Ань, чего молчишь? Неосторожные шаги юности

Анна Махлина, 2021

История молодой девушки, актрисы, жены и мамы. О поиске себя, о любви, о принятых судьбоносных решениях, разочарованиях и победах. Аня – обычная московская девчонка, мечтавшая стать актрисой, застенчивая и скромная. Ей сложно выстраивать отношения с людьми, сложно вливаться в новый коллектив. Несмотря на трудности, она становится студенткой легендарной Щепки, влюбляется… И хотя на страницах книги – лишь образы прошедших дней, история попадает в самое сердце.

Глава 22. Налейте Махлиной водки!

В тот день после пар мы отмечали день рождения однокурсника. Прямо на сцене были выставлены парты, покрытые одноразовыми скатертями, расставлен алкоголь и незатейливые закуски. Я бы не осталась на праздник из-за стеснения, но теперь мы дружили с Ритой, и она всегда могла меня уговорить. Моя левая рука была перебинтована после укуса Бэтмена. Я сидела в зрительном зале, а чуткие однокурсники наливали мне дешевое вино в пластиковый стакан и приносили бутерброды.

Весь курс узнал, что я наконец-то рассталась с N и теперь свободна. Многим было любопытно узнать, кто такая Аня Махлина. Ведь весь первый курс я не общалась ни с кем, и про меня мало что понимали.

Вино лилось и лилось. Я опустошала стакан за стаканом. Адреналина в крови было много, поэтому сильно пьяной я не становилась, так, слегка. И несмотря на это, я продолжала стесняться и сидеть в углу. Рита подскочила ко мне и, схватив за здоровую руку, стала вытаскивать на сцену.

— Ань, ну хватит, пойдем сфоткаемся.

— Рита, неееет!..

— Пойдем, пойдем.

Рита вытащила меня на сцену.

— Ребят, сфоткайте нас!

Виновник торжества взял в руки Ритин телефон и сделал несколько снимков. Потом посмотрел на меня и улыбнулся. Но я же отмороженная, чуть не померла от страха. Эти чувства трудно понять тем, кто не страдает социофобией. Я решила собираться домой.

Не тут-то было. Меня взяли под белы рученьки и вернули к столу. Кто-то прокричал:

— Ребят, вино закончилось!

— Налейте Махлиной водки!

— Ой, нет, я не хочу мешать.

— Пей, ничего не будет.

Я выпила стопку. И правда, ничего, кроме приятно разливающегося по телу тепла, я не почувствовала. Наконец-то алкоголь сделал свое дело, и я почувствовала себя свободнее.

Кто-то подошел сзади и взял меня за руку. Я обернулась, это был именинник.

— Ань, пойдем, покажу тебе нашу декорацию для этюда.

Именинник повел меня за кулисы. Как только мы скрылись за бархатной тканью, я хотела отметить, что тут ничего не видно и вряд ли мы сможем разглядеть декорации. Сильные руки прижали меня к себе, а губы нежно и несмело прикоснулись к моим. Я почувствовала жар, необыкновенное волнение и как колотится его сердце.

У меня кружилась голова от понимания, что я наконец-то оторвалась от N и что теперь все решено безвозвратно и совершенно точно. Я свободна! И целоваться могу с кем хочу, как хочу, сколько хочу и когда хочу. И мы стояли за кулисами и целовались долго, жадно и страстно.

Кто-то отодвинул занавес и увидел нас.

— Ой. Ребята, пардон.

Нам было все равно. Руки именинника спустились ниже, я отпрянула и почему-то сказала:

— Ты придурок.

— Почему?

Оставив парня без ответа, я, счастливая, вышла на сцену.

* * *

Я вышла на сцену с жаждой свободы и с праздником в душе. Мне хотелось прыгать и кричать от радости. И курить! Я выбежала из аудитории во дворик, у выхода меня догнал другой однокурсник:

— Ты куда?

— Курить.

— Я с тобой.

— Сигареты есть?

— Нет. Стрельнем.

Мы сели на скамейку и закурили.

— Ты такая красивая.

— Спасибо.

— Вы расстались с N?

— Ага.

— Ты другая теперь.

Мы сидели и болтали. Я смотрела на парня и думала: какой же он классный. Добрый, смешной, талантливый! И почему раньше я не видела, что мои однокурсники ничем не хуже N? Мои щеки горели, волосы растрепались, помада после поцелуя размазалась, но было все равно. Я хохотала над шутками парня и не сразу заметила, что его рука лежит на моем плече. Пусть лежит! Мне от этого хорошо.

Мы болтали долго. Нас окликнул появившийся в дверях института именинник:

— Ребят, я вас жду, у меня праздник вообще-то.

— Сейчас, идем.

Ребята вернулись в аудиторию, я пошла в туалет поправить макияж. Когда вышла, меня ждал именинник.

— Ты караулишь?

— Да. Чтобы ты домой не сбежала. — Он взял меня за здоровую руку.

Мы поднимались по лестнице, как вдруг из дверей аудитории вылетел разгоряченный и пьяный Олейник. Он увидел нас под руку с именинником, схватил меня за пояс и стал тянуть в другую сторону.

— Олейник, отвали! — смеялась я.

— Димон, не смешно, иди, куда шел. — Именинник не отпускал мою руку.

Из аудитории выглянули другие ребята.

— Что вы творите? — крикнул кто-то из хохочущих девушек. — Отпустите Махлину!

Меня отпустили, я зашла в аудиторию. Играла музыка, на сцене танцевали и кричали. В зрительном зале сидел парень, с которым мы недавно курили. Он жестом пригласил меня сесть рядом с ним. Я села. У него в руках было два пластиковых стакана с алкоголем — коктейль, известный как «мишки Гамми»: водка плюс сок.

— Держи, это тебе.

— Спасибо.

Через секунду в аудиторию влетел пьяный Олейник в черном пальто. Выцепив взглядом нас, шатаясь, он протиснулся сквозь ряды, уселся рядом, отобрал у другого парня стакан с «мишкигами», залпом выпил и положил голову мне на колени.

— Димон, ну что ты делаешь!.. — негодовал однокурсник.

— Свали! — ответил ему Димон.

— Ладно, я пошел. — Обиженный парень поднялся с места. — Ань, я тебя на улице жду.

— Хорошо.

Олейник так и лежал у меня на коленях. Я даже успела его рассмотреть. Он очень изменился после лета. Если на первом курсе он был пухлым почти еще ребенком, то сейчас похорошел: похудел, вытянулся, на месте пухлых щек появились красиво очерченные скулы. В нем появилось обаяние мужчины, а не мальчика, харизма актера французского кино. Я заметила, какие у него красивые, музыкальные руки. На одной из них был надет серебряный браслет. И пах Олейник вкусными духами. Но бешенство и наглость в нем оставались все те же. Казалось, ему было по барабану, кто что думает, и никаких преград он не знал. Я заметила, что слишком долго его нюхаю, и попыталась встать. Олейник хотел меня удержать, а потом сам поднялся, вскочил на сцену и стал отплясывать в своем черном пальто. Я пошла на улицу.

Конец ознакомительного фрагмента.