Мать и мачеха

Марина Сафонова, 2022

Когда Трише позвонила мать, которая бросила ее еще в младенчестве, в ней снова проснулась надежда на то, что на этот раз у них получится наладить отношения. Триша уже пыталась сделать это два раза, но оба раза терпела неудачу. Сейчас ей это нужно, как никогда: ее парень требует ребенка, родить которого Триша не может, пока не поймет, в состоянии ли она быть матерью, если два предыдущих поколения бросали своих детей. А еще есть Соня – дочь ее сестры и парня, в которого Триша когда-то сама была влюблена. Она не может стать для девочки мачехой, но и расставаться с ней каждый раз становится все сложнее…

Глава 1. Мама

Мама. Видеть это слово на экране мобильного телефона Триша не привыкла, хотя для большинства людей в списке вызовов это слово всегда на первых местах.

Триша была еще младенцем, когда мать связалась с влиятельным мужчиной и ушла к нему, бросив не только мужа, но и дочь. Отец говорил Трише, что мать умерла, но она никогда в это не верила и однажды все же отыскала ее.

Глупо было надеяться, что мать по каким-то особенным причинам не может с ней видеться — она не была ни шпионкой, ни преступницей, связь с которой поставит клеймо на карьере Триши. Нет, ее новый муж, конечно, явно был каким-то бандитом, но официально — меценат и общественный деятель, так что дело не в этом. И даже не в том, что этот новый муж страшно ревнивый и сразу поставил ей условие, что она должна вычеркнуть дочь из своей жизни, чтобы ничто не напоминало о ее прошлых отношениях. Причина того, что мать все эти годы не общалась с Тришей, была проста — ей это не было нужно. Но Триша в глубине души верила, что однажды все изменится, что однажды мать позвонит ей и…

Когда мобильный телефон издал громкие трели, и на его экране высветилось это простое слово «мама», Триша растерялась. Ей стало страшно: а вдруг это не мама? Вдруг это звонит ее муж или приемная дочь (которую родила любовница этого мужа), чтобы сообщить Трише, что мамы больше нет? Она уже стольких людей потеряла, и теперь, в разгаре пандемии, часто просыпалась от кошмаров, в которых хоронила то мать, то племянницу Соню — единственных оставшихся у нее кровных родственников. Почувствовав, как сердце бьется где-то в горле, она схватила телефон и смахнула зеленую трубку.

— Ало…

— Триша? Здравствуй, Триша, это мама.

В груди словно растеклось что-то горячее.

— Здравствуйте, я поняла, у меня сохранен ваш…

— Я же просила — не нужно мне выкать. Ты все же моя дочь.

Голос у матери был непривычно ласковый и немного хриплый. Неужели она и правда заболела? И звонит из больницы, чтобы попрощаться с ней на всякий случай?

— Извините. Ох, извини.

— Ничего. Тебе просто нужно привыкнуть. Я что звоню — не хочешь как-нибудь пообедать? Раз уж теперь ты в Москве, могли бы встретиться.

В первый момент Трише показалось, что она ослышалась, но когда сказанное дошло до нее, она торопливо произнесла:

— Ну конечно, в любой день! Я куда угодно приеду…

— Вот и отлично! Как насчет среды, часиков в шесть? Ты уже освободишься с работы?

Трише было приятно, что мать знает о ее новой работе — значит, она наводила справки. И вдвойне приятно то, что ее волнует, успеет ли Триша к этому времени освободиться.

— Да, у нас рабочий день до пяти. Обычно я задерживаюсь подольше, но вполне могу уйти в шесть.

— Я пришлю за тобой водителя, хорошо? Отправлю потом сообщением номер машины. Ну, до встречи тогда?

— До встречи…

Триша положила трубку и прижала руки к щекам — они пылали. Она вышла в коридор и посмотрела в зеркало — на лице сияла непривычная для нее счастливая улыбка. Подумать только, мама ей позвонила!

