Такие времена. Сборник рассказов от Анны Медь

Анна Медь, 2023

Сборник рассказов о реальной жизни в современном мире, о любви и предательстве, о изменах и прощении. В книге поднимаются темы сложных взаимоотношений между родными людьми.

Наказание

Надя самокритично посмотрела на себя в зеркало и добавила еще тоналки. Все равно синяк на скуле просвечивал сизой тенью. Что поделаешь, либо так, либо выглядеть, как клоун, сбежавший из цирка. Надя вздохнула, надела солнцезащитные очки и взяла сумку для продуктов.

— Пива возьми, — буркнул с дивана Славик, мучившийся похмельем.

— Сам возьмешь.

— Чё, давно не получала? — поинтересовался бойфренд. — Я ведь и добавить могу.

Надя стиснула зубы и вышла из квартиры.

Как же она дошла до жизни такой?

Сколько себя помнила, Надя жила с матерью. Отец технично самоустранился из их семьи еще до ее рождения, ушел к другой женщине. Сейчас, при зрелом рассуждении, Надя понимала, что не может винить его за это решение. Мать ее была женщиной язвительной, склочной и мстительной. Вину за уход отца она, недолго думая, возложила на плечи дочери.

С шести лет Надя слышала в свой адрес, что она бестолковая, некрасивая, тупая, криворукая, что испортила матери жизнь самим фактом своего бесполезного существования.

— Послал же Бог наказание, — говорила мать брезгливо. — Вся в отца: такая же никчемная.

В детстве Надя порой внимательно рассматривала себя в зеркало, пытаясь найти хоть какие-то хорошие черты, хоть немного делающие ее похожей на маму. И ужасалась, когда не находила. Ей до слез было жалко маму, которая мучается с такой уродиной и неумехой.

— Опять около зеркала вертишься весь день! — ругалась на нее мать, когда замечала эти тоскливые бдения. — Тоже мне модель нашлась!

В школе Наде даже диковатым казалось, как вели себя мамы ее подружек. Обнимать и целовать? Спрашивать, как дела в школе? Устроить день рождения в аква-центре? Говорить, что любит? Непорядок. Позже она поняла, что это, скорее, в их семье отношения отличаются от обычных, причем не в лучшую сторону.

В неустроенности маминой личной жизни виновата тоже была Надя. Вернувшись с очередного неудавшегося свидания, мать с не меньшим удовольствием, которое некоторые получают от просмотра мыльных опер, распекала дочь:

— Почему я назвала тебя Надеждой? Сглазила, наверное, ведь от тебя никакой надеждой и не пахнет. Ты — самый безнадежный человек в моей, да и в своей жизни!

Мыльную оперу Надина мать могла устроить и сама, без всяких сценаристов.

Тем не менее, когда Наде исполнилось шестнадцать, мать повторно вышла замуж. Павел Иванович оказался мужчиной работящим, хозяйственным, имел свой небольшой бизнес. Надя всей душой одобряла выбор матери, надеясь, что теперь-то поток оскорблений иссякнет.

Как бы ни так.

Несмотря на всю лояльность дочери к отчиму, матери казалось, что Надя только и думает, как бы испортить ей личную жизнь, которая только начала налаживаться. Мать искала любой повод, даже самый незначительный, чтобы выбранить дочь. Парадоксальным образом подстегивало ее злобу еще и то, что Павел Иванович относился к Наде, как к родной. Возможно, потому что у самого детей не было, либо просто прекрасно понимал, что происходит в его новой семье, и пытался поддержать девочку заботой, которой ей так не хватало.

В конце концов, Надя не выдержала постоянных нападок матери и ушла жить к первому попавшемуся парню. Тот был на несколько лет старше и жил в собственной квартире, доставшейся в наследство от бабушки. Славик не походил на мужчину мечты — пил, гулял, мог ударить. Надя терпела, потому что альтернатива — вернуться под неуютное материнское крыло — пугала ее куда больше.

Привыкшая с детства к оскорблениям, Надя особых перемен и не почувствовала.

Вчера, вернувшись домой после очередного загула, Славик решил «поучить ее уму-разуму», как он это называл. Результатом, как обычно, стал лиловатый синяк на лице.

Наде очень не хотелось красоваться с фингалом перед болтливыми бабками-сплетницами, облюбовавшими скамейку у подъезда. Но в холодильнике было хоть шаром покати, а ненаглядный (глаза б его никогда не видели!) требовал завтрака и опохмела. Волей-неволей пришлось выйти на улицу.

Погода стояла чудесная: мягко грело ласковое солнце, буйной лимонно-желтой пеной цвели акации. Но на душе у Нади было погано.

В магазине девушка столкнулась с Павлом Ивановичем. Тот был искренне рад ее видеть.

— Наденька, здравствуй! — расплылся он в улыбке. — Давно к нам в гости не заходила. Как жизнь молодая?

