Переливание памяти

Анна Медь, 2022

Мать Евы узнала, что главврач вводит роженицам экспериментальный препарат, и дочь может быть одной из жертв амбициозного параноика. Смогут ли мать и дочь справиться с непризнанным гением?

Акушер-гинеколог побледнела и отвернулась к стене.

— Что это с нашей матерью Терезой? — удивленно переглянулись беременные в больничном коридоре.

Через несколько секунд Татьяна Алексеевна взяла в руки трость, с которой не расставалась после аварии, и быстро зашагала к своему кабинету. Убедившись, что внутри никого нет, она вызвала нужный контакт. Несколько гудков показались временны́м отрезком, за который можно родиться, вырасти, состариться и умереть. Наконец, в трубку раздалось родное:

— Да, мам.

— Ева, ты где?

— Дома, а что?

— Никуда не уходи, я сейчас приеду.

— А что случилось, мам?

— Ничего такого. Просто дождись меня.

— Хорошо, ждем, — растерянно протянула Ева, поглаживая свой круглый живот.

Татьяна Алексеевна взяла свою сумку и торопливо зашагала к выходу.

— Извините, а мне сегодня капельницу поставят? — перегородила ей дорогу розовощекая пухлая Надюшка из пятой палаты.

— А, Наденька, — Татьяна Алексеевна остановилась, — сегодня капельниц не будет. Закончился препарат на складе, — покраснела она, — а как вы себя чувствуете? Все хорошо?

— Да, все отлично, — заулыбалась Надюша.

— А девочки, кому вчера новые витамины капали?

— Да вроде нормально, — пожала плечами Надюша.

— Хорошо, хорошо, — пробормотала Татьяна Алексеевна, — я к вам позднее заскочу, и все решим с витаминами. А сейчас мне надо бежать. Извините.

Надюша отошла в сторону, пропустив хромающую Татьяну Алексеевну и ее трость.

У самого выхода Татьяна Алексеевна затылком почувствовала на себе тяжелый взгляд. Не оглядываясь, она выскочила из роддома, уже через двадцать минут влетела домой и сразу показала рукой беременной дочери на диван.

— Ева, садись. Слушай меня внимательно. Не перебивай.

Дочь выпустила из рук книгу Юрия Бурлана «Системно-векторная психология» и поправила очки.

«Она очень бледна, — подумала Татьяна Алексеевна, — может, не говорить? Вдруг схватки раньше времени начнутся? Ей же еще два месяца ходить!»

— Мам, что ты хотела сказать?

— Ладно. Я скажу. Только обещай, что постараешься не нервничать. Думай о ребенке.

Ева сцепила руки в замок и стала массировать свою правую ладонь больши́м пальцем левой руки.

«Нервничает, — подумала Татьяна Алексеевна: она так же теребила ладони, когда я сообщила о гибели мужа и сына в аварии.

— Да что случилось?

— Я сегодня узнала, что наш главврач проводит опасные испытания. Он разработал какой-то препарат, меняющий ДНК плода.

— И все? Я думала, что-то серьезное, — выдохнула Ева и равнодушно положила подушку под спину. — Это не новость, ваш гуманоид не от мира сего. Вечно что-то придумывает.

— Он давал эти препараты нашим пациенткам. Без их согласия. Говорил, что это витамины. Спонсорская помощь для нашего роддома из Израиля.

— Что? Ева привстала с дивана, опираясь левой рукой на подлокотник, а правой придерживая живо, — мам, ты же не хочешь сказать, что мне тоже эти витамины…Я же только недавно выписалась от вас.

— Не знаю, Евушка, — кинулась к дочери Татьяна Алексеевна и обняла ее. Не знаю. Я тоже думала, это просто витамины, понимаешь? Всем своим пациенткам назначала,–заплакала она.

— Мам, а ты ничего не могла перепутать? Может, правда из Израиля?

— Ева, я сегодня была в его кабинете. Пациентке Германа стало плохо. Когда он вышел, я случайно увидела на столе папку со странным названием. Открыла ее, а там… Господи, я когда поняла, что за препарат на самом деле он капает нашим девочкам, мне дурно стало. Я сразу к тебе приехала. Надо что-то делать. Понимаешь? Нельзя дать ему проводить свои бесчеловечные опыты. Неизвестно, как детки будут реагировать на препарат и какие отклонения у них появятся. Что я за бабка такая, даже внука своего не уберегла. — Татьяна Алексеевна закрыла лицо руками.

Ева стояла, не шевелясь, пока мать обнимала её и причитала. Потом резко отодвинула ту и вышла из комнаты.

Конец ознакомительного фрагмента.