Уже изрядно подросший щенок, которого ей подарил Костя, радостно запрыгал, видимо, надеясь на прогулку — а для чего еще хозяйка могла прийти в коридор? Триша посмотрела на часы и сказала:

— Погоди, скоро Костя вернется, тогда пойдем, хорошо?

Она опустилась на корточки и погладила щенка, который тут же принялся облизывать ей руки, выражая свою радость громким лаем.

— Купер, тише, соседи опять будут ругаться. Ну, все, прекрати! Какой же ты все-таки упрямый! Ладно, пошли гулять.

Помня об утреннем легком морозце, она достала теплую шапку и зимний пуховик — не хватало сейчас простыть. Но когда она вышла на улицу, пожалела о своем обмундировании — к вечеру явно потеплело, и она быстро вспотела, пытаясь поспеть за неугомонным щенком, поэтому решила не заходить в магазин, в надежде, что Костя не забудет купить молоко и чего-нибудь к чаю, сам же вчера последнее печенье съел. Поднимаясь по лестнице, она распахнула куртку и сняла шапку, сунув ее в карман.

— Триша, ты с ума сошла так ходить? — начал возмущаться с порога Костя. — Решила простыть и сорвать все наши новогодние планы?

— Да я только в подъезде…

— И вообще, чего без меня пошла? Я думал, мы вместе погуляем, — перебил ее он. — В магазин специально не пошел, так домой торопился.

— Так пошли сейчас сходим. Я только переоденусь.

Она потянулась к легкой куртке, но Костя перехватил ее руку.

— Там ветер холодный, не выдумывай. Погоди, я сейчас оденусь и пойдем. А ты дома, погулял уже, — обратился он к Куперу, который тут же обиженно заворчал, принявшись разбрасывать обувь.

— Фу, Купер, прекрати! Триша, ты хоть немного занимайся его воспитанием!

— Он просто маленький, — попыталась оправдать щенка Триша.

— Маленький… И как с такой псиной заводить детей?

Эта темы была болезненной для Триши. В последнее время Костя все время поднимал вопрос о детях, а она, как могла, саботировала его попытки обсудить это, особенно после того, как у Светы случился выкидыш — мало того, что она вообще не была уверена, что сможет стать хорошей мамой, так теперь еще к этому прибавился страх пережить подобные ужасы.

— Кстати, о детях, — начала она наигранно бодрым голосом. — Угадай, кто мне сегодня звонил?

— Гриша, — без особого энтузиазма ответил Костя.

Несмотря на их договор не ревновать Тришу к мужу ее сестры, Костя не скрывал свою нелюбовь к ее родственнику, хотя Триша сто раз ему говорила, что она общается с ним только ради Сони, своей племянницы, которая потеряла мать, едва успев появиться на свет.

— Нет, он не звонил, — соврала Триша, хотя он-то как раз звонил утром по видеосвязи, чтобы она могла поговорить с маленькой Соней. Месяц назад Гриша переехал вслед за Тришей в Москву, что стало причиной их очередной серьезной ссоры с Костей, и теперь она старалась минимизировать любые разговоры о Грише. — Мне мама звонила. Предложила встретиться.

Костя, который в это время надевал ботинки, так и замер на одной ноге.

— Что ты сказала?

— Мне звонила мама, — повторила Триша. — Она хочет встретиться и поговорить.

Костя, наконец, натянул второй ботинок, выпрямился, посмотрел снизу вверх на Тришу (даже в ботинках он был значительно ниже ее) и недовольно спросил:

— Надеюсь, ты отправила ее куда подальше?

Триша смутилась, но твердо решила стоять на своем — она не позволит никому, даже Косте, испортить ей настроение. Она так долго этого ждала, почему она должна отказываться?

— Конечно, я согласилась, это же моя мама.

— Да какая она…

— Если ты будешь говорить со мной в таком тоне, то лучше закроем эту тему.