— Здравствуйте, Павел Иванович, — Надя постаралась встать так, чтобы не светить синяком. — У меня все хорошо. А вы как? Как мама?

Ее маневры не остались незамеченными для отчима. Он посерьезнел и придержал ее за плечо.

— Да у нас все потихоньку. Погоди… Ну дела, — тихо присвистнул он, увидев синяк. — И давно у вас так?

— Давно… Только маме не рассказывайте. — Внезапно Надя не выдержала и разревелась.

— Ну, тише, тише, — Павел Иванович приобнял ее за плечи. Надя спрятала покрасневшее от мучительного стыда лицо у него на груди. В голове зловредной каруселью крутились слова матери: «Послал же Бог наказание», «…никому ты кроме меня не нужна…», «…бесполезная…», «…никчемная…», «…обуза…»

— Вот что, — сказал отчим. — Давай не выдумывай и возвращайся домой. С твоей мамой я поговорю.

Надя отстранилась от Павла Ивановича и машинально положила в корзинку первое, что попалось под руку. Может быть, это ее ошибка? Может, не стоило рвать с семьей ради сомнительного удовольствия жить со жлобом и пьяницей?

— Хорошо, — тихо сказала она. — Спасибо вам… большое.

Посмотрев в корзинку, она увидела в ней ненужный стиральный порошок.

Пива Славику она так и не купила.

В этот же день отчим забрал Надины вещи из квартиры Славика. Бойфренд (теперь уже бывший) сначала было хорохорился. Но после того как Павел Иванович пригрозил написать заявление и снять фото побоев, а также прозрачно намекнул, что побои могут быть не только у Нади, поспешно стушевался.

— Вернулась, блудная дочь, — такими словами встретила Надю мать. Она стояла на пороге квартиры, скрестив руки, будто не хотела пускать дочь домой. Павел Иванович взял ее за руку и как бы невзначай подвинул, освобождая путь. Надя с тяжелым сердцем прошла в квартиру.

— Здравствуй, мама.

Не сказать, чтобы мать была очень счастлива возвращению Нади, но Павел Иванович проявил себя, как настоящий миротворец, сглаживая острые углы, успокаивая и убеждая.

— Худой мир лучше доброй ссоры, — говорил он. — Может, на шашлыки сегодня, девочки? Как думаете? Я мясо замариную по особо секретному рецепту, что передается в моей семье из поколения в поколение!

Мать в итоге сменила гнев на милость и даже немного смягчилась по отношению к дочери. Возможно потому, что признала за ней некую самостоятельность, но скорее всего просто получила еще один весомый довод для нападок.

— Не успела школу закончить, а уже по парням шляется, — мать не отказывала себе в удовольствии поиздеваться над Надей.

В таких ситуациях отчим всегда заступался за падчерицу. Мать злилась и ревновала, но с Павлом Ивановичем предпочитала не ссориться и спускала конфликт на тормозах.

Благодаря влиянию отчима жизнь Нади стала практически терпимой. Особой теплоты и заботы у матери не прибавилось, но хотя бы прекратились ежедневные унижения.

Окончив школу, Надя поступила в престижный университет в другом городе. Разумеется, на вступительные экзамены с ней ездил Павел Иванович: матери было некогда. Отчим оплатил учебу и снял падчерице небольшую, но уютную квартиру рядом с вузом. Надя с огромным облегчением съехала от матери.

В другом городе Надя могла начать жизнь с чистого листа. Ту жизнь, в которой она не была «тупой», «некрасивой», «гулящей». Чтобы добиться большей независимости, Надя устроилась на подработку: после пар разносила заказы в кафе. Тем не менее, отчим всегда помогал ей деньгами.

— На первых порах на новом месте всегда нелегко, — говорил он по телефону. — Ты только не стесняйся, обращайся за помощью, хорошо?

Иногда звонила мать. По старой традиции разговоры начинались с упреков и обвинений.

— Павел Иванович — добрая душа, а ты знай себе пользуешься.

— И я люблю тебя, мама, — вздохнула Надя.

— Снова деньги клянчила?

— Нет, мама, ничего я не «клянчила». Я на работу устроилась, забыла?

Мать промолчала.

— Мы сами, знаешь ли, не барствуем, — наконец сказала она. — В магазинах цены видела? Дороговизна ужасная. Ты-то небось найдешь себе студентика, который будет за тебя счета оплачивать, да?

— Пока, мама.

— А тут еще и квартира эта дорогущая, не могла подешевле найти? Хоть бы и в коммуналке, ты не фарфоровая.

— До свидания. — Она решительно повесила трубку.

Надя задумчиво посмотрела в зеркало. Оттуда на нее глядела молодая симпатичная девушка, с упрямой линией губ, решительным взглядом карих глаз и непослушной прядкой волос, которая змеилась за ухом и все норовила попасть в глаза. Не «уродина», не «имбецилка». И на мать свою ни капельки не похожая.

Надя улыбнулась и подмигнула своему отражению.