

Так, утром Джейн и Амелия, отправлялись на прогулку по туристическому Хэмптону, где всегда можно было найти красивых парней (естественно, они приглашали их к себе на вечеринки), выпивали по несколько коктейлей, шли на пляж, а затем наряжались к вечеру. На их вечеринки приходили толпы гостей, в том числе, и парни-туристы. Все напивались. Курили травку. А потом Джейн вызывала несколько человек из охраны, чтобы те прогнали всех гостей. Затем они выпивали еще немного, выкуривали последний косяк и ложились спать. Так было на протяжении двух недель.

Перед отъездом из верхнего Хэмптона Амелия не могла выпить, поэтому домой возвращалась трезвая и в слезах. Не из-за тоски по Бену, а из-за безвыходности положения: она вернётся одна в район, где каждая девчонка ждала их расставания; к тому же теперь у неё нет свободных денег, а просить у родителей не хочется; от неё отвернулась лучшая подруга; да, и Амелия просто ненавидела сама себя за случившееся.

Эти две недели были как в тумане. Бен звонил через день, но она не отвечала на его звонки. Поэтому он писал. В сообщениях, конечно, была несусветная чушь и ложные предположения. Их Амелия тоже оставляла без ответов. Рано или поздно расставание этой парочки было неизбежным. Точнее, необъяснимо, почему оно произошло столь поздно. Ведь всё это время Амелия расставляла приоритеты в своей голове, и одного пункта там определённо не было.

Пункта с названием «Бен».