Триша отвернулась, давая понять, что продолжать этот разговор она не собирается. В глазах предательски защипало. Почувствовав его руки на своих плечах, она обернулась.

— Прости, я не хотел тебя расстраивать, — примирительно произнес он. — Просто я переживаю за тебя. А эта женщина — что хорошего можно от нее ждать? С чего вдруг такой интерес к тебе? Я боюсь, что она опять обидит тебя, только и всего.

Когда он говорил таким ласковым голосом, Триша не могла долго обижаться. Она обняла его и сказала:

— Я просто встречусь с ней и узнаю, чего она хочет. Не беспокойся, я же какая-то дурочка, чтобы позволить так просто меня обидеть.

— Хорошо. Только обещай мне, что будешь осторожна. Обещаешь?

— Обещаю.

Костя примирительно кивнул и вышел на площадку. Купер жалобно заскулил из своего угла, и Триша хотела было предложить взять его с собой, но решила не препираться больше с Костей — она изо всех сил старалась достигнуть в этих отношениях хоть какого-то равновесия, и раз уж он пошел на уступки и не стал развивать тему с ее матерью, она вполне обойдется на этой прогулке без своего любимца. Несмотря на то, что именно Костя подарил ей собаку, он не особо привечал щенка, считая его шумным и непослушным. Потрепав Купера по загривку, Триша застегнула куртку, натянула шапку и пошла вслед за Костей.

***

Ни перед одним свиданием Триша так не переживала, как перед встречей с матерью. Накануне она перемерила несколько нарядов, боясь показаться скучной и нестильной, или, наоборот, не к месту праздничной. Кто знает, как нужно одеваться для таких ресторанов? Вряд ли мать выбрала простой ресторан, с ее-то замашками… В итоге Триша остановилась на зеленом брючном костюме, который купила совсем недавно, и кремовой блузке из натурального шелка, привезенной еще из Англии. Она немного накрасила глаза и уложила волосы, собрав в итоге кучу комплиментов на работе — обычно она ходила туда в джинсах и свитере и почти без макияжа.

Мать, как и обещала, прислала за ней водителя, который прибыл минута в минуту и отвез Тришу в дорогущий ресторан в центре, в котором она, конечно же, никогда не бывала. Мать уже ждала ее там — в строгом бежевом платье и пиджаке, с ниткой жемчуга на шее, элегантная и красивая.

— Прекрасно выглядишь, дорогая, — поприветствовала она дочь. — Ты же с работы, наверное, проголодалась? Позволь, я сделаю для нас заказ.

Триша еще накануне решила, что будет платить за себя сама и всем своим видом покажет, что она самостоятельная и успешная, но под взглядом матери она не могла и слова произнести, хотя заранее подготовила нужные фразы. Беспомощно кивнув, она села за столик.

Любезный официант принял у них заказ, и пока они дожидались первых блюд, мать стала расспрашивать Тришу о работе. Эта темы была безопасна, и Триша с удовольствием рассказала, чем она сейчас занимается. Когда они немного поели, и мать выпила пару бокалов вина (Триша только пригубила свой бокал, боялась опьянеть и наговорить лишнего), мать спросила:

— Ты все еще живешь с тем парнем? Костя, кажется?

Трише было приятно, что мать помнит о нем.

— Да, — подтвердила она.

— Он тебя не обижает?

— Что вы!

Мать недовольно приподняла брови, и Триша поспешила исправиться:

— Прости, я просто не привыкла. У нас с Костей все хорошо.

Странно, но врать матери было не так легко, как ей казалось, и та, похоже, почувствовала нотки фальши в ее голосе.

— Ой ли?

Триша вздохнула.

— Да нормально все. Только он хочет детей, а я…

Она не знала, как объяснить матери, что ее страшит заводить ребенка с кем бы то ни было, что теперь, плюс ко всему, у нее есть Соня, и она боится, что не сможет уделять ей достаточно времени, если родит сейчас ребенка. Да и вообще — она чувствовала каждой клеточкой своего тела, что не хочет сейчас этого.

