Такие времена. Сборник рассказов от Анны Медь

Анна Медь, 2023

Сборник рассказов о реальной жизни в современном мире, о любви и предательстве, о изменах и прощении. В книге поднимаются темы сложных взаимоотношений между родными людьми.

Зараза

Лена никогда не верила в мистику. Все эти привороты и гадания на кофейной гуще казались ей абсурдной и бессмысленной тратой времени, а так называемые маги и ясновидящие — простыми шарлатанами. Однако с приходом в ее жизнь фанатично верующей свекрови женщину стали одолевать сомнения.

Наталья Кузьминична не была похожа на сектантку: с виду обычная женщина в возрасте, ухоженная, прилично одетая, да и на людях особо не распространялась про какие-то там обряды и заклинания.

Только Лене одной покоя не давала. Все изводила невестку: «Ты ведьма! Ведьма! Кольку моего приворожила! Квартира его тебе нужна! Ведьма!». А Лене оставалось лишь тяжело вздыхать: с головушкой у набожной старушки проблемы, на старости-то лет, что поделать?

Да только жизнь со свекровью совсем измучила бедную женщину. Старушка ходила по квартире за Леной по пятам, да не просто ходила: молитвы нашептывала. То икону в руки возьмет, то крест из-под рубахи вытащит, да от Лены им отмахнется.

И все на ночь молится, просит Господа избавить от «невестки проклятой»…

Со временем и вовсе стала косо подглядывать на Лену. Мол, кто тебя знает? Ты ж извести нас с Колькой хочешь! Еще намешаешь чего в тарелки, так и помрем от яда твоего змеиного! А спустя пару дней соседка Лену пальцем поманила, секрет какой-то рассказать. Услышанное повергло женщину в шок. Выяснилось, что Наталья Кузьминична с ее фотографией к гадалке ходила, порчу наводить.

Жила у них тут одна, возле перекрестка, бабка, недобрые слухи о ней ходили. Лена и сама об этой «ведьме» слышала, да только значения не придавала: не верила.

Узнав о регулярных походах свекрови к «магам», Лена еще долго терпела, пока, наконец, не выдержала — скандал устроила, да такой, что все соседи слышали. В тот же вечер Лена позвала мужа на серьезный разговор. В который раз требовала съехать от матери, но Коля привычно отмахивался. Он вновь оправдывал мать и убеждал Лену не воспринимать ее замашки всерьез.

— Ну, тычет она твоей фотографией перед какими-то сумасшедшими, ну и пусть тычет! — отпив пива, бросил Коля. — Тебе-то о чем переживать? Вся эта мистика — выдумки да сказки. Ничего с тобой не случится. Все, я футбол смотрю. Устал как собака, дай отдохнуть!

— А как же квартира? Ты мне сколько уже обещал, что мы съедем из этого дурдома? — обиженно воскликнула Лена, сложив руки на груди.

— Леночка, ну уймись ты, а? — устало отмахнулся муж, даже не взглянув на женщину. — Найдем мы квартиру, обязательно найдем и снимем. Только Сереженька подрастет. Куда нам податься, с младенцем-то на руках?

С таким аргументом женщина не могла поспорить. Сереже только-только исполнился четвертый месяц. Он был очень беспокойным и капризным мальчиком, а с маленькими детьми не все пускают. В тот вечер, так ничего и не добившись от мужа, женщина вновь ушла в свою комнату расстроенная.

А однажды Лена проснулась от острой головной боли. Будильник еще не зазвонил, а по подоконнику гремел проливной дождь. Уснуть женщина так и не смогла, а принятое обезболивающее не дало никаких результатов. Два следующих дня Лена страдала от жуткой усталости.

Все из рук валилось, а ноги, словно налившиеся свинцом, еле волочились по паркету от спальни до туалета и обратно. Аппетита не было совсем, но и без того женщину мучили рвота и тошнота. Наталья Кузьминична все причитала:

— И где ж ты такую заразу подхватить могла, Леночка? А я знаю где! Это на тебя Господь разозлился. За грехи твои хворь наслал.

Лена глядела на свекровь с недовольством и раздражением, но молча отмахивалась. Навалившаяся непосильная усталость не позволяла женщине сформулировать даже простого предложения. Лена слегла на целую неделю. Она до последнего надеялась, что серьезных проблем со здоровьем у нее нет, а просто так проявлялось нервное перенапряжение.

Но когда состояние женщины стало стремительно ухудшаться, а лекарства перестали помогать, Лена наконец-то вызвала врача. Та без лишних предисловий заявила: «Срочно госпитализировать! Чего ж вы неделю мучили себя?!» И все бы ничего, Лена была бы и рада поехать в больницу, да только у нее на руках младенец, его куда?

Тут и свекровь в разговор вмешалась:

— Вы в своем уме?! Какая госпитализация? У нее ребенку только четыре месяца исполнилось, куда его денешь? Сидеть с ним некому! Муж на вахте, а я уже старая, того и гляди не услежу. В больницу ее, скажете тоже! Сами вылечим, не помирает ведь! Вы ей лекарств каких-нибудь пропишите, вот и все. А ты чего сидишь, рот раскрывши? — прикрикнула на невестку Наталья Кузьминична. — В больницу, что ли, собралась? Мужа с ребенком бросить решила? Ишь какая!

Врач пыталась переубедить старушку, но та не желала ничего слышать. В конечном счете свекровь буквально выставила врача за порог, хлопнув дверью перед самым носом.