— Знакомая история, — хмыкнула мать, и Триша вся напряглась — никогда они не разговаривали вот так, обсуждая такие обычные для матери и дочери темы. — Твой отец тоже требовал от меня ребенка, хотя я совсем не была к этому готова. Извини, — добавила она и продолжила. — Наверное, тебе не очень приятно это слышать. Но тут мы с тобой в одной лодке — я всегда считала, что сложно становиться матерью, если ты никогда не знал свою. Я же выросла в детском доме и понятие не имела, как это — быть мамой.

Она отложила в сторону вилку, и ее взгляд устремился куда-то вдаль. С ужасом Триша поняла, что на глазах у матери стоят слезы.

— Там было так плохо? — тихо спросила она.

— Плохо? Я даже не знаю, можно ли все это описать таким простым словом. Это было невыносимо. Нет, никто меня не обижал, мне, можно сказать, повезло — я нравилась взрослым, а сверстники меня боялись: я была остра на язык и всегда давала сдачи. Но это ощущение ненужности… Я не знаю, как его передать. У тебя все же был отец, была эта Лида…

Имя мачехи Триши мать произнесла с таким презрением, что Триша удивилась — сама она испытывала к мачехе только благодарность, хотя при жизни та больше походила на злую мачеху из сказок. Но сейчас Триша понимала — вряд ли кто-то заботился о ней в этой жизни больше, чем Лида.

— А у меня никого не было, — продолжила мать. — Точнее, раз меня взяли в приемную семью, но через полгода вернули — можешь себе такое представить? Я же была всего лишь ребенком, не понимала, что плохо себя веду, но эти люди… Вернули меня, словно вещь в магазин сдали. Я тогда решила, что больше никогда не соглашусь пойти в семью, не вынесу это еще один раз. Так что все мои знания о материнстве сводились к красивым киношным картинкам, в которые я никогда не верила. А твой отец настаивал, уверял, что все будет хорошо. Как видишь, ошибся, ничего хорошего у нас не вышло. Точнее, у меня — он, надеюсь, был для тебя нормальным отцом.

Триша не удержалась, протянула руку и осторожно накрыла своей ладонью мамину ладонь.

— Тебе не нужно себя винить, — сказала она. — Я все понимаю.

На самом деле ей стало стыдно — а ведь она никогда даже не думала о том, что ее мама выросла без семьи, воспринимала это как факт биографии наподобие «окончила юридический факультет». Она не интересовалась этой темой, не читала, как живется детям в приютах, разве что в новостях иногда мелькали разные страшные подробности. «Обязательно сегодня же поищу какой-нибудь ролик про детские дома», — пообещала себе Триша.

— Спасибо тебе, — по щеке матери скатилась одинокая слеза.

За столом повисло неловкое молчание, и Триша сделала вид, что крайне увлечена своим блюдом. Когда Триша, наконец, подняла глаза, мать, неожиданно для нее, спросила:

— А как твое здоровье? У тебя ведь были какие-то проблемы с сердцем, как оно сейчас?

И это она помнит! Триша улыбнулась.

— Последние обследования показали, что все хорошо, вообще никаких отклонений.

— Как я рада! А ты у каких врачей наблюдаешься? Может, записать тебя к моему? У меня есть отличный кардиолог.

Триша пожала плечами — отказываться было неудобно, но и идти к врачу она не хотела: в последние месяцы она действительно чувствовала себя замечательно.

— Решено — я завтра же запишу тебя! Обещай, что сходишь — мне так будет спокойнее.

Никогда в жизни Триша не чувствовала себя такой счастливой — маме не все равно, она заботится о ней! Сидя в этом роскошном ресторане напротив своей матери, она чувствовала, как плотные обручи, сжимавшие ее грудь, лопаются один за другим, и она может дышать свободно — эти перемены казались ей такими явными, что Триша даже обернулась, не смотрят ли на нее люди за соседними столиками. Но все были заняты разговорами и своими блюдами, и никто не заметил, как маленькая девочка после долгих и безуспешных лет поиска, наконец, нашла свою маму…

***

Она понимала, что Костя вряд ли разделит ее радость, скорее, все испортит, поэтому про вечер рассказала ему кратко, даже не упомянув про предложение матери сходить к врачу и следующую назначенную встречу — мать позвала Тришу на балет в ближайшие выходные. Костя был в хорошем настроении и не стал развивать эту тему, сразу переключившись на обсуждение Нового года, который они планировали встретить с друзьями на даче. Косте поручили подготовить развлекательную программу, и он отнесся к этому серьезно, проштудировал весь интернет и теперь не мог решить, какие конкурсы ему выбрать. Триша с удовольствием выслушала все его идеи, подкинула несколько новых и уснула совершенно счастливая, думая о маме, Косте и даже о Соне с Гришей.

На следующий день она не выдержала и позвонила Свете — она точно выслушает без нравоучений, к тому же, в отличие от Кости, Света имеет представление о том, сколько сил Триша потратила на поиски матери и как она мечтала, чтобы у нее была нормальная семья.

Света сразу взяла трубку, и Трише показалось, что голос у подруги какой-то расстроенный, но, когда она спросила, все ли у нее в порядке, Света сказала, что все нормально. Она и правда выслушала Тришу, сказав именно то, чего Триша и ожидала.

— Я так и знала, что рано или поздно это произойдет! Есть же материнский инстинкт, от него никуда не деться.

Триша вспомнила о неудачной попытке подруги родить ребенка и подумала: тактично ли развивать сейчас эту тему? Сама она не хотела детей, но помнила, как Света близко к сердцу принимала любые разговоры о детях, особенно после выкидыша.

— Все же у тебя грустный голос, — осторожно сказала Триша. — Точно все хорошо? Вы с Васей не поругались?

— Да нет… Но он круглыми сутками пропадает на работе, я его так редко вижу. А на Новый год вообще уезжает в командировку и предлагает мне встречать Новый год с его бабушкой.

Трише нравилась бабушка Васи — несколько месяцев она снимала у нее комнату и чувствовала себя там вполне комфортно.

— А он обязательно должен ехать?

— Обязательно. Думаешь, я не спрашивала? Надоел со своей работой!

— А как у тебя с работой?

Света была балериной, но из театра ушла и сейчас занималась преподаванием, правда, в пандемию все было не так просто.

— Да никак! — в сердцах бросила Света. — Я сейчас вообще дома сижу, не могу покрыть аренду количеством своих учеников. И непонятно, когда это все закончится. Вася говорит, чтобы я отдыхала, но какой тут отдых — скука одна!

И тут в голову Трише пришла просто гениальная мысль!

— Знаешь, что? А приезжай-ка в гости! Ну а что — ты все равно ничем не занимаешься, а Вася твой на работе.

Света ответила не сразу.

— А я вам не помешаю? — неуверенно спросила она.

— Ну как ты можешь нам помешать? У нас две комнаты, Костя только рад будет, он все время про тебя спрашивает.

Тут Трише повезло — Костя и Света и правда быстро нашли общий язык, и никогда не возникало ситуаций, в которых Костя был бы против ее общения с подругой.

— Было бы здорово, — мечтательно протянула Света. — Так надоело киснуть здесь, мне кажется, Вася из-за этого на работе пропадает — не хочет смотреть на мою недовольную рожу.

— Да ты что, нет, конечно! — попыталась возразить Триша, но Света ее не слушала.

— Это все из-за выкидыша. Он сердится на меня, потому что я тогда несколько раз покурила. Ты же знаешь, это тут совсем ни при чем, но он втемяшил себе, что выкидыш произошел из-за этого! Не хочет признавать, что у него просто плохая сперма, поэтому и ребеночек не получается.