Лена пролежала в постели еще три дня, пока в дверь не позвонили. Свекрови не было дома. Лена по стене доползла до входной двери, открыла ее, и тетка ворвалась в квартиру. Инга Сергеевна узнала о состоянии племянницы от ее мужа.

Коля уезжал на вахту в тот день, когда Лене стало плохо. На тот момент женщина выглядела так, будто просто простудилась, ничего серьезного. И больше мужу она сама не звонила, не хотела беспокоить, а потом и голос пропал.

Наталья Кузьминична случайно проболталась в телефонном разговоре сыну: «Леночка совсем обессилела, слегла даже! В больницу я ее не могу пустить, и так с Сереженькой не справляюсь, сам понимаешь. Ну, ничего, пройдет! Молодая, выкарабкается! Ты не переживай, сынок!» Муж пытался уговорить мать отправить жену в больницу, но та и слушать ничего не хотела.

Тогда, втайне от матери, Коля позвонил Лениной тетке, чтобы та срочно отвезла жену в больницу.

Лена очень удивилась приходу тетушки и вместе с тем была счастлива. Ах, если бы у нее только были силы радоваться и целовать ей руки! Но к этому времени Лена уже чувствовала, как жизнь медленно покидала ее тело, а сама она увядала прямо на глазах. Помимо обостренной ангины на женщину свалился еще и мастит.

Молочная железа воспалилась, и Лена больше не могла кормить ребенка. Да и последнюю неделю Наталья Кузьминична не подносила Сереженьку к матери, кормила сама смесью.

«Заразишь еще!» — фыркала она, а Лена и слова поперек произнести не могла, дрожа от озноба и высокой температуры. Ко всему прочему у нее загноился палец — тот самый, на котором она носила обручальное кольцо. Снять его женщина теперь не могла. Ее стали посещать галлюцинации с участием Бога, а в голове, как мантра, повторялись слова злорадствующей свекрови: «Это на тебя Господь разозлился! За грехи твои хворь наслал!».

Пребывая в бреду, Лена мечтала прочесть хотя бы самую простую молитву, но даже это у нее не получалось.

Из последних сил протянула она к тетушке дрожащую руку. Одними губами женщина прошептала: «Помоги мне». Недолго думая, Инга Сергеевна сгребла племянницу в охапку и буквально на спине потащила ту на выход из дома.

— Надо в церковь, Ленушка. Хоть ползком, но обязательно надо. Платочки я взяла, об этом не переживай…

Лена хныкнула. Она так надеялась, что ее наконец-то отвезут в больницу и вылечат, но набожная тетушка намеревалась вести ее в храм. Лена была разочарована, но противиться уже не могла: она практически не держалась на ногах и уже в десятый раз успела попрощаться с жизнью.

Одно ее держало — Сереженька. Ее маленький мальчик сладко спал в свободной руке тети Инги и даже не проснулся, когда та в спешке выхватила его из люльки. Оставить его дома было нельзя: Наталья Кузьминична еще не вернулась со дня рождения школьной подруги.

Стоило переступить порог церкви, как в нос ударил одурманивающий запах ладана. В храме женщин встретила тишина, скамьи пустовали. Инга подвела прихрамывающую Лену к одной из них и помогла сесть. Сережа по-прежнему мирно спал у тетки на руках.

Стали дожидаться батюшку. Наконец, в зал вошла священнослужительница. Увидев состояние прихожанки, она присела напротив нее и несколько раз перекрестила, нашептывая молитву. Затем предложила причаститься: поесть просвирки и испить священного вина. Лена послушно исполнила наказ служительницы, после чего та сказала:

— Ступай домой, сестра. Полегчает тебе скоро. А я свечечку за твое здоровье поставлю, да помолюсь за сына твоего. Ступай с Богом!

И правда, уже на выходе из церкви женщине стало лучше. По дороге до дома ее все так же придерживала под локоть Инга, однако ребенка Лена уже могла сама нести на руках.

Войдя в квартиру, женщины замерли на пороге — они в шоке обвели взглядом бедлам, который, судя по валявшимся клочьям шерсти, устроила Мурка, любимая кошка свекрови.

И вдруг в коридор выбежала взъерошенная старушка — женщины ахнули. Наталья Кузьминична была исцарапана вдоль и поперек: на коже ни единого живого места не осталось от кровавых полос. Ее домашний халат был разодран в клочья. Свекровь тяжело дышала, хватаясь за сердце, и оторопело глядела на оправившуюся невестку, стоящую в дверях. А черная кошка Мурка, прикрыв глаза, надменно наблюдала за всей этой картиной, вальяжно лежа на шкафу.

С тех пор прошло около года. И хотя Наталья Кузьминична больше не сыпала в сторону невестки проклятиями, Лена буквально вынудила мужа наконец-то переехать в отдельное жилье. Сама женщина еще долго вспоминала эту историю и гадала, что же тогда произошло на самом деле. Неужели свекровь и правда ее сглазила?

Все-таки она так быстро слегла, лекарства не помогали, и только после причастия женщина вновь ощутила прилив сил… Что за мистика? А главное, как объяснить произошедшее в их отсутствие? Мурка, любимица Натальи Кузьминичны, никогда и когтем ее не тронувшая, вдруг взбесилась и рассцарапала старушку с головы до ног?

Лена не могла себе этого объяснить, но одно знала точно: все возвращается бумерангом. Вот и «набожная» свекровь, наконец, поплатилась за свою черную магию.