Голос Светы опасно задрожал, и Триша поспешила перевести тему.

— Я уверена, у вас все получится, тебе просто нужно отвлечься. Приезжай, хочешь, и на Новый год оставайся — мы поедем с друзьями за город, там большая компания, тебе должно понравиться.

— Ладно, только уточни у Кости. Если он даст добро — я сразу куплю билет.

Триша не стала откладывать этот вопрос в долгий ящик и позвонила Косте. Конечно же, он был не против, и она написала Свете сообщение: «Можешь брать билет».

Понимая, что с приездом подруги времени ей будет катастрофически не хватать, тем более перед праздниками, Триша решила съездить проведать Соню — она давно не навещала их с Гришей, чтобы не нервировать лишний раз Костю, а тут он как раз сказал, что вечером пойдет с приятелями в бар, и Триша с чистой совестью собралась в гости: купила в магазине новый комбинезон для Сони и пару игрушек, а для Гриши взяла его любимые конфеты.

— Ну почему не предупредила? — расстроился он. — Я бы приготовил что-нибудь особенное.

Гриша снимал квартиру напополам с другом, который присматривал за Соней, когда он ездил на съемки. Взамен Гриша платил большую часть квартплаты. Иногда он просил помочь и Тришу, если приятель был занят, но старался этим не злоупотреблять, так что виделись они нечасто.

— Я ненадолго, — начала с порога оправдываться она и тут заметила за его спиной младшую сестру Гриши Оксану.

— Привет! Не знала, что ты здесь!

Оксана была в темных очках, которые нелепо смотрелись в полутемной квартире.

— Это кто, Лора?

Держась за стену, она неуверенно продвинулась вперед. Триша знала, что обе сестры Гриши ее недолюбливают, считая, что она сначала бросила их брата, а потом влезла в его отношения с женой. Хотя все было совсем не так: да, она рассталась с Гришей, но только затем, чтобы дать шанс своей сестре, которая в него влюбилась, и он этим шансом воспользовался, быстренько женившись на обладательнице трехкомнатной квартиры. Тем более Настя смотрела ему в рот и во всем слушалась, а Триша тогда была увлечена своей карьерой. Когда же сестра вызвала ее из Англии, Триша не очень хотела возвращаться, но не могла бросить заболевшую мачеху. И она не виновата, что в Грише проснулись старые чувства — она никаких поводов ему не давала, да и не было между ними ничего, ни до смерти сестры, ни после.

— Это Триша.

— А, Триша. Я после операции, — Оксана жестом указала на глаза, словно по очкам и так не было понятно.

— Я догадалась. Как все прошло?

Гриша рассказывал, что сестра собирается приехать — у нее прогрессировало наследственное заболевание, из-за которого мать Гриши уже ослепла, но сестре зрение еще можно было спасти.

— Замечательно! Врачи говорят, что все идеально, главное, чтобы восстановительный период нормально теперь прошел.

— Ладно, я пойду к Соне. Она не спит?

— Нет, будто знала, что ты приедешь, — улыбнулся Гриша.

Он пошел вместе с ней в комнату, но скоро Оксана позвала его — понадобилась помощь на кухне, и Гриша, не скрывая своего разочарования, оставил Тришу с Соней вдвоем.

Триша достала малышку из манежа и взяла на руки и, как всегда, почувствовала безграничную нежность к этой маленькой девочке. Соня так быстро росла, и Триша каждый раз радовалась, отмечая, что с племянницей все хорошо — она специально читала книжки по развитию детей раннего возраста и сверяла Сонины умения с нормой, а то Гриша к этому относится безалаберно. Она достала игрушки, которые принесла для девочки, но ту больше заинтересовали новые сережки Триши, которые ей недавно подарил Костя. Она позволила ей дергать их до тех пор, пока Соня случайно не рванула так, что сережка вылетела из уха, больно расцарапав мочку, так что Триша даже вскрикнула от неожиданности.

— Ты чего это тут буянишь?

Подоспевший на помощь Гриша взял Соню на руки, вернув Трише сережку, и девочка тут же обиженно раскричалась.

— Да ладно, отдай ей, — сказала Триша. — Только смотри, чтобы в рот не тянула.

Сережка была крупная, овальная с множеством цепочек, которые и заинтересовали девочку.

— Смотри, как расцарапала, — Гриша протянул руку и осторожно вытер каплю крови с ее уха. — Давай, может, перекисью обработаем?

Он повел Тришу в ванную комнату, не отпуская с рук Соню и не позволяя ей грызть сережку, достал из шкафчика флакон с перекисью и кивнул на ватные диски. Триша стерла с уха остатки крови, хорошенько намочила ватный диск бесцветной жидкостью и прижала его к царапине. Глядя на свое отражение в зеркале, она поймала взгляд Гриши и невольно смутилась. Он тут же отвел глаза и принялся отнимать у Сони сережку, которую она уже с удовольствием грызла.

— Пошли на кухню, хоть чаю попьем, — предложил он.

На кухне сидела Оксана, крепко вцепившись в большую кружку с чаем.

— Ты что будешь? — спросил Гриша, передавая ей Соню.

— Давай кофе, голова что-то квадратная сегодня, — пожаловалась Триша.

Она поймала себя на мысли о том, что ей не терпится рассказать ему про маму, но при Оксане делать этого не хотелось. Час назад мама прислала ей на электронную почту ссылку, перейдя по которой нужно было записаться на удобное время в частную клинику, чтобы сделать полное обследование сердца, и в Трише опять всколыхнулась надежда: может, у них с мамой еще наладится общение. Из-за этой неожиданной маминой активности, из-за радостного предвкушения Нового года вместе с любимым мужчиной и любимой подругой, она чувствовала себя не счастливой, как можно было ожидать, но встревоженной, словно вот-вот может произойти что-нибудь страшное, что обязательно все испортит. И, как ни странно, кофе ее всегда успокаивал, хотя Костя отругал бы ее за кофе в такое время. Но он же ничего не узнает, так что можно дать себе послабление.

— И что вы все кофе на ночь глядя пьете, — проговорила Оксана, помешивая ложечкой чай, чтобы быстрее остыл. — Лора вон тоже вечно кофе хлещет, и как вы спите потом?

Триша второй раз услышала от Оксаны это имя и удивилась — что за Лора такая? Но, видимо, именно для этого Оксана и затеяла этот разговор.

— Ты же знакома с девушкой Гриши, да? Надеюсь, ты не винишь его за то, что он не носит траур год, как полагается, он же молодой мужчина, понятно, что жизнь требует свое, да и вообще — им с Соней нужна женщина в доме.

Гриша не упоминал, что у него появилась девушка, и эта новость несколько огорошила Тришу. Она попыталась поймать его взгляд, но Гриша упорно смотрел на кофеварку, словно если он перестанет на него смотреть, она тут же перестанет работать. Уши у него при этом были красные.

— Ну что ты, как я могу его винить, — спокойно ответила Триша. — Я и не думала ничего такого.

— Так вы знакомы? — не отставал Оксана.

— Нет, Гриша нас не знакомил, не представилось возможности.

— Она такая клевая! — беззаботно заявила Оксана. — Работает на телевидении. Такая стильная, худенькая, просто бомба.

Про Тришу никогда нельзя было сказать, что она «худенькая», и ей показалось, что Оксана специально подчеркнула эти черты Лоры, но решила выбросить свои подозрения из головы — какая разница, зачем она все это говорит.

— Ты скоро домой собираешься? — решила она сменить тему. — Я хотела попросить кого-нибудь забрать кое-какие вещи из квартиры. Там же сейчас квартиранты живут, да?

Оксана бросила быстрый взгляд на Гришу и сказала:

— Не знаю, как восстановление пойдет. Не уверена, что я…

— Ну ладно, — перебила ее Триша. — Света должна прилететь, я ее порошу. Или, может, съезжу потом в гости, когда она будет возвращаться.

— Да зачем тебе тратить деньги! — смягчилась Оксана. — Попрошу Ларису, она найдет, что нужно, мне сейчас лучше не перенапрягаться. Напиши мне, я ей передам и отправлю тебе сдеком.

Гриша, сделал, наконец, кофе, и подал его Трише, забрав Соню к себе на руки. Та закапризничала, и он сказал:

— Не спит уже давно. Я пойду, попробую ее укачать.

При этом он избегал смотреть на Тришу, и ей стало даже смешно: из-за чего он переживает? Правда думает, что недостаточно долго носил траур? Или считает, что Триша ждет от него вечной любви? Она ясно дала ему понять, что между ними ничего не может быть, так что пусть не переживает — она будет только рада, если Гриша найдет себе кого-нибудь.

Сидеть на кухне с Оксаной было скучно — та принялась расспрашивать, сколько Триша сейчас получает, не собираются ли они с Костей пожениться и когда уже Триша родит ребенка — лет ей уже сколько, не девочка ведь? Она и с лучшей подругой не любила обсуждать подобные вопросы, а уж с не сложившейся золовкой — тем более.

Когда Гриша вернулся, сообщив, что Соня уснула, Триша засобиралась домой.

— Я провожу тебя, — вызвался Гриша. — Ксю, присмотри за Соней, хорошо?

Оксана не высказала особого энтузиазма по этому поводу, но Гриша уже натягивал свитер в прихожей.

Чтобы он не заговорил про эту Лору и не поставил их обоих в неловкое положение, Триша поспешила рассказать ему про встречу с матерью.

— Будь осторожней с ней, — хмурясь, произнес Гриша, когда она закончила свой рассказ.

— Ну что вы все заладили одно и то же! — рассердилась Триша. — Она — моя мама, понимаешь?

— Понимаю. Просто я переживаю за тебя. Не хочу, чтобы она опять тебя обидела.

Нечто подобное она слышала и от Кости, и это страшно злило. Что они могут понимать в ее жизни, когда оба выросли в полной семье?

Между ними повисла неловкая тишина. На улице уже было темно, и к вечеру еще больше подмораживало, но холод здесь совсем не чувствовался, потому что не было ни ветра, ни дождя с мокрым снегом. Почему-то ей вспомнился тот вечер, когда они познакомились — она тогда спешила домой, поскользнулась и упала, а он помог ей подняться и проводил до подъезда. Как давно это было! И Настя тогда была жива, и Лида…

— Ко мне Света в гости прилетает, — сообщила она, чтобы нарушить повисшую паузу.

— Вместе с мужем?

— Нет, одна. Он в командировку собрался, она там скучает, с работой совсем плохо. Как, кстати, у тебя с работой?

— Да не жалуюсь, — ответил Гриша. — Конечно, скучаю иногда по дизайну, но фотографировать тоже неплохо. И Соню надолго оставлять не приходится.

Триша вспомнила про слова Оксаны о том, что Грише и Соне не хватает женщины в доме. Тут она права, конечно — Соня совсем маленькая, ей нужна мама, только вот сможет ли ею стать какая-то фифа с телевидения? В этом Триша сильно сомневалась. Но обсуждать это с Гришей она, конечно, не стала.

— Ладно, беги домой, я в метро, — сказал она. — Звони, если будет нужна помощь.

— А ты не теряйся, заезжай почаще.

Он легонько приобнял ее на прощание, махнул рукой и пошел. Триша какое-то время смотрела ему вслед, размышляя над тем, что нужно узнать, что там у него за Лора и не будет ли она обижать Соню…